Глава 108. Сириус Блэк!

Раньше ты очаровывал меня своим внутренним светом.Но теперь я привязана к тебе жизнью, которую ты оставил позади.Твое лицо преследует меня в моих когда-то прекрасных снах,А твой голос лишил меня разума.Evanescence — My Immortal
9 июня 1994 года
По пути на перекус в своих покоях после сдачи шестикурсниками последнего экзамена — чем он очень гордился, ему встретился профессор Флитвик.
— Вы случаем не в башню Гриффиндора следуете, Римус?
Одарив доброй улыбкой своего старого профессора и нынешнего коллегу, Римус покачал головой.
— Нет, но, если вам что-то нужно, Филиус, я могу сходить.
Флитвик вздохнул с облегчением.
— Этим утром мисс Грейнджер пропустила урок, и, в общем-то говоря, она никогда так не делала. Я бы и сам поискал ее, но скоро занятие начнется.
— Не волнуйтесь. Я поищу мисс Грейнджер.
Поблагодарив, Флитвик поспешил в свой класс, Римус тем временем незаметно выругался и свернул в сторону библиотеки, а не гриффиндорской башни. Еще несколько месяцев назад он сказал Минерве и Альбусу, что Гермиона нагружает себя, используя Маховик времени. И несомненно, она использовала устройство лишь для того, чтобы поспеть на все занятия и дополнительно позаниматься, но никак не для того, чтобы отоспаться за все время.
Если сложить расписание уроков и часы дополнительных занятий, получалось, что Гермиона по крайней мере занималась в три раза больше, чем когда-либо Миа.
«Теперь-то все понятно», — подумал он.
Миа всегда старалась следить за своим здоровьем, не считая того года, когда она нервничала и выслеживала слизеринцев. Благодаря тому, что у нее была такая нагрузка на третьем курсе, она знала свои пределы.
Юная ведьма, как и ожидалось, оказалась в библиотеке, она склонилась над огромным томом по Нумерологии, книга была настолько большой, что ей пришлось использовать чары легкости, чтобы просто снять ее с полки. При звуке ее сопения, Римус нахмурился. Ему придется разбудить ее. Она наверняка сойдет с ума, узнав, что пропустила урок.
Он вздохнул и посмотрел на маленькую лужицу слюны на ее книге. Поморщившись от этого, он молча и деликатно очистил книгу, прежде чем она смогла проснуться и увидеть, что обслюнявила текст трехсотлетней давности.
Римус сел на стул рядом с ней и нежно положил руку ей на плечо.
— Гермиона?
Медленно шоколадно-карие глаза взглянули на него. Под этими невинными глазами образовались темные круги, которые заставили его съежиться от беспокойства за нее. По всей видимости, Гермиона приняла выражение его лица за гнев и вскочила с места.
— Ой! Профессор! Простите! Я не хотела засыпать на уроке!
— Гермиона, — Римус крепче сжал ее плечо, чтобы она не ерзала. — Ты не в классе, ты в библиотеке.
— О… я… — Гермиона растерянно оглядела стол, будто забыла, чем занималась.
— Иди-ка в башню и немного поспи.
— Нет, нет, — она покачала головой, подавляя зевок. — Мне нужно… переписать к… Чарам.
Римусу вовсе не хотелось говорить ей, что она пропустила занятие. Она потянулась прикрыть очередной зевок, и мысль об уроке вылетела у него из головы, ведь Гермиона болезненно поморщилась, когда пошевелила рукой.
— Гермиона, что случилось? — он мягко взял ее маленькую руку в свою. Начиная от большого пальца и заканчивая запястьем, тянулся темного цвета синяк. — Ты повредила большой палец.
Она виновато потупила взгляд.
— Что случилось? — снова спросил он.
— Я повредила большой палец.
— Оно и видно, — Римус вздохнул и достал из кармана свою палочку. — И почему ты не пошла к мадам Помфри? Наверное, это больно.
