Часть 46

Джон.
Он ошеломленно смотрел, как его дядя объявил за него, он не мог сдержаться, он приказал дяде подняться, и как только он сделал это, Джон схватил его и крепко прижал, он даже не пытался бороться со слезами, которые текли. Его дядя шептал ему на ухо, и Джон даже не мог разобрать слова, когда он достаточно Читай на Айфри дом су успокоился, они немного говорили о его матери. Его дядя рассказал ему о письмах и журнале, которые он нашел, и Джон сделал все возможное, чтобы сдержать свой гнев, письмо его матери было правдой, он всегда знал, что это правда, но это доказывало, что она, возможно, не знала, насколько глубок этот заговор.
«Нам нужно найти их, дядю, всех их», — сказал Джон, и его дядя кивнул.
«Да, мы хотим, но об этом мы поговорим позже. Тебе нужно отдохнуть, Джон, завтра важный день».
«Да, дядя, спасибо», — сказал он, улыбнувшись, и они оба вместе покинули склеп.
Он вернулся в крепость со своим дядей, оба шли молча, позади них Джори и Элин дали им место, если им понадобится поговорить еще, но Джон мог сказать, что его дядя был таким же, как и он, истощенным. Поэтому они пожелали спокойной ночи, и он пошел в свою комнату, открыл дверь, быстро разделся и достал яйца из тайника, прежде чем лечь на кровать и закрыть глаза. Его сердце забилось быстрее, когда он увидел ее сидящей там, на травяном холме, казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он в последний раз видел свою сестру.
« Рэй. Где ты была?» — спросил он, направляясь к ней.
« Я летала, Джей», — сказала она, улыбаясь, прежде чем протянуть руку, и он ее пожал.
Они спустились с холма, и Джей увидел это тогда, большие темные обожженные стены Харренхолла, он увидел выстроенные палатки и высоко развевающиеся знамена. Черные летучие мыши на желтом поле и прыгающая серебряная форель на красном и синем, по обе стороны от красного трехглавого дракона на черном, знамя его дома было поднято намного выше двух других. Взволнованный, он двинулся с Рейнис через замок, он увидел оруженосцев, чистящих доспехи и полирующих мечи, увидел лошадей, наряженных в доспехи, готовых к предстоящим поединкам.
Когда они добрались до замка, Рейнис повела его в самый большой из залов, знаменитый зал сотни очагов. Внутри уже началось веселье, и когда он огляделся, то увидел ее сидящей там с его дядями, все четверо детей Старков вместе, возможно, в один из последних раз, когда это было так. Его дядя Брэндон был именно таким, каким он его себе представлял, больше, чем жизнь, и громче, чем его братья и сестры вместе взятые. Нед молчал, а Джей поморщился, увидев сидящую рядом с ним фигуру, в то время как Роберт возвышался над всеми ними, воистину Демон Трезубца.
Его дядя Бенджен выглядел совсем маленьким по сравнению с ним, и даже его мать казалась больше и внушительнее его. Что касается его матери, Джей стоял и смотрел, появились ли в этом месте слезы или нет, он не знал, но они все равно падали на его лицо. Она была оживленной, и он наблюдал, как она сердито посмотрела на что-то, что сказал Роберт, как она отчитала Брэндона по какой-то неизвестной причине, а затем тихо заговорила с Недом. Она рассмеялась вместе с Бендженом, а затем в зале наступила тишина, и Рейенис привлекла его внимание к высокому столу.
« Послушай, Джей, отец», — сказала она и улыбнулась, когда он посмотрел туда, куда она указывала.
На высоком столе он увидел его, и он был всем, что он слышал, он сидел рядом с Элией, и в ее руках она держала новорожденного младенца, Джей посмотрел на Рейнис и увидел, как она кивнула, когда она посмотрела на себя в молодости. Они задержались на мгновение, а затем Джей снова оказался за пределами залов, наблюдая, как его мать надевает доспехи.
Рыцарь Смеющегося Дерева в полном снаряжении был маленьким и хрупким, и все же Джей знал из рассказа Джейме, что она победила трех рыцарей, он жаждал увидеть сам поединок, но вместо этого он оказался у ручья и наблюдал, как его отец держал его мать на руках. Не прошло и мгновения, как они оказались на поляне, и Джей увидел двух мужчин в белых плащах, стоящих рядом, в то время как перед ними, стоя на коленях перед Сердцем Дерева, его отец и мать тихо прошептали.
« Джей, пойдем, нам еще многое предстоит увидеть», — сказала Рейнис, схватив его за руку, и все же он обнаружил, что не может пошевелиться. Он смотрел, как целуются его отец и мать, и он видел это в их глазах: любовь, о которой писала его мать, была неоспоримой.
Закрыв свои, он оказался в большой комнате с цветными стеклами на окнах. Впереди стоял мужчина с книгой, а перед ним его отец и мать стояли лицом друг к другу. Его мать была закутана в плащ с цветами его дома, а на руках у нее и его отца был кусок ткани, когда он подошел ближе, он услышал, как они разговаривают.
« Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старуха, Незнакомка. Я принадлежу ей, а она моя, с этого дня и до конца моих дней.
Когда Рейнис вывела его из комнаты, он оглянулся, и часть его не хотела ничего, кроме как накричать на них, выкрикнуть предупреждение, дать им знать, как все будет. Он открыл рот, чтобы сделать это, но прежде, чем он успел заговорить, он увидел облака, и образы начали меняться. Сначала это были случайные образы, его дядя Брэндон целовал прекрасную женщину, его мать кричала на Роберта, его отец и Элия говорили тихо, но затем он почувствовал, как рука Рейнис крепко сжала его, и облака полностью потемнели над головой.
Он увидел, как серебристоволосая девушка вошла в огонь, как большая собака заскулила, когда пламя приблизилось, он увидел, как девушка вышла невредимой, а три маленьких дракона ползли по ее плечам. Вдалеке он увидел, как бледный дракон исчез на солнце, а черный бескрылый дракон побежал к ней так быстро, как только мог.
Он видел, как меч с белым лезвием разрезал сеть, а рука схватила льва с хвостом скорпиона, он видел, как зверя привязали к столбу, прежде чем он съежился и исчез.
Он увидел змею, готовую напасть, но тут же повернул голову, услышав шипение меньших змей. Он увидел змею, схваченную великаном, он увидел улыбку великана, когда он поднес змею к своей пасти, но визг заставил его поднять глаза, и белый дракон пролетел рядом с ним, его синие крылья расправились, и великан отпустил змею, когда сзади появился белый волк.
Он увидел, как огромный серый волк завыл, глядя на серебристую бескрылую птицу, и как он целеустремленно двигался, когда к нему присоединились более мелкие и голодные волки.
