Бонусная сцена. Первый поцелуй

14 февраля 1973 года
— Ладно, может, нам стоит еще раз просмотреть список. Плюсы и минусы и все такое, — предложил Джеймс, нервно покусывая нижнюю губу, он посмотрел на кусок пергамента в руках, изо всех сил пытаясь разобрать собственный почерк.
— Ты начинаешь говорить, как Миа, — заметил Сириус.
Джеймс закатил глаза.
— Заткнись. Если ты хочешь это сделать, нам нужно закончить до того, как Римус и Миа вернутся из библиотеки.
— Или если мадам Помфри пораньше выпустит Пита из больничного крыла.
— Маловероятно. До сих пор не могу поверить, что он думал, что сможет запросто трансформироваться в анимагическую форму. Он даже не так хорош в Трансфигурации. Когда снова начнем тренироваться, нужно будет получше присматривать за ним.
С тех пор, как они узнали, что Римус является оборотнем, и Миа заставила их всех поклясться своей магией никогда не раскрывать этот секрет, ребята работали над обучением Анимагии всего несколько месяцев. Джеймс и Сириус с помощью медитации раскрыли свои анимагические формы, но Питер все еще боролся и экспериментировал в отчаянии, пытаясь наверстать упущенное. И все закончилось не очень хорошо.
— Перестань соскакивать с темы, Поттер. Прочти этот чертов список.
— Не будь таким резким со мной, Сириус. Знаешь ли, это так же касается меня, как и тебя, — раздраженно сказал Джеймс, а затем посмотрел на пергамент. — Ладно. Плюс: мы хотим быть готовыми, когда наступит время, и мы будем выглядеть глупо, если сделаем это неправильно. Плюс: мы доверяем друг другу настолько, что сможем сохранить это в секрете, даже от Римуса и Питера.
— И Мии.
— О, Мерлин, — произнес Джеймс со стоном. — Миа никогда не должна узнать об этом.
— Ты думаешь, она с кем-нибудь целовалась?
С почти позеленевшим лицом от этой мысли Джеймс швырнул ближайший клубок носков в голову Сириуса.
— Нет! И не говори о моей сестре и поцелуях. Это отвратительно.
— Не хуже того, что мы собираемся сделать, — с ухмылкой заметил Сириус.
— Того, о чем мы говорим, и возможно сделаем, — поправил его Джеймс, — Миа не должна узнать. В любом случае, вернемся к списку плюсов.
— Как ты думаешь, нас можно нагнуть? — с любопытством спросил Сириус, задумчиво поджимая губы. — Я никогда не задумывался об этом, но все же вряд был бы против, если бы такое случилось.
— Я бы был против! — Джеймс практически завопил.
— Что? Почему?
— Потому что я влюблен в Эванс. Меня нельзя нагнуть!
Сириус усмехнулся, закатив глаза.
— Некоторым парням просто нравятся все. Я слышал это от одного из близнецов Пруэттов. Тебе могут нравиться ведьмы и волшебники, если захочешь или, думаю, если ты так склонен. Что, если тебе вдруг понравится Эванс и… скажем… я?
Джеймс нахмурился, когда Сириус начал шевелить бровями. Не в первый раз он начал переосмысливать эту идею.
— Дело в том, что ты мне не нравишься. Мне нравится только Эванс. И даже если бы мне нравились парни, это был бы не ты. Ты практически мой брат.
— Да, ну, это ты думаешь о том, чтобы поцеловать своего брата, — возмущенно пробормотал Сириус себе под нос.
Глаза Джеймса расширились.
— Это была твоя идея!
— Да! Так что, может быть, я нагнулся! — крикнул в ответ Сириус, вскидывая руки в воздух. — В любом случае, почему Эванс это должно волновать?
Джеймс пожал плечами, слегка запаниковав.
— Не знаю. Магглы другие, не так ли? Мама сказала мне, что некоторые магглы могут быть такими же предвзятыми насчет того, что мальчики целуют других мальчиков, как некоторые волшебники относятся к статусу крови.
Сириус нахмурился.
— Правда? Я имею в виду… мои родители не были бы в восторге, но это из-за всей этой истории с фамилией. И вообще, зачем твоя мама сказала тебе нечто подобное?
Джеймс фыркнул.
— Потому что она и папа застали меня, тебя и Римуса в постели Мии. Я думаю, она вроде как хотела рассказать обо всем. Мы можем вернуться к списку? Минус: это было бы странно. Минус: обычно у тебя воняет изо рта.
— Эй!
— Минус: Миа никогда бы не перестала издеваться, если бы узнала. Минус… Мгм!
Глаза Джеймса расширились, когда Сириус прижался своими губами к его, опрокинув их обоих на край кровати, а затем свалив на пол. Поттер хорошенько толкнул лучшего друга, оттолкнув его в сторону и хватая ртом воздух.
— Какого хрена! Ты поцеловал меня!
Сириус разразился лающим смехом.
— Знаешь ли, в этом и был весь смысл! Ты слишком долго возился со своим дурацким списком.
Джеймс вытер рот тыльной стороной ладони и нахмурился.
— Но я… Ладно. Теперь мы сделали это. Думаешь, тебе нравятся парни?
Глядя на свои брюки, словно ожидая, что что-то произойдет, Сириус пожал плечами.
— Пока нет. Может быть, нам стоит попробовать еще раз?
Вздохнув, Джеймс кивнул головой.
— Хорошо, но не надо просто… вот так набрасываться на меня. Ты мог бы выбить мне зуб.
