Часть 62

Речные земли, 294 г. до н.э.
Черная рыба.
Он провел большую часть пути от Долины, размышляя обо всем, теперь, когда он проезжал мимо Стоун-Хеджа и начала наступать ночь, он задавался вопросом, следует ли ему остановиться в крепости и поговорить с лордом Джоносом или ехать дальше. Услышав раскат грома, он обнаружил, что его решение было принято за него, поэтому он повернул коня и поскакал во весь опор к крепости. Он прибыл, когда начался дождь, и после разговора со стражниками, и когда они поняли, кто он, его привели внутрь.
Он почти остановился в деревне, просто пошел в таверну и провел там ночь, но Йонос был его старым другом, и, возможно, он расскажет ему немного о событиях в Речных землях с тех пор, как он ушел. Почти десять лет он не ступал на родину, кроме как проездом, он разговаривал с некоторыми лордами за это время, встречался с некоторыми рыцарями и людьми Речных земель на турнирах и мероприятиях. Но в таких случаях он не желал слышать о неприятностях или сплетнях из своего дома, хотя теперь он жаждал этого.
«Сир Бринден, мой отец прибудет к вам, как только сможет», — сказала Барбара. Дочь Джоноса была до мозга костей той женщиной, в честь которой ее назвали, вплоть до холмов.
«Благодарю вас, моя леди», — сказал он, вспоминая свои любезности и улыбаясь, когда она ушла; ее грудь покинула ее на несколько минут раньше, чем все остальное.
Он знал, что его ждет жаркий вечер с Джоносом, этот человек любил выпить и поныть о Блэквудсе, поэтому ему было гарантировано много и того, и другого до конца этой ночи. Его лошадь была поставлена ​​в конюшню и за ней хорошо присмотрят, поэтому Бринден стоял у огня, греясь, ожидая прибытия лорда. Когда сам человек наконец вошел в комнату, Бринден был удивлен, увидев улыбку на его лице, редко Джонос был так открыто счастлив.
«Обманывают ли меня мои глаза или в моем доме обитает Черная Рыба?» — спросил Джонос, подходя к нему.
«Нет, это действительно я, рад видеть тебя, старый друг», — сказал он со смехом.
«Ага, и ты тоже, Бринден, ты ел, пил?»
«Нет.»
«Хорошо, тогда сделаем и то, и другое, а потом поговорим».
Он последовал за Джоносом в их зал, он был небольшим, но все же, учитывая, как хорошо он был обставлен, он мог вместить более сотни человек, хотя сейчас там было меньше половины. Джонос провел его к высокому столу, где сидели его жена Барбара и четыре его другие дочери, все зеркальные отражения друг друга, с черными как смоль волосами и темными глазами. Заняв свое место, он приветствовал эль, и сама еда была лучшей из тех, что он ел с тех пор, как покинул Долину.
Оленина была прекрасно приготовлена ​​и обильна, и он обнаружил, что наслаждается второй порцией, овощи были менее аппетитными, но он все равно съел их, хотя больше всего ему понравился пирог, который был после. Он всегда был сладкоежкой, и яблоко было его любимым выбором, это, приготовленное из яблок из Речных земель, сделало его еще более приятным в его мыслях. Закончив и запив еще одним элем, он подождал, пока посуда будет очищена, а затем начал разговаривать с Джоносом.
«Так что же привело тебя обратно, Бринден, наконец-то собирающийся помочь мне избавиться от Титоса?» — Джонос лишь наполовину пошутил.
«Я услышал о своем племяннике кое-что, что вызвало у меня беспокойство, и приехал посмотреть на мальчика сам.
«Ты имеешь в виду те неприятности в Королевской Гавани?» — спросил Джонос, и Бринден поморщился: они говорили об этом открыто, что было нехорошим знаком.
«Да».
«Глупая затея, о чем думал молодой Эдмар, я никогда не узнаю, но он наступил на хвост Льву, Бринден, и даже теперь, когда Тайвина больше нет, так поступать не следует».
«Ты боишься Цареубийцы?» — искренне спросил он.
«Я не боюсь никого, кроме незнакомца, старого друга, но этот мальчик слишком важен для львов, слишком много он для них сделал, чтобы бросить ему вызов, попытаться взять его за руку. Как вы думаете, какой будет реакция?»
«Да, я знаю, парень всегда был слишком гордым, чтобы позволить себе все так просто, хотя мне бы хотелось увидеть, как его надрут», — сказал Бринден, усмехнувшись, а Джонос громко рассмеялся.
«Слышишь, что случилось с Фреями?» — заговорщически сказал Йонос.
«Нет.»
«После того, как Цареубийца и его отряд отправились к ним, чтобы воспользоваться переправой, на мальчика напали бандиты на их землях, парень был ранен, но, слава семерым, выжил».
«Ты думаешь, Фрей виноват?» — спросил он с надеждой.
«Что? Старый Уолдер?» — смеясь, сказал Джонос. «Человек — это много, но дурак — не одно из них. Все бандиты на его землях — это те, кого он туда поместил, и он не позволит им нападать на Ланнистеров, он слишком труслив для этого. Нет, кто бы это ни был, это определенно не Фреи».
«Да, это на них не похоже».
«К счастью, с ними разобрались задолго до приезда вашей племянницы».
«Что, Кот, Кот здесь?» — спросил он с явным удивлением.
«В Риверране, да, прибыл несколько дней назад, я подумал, что, когда увидел тебя, должно произойти какое-то событие, даже послал Гарри в Риверран, чтобы убедиться, что Хостер чувствует себя лучше».
«Хостер болен?»
«Чёрт, мой язык берёт надо мной верх. Я забыл, как давно тебя не было, да, он неважно себя чувствовал последние несколько лун, но всё ещё выполняет свои обязанности, ты же знаешь, каким может быть твой брат».
«Да, это так».
«Хватит болтать, я говорю: больше эля», — смеясь, сказал Джонос, и Бринден не мог не согласиться.
Эль лился рекой всю оставшуюся ночь, и он пил его жадно, его разум был так полон тревожных мыслей, что он хотел прояснить их, хотя в конце концов потребовалось много эля, чтобы это произошло. Почему Кэт здесь? Случилось что-то, о чем он не знал? Его брат заболел? Между вопросами и пониманием того, что люди говорят о Безумии Эдмура, поскольку события в Королевской Гавани стали известны, что-то, что он услышал, когда мочился. Было ясно, что дела в Речных землях обстоят далеко не хорошо, если бы его племянник также сыграл роль в нападении, он содрогнулся, думая, что это может означать для них.
Итак, он пил, напился. и проснулся на следующее утро с гудящей головой и пересохшим горлом, он осушил полувыпитую кружку эля, которую принес в свою комнату, чувствуя, что просыпается, когда он это сделал. Он разделся только наполовину, прежде чем упасть в постель, поэтому, плеснув немного воды себе в лицо, он быстро оделся и пошел разговляться. Увидев, как Джонос сидит там, смеясь и шутя, разговляясь сам, Бринден задался вопросом, как часто этот человек пьет таким образом.
«Утро, старый друг, проголодался?» — спросил Джонос и кивнул, когда Джонос послал слугу за едой.
«Приготовь мне лошадь, я поем и отправлюсь в путь. Если повезет, доберусь до Риверрана к ночи».
«Считай, что это сделано», — сказал Йонос и послал другого слугу, чтобы тот все сделал.
