Часть 20

Хайме.
Он заметил это после свадьбы, а точнее на корабле обратно в Ланниспорт, но позволил этому быть, думая, что как только они прибудут домой, Джон вытащит себя из того состояния, в которое он вляпался. Когда они с трудом добрались до скалы, он был рад видеть, что простое присутствие Джой, казалось, возвращало мальчика к его нормальному состоянию. Однако с течением дней он понял, что это неправда, хотя внешне он был счастлив, что-то его явно беспокоило, и Джейме начал беспокоиться о нем все больше и больше.
Одеваясь и направляясь на спарринг, он размышлял, стоит ли ему поднимать этот вопрос или дать Джону больше времени, и, возможно, мальчик сам поднимет этот вопрос. Герион и Тирион оба заметили это, и даже его тетя Дженна прокомментировала это, что заставило его сердце наполниться радостью, увидев, что она заботится о Джоне так же, как и все остальные члены семьи.
Он знал, что это отчасти было связано с тем, что ее сыновьям нравилось, когда старший мальчик проверял их способности во дворе. Тион и Уолдер вместе с Мартином и Виллемом образовали сплоченную небольшую группу, и в отличие от Ланселя, который игнорировал их, Джон указывал им на некоторые вещи и время от времени устраивал с ними спарринги, к их большому удовольствию.
Он вышел из лифта и пошел во двор, где увидел Джона, который ждал его с мечом в руке и улыбнулся, даже несмотря на то, что было у него на уме, Джон всегда приходил на уроки. Он оглянулся, чтобы посмотреть, где находится Призрак, маленький волк в последнее время решил, что подкрадываться к нему — это новая забавная игра, и не раз он пугал его до смерти, он увидел его, к счастью, сидящим у стены, хотя он тоже выглядел немного грустнее обычного.
«Доброе утро, Джон. Я вижу, ты с нетерпением».
«Да, я мой господин», — сказал Джон, его улыбка была искренней, но менее полной, чем обычно.
«Хорошо, тогда начнем»
Джейме занял позицию и ждал, когда Джон нападет, меч быстро полетел на него, и он заблокировал его, прежде чем переместиться влево и быстро атаковать. Защита Джона стала намного лучше за время, проведенное вместе, его движения и расположение ног всегда были невероятными, но то, как он теперь использовал удары Джейме против себя, чтобы ограничить свое преимущество в силе, было тем, чем он очень гордился.
Они двигались вместе, скрещивая клинки, их движения ускорялись, Джейме все еще имел преимущество над Джоном в плане скорости, но мальчик был быстрее, чем он был в этом возрасте, и это был только вопрос времени, когда техника и сила Джейме станут его единственными преимуществами против него. Сначала Джон напомнил Джейме Рейегара, его способность усваивать уроки и включать их в свою форму была поразительной.
Но чем больше они спарринговали, тем больше он видел в нем Артура, как бы хорош ни был Джейме, Артур был фехтовальщиком раз в поколение, и он чувствовал, нет, он знал, что Джон тоже будет одним из них. Однако сейчас он был еще молодым мальчиком, сражающимся с величайшим фехтовальщиком Вестероса, и пока они танцевали, удары Джейме производили свое действие.
«Ты утомляешь, Джон», — сказал Джейме с ухмылкой.
«Ты тоже, мой господин», — ответил Джон.
«А, но я могу продержаться еще несколько часов, не думаю, что ты сможешь», — сказал Джейме и с удивлением увидел, как нахмурился Джон.
Обычно они подкалывали друг друга во время спаррингов, Джейме хотел, чтобы Джон был готов к тому, что люди попытаются вывести его из равновесия комментариями и подколами, поэтому они пытались добиться реакции друг от друга. Но тут по какой-то причине Джон не подыгрывал, и это его очень беспокоило, он решил закончить спарринг и поговорить с ним, это нужно было решить.
«Давай сделаем перерыв, Джон».
«Мой лорд?» — в голосе Джона слышалось замешательство.
«Пойдем, выпьем и поговорим немного». Джейме повернулся и подошел к кувшину с водой, который они держали в стороне.
Прошло несколько мгновений, но в конце концов Джон присоединился к нему, положив меч на небольшую стену, он сел и отпил воды. Они сидели в тишине, казалось, целую вечность, прежде чем Джейме наконец надоело.
«Джон, что случилось?»
«Ничего», — сварливо сказал Джон.
«Джон, это я, ты говоришь со мной, давай, поговори со мной».
«Я… я не знаю, что это, мой лорд». Джон вздохнул. «С тех пор, как мы отправились в Старомест, я просто чувствую, я не знаю, но как будто то, что я делаю, никогда не будет иметь значения, люди всегда будут видеть во мне ублюдка».
«Ты больше, чем это, Джон, гораздо больше», — сказал Джейме, протягивая руку, чтобы схватить мальчика за плечо. «Посмотри на меня, ты больше, чем это, слышишь меня?» — он схватил мальчика и крепко обнял его.
Он чувствовал, как тот рыдает у него на груди, и ему хотелось сказать ему правду, просто схватить его и отнести к его вещам, показать ему его право на рождение и письмо матери, но он не мог, пока не мог, ему нужно было убедиться, что они готовы, и как бы ему ни было больно видеть Джона таким, он знал, что лучше подождать.
Постояв там некоторое время, он наконец почувствовал, что рыдания прекратились, он отпустил мальчика и позволил ему повернуться и вытереть глаза, зная, какое смущение он почувствует, если так открыто заплачет. Прошло несколько мгновений, но в конце концов Джон повернулся к нему и улыбнулся, на этот раз гораздо шире, чем раньше, он знал, что исправил все только временно, но он исправил это, и они оба ушли в гораздо лучшем расположении духа, чем пришли.
Джон.
Джон проснулся взволнованным, сегодня был особенный день, и он ждал его больше, чем когда-либо за долгое время. Когда он быстро оделся, он увидел, что Призрак уже стоит у двери, почти с нетерпением ожидая, чтобы спуститься в комнату Джой, он улыбнулся, и они спустились в комнату для маленьких девочек. У них был отведен целый день, и все были в курсе сюрпризов, которые они приготовили для именин Джой. Когда он вошел в комнату, он обнаружил, что Джой не только уже встала, но и была одета и ее расчесывали, что было и его удивлением, и ее раздражением.
