Часть 21

293 г. до н.э.
Герион.
Герион смотрел на стены Кастермира. За два года они преобразили это место. Замок все еще был более запущенным, чем должен был быть, но они создали большие жилые помещения в одной из главных частей крепости, и хотя остальное еще требовало работы, теперь он мог привести сюда Джой и предоставить ей удобное место для проживания.
Первоначально он собирался проигнорировать сам замок, строительство нового, возможно, заняло бы больше времени, но это позволило бы спланировать его по его собственным предпочтениям, но чем больше он ходил по руинам Кастермира, тем больше он видел его потенциал. Когда он будет закончен, это будет внушительное место, и даже если он не увидит выгоды от этого в течение долгого времени, он строил его не для себя.
«Мой господин, ворон для вас», — сказал его оруженосец Масдон, вручая ему свиток.
«Спасибо, парень, почему бы тебе не пойти и не подготовить лошадь, мы поедем на рудники и пообедаем там сегодня», — улыбнулся он молодому парню.
«Конечно, мой господин, я немедленно этим займусь».
Когда мальчик ушел, Герион посмотрел на ворона и пожал плечами, он сломал печать без всякого почтения, коронованный олень просто раздражал его, и начал читать, чтобы узнать, какое сообщение король посылает сейчас. С тех пор, как он был назван лордом Кастермира, он время от времени получал от короны ворона с просьбой приехать на какой-то пир в Королевской Гавани, к счастью, его занятость позволяла ему игнорировать их.
Лорд Герион.
Его светлость приглашает вас на турнир в Королевской Гавани 293 г. н.э.
В ознаменование десятилетней годовщины победы его светлости над драконами,
Мы будем рады принять вас и вашу свиту, и его светлость приглашает вас приехать и насладиться празднеством.
Джон Аррен,
Рука короля.
Герион скомкал свиток и бросил его с зубчатых стен, улыбаясь, когда увидел, как он уносится в воздух. Он не собирался идти в Королевскую Гавань в ближайшем будущем, и уж тем более не по просьбе пьяного короля, празднующего десятилетнюю войну.
Он спустился во двор и увидел Масдона, стоящего у его коня со своими охранниками, улыбающегося им, он быстро сел в седло, и они выехали из ворот к самим шахтам. Поездка к шахтам не заняла много времени, и когда он увидел их в поле зрения, он снова подивился тому, чего они достигли здесь.
Два года назад это было заброшено, а теперь это был улей активности, казармы, которые они построили, вмещали почти тысячу человек, из которых двести были верховыми, чтобы добраться до шахт, вам нужно было взять казарму, и то место, где они ее разместили, делало это очень маловероятным. К входу в шахту вела узкая долина, и Герион скопировал дизайн Кровавых ворот Долины для своей оборонительной позиции.
Стены казарм были сделаны из твердого камня, а на них располагалось несколько больших скорпионов, которыми можно было стрелять в любую атакующую силу, за стенами у них было несколько больших требушетов, а вместе с самими минами позади них было более чем достаточно камня, чтобы швырять в любого врага. Одной из самых любопытных вещей, которые у них были, был большой многострельный арбалет, который был прикреплен к мехам, а когда требовались ветряные колеса, Герион все еще не был уверен, как он работал, только то, что он мог быстро и непрерывно стрелять арбалетными болтами размером с копье, пока мехи были соединены с ветряным колесом.
«Мой господин», — сказал Кэрон, достигнув ворот казармы.
«Добрый день, Кэрон, как дела?»
«Я в порядке, мой господин, мы не ждали вас сегодня», — обеспокоенно сказал высокий блондин.
«Не волнуйся, мой друг, это просто мимолетное увлечение, и ничего больше, Дэйвен?» — Герион ободряюще улыбнулся мужчине.
«Да, мой господин, он здесь. Думаю, он у себя в кабинете. Послать за ним?»
«Нет, не нужно, просто дай ему знать, что я проезжал, я поговорю с ним, когда вернусь».
Давен был назначен главой шахтерских войск Герионом вскоре после его возвращения из Королевской Гавани, мальчик радикально изменился, когда-то он был веселым, теперь он снова стал серьезным, и Герион знал причину этого. Он никогда не говорил ему об этом, и когда тот предложил ему шанс стать капитаном его стражи, Давен ухватился за него. Его отец был рад видеть, что его мальчику дали такую ​​ответственность, и у Гериона не было сомнений в пригодности мальчика для этой должности.
Они проехали мимо озера по пути к самим шахтам, деревня, которая изначально была просто местом ночлега для шахтеров, за два года превратилась в небольшой городок, в котором были магазины и пара таверн, небольшая септа и даже место, где дети могли свободно играть. В городе даже был довольно большой бордель, который, по правде говоря, процветал, вероятно, лучше, чем тот, что в Ланниспорте.
Несмотря на то, что рабочие получали хорошую зарплату, Герион настоял на том, чтобы еда и припасы для их семей выдавались им по себестоимости, таверна принадлежала ему, а бордель, хотя его это и не слишком заботило, был чистым, а с девушками обращались хорошо. Для человека, который никогда не искал ответственности, он обнаружил, что наслаждался этим больше, чем думал, и это было освобождением, когда так много людей полагались на него.
«Ладно, ребята, сойдет», — сказал Герион, слезая с коня и проходя остаток пути пешком.
«Вы хотите, чтобы мы пошли с вами, мой господин?» — спросил Масдон.
«Нет, парень, расставь ребят, мы пообедаем здесь, я просто поговорю с Даксом и узнаю, как дела».
Каждый раз, когда он заходил в шахты, он всегда чувствовал одно и то же: то, что они здесь сделали, было невероятным, жилы, которые они нашли, были больше, чем они могли себе представить, а с добавлением ветряных колес, позволяющих проветривать туннели и работать вместе с ними, это позволило им копать глубже и быстрее, чем они когда-либо считали возможным.
«Милорд», — сказал Дакс, увидев, что тот идет к нему.
«Дакс, как дела?»
«Все хорошо, милорд, вам что-нибудь нужно?»
«Нет, просто подумал, что стоит осмотреться, посмотреть, как дела».
«Они хорошие, милорд, на днях нашли новый, большой, он займет нас на несколько лун, я думаю».
«Очень хорошо, а как насчет тебя и ребят, у вас есть все необходимое?»
«Да, у нас все в порядке, милорд, спасибо, что спросили, у ребят все хорошо».
