Глава 107. Карта никогда не лжет

Все, что знал,Чувствовал,Ото всех всегда скрывал.Я в плену,Сам не свой,Нарекаюсь непрощенным.Metallica — Unforgiven
5 февраля 1994 года
Мечта — смотреть на игру Гарри в квиддич.
Конечно, рискованно находиться здесь, ведь Римус тоже наблюдал за игрой с квиддичного поля, но Сириус был в своей анимагической форме и смотрел издалека, как Гарри летал так, будто родился с метлой в руке. Ему очень хотелось увидеть, как Гарри полетит против сына Люциуса Малфоя, зная, что украденные деньги Малфоя помогли купить «Молнию», но, как бы то ни было, гриффиндорцам противостояли когтевранцы, а не слизеринцы.
«Я должен быть там», — подумал Сириус, глядя на трибуны.
Он прикрыл глаза. Многое должно было пойти по-другому. Джеймс и Лили должны быть живы. Миа должна быть там, рядом с ним, замужем за ним, у них пара собственных детей. Римус не должен был сидеть в одиночестве на трибунах, наблюдая за Гарри так, будто он был болезненным напоминанием о том, что могло бы быть. Сириус уставился на своего единственного оставшегося друга в мире, который даже не был его другом. Нет, Римус считал его убийцей, предателем и Пожирателем смерти. И разве можно его в этом винить?
Внезапно к нему сбоку приблизилась пушистая фигура. Он кивнул рыжему книззлу и подумал: «Ну, кажется, у меня все же есть один друг».
Он ненадолго отвлекся, когда услышал, как кто-то крикнул:
— Экспекто Патронум!
Страх пронзил его при мысли о дементорах, и он в панике огляделся. Прямо на его глазах Гарри полетел вниз, вытянув палочку и выпустив массивный щит Патронуса. Он круто развернулся, и команда понеслась ему навстречу, с трибун доносились громкие аплодисменты, в его руке был зажат крошечный золотой снитч. Бродяга пригляделся к краю поля и увидел там четверых слизеринцев, которые были одеты в длинные черные балахоны, маскируясь под дементоров.
Сильный толчок в заднюю лапу отвлек Бродягу от созерцания собирающейся толпы. Книззл открыл пасть, и оттуда выпал скомканный бумажный шарик. Из любопытства Бродяга раскрыл пергамент мордой, волнение в его груди усилилось, когда он увидел выведенное сверху слово: «пароли».
«Уже сегодня, Хвост, — подумал Айфри дом су Сириус, — ты труп».
***
Поздним вечером он приблизился к портрету, при этом пытаясь сохранить самообладание, Сириус принял человеческий облик, ликуя, что Толстой Дамы не видать. Вместо нее рыцарь в сияющих доспехах размахивал мечом.
— Пришел сразиться со мной, шелудивый пес?
Скрыв раздражение, Сириус насмешливо приподнял бровь. Приятно, когда тебя не узнают.
— Сразиться с вами, сэр? Как я смею. Я явился в поисках входа в вашу прекрасную башню.
— Вход в башню, говорите? Опасное нынче место, — прошептал рыцарь. — Лишь храбрые духом осмеливаются войти.
— Значит, вы очень храбры, раз охраняете такое место, — задумчиво прокомментировал Сириус. — Полагаю, вам нужен пароль, добрый рыцарь?
— Верно полагаете, сэр!
— Отлично, — Сириус полез в карман за списком. — Капут драконис, поросячий пяточок, индюк, Фортуна Майор, флибертигибет, острый кинжал, подлый трус, хвастун.
Рыцарь загоготал.
— Все пароли?
Сириус ухмыльнулся.
— Я очень дотошный.
— Что ж, прошу, мой храбрый товарищ, и доброго вам вечера, — рыцарь поприветствовал его, и портрет открылся.
— И тебе, — мрачно сказал Сириус, входя в старую знакомую гостиную.
Оказавшись внутри, он проследовал прямо к лестнице, ведущей в спальни мальчиков, но короткий вдох заставил его замереть. Лес после ливня. Он повернулся в сторону девичьих спален и нахмурился. Спустя столько лет башня все еще пахла Мией. Это было больно, и ему потребовалась секунда, чтобы собраться с мыслями и вспомнить, почему он вообще здесь.