Он увидел, как трехглазый ворон попытался вылететь из горящего дерева, но тут на него набросился белый волк и схватил его пастью.
Когда он повернулся к Рейенис, то увидел ее улыбку, и она указала на приземлившегося перед ними дракона. Он наблюдал, как его сестра взобралась на спину дракона и протянула ему руку.
« Мы можем летать вместе, Джей», — сказала она, когда дракон улетел.
Когда он проснулся этим утром, он почувствовал тепло от яиц, он почувствовал, как пот стекает по его груди и на простыни кровати, и когда он вскочил, он почувствовал, как у него закружилась голова. Он успокоился и положил яйца обратно в их тайник, и, выпив немного воды, сел и начал рисовать.
Робб.
Теон остановил его по пути, чтобы разговеться, и Робб почувствовал себя виноватым, что игнорировал его последние несколько дней, но он обнаружил, что все еще раздражен на него. Во время спарринга с Лорасом он видел, как Теон оставил его одного с мальчиком, его друг был ранен, но не так сильно, и все же он не пришел ему на помощь. Если бы он тогда, Робб не получил бы такого сильного удара, но вместо того, чтобы признать это или извиниться, Теон вместо этого хотел, чтобы они выдумали истории о Джоне и Лорасе или попытались отомстить каким-то другим способом.
Даже если бы его отец не позвал их, чтобы наказать, Робб уже начал задаваться вопросом, как все прошло с тех пор, как появился Джон. От того, как он отверг подарки, которые Джон предложил по предложению Теона, до того, как он пытался подманить брата к спаррингу и позволил Теону оскорбить его сестру, чтобы сделать это. После того, как его отец поднял эту тему, Робб почувствовал больше стыда, чем он мог вспомнить, он был в лучшем случае плохим братом, а в худшем — ужасным, и просто вид Джона с его сестрами показал ему, как далеко он опустился.
«Значит, ты не разговариваешь со мной, слишком занят своими новыми друзьями?» — раздраженно спросил Теон.
«Нет, ты же знаешь, нам нельзя разговаривать друг с другом, отец ясно дал это понять».
«И с каких это пор тебя волнует, что говорит твой отец?»
«Он мой отец, я всегда забочусь о нем», — сердито возразил Робб.
«Ну и что, все, твой ублюдок-брат здесь, и для меня все кончено, мы должны были быть братьями», — сказал Теон с ноткой грусти в голосе.
«Да, мы были там, но что случилось во время спарринга, Теон, где ты был? Братья не бросают друг друга в беде, где ты был?» — сказал Робб, качая головой.
«Мне было больно, я…» — сказал Теон, и Робб увидел правду перед собой.
«Нет, ты этого не делал, ты просто предпочел защитить себя, а не меня», — сказал Робб, уходя.
Он чувствовал себя ужасно, делая это, но после того, как его наказали и сообщили, что ему и Теону больше не разрешат проводить время вместе, отец оставил его дома, а Теона отправил с новой охраной.
« Ты не рада, что я запретила тебе быть с Теоном, не так ли?»
« Нет, отец, он мой друг».
« Я хотел этого для тебя, с тех пор как ушел Джон, я так сильно этого хотел, но я ошибался, Робб, это никогда не должен был быть Теон, это должен был быть твой брат, но с его уходом я… я позволил Теону занять его место».
« Но почему сейчас, отец? Почему ты вдруг решил, что мне не следует проводить с ним время?»
« Что случилось с твоей сестрой Робб?» — спросил его отец, и он опустил взгляд на землю, на его лице был явный стыд. «Вот почему, сынок, что я тебе говорил о стае?»
« Мы должны всегда держаться вместе».
« Да, Теон не волк, Робб, он кальмар, и если его отец однажды восстанет, мне, возможно, придется отрубить ему голову. Я забыл об этом, забыл, как его видит Север. Забыл, что он заложник, Робб, а не подопечный».
« Но он мой друг, отец».
« Да, но он не должен им быть. Однажды ты станешь лордом Винтерфелла, Хранителем Севера. Что произойдет, если, когда настанет этот день, наши знаменосцы увидят в тебе лучших друзей семьи, которая разграбила их земли, людей, которые воровали их имущество и нападали на них всю их жизнь?»
« Но разве не было бы лучше, если бы мы были друзьями, отец, может быть, Теон был бы другим, чем его отец, может быть, Железные острова и Север могли бы стать союзниками», — сказал Робб, и его отец покачал головой.
«Я так и думал, сынок, но я не понимал, что он оскорбляет моих дочерей, что он и ты вели себя плохо по отношению к приезжим лордам, нет, не смотри на меня так, мальчик, я видел, как вы оба смотрели на Ридов, на детей Хоуленда, что я тебе говорил о Хоуленде, сынок?»
« Если бы не Хоуленд Рид, тебя бы сейчас не было в живых».
« Да, и что, по-твоему, я чувствую, видя, как мой собственный наследник проявляет неуважение к его детям?»
« Мне жаль, отец».
« Да, я знаю, Робб».
« Что произойдёт, когда Джон снова уйдёт, отец, кто тогда будет моим другом?»
« Я что-нибудь придумаю, сынок, обещаю».
Теперь, направляясь в комнату брата, он надеялся, что тот примет его извинения, они говорили и были дружелюбны с той ночи, как прибыли Мандерли, он и Лорас тоже провели некоторое время вместе. Но хотя Джон научил его некоторым приемам на тренировочном дворе, и хотя они с Лорасом подшучивали над ним, в этом было что-то не так. По сравнению с тем, как Джон вел себя со своими сестрами, он все еще был чужаком, и он знал, что это потому, что он пока не говорил с ним о вещах.
Он постучал в дверь и посмотрел на царапины, которые он сделал, когда пытался пробраться внутрь, это была глупая идея, но ему было неловко просить у брата подарки, от которых он уже отказался, поэтому он попытался их украсть. К счастью, он не смог открыть дверь, как бы он смог справиться с вещами, если бы он взял подарки, он не знал.
«Робб?» — услышал он голос брата, открывая дверь.
«Джон, можно мне войти?»
«Да», — сказал его брат и вошел.
Комната его брата была холодной и немного сырой, и все же он ни разу не слышал, чтобы тот жаловался, оглядываясь вокруг, хотя он задавался вопросом, как она соотносится с его комнатами в Утесе Кастерли. Конечно, Джейме Ланнистер заставил его остановиться в лучших комнатах, чем эта, он посмотрел на стол и увидел несколько рисунков, прежде чем Джон указал на кровать, и он сел, в то время как Джон сел за маленький столик.
«Джон, я хотел извиниться», — сказал Робб, глядя на свои беспокойные руки.
«За что?» — ровным голосом спросил Джон.
