Часть 82

Хайгарден 295 AC.
Марвин.
Мальчик был совсем не похож на своего отца, правда, он только мельком видел Рейегара, но даже тогда было ясно, что в принце была печаль, то, чего он не видел в мальчике до него. Как только их накормили и согрели, Оберин позаботился о том, чтобы для них приготовили комнаты, и после того, как он переоделся, его привели обратно в комнату Джона Сноу. Он нашел мальчика сидящим у кровати, большого лютоволка, лежащего на полу, и он смотрел с изумлением.
«Замечательное зрелище — увидеть моего принца».
«Пожалуйста, зовите меня Джоном, здесь слишком много людей, которым было бы интересно узнать, кто я на самом деле», — ухмыльнулся мальчик Оберину, когда тот занял свое место.
«Джон, что ты знаешь о том, что принц Оберин и лорд Тирион заставили меня сделать в Цитадели?»
«Я знаю о твоей работе, мейстер».
«Хорошо», — сказал он, протягивая ему список, на который мальчик посмотрел, прежде чем передать его Оберину.
«Это все они?» — спросил Оберин.
«Так и есть», — сказал он и увидел, как Оберин посмотрел на Джона и кивнул.
«Отар и Кейтс?» — спросил Джон.
«Крепость Брайтуотер и Айронвуд, Джон», — и он заметил выражение лица Оберина, когда тот понял, что это значит, но Джон оказался быстрее.
«То есть не только верховные лорды, но и их сильнейшие знаменосцы».
«Действительно, похоже, мои бывшие братья хотели быть уверены в том, что именно они решают, кто будет управлять государством, и если они не смогут контролировать судьбу дома напрямую, то они будут использовать для этого своих знаменосцев».
«Они отравили Айронвуда», — сказал Оберин, и Джон посмотрел на него.
«Я думал, это твой дядя?»
«Ха, как будто мне нужно прибегать к такому, лорд Эдгар был глупцом, Джон, но не настолько, чтобы убить его, не ради ночи с женщиной, которая не была твоей тетей», — сказал Оберин, и Джон усмехнулся.
«Тогда почему бы не объяснить это?» — спросил Джон.
«Я Красный Змей Дорна, легенда при жизни, ущерб был нанесен племянником, оскорбление уже было возложено на меня. К тому моменту мое изгнание и пренебрежение Айронвуда уже были известны, поэтому я принял это и это имя», — сказал Оберин с поклоном, заставившим Джона снова рассмеяться.
«Но это была попытка чего, развязать войну между вами, зачем? Какая им тогда была от этого выгода?» — спросил Джон, перестав смеяться.
«Ничего, Джон, но, возможно, позже плохая кровь останется, а там, где есть плохая кровь…» — сказал он, прежде чем Оберин прервал его.
«Кто-то жаждет мести», — сказал Оберин.
«Так Отар сделал это, а Кейтс, почему он ничего не сделал?» — спросил Джон, прежде чем покачать головой и посмотреть на Оберина, а не на него. «Может ли женщина быть… эмм… может ли она быть… возможно ли заставить женщину захотеть спариться?» — спросил Джон, и они с Оберином оба рассмеялись над внезапным румянцем мальчика.
«Я знаю много способов, племянник, может, поговорим позже», — сказал Оберин и пошевелил бровью, заставив мальчика покраснеть еще сильнее.
«Я имею в виду, если бы кто-то дал ей что-то, если бы кто-то дал что-то женщине, сделало бы это ее более… приятной?»
«Есть вещи, да, зелья, о которых я знаю, которые доступны в некоторых домах с дурной репутацией. Я уверен, что мейстер может знать даже больше, чем я, но почему вы спрашиваете племянника?»
«Делена Флорент», — сказал Джон, и даже он ахнул.
«Зачем им желать, чтобы у короля был бастард?» — спросил Оберин.
«Потому что у него нет детей от королевы, дядя».
Он был ошеломлен, не дерзостью самого плана, а тем, что этот мальчик сумел его придумать. Если бы им когда-нибудь понадобилось что-нибудь сделать с детьми короля, когда-нибудь понадобилось бы выставить их в своих собственных целях, то это поставило бы правление Баратеонов в шаткое положение. Если бы дети Таргариенов выжили, приняло бы королевство Станниса или Ренли или они бы снова обратились к Дракону?
Бастард в качестве наследника также не был бы принят, но бастард, рожденный от благородной леди, бастард, которого король был вынужден признать, с правильными шагами тогда Дом Флорентов мог бы оказаться в очень интересном положении. Даже если бы это никогда не понадобилось, это была бы еще одна стрела, которую им пришлось бы выпустить, если бы возникла такая необходимость, и он обнаружил, что думает о Теобольде в ином свете, чем когда-то, человек, похоже, был умнее, чем он считал.
«Что вы намерены делать с моими братьями?» — с любопытством спросил он.
«Убей их, мейстер, что же еще», — сказал Джон, и то, как он это произнес, без всяких эмоций или сомнений, на мгновение заставило его вспотеть.
«Мой принц, я…»
«Ты знаешь, чего мне стоили эти люди, чего они стоили людям, которые мне дороги», — сказал Джон, глядя на Оберина. «Как они сидели в тени и принимали решения, которые лишили меня моей семьи, за что? Потому что они боятся магии, но не магии им следует бояться, Марвин».
«Нет?»
«Нет, они должны бояться возмездия», — сказал он и, хотя ему было неловко, кивнул головой, соглашаясь с мальчиком.
«Расскажите мне о ваших разговорах с моим отцом?» — спросил тогда Джон, и он был рад смене темы.
«Много лет назад твой отец написал мне, разыскивая информацию о драконьих яйцах, о пророчествах о Принце, который был Обещан, о нерассказанной истории твоей семьи и о Летнем Замке».
«Я знаю о Саммерхолле, я знаю, что они сделали, это были они, не так ли?» — сказал Джон и кивнул.
«Я так думаю, есть женщина, старая женщина, она приходила ко мне много лет назад, а потом снова, но несколько лет назад, ее зовут Майя, Майя Риверс, и ее отец был…»
«Эйгон Недостойный», — сказал Джон, удивив и себя, и Оберина.
«Вы знаете о ней?» — спросил он.
«Я встречался с ее сестрой и братом, хотя физически в этом мире они были только одни», — сказал Джон и теперь смотрел на мальчика еще более любопытно.
«Физически?»
«Что ты знаешь о варгах и зеленовидцах, о снах драконов?» — спросил Джон и почти подбежал к мальчику, чтобы прикоснуться к нему и убедиться, что он реален.
«Вы знаете об этих вещах?»
«Я — Мейстер этих вещей».
Он сел, пока Джон рассказывал ему о вещах, о которых он только читал, о вещах, которые он не мог полностью понять, как он мог делать. Он наблюдал, как мальчик превращался в белого волка, как волк лизал его руку и качал головой в ответ на вопросы и кивал, когда это было уместно, а затем, когда он думал, что увидел все, Джон показал ему Стеклянные Свечи.
«Я пока недостаточно силен, чтобы использовать их в полной мере, ни магически, ни физически, и я думаю, что магию нужно восстановить, если вы используете их слишком много, но я видел прошлое, настоящее и знаю человека, который видел будущее», — сказал Джон, доставая стеклянную свечу и ставя ее на стол вместе с тремя другими.
«Ты можешь их зажечь?» — нетерпеливо спросил он и наблюдал, как Джон поднял черную свечу, а затем одну за другой зажег остальные по порядку.
Он смотрел, как они увидели девочку с серебристыми волосами, стоящую рядом с красивой женщиной и мужчиной со шрамом на лице, на заднем плане горели костры. Как он увидел детей, играющих в саду снаружи, гоняющихся за волками. Он увидел спарринг и мужчин, готовящихся к турниру, и молодую светловолосую девушку, смеющуюся, когда она и молодой светловолосый мальчик смотрели на них. Он увидел Майю на небольшом холме, сидящую у костра, выглядящую моложе, чем он ее видел, прежде чем она превратилась в пожилую женщину у него на глазах. Затем ничего не произошло, и оба, он и Оберин, посмотрели на Джона.