«Нет, Асса, ой». — сказала Джой, и он захихикал. «Йон, перестань, ой, пожалуйста», — сказала она, заметив его.
«Я возьму это на себя, Алессия. Кажется, маленькая принцесса сегодня не хочет, чтобы ее расчесывали».
«Я, эммм, Лорд Герион хочет, чтобы она подготовилась, Джон», — сказала Алессия, глядя на него.
«Все в порядке, Алессия, почему бы тебе не пойти и не позавтракать, я доем».
«Если ты уверен, пока, Джой, Джон».
«Пока-пока, Асса».
Он подошел к кровати и сел, схватив расческу, на которую Джой посмотрела так, словно это был ее смертельный враг.
«Нет, Йон, ой», — сказала она, покачав головой.
«Все будет хорошо, принцесса, и когда мы закончим, мы сможем отправиться в приключение, ты, я и привидение», — улыбнулся он ей.
«Ost come Yon?»
«Да, он обещает».
«Пвомисе».
Она посмотрела на него мгновение, прежде чем перевести взгляд на гребень, а затем на Призрака. Наконец она, казалось, сдалась, и он начал расчесывать ей волосы. Он был настолько нежен, насколько мог, но ее волосы спутались, и он чувствовал, как гребень начинает цепляться за них. Поэтому он сделал единственное, что мог, чтобы отвлечь ее от злого гребня: он кивнул Призраку, и волк запрыгнул на кровать. Джой тут же схватила его, и они начали играть вместе.
Наконец он закончил расчесывать ей волосы и положил гребень обратно на стол. Настало время отвести ее домой, чтобы разговеться, а Герион уже ждал, чтобы начать день с первого сюрприза.
«Готова, Джой?»
«Йеди».
Он взял девушку за руку, и они вышли из комнаты, на ходу он помахал ей рукой, к ее удовольствию, Призрак ковылял перед ними, потерянный в своем собственном мире, время от времени оглядываясь на них, как будто говоря: «Давай, поторопись». Когда они дошли до столовой, то обнаружили, что там сидит и ждет их Герион.
«ПАПА!» — закричала маленькая девочка, подбежав к нему.
«Доброе утро, принцесса, счастливых именин», — сказал Герион, крепко обнимая ее.
Джон сел рядом с ними за стол, и Джой тут же переместилась к нему на колени, он рассмеялся, что это будет одно из тех утр, принесли еду, и он помог ей съесть ее, что она и сделала этим утром. Хотя она на самом деле не позволила ему съесть его собственную, так как схватила бекон и сосиски и скормила их нетерпеливому волку.
«Ост ещё», — она кормила его беконом. «Ост ещё», — и вот сосиска.
Джону пришлось взять вторую тарелку, которую он оставил на стороне стола Герион, вне ее досягаемости, хотя у голодного маленького волка не возникло таких проблем, и когда его запас еды от Джой закончился, он быстро подошел к тарелке Джона и с нетерпением посмотрел на него.
«Предатель», — смеясь, сказал Джон, бросая волку немного бекона, Призрак просто проглотил его и бросил на него взгляд, показывающий, что ему все равно.
Закончив трапезу, они направились к лифту, Герион нес Джой, а он и Призрак шли впереди, развлекая девочку. Пришло время преподнести Джой первый сюрприз в день ее именин, ему потребовалось много времени, чтобы убедить и Гериона, и Дженну, что это будет безопасно, и только благодаря его связи с Винтер они в конце концов согласились. Выйдя во двор замка, они направились к конюшне, где Винтер уже была подготовлена, Джон тут же вскочил и подождал, пока Герион отдаст ему маленькую девочку.
«Хочешь покататься на лошади Джой?» — спросил Герион.
«Папаша-лошадь», — взволнованно сказала Джой.
Хотя Джон думал, что это просто ее естественная любовь к лошадям, а не потому, что она знала, о чем просил ее отец, что подтвердилось немного позже, когда Герион начал сажать ее на лошадь перед Джоном. Ее лицо было таким, что Джон никогда не забудет, она была более чем счастлива, она была вне себя от радости, и его сердце наполнилось радостью, когда он это видел, и он видел, что Герион чувствовал то же самое.
«Папа. Лошадка», — воскликнула она, когда Джон позволил Винтеру медленно идти.
Они проехали по всей длине двора и развернулись, прежде чем направиться к месту проведения турнира, Герион шла рядом с ними на всякий случай, если что-то пойдет не так, но Джон крепко держал ее, а Винтер был спокоен и контролировал ситуацию. Когда они добрались до места проведения турнира, Джон увидел Дженну с ее детьми, а двое сыновей Кевана сидели слева и улыбались им.
«Помаши тете Дженне, Джой», — сказал он, и маленькая девочка сделала именно это.
Джон посмотрел на Гериона, и тот кивнул, поэтому он пустил Винтер рысью, что возымело желаемый эффект: смех Джой разнесся по всему полю, и хотя он не мог толком разглядеть ее лицо, он мог представить его в своем воображении, и этого было более чем достаточно. В конце концов они остановились, и он направился туда, где стоял Герион.
«Иди к папе, Джой».
«Нет, Йон, лошадка».
«Попозже будет больше лошадей, ладно?»
Джой с благодарностью приняла это, и после того, как Герион снял ее с седла, он отвел Винтер назад, чтобы дать ей остыть. Лошадь вела себя на удивление хорошо, и он был очень горд своей кобылой.
«Хорошая девочка», — сказал он, похлопав ее по плечу, пока она пила из корыта.
Остаток дня прошел немного в тумане, Герион договорился с дураком, чтобы тот пришел и развлек их, но Джой этот человек не понравился, и его быстро отослали, она и остальные дети играли в игры, а Джон помогал, когда это было необходимо. Наконец, пришло время Джой получить свои подарки, и Джон наблюдал, как Герион пошел забирать ее.