«Мне следовало бы лучше тебя принять, ты мой брат, а я…»
«Робб, мне все равно, как ты меня встретил, я к этому привык, я злился на тебя из-за Сансы, из-за Теона», — сказал Джон, покачав головой, когда Робб посмотрел на него.
«Я..»
«То, что ты позволил своему другу оскорбить нашу сестру, — вот все, что меня обеспокоило, Робб».
«Мне жаль.»
«Скажи Сансе».
«Что?»
«Поговори с Сансой, Робб, скажи ей, что тебе жаль. Она может этого и не показывать, но ей было больно», — сказал Джон.
«Я сделаю это», — решительно сказал Робб.
«Хорошо, брат, давай подерёмся, на этот раз как следует», — сказал Джон, и Робб рассмеялся, прежде чем остановиться.
«Джон, я сделал глупость».
«Ну, Арья сказала бы, что ты глупый», — сказал Джон, и они оба рассмеялись.
«Я… эм, пытался пробраться в твою комнату», — смущенно сказал он.
«Почему?» — Джон повысил голос.
«Я, боги, я хотел дары», — сказал он, и Джон рассмеялся, прежде чем встать, подойти к сундуку и взять лук и кулон.
«Тебе нужно было только спросить брата».
«Ты имеешь в виду, что я могу их забрать?» — удивлённо спросил Робб.
«Конечно, они всегда были за тебя».
Он надел кулон на шею и протянул бант. Вставая, он увидел, как рисунок, который рисовал Джон, упал на пол, и наклонился, чтобы поднять его.
«Кто этот Джон?»
«Это дядя Брэндон, Бенджен, лорд Старк и твоя тетя Лианна», — сказал Джон, и Робб, глядя на фотографию, не заметил странного выбора слов.
«Зачем ты это нарисовал?» — спросил он с любопытством.
«Это подарок», — сказал Джон, взяв его и положив обратно на стол. «А теперь иди, или я заставлю тебя встретиться с Мирой и ее копьем», — пошутил Джон и рассмеялся, когда они вышли из комнаты.
Мейдж.
Она наблюдала, как ее дочери готовили платье для Дейси, это была прекрасная вещь, и из всех ее дочерей именно старшая, как она знала, оценит это больше всего. Хотя Джори и Лира сегодня вечером наденут платья, это не был их любимый наряд, что касается Элисанны, ну, она была похожа на нее, не было достаточно веской причины надеть платье, по их мнению. Она улыбнулась Лианне и тому, как она посмотрела на свое собственное платье, мордашка ее маленького медвежонка была картиной, когда она раздраженно посмотрела на лямки этой вещи.
Дэйси сидела на кровати, смеялась и шутила со своими сестрами, а Мейдж собиралась что-то сказать, когда раздался стук в дверь. Джори открыла ее. Она была удивлена, увидев там Уаймана.
«Дамы, простите, что прерываю, Мейдж, я хотел бы поговорить с вами», — сказал Уайман, и она кивнула.
Она последовала за ним наружу, и он жестом пригласил ее следовать за ним еще немного, пока они шли через крепость и выходили во двор, она задавалась вопросом, куда он ее ведет. Несколько мгновений спустя она получила ответ, они прошли мимо Сломанной башни, и она увидела, как Джон Сноу играет с белым волком, держа одного из щенков в руке. Увидеть их здесь, наконец, в самом сердце Севера, было зрелищем, которое она не скоро забудет, и для нее не было сюрпризом, что именно Джон вернул волков туда, где им место.
Она последовала за Вайманом вперед и через маленькие ворота в Богорощу, им потребовалось еще несколько мгновений, пока они, наконец, не увидели Сердце-дерево и сира Вилиса и пару стражников Мандерли, стоящих возле него. Ее удивило, что он привел ее сюда, учитывая его собственный взгляд на старых богов, хотя она знала, что он все равно уважает их.
«Сынок, убедись, что нас не потревожат», — сказал Уайман, стоя перед деревом.
«Что происходит, Уайман?»
«Что ты думаешь о парне Мейдже?» — спросил Вайман.
«Какой мальчик?» — спросила она, хотя знала, о ком он говорит.
«Джон», — сказал Уайман, и она заметила, что он не использовал фамилию ублюдка.
«Похоже, он хороший парень, много сделал для наших обеих семей, не так ли?» — сказала она, приподняв бровь.
«Да, он это сделал, он же совсем как его мать, не так ли?» — сказал Уайман, и она на секунду ахнула.
«Я не знаю Уаймана», — уклончиво ответила она.
«Правда, Мейдж, помни, где мы находимся», — сказала Уайман и прокляла мужчину.
«Никто никогда не упоминал его мать», — сказала она, и Уайман ухмыльнулся.
«Но мы оба знаем, кто она».
«Действительно ли?»
«Да, он волчонок, в этом я не сомневаюсь, как и ты, Мейдж».
«И что с того?» — спросила она.
«Тогда это делает его нашим королем», — сказал Уайман, и на этот раз ей пришлось сесть.
«Осторожнее, Уайман, то, что ты сейчас говоришь, — измена».
«Я ведь никогда не давала клятву оленю, правда, Мейдж?»
«Я бы лучше перерезала себе горло, чем поклялась этому человеку, как он себя вел, любовь всей его жизни», — сказала она, плюнув на землю.
«Действительно, я слышал эти истории, хотя сам не видел, но я помню Харренхолла Мейдж, он и там ее пристыдил».
«Он это сделал, но хочет ли этого мальчик, Уайман?»
«Я думаю, что он это делает. Я думаю, он видит, как управляется королевство, и хочет это изменить. Именно это он и делает, не так ли? Кто еще сделал для Севера столько же, сколько он?»
«Никто», — сказала она, улыбаясь. «Ты думаешь, именно поэтому Джейме Ланнистер взял его в оруженосцы?»
«Да, я знаю, я думаю, он знал, я видел его с мальчиком, внимательно за ним наблюдал. Ты слышал, что произошло в ту ночь, когда мы приехали?»
«Нет?»
«Рыба посчитала нужным усадить юношу за низкий столик, его юный друг, сын Тирелла, тут же сел рядом с ним, когда вошел Джейме Ланнистер, он вызвал Неда на поединок, когда тот отказался сменить место, мужчина сел с ним. Это не то, что рыцарь делает для оруженосца, не так ли?»
«Нет, это не так», — сказала она, широко улыбаясь.
«Это также не первый случай, когда они прибыли, она пыталась поместить волка в вольер, лютоволчица Мейдж здесь, в Винтерфелле, и она хотела, чтобы его заперли. Парень просто кивнул, снова сел на лошадь и сказал, что останется в Винтертауне, молодые Лорас и Джейме вскочили на своих лошадей и сделали то же самое».