«Это было сейчас, я пока не смею заглядывать в прошлое, не смею пытаться увидеть то, чего я хочу больше всего».
«Твоя мать?» — спросил Оберин.
«Моя семья», — сказал Джон.
«Та женщина в конце — это была Майя Риверс, но вы говорите, что это было сейчас?»
«Есть было».
«Она не могла приехать туда к этому времени, она была в Старом городе даже после того, как я уехал», — сказал он, и Джон посмотрел на него.
«Расскажи мне, что она тебе сказала? Всё?»
Он устал к тому времени, как вернулся в свою комнату, хотя ночь только наступала, он устал, он говорил, как ему казалось, часами, рассказал Джону и Оберину то, чего не рассказывал никому раньше, и был удивлен, что мальчик, казалось, не обращал на это внимания. Он просто слушал и принимал, и он находил его озадачивающим, интересным, но озадачивающим, и он знал, что ему нужно узнать больше о принце.
Хайгарден 295 AC.
Нед.
Роберт застал его врасплох, он был так сосредоточен на Сансе, что не думал, что тот спросит его о другом из его детей. Учитывая, как принц вел себя на пиру, а затем в садах, он был одновременно потрясен и облегчен тем, что это позволит ему отказаться от помолвки без споров. Не то чтобы он не был готов к этому, используя возраст Сансы, то, что Кэт перешла границы дозволенного, и даже то, что ему сказали о мальчике, как свое оправдание, он был готов.
Затем он был полностью ошеломлен и не знал, что с этим делать, как это заставит себя чувствовать Джона? Подумает ли он, что он предает его? Поступает против его желаний? Подумает ли он, что он все еще в сговоре с Робертом? Он шел в комнаты своего племянника, чтобы объяснить ему это, когда увидел своего старого друга, идущего к нему, и он понял, что ему нужно поговорить с ним сейчас.
«Хоуленд, я собирался поговорить с Джоном, но, может быть, мы могли бы поговорить?»
«Я бы этого хотел, кроме того, похоже, он все равно занят», — сказал Хоуленд, и они пошли обратно в его комнату.
«Я удивлен видеть тебя на турнире, Хоуленд».
«Ты из тех, кто умеет говорить, Нед», — сказал Хоуленд со смехом.
«Я подумал, что это хороший шанс снова увидеть свою семью. Санса воспитывается здесь, и зная, что Джон приедет, а затем узнав, что Робб тоже здесь, я был еще больше рад этому».
«Да, Жойен и Мира хотели снова приехать, чтобы увидеть Джона и Лораса, и я не знаю, что заставило меня захотеть приехать, что-то витает в воздухе, Нед, это чувствуется, это чувствуется как…»
«Харренхол», — тихо сказал он.
«Да, но ведь так и должно было быть», — сказал Хоуленд, когда они вошли в его комнату.
Сев на свое место, он ждал, ожидая услышать, как Хоуленд начнет жаловаться на то, что не выполнил обещания сестры, но его старый друг просто сидел и смотрел на него, прежде чем наконец заговорил.
«Я был зол на тебя очень долго, ты знаешь, так долго, что я почти забыл, что мы когда-то были близки», — сказал Хоуленд.
«Я знаю.»
«Почему?»
«Я думал, это для Джона, правда. Я думал, что это его я защищаю, я никогда этого не видел, Хауленд, Кэт, я никогда этого не видел, разве Джейме Ланнистер не пришел, боже, я не знаю», — сказал он, качая головой. «Посмотри на него, на то, что он сделал для себя, для своей семьи, для Севера. Я почти… Я хотел, чтобы он пошел в Дозор, думал, что это благородное призвание, почетная жизнь, я был дураком».
«А теперь?» — спросил Хоуленд.
«Меньший», — сказал он, и они оба рассмеялись.
«Он лучший из них обоих, Нед, но он нуждается в нас, в ближайшие годы он будет нуждаться в нас. Ты говорил с ним как следует о том, что он сделал, чему он научился?»
«Какие вещи?»
«Поговорите с ним, только вы двое, покажите ему, что вы его дядя, и что вы всегда будете рядом с ним».
«Это настоящая причина, по которой вы пришли?» — спросил он.
«Я пришел увидеть своего короля», — сказал Хоуленд, улыбаясь.
«Наш король», — сказал он, и Хоуленд кивнул.
Они немного поговорили о своих детях, и он заметил, что Жойен кажется совсем другим парнем, чем он был в Винтерфелле, что, казалось, очень обрадовало его старого друга. Когда он рассказал ему о Роберте и помолвке, было странно, что его реакция сильно отличалась от той, которую он ожидал. Даже позже, когда он шел на встречу с Виманом перед пиром в ту ночь, он не мог понять, почему Джон был рад, что он согласился на это?
«Лорд Старк», — сказал один из людей Ваймана, когда тот подошел к двери.
«Лорд Вайман внутри?»
«Он мой господин», — сказал мужчина, постучав, и, войдя, увидел Уаймана и Уайлиса, сидящих за маленьким столиком.
«Нед», — сказал Уайман, собираясь встать, поднял руку и сел сам.
«Уайман, Уайлис».
«Я удивлен, что вижу тебя здесь, Нед, хотя я знаю, что молодой Робб был очень рад, когда узнал, что ты пришел», — сказал Уайман.
«Да, было приятно его увидеть. Я хочу поблагодарить тебя, Уайман, и тебя тоже, Уайлис, он не может достаточно хорошо отзываться о своем времени в Белой Гавани, а также о вас обоих, Венделе и девочках».
«Мы более чем рады видеть его лордом Старком, он хороший парень», — сказал Уайлис и кивнул в знак согласия.
«Как-то вечером за ужином он затронул со мной одну тему, которую я хотел бы обсудить с вами обоими».
«А, ты ел, пил, Нед?» — спросил Уайман.
«Я не откажусь от эля, неужели лед добрался так далеко на юг?» — спросил он довольным, когда Уайлис налил ему немного эля в кружку, наполненную льдом. «Боже, если Роберт когда-нибудь это увидит, мы будем слышать, как он кричит о своей разбитой голове большую часть ночи», — сказал он, посмеиваясь, и оба мужчины присоединились к нему.
«Так что же ты хотел обсудить, Нед?»
«Матч между Роббом и Винафредом, Уайман?»
«Они хорошо ладят, и я был бы очень рад этому, сынок, что скажешь?» — спросил Уайман, поворачиваясь к Уайлису.
«Я был бы более чем счастлив, если бы Робб был моим хорошим сыном, а Уайнафред и он были бы более чем счастливы вместе, так что да, я за это».
«Мы можем уладить детали позже, но на данный момент мы согласны?» — спросил он, и Уайман и Уайлис кивнули. «Тогда я очень рад, Уайман, действительно очень рад».
«Как и я, Нед», — гордо сказал Уайман.
«Я хотел поговорить с тобой и по другим вопросам, например, о дорогах», — сказал Нед.
«Ты тоже их видел?» — спросил Уайман и кивнул. — «Нам нужно поработать над собой, Нед. Я положу немного денег на стол. Я уверен, что мы сможем показать преимущества и другим. Более быстрая торговля — это хорошо».
«Так и есть», — прежде чем он успел заговорить о чем-либо еще, раздался стук в дверь, и он с удивлением увидел, как в комнату молодого рыцаря вошел сир Гарлан, который, казалось, был еще больше удивлен его появлением.
«Лорд Старк, лорд Виман, сир Вилис».
«Сир Гарлан».
«Я принёс вам записку от моей бабушки, лорд Виман. Может быть, вы поделитесь ею и с лордом Старком?» — сказал Гарлан, протягивая Виману записку, которую тот прочитал, прежде чем заговорить.
«Завтра вечером за нами кто-нибудь придет, да?»
«Да, они это сделают, перед праздником, мой господин».
«Тогда скажи бабушке, что мы придём».