«Хочу подарков, принцесса».
«Pwesents papa», — сказала Джой, хлопая в ладоши.
Тирион подарил ей красивую книгу с картинками животных, которые были ярко нарисованы, а Дженна подарила ей большого плюшевого льва, который затмил того, что у нее уже был. Джейме выбрал довольно впечатляющую картину, изображающую улыбающуюся Джой, которая, казалось, очаровала ее, особенно после того, как ее отец рассказал ей, кто это был. Киван подарил ей несколько действительно милых нарядов, которые, как знал Джон, она могла бы использовать, она довольно быстро избавилась от одежды, учитывая как ее рост, так и ее способность подвергать эти наряды невероятному количеству испытаний.
Каждый из детей давал ей маленькие игрушки, некоторые из которых были очень красиво вырезаны вручную, и она с волнением хватала каждую и крепко держала ее, прежде чем бросить на пол, когда ей вручали следующую. Подарком Гериона был набор чернил и бумаги, и Джон посмотрел на него, чтобы увидеть, как он ухмыльнулся, он точно знал, какой хаос она устроит с ними, и он, казалось, нисколько не сожалел об этом.
Когда пришло время для подарка Джона, он быстро вышел из комнаты и с помощью Элирс внес его внутрь. Плотнику потребовалась целая луна, чтобы сделать его, но работа, которую он проделал, была невероятной. Лошадь была почти идеальным подобием Зимы, ее окрас и грива делали ее похожей на жеребенка его собственной лошади. Ее основание было изогнуто, так что если вы садились на нее, она двигалась, он попросил конюха сделать седло и поводья, чтобы Джой могла держаться за них, и когда он двигал ее к ней, он мог слышать ее голос.
«Конь Йон.
«Твоя лошадиная радость».
«Моё», — взволнованно сказала она.
Он помог ей сесть на лошадь и отдал ей поводья, вставил ее ноги в стремена и крепко пристегнул, затем отошел. Она посмотрела на него в замешательстве, явно ожидая, что он сядет позади нее, как в Винтер.
«Ты ездишь на Джой», — сказал он и улыбнулся, когда она это сделала.
«ЛОШАДКА», — радостно кричала она, пока лошадь двигалась взад и вперед.
Пару лун спустя.
Тирион.
Когда они прибыли в Кастермир, они столкнулись с некоторыми проблемами. Во-первых, сами пещеры шахт были длинными, узкими и имели неровную поверхность. Простая истина заключалась в том, что система, которую они собирались использовать, не работала. Тирион был в унынии. Даже несмотря на то, что они добились прогресса в торговых сделках, шахты в Кастермире стали бы величайшим благом, которое его семья знала за целое поколение.
Джон, однако, воспринял это спокойно, он и Призрак обошли вход в шахту, вошли и прошли так далеко, как смогли, прежде чем выйти и направиться к самому озеру, Тирион наблюдал, гадая, что происходит в голове у мальчика. Джон простоял у озера, как показалось Тириону, целую вечность, прежде чем наконец вернуться к нему, выражение его лица было решительным.
«Можем ли мы остаться здесь на несколько дней, мой господин?» — спросил Джон.
«Я не вижу в этом смысла, Джон. Как бы хороша ни была твоя идея, она не сработает».
«Я знаю, я это вижу, пожалуйста, просто потерпите меня, мой господин».
«Хорошо, я распоряжусь поставить палатки, через два дня, Джон, и всё», — сказал Тирион.
Следующие две ночи они провели в лагере на окраине замка Кастермир, Тирион хотел остаться в самом замке, но в конце концов решил этого не делать. Ему действительно нравилось место для лагеря, оно было простым, и Призраку, похоже, нравилось находиться на открытом пространстве, волк убегал в близлежащий лес и время от времени возвращался с кроликом или какой-нибудь маленькой птичкой, которую он бросал к ногам Джона, как бы говоря: «Убери это для меня».
Вечером они разговаривали, и Тирион замечал, как Джон с тоской смотрит на вход в шахту, словно погрузившись в какие-то воспоминания. Иногда им приходилось звать мальчика по имени немного громче, чтобы он оборачивался и обращал на них внимание, а иногда именно Призрак привлекал внимание мальчика и заставлял его отвернуться от того места, куда он смотрел.
Он списывал это на разочарование из-за того, что что-то не получилось, и пытался убедить мальчика, что никто не думает о нем хуже из-за этого, у ветряных колес все еще есть потенциал, и благо, которое они получат от них, все еще должно быть большим. Но Джон просто улыбался, как будто знал что-то, чего не знал Тирион, и порой это его смущало.
«Пора, Джон, я сказал два дня, не думаю, что нам стоит тратить здесь больше времени», — сказал Тирион рано утром третьего дня.
«Да, очень хорошо, мой господин».
Когда они вернулись в Кастерли Рок, Джон поговорил с Джейме и спросил, можно ли ему отвлечься от уроков, он все еще тренировался утром и вечером с Джейме и проводил время с Джой. Но Тирион заметил, что когда он не был с Винтером, он был либо с кузнецом Харлоу, либо с Малланом, который был одним из их плотников, наконец, спустя неделю или около того с тех пор, как они вернулись, Джон пришел навестить его.
«Что я могу для тебя сделать, Джон?» — спросил Тирион, с любопытством разглядывая большие куски пергамента, которые нес мальчик.
«Мой господин, я думаю, я нашел решение».
«Джон, все в порядке, мы двинулись дальше, Кастермир был хорошим сном, но ветряные колеса невероятны, мы прекрасно справимся с ними, мой мальчик, не стоит беспокоиться о шахте», — сказал он как можно более успокаивающе.
«Нет, мой лорд, это не беспокойство, теперь я вижу, в чем была ошибка, это сработает», — сказал Джон и протянул Тириону пергаменты.
Он смотрел на них, не в силах понять, что это такое. Это был ряд длинных круглых предметов, полых посередине. Они были соединены с мехами, которые приводились в действие ветряными колесами. Рисунки были невероятными, и Тирион задавался вопросом, когда это мальчик научился так хорошо рисовать.