Она представила себе эту сцену: он действительно был сыном своей матери, и ее смех был громким и искренним.
«Ты думаешь, Нед поддержит парня?» — спросила Мейдж.
«Ему лучше, этот мальчик с Севера, Мейдж».
«Да, это Вайман».
Дэйси.
Она позволила сестрам поправить ей волосы, особенно Джори, она надела платье и встала перед зеркалом, она никогда не выглядела лучше, чем сегодня вечером, и она была готова, как никогда. Ее мать улыбнулась ей, прежде чем подойти и прошептать, как она гордится ею, как она счастлива за нее, и Дейси изо всех сил старалась сдержать слезы. Ее сестры вышли, чтобы занять свои места, а ее мать стояла рядом с ней, ожидая, когда ее позовут.
«Тебе он нравится, мама?» — нервно спросила она.
«Он делает мою девочку счастливой, не так ли?»
«Он любит мать, очень любит».
«Значит, он мне нравится, а если нет, то он почувствует на себе всю ярость мою и твоих сестер», — сказала ее мать, и она рассмеялась.
Она нервно стояла на цыпочках, ожидая стука в дверь, чтобы сказать, что пришло время, ее мать впервые, как она помнила, выглядела такой же нервной, как и она. Казалось, что это заняло целую вечность, но когда девочка постучала в дверь, она почти побежала открывать ее.
«Пора, моя леди», — сказала девушка.
Она медленно вышла с матерью, дорожка к Богороще вела их мимо слуг и простых людей. Джейме заказал празднества в Уинтертауне, за которые он платил, он пригласил некоторых людей на сам праздник, и она любила его за это еще больше. Когда они вошли в Богорощу, она увидела фонари, висящие на деревьях, маленькие огоньки, которые были похожи на светлячков в ночи, само место было полно людей, и она вздрогнула, когда мать повела ее к концу тропы.
Перед ней, прислонившись к дереву, стоял ее жених, и он выглядел еще красивее, чем когда-либо. На нем было черное кожаное пальто, доходившее ему до колен, под ним она увидела кроваво-красную рубашку. Его кожаные бриджи облегали его фигуру, и она неизбежно почувствовала, как они плотно облегают его задницу, он поймал ее взгляд, и она улыбнулась, когда он подмигнул ей.
«Кто предстанет перед древними богами этой ночью?» — громко сказал Нед Старк.
«Леди Дейси Мормонт из дома Мормонт, женщина взрослая, законнорожденная и благородная», — громко и гордо сказала ее мать. «Кто придет забрать ее?»
«Лорд Джейме Ланнистер из дома Ланнистеров», — сказал Джейме, и она улыбнулась простоте его ответа. «Кто дает ей?» — спросил он.
«Леди Мейдж Мормонт, ее мать», — сказала она, когда они пошли вперед, и встала рядом с ним.
«Леди Дейси, вы возьмете этого человека?» — спросил Нед Старк.
«Я принимаю этого мужчину», — сказала она, и ее улыбка затмевала только его собственная.
Он взял ее за руку, и они опустились на колени, закрыв глаза, она молилась, чтобы она сделала его таким же счастливым, как он ее, чтобы они провели свою жизнь вместе, состарились вместе, имели детей и были как одно целое. Когда они встали, и она почувствовала, как он снял с нее плащ и передал его Лорасу, она увидела, как Джон подошел и передал ему ее свадебный плащ. Она почувствовала его тепло, когда он завязал его на ее плечах, а затем наклонился вперед и поцеловал ее под радостные возгласы, которые она себе представляла, хотя она услышала их только после поцелуя. В мгновение ока он держал ее в своих объятиях, ее руки обвили его шею, когда он нес ее в Большой зал.
«Моя любовь», — прошептал он ей на ухо. «Моя жизнь», — тихо сказал он. «Моя жена», — сказал он, и она почувствовала, как затрепетало ее сердце.
«Мой муж.»
Хайме.
Увидев ее, стоящую там, он никогда в жизни не видел более прекрасного зрелища, платье было белым как снег и на нем вышитым маленькими кусочками черного и красного камня медведь, свернувшийся калачиком против льва. Ее волосы были завязаны, и два маленьких локона падали на ее плечи, касаясь мягкой кожи и заставляя его ревновать их обоих. Когда он преклонил колени, чтобы помолиться перед богами, он на самом деле не понимал, он просто просил силы сделать ее счастливой, сохранить ее в безопасности и принести ей радость, которую она приносила ему.
Когда он поцеловал ее, это было как-то по-другому, это была не просто женщина, которую он целовал, это была его жена, с этого дня и до последнего дня, это была женщина, с которой он проведет свою жизнь. Неся ее в зал, он испытывал сильное искушение просто изменить направление, просто направиться в их комнату, их комнату, больше не его одну. Но он сопротивлялся, как бы тяжело это ни было, она заслуживала насладиться праздником, чтобы ее семья увидела ее и отпраздновала их свадьбу, поэтому он отнес ее к высокому столу и посадил на место рядом со своим.
«Как я себя чувствую?» — прошептал он.
«Полагаю, это было приемлемо», — пошутила она, и он не смог сдержать смеха, наклонившись вперед, чтобы поцеловать ее.
Как только все заняли свои места, начали подавать блюда, на Западе он знал, что будут блюда одно за другим, на одной свадьбе, о которой он слышал в Просторе, было семнадцать блюд, здесь, на Севере, это было более приемлемо — девять. Когда блюда принесли, он откусил и начал отправлять их на другие столы, оленя он отправил своей хорошей семье.
Он послал лося к Мандерли и дальше, блюда шли, и хотя он не был голоден, он ел из каждого из них. Рядом с ним его жена разговаривала со своей матерью и леди Сервин, пока он разговаривал с Недом Старком и Большим Джоном, он пил экономно и должен был рассмеяться, когда Большой Джон встал и позвал Джона к столу. Он увидел, что Нед Старк посмотрел на него в замешательстве, и он просто пожал плечами, не понимая, что задумал большой лорд Амбер.
«Джон, парень, почему в этих напитках нет льда? Разве ты не показал добрым мужчинам и женщинам Винтерфелла вместе со своим отцом путь в будущее?» — раздался в комнате голос Большого Джона.
«У меня нет моего господина», — ухмыльнулся Джон.
«Это не сработает, Нед, тебе придется попробовать это», — сказал Большой Джон, кивнув сыну.
Джейме просто посмотрел на растерянное лицо Неда Старка и подождал, пока Маленький Джон не вернулся в комнату, неся большой кусок льда и неся его на стол.
«Давай, Джон, покажи им», — сказал Большой Джон, схватив кувшин с элем и две кружки.