«Я благодарю тебя за вчерашний вечер, Джонос, это было очень ценно».
«Не думай об этом, Бринден, было приятно снова тебя увидеть».
Закончив есть и обнаружив, что радуется аппетиту, он попрощался и пообещал вернуться и остановиться перед тем, как отправиться обратно в Долину. Когда он садился на лошадь, Йонос подошел к нему и тихо заговорил.
«Если увидишь Гарри, пошли его задницу обратно сюда, ладно?»
«Да, я так и сделаю, еще раз спасибо, старый друг», — сказал он, уезжая.
В итоге он обогнал бастарда Джоноса на полпути в Риверран, парень ехал с парой охранников. Поздоровавшись с ним и сказав, что его отец спрашивает о нем, он не мог не ухмыльнуться, когда они ускорили шаг. Он сам сделал то же самое и даже подумывал не останавливаться, только чтобы почувствовать, как устал его старый конь. Поэтому он повел жеребца к ручью напиться и достал немного овса, который нес, чтобы накормить его, съев кусок пирога, который Джонос приготовил для него, чтобы утолить собственный голод.
Как только он был готов, он снова отправился в путь, и как раз когда небо начало темнеть, он увидел его вдалеке, Риверран не изменился, и он почувствовал знакомое волнение в своем сердце, когда увидел его. Хотя он не ждал с нетерпением того, что должно было произойти, снова увидеть Хостера было на этот раз наименьшей из его забот. Вместо этого его племянница и племянник, знание того, что Кэт приехала сюда, преследовали его мысли, письма, которые она отправляла, и нападение на Джона Сноу теперь слишком совпадало с ее прибытием.
«Кто идет туда?» — крикнул охранник, подойдя к воротам.
«Сир Бринден Талли», — крикнул он в ответ.
Он услышал слова, сказанные, когда его снова приветствовали в доме.
«Черная рыба».
«Черная рыба вернулась».
Бринден улыбнулся и задумался, чем же закончится это возвращение.
Риверран 294 AC.
Эдмур.
Как он выжил, было выше его понимания, дюжина человек, дюжина человек были посланы, чтобы убить мальчика, одного мальчика, и все же он выжил, не получив ни царапины. Эдмар был в ярости, когда услышал новости, потраченные им деньги были чрезмерны и без смерти ублюдка, чтобы доказать это, были потрачены впустую. Его отец позвонил ему по этому поводу и отрицал, что это как-то связано с ним, хотя он смотрел на него с подозрением, в конце концов он поверил ему.
Эдмар был очень благодарен теперь, когда он отправился за пределы Вестероса, чтобы найти нужных людей, связи Петира оказались полезными в этом отношении. Он задавался вопросом, знал ли Петир вообще, чего он желал им, или поверил ли он ему, когда тот рассказал ему о проблемах, которые у него были с одним из их знаменосцев. Неважно, знал он или нет, это не могло быть отслежено до него. Но скрыть монету могло, и он знал, что его отец пойдет туда следующим, хотя мейстер был большой помощью, Виман наслаждался своим временем с девушками гораздо больше, чем позволял его кошелек.
Все успокоилось, пока не пришло известие о свадьбе, не быть приглашенным — это одно, а получить приглашение от других из твоих земель вместо тебя — другое. Их снова опозорили из-за ублюдка, Дарри, Маллистер, оба должны были пойти, а их даже не пригласили. Его отец снова ничего не сделал, снова позволил их опозорить публично, и Эдмар застонал от разочарования.
« Ничего, отец, тебе нечего сказать по этому поводу?»
« Что ты хочешь, чтобы я сказал, мальчик? Что ты хочешь, чтобы я сделал?»
« Откажите им в праве уйти, скажите лорду Джейсону и Рэймуну, что им не разрешено идти».
« Вы хотите, чтобы я сказал своим знаменосцам, куда они могут пойти и с кем поговорить, а приглашение от Стража они могут просто проигнорировать?»
« А почему бы и нет?»
« Ты что, дурак? Да? Ты что, спятил или, когда этот ублюдок сбил тебя с лошади, ты приземлился на голову?»
« Ему повезло, он обманул меня».
« Пфф, этот парень тебя победил, признай это».
« Значит, нам просто смириться с этим унижением?»
« Клянусь семерыми, дарующими мне силу, ты думаешь, Джейме Ланнистер пригласил бы тебя на свою свадьбу после Королевской Гавани? Ты думаешь, после того, что случилось с мальчиком на наших землях, он бы тебя там принял?»
« Я бы все равно не пошел, и то, что произошло, не имеет к нам никакого отношения», — раздраженно сказал Эдмар.
« Ты не пошёл. Так что, дай мне прояснить это: ты жалуешься на то, что тебя не пригласили на мероприятие, которое ты бы предпочёл проигнорировать?»
« Да».
« Клянусь семью, я воспитал человека с недостатком остроумия», — сказал его отец, громко кашляя и продолжая это делать несколько минут.
« С тобой все в порядке, отец?» — спросил он, и его отец, покраснев, отмахнулся от него.
« Ага, теперь слушай внимательно, Эдмар, нам повезло, что этот мальчик не погиб на наших землях, нам повезет еще больше, если они не подумают, что это мы сыграли в этом какую-то роль», — его отец поднял руку, собираясь заговорить. «Я уже говорил тебе, мальчик, и клянусь, если ты имеешь к этому отношение, я отрекусь от тебя и назову наследником второго сына Кэт. Не испытывай меня в этом».
Он стоял и сердито смотрел на отца, хотя благоразумно придержал язык.
« Что касается этого унижения, как вы его называете, то да, мы его примем и будем рады, если на этом все закончится».
Его отец может так и считает, но не он, нет, это был еще далеко не конец. Поэтому он будет ждать и выжидать время, он получит шанс поставить ублюдка на место, и когда он это сделает, он позаботится о том, чтобы тот остался там. Однако на несколько лун он почти забыл о мальчике, почти выкинул его из головы, пока однажды ночью не услышал от Патрека Маллистера на пиру. Услышав, как мальчик танцевал с его племянницей на свадьбе, как он танцевал с розой Хайгардена.
Истории о том, как мальчик был лучшим другом Лораса Тирелла, он знал, но услышать, что он также дружил с сестрой мальчика, что он смотрел далеко за пределы своего положения, было для него слишком. Это так его взбесило, что он даже умудрился не заметить, как он танцует с племянницей, умудрился не думать о том, как близко Санса была к тому, чтобы пострадать от его нападения. Он даже выкинул из головы паническую записку Кэт, которую она отправила по этому поводу, настолько он был сосредоточен на Джоне Сноу, танцующем с Маргери Тирелл.
«Львы, Роузес, нет конца тем, к кому этот ублюдок попытается снискать расположение», — пьяно сказал он тем вечером.
«Он всего лишь мальчик, мой господин, он может танцевать с розой, но он мерзавец, если бы он был старше, его бы не пустили в одну комнату с ней», — сказал Марк.
«Да, Королева Терний никогда не подпустит к себе ублюдка слишком близко, чтобы он не сорвал самый драгоценный цветок ее золотой розы», — сказал Лаймонд, заставив всех за столом рассмеяться.
«Не в этом дело, а в том, кем он себя возомнил, танцуя и общаясь с теми, кто ему дороже, его место в канаве», — с горечью сказал Эдмар.
«Жаль, что эти бандиты не справились с работой, не правда ли?» — сказал Кирт.