— Я… я подумала, что смогу сама вправить его, но потом я выбилась из графика и решила отложить на потом, — она нахмурилась. — Не хотелось бы напороться на неприятности.
— С чего бы вдруг, Гермиона?
Она посмотрела на него испуганными, умоляющими глазами.
— Ты можешь доверять мне, — пообещал он, нежно держа ее руку в своей.
Гермиона глубоко вздохнула.
— Я ударила Драко Малфоя.
Всего лишь на мгновение глаза Римуса расширились, и ему пришлось сдержать смех, ведь он профессор, а маленькая ведьма ударила своего первого слизеринца. Первого из многих.
— Понятно, — отметил он вслух, не комментируя ситуацию, и мягко коснулся палочкой ее руки. — Эпискей, — она на секунду поморщилась от боли. — Синяк мне не убрать, но ты можешь обратиться в лазарет.
— Это… — айfree_dom Гермиона ярко улыбнулась, сгибая пальцы. — Спасибо, профессор.
— Всегда пожалуйста. Исцеляющие чары порой выручают. Ты очень умная ведьма, уверен, ты бы с легкостью им научилась. А вообще, у меня есть книга, и я могу ее одолжить тебе, — задумчиво произнес он, зная, что в будущем ей понадобятся эти знания, чтобы помочь ему в прошлом исцелить его глубокие раны после полнолуния.
— Было бы здорово, — ее улыбка медленно исчезла, и она прикусила нижнюю губу. — А вы не поинтересуетесь, почему я так сделала?
— Глупо говорить, что я верю, что у тебя были на то причины? — спросил он с ухмылкой.
Гермиона тихо рассмеялась, бросив взгляд через плечо на мадам Пинс, которая переставляла книги.
— Это звучит… очень подозрительно. Вы не похожи на других профессоров.
Римус нахмурился, глядя на синяки на ее руке.
— Я слышал, как Драко Малфой говорил гадости о своих сокурсниках, мире в целом и даже обо мне самом, что, честно говоря, ничуть меня не волнует. Моя самооценка не основывается на словах тринадцатилетнего мальчика, — он усмехнулся, когда она улыбнулась. — Я так понимаю, он сказал тебе что-то очень грубое?
— Да, — улыбка померкла, ее переполняло негодование. — Причем часто, но я не поэтому ударила его. Он был груб с Хагридом.
Тепло расцвело в его груди, и Римус нежно коснулся ее подбородка костяшками пальцев, улыбаясь ей.
— Гермиона Грейнджер, защитник обездоленных. Мне следовало бы снять баллы или назначить наказание за нападение на другого ученика, но вместо этого я дам совет на будущее: «Тот, кто знает, когда он может сражаться, а когда не может, будет победителем».
Она задумчиво улыбнулась.
— Сунь-Цзы.
— Я доверяю твоему суждению, Гермиона, хотя мне стало казаться, что ты, возможно, утратила моральные устои, когда начала прививать мистеру Уизли пацифистские взгляды. Приходи в любое время за книгами. О, — быстро добавил он, вставая, — в обмен на книги с моих книжных полок, я настаиваю на том, чтобы ты отдохнула хотя бы час в своей комнате.
Когда она попыталась возразить, Римус покачал головой.
— Пожалуйста. Мне будет спокойнее, если ты будешь заботиться о себе, — настоял он, слегка морщась, когда его же мышцы заныли от боли.
— Профессор? Вы в порядке?
— Все будет хорошо, Гермиона.
Она вперила в него взгляд своих карих глаз, которые ясно давали понять, что ей известно, что он лжет.
Как она всегда знала?
Гермиона полезла в свою сумку и вытащила маленькую коробочку, положила ее на стол и подвинула к нему. Он увидел, что в маленькой коробочке лежала шоколадная лягушка.
— Ты слишком добра, Гермиона.