«Я передам записку, милорд?» — спросил сир Гарлан, протягивая руку, и наблюдал, как Виман вернул ее рыцарю, который подошел и бросил ее в открытый огонь. «Милорды», — сказал он, уходя.
Он подождал, пока рыцарь выйдет из комнаты, и повернулся к Уайману, который улыбался, ожидая объяснений.
«Нас вызывают на собрание. Похоже, у этого турнира, как и у Харренхолла, есть скрытый мотив. Нед. Король желает поговорить со всеми нами».
«Разве это не риск?»
«Леди Оленна говорит, что король позаботится о том, чтобы этого не произошло».
«Я не знаю, Уайман, здесь Роберт и его люди, разве это не напрашивание на неприятности?»
«Я верю, что Джон знает, что делает, Нед, что бы нам ни нужно было обсудить, это должно быть важно», — сказал Уайман и кивнул.
Хайгарден 295 AC.
Санса.
После действий Королевской гвардии против лорда Гериона и зная, что именно Джон вселился в одного из ястребов Вилласа, она хотела поговорить с братом. Но схватка, затем дождь, а затем и исчезновение самого Джона не позволили ей этого сделать. Когда они вернулись в Хайгарден, она обнаружила себя, Миру, Миру Форрестер, Арью и Лианну Мормонт в компании леди Джонелл, пока снаружи лил дождь.
Она все еще не была полностью уверена, что делать с этой женщиной, хотя она, казалось, была достаточно милой, она беспокоилась, что она пытается занять место своей матери, что она пытается стать леди Винтерфелла, и все же она задавалась вопросом, действительно ли она это делает. Она казалась достаточно милой, и поэтому она решила узнать ее получше, провести с ней некоторое время, и, похоже, погода тоже хотела этого.
«Теперь я знаю, что вы трое не любите сеять», — сказала леди Джонелл под смешки Арьи и Лианны. «Так что вместо этого я хочу, чтобы вы все изучили дома Севера. Леди Мира, возможно, вы могли бы научить этих двоих этому», — сказала Джонелл, протягивая Мире книгу.
«А что с нами?» — спросила Мира.
«Ну, я думаю, что две прекрасные северные леди, воспитывающиеся на юге, могут больше ценить вышивку, не так ли?» — спросила Джонель с улыбкой, и они с Мирой одобрительно кивнули.
Хотя она уже сделала Маргери подарок, ей все еще нравилось шить, и, учитывая, что у нее теперь появился новый кузен, она решила связать ему носовой платок, с черным волком в центре, который, как она чувствовала, был бы уместен. Пока Мира молча работала, леди Джонелл сидела рядом с ней, и вскоре она обнаружила, что разговаривает с ней о разных вещах.
«Ты близка со своей волчицей Леди Сансой, даже больше, чем Арья или Бран».
«Да, Джон дал нам их, и он очень помог мне с Фэнгом», — сказала она и задалась вопросом, что леди Джонелл отзовется о своем брате».
«Твой брат?» — спросила она, и Санса улыбнулась.
«Да, ты его встречал? Это тот, у которого белый волк, Призрак».
«Я встречался с ним несколько лет назад, он и лорд Джейме останавливались у короля, когда тот направлялся на Запад, он добился больших успехов, твой отец очень гордится им, твоя сестра тоже».
«Как и я», — сказала она почти защищаясь.
«Я это вижу, и это правильно, Лютоволк — это не просто символ вашего дома, леди Санса, это дар старых Свободный-Мир-ранобэ богов. Вы заметили окраску Призрака?»
«Он белый с красными глазами».
«Да, то же самое, что и Чардрева, ваш брат, как и вы все, был благословлен древними богами, я рад видеть, что вы все так близки».
Она обнаружила, что после этого она стала внимательнее слушать то, о чем говорила леди Джонелл, истории о Детях Леса и Древних Богах, и она почти завидовала тому, что Арья и Бран могли слышать их все время. Если бы она не была так счастлива в своем воспитании, она подумала, что ей бы понравилось, чтобы ее учила леди Джонелл, гораздо лучше, чем то, чему ее учила септа Мордейн.
Когда дождь прекратился, она почти не хотела выходить на улицу, но Элль, как она к тому времени просила ее называть ее, настояла, сказав, что волки хотят увидеть своих фамильяров. Она остановилась, прежде чем выйти наружу, чтобы поблагодарить женщину, обнаружив, что теперь она могла гораздо яснее видеть, что именно нравилось в ней Арье и Брану.
«Спасибо за сегодня, Элль», — сказала она, и ее одарили милой улыбкой.
«Было приятно провести с вами время, леди Санса, мне и самому понравилось».
«Может быть, мы могли бы поговорить еще немного, пока ты здесь?» — спросила она, и Элль кивнула.
«Мне бы понравилась эта леди Санса».
«Санса, Элль, пожалуйста, зовите меня Сансой».
«Санса», — сказала Элль, и Санса радостно пошла, чтобы позже присоединиться к остальным.
Атмосфера на пиру в тот вечер сильно отличалась от других, король, казалось, был в хорошем настроении, как и некоторые из присутствующих, но, за исключением стола, за которым она сидела, это казалось почти натянутым. Она, однако, была рада, что Маргери сидела с ними, а не за главным столом, ее место там заняли Гарлан и Леонетт, и она могла видеть, как Джон был рад видеть ее за своим столом.
Ее брат смеялся с Джой, Креганом, Арьей и Мирой, но она ловила его взгляд на Маргери и улыбку каждые несколько мгновений, ее подруга краснела, когда она улыбалась в ответ. Робб был занят разговором с Винафредом, и это оставило ее говорить с Виллой и Маргери, пока Лорас, Жойен и Бриенна обсуждали появление девушки в схватке.
«Он выглядит так, будто проглотил что-то ужасное», — тихо сказала Вилла, и ни ей, ни Маргери не нужно было смотреть, чтобы понять, кого она отговаривает.
«Да, хорошо», — сказала Маргери, и все трое рассмеялись.
Они хихикали между собой, когда внезапно увидели, как вводят человека, и вся комната затихла, когда сира Бороса Блаунта ввели двое его братьев. Она и Маргери посмотрели на Высокий стол, и она увидела панический взгляд на лице принца, и тогда она поняла, что это он приказал рыцарю сделать это, он послал рыцаря атаковать лорда Гериона сзади.
Когда она повернулась к Джону, она увидела, что и Маргери, и он тоже смотрели на принца, и их выражения лиц показывали, что они тоже это знали. Король громко кашлянул, прежде чем встать, и она была удивлена, увидев, что мужчина выглядит трезвым, что было не так уж и часто с тех пор, как он прибыл сюда.
«Милорды, миледи, лорд Герион», — начал король, глядя на Гериона. «То, что произошло сегодня, опозорило меня, опозорило всю Королевскую гвардию, сир Барристан, если хотите».
Все глаза в комнате были устремлены на сира Барристана, когда он сорвал белый плащ с человека, который дрожал в центре комнаты. Сложив его, он передал одному из других королевских гвардейцев и кивнул королю.
«Ты опозорил себя, Борос Блаунт, ты больше не Королевский гвардеец, и я приговариваю тебя к отбыванию срока на стене. Да обретешь ты там честь, которой тебе так не хватало сегодня».
«Я..»
«Сир Барристан, уберите этого человека, проследите, чтобы он этой ночью отправился к стене, уходите и дайте знать, что мы не потерпим бесчестья, пока я король».
Санса оглядела комнату и увидела несколько удивленных взглядов, леди Оленна, казалось, была искренне потрясена увиденным, и только когда она увидела, как ухмыляющийся мужчина с усами кивнул ей, она задалась вопросом, почему он выглядит таким счастливым. Позже тем вечером Джон проводил ее в ее комнату, и она сказала ему об этом, сказав, что находит это очень странным.
«Он странный парень, я ему не доверяю», — сказала она.
«Почему нет?»
«Волки, то, что ты сказал о них, Клык, Призрак не любил его, не так ли, я ошибаюсь, думая так?» — спросила она в замешательстве.