«Да, жаль. О, смотри, вот и очередь плаща, что скажешь, Патрек, ты более чем счастлив проводить время с нами сейчас, но разве лев не лучшая компания для тебя или какой-нибудь ублюдок?» — громко сказал Эдмар, и все за столом затихли.
«Ты действительно дурак, не так ли? Что не так, Эдмар, у тебя нет парней, с которыми можно было бы помыкать, поэтому ты остаешься на своем месте? Хотя, учитывая, как Джон Сноу обошелся с тобой в прошлый раз, может, и к лучшему, что его здесь нет», — сказал Патрек, и в зале раздались смешки.
«Кем ты себя возомнил? Я твой сеньор. Как ты смеешь?» — сказал Эдмар, вставая, а затем снова падая на свое место.
«Ты дурак, Тулли, мальчишка был прав, он был просто слабаком, и я боюсь за Речные земли в тот день, когда ты станешь лордом».
Эдмур сердито посмотрел на Патрека, когда тот уходил, он пожал плечами руку Марка и почти встал, чтобы последовать за лордом Маллистером, чтобы преподать ему урок, но вместо этого рассмеялся над чем-то, что сказал Хьюго. Проснувшись на следующее утро с гудящей головой, он встал, чтобы прервать пост, но его позвали в солярий отца. Он ввалился и обнаружил, что его отец покраснел и кашляет, а Вайман наклонился над ним, пытаясь отдышаться.
«Отец, ты здоров?»
«Конечно, я неважно себя чувствую, Эдмар, садись, нам нужно поговорить», — сказал его отец, и он сделал, как ему было сказано.
«Боюсь, становится хуже, мой господин, вам нужно больше отдыхать».
«Отдыхать, я не могу себе позволить отдых, боги знают, что случится, если я отдохну».
«Милорд, тогда я должен попросить вас, по крайней мере, относиться к этому немного проще, выделить немного времени в течение дня, чтобы немного вздремнуть или попытаться подышать свежим воздухом».
«Да, да, я сделаю это, мейстер, оставьте тоник, и мы поговорим позже».
«Как скажете, мой господин».
Когда мейстер ушел, он наблюдал, как его отец проглотил тоник и еще немного покашлял, прежде чем повернуться к нему и протянуть свиток с изображением ворона.
Лорд Хостер,
Моя жена решила навестить вас и своего брата и покинула Винтерфелл, и она должна прибыть в течение луны. Я послал с ней большую стражу и снабдил ее монетой, но если расходы на содержание стражи станут слишком большими, я без колебаний возмещу вам их.
Эддард.
«Он отстранил ее, он отстранил мою сестру, я оторву ему голову. Вот оно, отец, вот о чем я тебя предупреждал, вот что делают эти ублюдки», — громко сказал Эдмар.
«Хватит, Эдмар, такими темпами ты будешь винить Джона Сноу за то, что солнце зашло, а дождь не пошел. Он не отстранил ее, если бы у него было письмо, он бы ясно дал это понять».
«Ты думаешь, это что-то другое?»
«Да, и я хочу знать, почему твоя сестра приезжает сюда, Эдмар?»
«Что? Откуда мне знать?»
«Она появилась сразу после нападения на Джона Сноу. Ты что, считаешь меня глупым мальчишкой?»
«Я не понимаю, отец, я не знаю, зачем она идет. Я думал, он отстранил ее, так откуда мне знать?» — сказал Эдмар, когда отец посмотрел на него.
«Да, я так и думаю, но клянусь, я докопаюсь до сути», — сказал он, и кашель снова начался. «Воды», — сказал его отец, и его лицо покраснело.
Эдмар наполнил кувшин и передал ему, наблюдая, как он его выпил. После этого они поговорили несколько минут, а затем Эдмар предложил отправить несколько человек, чтобы встретить Кэт на дороге, на что его отец согласился. Оставив свой солярий, он пошел в свою комнату, написал небольшую записку и передал ее старшему охраннику, чтобы тот передал ее сестре. Последнее, что ему было нужно, это чтобы она пришла и призналась в том, что они задумали, если его отец выполнит свою угрозу, что с ним станет, с тревогой подумал он.
Кот.
Она ненавидела путешествовать, ненавидела дорогу, грязь, невозможность помыться, пыль, все это, к тому времени, как они добрались до Рва Кейлин, она почувствовала, что от нее пахнет. Это был Замок Серивн, с тех пор как она как следует помылась, а та, что во Рву, едва ли была тем, что она могла бы назвать как следует. Она чувствовала отвращение, глядя на грязь и пыль, которые сошли с ее тела, и просто надев чистую одежду, она почувствовала себя намного лучше.
В конце концов они провели несколько дней в Моате, погода снова изменилась, и она обнаружила, что тоскует по более теплому климату своего дома. Путешествие через Перешеек было кошмаром, их заполонили мухи, комары и другие ужасные твари. К счастью, они с Мордейном накрыли повозку сеткой, которая удерживала большинство, хотя и не всех. Когда они наконец достигли другой стороны, она почувствовала, что снова может дышать.
«Моя госпожа, завтра мы должны добраться до Близнецов», — сказал один из стражников, и она кивнула.
«Погода на улице намного лучше, моя леди», — сказала септа Мордейн, и она не могла не согласиться.
Пока они ехали в Близнецы, она задавалась вопросом, не здесь ли это произошло, не здесь ли им удалось все испортить? Она попыталась выбросить эту мысль из головы, идею о том, как близко они были к тому, чтобы избавиться от него. Но осознание того, что если бы им это удалось, то она была бы спасена в этом путешествии, не позволяло ей этого сделать. Когда они достигли ворот Близнецов, она приготовилась к тому, что станет еще одним неприятным опытом.
«Леди Старк, что привело вас в мой замок? Ваш муж устал от вас, отстранился от вас, не так ли?» — сказал Уолдер с ухмылкой. «Удивлен, но вы все равно выглядите так, будто вы могли бы согреть его постель для меня». Он облизнул губы.
«Я приехала навестить своего отца и брата, моего господина, мы с мужем очень счастливы вместе».
«Без сомнения, так оно и есть, на Севере, должно быть, очень холодно, человеку нужно что-то, чтобы согреться», — сказал Уолдер, посмеиваясь.
«Я хочу перечить моему господину, какую пошлину вы потребуете?» — сказала она, сдерживая раздражение и отвращение.
«Возможно, вам стоит остаться на ночь, моя леди. Мне бы не хотелось, чтобы вы стали жертвой бандитов. Два нападения на Старков на моих землях создадут дурную репутацию семье», — сказал он, смеясь.
«Этот ублюдок не Старк», — громко сказала она.
«Но он сын твоего мужа. Я всегда задавался этим вопросом. Вся эта слава, и в то же время Нед Старк все равно стал отцом бастарда. Похоже, мы с тобой похожи больше, чем я думал».
Когда он увидел разъяренный взгляд на ее лице, он ухмыльнулся еще шире и, наконец, позволил ей пройти. Один золотой дракон, и она почувствовала себя одновременно облегченной и опозоренной. когда, когда она уходила, Черный Уолдер сказал ей, что с ублюдка взяли больше. Она попыталась утешить себя тем фактом, что она была дочерью его сеньора и что он слишком уважал ее отца, чтобы быть жадным, но она знала правду, Уолдер Фрей заботился гораздо больше о деньгах, чем об уважении.