Хвост. Хвост. Убить Хвоста.
Сириус бесшумно прокрался вверх по лестнице в комнату, где крепко спали третьекурсники. Знакомый запах Гарри направлял его. Не в силах остановиться, он первым делом подошел к кровати Гарри. Медленно и без единого звука он отодвинул занавеску и посмотрел на мальчика — его мальчика.
«Почти взрослый», — подумал Сириус, глядя на своего спящего крестника. В последний раз он видел его таким, когда Гарри был всего годик.
Его одолевало искушение убрать растрепанные волосы со лба спящего мальчика, но он увидел свою руку в лунном свете. Грязная кожа, длинные, покрытые коркой грязи ногти. Сириус отдернул руку, не желая еще больше запятнать Гарри своим присутствием, не говоря уже о физическом контакте. Он тихонько задернул занавеску и повернулся к другой кровати, на которую книззл как-то раз намекнул, как бы говоря, что крыса часто спала с рыжеволосым мальчиком.
Дрожащими руками Сириус с силой сжал нож, он не удержался и полоснул лезвием по занавескам, срывая их в сторону в поисках крысы. Когда Хвоста там не оказалось, он запаниковал. Нет, нет, нет…
— Где он? — прорычал Сириус себе под нос, не подозревая, что сделал это вслух.
Пара лазурно-голубых глаз медленно открылась, и Сириус уставился в лицо мальчика, который посмотрел на него глазами, полными страха, когда узнал его.
«Блять», — подумал Сириус, как раз в тот момент, когда юный волшебник начал кричать.
***
6 февраля 1994 года
Римус думал поговорить с Гарри о Гермионе во время их дополнительных занятий, но решил не принимать слишком личного участия. Гарри уже задавал вопросы, ответы на которые Римус не знал. Находиться рядом с мальчиком, которого Римус должен был знать всю жизнь, стало постоянной борьбой — по всем правилам, он должен был растить Гарри. За исключением того, что у оборотней не было прав.
Гарри — очень талантливый волшебник. Он великолепен не только в квиддиче и дуэлях, но и превосходен в чарах, хотя не был так близок к результатам Гермионы, которые она установила во всей школе. Немного подтолкнув, Римус узнал, что Гарри сложно давалось зельеварение — с чем Римус был близок, — и что его раздражало Прорицание. Когда они не практиковали заклинание Патронуса, они говорили о квиддиче.
Тема квиддича давалась Гарри легко, а с тех пор, как Минерва вернула ему «Молнию», он аж загорелся энтузиазмом. Хотя личность таинственного дарителя оставалась тайной, Римус все еще предполагал, что метлу прислал Сириус. Никто другой не мог сделать нечто подобное, но он все никак не мог взять в толк, почему человек, приложивший руку к убийству родителей мальчика, захотел сделать ему подарок.
— Доверяй Сириусу. Всегда Сириусу, — сказала Миа.
С одной стороны, Римус действительно отчаянно хотел этого, несмотря на все неопровержимые доказательства. С другой стороны, он правда начал сомневаться в этих доказательствах… так было до тех пор, пока весь замок не был разбужен посреди ночи слухом об очередном проникновении Сириуса Блэка. Он отправился в Большой зал, чтобы помочь следить за учениками, а затем обыскал замок, однако Дамблдор, к его удивлению, молчал о бреши в системе безопасности. У Римуса была своя теория, которая на следующее утро подтвердилась во время экстренного собрания персонала.
— Возможно вам следует рассмотреть полное удаление портретов, Минерва, — предложил Снейп, — учитывая, что сбежавший заключенный смог проникнуть в башню, просто произнеся пароль к идиотской картине. Я бы посоветовал тот же метод, что и у Когтеврана, но если основывать вход лишь на интеллекте, то, безусловно, весь ваш факультет будет ночевать на лестнице.
Сдерживаемый смешок все же вырвался из горла Римуса. Он подавил желание напомнить Снейпу, что однажды слизеринцам пришлось спать в коридоре, когда им не удалось найти вход в свою гостиную.