Сириус наклонил голову набок, широко раскрыв глаза, Джеймс сделал то же самое.
— Закрой глаза.
— Закрой свои глаза!
— Ух, ладно!
Они снова поцеловались и, тяжело дыша через нос, сидели с соприкоснувшимися, но не двигающимися губами. Моргнув, Сириус открыл глаза, вздохнул и пробормотал Джеймсу в рот:
— Как-то скучно. Это выглядит веселее, когда так делают другие люди.
— Потому что мы должны двигаться, а потом… Ах! — закричал он и отстранился. — Ты засунул свой язык мне в рот!
— Вот как это делают другие люди! — Сириус раздраженно всплеснул руками. — Какой, черт возьми, в этом смысл, если мы не собираемся делать это правильно?!
— И все же! Сначала предупреди человека! — сказал Джеймс, съежившись. — А теперь поцелуй меня еще раз, сделай это правильно и не облажайся!
Сириус закатил глаза и наклонился вперед, прижимаясь губами к губам Джеймса, но почти мгновенно отстранился.
— Эй! Ты сделал это нарочно! — заорал он, вытирая слюну со рта.
Джеймс рассмеялся.
— Справедливости ради. Ты первый начал.
Несколько минут спустя они по-настоящему целовались, сидя на полу у кровати Джеймса, останавливаясь каждые несколько минут, чтобы сказать, считают ли они что-то хорошим или ужасным и отвратительно ужасным.
Когда Джеймс провел пальцами по волосам Сириуса, тот отстранился.
— Какого черта, приятель?
— Ну… У тебя длинные волосы… как у девушки, знаешь, — сказал Джеймс, его щеки порозовели.
Глаза Сириуса расширились.
— Подожди. Ты думал об Эванс, когда целовался со мной?
— Что? Не будь… Это просто…
— Ты шлюха! — завопил Сириус и повалил Джеймса на пол. — Посмотрим, как тебе понравится, когда я подумаю о девушке, целуясь с тобой!
— Не смей так делать! — сказал Джеймс, пытаясь отбиться от Сириуса. — Клянусь Мерлином, если я почувствую твой член, я его ударю!
Они кувыркались на полу, каждый пытался взять верх, руки сжимали плечи и лица, пока они одновременно пытались поцеловать друг друга и в то же время избежать поцелуя.
— Прекрати двигаться!
— Ты прекрати! Позволь мне просто… Я собираюсь поцеловать тебя, нравится тебе это или…
— Пауза! — завопил Сириус. — Просто в качестве запоздалой мысли… Мы, вероятно, не должны делать всего этого — нравится тебе это или нет — и расставаться с девушками.
— Конечно, нет! — решительно сказал Джеймс, ужаснувшись этой идее. — Или, знаешь, с парнями, если ты все еще думаешь, что мог бы быть…
— Не-а. Думаю, мне нравятся ведьмы. Знаешь, я представлял одну, пока мы катались. Если ты дашь мне попробовать еще раз, я, вероятно, смогу наполовину возбудиться и…
— Мы закончили! — Джеймс со смехом оттолкнул Сириуса от себя. — Эксперимент официально завершен.
Держась за живот, чтобы не расхохотаться так сильно, Сириус в конце концов поднял глаза на Джеймса и ухмыльнулся.
— Итак, ты думаешь, что мы все сделали правильно?
Джеймс пожал плечами.
— Это было не так… плохо. Когда я поцелую Эванс, я постараюсь быть менее… агрессивным с языком, как ты и сказал.
Сириус кивнул.
— И я не буду таким слюнявым.
Оба мальчика рассмеялись.
В этот момент дверь распахнулась, и Джеймс с Сириусом практически отлетели друг от друга как можно дальше, насколько это было в человеческих силах. Римус и Миа стояли в дверях с книгами и сумками в руках, уставившись на пару с подозрительным выражением на лицах.
— Что вы двое задумали? — спросила Миа, поджав губы и приподняв бровь в выражении, которое было доведено до совершенства Дореей и передавалось от матери к дочери.
Джеймс слегка вздрогнул от этого выражения, но промолчал.
— Ничего, — невинно ответил Сириус.
— Я вам не верю, — сказала она. — Но я не собираюсь совать нос в чужие дела. Учитывая, что мы только что столкнулись с не менее чем двенадцатью парами, целующимися в коридорах, чуланах и общей гостиной, и чем бы вы двое ни занимались, я сомневаюсь, что это что-то хуже того, что мы только что видели.
— Не лги, Миа, ты же знаешь, что тебе нравится смотреть, — поддразнил Сириус, заработав удар в плечо от Джеймса. — Ай… придурок.
Римус рассмеялся и рухнул на кровать.
Миа пересекла комнату и щелкнула Сириуса по лбу.
— Я пойду в свою комнату. Здесь воняет. Джейми, перестань быть таким неряхой, — она наклонилась и поцеловала брата в лоб, прежде чем сделать то же самое с Сириусом, а затем с Римусом. — С Днем святого Валентина, мальчики.
Когда дверь за ней закрылась, Сириус и Джеймс ждали момента, когда услышали характерный звук храпа Римуса. Так близко к полнолунию он мог запросто рухнуть в постель от усталости. Мальчики встали, поправили свои кровати, затем переоделись в пижамы и легли спать.
— Сириус? — прошептал Джеймс.
— Да, Джеймс?
— О какой девушке ты думал?
Чувствуя, как горят его щеки, Сириус прочистил горло.
— Приятель… Я и вправду не думаю, что тебе захочется знать.