Они прибыли в Сигард той ночью, и она наконец почувствовала, каково это — быть встреченной должным образом. Лорд Джейсон был всегда любезен, ее комнаты и ванна, которые у нее были, были именно такими, какими они должны быть для женщины ее положения. Он усадил ее за высокий стол и обращался с ней, как с любимой дочерью своего сеньора, которой она и была, и она наконец-то освободилась от болей и недугов, которые принесла последняя луна. Когда его сын прибыл и рассказал ей о Сансе, она улыбнулась и попросила больше информации, хотя к концу ночи она пожалела, что сделала это.
«Она так беспокоилась о своем брате, когда приехала, сидела у его кровати так много, как могла, такая послушная молодая девушка, миледи», — сказал лорд Джейсон.
«Да, они с Джоном довольно близки, миледи, никогда не видела, чтобы парень так обожал свою сестру», — сказал Патрек, и она улыбнулась, хотя внутренне поморщилась.
«Патрек поехал на свадьбу на Запад, такое замечательное событие. Хотя я слышал, что у тебя тоже была своя свадьба в Винтерфелле?» — улыбаясь, сказал лорд Джейсон, глядя на нее.
«Мы так и сделали, милорд, хотя настоящая свадьба на Западе, без сомнения, была бы совсем другой», — сказала она с привычной улыбкой.
«Как скажете, моя леди».
Разговор был неестественным, как она обнаружила, на всю оставшуюся ночь, лорд Джейсон и его сын подхватили ее неприязнь к упоминанию Джона Сноу и особенно когда они упомянули Сансу, которая была с ним. Она знала это, она беспокоилась об этом, и теперь она видела, как это сбылось, мальчик, используя свои силы бастарда, забирал ее милую девочку и сбивал ее с пути. Она проклинала Эдмара за его глупость и некомпетентность, если бы он только сделал то, что должен был.
Они покинули Сигард следующим утром и поехали дальше, остановившись в Вендиш-Тауне, она бы остановилась в Равентри-Холле, если бы не появление мужчин в цветах ее дома. Сначала она почувствовала, что почти сияет от гордости, ее отец послал ей эскорт, он позаботился о том, чтобы она прибыла, как и подобает его дочери. Но затем главный стражник вручил ей записку, и она поняла, что их послал Эдмур, а не ее отец.
Кот,
Отец подозревает, что нам следует быть осторожными. Я буду говорить с тобой наедине, когда у нас будет возможность. Скачи быстрее, сестра, останавливайся как можно реже, потому что нам нужно поговорить как можно скорее.
Эдмур.
Она взяла письмо в руку и держала его там, когда они проезжали мимо Raventree Hall, часть ее все еще желала только одного — провести ночь в крепости. Но вместо этого они поехали дальше, и в ту ночь после еды она сожгла письмо в огне. На следующий день вместе со своими стражниками они продолжили путь, и затем, наконец, после лун путешествия она увидела его вдалеке. В последний раз она видела его, когда оглядывалась назад, направляясь на север, видя его сзади, держа Робба на руках. Она не думала тогда, что не увидит его еще десять и один год, понятия не имела, что пройдет так много времени, прежде чем она снова увидит лицо своего отца.
Она заставила их остановить тележку и пошла по траве, наклонилась, чтобы поднять немного и понюхать, дом, она была дома. Дом, каким Север никогда не был, это было то место, где она должна была жить. Леди Речных земель, Леди Риверрана, которая была ею когда-то, и если бы она знала, что такое Север на самом деле, хотела бы она быть кем-то большим? Она не была уверена, но ее жизнь никогда не была такой, какой она хотела, грустно подумала она, забираясь обратно в тележку.
Нет, ее жизнь, ее дом, ее муж, все это в каком-то смысле было совсем не таким, каким должно было быть, и когда повозка въезжала в ворота, она оглядывала все еще знакомый двор и задавалась вопросом, стало ли все лучше или хуже.
Зал Равентри
Сир Ричард Лонмут.
Прибытие в Raventree Hall должно было привести к достаточному количеству проблем, не считая того, что лорд уже втянут в тираду о Бракенах, но к досаде Ричарда, он обнаружил, что именно это его и ждет. Слышать, как лорд Титос постоянно жалуется всем, кто готов был слушать, как они пересекли его землю, как они мутят воду и как чертовы Тулли бесполезны, надоело очень быстро.
Но Ричард слушал, как и все остальные в зале, в конце концов, этот человек кормил их всех, они могли бы также послушать его нытье, это было меньшее, что они могли сделать. Он сидел ниже с некоторыми из стражников, он, может быть, рыцарь, но Дорн, похоже, не имел здесь большого веса. В течение двух ночей он приходил, ел и пил и обнаружил, что, хотя он узнал некоторые вещи, это было не то, что ему нужно было знать, чертов Бракен занимает слишком много места в разговоре.
«Интересно, что это значит?» — спросил охранник Карл, с которым он подружился за последние несколько дней.
«Что?» — спросил Ричард, когда Карл обратил его внимание на высокий стол, за которым Титос разговаривал с одним из своих сыновей и громко смеялся, держа в руке свиток с изображением ворона.
Ему не пришлось долго ждать, чтобы узнать ответ, так как лорд Титос встал, заставил зал замолчать и начал говорить.
«Успокойся, у меня есть новости для вас всех. Гора пала, убита на Западе. Бешеный пес Тайвина Ланнистера мертв», — сказал Титос под громкие аплодисменты.
«Ну, вы поверите, кто-то вышел и убил этого большого ублюдка, теперь для этого нужно еще больше выпить», — сказал Карл, и Ричард рассмеялся вместе с остальными за столом.
«Интересно, как им это удалось».
«Или сколько их потребовалось».
Ричард улыбнулся, когда разговоры за столом внезапно приобрели другой тон, и, слушая окружающих, он посмотрел на высокий стол, чтобы увидеть, что хмурые взгляды и хмурые лица исчезли. Видимо, смерть Горы была достаточной, чтобы отвлечь внимание от Бракенов, возможно, теперь он услышит больше о том, зачем пришел. В конце концов он обнаружил, что оказался прав, эль лился рекой, и вместо простой еды и нескольких напитков, которые он ожидал, это стало почти пиршеством и празднованием.
Но самым желанным эффектом для Ричарда было не то, что блюда внезапно стали лучше, и не то, что эль лился свободнее. Это было даже не долгожданное добавление вина, которое каким-то образом попало на его стол, нет, для Ричарда это были разговоры, которые он теперь мог направлять, пока люди пили и веселились. Карл внезапно стал более болтливым, и Ричард в полной мере воспользовался этим, а также тем, что к столу подошел Лукас Блэквуд.
«Я, возможно, остановлюсь в Риверране по пути в Королевскую Гавань, если вы все будете праздновать здесь, я уверен, что там будет еще веселее, может, даже удастся устроить пир», — сказал Ричард со смехом.
«Только если вы любите форель, сэр Майлз», — сказал Карл, смеясь.
«Да, никогда я не видел столько блюд с одной и той же рыбой, они там любят свою символику», — сказал Лукас Блэквуд, а Карл и Ричард рассмеялись.
«Вы ходили на многие пиры, мой господин?» — спросил Ричард Лукаса, который настороженно посмотрел на него, прежде чем перевести взгляд на Карла и увидеть, как тот кивнул, словно говоря, что он один из нас.
«Сир Майлз едет с запада обратно в Дорн, принимал участие в турнире в Ланниспорте».