Минерва кипела от ярости.
— Считаете это уместным, Северус?! Раз уж Римус пришел в замок, а Сириус Блэк вырвался на свободу, вы вернулись к подростковому поведению, и к тому же плохому, но не могли бы вы, возможно, отложить личные проблемы и соперничество факультетов, чтобы больше беспокоиться о том факте, что Сириус Блэк мог убить Гарри Поттера!
Именно тогда остальные сотрудники решили высказать свое мнение.
И только Римус обхватил голову руками и попытался отогнать растущую головную боль из-за всего этого шума. Однако его мысли взяли верх над ним, и он тоже заговорил:
— Но он не убил Гарри. Он даже не напал на Гарри.
— Но это еще не повод не попытаться это сделать, — вмешалась Помона. — Я слышала, что у мальчика Уизли были разрезаны занавески. Если бы он изначально подошел к нужной кровати…
— Но он не подошел. Он ошибся кроватью. Зачем Сириусу нападать, не найдя нужную кровать? — озадаченно спросил Римус. Конечно, он знал, что обоняние пса помогло бы Сириусу найти Гарри в комнате. Значит, зачем ему нападать на Рона Уизли? — Зачем прилагать столько усилий для проникновения, кражи паролей и в итоге оказаться в башне только для того, чтобы в последний момент сорваться и атаковать наугад?
— Кто знает мысли сумасшедшего? — съязвил Снейп. — Блэк всегда был безрассудным.
— Я лишь говорю, что кое-что не сходится…
— Нам необходимо в первую очередь узнать, как он попадает в замок, — потребовал Снейп, его внимание переключилось на Дамблдора. — Вы спрашивали у Люпина, как он с его дружками пробирался по замку, будучи еще юными нарушителями? Или, может, он не делится секретом, потому что помогает Блэку. Ему не впервой подвергать ученика риску.
— Я не имею к этому никакого отношения, и тебе это прекрасно известно! — рявкнул Римус, вскакивая со стула, чтобы взглянуть в лицо Снейпа. — Я знаю, что у тебя был инцидент с Сириусом и со мной, но сейчас важна лишь защита Гарри!
Между двумя коллегами проскользнуло еще несколько отборных слов, приведшие к тому, что Римус извинился за вспыльчивость, а Снейп вылетел из-за стола, его мантия развевалась за ним в претенциозной манере, что заставило Римуса начать подозревать, что подол был зачарован так подниматься.
— Я вынужден спросить вновь, Римус, — мягко начал Дамблдор, когда остальные сотрудники, за исключением Минервы, вышли из кабинета, — вам известен какой-либо способ, с помощью которого Сириус Блэк может войти в замок?
Попытка заговорить не увенчалась успехом. Сомнения Римуса касательно Сириуса постоянно изменялись, хотя сейчас они напрочь исчезли. Вот только каждый раз, когда он пытался упомянуть Бродягу или потайные ходы, ведущие в Хогвартс и из него, запястье тут же предупреждающе обжигало в том месте, где был Непреложный обет.
— К сожалению, Альбус, мои руки в буквальном смысле связаны в этой ситуации.
Дамблдор, казалось, понял, когда он торжественно кивнул в сторону Римуса.
— Ну, если это все…
— Еще не все, — прервал его Римус, — я бы хотел поговорить о Гермионе.
Внезапно Минерва вернулась к столу, прищурившись, глядя на него.
— Профессор… Минерва, — у Римуса вырвался разочарованный вдох. — Прошу, перестаньте смотреть на меня так, будто я большой и злой волк, который собирается похитить Красную шапочку и сделать ее своей малышкой-невестой. Я знаю, кто она, и вы, определенно, знаете, кем она была или будет, но неужели за все эти годы я не доказал, что я человек чести?
У нее хватило такта выглядеть пристыженной.
— Простите, Римус. Я всего лишь… Мисс Грейнджер приходится не просто, будучи магглорожденной. А когда вы появились здесь, и Сириус Блэк вырвался на свободу, это… это заставляет меня беспокоиться о ее безопасности. Страшно представить, что вытворил бы этот безумец, если бы узнал ее. Эта мысль не дает мне спать по ночам.