«Нет, я же говорила тебе доверять им, держать Фанга рядом. Я ему тоже не доверяю, но посмотри, как она отреагирует, если ты снова окажешься рядом с этим человеком».
«Я так и сделаю, спокойной ночи, Джон», — сказала она, обнимая брата.
«Спокойной ночи, сестренка, не забывай, что гонка начнется рано утром».
«Вы соревнуетесь?» — взволнованно спросила она.
«Да, может, ты заработаешь немного денег», — сказал он, и она хихикнула, входя в свою комнату. Может, так и будет.
Хайгарден 295 AC.
Хайме.
Его жена была так бурно праздновала в тот вечер, что он был рад, что сегодня не соревнуется. Он проснулся рано, горя желанием начать день и провести утренний спарринг, а учитывая, насколько напряжены были его мышцы, ему нужно было их тренировать, совсем иначе, чем прошлой ночью. Когда он стонал, надевая ботинки, он услышал смех жены на заднем плане.
«Я сражалась в ближнем бою, получила удары от нескольких противников и сражалась лицом к лицу с Сильным Вепрем, и все же именно ты двигаешься так, будто он в драке. Я была слишком строга с тобой, любовь моя?» — сказала она, и ее улыбка раздражала в этот ранний час.
«Может быть, я старею», — сказал он, и она снова рассмеялась.
«Может, тебе стоит вернуться в постель, я смогу тебе получше потереть».
«Все в порядке, это я старый», — сказал он, вызвав еще больший смех.
«В котором часу начинаются гонки?»
«Рано, до обеда, а затем первые раунды турнира».
«Ты сегодня едешь?»
«Нет, слава богам», — сказал он, и она ухмыльнулась, подходя к кроватке, чтобы убедиться, что их дочь все еще спит. А она спала.
«Ты уверен, что хочешь драться?» — спросила она чуть серьезнее, подходя к нему.
«Да, я, кажется, плохо спал, шпагат меня расслабит».
«Но мне нравится, когда ты тугой, свернутый кольцами и готовый наброситься на моего льва», — сказала она, протягивая руки, чтобы схватить его за задницу.
«Разве я этого не знаю?» — сказал он, целуя ее, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.
Он нашел Джона, ожидающего его, когда он пришел туда, что удивило его во время их утренних спаррингов, так это то, что хотя Джон принимал указания Артура и спарринговался с ним, он делал это только по его указанию. Как будто это было их время, и он не мог его запятнать, используя его с кем-то другим без его одобрения, он обнаружил, что ему это нравится, это давало понять, что Джон ценит это так же, как и он.
«Вы выглядите усталым, мой господин».
«Я не выспался прошлой ночью», — сказал он, и Джон усмехнулся. «Не начинай, мне этого хватило от жены».
«Я уверен, что ты это сделал», — сказал Джон, и как бы он ни старался, маленький негодяй слишком быстро увернулся от пощечины, которую он ему нацелил.
Затем началась спарринговая позиция, и он обнаружил, что улыбается, расслабляясь, и вскоре смеется над колкостями, которые Джон бросал ему в лицо. Даже наслаждаясь маленькими морщинками, которые он мог сделать на лбу Джона, когда упоминал о своей предстоящей свадьбе, хотя до нее было еще много лет. К тому времени, как он его победил, они оба тяжело дышали и смеялись, когда Артур покачал головой, неся им воду.
«Вы двое как дети», — сказал Артур, протягивая им воду и посмеиваясь, садясь.
«Иногда полезно быть ребенком, Артур», — сказал он, и Джон кивнул.
«У нас и так достаточно серьезных дел, с которыми придется разбираться позже. Марвин прибыл вчера, у него есть остальные имена», — сказал Джон и посмотрел на него, удивленный тем, что тот не позвонил ему по поводу мейстера.
«Почему ты не пришел за мной?»
«Я думал, что вы с Дейси могли бы провести некоторое время вместе, и то, что он сказал, не привело бы ни к чему, если бы он не поговорил с вами, так что не было нужды беспокоить вас».
«Он сказал что-нибудь еще?»
«Да, он говорил о Летнем Замке», — сказал Джон, и Артур повернул голову, чтобы посмотреть на них обоих.
«Что он сказал?»
«Что яйцо было оттуда, мой отец нашел его там, среди обломков, и что мне нужно поговорить с женщиной, которая послала его туда».
«Это была не женщина, Рейегар получил письмо от твоего дяди у стены», — сказал Артур.
«Кто получил это от Марвина, кто получил это от Майи Риверс», — сказал Джон и поймал себя на том, что качает головой, пытаясь угнаться за происходящим.
«ВОЗ?»
«Миа Риверс, Призрак Высокого Сердца, внебрачная дочь Эйгона Невероятного и двоюродная бабушка Уолдера», — сказал Джон, и Джейме посмотрел и наконец заметил, что большого человека с ними нет, хотя он предполагал, что ему дали выходной из-за схватки.
«Я этого не понимаю».
«Мою семью направляли в нужном направлении многие люди, мой господин, и по многим причинам, будь то мейстеры и их страх перед магией, будь то сами боги или люди, считающие, что они действуют по их воле. Почти триста лет кто-то, некое присутствие подталкивало Таргариенов по определенному пути. С того момента, как они покинули Валирию, моя семья находилась во власти богов или монстров».
«Почему?» — спросил Артур.
«Итак, принц, который может дать обещание, может принести рассвет», — сказал Джон.
«Джон?»
«Эйегон недостойный, Эйегон маловероятный, Джейхейрис, Эйерис, Рейегар, к чему это приведет Джейме, Артур?»
«Я не знаю.»
«Я, вот к чему это приводит», — сказал Джон и рассмеялся. «Я знаю, я вижу, как вы оба смотрите на меня, и как безумно я сейчас говорю, как безумно это выглядит, я сначала этого не заметил, только разговор с Рейенис прояснил это».
«Бринден Риверс, Майя Риверс, Гвинес Риверс, трое внебрачных детей Эйегона Недостойного и Мелиссы Блэквуд, трое детей, обладающих определенными дарами, определенными талантами, трое, которые сыграют свою роль. Кто была мать Джейхейриса, Артур?»
«Бета Блэквуд», — сказал Артур.
«Сколько поколений Таргариены и Блэквуды были связаны родством? Что вы знаете о Летнем Замке?»
«Джон?»
«Рейнис показала мне Летний Замок, я увидела летящего дракона, он кружил и кружил, но не останавливался, а затем родился дракон, но это был не тот дракон. Кто родился в Летнем Замке, Артур?»
«Твой отец».
«Да, а потом он нашел яйцо, которое стало моей сестрой там. Я пока не вижу всего этого, я не могу ясно это увидеть, но Блэквуды, Призрак Высокого Сердца, Летний Замок, все это связано, я просто не знаю, как и почему. Чего-то не хватает, и мне нужно отправиться в Высокое Сердце и Летний Замок, чтобы найти это, а затем на Драконий Камень».
«Джон, ты не можешь попасть в Летний Замок и Высокое Сердце, да, но на Драконий Камень ты не можешь пойти. Станнис, даже предложив ему торговую сделку, я не понимаю, почему он хотел бы, чтобы ты был там».
«Не волнуйтесь, мой господин, когда я уйду, он не сможет меня остановить».
«Джон?»
«Моей сестре уже почти пора летать».
Он обнаружил, что не голоден, когда вернулся в крепость, его аппетит пропал как от странности разговора с Джоном, так и от осознания того, что они встретятся позже тем же вечером, чтобы обсудить будущее. И он, и Артур предложили Джону не говорить о том, что они обсуждали, и он согласился на это, хотя он сказал, что поговорит об этом с Маргери, и Джейме знал, что он не сможет этого остановить.
К тому времени, как пришло время гонки, он пытался выкинуть из головы воспоминания об утре, пытался сосредоточиться на наслаждении самой гонкой. Увидев выстроившихся участников, он обнаружил, что ухмыляется, по крайней мере, он мог наслаждаться, наблюдая за тем, как Джон едет на Winter, и заработать немного денег по пути, подумал он, и, по крайней мере, на короткое время его разум прояснился.