«Ну, не позволяй мне задерживать тебя, Дакс, не перегружай ребят, ладно?» — улыбнулся он, а другой мужчина посмеялся над ним.
«Нет, бойтесь милорда, вы нам не позволите».
Герион кивнул и пошел обратно ко входу, он поговорит с Дэйвеном по пути обратно в замок, если ему не о чем беспокоиться, он подумает о том, чтобы вернуться в Кастерли-Рок на некоторое время, он скучал по всем там и не видел Джой пару лун. Его девочка быстро росла, и часть его задавалась вопросом, стоит ли ему перевезти ее в Кастермир или еще слишком рано.
Дженна.
Дженна улыбнулась, когда ее два мальчика размахивали мечами, Тион невероятно хорошо улучшил свои навыки, а Уолдер, хотя и не был самым сильным, усвоил некоторые уроки, которые он усвоил с Джоном, и использовал свои движения и быстроту, чтобы расстроить своего старшего брата. Слева Мартин и Виллем пристально наблюдали, несомненно, желая встретиться с победителем, в то время как Лорас выглядела немного скучающей, она наблюдала, как Джон пристально смотрел на ее мальчиков.
За эти годы она очень привязалась к молодому парню, он покорил ее, как, казалось, делал с большинством людей, которые проводили время в его компании. Когда она увидела, как он общался с ее племянницей, она начала понимать, что слова Тириона о мальчике были правы, он не делал ничего ради одолжения, он просто делал что-то, потому что это было правильно.
Ей было немного больно видеть выражение его лица, когда она начала брать Джой на уроки и проводить больше времени с маленькой девочкой, но он быстро увидел пользу, и хотя его внимание к ней начало вытаскивать ее из своей раковины, ей нужно было узнать, что значит быть леди, а Джон не мог научить ее этому.
«Подожди, Тион, Уолдер, остановись», — громко сказал Джон, заставляя ее оглядеться и обратить больше внимания на двор.
«Что вы делаете? Вы же братья, братья так себя не ведут», — услышала она, как он отчитывает ее сыновей.
Она задавалась вопросом, что произошло, она отвлеклась всего на мгновение, и, очевидно, что-то произошло, она повернулась к Алессии, которая стояла с Джой слева от нее.
«Что случилось?»
«Уолдер развернулся и нанес удар Тиону, и он разозлился, моя леди, начал размахивать мечом, но не для того, чтобы сражаться, а чтобы навредить Уолдеру», — сказала Алессия, и Дженна разозлилась, она уже собиралась спуститься вниз, чтобы высказать ему все, что у нее на уме, когда услышала смех Джой.
«Тион в беде», — сказала маленькая девочка и, опустив взгляд, увидела, что Тион нервно смотрит на Джона, держащего в руках меч.
Она не могла не ухмыльнуться: у Джона был способ наказать ее мальчиков, когда они выходили за рамки, и этот способ срабатывал лучше, чем все, что она придумала. Они немного боготворили его, она это знала, они подражали ему, и его уроки с ними были тем, чего они действительно ждали, поэтому, когда они разочаровывали его, они переживали это еще острее.
«Готов, Тион».
«Прости, Джон, я вышел из себя. Я извинюсь перед Уолдером, и это больше не повторится».
«Ладно, иди и извинись перед братом, а потом вы с Уолдером поменяйтесь местами и займитесь Мартином и Виллемом», — сказала Джон, когда ее сын повернулся, чтобы направиться к брату. «И, Тион, помни, они тоже твоя семья, веди себя дружелюбно».
«Я сделаю это, извини, Джон».
Она кивнула мальчику, когда он посмотрел на нее, и она, Джой и Алессия направились обратно в дом. У нее были дела, а Джой занималась вышиванием, что очень раздражало девочку, о чем она неоднократно давала понять.
«Нет, тетя, мне это не нравится», — сказала Джой, когда поняла, куда они направляются.
«Джой, ты должна взять уроки, когда они закончатся, я разрешу тебе покататься на Эпплсе».
«С Джоном и Призраком», — взволнованно сказала девушка.
«Я уверен, что Джон присоединится к вам».
«Хорошо, тетя», — сказала Джой и поцеловала девочку, прежде чем Алессия отвела ее на урок.
Джой, как и ее мальчики, было легко заставить делать то, что ты желал, как и они обещали ей провести время с Джоном, и она согласилась. С тех пор, как он купил ей Эпплз, девочка полюбила маленькую пони еще больше, и, несмотря на опасения Гернны позволить ей ездить верхом в ее возрасте, Джон заверил ее, что девочка готова.
Видеть ее на лошади было невероятным зрелищем, как и Джон, она, казалось, была рождена для верховой езды, и хотя иногда сердце Дженны замирало от того, как быстро она ехала, она никогда не попадала в аварию и даже не была близка к падению. Дженна спустилась в кабинет своего племянника, если бы только эти два мальчика были такими же легкими в управлении, вздохнула она.
Несмотря на все усилия, она обнаружила, к своему разочарованию, что женитьба любого из ее сдержанных племянников была слишком сложным испытанием. Джейме не проявил никакого интереса к тому, чтобы следовать за любой из леди, с которыми она пыталась его свести, он встречался с ними, был очарователен и просто следовал за всем происходящим. Тирион был совсем другим, и ей было больно от того, что ее племянник был прав, ни один лорд не согласится выдать одну из своих дочерей за карлика.
Она постучала в дверь и вошла, обнаружив двух своих племянников, смеющихся и шутящих в манере, не подобающей лордам Утеса Кастерли, и она не могла не улыбнуться их энтузиазму. Двое мужчин стали ближе, чем когда-либо за последние несколько лет, настоящими братьями, и вместе с ней и ее собственными двумя братьями семья была более сплоченной, чем когда-либо при Тайвине.
«Тетя, что привело тебя в наши владения?» — пошутил Тирион.
«Домен, на самом деле племянник», — сказала она, приподняв бровь.
«Да, впечатляет, не правда ли?» — сказал Тирион, махнув рукой над столом.
«Да, более чем впечатляет», — пренебрежительно сказала она, прежде чем сесть.
«В любом случае, я здесь по важному делу». Дженна переводила взгляд с одного на другого. «Я хочу, чтобы мы отправились на турнир в Королевскую Гавань».
«Зачем нам это делать?» — спросил Джейме.
«Я думаю, пришло время нам заявить о себе в королевстве, и я уверен, что оба ваших оруженосца, несомненно, захотят проверить свои рыцарские навыки, над которыми они так много работают».