Просматривая фотографии, он начал замечать, что воздух вместо того, чтобы нагнетаться мехами, на самом деле высасывался, в результате чего объект наполнялся водой, которая I_фри_dom поднималась вверх, а затем выливалась в большой желоб, похожий на поддон, и стекала по поддону в то, что он принял за озеро.
«Можно ли это вообще сделать?» — спросил он, указывая на полый предмет.
«Да, Харлоу уже сделал несколько штук, я хотел показать вам чертежи и спросить, хотите ли вы увидеть, как это работает?»
«Да, Джон, я бы это сделал, правда бы», — взволнованно сказал Тирион.
Они направились к маленькому колодцу, где их ждал Маллен, Тирион наблюдал, как Джон показывал человеку на картинках, как соединить мехи с круглым предметом, а затем он поместил его в воду, как только он это сделал, они прицепили к нему ветряное колесо. Они подождали несколько мгновений, и Тирион был ошеломлен, увидев, как вода начала вытекать, Джон кивнул Маллену, и человек что-то сделал с мехами, отчего они дули быстрее, и вода потекла еще быстрее, когда он сделал что-то еще, она снова замедлилась.
«Джон, это, я не знаю, что это, это невероятно, это сработает, я в этом уверен».
«Я думаю, так и будет, мой лорд», — сказал Джон, и Тирион улыбнулся мальчику.
Луну спустя .
Им потребовалась почти полная луна, чтобы сделать объекты, которые они называли трубами, мехами и соединениями, которые им нужно было прикрепить к ветряным колесам, переезд в Кастермир и установка заняли еще одну неделю. Теперь, когда они стояли там, вся эта работа либо окупится, либо будет напрасной, и Тирион чувствовал, как его сердце колотится от неопределенности.
Он посмотрел вниз, где стояли Джейме и Джон вместе с Герионом, он мог видеть то же самое волнение на лицах брата и дяди, но Джон казался спокойным и собранным, как будто он знал, что это сработает, и они все нервничали напрасно. Он должен был признать, что восхищался юношеской уверенностью мальчика, он помнил, когда он видел мир таким, все было возможно, и все, о чем ты мечтаешь, могло произойти, но теперь он был старше и мудрее и знал, что так не всегда бывает.
Он быстро огляделся, чтобы увидеть, где находится белый волк, эта чертова тварь имела привычку подкрадываться к тебе, и было достаточно плохо, что он пугал тебя до чертиков, но по какой-то неизвестной причине он всегда хотел поиграть с ним. Он предположил, что это была игра в любом случае, поскольку он все еще был здесь, чтобы рассказать эту историю, он вздохнул с облегчением, когда не мог видеть Призрака, волк, очевидно, был где-то в лесу.
«Мы готовы, мой господин», — сказал Маллан.
«Хорошо, соберите последнюю деталь, и тогда мы начнем», — ответил он, прежде чем направиться к остальной семье.
«Это чертовски впечатляет, Тирион, ты проделал невероятную работу», — сказал Джейме, подходя к ним.
«Это была идея Джона», — улыбнулся он мальчику.
«Да, но вы построили его, мой господин», — смиренно ответил Джон.
«Не хочу быть предсказателем конца света, но мы не знаем, сработает ли это», — сказал Герион, покачав головой.
«Это сработает», — решительно сказал Джон, и они с Джейме посмотрели на него одновременно.
Он наблюдал, как быстро вращались ветряные колеса, они действительно были впечатляющими вещами, и он уже отправил несколько из них некоторым из их лордов, он обнаружил, что они не только работали как насосы для воды или как небольшие ветряные мельницы, но и неизвестно, что можно было бы привести в действие с их помощью. Лорд Крейкхолл использовал свое для питания мехов для кузницы, лорд Бэйнфорт просто использовал свое, чтобы принести свои запасы зерна в сам замок, что позволило измельчать его там, а не на близлежащих ветряных или водяных мельницах.
Тирион знал, что они все еще только царапают поверхность того, что они могут сделать с этими вещами. и что в конце концов они придумают применение, которое заставит их смеяться над тем, как они тратили их впустую до тех пор. Он услышал шум колес и свист воздуха из мехов. Время, казалось, растянулось на несколько мгновений, прежде чем они наконец услышали звук текущей воды, они посмотрели на трубы и увидели, как вода течет в озеро.
«Это работает. Это чертовски хорошо работает, молодец, Джон», — взволнованно сказал Джейме, похлопывая мальчика по спине.
Они стояли там, наблюдая за течением воды почти час, прежде чем она наконец остановилась, им потребовалось несколько минут, чтобы понять, что мехи внутри нужно перенастроить, поэтому они решили пойти за чем-нибудь поесть. Когда они вернулись, вода снова текла, она текла и текла, иногда поток останавливался, а затем через некоторое время начинался снова.
«Маллан, отцепи арматуру», — крикнул Тирион.
«Да, мой господин», — сказал Маллан и сделал так, как ему было сказано.
«Мужчины, на сегодня все, еда и питье уже готовы, так что идите и отдохните, вы сегодня отлично поработали», — громко сказал Джейме.
После того, как мужчины ушли, они направились внутрь шахты, чтобы посмотреть, как далеко они зашли. Тирион был ошеломлен, увидев, что они откачали почти половину воды изнутри. Не может быть, чтобы все было так просто, размышлял он, пока они шли по шахте.
«Я не могу в это поверить», — сказал он, качая головой.
«Ты не единственный», — рассмеялся Герион.
Они оглядели шахту. Джон и Герион пошли в одном направлении, а он и Джейме остались там, где стояли. Он уже видел мерцающие золотые жилы. Двигаясь дальше, они подошли к чему-то, чего он надеялся не увидеть. На уступах, обнажившихся под водой, были разбросаны скелеты и сломанные кости. Он содрогнулся: Рейны заслуживали лучшего.
«Нам нужно будет устроить им достойные похороны, может быть, даже устроить какую-нибудь церемонию», — сказал Джейме, и Тирион покачал головой в знак согласия.