Хайгарден 295 AC.
Маргери.
Она сидела со своей семьей, когда гонка готовилась к началу, Виллас был почти так же взволнован, как и она, у ее брата было несколько лошадей в этой гонке, одна из которых была подарена Ренли Баратеону, на которой ехал Лорд. Но для Маргери был только один всадник, на которого она смотрела, одна лошадь, и когда она посмотрела на Джона, она подумала, что он выглядит таким маленьким по сравнению с некоторыми другими участниками.
Но она обнаружила, что почти задыхается, когда он встал в стременах, когда ветер подхватил его волосы, и когда его куртка распахнулась, и она увидела, что она привязана к его поясу. Она надеялась, что он придет и попросит ее об одолжении, попросит что-то, что принесет ему удачу, и когда она увидела, как она развевается в воздухе, она поняла теперь, почему он этого не сделал. Лента развевалась, и когда он поднял глаза, она увидела, что, хотя он и делал вид, что не смотрит на нее, он показывал ей, что всегда несет ее благосклонность.
«Ваши светлости, милорды и миледи, мы собираемся насладиться показом верховой езды, гонкой вокруг самого Хайгардена с призом в тысячу золотых драконов и лошадью, которую победитель выберет по любезности лорда Уилласа Тирелла. Среди участников этой гонки — лорд Ренли Баратеон, родной брат короля. Принц Оберин Мартелл, сир Бейелор Хайтауэр, лорд Матис Роуэн, лорд Патрек Маллистер,…» — она обнаружила, что засыпает, поскольку герольд, должно быть, прочитал каждое имя и мог видеть, как король взволнован, выпивая очередную кружку вина.
«Давайте», — крикнул король под смех, а затем герольд кивнул, и она, и все остальные посмотрели вниз, чтобы увидеть, как двое мужчин поднимают флаги, и затем все началось.
Она с нетерпением смотрела, как лошади начали бежать, пытаясь и не пытаясь разглядеть Джона среди теперь сгруппированных вместе участников. Глядя, как они наконец исчезли из ее поля зрения, она рассмеялась про себя, когда поняла, что они все, по сути, сидели там, глядя в никуда. Что-то, что создало неловкую тишину и вскоре заставило ее отца поспешно заговорить с одним из слуг, а затем через несколько мгновений их развлекали худшие дураки на свете.
«Отец должен был меня послушать», — сказал Лорас рядом с ней.
«Почему?»
«Я сказал ему, что он должен был это сделать, но это было не то».
«Тогда как?» — с любопытством спросила она, когда один из дураков подставил другому подножку, вызвав сдавленный смех.
«Когда мы были на Севере, Джон и лорд Джейме устроили гонку, они добежали до группы деревьев в полумиле отсюда и развернулись вокруг них, прежде чем помчаться обратно. Мы видели, как они мчались вдалеке, а затем, когда они повернули, они поехали к нам, но всю дорогу мы видели, как они скачут», — сказала Лорас, и ей пришлось признать, что это звучало гораздо лучше, чем сейчас.
Время, казалось, тянулось, дураки уже переоценили все преимущества своего присутствия там, и толпа скучала и начинала проявлять нетерпение. Король тем более, и она думала, что он собирается что-то сказать, когда услышала чей-то крик.
«Они идут».
Она, как и вся толпа, обернулась, чтобы посмотреть на пыль вдалеке. Она могла различить лошадей, но не могла увидеть, кто это был, и она закрыла глаза, молясь, чтобы Джон был в безопасности, чтобы он не упал и не попал в аварию, что, должно быть, заметил Лорас.
«Тебе не о чем беспокоиться, сестренка, Джон — лучший наездник, он и Винтер непобедимы».
«Ты сделал на него ставку?» — спросила она, и ее брат рассмеялся.
«Конечно, я это сделал.
Она улыбнулась, услышав это, а возбужденный крик Джой, выкрикивающей имя Джона, еще больше сосредоточил ее внимание на гонке.
Винтер не просто побеждала, она была так далеко впереди, что казалось, будто другие лошади не двигались. Та пыль, которую она видела ранее, была от тех, кто преследовал, тех, кто бежал в своей собственной гонке, потому что, когда Старки начали подбадривать, когда Джой и Ланнистеры начали подбадривать, она тоже поднялась на ноги, чтобы подбодрить Джона. Когда он пересек финишную черту, она увидела улыбку на его лице и подарочный знак на поясе и обнаружила, что улыбается так же широко, как и он.
«Я же говорил тебе», — сказал Лорас, а затем услышал короля.
«Нед, ты это видел? Клянусь богами, я не видел никого, кто бы ездил так, как твой мальчик».
«Да, это заслуженная победа, ваша светлость», — гордо улыбнулся Нед Старк.
Она не хотела ничего, кроме как пойти к нему и помочь ему отпраздновать, и с завистью смотрела, как Санса, ее братья и сестры, Джой и Креган делают то же самое. Она была рада, что Лорас остался с ней, и к тому времени, как последний участник закончил, Джон стоял перед трибунами, принимая аплодисменты, чего он, казалось, смущался. У них был перерыв на обед перед началом первого из поединков, и ей удалось улизнуть, чтобы встретиться с ним, найдя его в уединенном саду.
«Ты был великолепен», — сказала она, крепко обнимая его.
«Милость моей госпожи, похоже, так же удачлива, как и всегда», — сказал он, и она покраснела, когда он взял ее в руку.
«Я думала дать тебе еще один», — сказала она, и он улыбнулся.
«Этот человек особенный», — сказал он, и она посмотрела на него, сосредоточив взгляд на его губах, пока он говорил, губах, которые она целовала и хотела бы поцеловать снова. «Твоя бабушка хочет, чтобы я поговорила с твоей матерью», — сказал Джон, и ее глаза встретились с его глазами.
«Почему?»
«Я думаю, она хочет, чтобы я рассказал ей о нас. Думаю, она уже знает», — сказал он, и она одновременно запаниковала и захотела поговорить с матерью.
«Может, пойдем вместе?» — спросила она и почувствовала разочарование, когда он покачал головой.
«Я думаю, твоя бабушка хочет, чтобы твоя мать оценила меня по достоинству, чтобы понять, одобряет она это или нет. Если мы пойдем вместе, она, возможно, не будет говорить так свободно».
«Ты нравишься моей маме, она одобрит», — решительно сказала она, и он улыбнулся.
«Я поставлю себе задачу проследить, чтобы она выполнила мою миссию», — он поклонился, и она похлопала его по плечу.
«Джон», — сказала она, хихикая.
«Маргери», — сказал он, присоединяясь к ней.
Она почувствовала, как его рука взяла ее за руку и притянула к себе, он наклонился вперед, ее глаза закрылись, когда она почувствовала его губы на своих губах, она могла чувствовать, что его дыхание было таким же прерывистым, как и ее собственное, и поцелуй, казалось, длился вечность, они оба затаили дыхание, когда он закончился.
«Простите меня», — сказал он, покраснев.
«Только если ты пообещаешь сделать это снова».
«Я обещаю делать это часто, просто Маргери», — сказал он, и на этот раз она сама поцеловала его.
«Тогда я заставлю тебя сдержать свое обещание, Просто Джон».
Он проводил ее обратно в крепость, близко к ней, но ничего, что не выглядело бы как два человека, которые только что встретились и случайно шли в одном направлении. Она пошла в свои комнаты, пока Джон шел поговорить с ее матерью перед началом турнира. Она шла по коридору, когда увидела его, на самом деле учуяла его запах, мята, витающая в воздухе, доказывала, что он был там уже некоторое время.
«Леди Маргери, я так рад, что встретил вас», — сказал лорд Бейлиш, и она улыбнулась и сдержала выражение лица, понимая, что это не просто случайная встреча.
«Рад вас видеть, лорд Бейлиш. Могу ли я вам чем-то помочь?»