«И ты едешь в Королевскую Гавань?» — подозрительно спросил Лукас, почему он проделал такой долгий путь, чтобы вернуться домой.
«На турнире я заработал не так уж много денег, милорд, но решил, что в Королевской Гавани наверняка есть шанс заработать немного денег. Мне сказали, что король любит турниры».
«Да, это правда, по крайней мере, так я слышал», — сказал Лукас, смеясь и отпивая немного эля перед собой. «Тогда позволь мне рассказать тебе о Риверране».
Лукас, казалось, не имел времени на Тулли, вообще никакого, сначала были общие жалобы, которые исходили прямо из уст его отца, как они давали Бракенам слишком много свободы, как они были предвзяты по отношению к ним. Затем шли более общие, и большинство из них, казалось, были об Эдмуре Тулли и о том, как он не годился быть лордом. Ричард обнаружил, что искренне смеется, когда он услышал их версию того, что его король сделал с Эдмуром в Королевской Гавани.
«На его гребаной заднице, дважды, и мальчишка даже не прикоснулся к нему, должен был знать лучше, чем связываться с последователем истинных богов», — сказал Лукас, громко смеясь. «А потом получил по заднице на рыцарском турнире от десятиименинника, даже сам Смелый проиграл один на один на десять».
«Представляете, какой стала эта гибкая рыба после этого?» — сказал Карл, и все за столом рассмеялись.
«Гибкая рыба?» — спросил Ричард.
«Держу пари, что ты не слышал ни песни, ни истории?» — спросил Лукас, и Ричард покачал головой.
Лукас рассказал ему тогда о том дне, когда Эдмур должен был впервые лечь с женщиной, как он все это спланировал, но слишком много выпил и не смог соответствовать случаю. Как затем налетел певец и забрал девушку себе, а затем, чтобы добавить оскорбления к обиде, написал песню о гибкой рыбе. Посмеявшись вместе со всеми за столом, Ричард попробовал другую тактику.
«Мужчина, который слишком много пьет и пытается переспать с девицами, в этом наверняка нет ничего плохого?» — сказал он, глядя на Лукаса.
«Да. Но мужчина, который не может удержаться от выпивки и не может с ними переспать, ну, это уже другая история», — сказал Карл, громко смеясь.
«Верно, но если это его худшее качество, то он не кажется таким уж плохим», — сказал Ричард, и Лукас покачал головой.
«Сир Майлз — дурак, не умеет терпеть оскорбления и не умеет пить, всю дорогу из Королевской Гавани он клялся, что отомстит этому ублюдку. Мой брат Бринден говорил, что чем больше он напивается, тем более нелепые вещи он придумывает», — заговорщически прошептал он.
«Но мы все, конечно, так делали, много раз я проигрывал в рыцарских турнирах или схватках и ворчал по этому поводу».
«Но десятидневный мальчик, ты когда-нибудь угрожал убить десятидневного мальчика?» — сказал Лукас, качая головой.
«Нет, ты меня поймал, но, может, это просто пиво заговорило, кроме того, разве этот парень не на Западе?» — сказал он, и когда Лукас допил свой эль, а Ричард пододвинул к нему свой, он снова начал шептать.
«Ты не слышал, что случилось, когда мальчик прошел через Речные земли, на мальчика напали бандиты, говорят, но я знаю Фреев, они единственные бандиты в тех землях», — сказал Лукас и громко рыгнул.
«Ты думаешь, Эдмур?»
«Я знаю, что сказал мой брат, сир Майлз, и что я видел собственными глазами, и я не исключаю этого».
Он выпил еще несколько элей сам, вокруг него Карл был в отключке, и глядя на молодого Лукаса, он будет слишком рано. Направляясь в комнату, которую ему дали, он размышлял над тем, что ему сказали, часть из этого была бесполезными сплетнями, было ясно, что Талли не пользовались большим уважением, но он и так это знал. Речные земли раскололись во время восстания, Хостер не мог пустить в ход все свои силы, учитывая то, что он знал об Эдмуре, он имел бы еще меньший успех, чем его отец.
Так что часть из этого, несомненно, была, но многое из этого было основано на самом мальчике, Ричард мог это видеть, он был далеко не впечатлен Эдмуром в любое время, когда он видел его, после Королевской Гавани тем более. Тот факт, что его знаменосцы, казалось, считали его способным на атаку, в дополнение к тому, что Лукас сказал о Фреях, заставил его задуматься. Когда он ложился в постель той ночью, он начал думать, что, может быть, просто может быть, они с Оленной Тирелл могли быть правы.
Он проснулся на следующее утро, прервал пост и попрощался с Raventree Hall, он поблагодарил лорда Титоса за его доброту, предложил то же самое, если они когда-нибудь окажутся в Lemonwood, стараясь не ухмыляться при мысли о реакции Dalt. Затем он попрощался с Лукасом, который едва его помнил, и с Карлом, который, казалось, был почти опечален его отъездом.
«Был хороший ужин с сиром Майлзом, желаю вам удачи в ваших приключениях», — сказал Карл.
«Благодарю тебя, Карл, всего наилучшего тебе и твоим близким, мой друг», — сказал он и уехал.
Он ехал почти день, когда увидел Риверран, приближалась ночь, и он не собирался просто так ехать, кроме того, он должен был сначала встретиться с одним из своих губ. Поэтому он разбил лагерь на ночь и спал под звездами, погода была сухая и как раз подходящая для ночи на открытом воздухе. Проснувшись на следующее утро, он потратил несколько часов, чтобы найти маленькую хижину, в которой он должен был его встретить, он обнаружил ее пустой и поэтому вошел внутрь, затем разжег огонь и стал ждать.
«Ждал тебя несколько дней назад, Алейн», — сказал Дариус, входя в хижину.
«Задержался у Блэквудов, эти мужики любят выпить», — сказал он, смеясь.
«Да, я уверен, что они лучше тех рыб, хотя Эдмару и нравятся его, но старик держит остальных домочадцев под строгим контролем».
«Как вам удалось сохранить дом сухим?» — спросил он с улыбкой.
«Ты же меня знаешь, Алейн, у меня свои привычки, в любом случае у меня для тебя есть интересные новости. Кажется, ты не единственный, кого интересует то, что происходит в Риверране».
«О, кто же еще?»
«С тех пор, как я получил известие, прибыло несколько странных гостей, Кейтилин Талли и Черная Рыба», — сказал Дариус.
«Когда?
«Несколько дней назад сначала была дама, а потом Черная рыба».
«Что-нибудь еще?»
«Да, были некоторые проблемы с мальчиком и его отцом, некоторые крики и споры, но в этом нет ничего нового, просто до сих пор было немного тише».
Ричард пытался думать об этом изменении событий, с одной стороны, это доказывало ему вещи, Джон подвергся нападению, оно не увенчалось успехом, поэтому Кейтлин Талли пришла поговорить об этом со своим братом. Он не сомневался, что если Эдмур сыграл роль в нападении Джона, то его сестра, по крайней мере, знала об этом или сыграла свою собственную роль. Черная рыба, однако, оказалась не тем, чего он ожидал, она не только создала неожиданную проблему, но и была так непохожа на человека, которого он знал.
«Кто у тебя внутри?»
«Молодая девушка, работает служанкой у Леди».
«Что еще вы можете рассказать мне о Кейтилин? Насколько сильным было ее сопровождение?»
«Приличного размера, и Септа тоже», — сказал Дариус, и Ричард усмехнулся, Джон, несомненно, был бы рад услышать, что его маленькая дикая сестра больше не сталкивается с Септой.