— Вы исцелили меня, — сказала она, невинно пожимая плечами, будто он не знал, что это она каждый месяц в полнолуние оставляла в больничном крыле различные сладости с шоколадом.
С благодарностью приняв шоколадную лягушку, перед уходом ему в голову пришла одна мысль. Он взял ее руку без синяка, сжал в кулак и провел большим пальцем по внешней стороне костяшек. Она с любопытством следила за его действиями, прикусив уголок нижней губы.
— В следующий раз, когда будешь кого-нибудь бить, — и Римус уже знал, что следующий раз точно наступит, — держи большой палец снаружи, чтобы не повредить его.
Когда он вышел из библиотеки, Гермиона опустила голову и тихо рассмеялась.
***
Римус вытянул руки над головой, морщась от боли, несмотря на то, что луна не взойдет еще около часа. Зевая, он просмотрел записи, которые делал в течение дня, пока его ученики проходили полосу препятствий, которую он создал для их итогового экзамена. Он был так горд, когда Гарри справился с боггартом в конце урока. Хотя, конечно, самое большое впечатление на него произвела Гермиона.
Когда она вошла в дупло с боггартом, он начал беспокоиться, а едва услышав ее визг спустя минуту, Римус бросился навстречу, Гарри и Рон последовали за ним.
— Гермиона! — Люпин приподнял брови, когда она вылетела наружу. — Что случилось?
— Там п-п-профессор Макгонагалл, — едва дыша, вымолвила Гермиона, указывая на дупло. — Она сказала, что я завалила все экзамены!
Ему ужасно хотелось рассмеяться, но он сдержался, ведь она вся дрожала от испуга, Римус предложил ей шоколадную лягушку, подаренную ею же чуть ранее.
Тук! Тук! Тук!
— Войдите.
В его кабинет вошел Снейп с дымящимся кубком в руке, Римус попытался мило улыбнуться. Однако улыбка слезла с лица, когда он сердито взглянул на проклятый кубок.
— Благодарю, Северус.
Снейп коротко кивнул.
— Люпин. Лучше выпейте прямо сейчас, — протянул он, указывая на кубок так же, как и каждую ночь перед полнолунием.
— И это вы мне говорите, — Римус вздохнул, глядя на зелье. — Не вам его пить.
Снейп нахмурился, его явно оскорбили прозвучавшие слова, которые намекали на то, что его время и силы потрачены впустую только из-за неблагодарности Римуса.
— Возможно, вам понравится, если я вообще перестану его варить. А, ну или вы можете сами приготовить. Напомните мне, а то я запамятовал, какие там у вас были оценки по зельеварению?
Римус закатил глаза.
— Верно подмечено. Не хотел вас оскорбить. Совсем наоборот — поблагодарить, несмотря на мое плохое отношение.
— Как я погляжу, вы сохранили пергамент Поттера, — заметил Снейп, сложенная карта Мародеров была скрыта под коллекцией книг. — Удалось ли узнать, какая магия в нем скрыта?
Римус разочарованно вздохнул, потирая лицо руками.
— Мы и дальше будем притворяться? Ты оскорбляешь меня, а я стараюсь быть вежливым, несмотря на твою привычку ерничать и злиться?
Незаинтересованность так и читалась на лице Снейпа, пока он несколько долгих мгновений смотрел на Римуса сверху вниз, прежде чем ответить.
— Не обманывайся, волк. Ты профессор защиты. Через месяц здесь и духа твоего не будет.
С этими словами Снейп вышел из кабинета, по пути хлопнув за собой дверью.
Римус закатил глаза и повернулся к карте на своей полке. Он вытянул ее из-под книг и на секунду задумался, когда в последний раз открывал карту. Конфисковав карту у Гарри, он по возможности старался уделять ей особое внимание. Найти Сириуса на пергаменте не составляло труда, хотя тот, казалось, избегал замка, скрываясь в Запретном лесу.