«Я привез вам письмо, моя госпожа. Наш принц ужасно себя чувствует из-за того, как он себя повел, и он полон раскаяния и извинений».
«Как любой принц был бы моим господином», — сказала она, когда он вручил ей письмо.
«Конечно, но, возможно, прочитав то, что сказал принц Джоффри, ты поймешь, что сможешь увидеть его действия в ином свете?» — сказал лорд, и его ухмылка начала ее раздражать.
«Какое еще неблагоприятное отношение можно было бы увидеть в угрозе девушке ножом, милорд, не говоря уже об оскорблении меня самого?»
«Его светлость был в большом беспокойстве, моя госпожа, видя этих волков так близко к вашей персоне, страх перед возможными обстоятельствами вызвал чрезмерную реакцию, которая была неверно истолкована».
«И то, что вы назвали меня лживой сукой, мой господин, это тоже вина волков?»
«Однако это не моя леди. Я уверен, что извинения принца искренни, и, без сомнения, влияние такой прекрасной леди, как вы, может только гарантировать, что подобные события никогда больше не повторятся».
«Благодарю вас, милорд. Я, конечно, уделю письму его светлости должное внимание».
«Я больше ничего не прошу, моя леди, прекрасная гонка, не правда ли?» — сказал он, ухмыляясь еще шире.
«Это был действительно мой господин, достойный победитель».
«В самом деле, молодой Джон Сноу — талантливейший человек, талантливейший, он не довольствуется тем, что открывает шахты и строит корабли, кажется, он даже преуспевает в верховой езде».
«Некоторые люди превосходят моего господина, другие — нет».
«Более правдивые слова не были сказаны, моя леди, я оставлю вас готовиться к поединку, может быть, мы увидим, как юноша отличится там. Хотя, на самом деле, мальчику его возраста не следует участвовать в состязаниях, никто не знает, что может случиться», — сказал лорд Бейлиш, и она обнаружила, что спешит в свою комнату.
Оказавшись внутри, она бросила письмо на стол и обнаружила, что ее дыхание становится учащенным, она села и начала чувствовать слабость, чувствовала слезы на глазах, ее волнение одолевало ее. Она потянулась за водой и ударила кружку рукой, наблюдая, как она упала на пол и разбилась, ее охранник быстро вбежал в комнату на звук.
«Моя госпожа, вы в порядке?»
«Бабушка, пожалуйста, приведи мою бабушку, я здорова, но, пожалуйста, попроси ее приехать», — сказала она, и охранник кивнул, пока она пыталась отдышаться.
Она схватила еще одну кружку, наполнила ее, а затем выпила ее так быстро, что почувствовала, как вода стекает по ее подбородку на платье, и одна мысль в ее голове пересилила все остальные.
«Уиллас», — тихо сказала она.
Хайгарден 295 AC.
Алери.
Ее попросили устроить чай, чай, на котором она больше, чем хотела бы присутствовать, ее кумирня, ее сестра, любовница принца Оберина, леди Дейси, и ее мать и леди Дженна. Знание того, что все они знают настоящее имя Джона Сноу, делало ее еще более взволнованной, еще более, жаждущей в этот день поскорее.
Скачки были не такими захватывающими, как ей бы хотелось, и она не могла не согласиться, что Мейс должен был послушать сыновей, и Гарлан, и Уиллас сказали, что так и будет, а Лорас даже предложил другой маршрут. Идея скачек вокруг Хайгардена была слишком хороша для ее мужа, чтобы не замечать ее, в конце концов, они сидели и ждали, и только тот факт, что Джон выиграл их, был бы бессмысленным занятием.
Из первых шести лошадей, четыре были выведены Уилласом, включая лошадь Джона Винтер, и когда Мейс услышала, что он вскоре начал говорить о достижениях их сына. Она выплакалась с публичного обеда после скачек, чувствуя необходимость переодеться, и когда она закончила и направлялась обратно, Пала постучала, чтобы сказать ей, что у нее посетитель, что Джон пришел навестить ее.
«Пришлите его, Пала», — сказала она и села, ожидая.
«Простите меня, моя госпожа, я не хотел вмешиваться», — сказал Джон, и она задумалась, где же белый волк.
«Твой друг не с тобой, Джон?» — спросила она с мягкой улыбкой.
«Призрак со своими братьями и сестрами, моя леди, поскольку они все здесь, они больше всего хотят провести время вместе, прежде чем расстанутся, и безопаснее, когда их много».
«Безопаснее?»
«Учитывая то, что случилось с принцем, я беспокоюсь, что кто-то может захотеть получить благосклонность, причинив вред одному из них», — сказал он, шокировав ее.
«О чем ты хотел мне рассказать, Джон?»
«Я думаю, мы знаем, что это не мое имя, моя леди».
«Действительно.»
«Прошу прощения, миледи, но, не сказав вам об этом, я не хотел проявить неуважение или пренебрежение. Я просто не был уверен, кому следует и кому не следует рассказывать, и теперь чувствую, что совершил ошибку, не рассказав вам об этом раньше», — сказал он, и она удивилась, насколько упрекнул его голос.
«Я понимаю, Джон, ты предпочитаешь Джона?»
«Я думаю, сейчас так будет лучше, моя леди».
«Я понимаю, Джон, я не из тех, кого интересует политика. Я понимаю, что она необходима, и моя добрая мать наслаждается игрой в эту игру престолов, я нет. Я хочу только одного, знаешь, чего это, Джон?»
«Чтобы твои дети были счастливы», — сказал он, и она улыбнулась.
«Действительно, мой Лорас очень высокого мнения о вас, как и моя Маргери. Я думаю, вы чувствуете то же самое, не так ли?»
«Лорас — мой лучший друг, моя леди, он тот, кому я доверяю, тот, кого я готов защитить на все».
«И Маргери».
«Я… я… хочу, чтобы она стала моей женой, моей леди, моей королевой».
«Оленна мне это сказала, и должна ли я была отказать в своем разрешении?» — с любопытством спросила она.
«Мои чувства к Маргери истинны, моя леди, я бы не стал искать другого, но и не хотел бы идти против воли ее семьи. Хотя я хотел бы, чтобы выбор был за ней одной, это не тот мир, в котором мы живем, и если бы я не получил вашего одобрения, мне пришлось бы его принять».
«Ты так легко отдаешься Джону Сноу», — сказала она, посмеиваясь.
«Я никогда не говорил, что откажусь от своей леди, я лишь говорил, что буду вынужден это принять. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы показать вам, что ваш отказ был ошибкой, что мои чувства, чувства Маргери — это самое важное».
«Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива, Джон. Можешь ли ты мне это пообещать?»
«Я обещаю, что никогда не опозорю ее, не проявлю неуважения и не полюблю другую миледи, для меня есть только Маргери».
«Что касается ее, то есть Просто Джон», — сказала она, смеясь.
«Ты знаешь об этом?» — сказал он, покраснев.
«Я мать, Джон, я знаю сердце моей дочери. Меня не волнует корона, о, я понимаю, почему Роберт плохой король и почему его сын будет ужасным, но меня это не волнует. Моя дочь, стать королевой, — мечта моего мужа, моей доброй матери, все, чего я хочу, — чтобы ее жизнь была счастливой, и я верю, что ты сделаешь ее счастливой. Ты заслуживаешь моего благословения, Джон, и моей поддержки».
«Благодарю вас, миледи», — сказал Джон, сияя улыбкой.
«А теперь, если вы меня проводите, я полагаю, нам предстоит поучаствовать в турнире».
Турнир был ранним раундом, и он был скучным, она обнаружила, что большинство турниров были такими, она любила зрелище, любила балы и пиры, хотя они могли продолжаться, и она особенно с нетерпением ждала именин Маргери. Но турнир, езда вниз по наклонной плоскости, сокрушение копий были ей не по вкусу. Она была счастлива, когда день подошел к концу, с нетерпением ожидая чаепития с дамами, а теперь еще больше после разговора с Джоном.