Джон начал откалывать лед и класть его в кружки, третий добавился, когда Мейдж увидела, что происходит, и повернулась к Дейси, чтобы спросить об этом. Когда он закончил, Джейме наблюдал, как Большой Джон наполнил кружки и передал одну Мейдж и Неду Старку, он увидел, как Вайман хихикнул сбоку, когда кружки были подняты.
«Что это, Джон?» — спросил Нед Старк, слизывая эль с губ.
«Лед, мой лорд, это всего лишь одно из применений льда на юге, не пей его так быстро», — сказал Джон, когда Нед поднес кружку к губам, и Большой Джон разочарованно посмотрел на них обоих.
«Ты не смешной парень», — громко сказал крупный мужчина, и тут слева от него послышался крик.
«Моя голова, боги, моя голова», — сказала Мейдж, и Большой Джон громко рассмеялся.
«А, видишь ли, не только мы, великаны, совершаем ошибки, Джон, даже медведица не может с этим справиться».
«Черт тебя побери, Джон Амбер, если бы у меня была булава, я бы размозжил тебе голову.
«Мейдж, если бы у тебя была твоя булава, я бы придержал язык», — смеясь, сказал Большой Джон.
После того, как за льдом послали и принесли еще больше, он заметил, что Нед гордо смотрит на Джона, в то время как его жена сердито разговаривала с леди Сибеллой, ее глаза не отрывались от нее, даже когда она кивала в ответ на то, что говорила другая женщина. Он повернулся к Дейси и увидел, как она улыбается, объясняя матери про лед, и с радостью наблюдал, как все больше и больше людей добавляют его в свои напитки. Джон вернулся к своему столу и украдкой подмигнул мальчику, получив в ответ ухмылку.
После этого пришло время вручить ему подарки, и Дейси и Джейме были удивлены, увидев, как много северян принесли их. Вайман подарил ему красивый кинжал, а его жене — такой же, который она очень оценила. Гловеры подарили несколько северных полотен, чтобы Дейси всегда помнила, как ощущался дом. Они получили несколько мехов от Амберов для тех холодных ночей, сказал Большой Джон, подмигивая, и когда Нед Старк и леди Старк подошли, Джейме нервно посмотрел.
«Милорд, миледи, от моей жены и от меня, и от всех Старков», — сказал Нед, вручая им два предмета, завернутых в ткань.
Когда он развернул его, он был ошеломлен, увидев их, это были парные луки, сделанные из белой древесины Чардрева, вместе с несколькими деревянными стрелами с наконечниками с острыми изогнутыми наконечниками, они были фантастическими, абсолютно потусторонними в своей красоте. Он мог видеть, что лицо Дейси было таким же ошеломленным, как и его собственное, хотя она была гораздо быстрее, чтобы улыбнуться, чем он.
«Я благодарю вас, мой господин, моя госпожа, за такой замечательный и продуманный подарок», — сказал Хайме.
«Я тоже, мой господин, моя госпожа, они действительно невероятны», — сказала Дейси, улыбаясь им обоим.
Нед и леди Старк кивнули и сели, а затем Мейдж и ее дочери вручили им подарки, снова в основном оружие, и если бы это был кто-то другой, на ком он женится, Джейме бы посмеялся над природой вещей. Но он знал, что все подарки, которые им дали, были теми, которые его жена оценила бы по достоинству, и эти северяне тоже это знали. Он покачал головой, чтобы скрыть смех, который нарастал при мысли о том, какие подарки она получит на их другой свадьбе.
«Мой господин, моя госпожа», — услышал он тихий голос и, взглянув, увидел сестру Джона Сансу, стоящую там с куском ткани в руках.
«Леди Санса, в этом не было необходимости», — услышал он голос Дейси, но ободряюще улыбнулся девушке, когда она начала смущаться.
«Но это очень ценно, моя госпожа», — сказал он, и она улыбнулась ему в ответ, протягивая ткань.
Открыв его, он развернул его, и то, что он увидел, было поистине произведением искусства: девушка сшила им покрывало для кровати, вышив его черными медведями и золотыми львами по краям. На нем был золотой замок и остров сверху и снизу, а в центре черный медведь обнимал золотого льва. Золотыми и черными буквами были написаны слова: «Вот мы стоим, услышьте наш рык».
«Моя леди, это совершенно невероятно, правда», — сказал Джейме, вставая и держа ткань так, чтобы все остальные в комнате могли ее видеть. «Милорды, дамы, пожалуйста, присоединяйтесь ко мне и поблагодарите леди Сансу за такой замечательный и продуманный подарок», — сказал Джейме, и девушка еще больше покраснела, а зал начал веселиться.
Когда она быстро побежала обратно к своему столу, он увидел, как Джон наклонился, чтобы прошептать ей на ухо, когда она села, и широкую улыбку, которая появилась на ее лице. Он повернулся, чтобы посмотреть на лицо Неда Старка, и на этот раз его гордый взгляд был еще полнее, он посмотрел, чтобы увидеть, что даже леди Старк, которая выглядела несчастной всю ночь, казалось, была полна гордости за свою дочь. Правильно, подумал он, передавая ткань семье Дейси, которая смотрела на нее с удивлением.
Несколько минут спустя Джон и Лорас стояли перед ним, он уже говорил с ними ранее и сказал, что в подарках нет необходимости, конечно, это был Джон, и это был бессмысленный разговор. Хотя он все еще ожидал, что они подождут, пока не доберутся до Утеса Кастерли и второй свадьбы, но когда его оруженосцы приблизились, он увидел, что Джон держит в руке кусок пергамента, и он вопросительно посмотрел на него.
«Мой господин, моя госпожа, от меня и Лораса», — сказал Джон, протягивая ему пергамент.
Рисунок был невероятно подробным, его волосы были золотыми, как и его доспехи, и Дейси выглядела готовой к битве, они стояли вместе, его меч в его руке, ее булава в ее, оба были запечатлены так, словно собирались нанести удар. Он мог видеть ухмылку на лице Дейси и на рисунке, и когда она смотрела на него, одинаково и невероятно запечатленно, ее мех, казалось, развевался на каком-то невидимом ветру, когда булава, казалось, была готова двинуться по воздуху.
«Джон, когда ты это сделал?»
«Я работал над этим с тех пор, как мы приехали, Лорас получил пергамент и краски», — сказал Джон.
«Благодарю вас обоих», — сказал Джейми, а Дейси добавила: «Это замечательно, Джон, Лорас, спасибо», однако, когда мальчики ушли, заговорили Лира и Джори.
«Это твой единственный подарок, Джон, я надеялся хотя бы на песню», — сказал Джори.
«Да, Джон, ты же не собираешься лишать нас своего голоса», — сказала Лира.
«Да, Джон, ты должен спеть, та песня, которую ты спел у стены, была хороша», — сказал Джори, и Лира кивнула в знак согласия.