Вопреки словам Гарри, Римус все еще не увидел появление имени Питера на карте.
Впервые увидев имя Сириуса на карте, Римус хотел пойти к Дамблдору, но, по какой-то причине, это действие шло наперекор Непреложному обету, данному Мии много лет назад.
Ее голос звучал в его голове каждый раз, когда он думал о Сириусе.
— Доверяй Сириусу. Всегда Сириусу.
— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость, — прошептал Римус и смотрел, как на карте одна за другой стали появляться тоненькие чернильные линии.
Для начала он нашел себя на карте, затем увидел, что точка «Северус Снейп» металась взад-вперед по коридору. Он усмехнулся, предположив, что Снейп кипел от гнева и задавался вопросом, а не вернуться ли ему в кабинет Римуса, поорать на него немного и снова вылететь оттуда пулей.
Постепенно Римус определил местонахождение каждого профессора, патрулирующих старост в коридорах, Хагрида в хижине с профессором Дамблдором и удаляющимися Корнелиусом Фаджем и Уолденом Макнейером.
По привычке он принялся искать точку с надписью «Сириус Блэк», которая нашлась рядом с Гремучей ивой.
Увиденное заставило его нахмуриться. С тех пор, как карта оказалась в руках у Римуса, Сириус еще никогда не был так близко к замку. Вот только не точка «Сириус Блэк» заставила его и без того пепельное лицо побледнеть еще сильнее.
Вплотную друг к другу и стремительно двигающиеся по карте «Гарри Поттер», «Рональд Уизли», «Гермиона Грейнджер» вели за собой четвертое имя — «Питер Петтигрю».
Но Питер был мертв.
— В общем, Рон пытался колдовать, чтобы покрасоваться, — сказала ему однажды Миа. — Произнес нелепейшее заклинание над его к-к-к… Кор-р-р-черт!
Римус ахнул, когда по его спине пробежал холодок.
— И как вы только не поладили с Мией, Минерва. Она так же ненавидела грызунов.
Все его тело замерло и напряглось от смеси вины и ярости, он вновь посмотрел на карту Мародеров, где точки «Сириус Блэк», «Рональд Уизли» и «Питер Петтигрю» исчезли под Гремучей ивой.
***
Он где-то здесь. Сириус знал точно. После того, как его друг книззл сообщил ему, что, чтобы снова инсценировать свою смерть, крыса укусила себя и залила кровью кровать мальчишки Уизли, Сириус терпеливо выжидал, полагаясь на большую кошачью помощь в выслеживании Хвоста. Рыжий зверь заверил, что крысы не было в замке, и Сириус доверил книззлу выследить Хвоста по запаху, зная, что кот недавно контактировал с ним.
По заверению книззла, по другую сторону от хижины Хагрида притаился Хвост.
К несчастью, даже со своего места в тени заходящего солнца, Бродяга мог почуять запах Гарри, которого нигде не было видно, по-видимому тот прятался под мантией. Помимо этого, всего несколько мгновений назад из хижины Хагрида донеслись голоса Фаджа и Дамблдора. Ему бы не удалось поймать Хвоста незамеченным, уж больно Бродяга выделялся своим большим телом.
«Давай», — сказал он книззлу и отрывисто вздохнул, когда кот, припадая к траве и зловеще мерцая во мраке желтыми глазами, крался вперед.
— Да что с тобой?
— Глотик! Брысь! Пошел прочь!
— Короста! Стой!
Лапы Бродяги подрагивали, ему отчаянно хотелось броситься вперед, вцепиться зубами и разорвать когтями. Дрожь в теле напоминала, что ему нужно быть терпеливым и ждать кота или какого-нибудь сигнала, что все, наконец, идет так, как надо. Его глаза сузились, когда кот преследовал нечто крошечное, следом за ним бежали рыжеволосый мальчик, кричащая девочка и Гарри.