— Это одна из причин, по которой я согласился остаться профессором в школе, — признался Римус. — Знаю, она не Миа… пока нет, но я все равно чувствую ответственность за нее. Связано это с тем, кем была Миа, и кем станет Гермиона для меня в будущем. Не стоит забывать и о том, что она моя ученица и, следовательно, находится под моей защитой, — он в отчаянии провел рукой по волосам. — Давайте закончим этот разговор?
Минерва кивнула.
— Я погорячилась и приношу свои извинения. Я знаю вас со школьных времен, и мне не стоило думать о вас так плохо.
«Вы и Сириуса знали», — подумал Римус. Неужели она и здесь ошиблась?
— Извинения приняты. А теперь, как я пытался сказать ранее, я беспокоюсь о Гермионе. Мне известно о Маховике времени, и я считаю, что она перегружает себя. У нее слишком много занятий. И я убежден, что она не ест.
— С чего вы так решили?
— Я же все вижу. Может, она и не Миа Поттер, но внутри нее все еще есть та одержимая девушка, и каждый раз, когда Миа переживала из-за чего-то, она не заботилась о своем здоровье. Я… ее друзья заботились о ней. Но Гарри интересуют дементоры и Сириус, а Рон сейчас не разговаривает с ней.
— Интересно, почему? — спросила Минерва, закатывая глаза.
Римус передразнил выражение ее раздражения.
— Вроде ее фамильяр книззл съел его крысу.
— Ту больную? Надеюсь, она быстро умерла. Никогда не любила крыс, — сказала она с оскалом, который отражал ее анимагическую форму.
Римус усмехнулся.
— И как вы только не поладили с Мией, Минерва. Она так же ненавидела грызунов.
Ему вспомнилась первая ночь в Визжащей хижине, когда лиса погналась за крысой. Это воспоминание опечалило его, напомнив, что, хотя фактически Миа все еще была жива, Питер — нет.
— Я пригляжу за мисс Грейнджер, — пообещала Минерва.
Он кивнул ей в знак благодарности, прежде чем добавил:
— И я буду пристальнее следить за Гарри.
***
12 февраля 1994 года
Следить за Гарри? Легче сказать, чем сделать. Римус изо всех сил пытался присматривать за мальчиком, но вскоре у него появилась твердая уверенность в том, что Гарри каким-то образом унаследовал мантию-невидимку Джеймса. Это значительно усложняло ситуацию, ведь Римус практически выглядел помешанным, когда бродил по коридорам, принюхиваясь, как собака.
И пусть у него не было уверенности в том, как именно, но все же Римус был убежден в том, что Гарри выяснил, как попасть к секретным проходам между замком и Хогсмидом. Мародер внутри него сиял от гордости. А профессор был раздражен вопиющим нарушением правил, учитывая реальную опасность жизни Гарри. И Римус считал, что Хогсмид не мог быть настолько важным. С другой стороны, у него уже заканчивался шоколад…
— Я все время находился в башне Гриффиндора, как вы мне велели.
При звуке голоса Гарри Римус поднял глаза. По возвращении учеников из волшебной деревни он вышел патрулировать коридоры, чтобы убедиться, что некоторые ребята не решили устроить злую шутку, только купленную в «Зонко».
— Кто-нибудь может это подтвердить? — голос Снейпа разнесся по коридору.
Римус пошел на звуки, он не доверял Снейпу, когда дело касалось Гарри. Дамблдор убедил его в том, что бывший Пожиратель смерти был честным человеком, но едва ситуация касалась Гарри, как Снейп становился предвзятым.
Посреди коридора профессор и студент стояли лицом к лицу. Желая услышать разговор и сделать выводы об обращении Снейпа с Гарри, Римус остался в тени.
— Ну так вот, — Снейп выпрямился. — Весь волшебный мир, начиная от министра магии и кончая завхозом, делает все, чтобы уберечь знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блэка. А знаменитый Гарри Поттер сам себе закон. Пусть простые смертные беспокоятся о его безопасности! Знаменитый Гарри Поттер ходит, где ему вздумается, не утруждая себя мыслями о последствиях.