Джейме увидел панический взгляд в глазах Джона, он оглянулся и увидел Неда Старка с таким же взглядом, в то время как Вайман и Мейдж Мормонт с любопытством наблюдали. Он увидел, как Джон посмотрел на стол, где его сестра хлопала в ладоши, Санса сделала свой выбор совершенно ясно. Он кивнул ему, когда увидел, что тот смотрит на него за руководством, это было бесполезно, он не сможет отступить ни здесь, ни сейчас.
«Как пожелаете, мои дамы», — сказал Джон, кивнув Лире и Джори, но когда послали за арфой, он проигнорировал ее, заставив Джейме с любопытством взглянуть на него.
«Милорды, миледи, за счастливую пару», — сказал Джон и начал петь без музыки.
Моя любовь сказала мне:
Моя мама не будет возражать.
И мой Отец не будет пренебрегать тобой.
За отсутствие доброты
Затем она отошла от меня
и сказала следующее:
Любовь не заставит себя ждать
До дня нашей свадьбы.
Она отошла от меня.
И она прошла через Ярмарку
И я с нежностью смотрел на нее.
Двигайся сюда и двигайся туда
И она пошла домой.
С одной бодрствующей звездой
Как лебеди вечером
Перейти через озеро
Мне это приснилось прошлой ночью
Что пришла моя настоящая любовь.
Так тихо она вошла
Ее ноги не издавали шума
Она подошла ко мне вплотную
И это она сказала
Любовь не продлится долго
До дня нашей свадьбы.
Песня была навязчивой, отсутствие музыки только усиливало ее, он посмотрел на Дейси, которая, как он мог видеть, улыбалась, хотя ее глаза блестели, когда он оглядел комнату, он увидел, что хотя она сохраняла самообладание, другие этого не сделали. За столом Джона Санса вытирала слезы с глаз, а рядом с ней одна из девушек Мандерли и еще одна темноволосая девушка делали то же самое. Он увидел, как Мейдж посмотрела на Джона со странной улыбкой на лице, а Вайман тоже смотрел с сияющей улыбкой.
Нед Старк смотрел на него взглядом, который было трудно определить, в то время как леди Старк сердито посмотрела на него, прежде чем она поймала взгляд Джейме, и ее лицо приняло более нейтральный вид. Джон слегка поклонился ему и Дейси, прежде чем повернуться, чтобы пойти к своему столу, и тогда начались аплодисменты. К тому времени, как он сел, музыка уже смолкла, и когда Джейми взял Дейси за руку, чтобы повести ее танцевать, он увидел, как Джон улыбнулся ему.
Санса.
Свадьба была именно такой, какой она ее себе представляла, огни в Богороще были почти волшебными, а погода оставалась приятной. Она боялась, что пойдет дождь или снег, но, похоже, боги желали увидеть этот брак так же сильно, как и Санса. Лорд Джейме выглядел таким красивым, когда стоял там, и она знала, что она не единственная, кто так думал, учитывая взгляды, которые он получал от некоторых пожилых женщин.
Рядом с ним Джон и Лорас тоже нарядились, и она была удивлена, увидев, что ее брат соответствует стилю Лораса, так как он носил гораздо более простые черные вещи с тех пор, как прибыл. Однако сегодня вечером он и Лорас были в одной одежде, черные длинные пальто, белые рубашки, с красным на обоих нарядах в виде шарфов, приятный штрих для лорда Джейме, без сомнения. Когда Дейси прибыла, Санса, как и все девушки с ней, не могла не восхищаться тем, как она прекрасна, каким невероятным было ее платье и как они все хотели бы выглядеть так же хорошо в свои свадебные дни.
Свадьба сама по себе была простой и элегантной, и когда Джейме поднял Дейси, чтобы нести ее, Санса была не одинока в том, что почти упала в обморок. За столом во время пира она и другие девушки говорили о платье, и время пролетело быстро, когда дело дошло до подарков, она нервничала. Она долго и упорно работала над своим подарком, но что, если он им не понравится? что, если он будет глупым? Однако прежде чем она успела отступить, Джон прошептал ей на ухо.
« Все будет хорошо, сестренка, твой подарок будет самым приятным из всех, что они получат, я обещаю».
Джон был и прав, и неправ, ее подарок был невероятно хорошо принят, лорд Джейме был так любезен, так добр, даже если он немного смутил ее, и когда она снова села, желая скрыть свое лицо, именно Джон снова заговорил с ней.
« Я же говорила тебе, это невероятно, сестренка, такая красота, я так горжусь тобой», — она не могла сдержать улыбки.
Она думала, что рисунок Джона будет гораздо лучшим подарком, но когда они заговорили о пении Джона, ее интерес возрос.
«Джон поет?» — спросила она Миру, сидевшую рядом с Арьей и Лианной Мормонт.
«Да, он действительно хорош, он пел, пока мы были у стены».
«Он никогда не пел в Уайт-Харборе», — сказала Вилла с явным раздражением в голосе.
«Его никто не спрашивал», — сказал Жойен, и они с Льяррой Амбер захихикали.
«Кто поет?» — спросила Арья, доедая дополнительный десерт, который ей каким-то образом удалось раздобыть, и хихикая над чем-то, что сказала ей Лианна Мормонт.
«Джон», — сказала Вилла, в то время как Санса посмотрела на Джона, который посмотрел на нее, и не смогла сдержаться и захлопала в ладоши от восторга.
Она с недоумением смотрела, как Джон выключил арфу, неужели он не будет слушать музыку, подумала она, хотя когда он начал петь, она поняла, что ему это не нужно. Песня была красивой, грустной, и все же, если она была правильной, она почувствовала слезы еще до того, как песня закончилась, и к тому времени, как она закончилась, ей понадобился ее носовой платок. Когда он подошел и сел рядом с ней, она не удержалась и наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо.
«Это было потрясающе, Джон, спасибо, что спел».
«Пожалуйста, маленькая сестренка. А теперь, моя леди, не могли бы вы доставить мне удовольствие следующим танцем?» — сказал он, вставая и кланяясь, протягивая руку, заставляя ее хихикать.
«Конечно, благородный сэр», — ответила она, когда он взял ее за руку.
Она увидела, как Лорас покачал головой, прежде чем неохотно взял руку Вилла, Робб спросил Уайнафред, и она сказала «да», в то время как Жойен был практически повален на пол Лиаррой. Играла музыка, и она увидела, как лорд Джейме и леди Дейси танцуют и улыбаются друг другу. Лорас, как оказалось, был ужасным танцором, поскольку она видела, как Вилла много раз гримасничала ему, Жойен, на удивление, был хорош, учитывая смех Лиарры, хотя она возвышалась над ним.