«Ну уж нет, на этот раз он не скроется», — поклялся себе Сириус и начал красться к своей цели, не обратив внимание на то, что крысу сгреб в свои руки рыжий мальчик.
Боковым зрением он заметил, как Гарри сунул руку под мантию за волшебной палочкой, но тут Бродяга рыкнул и передними лапами ударил в грудь крестника, повалив того на землю, желая отдалить его от крысы, которая может попытаться вернуться в облик человека и воспользоваться Гарри как заложником. Конечно, такой исход был бы маловероятным, поскольку Питер все-таки трус, но Сириус не позволил бы другому Поттеру оказаться рядом с предателем.
Грызун извивался в кармане мальчика, и Бродяга ринулся в его сторону, разинув челюсть. Мальчик попытался защититься, вытянув вперед руку. Вот только Бродяга не остановился, а вместо этого сомкнул пасть на лодыжке мальчика, повалив его и крысу на землю. Каждая секунда была на счету, поэтому он крепко сжал зубы и попятился назад, увлекая за собой мальчишку и крысу под Гремучую иву, которую ненадолго успокоил книззл, наступивший лапой на выемку у ствола дерева.
— Рон!
До него доносились крики Гарри, прерываемые лишь воплем мальчика рядом с ним. Сириуса затопило раскаяние, когда послышался громкий хруст и пронзительный визг — нога мальчишки повредилась по пути вниз. Но нельзя останавливаться. Чуть позже, когда крыса будет мертва, он извинится перед ним.
А потом, может быть, купит бедняге нового питомца.
Бродяга двигался быстро, каждый раз с силой сжимая пасть, когда мальчик выскальзывал из его хватки. Как только он оказался в безопасном месте, Сириус принял человеческий облик, отпустив рыжего всего на мгновение, а затем схватил его за воротник мантии и потащил в знакомую Визжащую хижину.
Несмотря на сломанную ногу, мальчик попытался убежать, когда отполз от него в угол, его глаза горели готовностью защищаться. Он быстро осмотрелся по сторонам, намеренно держась спиной к стене.
— А профессор Люпин хорошо тебя обучил, — Сириуса забавляла ситуация. — Но все же недостаточно, — он поднял волшебную палочку мальчишки и направил ее на него.
— Т-ты… Сириус Блэк!
— Какой наблюдательный, — пробурчал Сириус, выискивая глазами трусливую крысу. — Не дергайся. Жаль твою ногу.
По ту сторону двери послышался шум, и Сириус зарычал, когда его прервали. Дверь распахнулась, чуть не угодив в него, но он вовремя отскочил назад.
— Рон, как ты? — девочка бросилась к своему другу.
— А где пес? — спросил Гарри.
— Это вообще не пес, Гарри, — выдохнул мальчик по имени Рон. — Это ловушка…
— Что?
— Это он… Анимаг.
Скрытый тенью Сириус громко захлопнул дверь за своим крестником. Когда Гарри и девочка круто обернулись, Сириус выкрикнул:
— Экспеллиармус! — обе палочки, взмыв в воздух, оказались у Сириуса. Не сводя глаз с Гарри, он подошел ближе.
— Я так и знал, что ты придешь помочь другу, — его голос звучал неровно, надтреснуто, будто он разучился говорить после столь долгого молчания. — Твой отец сделал бы то же самое для меня… Храбрый ты парень, не побежал за преподавателями… Прими мою признательность… это все упрощает, — ему уж точно не хотелось, чтобы Дамблдор попортил планы.
— Если ты хочешь убить Гарри, тебе придется убить и нас вместе с ним! — яростно крикнул Рон, поднявшийся на ноги несмотря на боль, он побледнел еще больше и от слабости его качнуло в сторону.
Что-то вспыхнуло в темных глазах Сириуса.
— Ты лучше ляг, а то еще больше повредишь ногу.
— Ты слышал? — спросил Рон нетвердым голосом, с силой вцепившись в плечо Гарри, он как-то сумел удержаться на ногах. — Тебе придется убить всех троих.