«Мы можем заставить септона провести большую службу, это покажет людям, что мы отличаемся от отца, и что шахты снова открыты», — сказал Тирион.
«Да, мы так и сделаем. Как вы думаете, можно ли использовать эти колеса для облегчения самой добычи?» — спросил Хайме.
«Я так думаю, нам нужно будет создать какие-то подходящие инструменты, но они будут прочнее человеческих и, вероятно, безопаснее, пока мы не выясним, насколько стабильна эта шахта», — ответил Тирион.
«Нам также придется восстановить замок, но, похоже, мы будем хорошо обеспечены золотом. Как вы думаете, насколько богата эта шахта?» — спросил Джейме, оглядываясь по сторонам.
«Очень», — услышали они оба голос дяди, когда он и Джон подошли к ним.
Тирион с изумлением посмотрел на большой камень, который Герион держал в руке. Золото сияло, и он редко видел столь большое месторождение в таком свободном доступе. Джон нес камень похожего размера, но его камень выглядел иначе. Он передал его Тириону, и когда он это сделал, Тирион увидел, что это серебряная руда. Он понятия не имел, что в шахте есть и то, и другое. Это было еще большим благом, поскольку теперь, чем больше камней они найдут, тем меньше будет бесполезных. Казалось бы.
«Где вы это нашли?» — спросил он.
«Там сзади есть проход, который обнаружил Призрак, вам нужно его увидеть, нам нужно немедленно выставить охрану у входа», — сказал Герион и пошел обратно тем же путем, которым пришел.
Он поморщился, когда белый волк подошел и схватил его за ногу, дергая за штаны, как будто заставляя следовать за ним, он посмотрел на Джона, чтобы увидеть, как мальчик улыбается ему, Джейме присоединился к нему, и он понял, что оттуда не будет никакой помощи. Поэтому он сдался и последовал за волком, присоединившись к Джейме и Джону и идя по туннелю направо, когда он достиг прохода, о котором говорил Герион, он мог точно понять, что он имел в виду. Они, очевидно, работали здесь до того, как его отец затопил шахты, и они наткнулись на очень богатую жилу, это было невероятно, он наблюдал, как Герион держал факел, и золото мерцало в свете.
Неделю спустя.
В конце концов им потребовалось почти четыре дня, чтобы полностью очистить шахту от воды, последний этап занял очень много времени, так как трубы не могли нормально работать при таком малом количестве воды, поэтому им пришлось удалять последние капли воды, используя маленькие чашки и ведра. Они также начали собирать тела тех, кто погиб во время наводнения, Тирион был потрясен не только их количеством, которое, должно быть, исчислялось сотнями, но и ужасным осознанием того, что некоторые из них были явно детьми.
Одно дело расти и слышать о том, что сделал его отец, и совсем другое — видеть доказательства этого так ясно, как бы сильно это ни ударило по нему, Джейме это ударило еще сильнее, и Тирион был уверен, что следующий, кто сыграет эту чертову песню, почувствует гнев его брата. В конце концов, они убрали почти всех, он был уверен, и, верный своему слову, они провели службу, где останки были благословлены септоном и должным образом похоронены.
Некоторые из их лордов приехали издалека, чтобы увидеть возобновление работы шахт, и он знал, что многие из них надеялись удостоиться чести быть назначенными как ответственными за операцию, так и резиденцией самого Кастермира, но Джейме удивил их всех и назначил своего дядю Гериона новым лордом Кастермира, к большому раздражению этого человека.
« Мне это не нужно, зачем мне это? Отдам кому-то другому».
« Это должен быть ты, дядя. Ты не только лучший человек для этой работы, но и заслуживаешь этого. Ты можешь перестроить замок и сделать его достойным местом жительства».
« Джейме, мне не нужен этот чертов лорд, я счастлив там, где я есть, зачем ты мне это даешь?» — сердито спросил Герион.
« Это не только для тебя, дядя, это и для Джой тоже».
» Что.»
« Когда она вырастет, дядя, она, возможно, будет носить не нашу фамилию, но она Ланнистер, и я не позволю никому смотреть на нее свысока из-за того, что ее зовут Хилл, так что это касается и ее, и тебя: она станет леди Кастермира, ее имя не будет иметь значения, потому что она будет богаче любого из этих чертовых дураков», — решительно заявил Джейме.
Тирион улыбнулся, вспоминая разговор: его дядя пришел, и Джейме позвал Кевана к себе, прежде чем объявить об этом, он сидел там и ждал, когда придет Киван, Джейме и Джон возбужденно о чем-то говорили, но он не был уверен, о чем именно, так как не обращал внимания.
«Но если ты используешь щит, разве он не ограничит твои движения?» — спросил Джон.
«Да, это так, но защита, которую он обеспечивает, будет лучше.
«Лучше, чем короткий меч?»
«Да, для защиты — да, короткий меч может помочь в нападении, но он оставит вас уязвимым».
Тирион потянулся и отпил вина, конечно, речь шла о драке, подумал он, смеясь, никто из них не уделял ему слишком много внимания, поглощенные своим разговором, как всегда, когда дело доходило до фехтования. Наконец прибыл их дядя, Лансель следовал за ним, как обычно, мальчику стало лучше в последнее время, Тирион был рад сказать, что какое бы маленькое соревнование он ни вел с Джоном в своей голове, он явно забыл.
«Дядя, рад тебя видеть», — сказал Джейме, когда Киван сел.
«Ты тоже, племянник, ты добился удивительного результата».
«Это была не моя дядя, это была идея Джона, и Тирион довел ее до конца».
«Тогда позвольте мне поздравить вас обоих», — сказал Киван, кивнув.
«Дядя, я хотел поговорить о Кастермире, я знаю, ты надеялся это получить»,
«Значит, это буду не я?» — разочарованно сказал Киван.
«Нет, дядя, это будет Герион, он будет лордом Кастермира».
«Хорошо, он этого заслуживает», — сказал Киван с натянутой улыбкой.
«У меня большие планы на тебя, дядя, ты мне нужен в другом месте, на гораздо более важной должности».