Джон был действительно хорош, и она обнаружила, что улыбается все больше и больше, они танцевали еще две песни, прежде чем Джон пригласил Миру, а затем Элис потанцевать. Она танцевала один танец с Лорасом и один с Роббом, прежде чем села отдохнуть на мгновение, когда Джон попытался заставить Арью потанцевать, она обнаружила, что почти плачет от смеха.
«Пожалуйста, волчонок, ты не можешь не танцевать со своим братом, почему я должен быть расстроен, если не потанцую с тобой?» — сказал Джон, притворяясь обиженным.
«Уходи, глупый».
«Но, волчонок, мне будет так грустно», — сказал Джон, сделав грустное лицо.
«Боги, ты действительно глуп, хорошо, я буду танцевать, но только с тобой, Джон, я не буду танцевать ни с кем из этих глупых парней».
«Почему я благодарю вас, моя леди?» — сказал Джон, и Сансе пришлось сдержать смех, когда Арья сердито посмотрела сначала на него, а затем на нее.
Однако она увидела легкую улыбку на лице Арьи, когда она танцевала с братом, а когда он вернулся, она снова захихикала, когда Лианна Мормонт сказала ему: «Никогда, никогда», качая головой. Затем Джон протянул ей руку, и она вместо этого танцевала с ним.
«Тебе понравилось сегодня вечером, сестренка?»
«Да, Джон, конечно».
«Хорошо», — сказал он, улыбаясь ей.
Когда они вернулись к столу, то обнаружили, что ее мать ждет ее, ее отец тоже, пришло время детям идти спать, и хотя она бы с удовольствием осталась, она на самом деле была довольно уставшей. Джон и Лорас отвели ее обратно в ее комнату, Арья и Лианна уже ушли в свою. Жойен, Мира, Лиарра и Элис также уже ушли, а Робб ушел, чтобы проводить Винафреда и Уиллу, когда они оставили ее у двери, оба по очереди взяли ее за руку и поцеловали, заставив ее улыбнуться.
Когда она легла в постель, она почувствовала себя счастливее, чем когда-либо за всю свою жизнь, но ей также пришлось заглушить тихий голосок в глубине души, который твердил ей, что они все скоро уйдут.
Кот.
Она превзошла себя в подготовке к свадьбе, она организовала пир и украшения в Богороще, и, по крайней мере, Джейме Ланнистер поблагодарил ее, что было больше, чем можно было сказать о его невесте. Она должна была признать, что леди Дейси действительно была поразительно красивой невестой, но, конечно, когда они вернутся на Запад, ее манеры и воспитание станут проблемой. Если здесь, на Севере, она может сойти за леди, то на юге она точно не будет таковой, особенно учитывая ее склонность сражаться наравне с мужчинами.
Однако не ей было судить, кого Джейме Ланнистер выбрал в качестве своей невесты, и поэтому она держала язык за зубами, что становилось все труднее и труднее делать, особенно когда дело касалось бастарда. Ее муж настоял на том, чтобы к бастарду относились с большим уважением, чем он заслуживал, и поэтому она держалась от него подальше, когда могла. Но казалось, что он следовал за ней, куда бы она ни пошла, почти издеваясь над ней тем, как он вел себя с людьми, стоящими выше его.
В основном ей удавалось держать Брэндона подальше от него, хотя предостережения Петира были достаточно туманными, чтобы заставить ее волноваться. Но остальные ее дети, казалось, тянулись к нему, даже ее драгоценный мальчик Робб, казалось, хотел проводить с ним время, хотя это была вина его отца, который забрал его друга. Но до сих пор, по крайней мере, этот ублюдок не пытался причинить вред никому из ее детей, по крайней мере, насколько ей было известно, хотя она знала, что это был лишь вопрос времени.
«Это чудесное событие, не правда ли, леди Старк?» — спросила леди Сибелла.
«Да, моя леди, это так», — сказала она.
«Вы проделали невероятную работу, моя леди», — сказала женщина, и Кэт почувствовала, как в ней вспыхнула гордость, это действительно так.
Наблюдая, как дети готовятся дарить подарки, она вспомнила о себе, она боролась с мужем из-за бантов, бантов в качестве подарка на свадьбу, даже из-за самой мысли об этом. Но он был упрям, как никогда, и поэтому она проглотила свой стыд и поблагодарила богов за то, что это здесь, а не в Утесе Кастерли. Наблюдая, как ее дочь движется вперед, она улыбнулась, Санса сегодня выглядела великолепно, настоящая леди, хотя ей нужно будет поговорить с дочерью о том, что она проводит так много времени с этим ублюдком.
Что-то, что оказалось трудно сделать, так как Санса, казалось, теряла рассудок, когда дело касалось этого мальчика, септа Мордейн рассказала ей о том, что сказала ее милая девочка, и если когда-либо и требовалось доказательство двуличия ублюдков, то это было оно. Она была только благодарна, что они все еще были такими молодыми, будь ее девочка цветущей девой, она покачала головой от этой мысли. Вместо этого наблюдая, как лорд Джейме хвалит работу ее дочери.
Подарок был чудесным, и Кэт так гордилась своей девочкой, она сделает Лорда или, кто знает, может быть, даже принца невероятной женой в один прекрасный день, ее дочь, несомненно, заслуживает того, чтобы ее рассматривала корона, особенно учитывая дружбу Неда с королем. Когда этот ублюдок шагнул вперед со своим рисунком, она покачала головой, было достаточно плохо, что он сделал эту штуку со льдом ранее, но теперь он снова вмешивался туда, куда не следовало. Она не слышала, что было сказано дальше, но когда мальчик начал петь, она вскипела, неужели этому не будет конца, неужели нет ничего, что мальчик сделает еще, чтобы привлечь внимание.
«У него невероятный голос, не правда ли?» — услышала она голос одной из девушек Мормонт и кивнула, пытаясь удержать улыбку на лице.
«Да, он это делает», — сказала она, обернувшись и увидев, что мать девочки смотрит прямо на нее.
Несмотря на то, что каждая фибра ее существа требовала, чтобы она что-то сказала этим женщинам, этим дикаркам, которые пришли к ней домой и дали понять, как мало они о ней думают, она вместо этого вежливо улыбнулась и вернулась к разговору с леди Сибеллой. Она держала язык за зубами, пока этот ублюдок танцевал с ее девочками, хотя она не могла не улыбнуться, увидев, как грациозен был Робб с девчонкой Мандерли. Возможно, это была хорошая партия, но она надеялась и на лучшее для него, южная роза или, может быть, даже принцесса, если Санса не выйдет замуж за принца.