То, что он испытывает привязанность ее дочери, было ясно, это было ясно еще с Королевской Гавани, ясно, возможно, и до этого, когда она вспомнила подарки, которые он посылал Маргери, и как она на них реагировала. То, что он разделял их, чувствовал их тоже, было еще более ясно ей сейчас, она беспокоилась о предстоящей битве, о войне и о том, что она может означать. Но о чем она не беспокоилась, так это о Джоне, в нем она не сомневалась, он будет прекрасным мужем для ее девочки, тем, кого она с радостью назовет хорошим сыном однажды.
Сидя в комнате, она наблюдала, как они вошли, каждая из них, с которой она говорила, но кратко, каждая из них была могущественна в своем собственном праве. Когда они сидели, они смотрели на нее и на ее добрую мать, которая присоединилась к ним, и она обнаружила, что ей не терпится начать, не терпится поговорить о планах на будущее, поговорить с дамами, которые помогут сформировать королевство.
«Дамы, не выпить ли нам чаю?» — сказала она и улыбнулась в ответ на кивки.
Хайгарден 295 AC.
Джон.
Марвин послал его мысли в миллион направлений, то, что он говорил, заставляло его нырять в мысли, в которых он не был уверен, что они были его собственными. Когда он ушел, он лег на кровать и пошел искать ее, пошел искать и был рад, что не последовал ее совету, рад, что он устал, потому что он искал Рейнис, а не Рейникс. Он нашел ее на скалах, она спускалась по каменистой лестнице к бухте, море в заливе оставляло песок открытым.
« Ты обеспокоен, младший брат», — сказала Рейнис.
« Более чем обеспокоен».
» Почему?»
« Кто мы, Рэй?»
« Мы драконы, маленький брат», — сказала Рейнис, улыбаясь, и он протянул руку и взял ее за руку, он посмотрел на нее, на ее темные волосы, на ее фиолетовые глаза, на женщину, которой она могла бы стать, на женщину, которой она должна была стать.
« Мы пешки, старшая сестра, пешки в игре, такими мы всегда были», — сказал он, и она посмотрела на него с улыбкой.
« Ты только сейчас это понял?» — сказала она, и он рассмеялся.
« Есть две игры, младший брат, игра престолов и игра жизни, и в обеих действуют одни и те же правила».
« Ты победишь или умрешь».
« И ты победишь, младший брат, ты победишь ради всех нас».
« Откуда ты это знаешь?»
« Как ты можешь этого не делать?» — сказала она, глядя на него, и он почувствовал ее руки на своем лице. «Наша семья — это ты, Джейхейрис, ты конец нашего рода, ты смысл всего этого, то, к чему все это вело, разве ты этого не понимаешь?»
« Я не понимаю, Рэй, я ничего из этого не понимаю?»
« Дейнис мечтала, и мы пришли сюда, Эйгон желал, и мы победили. Ты когда-нибудь спрашивал себя, почему, младший брат?»
« Нет», — честно сказал он.
« Нам нужно было быть здесь, нам нужно было объединить семь королевств, только дракон может править Джей, только настоящий дракон может Принести Рассвет, ты тот принц, которого обещали, все, что произошло, привело к тебе, разве ты не видишь?»
« Ты говоришь, что это моя вина, что я причина. Если так, то оно того не стоит, оно никогда того не стоило», — сказал он, качая головой.
Пощечина была сильной и тяжелой, и гнев сестры был ясен.
« Как ты смеешь, как ты смеешь так думать, ты этого стоишь, ты стоишь всего, всего, чего угодно, ты этого стоишь, никогда больше так не говори, никогда больше не говори мне этого», — сказала она, и ее слезы полились.
« Рэй».
« Нет, Джей, чего бы тебе ни стоило оказаться в этом мире, это того стоит, какой бы ни была цена, если бы я знала, я бы с радостью заплатила. Я не знаю, что тебе предстоит сделать, у меня нет всех ответов, но посмотри на моего младшего брата, ты стоишь этой цены, слышишь меня? Ты стоишь любой цены», — сказала она, обнимая его, пока он рыдал у нее на плечах.
Он не знал, как долго он так простоял, но он стоял и, наконец, посмотрел на нее и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
« Я люблю тебя, старшая сестра».
« Я тоже люблю тебя, братишка», — сказала она, крепко обнимая его.
Было еще темно, когда он проснулся, и он в итоге пошел в библиотеку, он, Призрак и Джорс, он искал и был счастлив найти книги о своей семье, и он жадно их читал. Не потребовалось много времени, чтобы увидеть схему, Блэквуды и Таргариены связаны кровью, и, казалось, это было также магией. Его линия шла напрямую к Блэквудам по крови, и он был связан с ними магически, с Нэн, с Кровавым Вороном и с Мией Риверс.
Кровь и магия, огонь и кровь, было еще что-то, но он не мог понять, Летний Замок был делом рук мейстеров, но там произошло что-то еще, что-то другое, и ему нужно было выяснить, что именно. Поэтому он поговорил с Джейме, с Артуром, он почитал еще и поговорил с Марвином, но все равно не смог дойти до сути.
Он испытывал искушение использовать Стеклянные Свечи, чтобы посмотреть на них, но это истощало его, это утомляло его, и ему нужно было готовиться к гонке, поэтому он сделал это вместо этого. Это было во время Warging into Winter, когда он побеждал других, он почувствовал что-то на краю своего разума, присутствие, пытающееся войти, и это почти стоило ему гонки, его глаза были закрыты, когда он пытался дотянуться до него.
« Спой песню, молодой принц».
« Какая песня?»
« Спой мне песню, и я расскажу тебе все, что смогу. Мое время почти истекло. Спой мне песню, чтобы я мог быть счастлив в последний раз».
« Какая песня?»
« Песня моей дочери, песня Дженни».
Позже, когда он шел на встречу, его разум был в смятении, Призрак стоял на одном конце зала, а охранники Джейме на другом, он превратился в мышей и проверил комнаты, найдя Мизинца, лежащего в его, и Роберта со шлюхой в его собственной. Джоффри ныл своей матери, а их охранники были заняты. Когда он вошел в комнату, он огляделся, пока они вставали на ноги.
«Пожалуйста, займите свои места», — сказал он.
Его дяди и тети, леди Оленна, лорд Джейме и леди Дейси, леди Мейдж, лорд Хоуленд и лорд Вайман, сир Ричард и сир Барристан, который был одет в серый плащ, который он находил забавным. Леди Дженна, лорд Герион и лорд Киван, а в углу сидела и с беспокойством смотрела на него Маргери, и он хотел пойти к ней, но увидел, что Лорас держит ее за руку.
«Много лет назад на турнире мой отец хотел свергнуть плохого короля. Лорд Варис узнал об этом и по своим собственным причинам рассказал моему деду, и королевство пострадало из-за этого. Я здесь из-за этого турнира, но есть те, кто нет, я прошу нас склонить головы и вспомнить павших, вспомнить тех, кто мог бы быть здесь, тех, кто должен был быть здесь», — сказал он и склонил голову.
Он представил ее темные волосы и ее улыбку, свои серебряные волосы, когда он играл на арфе, он представил ее держащей младенца, его серебряные волосы едва виднелись, и он представил себе девочку, играющую с черной кошкой. Рейнис, возможно, права, но ему не нужно было радоваться этому, ему не нужно было не чувствовать грусти, которую он чувствовал из-за того, что их здесь нет, и он не мог игнорировать ту часть себя, которая чувствовала, что он плохая замена для них всех, для любого из них.
«Марвин дал мне имена мейстеров, замешанных в этом деле, как в Цитадели, так и в домах по всему королевству».
«Вы все при себе, ваша светлость?» — спросил его дядя Нед.
«Да, с двумя уже разобрались», — сказал он, и лорд Вайман посмотрел на него.
«Как ваша светлость?»
«Они были убиты, мой господин, Калеотт потратил годы, отравляя принца Дорана и принцессу Элию, среди прочих своих преступлений, преступления Крейлена были еще более отвратительными. Что касается остальных, то леди Дженна, если хотите», — сказал он и улыбнулся, когда она заговорила.