«Черная рыба?»
«Пришел один, у него, его племянницы и племянника возникли некоторые проблемы, и он проводил ночи со своим братом».
«Вы можете легко связаться с девушкой?»
«Да».
«Хорошо, Черная Рыба меняет все, он знает меня, он узнает меня, и это приведет к слишком большому количеству вопросов. Где ты остановился?»
«Обычно в деревне, но когда работаешь здесь, отсюда легче добраться до места встречи», — сказал Дариус, а Ричард потянулся и достал несколько монет.
«Что касается девушки, то мы должны убедиться, что ей платят еще больше. Нам нужно знать, о чем они говорят, даже рискуя тем, что ее раскроют», — сказал Ричард.
«Ей это не понравится, дополнительные монеты — это хорошо, но если ее обнаружат, ее выгонят, ее и ее мать, она не будет рисковать».
«Если их обнаружат, я найду им лучшее место для работы и жизни, а если она найдет то, что мне нужно, скажи ей, что для нее это золотой дракон».
«Как ты говоришь, где ты будешь?» — спросил Дарий.
«Я буду твоим новым гостем, Дариус, поехали в деревню и прихватим кое-какие припасы», — сказал Ричард.
Риверран 294 AC.
Кот.
Ее отвели прямо к ним, почти немного раздражаясь и этим, и тем фактом, что они не были там, чтобы поприветствовать ее по прибытии. Войдя в солярий отца, она почувствовала себя маленькой девочкой, которой она была много лет назад, как будто ее поймали за какую-то шалость с Лизой и Петиром и собирались отчитать. Но та девочка давно ушла, и вместо нее она была леди из знатного дома, замужем и с собственными детьми, она встала прямо и гордо вошла в солярий.
«Кошка, милая Кэт, я рад видеть твою сестру», — сказал Эдмар, крепко обнимая ее.
Ее младший брат превратился в мужчину, его каштановые волосы стали длиннее, а глаза голубее, чем она могла вспомнить. Она поцеловала его в щеку и повернулась к отцу.
«Ты хорошо выглядишь, дочка, это зрелище для моих усталых старых глаз», — сказал ее отец, и она крепко обняла его, радуясь снова оказаться в его объятиях.
«Я рада видеть тебя, отец, очень рада, и ты тоже, брат», — сказала она с искренней и настоящей улыбкой.
Она только что села, и тут началось: отец засыпал ее вопросами. Почему она пришла именно сейчас? Что привело ее сюда после стольких лет? Все ли хорошо у нее с Недом? Как дети? Означал ли тот факт, что она наконец смягчилась в своих постоянных письмах, что она приняла его слова об этом ублюдке близко к сердцу. Она ожидала совсем другого приема и обнаружила, что ее задело то, что отец посмотрел на нее с таким подозрением.
«Я хотела увидеться с отцом и братом, а поскольку Робб и Санса уехали в приемную семью, у меня появилось больше времени, чтобы сделать это, и как только септа Мордейн пожелала навестить свою семью, я решила присоединиться к ней», — сказала она, добавив ложь о септе так, словно это было для меня второй натурой.
«Твоя септа с тобой?» — спросил ее отец, и она кивнула. «Странно, что Нед не упомянул об этом в своем вороне».
«Нед написал тебе?» — удивленно спросила она, но ответил Эдмар, а не ее отец.
«Да, он это сделал, просто чтобы сообщить нам, что ты приедешь, хотя мы не были уверены, когда именно ты приедешь», — сказал Эдмар с мягкой улыбкой на лице, и она поняла, что именно поэтому ее не встретили должным образом.
«Ваши дети были усыновлены?» — спросил ее отец, прежде чем она успела поговорить с Эдмуром.
«Санса уехала в Хайгарден, а Робб — в Белую Гавань. Это было решение Неда, хотя этот ублюдок сыграл свою роль», — с горечью сказала она.
«Как?» — спросил ее отец, глядя на нее прямо. «Какую роль он сыграл?».
«Когда Нед заговорил о приемных семьях, я хотела, чтобы Робб отправился в Хайгарден, а Санса — сюда».
«Зачем тебе нужно, чтобы твоя дочь приехала сюда?» — спросил ее отец, нахмурившись.
«Я хотел, чтобы она научилась тому, чему научился я, у твоего отца».
«И Джон Сноу, он придумал, как им отправиться туда, куда они отправились, или это был Нед?»
«Это был бастард, Робб должен быть в Хайгардене, он и леди Марджери могли бы быть парой», — сказала она, и ее отец покачал головой.
«Джон Сноу оказал тебе большую услугу, а ты все равно его винишь. Неужели твоя ненависть так глубока, Кэт? Неужели ты настолько слеп, что не можешь видеть?»
«Это не благо, это часть его планов — оставить Робба на Севере, чтобы он не мог найти себе сильного соперника, и чтобы его дружба с сыном Тирелла не оказалась под угрозой».
«Как так получается, что десятидневный мальчик имеет больше здравого смысла, чем мои дети, больше разбирается в политике?» — вздохнул ее отец.
«Отец», — возмущенно сказала она.
«Нет, Кэт, ты послушай, Маргери Тирелл никогда не выйдет замуж за Робба. У Оленны есть цели, которые гораздо выше Севера, и даже если бы был шанс на брак, он никогда бы не осуществился, твой сын должен жениться на Севере».
«Вы лишили Робба его права, мой сын заслуживает самой лучшей невесты, Маргери Тирелл, принцессы Мирцеллы, любой дочери великого южного дома, и все же, как и Нед, вы продали его дешево за Мандерли».
«Мандерли, говоришь, а Джон Сноу придумал это, воспитание невесты, может быть?» — спросил ее отец, и она кивнула, а отец улыбнулся.
«Отец?» — спросил Эдмар в замешательстве.
«Отправить Сансу в Хайгарден — идеальный вариант. Я бы никогда не подумал об этом, но это был бы идеальный вариант, если бы она и наследник поладили».
«Калека, вы бы видели мою девочку с калекой», — сказала она, качая головой в гневе.
«Наследник Простора или ты слишком слеп, чтобы это увидеть? Что касается Робба, Мандерли быстро превращаются в один из богатейших домов Вестероса, учитывая эти корабли и сделку с Ланнистерами. Торговля, торговля будет будущим Севера, и брак с Мандерли не только поможет этому, но и сохранит счастье баннеменов».
Она недоверчиво посмотрела на отца, в полном недоумении, он на самом деле хвалил ублюдка, он попался на его уловки, как и Нед, почему мужчины в ее жизни были идиотами. Она собиралась сказать ему это. Собиралась показать ему, насколько ублюдки полны уловок, как все это было всего лишь еще одним шагом в его плане отобрать Винтерфелл у Робба, когда он начал громко кашлять, пытаясь отдышаться, и она подбежала к нему.
«Отец, отец, мейстер, Эдмар, приведи Вимана», — обеспокоенно сказала она, но отец отмахнулся и указал на кувшин с водой.
После того, как она помогла ему выпить, его цвет начал возвращаться, и он отослал ее и Эдмура, чтобы он мог отдохнуть, ее брат сказал ей, что это продолжается уже несколько лун и в последнее время становится все хуже. Прежде чем она успела задать ему какие-либо вопросы, он провел ее в маленькую комнату, где они могли побыть наедине и поговорить.