Когда танцы закончились и дети были отправлены в свои комнаты, она знала, что уже недолго ждать, пока приготовят постель. К счастью, ей не нужно было присутствовать при этом, поэтому она попрощалась с леди Сибеллой, другими гостями, лордом Джейме и леди Дейси и поцеловала мужа в щеку. Это был первый настоящий физический контакт за всю луну, хотя это была его вина, а не ее, она пошла в свою комнату и, сев, кипела от злости.
Ее жизнь, ее дом были идеальными, пока не появился этот ублюдок, даже после всего, что он сделал в Королевской Гавани, ее муж не только не наказал мальчика, но и воспользовался каждым шансом, который ему выпадал. Все ее планы поставить его на законное место были каким-то образом нарушены или сорваны, и она видела, как его разложение разрастается в ее собственных детях, этому нельзя было позволить остаться.
Петир мог бы помочь, но это заняло бы слишком много времени, чтобы и ее письмо дошло до него, и чтобы он смог что-то сделать с мальчиком. Ей нужно было бы поговорить с братом, им нужно было действовать сейчас, или было бы слишком поздно, надеюсь, учитывая его собственные встречи с ублюдком, Эдмур будет действовать быстро.
Хайме.
По мере приближения времени он задавался вопросом, как им выбраться из этого, постель в лучшие времена не была тем, что ему нравилось, когда жене предстояло подвергнуться грубому обращению, это было то, что он ненавидел. Но традиция есть традиция, и когда он предложил это Дейси, она настояла, что все будет хорошо, и ему не стоит об этом беспокоиться. Гораздо легче было сказать, чем сделать, но он медленно пил свой эль и ждал, когда придет время.
«Милорды, мы выпили, мы пировали, пора укладывать их спать», — крикнул Большой Джон, и Джейме мог бы догадаться, что это сделает он, а не Старк.
«Уложи их в постель. Уложи их в постель, уложи их в постель», — услышал он скандирования по всей комнате.
Откуда взялось столько людей, он не мог сказать, он не видел так много женщин на свадьбе, он был удивлен, что ни одна из сестер Дейси не была рядом, когда его схватили и пихнули, а части его одежды с него сорвало. Он оглянулся и увидел свою жену, окруженную сестрами, а затем оба лорда Амбера отступили, пытаясь сосредоточиться, когда рука одной женщины потянулась к очень интимному месту, он понял причину и не смог сдержать смех.
«Спасибо, Джон», — прошептал он, увидев, как белый волк свысока смотрит на любого мужчину, который осмеливается приблизиться слишком близко к его жене.
Хотя, когда он почувствовал, что его штаны срывают с него, он на мгновение пожалел, что белый волк не охраняет его. Это продолжалось и продолжалось, и они потащили его по коридору, его пальто давно исчезло, его рубашка и майка были разорваны на куски, его штаны, к счастью, были не сильно порваны, хотя они почти с него свалились. Он обернулся, чтобы посмотреть, где они были, и был рад, что они были близко к его комнате, когда он наконец почувствовал, что его штаны упали, он добрался до двери. Его маленькая одежда практически исчезла, он схватил часть разорванной ткани и прыгнул в комнату.
Снаружи шум становился все громче и громче, и когда он оглядел комнату, чтобы найти что-нибудь, чтобы прикрыться, дверь открылась. Его жена вошла полностью одетой, и Джейме не мог не рассмеяться, увидев выражение ее лица, она оглядела его с ног до головы, прежде чем тоже начала смеяться.
«В отличие от тебя у меня не было волка, который бы меня защищал».
«Ах, бедный маленький Хайме, неужели твой оруженосец бросил тебя ради меня?» — тихо сказала она.
«На самом деле, я думаю, он оказал мне услугу: теперь я сам могу сорвать с тебя одежду», — сказал он, подпрыгивая к ней.
«Джейме Ланнистер», — закричала она.
«Дейси Ланнистер», — сказал он, схватив ее.
Он поцеловал ее сначала нежно, а потом более страстно, придвинув ее к кровати, он начал медленно раздевать ее, они так долго этого ждали, он так долго этого ждал, что теперь, даже несмотря на то, что он нервничал, он не торопился.
«Расслабься, любимый, у нас впереди остаток ночи», — сказала она.
«У нас впереди вся оставшаяся жизнь», — прошептал он в ответ, целуя ее в шею.
Дэйси.
Проснувшись, она почувствовала его руки вокруг себя, ее голова покоилась на его мускулистой груди, когда они наконец поддались сну, она не знала, только то, что она устала и удовлетворена. Это было все, о чем она мечтала, все, на что она надеялась, когда она почувствовала, как он шевелится рядом с ней, она улыбнулась и поцеловала его мягкие губы.
«Ммм, я мог бы привыкнуть к такому пробуждению».
«Ну, не надо, я хочу, чтобы ты проснулся первым», — сказала она, слегка прикусив его губу.
«Доброе утро, жена», — сказал он, глядя ей в глаза.
«Доброе утро, муж».
«Неужели нам действительно нужно вставать?» — вздохнул он.
«Да, я голодна», — сказала она.
«Я тоже», — он перекатился на нее.
«Хайме».
«Дейси», — ответил он, подражая ее тону и заставляя ее хихикать.
«Ну, нам пора вставать, бог знает, какое сейчас время суток».
Он неохотно согласился, и они оделись, хотя она провела большую часть времени, наблюдая за ним, его зад был прекрасен, старые боги, новые боги, кто бы это ни сделал, должен быть очень доволен своей работой, она, безусловно, была. Покачав головой, она оделась, и они оба вышли из комнаты, пройдя по коридору в большой зал, чтобы разговеться. Когда они прибыли, она была встревожена, увидев, что это было намного раньше, чем она себе представляла, зал был полон, и приветствия и шутки начались немедленно.
«Не ожидал увидеть тебя до конца дня».
«Вы ведь еще не устали друг от друга».
«Ну, он действительно выглядит измотанным».
Она могла поклясться, что последнее слово было от ее матери, она посмотрела на детский стол и увидела взгляды замешательства, смешанные со странной ухмылкой, и Джон, и Лорас позже заплатят за это, если она добьется своего. Джейме села напротив матери и сестер, и они обе жадно ели, давая еще один повод для шуток в их адрес.
«Как ты себя чувствуешь, моя любовь?» — прошептала ей мать.
«Я хорошая мать, даже лучше, чем хорошая, просто замечательная», — сказала она, улыбаясь ей в ответ.
После того, как они закончили есть, ей надоело, и пришло время поставить некоторых из этих мужчин на место. Пошутили бы они над ней, посмотрим, как им понравится удар булавой по их толстым черепам.
«Хорошо, кто готов к спаррингу?» — сказала Дейси и, увидев, что Джейме широко ей улыбается, подумала она, что это мой муж, и впервые почувствовала, что ее сердце полно чувств.