Снейп вообще знал что-либо об этом мальчике? Обучая Гарри всего пару месяцев, Римус знал, как сильно мальчику не нравилось быть знаменитым, как сильно он ненавидел особое отношение. Он был подростком, которому хотелось играть в квиддич с друзьями, учить новые увлекательные заклинания, ходить в Хогсмид со всеми и прогуливать урок зельеварения. Он просто хотел быть нормальным. И каждый, кто лишь слегка пригляделся к нему, смог бы это увидеть.
— Как вы похожи на своего отца, Поттер!
Сердце таранило грудную клетку. Римус поблагодарил высшие силы за то, что до полнолуния оставалось почти две недели. Несмотря на то, что Джеймс погиб, он все еще был стаей, и Римус не мог подавить инстинкт защиты своего погибшего друга.
— Он тоже был на редкость высокомерен. Немного удачливее других на площадке для квиддича, а гонору сколько! Так важно разгуливал по школе в окружении друзей и поклонников… Да, сходство прямо-таки сверхъестественное!
— Мой отец не важничал, — не сдержался Гарри.
Римус фыркнул. О, еще как!
— И я тоже.
— И школьный устав был не про него писан, — продолжил Снейп по праву сильнейшего. — Правила ведь для других, для людей попроще, а не для победителей в Кубке школы. Упивался собственным величием…
— Замолчите сейчас же!
— Что вы сказали, Поттер?
— Сказал, чтобы вы замолчали. Я знаю о нем всю правду. Он спас вашу жизнь! Мне рассказал Дамблдор! Если бы не мой отец, вас бы вообще здесь не было!
Римус вздрогнул и закрыл лицо руками.
— А директор школы не рассказал тебе, при каких обстоятельствах твой отец спас мне жизнь? — прошипел Снейп. — Он, видно, посчитал, что подробности слишком ужасны для ушей бесценного Поттера, я не допущу, чтобы у вас так и осталось неверное представление о вашем отце. Вы, наверное, вообразили себе геройский поступок?! Тогда позвольте мне внести некоторую поправку в ваше представление. Ваш драгоценный отец и его друзья решили сыграть со мной веселую шутку… Она могла бы кончиться моей смертью, если бы ваш отец в последнюю минуту не опомнился. Ничего доблестного он не сделал. Всего-навсего спасал свою шкуру вместе с моей. Удайся их шутка, он вылетел бы из школы.
При мысли о той ужасной ночи Римус прикрыл глаза. Тогда Сириус обманом заставил слизеринца пробраться под Гремучую иву в полнолуние. Это должно было быть всего лишь розыгрышем, но Римус понимал, что отчасти Сириусу хотелось, чтобы Снейпу было больно. Снейп угрожал Мии, чего Сириус не потерпел бы. Как и ее чрезмерная заботливость, когда дело касалось их двоих. Она была той гранью, которую другим не следовало пересекать.
— Выверните карманы, Поттер! Выверните карманы, иначе мы сейчас пойдем к директору школы! Ну а это что?
— Просто кусок пергамента.
Римус приподнял бровь и внимательно прислушался.
— Поведай свой секрет! Читайте!
— Мистер Лунатик приветствует профессора Снейпа, — прочитал Гарри вслух.
То, что он не слышал годами — его подростковое прозвище, — разрезало тишину, и Римус удивился. Представив выражение лица Джеймса, если бы он узнал, что каким-то образом его сыну в руки попала карта, которую они создали и с тяжелым сердцем оставили в каморке Филча после того, как Питер потерял ее, Римус ухмыльнулся.
Вот только он слишком поздно вспомнил о мерах безопасности, наложенных на карту.
— И нижайще просит его не совать свой длинный нос не в свои дела.
Повисла абсолютная тишина, Римус затаил дыхание, думая, когда же Снейп потеряет самообладание. К несчастью, Гарри продолжил читать.
— Мистер Сохатый присоединяется к мистеру Лунатику и хотел бы только прибавить, что профессор Снейп урод и кретин.
Римус закрыл лицо руками, подавляя виноватую ухмылку.