Тирион наблюдал, как его дядя сел немного прямее, гнев и разочарование на его лице сменились более любопытным выражением.
«Я буду служить там, где ты сочтешь нужным, племянник», — сказал Киван.
«Я знаю этого дядю, и я чрезвычайно благодарен тебе за это, поверь мне, поэтому я назначаю тебя лордом недавно созданной резиденции Ланниспорта и адмиралом флота Ланнистеров.
«Милорд, вы оказываете мне честь», — сказал Киван, и Тириону показалось, что на его лице отразились искреннее потрясение и благодарность.
«Нет, дядя, я не знаю, ты всегда был лоялен, и пришло время вознаградить твою лояльность, мы направим средства, чтобы ты мог построить достойное тебя место, а я намерен построить флот, который будет сильнее отцов».
«А теперь ты присоединишься ко мне за бокалом, чтобы отпраздновать нашу удачу», — сказал Джейме, протягивая ему бокал, который Джон наполнил.
«Да, племянник, я благодарю тебя, правда, ты даже не представляешь, как много это для меня значит».
Тирион присоединился к ним, и один бокал привел к другому, Киван был не из тех, кто пьет, но он праздновал, как человек, которому дали мечту всей жизни, и Тирион чувствовал, что он заслужил это больше, чем большинство. Он посмотрел на своего брата, который улыбался ему, Джейме вознаграждал людей за то, что они сделали, чего они достигли, и Тирион знал, что его брат позаботится о том, чтобы он получил то, что ему положено, когда придет время, и поэтому он счастливо праздновал со своей семьей.
Джон.
Сны стали приходить чаще с тех пор, как они вернулись из Кастермира, некоторые из них были странными и происходили из мест, которые он никогда не мог себе представить, большие здания, которые достигали такой высоты, насколько хватало глаз, дороги, которые делали Королевскую дорогу похожей на тропу в лесу, он видел высеченные на камне формы, которые казались невозможными, животных, которых он не мог назвать, изображенных так подробно, что он мог видеть, как блестят их глаза, когда он смотрел на них. Иногда он просыпался в холодном поту и не мог вспомнить сны вообще, другие он помнил очень живо.
Он беспокоился, что не расскажет о них кому-нибудь, опасаясь, что они подумают о нем, поэтому вместо этого он свернулся калачиком рядом с Призраком и в конце концов провалился в сон без сновидений. Иногда между снами проходили недели, а иногда они снились каждую ночь. Больше всего его беспокоили сны о женщине, которая была одна в башне, вся в крови, она смотрела ему в глаза, и Джон чувствовал, как его сердце разрывается от боли в ее глазах.
Он просыпался от них со слезами, падающими по его лицу, и Призрак слизывал их начисто и крепко прижимался к нему. Другие сны были более счастливыми, о смехе мужчины и женщины или о прекрасной песне, исполняемой на арфе. Иногда ему снилось, что он идет по скале, все меньше и ниже к земле, а вокруг него люди казались такими же большими, как великаны.
В конце концов он решил взять пергамент и перья, и то, что он помнил, он нарисовал или записал. Изображение синего цветка, покрытого льдом, или меча, сияющего таким ярким светом, что на него было больно смотреть, ледяное поле с самым большим Чардревом, которое он когда-либо видел. Пещера, заполненная камнем, таким черным, что она казалась самой ночью, и дверь из камня, которая манила его вперед.
Проснувшись этим утром, он быстро схватил пергамент и начал рисовать то, что ему приснилось прошлой ночью, он был у причала, когда в него входил корабль, больше и внушительнее, чем любой другой, который он когда-либо видел. Он скользил по воде, и внезапно он оказался на его борту, ходил вверх и вниз, видел канаты, паруса, мачты и людей, он все это нарисовал и положил в стопку других рисунков, которые лежали у него на столе.
«Ну, Призрак, похоже, это было не так уж и плохо, да, мой друг», — сказал он, а волк лишь склонил голову набок.
Он быстро оделся и направился на разговение, пройдя мимо комнаты Джой, он вздохнул, с тех пор как ее именины, когда ей исполнилось три года, уроки для девочек стали более насыщенными. С отъездом отца Джон думал, что сможет проводить с ней больше времени, но Дженна взяла девочку под свое крыло, и хотя он был счастлив за нее, он также скучал по ней, особенно по утрам, поскольку теперь она разговлялась с Дженной и ее детьми каждое утро.
«Доброе утро, Джон», — сказала ему Алессия, когда он вошел в столовую.
«Доброе утро, Алессия. Как ты себя чувствуешь сегодня?»
«Мне гораздо лучше, Джон, спасибо, что спросил, и за помощь с мейстером».
«Не говори об этом, я рад помочь», — он улыбнулся девушке и направился к столу, с огорчением обнаружив, что он один.
Джейме остался в Ланниспорте с Кеваном, и Джон надеялся пойти с ним, но вместо этого его попросили помочь Тириону, что ему понравилось. но это означало, что он пропустил их утренние спарринги на пару дней, и Тирион редко вставал, когда заканчивал пост. Он улыбнулся Алессии, когда она принесла ему еду, девушка заболела, и он отправился в Крейлен, чтобы получить помощь для нее, зная, что слуги не были приоритетом для мейстера.
Закончив трапезу и убедившись, что голодный волк рядом с ним наелся, он подумал о том, чтобы навестить Тириона, но знал, что проснется только через пару часов, особенно учитывая, что большую часть ночи он упорно трудился, поэтому вместо этого он вернулся в свою комнату и снова сел на кровать.
Его уроки начнутся только через несколько часов, и он был в растерянности, что делать. Поэтому он взял пергамент, который нарисовал этим утром, и внимательно посмотрел на него, корабль был невероятно впечатляющим, но он не казался правильным, взяв другой кусок пергамента, он снова начал его рисовать. Он полностью потерял счет времени, рисуя картину и картину корабля, отбрасывая одну за другой по причинам, в которых он не мог быть полностью уверен, куски использованного пергамента накапливались на полу.
«Джон».
«ДЖОН».