— Только один умрет этой ночью… — Сириус пригляделся к мантии Рона в поисках каких-либо признаков движения, пытаясь определить, куда спряталась крыса.
— Это почему же? — Гарри рванулся из рук своих друзей. — В прошлый раз тебя такие мелочи не волновали! Сколько ты тогда убил магглов, охотясь за Петтигрю? Что, подобрел в Азкабане?
Сириус покачал головой.
— Гарри, ты не понимаешь…
— Ты убил моих маму и папу!
Сириус вздрогнул от обвинения, и последняя мысль, промелькнувшая в его голове перед тем, как его крестник ударил его в скулу, а затем повалил на пол, была о том, что он унаследовал любовь Мии к насилию.
Гарри кинулся на Сириуса, Рон испустил боевой клич, а девочка пронзительно завизжала.
Сириус кряхтел, пока пытался вывернуться, его даже не заботила мысль, что из него выбил дух невысокий мальчик, который сейчас изо всех сил тянулся к палочке, крепко сжатой в руке Сириуса. Блэк хотел бы найти безобидный способ вернуть себе преимущество, но все его знания сводились к тому, что его крестнику в конечном итоге будет больно, а он не мог так рисковать.
Когда очередной удар Гарри пришелся ему в живот, он закашлялся и инстинктивно ухватился за что угодно, чтобы остановить удары. Однако его рука сжалась на горле Гарри.
— Ну уж нет, — прошипел Сириус. — Слишком долго я ждал, — он сжал костлявые пальцы, пытаясь оттолкнуть Гарри, а не придушить, но Сириус неожиданно отпустил мальчика, когда кто-то пнул его со спины.
Он полулежал, прислонившись спиной к стене, его впалая грудь часто вздымалась и опускалась, глаза неотрывно следили за Гарри, который направил волшебную палочку ему прямо в сердце.
«Я должен был быть рядом, — подумал он, глядя на палочку. — Я должен был забрать его».
Кровь потекла из носа в рот, и Сириус закашлялся.
— Что, Гарри, собираешься убить меня?
— Ты убил моих родителей, — сказал Гарри.
Несмотря на то, что голос Гарри чуть дрожал, его рука с волшебной палочкой оставалась твердой. Совсем как у Джеймса. При этой мысли Сириус почти улыбнулся, пока смысл сказанного Гарри не дошел до него.
— Я и не отрицаю, — почти шепотом сказал он. — Но если бы ты знал всю историю с начала до конца…
— Всю историю? — повторил Гарри. — Ты продал их Волдеморту — вот все, что мне нужно знать!
— Нет, — Сириус покачал головой и попытался сесть прямо, но почувствовал, как кончик палочки с силой прижался к его груди. — Тебе придется выслушать меня, — его голос зазвучал настойчивее, взгляд метнулся к Рону. — Ты пожалеешь, если не… если не узнаешь…
— Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — ответил Гарри, и его голос дрожал сильнее. — Ты ведь никогда не слышал, что она тогда кричала? Моя мама… Волдеморт хотел убить меня… А она пыталась его остановить…
Боль от воспоминания о рыжих волосах на полу детской Гарри, частично скрытых за ногами Хагрида, сдавила грудную клетку. Он взглянул в зеленые глаза Гарри — глаза Лили — и приготовился к смерти.
В тот самый миг на груди Сириуса распласталось нечто тяжелое, заслонив его от палочки Гарри. Блэк моргнул и скосил глаза на рыжего книззла, который восседал на нем, будто на самом комфортном диване.
— Уйди, — буркнул Сириус, стараясь отцепить кота. Но кот крепко вцепился когтями в его мантию.
Вдруг внизу послышались шаги, там явно кто-то ходил.
— Мы здесь! — неожиданно крикнула девочка. — Здесь, наверху! С нами Сириус Блэк! Скорее!