— Мистер Бродяга расписывается в своем изумлении, что такой идиот стал профессором.
Гарри еще поплатится за это. Римус знал, что так и будет.
— Мистер Хвост кланяется профессору Снейпу и советует ему, чертовому неряхе, вымыть наконец голову.
— Ах ты, недоносок… — начал Снейп.
Римус воспринял это как сигнал выйти из тени.
— Гарри?
— Профессор?
— А, здравствуйте, Северус, — вежливая улыбка расплылась на лице Римуса, вопреки перекошенному от ярости лица Снейпа. — Все в порядке?
— Я велел Поттеру вывернуть карманы, и вот что там было, — выплюнул Снейп, пихнув ему в руки карту Мародеров.
На лице Римуса появилось отчужденное выражение. Он бегло просмотрел пергамент так, будто он ничего из себя не представляет, и, глянув искоса на Гарри, заметил, как мальчика трясло то ли от страха наказания, то ли от гнева после слов о Джеймсе.
— Ты в порядке, Гарри?
— Это нам еще предстоит определить, — ответил Снейп. — Взгляните, Люпин, это как раз по вашей части. Свиток с темной магией.
Несмотря на разнообразие чар, нанесенных на Карту, ни одно из них не было темным по своей природе. Худшим из чар было лишь оскорбление, которое только что получил Снейп.
— Очень сомневаюсь, Северус. Это похоже на пергамент, оскорбляющий любого, кто его прочтет, — он пожал плечами, раскрывая пергамент, его взгляд прошелся по вещице, будто она в данный момент оскорбляла его. — Думаю, это из лавки «Зонко».
— В самом деле? — Снейпа трясло от гнева. — Вы думаете, такое могут продавать в лавке «Зонко»? Не кажется ли вам более вероятным, что он получил этот пергамент непосредственно от его изготовителей?
Римус подавил понимающую усмешку. Снейп отчетливо помнил прозвища, которые Мародеры использовали друг для друга. «В общем-то, мы и не пытались их скрывать на публике».
— Лучше изучить возможные скрытые свойства. Это же, как вы сказали, по моей части, — на лице Снейпа отразилось отвращение. — Гарри, пойдемте со мной.
Оказавшись в своем кабинете, Римус закрыл за Гарри дверь и бросил карту Мародеров на свой стол, после чего развернулся и прислонился к краю, скрестив руки на груди. Он посмотрел на Гарри сверху вниз, пытаясь изобразить разочарование. Ему пришлось представить, как бы выглядела Лили в этой ситуации, ведь Джеймс улыбался бы от уха до уха.
— Мне не надо никаких объяснений. Я случайно знаю, что эта карта много лет назад была конфискована кое у кого Филчем. Да, я знаю, что это карта, — пояснил он, заметив изумленный взгляд зеленых глаз Гарри. — Не хочу знать, как она попала к тебе в руки. Меня вот что поражает: почему ты не отдал ее преподавателям. Ты не думал, что попади эта карта, — он взял ее со стола, — Сириусу Блэку… тебе конец?
Гарри потупил взгляд, и Римус вздохнул с облегчением, надеясь, что тот осознал всю серьезность опасности, которой он себя подверг. Он положил карту обратно на стол, отчаянно желая спрятать ее в укромное и безопасное место, куда бы Сириус ни за что бы не попал.
— Почему Снейп подумал, что я получил карту прямо от ее изготовителей?
Вопрос застал Римуса врасплох.
— Видишь ли… Наверное, решил, что эти изготовителям очень хотелось выманить тебя из замка. Наверное, их бы это порадовало.
— Вы их знаете? — спросил пораженный Гарри.
Губы Римуса сжались в тонкую линию.
— Мы встречались, — коротко ответил он. — И я, Гарри, не верну тебе карту. Советую на время избегать профессора Снейпа.
Гарри повернулся, собираясь уйти, но, открывая дверь, остановился.
— Профессор, это карта не всегда бывает точна. Она показала, что в замке находится человек, который уже давно умер.
Это невозможно, карта никогда не лжет.
— Да? И кто же это?
— Питер Петтигрю
Римус почувствовал, как вся краска отхлынула от его лица.