Он удивился, увидев, что Тирион стоит в его комнате и обеспокоенно смотрит на него, в то время как Призрак для разнообразия сидел в углу, не обращая на мужчину никакого внимания, словно он тоже затерялся в своем собственном мире.
«Мой господин?»
«С тобой все в порядке, Джон? Я звонил тебе несколько минут, пока ты сидел там и рисовал».
«Простите, милорд, я увлекся, у меня возникла идея, и я просто не мог ее выбросить».
«Идея, а? Твоя последняя идея сделала нас богатыми».
«Разве вы уже не были богаты, милорд?» — пошутил Джон, заслужив улыбку от Тириона.
«Ну ладно, тогда богаче». Тирион высунул ему язык, заставив его рассмеяться. «Ну, тогда давай рассмотрим эту идею?»
Джон протянул ему листок бумаги и ждал, когда начнется смех, если бы Тирион узнал, что он провел большую часть утра, рисуя глупые картинки кораблей, он бы никогда этого не пережил. Но смех так и не раздался, вместо этого Тирион тяжело сел на кровать и снова и снова смотрел на картинку.
«Как ты до этого додумался?» — спросил Тирион.
«Я не знаю, мой господин, мне приснился сон, и я просто нарисовал то, что увидел».
«Джон, ты хоть представляешь, что это может сделать, если сработает?»
«Нет, милорд, подождите, что вы имеете в виду, говоря «если это сработает»?»
«Джон, если этот корабль жизнеспособен, ты только что создал что-то невероятное, плавание на этих кораблях принесло бы невероятную прибыль, не говоря уже о том, какое преимущество они дадут в бою, мне нужно показать это Крейлену, пойдем со мной».
Они вдвоем направились в покои Крейлена, и Призрак наконец понял, что они идут с Тирионом, и в очередной раз решил, что штаны Тириона — это вкусная закуска.
«Отстань от меня, глупый волк», — сказал Тирион, пытаясь стряхнуть с себя Призрака.
«Призрак, оставь его в покое», — сказал Джон, и волк остановился, но посмотрел на него так, словно он был самым большим испорченным человеком на свете.
«Почему твой волк постоянно ест мою одежду, Джон?»
«Он просто играет, не так ли, мальчик?» — ответил Джон, почесывая волка за ушами.
Они втроем прибыли в «Мейстерс» и, постучавшись, вошли. Там мужчина что-то усердно записывал.
«Мой господин, Джон», — сказал Крейлен, быстро вставая на ноги.
«Мейстер, мне нужно, чтобы ты взглянул на кое-что», — сказал Тирион, протягивая ему рисунок.
Мейстер взял рисунок и начал рассматривать его в мельчайших подробностях, качая головой и время от времени улыбаясь, прежде чем снова повернуться к ним.
«Я никогда, милорд, я никогда ничего подобного раньше не видел, это невероятно, могу ли я спросить, где вы это взяли?»
«Юный Джон нарисовал это, мейстер», — сказал Тирион, и Крейлен ошеломленно посмотрел на Джона.
«Мой господин, это изменило бы работу флота, будь то торговля или война, такие корабли полностью изменили бы все».
«То есть вы считаете, что его можно построить и что это стоит того?»
«Конечно, мой господин, нам следует сделать это как можно скорее. Это потребует много работы, но это осуществимо. Я не сомневаюсь, что это сработает, мой господин».
Тирион посмотрел на него и покачал головой, прежде чем улыбнуться.
«Идем, Джон, похоже, нам нужно отправиться в Ланниспорт. Я хочу, чтобы люди немедленно этим занялись».
«Мой господин, если это возможно, могу ли я, будет ли мне позволено поделиться этим?» — спросил Джон.
«С кем бы ты ни был, Джон, я бы не хотел усиливать наших соперников».
«Лорд Мандерли, мой господин, был добр ко мне с тех пор, как я приехал сюда, и я им обязан, и что ты там еще сказал?» — ухмыльнулся Джон.
Оленна.
Последняя луна была невероятно утомительной, думала она, сидя в своем саду и поедая сыр с тарелки, маленькие цветы, сидевшие вокруг нее, раздражающе болтали, и не в первый раз она задавалась вопросом, стоит ли ей просто прогнать их всех. Сидящая слева от нее внучка носила брошь в виде белого волка, которую она получила на свои восьмые именины, это была красивая вещь, признала бы Оленна, но больше всего ее беспокоил мальчик, который подарил ей ее.
Когда до них дошли новости о том, что мальчику удалось вновь открыть Кастермир, Оленна впервые на ее памяти полностью потеряла дар речи. Как мальчик в возрасте ее внучки смог сделать такое, было за гранью понимания не только ее, но и мейстера Хайгардена, и она знала, что другие серые крысы в ​​Цитадели уже пытались сделать это и терпели неудачу, к большому огорчению старого льва.
« Как это возможно, мейстер Ломис?» — спросил Мейс.
« Я не знаю, мой господин, я никогда не слышал о таком; ветряные колеса достаточно малы, чтобы их можно было построить и собрать на ходу, этого никогда раньше не делали», — сказал мейстер, покачав головой.
« Ты понимаешь, что это значит, Мейс?» — сказала она, уже зная ответ.
« Нет, мама, не знаю», — покачал головой ее сын, и она вздрогнула.
« Это значит, что этот мальчик только что сделал Ланнистеров богаче, чем когда-либо, Мейс. Что они будут делать с этими деньгами?»
« Я не знаю, мама, может быть, они попытаются купить влияние на короля», — сказал Мейс, глядя на нее одновременно с надеждой, что он нашел правильный ответ, и страхом, что если он это сделает, то что это будет означать для их заговоров.
« Нет, я не думаю, что это так», — покачала она головой, у них уже было влияние, и они по какой-то причине его потеряли.
« Тогда какая мать?»
« Я не знаю, Мейс», — сердито сказала Оленна, а ее сын слегка вздрогнул от ее тона.