При звуке своего имени, слетевшего с ее губ, дыхание сперло, струна в его душе загорелась, подобно раскаленной игле, которая пронзила его кожу и душу.
Сириус чуть ли не насильно заставил себя перевести взгляд на девочку. И при виде нее на него нахлынули давно забытые воспоминания.
— Я не собираюсь снова с тобой спорить, Сириус Блэк!
— Сириус Блэк! Ты не сказал Римусу и Джейми, что собираешься целовать меня!
— Еще одно слово, Сириус Блэк, и я выйду из этих подземелий, и эта шутка закончится.
— Держи свои грязные лапы подальше от меня, Сириус Блэк!
— Я предупреждаю тебя, Сириус Блэк…
— Ты хороший человек, Сириус Блэк.
— Ты хороший, Сириус Блэк. Ты хороший, и добрый, и храбрый и… Мерлин, такой храбрый.
— Не называй меня «котенком», Сириус Блэк!
— Когда я думаю о прошлом и будущем, первое, что приходит в голову, это: я скучаю по Сириусу Блэку.
— Я люблю тебя, Сириус Блэк.
— Миа, — прошептал Сириус так тихо, что он даже не был уверен, что звук слетел с его губ.
Это она. Но как такое возможно? Она же пропала… умерла, — ему сказали, она мертва. Он и не верил никогда, но… Миа… его Миа, но слишком молодая. Слишком. Ей, должно быть, четырнадцать или пятнадцать. Это не его Миа. Миа Римуса? Ее глаза карие, а не янтарные. А еще что-то не так с волосами и зубами, и этот ее взгляд… она боялась.
Кто-то в комнате крикнул:
— Экспеллиармус!
— Где он, Сириус?
Кто-то позвал его? Глаза Сириуса неотрывно смотрели на нее, на ее совершенно испуганное лицо. Почему она боялась его? Разве она не знала, что он ни за что бы не причинил ей боль? Даже если бы он попытался, связь души не позволила бы. Почему он не чувствовал ее через связь? Что-то тут было не так. Он ощущал связь, она была на месте, но ее… ее там не было. Почему ее не было?
— Сириус!
Его лицо совершенно ничего не выражало, минуту он лежал не шелохнувшись. Потом очень медленно посмотрел на Римуса и беспомощно уставился на своего старого друга.
— Сириус, где он? — снова спросил Римус.
Сириус поднял дрожащую руку и указал на Рона.
— Но тогда, — Римус глядел на него так пристально, словно пытался прочитать его мысли. — Почему он до сих пор не открыл себя?
— Лунатик, я…
Глаза Римуса расширились, как будто он увидел позади Сириуса нечто такое, чего не видел никто другой.
— Разве что это был он… Он, а не ты? Но ты не успел мне это сказать…
Не сводя немигающего взгляда исподлобья, Сириус чуть заметно кивнул, после чего снова посмотрел на девочку.
— Профессор, — громко перебил Гарри, — что здесь?..
Внезапно Сириуса подняли. Кто-то прикоснулся к нему и не сделал больно. Он чуть было не вздрогнул, подсознательно готовясь к ударам, к которым его приучили двенадцать лет в Азкабане, но вместо этого длинные руки обняли его, и старый знакомый запах друга окутал его.
— Лунатик, — прошептал Сириус, его голос дрожал, когда Римус прижал к себе крепче. — Я умер? Дементоры… все-таки?..
— Прости.
— Та… девочка, — голос Сириуса надломился.
— Она настоящая, клянусь. Но не говори о ней ни слова, — настойчиво сказал Римус. — Обещаю, я все объясню позже. Мне так жаль.
— Не может быть! — ахнула девочка.
Римус отпустил Сириуса, и они оба повернулись к ней.
— Вы… вы!..
— Гермиона… — Римус поднял руки и медленно приблизился к ней.
Сириус скривил губы в замешательстве.
Кто такая, эта Гермиона?