«Мейстеры ответственны за столько зла, что трудно понять, с чего начать. Они сеяли ненависть между домами, направляли дома по выбранному ими пути, невзирая на последствия или цену для этого дома», — сказала она, глядя на Неда, а затем на него. «Но большую часть своего существования они провели, пытаясь положить конец дому Таргариенов».
«Как?» — спросила леди Мейдж.
«Джон?» — спросила Дженна, и он кивнул.
«Многими способами, но худшие из них обрушились на королеву Рейлу», — сказала Дженна, и он прервал ее.
«У моей бабушки было три выкидыша, трое детей родились мертвыми, а двое умерли в течение года после рождения. Ни одно из этих событий не было естественным», — сказал он и услышал вздохи Мейдж и его дяди Неда.
«Джон, мне жаль», — сказал его дядя и кивнул.
«Я хотел бы подождать и разобраться с ними, чтобы я мог судить их и увидеть, как свершится правосудие. Я хотел бы не искать мести, но моя кровь требует этого, и даже если бы я этого не сделал, эти люди слишком опасны, чтобы оставлять их в живых».
«Ты хочешь убить их?» — спросил Хоуленд.
«Я не вижу другого выбора, но я обращаюсь к вам всем. Я думаю, что это правильно, это справедливо и это самый безопасный курс действий. Есть ли здесь кто-нибудь, кто думает, что я неправ?»
«Я не одобряю убийства людей без суда». Лорд Киван сказал: «Но когда я услышал, что сделал Крейлен, чего он стоил моей семье, я никогда не был так рад, что человек уже мертв. Эти люди не просто хотели навредить Таргариенам, это не только месть Джона, это и моя месть тоже».
«Нед?» — спросил Хоуленд, глядя на дядю.
«Они убили мою мать, пусть им предстоит столкнуться с местью старых богов».
«Я говорю да», — сказал лорд Вайман, и один за другим они согласились, пока дело не дошло до Оленны.
«Как нам это сделать?» — спросила она.
«Мы с Ричардом придумали план, его реализация займет некоторое время, но он сработает, я даю вам слово, моя леди», — сказал он, и она кивнула.
«Я в этом не сомневаюсь, ваша светлость».
Разобравшись с мейстерами, он решил поговорить с Робертом, и тут его удивило то, что рассказал ему дядя Нед.
«Что он сделал?» — спросил он после того, как его дядя рассказал им.
«Он никогда не предлагал помолвку Сансе, Джон, вместо этого он предложил помолвку Брану и Мирцелле», — дрожащим голосом сказал его дядя и начал смеяться.
«Джон?» — спросил Джейме.
«Как Роберту удалось придумать план лучше нашего?» — спросил он, посмеиваясь.
«Джон?» — спросил Герион.
«Леди Дженна, когда мы говорили о Мирцелле и Томмене, вы спросили меня, какие у нас планы на их счет, в то время у нас их не было. Считаете ли вы, что ее брак с моим кузеном и предоставление им собственного содержания принесет вам пользу?»
«Ты бы сохранил помолвку?» — спросил Нед.
«Каковы твои планы относительно Брана, дядя?»
«Он должен был стать оруженосцем Черной Рыбы, а потом я подумал о Рве Кейлин или Мысе Си-Дрэгон?»
«А как же Риверран?» — спросил Герион, и все головы повернулись к нему.
«Мой господин?» — сказал Джон.
«Дом Талли не сохранит эту землю, не учитывая того, что они сделали».
«Лорд Герион», — сердито сказал он и, к своему удивлению, обнаружил, что уже слишком поздно.
«Что они сделали?» — спросил Нед.
«Дядя, пожалуйста, не сейчас, не здесь, я поговорю с тобой об этом наедине», — сказал он, и дядя кивнул.
«Риверран, ваша светлость?» — спросила леди Дженна.
«Это будет приемлемо?» — спросил он Хайме.
«Как Верховный Лорд?» — спросил Джейме.
«Нет, я так не думаю, нам, возможно, придется назвать кого-то другого, даже Дом Талли во главе с Браном может быть не принят», — сказал он, и Джейме кивнул.
«Мы можем обсудить детали позже, как ты считаешь, что Мирцелла и Брандон Старк должны пожениться?» — спросила леди Оленна, и он с облегчением увидел, что каждый из Ланнистеров выглядит счастливым, а его дядя кивнул, хотя он видел, что тот размышляет над тем, на что намекнул Герион.
«Что приводит нас к Роберту и Джоффри».
«А что с Томменом, ваша светлость?» — спросила Дженна.
«Сир Барристан, если бы Томмен был оруженосцем, как вы думаете, возможно ли, чтобы вас послали в его королевскую гвардию?»
«Нет, ваша светлость, это был бы сир Арис или кто-то другой».
«А что, если бы на этом настояла королева?» — сказал он, и рыцарь посмотрел на него.
«Да, я это понимаю. Я уверен, если бы королева настояла на этом, то да, да».
«Томмен, он теперь в безопасности?» — спросил он.
«Он ваша светлость?»
«Джон, я не понимаю?» — сказал Джейме.
«Когда меня посвятят в рыцари, мне понадобится оруженосец, не так ли?»
Он увидел улыбки на лицах Джейме и Дженны, Киван и Герион переглянулись и кивнули, и он увидел ухмылку леди Оленны.
«Думаешь, ты сможешь убедить Роберта согласиться?» — спросил Оберин.
«Я думаю, если это правильно преподнести, то мы сможем, и у нас есть время это сделать. Что приводит нас к принцу Джоффри», — сказал он с отвращением.
«Возможно, он скоро не будет такой уж большой проблемой, ваша светлость», — сказал сэр Ричард.
«Почему?» — спросил он.
«По последним данным, Роберт поговорил со своим братом о том, чтобы взять его под опеку, и брат неохотно согласился».
«Ренли не поможет мальчику», — сказал Джейме, и Ричард усмехнулся.
«Его другой брат лорд Джейме».
По всей комнате раздался смех при мысли о том, что Джоффри отправят на Драконий Камень, где его будет воспитывать Станнис Баратеон. Даже если это и не исправит его, то, по крайней мере, вытащит из Королевской Гавани.
«Милорды, миледи, мой отец планировал созвать Большой совет, чтобы королевство объявило его королём и отстранило моего деда. Я тоже хотел бы это сделать, но все в этой комнате знают, что этому не бывать. Роберт, Джон Аррен, они не откажутся от трона, даже если королевство прикажет им это сделать».
«Нет, значит, будет война?» — сказал Хоуленд и кивнул.
«Да, моя сестра почти готова позволить мне лететь с ней, скоро она и Лигарон станут слишком большими, чтобы их скрыть, шепот слишком громкий, чтобы скрыться даже для сира Ричарда. Я не знаю, когда, но у нас есть время подготовиться, и мы подготовимся. Милорды, я прошу вашей поддержки, чтобы начать готовить планы по возвращению трона, украденного у моей семьи».
«Ты получишь мою милость», — сказал Оберин.
«У вас есть Дом Тиреллов, ваша светлость», — сказала Оленна, и Лорас, а затем Маргери улыбнулись ему.
«Север на твоей стороне, мой король», — сказал его дядя Нед, и Хоуленд, Мейдж и Вайман кивнули.
«Запад твой», — сказал Джейме, а также Джерион, Дженна, Киван и Дейси.
«Мы с вами сейчас и всегда», — сказал Артур.
«Сейчас и всегда», — сказали Барристан и Ричард, гордо глядя на него.
Взглянув на Маргери, он улыбнулся, она ответила ему улыбкой, и он кивнул.
«Я польщен, мои лорды и мои леди, я клянусь быть лучшим королем, чем последний, который у нас был, я клянусь сделать все возможное, чтобы сделать это королевство таким, каким оно должно быть, чтобы сделать жизнь людей лучше, я клянусь в этом Огнем и Кровью».