Вот в чем дело, она понятия не имела, и как и большинство вещей, касающихся Ланнистеров и Джона Сноу в последнее время, ее безмерно беспокоило то, что она не могла понять, какую игру они ведут. Ее мысли вернулись к молодому человеку, о котором шла речь, она знала, конечно, что он и ее внуки были дружелюбны, и что он, как и любой молодой человек, влюблен в ее внучку, даже если в его возрасте он не понимал, почему.
Ее беспокоило, что ее драгоценная роза чувствовала нечто подобное к мальчику, хотя, учитывая расстояние между ними и факт их возраста, она не чувствовала необходимости держать их порознь прямо сейчас. Когда мальчик пришел на свадьбу, она была удивлена, но мальчик был вежлив и почтителен, и подарок, который он сделал молодой Линессе, был продуманным, даже Оленна была впечатлена.
После свадьбы она заметила, что ее внучка была немного более подавленной, чем обычно, но через некоторое время она снова стала больше похожа на себя, и Оленна списала это на путешествия, и тот факт, что в Хайгардене у них не было запланировано никаких больших событий на некоторое время, она быстро исправила это и провела несколько балов и заметила, что настроение ее внучки вскоре улучшилось. Когда наступил ее день именин, Оленна закатила самый большой пир, какой только могла, чтобы обеспечить счастье своей внучки, они подарили ей невероятные подарки, драгоценности, книги, платья, ткани, и все же снова это был подарок от незаконнорожденного мальчика, который был самым заветным.
«Миледи, это подарок от друга», — сказал мужчина, неся ее внучке небольшую коробку.
«Благодарю вас, сэр, могу ли я узнать имя друга?» — спросила Маргери.
«Конечно, миледи, парень сказал, что его зовут Просто Джон», — сказал мужчина, и Маргери улыбнулась ему сияющей улыбкой».
«Дорогой сэр, пожалуйста, наслаждайтесь праздником». Маргери повернулась и открыла коробку.
«Смотри, бабушка», — сказала девочка, подходя к ней и держа в руке брошь.
Оленна должна была отдать должное мальчику, брошь была изысканной, простой, но элегантной, глаза были из двух маленьких гранатов, а тело волка было сделано из слоновой кости, булавка была сделана из золота, простая, но поразительная — это был лучший способ ее описать, и ее внучка обожала ее. Когда она узнала, от кого был подарок, она почти отобрала его у Маргери, одно дело быть дружелюбным с бастардом, совсем другое — принимать подарки от него.
Однако в конце концов она ничего не сказала, а когда услышала о событиях в Кастермире, то почувствовала себя оправданной в своем выборе: этот мальчик мог со временем стать хорошим другом ее дома, а если он что-то чувствовал к ее внукам и Маргери в частности, тем лучше: гораздо легче манипулировать другом, чем врагом.
«Бабушка, ты здорова?» — обеспокоенно спросила Маргери.
«Что это за припухлость?»
«С тобой все в порядке, бабушка? Ты кажешься немного рассеянной».
«О, ничего, дорогая. О чем ты говоришь со своими друзьями?»
«Мы как раз говорили о бабушке, которая будет участвовать в турнире, и спрашивали, когда же отец сможет его провести».
«Я уверена, если ты попросишь его, милая, он скоро его проведет», — ответила Оленна и заметила взгляд в глазах своей внучки. Теперь она знала, что Мейс очень скоро проведет турнир, и улыбнулась.
Ее мысли снова обратились к Джону Сноу и Ланнистерам, она никуда не двигалась, она отправила нескольких своих шпионов, чтобы они собрали все возможные подробности о них, и ни один из них не принес ей ничего примечательного. Ланнистеры все больше занимались торговлей, и теперь, с дополнительным доходом от Кастермира, несомненно, попытаются инвестировать его, что, как она думала, дало ей некоторые возможности.
Но на самом деле ее интересовал сам Джон Сноу, ей нужно было узнать больше о мальчике, ее попытки выяснить, кем была его мать, пока не увенчались успехом, и Эшара Дейн казалась наиболее вероятной, учитывая внешность мальчика и нежелание его отца назвать имя женщины. «Достопочтенный Нед Старк никогда не отзовется плохо о мертвых», — подумала она про себя.
Она говорила со своими внуками о мальчике, и все они говорили одно и то же, он был тем, кто им нравился, а в некоторых случаях, казалось, вызывал восхищение, так как и Гарлан, и Лорас с теплотой отзывались о спаррингах и самой дуэли. Даже Виллас, которая была намного более разумной, чем любой из ее внуков, не могла сказать ничего, кроме хорошего о характере мальчика, ей нужно было что-то сделать, иначе это сведет ее с ума.
«Маргери».
«Да, бабушка».
«Лорас хорошо ладил с молодым Джоном Сноу, не так ли?» — спросила она, уже зная ответ.
«Он сделал бабушку, с Джоном легко ладить», — сказала Маргери, улыбаясь.
«Как вы думаете, он согласился бы стать оруженосцем Джейме Ланнистера?»
«Я думаю, он был бы бабушкой, но Джон уже служит оруженосцем у лорда Джейме».
«Он, несомненно, важный человек, такой как лорд Джейме, мог бы иметь двух оруженосцев, а поскольку Джон и Лорас так хорошо ладят, я уверен, что им тоже понравится общество друг друга».
Она посмотрела, как ее внучка смутилась, прежде чем кивнула ей, хорошо, что все улажено, тогда Маргери поговорит с Лорасом, а она займется Мейсом, Лорас, без сомнения, с удовольствием потренируется у такого человека, как Джейме Ланнистер, мальчики и их мечи, фыркнула она.
Она поговорит с мальчиком, прежде чем он уйдет, не будет нужды говорить ему, чтобы он приблизился к Джону Сноу, что, казалось, уже было сделано, вместо этого она настоит, чтобы он отправил письма обратно, рассказал им, как идут дела, что происходит на скале и как они с Джоном ладят. Она узнает больше из писем и визитов Лораса, чем когда-либо узнает от шпионов. Она протянула руку и схватила особенно хороший кусок мягкого сыра и положила его в рот, вкус был божественным, и головная боль, которую она вынашивала некоторое время, начала утихать.