Она наблюдала, как Джейме на мгновение задумался, потом посмотрел на Тириона, который только пожал плечами. Она знала, что идея посетить Королевскую Гавань не вызовет у него интереса. Сколько бы раз она ни предлагала это, и сколько бы воронов он ни получал от сестры, он не покидал скалу, чтобы отправиться туда, и за последние четыре года путешествовал только через запад.
«Хорошо, я подумаю, тетя, кто пойдет?» — спросил Джейме, и она вздохнула с облегчением.
«Я думаю, мы все должны это сделать».
«Даже я?» — спросил Тирион немного нетерпеливо.
«Да, племянник, даже ты, сир Аддам, можешь быть кастеляном, пока нас нет, а Герион поставит Давена во главе Кастермира, а Киван, без сомнения, позволит Харису взять на себя его обязанности», — сказала Дженна.
«А что с детьми?» — спросил Хайме.
«Мы можем взять их с собой, ведь на этих чудовищах, которые вы построили, наверняка хватит места?»
«Ты имеешь в виду, что мы поплывем?» — спросил Тирион.
«Это было бы быстрее и удобнее», — сказал Хайме.
«Хорошо, тетя, я дам вам ответ позже, но я думаю, что это хорошая идея», — сказал Хайме.
«Хорошо, а теперь вы двое можете заняться какой-нибудь работой».
«Нет», — сказали они оба одновременно, заставив всех рассмеяться.
Она покачала головой и встала, чтобы уйти, прошло много лет с тех пор, как она была в Королевской Гавани, и эта идея только что пришла ей в голову. Она знала, что ее сыновьям понравится посмотреть турнир, и, несмотря на то, что они не хотели путешествовать на тех огромных кораблях, которые Тирион построил у Кевана, она знала из рассказа Кивана, как быстро они плавают, путешествие длиной в луну по суше можно было совершить за пару сенокосов, теперь она задавалась вопросом, какие дамы будут на этом турнире.
Джон.
Езда на Зиме по-прежнему была для него абсолютным удовольствием, независимо от того, сколько раз он это делал, будь то развлечение, путешествие или езда на рыцарских тренировках против Лораса, он никогда не мог устать от ощущения, что он на своей кобыле. За последние несколько лет ему дали дополнительный бонус в виде Призрака, который вырос достаточно большим, чтобы бежать рядом с ними, и хотя Зима была быстрее любой другой лошади, которую он видел до сих пор, Призрак мог умудриться не отставать от них.
Что касается белого волка, то он был невероятен, он перерос большинство гончих и собак больше года назад, и когда он достиг размеров взрослого волка, Джон предположил, что это будет конец. Но волк просто продолжал расти, он был размером почти с небольшую лошадь, и когда Джой ехала на Эпплсе, если бы она захотела, ей не пришлось бы наклоняться, чтобы погладить голову Призрака, если бы он был рядом с ней, как сейчас.
«Призрак быстрее», — рассмеялась маленькая девочка, когда они с Эпплз ускорились, а волк побежал рядом с ними.
«Осторожнее, Джой», — крикнул он ей вслед.
«Джон, иди быстрее, поймай меня», — закричала она, продолжая движение.
Он услышал позади себя смех Элирса и Джорса, а Лорас фыркнул, он толкнул Винтер и помчался за возбужденной девочкой. Догнав ее через несколько мгновений, он не мог не улыбнуться, увидев выражение ее лица, они замедлились около деревьев и небольшого ручья и подождали, пока остальные догонят их.
После того, как он спешился и осторожно снял Джой с Эпплз, он позволил Джорсу вести лошадь, чтобы попить чего-нибудь, и снял свой рюкзак с Винтер, чтобы убедиться, что Джой получила свой обед. Заставить девушку поесть без посторонних всегда казалось Джону сложнее, хотя если она видела, что ты ешь, то внезапно становилась голодной.
«Ну же, Джой, пора есть пирог», — сказал он и наблюдал, как девушка смотрит на накрываемый им пирог.
«Нет, Джон, ты не пирог», — сказала девушка, качая головой.
Джон достал персиковый пирог, который он приготовил ранее, и, увидев, как загорелись ее глаза, поставил его рядом с собой, взял немного мяса и приготовленных овощей и положил их на тарелку, чтобы Джой могла их съесть.
«Нет, Джон Пай», — сказала девушка, скрестив руки и покачав головой.
«Джой, сначала тебе нужно съесть немного этого, а потом я дам тебе пирога, обещаю».
«Обещать.»
«Да, принцесса, я обещаю».
Он улыбнулся, когда Джой начала есть мясо и овощи, он выложил еще немного для Элирс и Джорса, а также для Франклина и Гарта, которые были охранниками Лораса, Лорас уже наложил себе, как только сел. Когда Джой закончила есть, он налил ей немного молока в чашку и наблюдал, как она быстро выпила его, прежде чем громко рыгнуть, к его и всеобщему удовольствию.
«Пирог Джон», — решительно сказала Джой.
«Хорошо, принцесса», — сказал он, протягивая ей кусок, который она с жадностью проглотила, покрыв себя крошками пирога и кусочками персика.
«Радость создала беспорядок», — сказала она и рассмеялась.
Он потянулся, чтобы схватить что-то, чтобы обмыть девочку, но тут мимо его глаза промелькнула белая вспышка.
«Нет, Призрак, остановись», — услышал он ее голос, громко смеясь, а белый волк слизывал персик и крошки с ее лица и одежды.
«Это один из способов содержать ее в чистоте», — пошутил Лорас.
Он просто покачал головой и отшвырнул волка прочь, Призрак посмотрел на него и наклонил голову, прежде чем что-то привлекло его внимание, и прежде чем Джон успел опомниться, волк уже съел остаток пирога, Джой просто продолжала смеяться, и Джону пришлось присоединиться к ней, когда он попытался усмирить волка.
«Плохой Призрак», — сказал он, протягивая руку, но Призрак посмотрел на него взглядом, который, как мог поклясться Джон, говорил: «Мне совсем не жаль».
«Ты ведь принес две штуки, верно?» — хихикая, спросил Лорас.
«Да, я не думал, что он мне понадобится так быстро».