«Зачем ты пришла, Кэт? Отец и так подозревает, а ты тут еще и усугубляешь ситуацию».
«Я должен был приехать, ты подвел, Эдмар, ты подвел, и теперь моя семья разваливается, и никто из них не может видеть, что делает отец, Нед, никто из них, кроме меня».
«Я не знаю, это то, что говорит отец, имеет смысл, Санса бы полюбила Хайгарден, не так ли? И если это правда о Мандерли, то это хорошая партия для Робба, и они тоже следуют истинным богам».
«Это план Эдмара, Робба с могущественным южным альянсом, который заставил бы Ланнистеров дважды подумать, но теперь, теперь этот ублюдок и его друг могут повлиять на Тиреллов, они могут пообещать им что-то большее, Сансу, Сансу, можно держать в качестве заложницы», — сказала она, и ее брат посмотрел на нее и кивнул.
«Что ты предлагаешь, Кэт? Я послал к нему дюжину человек, а он вышел с другой стороны. Что ты предлагаешь?»
«Дюжина — это слишком много, для выполнения этой работы достаточно одного человека».
«Кошачья Лапа?»
«Да».
«Где бы мне его найти?»
«Предоставь это мне, я разберусь с этим, брат», — сказала она, и Эдмар улыбнулся ей.
В тот вечер у них был пир, и ей понравилось, что люди вели себя прилично, вместо громкого пьянства, бардов и музыкантов царило веселье. Хотя там не было ни одного из лордов Речных земель, были некоторые из их сыновей, друзей Эдмура, и Кэт понравилось, что они пригласили ее потанцевать. У нее был один из лучших вечеров, которые она могла вспомнить за долгое время, она была одета так, как должна была, с уложенными волосами, танцевала и принимала гостей, наконец-то почувствовав себя настоящей леди, которой она была.
На следующий день она разговелась с отцом и братом, провела большую часть дня, вышивая с Септом Мордейном, и не раз смотрела в окно на реку, которая текла мимо. Она оделась к ужину и направлялась в Большой зал, когда мимо нее пробежал взволнованный молодой человек, направляясь в комнаты ее отца. Она повернулась, чтобы последовать за ним, услышав голос отца, зовущего Эдмура, а затем увидела, как отец идет к ней из своих комнат.
«Отец?» — спросила она, заметив странное выражение на его лице.
«Твой дядя у моих ворот».
«Бринден?»
«У тебя есть еще один», — рассмеялся он. «Пойдем, поприветствуем Черную Рыбу».
Она обнаружила, что улыбается при мысли о том, что снова увидит дядю, прошло слишком много лет с тех пор, как она виделась, но пока они шли, она задавалась вопросом, что привело ее дядю домой после столь долгого времени. Чем ближе она подходила к нему, тем больше улыбка на ее лице превращалась в обеспокоенное хмурое выражение.
Риверран.
Черная рыба.
За те несколько дней, что он был здесь, ему стали ясны некоторые вещи, его брат не изменился, все еще споря с ним о помолвке, которая его не интересовала. Его племянник был идиотом, слабым и глупым до такой степени, что он боялся за выживание своего дома, когда Хостер умер, что, учитывая его болезнь, выглядело гораздо раньше, чем он хотел бы. Но его самым большим разочарованием была его племянница, Кот, которого он помнил и так любил, замененный кем-то, кого он не узнавал.
Его встретили радушно, хотя и не дружелюбно, что, учитывая то, как он расстался с Хостером, он и ожидал, хотя приветствие Кэт должно было стать первым признаком того, что что-то не так. Когда ужин был готов к подаче, они ели, а не разговаривали, и это его вполне устраивало, он ел в тишине, к чему привык. После ужина все четверо удалились в солярий его брата, Эдмар, как ни странно, учитывая то, что он знал о мальчике, выпил очень мало, что показалось ему странным.
«Что привело тебя обратно, Бринден?» — спросил его брат, и он ухмыльнулся, так как до сих пор ни разу не назвал его братом.
«Джон Сноу», — сказал он, переходя сразу к делу и глядя на племянницу и племянника, ожидая их реакции. Они не разочаровали, оба переглянулись.
«А что насчет этого ублюдка?» — спросила Кэт с такой ненавистью в голосе, что он на мгновение опешил.
«Кто-нибудь из вас имел отношение к нападению на него?» — спросил он и увидел заинтересованный взгляд брата.
«Зачем нам это?» — сказал Эдмар, покачав головой.
«Я знаю, что произошло в Королевской Гавани, я знаю, что вы оба чувствуете к нему, ваших писем было достаточно, чтобы это ясно понять», — сказал он, глядя на Кэт.
«Кого вообще волнует, что кто-то нападает на ублюдка?» — сказал Кэт с хихиканием, которое он нашел тревожным.
«Джейме Ланнистер, половина чертового Севера, Оленна Тирелл, мне нужно продолжать».
«Тайрелл?» — спросил его брат, глядя на него.
«Кто, кроме Ланнистеров, выиграет больше, если торговые сделки будут улучшены?» — спросил он, и Хостер кивнул в знак согласия.
«Да, в основном монеты будут потрачены на еду», — сказал его брат.
«Итак, кто-нибудь из вас был в этом замешан?»
«Нет», — сказал Кэт, и его племянник последовал за ним, хотя, глядя на Хостера, он видел, что тот, как и он, не верит в это.
«Если Ланнистеры подумают, что это мы, если что-нибудь случится с этим мальчиком, нас обвинят, и что, по-вашему, они тогда сделают?» — спросил он, глядя на племянницу и племянника.
«Они ничего не сделают для дяди-бастарда», — сказал Эдмар.
«Этот ублюдок принес им больше денег, чем любой другой человек, этот ублюдок — оруженосец Джейме Ланнистера, по всем признакам он ему ближе, чем отец сыну, даже если хоть один волос упадет с головы этого мальчишки», — сказал он, и Хостер кивнул.
«Мы не имеем к этому никакого отношения», — сказал тогда Кэт, и Эдмар кивнул в знак согласия.
«Тогда позаботься о том, чтобы в будущем мы не имели к этому никакого отношения. Если этот мальчик пострадает, если они придут из-за тебя, я не буду здесь, чтобы помочь тебе, ты сам навлечешь на это свою вину, и я не буду в этом участвовать», — сказал он, вставая, чтобы уйти.
«Семья, Долг, Честь, дядя», — сказал Кэт, выходя из комнаты.
«Да, но честь тоже часть этих слов, Кэт, не забывай об этом».
Он укладывался спать, когда мальчик пришел позвать его в солярий брата. Он нашел его покрасневшим и запыхавшимся, и его это встревожило.
«Ты плохо выглядишь, брат», — сказал он, садясь.
«Чертов дурацкий кашель, не могу от него избавиться, это помогает, хотя Вайман говорит мне не пить его», — сказал он, наливая ему стакан дорнийского кислого напитка.
«Рад вас видеть, несмотря на причины моего визита», — сказал он.
«Да, и ты тоже, брат».
«Ну вот, теперь мы закончили наверстывать упущенное», — сказал он и рассмеялся, как и Хостер.
«Я скучал по тебе, старый дурак», — сказал Хостер и кивнул, делая глоток вина.
«И я тебя, они сделали это, ты знаешь?»
«Да, я знаю, я не знаю, что делать, не знаю, что мне делать, ты же знаешь, что мальчик на самом деле организовал приемную семью для детей: Сансу в Хайгарден, а Робба в Белую Гавань».