Они немного посидели у деревьев, Джой довольствовалась тем, что преследовала Призрака и пыталась схватить его, а волк всегда был достаточно близко, чтобы она могла попытаться, но недостаточно близко, чтобы добиться успеха. В конце концов они снова сели на коней и направились обратно к Скале, Джон видел, что Джой начинает чувствовать себя немного уставшей, поэтому они остановились, и он кивнул Элирс, чтобы она взяла Эпплз, пока он сажает ее перед собой на Винтер, и помчался домой к ее большому удовольствию.
Остаток дня пролетел быстро, как только они вернулись на скалу, он и Лорас направились на свои уроки и, закончив, провели свой собственный спарринг, предыдущий был в основном потрачен на обучение младших мальчиков. Лорас улучшился с тех пор, как он прибыл два года назад, после того, как он понял, что не может победить Джона, он попросил совета, и он и Джейме были готовы дать ему несколько. Теперь, хотя он все еще не был так хорош, как он, Джон чувствовал, что вокруг не так много людей лучше него.
Он прочитал Джой ее историю и пожелал Лорасу спокойной ночи, и отправился в свои комнаты раньше обычного в ту ночь, чувствуя себя немного более уставшим, чем обычно. Призрак не вернулся с охоты, так как он бродил по близлежащим лесам почти каждый вечер, прежде чем зайти туда, когда ему этого хотелось. Поэтому Джон свернулся калачиком в своей кровати и уснул вскоре после того, как его голова коснулась подушки.
Лес был темным, и звуки были громче, чем должны были быть, но он молча двинулся к своей добыче. Его глаза могли видеть каждую отдельную деталь, каждую отметку, каждую тропу, это было для него так же ясно, как дороги на карте. Он услышал уханье совы громче и интенсивнее, чем он знал, что оно должно быть, хруст ветки был похож на хлопанье двери, громкое и навязчивое. Но он не издал ни звука, когда добрался до поляны, он увидел ее, маленького оленя, не осознающего его присутствия, он двигался быстрее, чем что-либо его размера имело право, и через несколько секунд был на своей добыче. Олень боролся, но все закончилось за считанные минуты, тепло крови скопилось у него во рту.
Джон проснулся от толчка, вкус во рту был медным и жидким, он наклонился и быстро смыл его водой из кувшина на своем маленьком столике. Он посмотрел вниз и увидел Призрака, спящего на полу, волчья шерсть была испачкана красным. Сны снились все чаще и чаще, и он пытался найти что-нибудь о них в книгах в библиотеке, но пока ему не повезло.
Иногда ему снились разные вещи: башня в пустыне, плачущая женщина, человек на лошади в черных доспехах или человек с лохматыми волосами, кричащий «Сжечь их всех». В некоторых снах он видел лица или фигуры, а в других — только голоса. «Обещай мне» и «Лед и пламень», эти два сна он слышал чаще всего. Он беспокоился, что сходит с ума, так как время от времени он видел вещи, которых не было, и отвлекался, делая что-то, только чтобы вернуться с идеями, которые он не знал, откуда они взялись.
Он встал, оделся и обнаружил, что Призрак проснулся, поэтому он отвел его в баню, чтобы помыться. Что бы ни было в этих снах, он подумает о них позже, у него были дела, а сейчас пришло время встретиться с Джейме для утренней тренировки.
Лорас.
Последние два года были одними из лучших в его жизни, обучение у Джейме улучшило его бесконечно, а ежедневные спарринги с ним и Джоном позволили ему отточить свое фехтование. У него было время разобраться со своими ошибками и, особенно с помощью Джона, увидеть недостатки, жертвой которых он постоянно становился. Джон был гораздо лучшим фехтовальщиком, чем он, теперь он это видел, и он был благодарен, что ему удалось поспарринговаться с ним.
Когда они сражались друг с другом на обычных спарринговых мечах, у него был шанс, он наносил несколько ударов и иногда был близок к победе, но когда Джон использовал маленький тонкий меч, он был слишком хорош для него. Лорас сам пробовал его, но, похоже, на него он не производил того же эффекта, что на Джона, с ним Лорас был неуклюжим и неловким, в то время как Джон был похож на художника с ним в руках, его движения были слишком быстрыми, чтобы Лорас мог им противостоять.
К счастью, когда они сражались, все было гораздо ровнее, Джон был лучшим наездником, но Лорас лучше владел копьем, они разделили там победы, и это очень помогло Лорасу обнаружить, что он равен своему другу в некоторых дисциплинах. За два года, что он был здесь, они стали самыми близкими друзьями, он чувствовал, что может рассказать Джону все, и оба мальчика всегда, казалось, могли подбодрить друг друга, когда им было немного грустно, он не мог достаточно отблагодарить свою бабушку за то, что она послала его сюда.
« Лорас, бабушка хочет тебя видеть», — сказала Маргери.
« А как же Мардж?»
« Я думаю, она хочет обсудить твою должность оруженосца».
« Так кому же в Королевской Гавани я должен служить оруженосцем?»
« Не Королевская Гавань, а Утес Кастерли. Лорас, бабушка хочет, чтобы ты стал оруженосцем лорда Джейме».
« Но оруженосец лорда Джона Джейме, с ним все в порядке, что-то случилось?»
« Нет, с ним все в порядке. Думаю, бабушка хочет, чтобы ты был оруженосцем Джона».
Лорас смущенно посмотрел на нее. Два оруженосца — дело обычное, но он не слышал, чтобы лорд Джейме искал еще ifreedom одного. Но он бы с радостью воспользовался шансом. Поучиться у Джейме Ланнистера было бы невероятно, а быть оруженосцем рядом с Джоном — они прекрасно ладили и наверняка стали бы друзьями.
Он последовал за Маргери в сад, где их бабушка разговаривала с его отцом. Он слышал сердитый голос бабушки, а когда они пришли, им сказали, что решение принято.
Не прошло и двух лун, как он стоял во дворе Утеса Кастерли, и его приветствовали и Джейме, и Джон. С самого первого дня он понял, что это лучшее, что с ним случалось. Они с Джоном просто естественным образом поладили, не было никакого притворства, не нужно было быть Тиреллом, он был Лорасом, а Джон был Джоном.
Лорас направился к завтраку, они получили известие, что все они отправятся в Королевскую Гавань на Королевский турнир через пару лун, и он был взволнован и за себя, и за своего друга, Джон пропустил последний турнир в Хайгардене из-за болезни. Он любил участвовать в соревнованиях, даже скакал против рыцаря в прошлый раз и ему не повезло упасть. Хотя у его отца не было дуэли оруженосцев, к его большому раздражению, у короля она, безусловно, будет, и он с нетерпением ждал встречи с Джоном в состязании.
«Доброе утро, мой господин», — сказала ему Алессия, хорошенькая девушка, покраснев, когда он улыбнулся ей.
«Доброе утро, Алессия. Я вижу, Джон и Джой снова встали рано», — сказал он, указывая на стол, за которым они оба ели и кормили Призрака.
«Они мои повелители, могу ли я что-нибудь вам предложить?» — спросила Алессия.
«Нет, все в порядке, я сам что-нибудь возьму, а ты иди и наслаждайся своей едой», — он улыбнулся девушке и взял тарелку, наблюдая, как белый волк уставился на дополнительный бекон, который он на нее положил.
Он подошел к столу и сел, кивнув Джону, который был занят попытками удержать свою последнюю сосиску от цепких рук Джой, маленькой девочки, несомненно, жаждавшей накормить волка еще немного.
«Джон, дай мне, Призрак голоден», — сказала Джой.
«Призрак уже надоел, не так ли, мальчик?» — спросил Джон волка, который покачал головой, заставив Лораса фыркнуть.
«О, смотри, Джой, у Лораса много еды для Призрака», — ухмыльнулся Джон, прежде чем пододвинуть Джой поближе к своей тарелке.
Лорас покачал головой, прежде чем улыбнуться, он принес дополнительный бекон, и даже если бы он не принес, умоляющий взгляд маленькой девочки всегда был слишком сложным, чтобы устоять. Он наблюдал, как она схватила ломтик бекона и бросила его в ожидающий рот Призрака.
«Скажи спасибо Лорасу, Джой».
«Спасибо, Лорас», — улыбнулась она, прежде чем взять еще.
Они прервали свой пост таким образом на некоторое время, Джон в конце концов схватил Джой, чтобы отвести ее на урок, в то время как Лорас спустился, чтобы подготовить свою лошадь для их рыцарской практики, они решили немного попрактиковаться и в рыцарском поединке, и в спарринге и будут кататься друг против друга час. Просто бить по щитам, не пытаясь сбить друг друга с лошадей, перед добрым часом полноценного спарринга, их другие уроки будут позже этим утром.
Он сел на коня и выстроился для схватки, Джон уже занял позицию на другом конце, через мгновение они тронулись, и когда они встретились посередине, он направил свое копье на щит Джона, раздраженный тем, что промахнулся. Удар Джона пришелся ему прямо в цель, он повернулся и поехал обратно, чтобы начать снова, и снова он промахнулся, в то время как Джон нанес свой удар. Всего они скакали друг против друга семь раз, и он нанес только один удар, в то время как Джон нанес все свои.
К тому времени, как они убрали лошадь и приготовились к спаррингу, Лорас был в плохом настроении, он знал во время спарринга, что проиграет, когда увидел, как Джон взял свой тонкий меч, и после поединка он чувствовал себя расстроенным. Спарринг прошел именно так, как он и предполагал, Джон показал, насколько быстрее и чище были его удары с маленьким мечом.
«В следующий раз повезет, Лорас», — с улыбкой сказал Джон. «У тебя сегодня просто выдался неудачный день».
«Давай сделаем еще один», — попросил Лорас, решив победить своего друга.
«Я так не думаю, Лорас, давай оставим это до завтра».
«Я сказал, что хочу сделать еще один, что случилось, ублюдок, боишься, что я тебя побью». Как только слова слетели с его губ, он понял, что сказал. Он никогда раньше не говорил так с Джоном, даже не считал его ублюдком.
«Джон, прости меня. Я не хотел этого», — сказал он извиняющимся тоном, но он видел, что Джон не в настроении принимать его извинения.
Он смотрел, как Джон уходит, уверенный, что видел слезы в глазах других мальчиков, и впервые ему стало стыдно за себя. Он попытался последовать за ним, но внезапно появился Призрак и молча зарычал на него, зубы волка были обнажены, пугая Лораса, и он остался на месте, через мгновение волк побежал за Джоном, но не прежде, чем повернул голову, чтобы посмотреть на Лораса, почти как будто предупреждая его не следовать за ними.
Хайме.
Джон не появлялся на тренировках последние два утра, жалуясь на плохое самочувствие, Джейме попросил Крейлена проверить его и обнаружил, к своему ужасу, что мейстер не нашел у него ничего плохого, и что, возможно, Джон просто устал. Даже когда Джой навещала его, Джон, по словам Дженны, делал вид, что счастлив, и только притворялся, что радуется ради девочек.
Джейме поговорил с Тирионом, чтобы узнать, не случилось ли чего-нибудь, но только когда он поговорил с Лорасом, он узнал причину внезапного нежелания Джона принимать участие в происходящем: мальчик не был болен, он был расстроен, и первым побуждением Джейме, когда он услышал, как Лорас объясняет, что произошло, было отправить мальчика обратно в Хайгарден.
« Что ты сказал?»
« Простите, милорд, я не знаю, почему я это сказал, просто вырвалось».
« О, это только что вышло, не так ли? Ты назвал своего друга ублюдком, потому что он избил тебя, а теперь утверждаешь, что это просто вышло».
« Мой господин, я не хотел этого, клянусь, я бы никогда… Я никогда не думал о Джоне в таком ключе, я просто был зол из-за того, что меня избили, и я не думал».
« Ты чертовски прав, ты этого не сделал, ты обидел своего друга, потому что ревновал, черт возьми, Лорас, просто иди в свою комнату, я разберусь с тобой позже».
« Но… если бы я мог просто поговорить с ним».
« Говори, после того, что ты сказал, я думаю, что разговоры — это последнее, что я тебе позволю делать».
Джейме знал, что был жесток с мальчиком, но он также знал, что чувствовал бы Джон, было достаточно плохо, чтобы кто-то другой думал о нем так, Джейме и его семья сумели заставить его если не заботиться, то хотя бы игнорировать тех, кто считал его ублюдком. Между их словами и поступками и собственными достижениями Джона, по крайней мере на западе большинство людей видели Джона таким, какой он был, очень особенным молодым человеком.
Но когда это исходило от тех, кто был дорог Джону, когда это касалось тех, кого он любил, то ничто из того, что кто-либо мог сказать мальчику, не заставляло его чувствовать себя лучше. После того, как их поездка на свадьбу в Олдтаун отложила это, Джейме утешал мальчика, как мог, не говоря ему правды. Он использовал предлог, чтобы сделать их более готовыми, гарантировать, насколько это возможно, что если случится худшее, он сможет защитить Джона.