«Умно, похоже, ты бы и сам так поступил».
«Если бы я мог, но это так. Кэт, боги, что случилось с моей милой Кэт, она так потерялась в этом, так поглощена тем, что он ублюдок, боги, если бы она когда-нибудь узнала правду о том времени», — сказал Хостер, погружаясь в свои мысли.
«Правда?»
«Что, ничего, не обращай на меня внимания, воспоминания о давно ушедшем брате. Что мне делать?»
«Не знаю, Кэт сама по себе плоха, но Эдмар, брат, судя по историям, рассказам, которые я слышал, его не уважают, не любят, и, учитывая то, что он делает, он не умен».
«Я знаю, но он мой собственный сын, что мне делать?» — устало спросил Хостер.
«Ты всегда был в этом деле намного лучше меня, но я имел в виду именно это. Я не приду ему на помощь, если он попытается сделать это снова. Я не позволю крови невинного мальчика оказаться на моих руках, когда я наконец отправлюсь на встречу с богами», — сказал он и выпил вино.
«Ни я, брат, ни я».
Хостер Талли .
Когда пришли отчеты, он знал, что это было слишком удобно, слишком скоро после Королевской Гавани, но более того, это попахивало попытками Эдмура быть умным. Как он нашел людей, которых не знал, но он знал, что их послал его сын, и это приводило его в ярость, только выживание мальчика успокоило его. Видя, как Эдмур отреагировал на свадьбу, он только яснее понял, что он не мог быть более прав в своей оценке недостатков своего сына.
Хотя в глубине души он всегда знал, тот инцидент с бандитами много лет назад, обнаружение тела женщины, его закапывание, все это потому, что он пытался научить мальчика и видел, как он постоянно терпел неудачу. Он все еще по ночам представлял себе ее светлые волосы, ее мольбы, чтобы они выехали и помогли деревне, он подвел ее, подвел их и подвел своего сына тоже. Он должен был быть строже с ним, менее снисходительным, должен был отправить его в приемную семью, где он мог бы учиться, но он был всем, что у него осталось от Минисы, и поэтому он держал его рядом.
Семья.
Дочь, которую он заставил выйти замуж против ее воли, которая ненавидела его, и еще одна, от которой он хранил секреты, все для того, чтобы их семья была в безопасности, как он себе говорил, все для того, чтобы достичь большего. По крайней мере, Кэт вышла замуж за хорошего человека, который любил ее, по крайней мере, она нашла в этом счастье, даже чего ему стоило дать ей это. Но он заслужил это, он заслужил это, говорил он себе поздно ночью, Брандон Старк заслужил это за то, что опозорил ее, за то, что женился на другой.
Эдмар, его мальчик, его наследник, будущее его дома, молодой, глупый и трусливый в придачу, как он не увидел этого раньше, как он не исправил это раньше? Как он мог исправить это сейчас? Должен ли он сделать то, чем угрожал? Должен ли он раздеть своего наследника и отдать его мальчику Кэт? Позволить Неду Старку обучить мальчика, а затем забрать его себе? Неужели это был единственный оставшийся ему путь?
Бринден, более десяти лет он тратил время на мелкую ссору с братом, на мелкие разногласия, все потому, что он осмелился сказать «нет», все потому, что он отказался от своего приказа и не взял девушку в невесты. Что он мог сделать за эти десять лет? С Бринденом рядом? Он мог бы научить Эдмара быть мужчиной? Мог бы быть рядом с ним? Он мог бы взять с собой брата.
Долг.
Долг перед своим королем, но что случится, если ты выберешь другого? Что случится, если ты решишь, что другой даст тебе лучшую возможность, разве не было твоим долгом следовать за этим королем или ты всегда должен быть верен своим клятвам?. Таргариены возвысили их, но при Баратеоне они могли возвыситься еще больше. Джон Аррен был прав, когда пришел к нему много лет назад, был ли он прав, отказавшись от своих клятв, не исполнил ли он свой долг?
Долг перед своим богом, разве не ай_free-dom правильно помогать тем, кто не знает ничего лучшего, увидеть свет? Разве это не долг человека? Север должен был выйти на свет. Разве этот долг перед богами не отменял его долг перед королем? Разве он не освобождал его от ответственности за нарушение клятвы? Разве Брандон Старк не был виновен в попытке помешать этому, в попытке удержать Север во тьме? И если так, разве он не прав, видя, как тот страдает из-за этого? Разве это не его долг?
Честь.
Он подумал, что это такая непостоянная вещь по сравнению с двумя другими, потому что, как бы он ни смотрел на это, он отказался от своего много лет назад. Он лгал, говорил полуправду, скрывал вещи от своей семьи и союзников, но разве ему не нужно было это делать? И разве принятие им ответственности за это не было знаком того, что, несмотря на все, он был честным человеком? Брандон Старк заслуживал смерти, потому что показал, что у него нет чести, но разве он был лучше? Был ли он в конце концов таким же бесчестным?
Он был мальчиком, невинным, несмотря на природу своего рождения, несмотря на пятно, которое он навлек на их дом, в глазах семерых он был ребенком, а все дети невинны. Мог ли он сидеть и позволить мальчику упасть? Мог ли он позволить своему сыну совершить это преступление? Мог ли он пойти к своим богам с кровью невинного мальчика на своих руках? Разве его руки не были достаточно окровавлены? Разве Бринден не был прав, разве его брат не знал правду?
Он достал пергамент и начал писать.
Я Хостер Тулли,
Настоящим лишаю Эдмура Талли всех прав как моего сына и наследника. Я лишаю его титула будущего лорда Риверрана и верховного лорда Трезубца и настоящим назначаю моего внука Брандона Старка моим законным наследником. С моим братом сиром Бринденом Талли в качестве регента до совершеннолетия мальчика.
Хостер Талли.
Лорд Риверрана,
Верховный Лорд Трезубца.
Он держал письмо в руках, когда шел в комнату Эдмура, ему нужно было сказать ему, нужно было поговорить с ним о его решении, как бы тяжело это ни было. Он нашел его полупьяным, но гораздо лучше обычного, хотя его одежда была растрепана.
«Отец, я…» — сказал его сын, пытаясь подняться на ноги.
«Садись, парень, мне нужно с тобой кое о чем поговорить».
«Отец?»
Он протянул ему письмо, наблюдая, как на его лице проступает осознание, когда он смотрит на него со слезами на глазах, Хостер обнаруживает, что его собственные глаза грозят упасть.
«Ты не оставил мне выбора, Эдмар, я должна спасти тебя от тебя самого, спасти наш дом от разрушения».
«Ты собираешься так поступить со мной? Сделать это после всего, что я сделал?»
«Именно из-за того, что ты сделал, ты не оставляешь мне выбора».
«Как ты мог, ты так меня ненавидишь? Почему? Почему ты так меня ненавидишь?» — сказал Эдмар и заплакал, он придвинулся к нему и начал кашлять, его дыхание стало прерывистым.
«Я не ненавижу тебя, сынок, вовсе нет, я не…» — его кашель стал громче, и он поднес руку ко рту, чувствуя, как из нее вытекает жидкость.
«Я не знаю», — сказал он, посмотрев на свою руку и увидев кровь.
«Мейстер…»
Когда он упал на землю и все вокруг начало темнеть, он увидел, что Эдмар сидит там, смотрит на него, не двигаясь, а затем не осталось ничего, кроме бесконечной тьмы, когда он испустил последний вздох.