С дополнительным доходом от Кастермира они начали строить флот. Хотя он не был полностью готов, на это уйдет много лет, флот, который он теперь имел в своем распоряжении, состоящий из купленных старых кораблей, новых, построенных как их собственным народом, так и Мандерли, и четырех новых конструкций, придуманных Джоном, был впечатляющим. Он знал, что их будет трудно победить, даже если Роберту удастся объединить все флоты в королевстве.
Армия, которую построил его отец, была все еще цела и, если что, более готовая, чем любая другая сила в Вестеросе, он, вероятно, мог бы, если понадобится, взять столицу, удержание ее было бы проблемой, но короновать Джона и победить Роберта, а затем созвать совет, возможно, могло бы сработать. Это было бы не идеально, но это было возможно, конечно, он предпочел бы гораздо больше времени, но это можно было сделать. Он вздохнул, он знал, что ему нужно было сделать, пришло время сказать Джону правду, и он надеялся, что мальчик воспримет это хорошо.
Джейме встал из-за стола и подошел к фальшивой стене, которую его отец построил в солярии, достал сундук и закрыл дверь, прежде чем позвать своих охранников, чтобы они помогли ему отнести сундук в комнату Джона.
«Гарат, Джарвис, можете ли вы зайти сюда на минутку?» — обратился он к охранникам.
«Мой господин, вам что-то нужно?» — спросил Гарат.
«Да, мне нужно, чтобы ты отнес это в комнату Джона и подождал меня, я буду там через минуту».
«Очень хорошо, мой господин», — сказал Гарат, когда они с Джарвисом подняли сундук и направились в комнату Джона.
Он быстро наполнил бокал вином и выпил его одним глотком, успокоившись, он вышел и пошел поговорить с Джоном. Когда он пришел туда, он постучал и обнаружил Джона, лежащего в постели без сна, но лицом к стене, Призрак свернулся калачиком рядом с ним, он сделал знак своим охранникам принести коробку и поставил ее на землю рядом с кроватью.
«Отлично, ребята. Я хочу, чтобы вы позвали Элирса и Джорса и поставили их по обоим концам коридора. Никому не разрешается проходить здесь, пока я не скажу обратное. Вы двое должны встать рядом с ними, поняли?»
«Да, мой господин», — растерянно сказал Джарвис.
«Это значит, что никто, вообще никто, даже Тирион, ты понял».
«Да, мой господин», — сказал Гарат, и двое стражников направились выполнять приказ; когда они ушли, он обернулся и увидел, что Джон пристально смотрит на него.
«Джон, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал».
«Что, мой господин?» — спросил Джон.
«Мне нужно, чтобы Призрак охранял дверь, никто не сможет войти, Джон, никто».
«Почему, мой господин?» Джон обеспокоенно посмотрел на него.
«Мне нужно, чтобы ты мне в этом доверился, Джон».
Джон кивнул и посмотрел на волка, который тут же встал, каждый раз, когда он его видел, волк казался больше, прямо сейчас он был по бедро Джейме и был намного больше любого волка, которого он когда-либо видел. Он наблюдал, как Джон и волк молча беседовали, прежде чем Призрак двинулся к двери, их связь сбила его с толку, но он встал и открыл дверь, и волк вышел наружу и занял позицию. Джейме запер дверь и подошел, чтобы придвинуть стул и сесть у кровати.
«Что происходит, мой господин?» — спросил Джон, садясь на кровати и глядя на него.
«Я слышал, что случилось с Лорасом», — сказал Джейме, заметив, как Джон слегка напрягся.
«Ничего страшного, мой господин».
«Нет, Джон, это не так. Я знаю, что он причинил тебе боль, он не хотел этого делать, я знаю, но он все равно причинил тебе боль».
«Я… это не имеет значения», — сказал Джон, и его губы задрожали.
«Это так, Джон, это моя вина, я хотел сказать тебе раньше, но я, мы должны были быть готовы, я не мог рисковать».
«Чем рисковать, мой господин?»
«Чтобы правда вышла наружу, чтобы люди узнали, кто ты на самом деле».
Он глубоко вздохнул, когда Джон посмотрел на него в замешательстве. Сейчас или никогда, подумал он.
«Джон, ты не бастард», — сказал Джейме, заставив замолчать. «Твой отец — не Нед Старк».
«Что, ты врешь, конечно, он мой отец, зачем ты мне врешь?» — сердито сказал Джон.
«Джон, пожалуйста, ты должен меня выслушать. То, что я тебе говорю, — правда, клянусь».
«Нет, нет, этого не может быть, ты лжешь мне, я не понимаю, зачем тебе это, я… зачем… тебе это нужно», — сказал Джон, и слезы потекли по его лицу.
Джейме вскочил со своего места и схватил мальчика, Джон боролся с ним, но он крепко держал его, его собственные глаза начали слезиться, он чувствовал, как тот толкает его, пытаясь освободиться, рыдания становились все громче и громче. Он услышал царапание в дверь и понял, что Призрак пытается войти внутрь, затем он услышал стук, когда волк бил в дверь.
«Джон, пожалуйста, я могу объяснить, тебе нужно успокоить Призрака», — сказал он, глядя на него.
Прошло несколько мгновений, прежде чем волк у двери наконец остановился, он мог видеть его изгиб с того места, где он сидел на кровати рядом с Джоном, еще несколько мгновений, и волк сломал бы его, и он мог только представить, как это выглядело снаружи. Он встал с кровати и подошел к двери, отперев ее, прежде чем выйти наружу, как только он ее открыл, волк пронесся мимо него в комнату. Джейме посмотрел в коридор и увидел двух своих охранников, которые с беспокойством смотрели на него.
«Все в порядке, ребята, все хорошо», — сказал он, пытаясь их успокоить.
«Вы уверены, мой господин?» — спросил Джарвис.
«Да, парень, я такой».
Он повернулся и вошел в комнату, заперев за собой дверь, он не мог заставить Призрака уйти сейчас, и он увидел, что волк лежит на кровати рядом с Джоном и смотрит на него с опаской. Он подошел к креслу и сел обратно.
«Джон, я расскажу тебе правду сейчас, после того как ты сможешь задать мне любые вопросы, хорошо?»
«Ты мой отец?» — спросил Джон, глядя ему в глаза.
«Нет, Джон, я не сын, но ты для меня больше, чем кто-либо другой, кого я мог бы иметь», — сказал Джейме, улыбаясь мальчику.
Джон кивнул, и Джейме потянулся, чтобы взять кружку со стола, наполнил одну водой и передал ее Джону, который быстро выпил ее, затем снова наполнил ее, взял другую себе и приготовился рассказать своему королю величайшую тайну Вестероса.
Джон.
С тех пор, как Джейме заговорил с ним и показал, что находится в сундуке, Джон потерялся в вихре эмоций. Он был законнорожденным, его отец и мать были женаты, его воспитывали как бастарда, чтобы защитить его от гневного короля, все это звучало как материал из великих сказок, которые он читал в книгах. Но его жизнь не была сказкой, и, как и во всем остальном, были моменты, которые он не мог понять.
Почему дядя не рассказал ему?
Сказал бы он ему правду?
Неужели ему суждено было всю жизнь прожить как незаконнорожденному?
Вопросы крутились у него в голове, на некоторые он мог ответить, но был слишком мал, чтобы дядя мог им об этом рассказать, на другие он просто не знал, и ему нужно было поговорить с дядей, чтобы убедиться.
Что мне теперь делать?
Что это значит?
Я король или бастард?
На эти вопросы было гораздо сложнее ответить, он знал, чего хотел Джейме, и должен был признать, что он тоже этого хотел, он знал, что Роберт не был хорошим королем, а Серсея, безусловно, была ужасной королевой, но его отец и мать начали войну своими действиями, его рождение стало возможным только потому, что так много людей отдали свои жизни, должен ли он теперь требовать большего, рисковать собой, только чтобы сесть на трон.
Это твое право по рождению.
Твоя судьба
Ты — обещанный принц, песнь льда и пламени.
Он покачал головой и попытался избавиться от голосов. Они начались в тот момент, когда он прикоснулся к драконьему яйцу, которое Джейме вынул из сундука. Как только он прикоснулся к нему, он начал слышать их и еще один, который был постоянным и громким.
Разбуди меня
Разбуди меня
Он положил яйцо на решетку, когда Джейме ушел, словно не контролируя себя, он подошел и положил яйцо среди щепок, прежде чем пойти к своему столу и взять маленький нож для чистки овощей, который он там держал. Взяв нож, которым он порезал себе левую ладонь, и вернулся к яйцу, позволяя крови капать на его бело-голубую неровную поверхность, он с благоговением наблюдал, как кровь исчезала, яйцо, казалось, поглотило каждую каплю.
Закончив, он взял кусок ткани и закрыл маленькую рану на руке, а затем вернулся к огню и поджег растопку. Он отодвинул стул и сидел там не знал сколько времени, просто глядя в огонь, подкладывая все больше и больше дров, чтобы убедиться, что он не погаснет. Голос все еще звучал в его голове.
Разбуди меня
Разбуди меня
Через некоторое время он подбросил в огонь столько дров, сколько смог, и забрался в постель. Призрак ушел на охоту и вернется только через несколько часов, поэтому он повернулся и пошел спать, стараясь не думать слишком много о событиях предыдущих дней. Однако его сон, как и в последние две ночи, был прерывистым и полным снов, одни и те же, которые повторялись снова и снова.
Мужчины стояли лицом друг к другу у реки, один из них был огромным и в шлеме из рогов оленя, другой более хрупкий и в прекраснейших черных доспехах, украшенных рубинами. Крупный мужчина взмахнул массивным боевым молотом, едва не задев другого мужчину, который быстро отступил в сторону, его меч сверкнул на свету, и он быстро и точно взмахнул им, заставив другого мужчину отступить.
И так продолжалось и продолжалось, двое мужчин, казалось бы, равных по силе, сила против скорости, мощь против точности. Наконец, человек с мечом ударил другого человека в плечо, заставив его упасть на колено, он снял шлем, обнажив серебристые волосы, которые сияли так же ярко, как солнце позади него, его глаза были цвета глубокого индиго, он посмотрел на упавшего человека и грустно вздохнул.
« Роберт, все кончено, сдавайся, кузен, смирись с этим, она никогда тебя не любила, ты же знаешь, что это правда».
« Нет, она была моей, а ты украл ее у меня, черт тебя побери, драконье отродье, черт тебя побери».
Он наблюдал, как мужчина поднял свой меч, мог видеть сдержанность в этом действии, но затем большой мужчина что-то взял в руку и бросил это в другого, камни и грязь попали другому мужчине в лицо, он потратил мгновение, чтобы прийти в себя, но к тому времени все было кончено, большой мужчина поднял свой молот и ударил со всей своей силой. Рубины полетели из груди мужчины, он упал в реку.
« Лианна», — сказал он, закрыв глаза.
Джон проснулся со слезами на глазах, как и каждое утро, когда ему приснился этот сон, он увидел Призрака, который смотрел на него с беспокойством, и попытался вспомнить, как он впустил волка в комнату. Он покачал головой, потому что не мог, и встал с кровати, огонь почти погас, и когда он двинулся к нему, голоса снова зазвучали.
Разбуди меня
Разбуди меня
Он потянулся к столу и снова взял нож, сняв ткань с руки, он сделал надрез вдоль все еще не зажившего пореза, и когда кровь начала течь, он подержал руку над яйцом, когда он закончил, он положил последние оставшиеся куски дерева в огонь и наблюдал, как он быстро разгорелся. Он быстро оделся и пошел к двери, когда он открыл ее, то увидел снаружи Элирса, мужчина нервно улыбнулся ему, поэтому Джон дал ему полный ответ, казалось, немного успокоив мужчину.
«Элирс, можешь ли ты попросить кого-нибудь принести мне еще дров для огня?»
«Да, конечно, ты хорошо себя чувствуешь, Джон?» — спросила Элирс, и Джон был воодушевлен беспокойством в его голосе.
«Да, все хорошо, спасибо».
Он повернулся и пошел обратно в комнату, подошел к сундуку, открыл его и заглянул внутрь. Меч был таким же великолепным, как он себе представлял. Теперь он ясно видел, почему Джейме заставил его тренироваться с тонким мечом. В то время как тонкий меч, который он использовал, был далеко не таким, как у Темной Сестры, и размеры его были правильными, и Джон, просто взглянув на валирийский клинок, понял, что владеть им будет радостью.
Плащ был прекрасен, серый волк невероятно замысловат, а поза, в которой он был запечатлен, вызвала у Джона видение свирепой волчицы, готовой защитить своего щенка, когда он коснулся материала, он почувствовал, как начали капать слезы, он прижал его к себе и крепко сжал, его мать носила это. Это и Джон были всем, что осталось, чтобы показать, что она жила, что она существовала, все остальное было просто воспоминаниями, и большинство из них были ложью, он вспомнил то, что сказал ему Джейме.
« Все началось на турнире в Харренхолле. Я не уверен, почему и как я не был там и вернулся только позже. Я знаю, что это было как-то связано со знаменосцем твоих дедов, лордом Ридом. Но что бы это ни было, твоя мать взяла на себя смелость участвовать в турнире. Рыцарь смеющегося дерева, она бросила вызов трем рыцарям и победила их, а затем потребовала, чтобы они научили своих оруженосцев чести.
Эйрис потребовал, чтобы рыцаря избили, когда на следующий день начались схватки, но твоя мать так и не появилась. Эйрис, видя повсюду измену и предательство, убедил себя, что рыцарь охотится за ним, поэтому он приказал всем найти рыцаря, но никто этого не сделал, или мы так думали, когда твой отец принес только щит.
Наконец настал день финальных поединков. В полуфинале твой отец сражался с сиром Артуром, а в финале — с сиром Барристаном. Видел бы ты, Джон, как твой отец сражался с двумя величайшими рыцарями королевства, Артуром, и они здорово поборолись.
Но матч против сира Барристана был невероятным, когда твой отец победил, толпа оглушительно кричала, он поднял корону, синие зимние розы, проехал мимо своей жены принцессы Элии и возложил венок на колени твоей матери, в тот день, когда улыбки умерли, как они это называли.
Джон сложил плащ и почтительно положил его обратно в сундук, вытер глаза и достал письма. Первое было свидетельством о браке, второе — об аннулировании, два других были письмами, одно адресовано Дорану и Оберину Мартеллам, а другое — Джейхейрису. Последние два дня он провел, глядя на письмо, не открывая его, боясь того, что оно может содержать, рассказ Джейме потряс его до глубины души, заставил его усомниться во всем, и он знал, что некоторые ответы были в этом письме, но он боялся его открыть.
« Я не знаю, что произошло после турнира, Джон, знаю только, что Роберт был в ярости, и люди решили, что Элия была унижена. Если так, я не знаю, но, увидев эти письма, я чувствую, что за этим скрывалось нечто большее, чем думали люди. Год спустя твоя мать исчезла, твой дядя Брандон поскакал в Красный замок и потребовал, чтобы Рейегар вышел и умер, полагая, что твою мать похитили.
Эйерис арестовал его, а твоему деду было приказано прибыть в Королевскую Гавань. Ты знаешь, что произошло дальше, Джон, и я не будем об этом говорить, ни сейчас, ни когда-либо, кроме того, что Эйерис был сумасшедшим человеком, никто не мог предсказать, что он сделает.
Джон открыл письмо.
Мой дорогой сын,
Мне бы хотелось обнять тебя и сказать, как сильно я тебя люблю.
Но мое время близко, и теперь я знаю, что у меня никогда не будет возможности увидеть, как ты растешь,
Чтобы увидеть твою улыбку и вытереть твои слезы, успокоить твои раны или научить тебя ездить верхом.
Мне так много хотелось бы тебе рассказать, мой драгоценный мальчик,
Мне так много хочется увидеть, прежде чем уйти, но я иду к твоему отцу.
И хотя мне больно расставаться с тобой, я снова увижу свою любовь и за это я благодарен.
Ты был единственным, что мы сделали правильно, единственным в этом мире, за что я не испытываю ничего, кроме гордости.
Сын мой, ты лучший из нас, лучший из нас обоих, твой отец назвал тебя песней льда и пламени,
В этом он прав, ибо не было спето более великой песни, чем ваша, которая, несомненно, будет спета.
Мне жаль, что мы не можем быть рядом с тобой и увидеть, как ты становишься тем человеком, которым тебе суждено было стать.
Я пытался достучаться до сына, я отправлял письма, я доверял людям, что они доставят их моему отцу, и я не знаю, почему они так и не дошли до него.
Мы стали причиной этого, хотя это не было нашим намерением, мы стали причиной этого, и хотя я знаю, что это тяжелая ноша,
Только ты можешь все исправить. Правду нужно сказать, сын мой, Роберт знал и держал ее при себе, он знал, что я чувствую, и что я ушла с Рейегаром добровольно, но солгала, чтобы добиться своих целей.
И он, и Джон Аррен, и другие планировали свергнуть твою семью в течение многих лет. Я не знаю, был ли мой отец добровольным или невольным участником этого, но я боюсь, сын мой, что он был добровольным.
Я оставил письма Лизе, и я не знаю, почему она их не доставила. Я послал воронов в Винтерфелл, и почему они остались без ответа, мне непонятно.
Я полюбила твоего отца с того момента, как встретила его, он тоже любил меня. У Элии были свои причины, но она знала о нас задолго до того, как твой отец дал мне эту проклятую корону, мы думали, что все получится, и пока я лежу здесь сейчас, я все еще не понимаю, как все пошло так не так.
Когда будешь готов, эти вещи докажут твое право по рождению, отправляйся к своему двоюродному дяде у стены, Эймон хороший человек и знает больше, чем любое бремя, которое ты сейчас несешь.
Ты — принц, который был обещан нам, мой сын.
Исполни это обещание, стань тем человеком, которым ты рожден, королем, который нужен королевству.
Я буду присматривать за тобой, мой милый мальчик, сейчас и навсегда, знай, что я люблю тебя всем сердцем.
Твоя любящая мать
Лианна Таргариен.
Джон позволил слезам свободно литься, когда он читал письмо, всю свою жизнь он хотел узнать о своей матери, он держал письмо в своей руке и смотрел в сундук, золото арфы, на которой он жаждал играть, но не прикасался, письма, прекрасный плащ, он смотрел на меч и на яйцо, что покоилось в огне, его мать держала эти вещи для него. Его право рождения Джейме назвал это, это было то, кем он был, кем он был рожден, чтобы быть, королем, воспитанным как бастард, когда он положил письмо, Призрак подошел к нему.
Он потер рукой волчью шерсть и почувствовал, как печаль в его сердце немного отступила, он встал и подошел к яйцу, глядя на него сверху вниз, а Призрак следовал за ним. Он был волком и драконом, но отныне он больше не мог быть бастардом, отныне Джон знал, что он может быть только королем.