Глава 115. Не всегда приятный

Я больше не хочу быть здесь,Угнетенная своими детскими страхами.Если тебе нужно уйти,Я хочу, чтобы ты просто взял и ушел.Я все еще ощущаю твое присутствие,И это не дает мне покоя.Эти раны никак не заживают,Эта боль слишком реальна.Время не может стереть слишком многое.Evanescence — My Immortal
2 августа 1995 года
— Здесь! Здесь люди!
По многочисленным лестничным пролетам площади Гриммо вниз чуть ли не летел Сириус Блэк, его переполняло такое чувство, будто Рождество наступило раньше времени.
— Лунатик! Тонкс! Здесь люди! — прокричал он, попутно заткнув визгливый портрет своей матушки.
— Тише, Бродяга, — Римус улыбнулся, следуя за Сириусом в прихожую, в которой уже начали собираться Уизли. — Ты напугаешь их, — он похлопал друга по плечу, когда тот присоединился к приветствию рыжеволосого семейства.
Вперед вышел Артур Уизли, позади него жена и дети одновременно пытались втащить свои чемоданы в коридор. Артур, по воспоминаниям Сириуса, совсем не изменился, хотя прибавил в талии пару сантиметров и лишился волос на макушке.
— Сириус, как же приятно снова с тобой встретиться, — он по-доброму улыбнулся и протянул руку.
Сириус ухмыльнулся, с радостью пожимая руку.
— Артур Уизли. Уж не знаю, как тебя отблагодарить за ту твою семейную поездку в Египет. Не будь той фотографии в «Ежедневном пророке», я бы все еще был в Азкабане.
Артур нахмурился и опустил глаза, определенно испытывая чувство вины.
— Я бы хотел, чтобы…
— Ты не знал, Артур, — заверил его Сириус, прерывая.
Артур тихо вздохнул и кивнул.
— И все же. Двенадцать лет. Ни одна крыса не живет так долго. Вскоре после того, как Сам-знаешь-кто исчез, я взял с собой на работу своего сына Перси. Не знаю, где он вообще ее нашел, но мы вернулись в Нору, а у Перси была эта крыса. Молли велела выбросить эту мерзость, но Перси привязался. У него никогда не было чего-то своего, чего-то, что до этого не принадлежало одному из старших. Первые несколько лет крыса никому не давалась в руки. Только Перси. Мы должны были заметить неладное.
— Надо было кошку взять, — Сириус рассмеялся, надеясь смягчить вину стоящего перед ним волшебника, который ни в чем не провинился. Миа всегда доброжелательно отзывалась об Артуре, ведь он боролся за права магглов перед негативно настроенным Визенгамотом, члены которого презирали его, а сам волшебник прикладывал максимум усилий, чтобы сделать мир лучше, но при этом обеспечить свою исключительно большую семью. — Без обид, правда.
— Нет, — Артур покачал головой. — Мне надо извиниться. Знаю, мы тогда не очень хорошо знали друг друга, но у нас были неплохие отношения, и… — он сделал паузу и опустил глаза, сдерживая слезы, — и Миа любила тебя и доверяла тебе. Она была замечательной ведьмой, и ее слов должно было быть достаточно. Но когда она…
— Знаю, — тут же вмешался Сириус, его улыбка исчезла при упоминании его ведьмы.
— Ее нашли в итоге? — спросил Артур, поднимая глаза.
— Нет, — не дрогнув, ответил Сириус.
— Сириус, мне так…
— Артур! — окликнула Молли Уизли около входной двери. — Можешь помочь… МАЛЬЧИКИ! НУ-КА, НА МЕСТО ПОЛОЖИЛИ! Рональд! Помоги Гермионе с чемоданом!
Сириус и Римус обратили внимание на миниатюрную ведьму, заходящую через парадную дверь, она изо всех сил тянула большой хогвартский чемодан, ее толстый книззл юркнул между ног толпы прямо к Сириусу.
Ухмыльнувшись знакомому зверьку, Сириус наклонился и почесал за ушко Живоглота, самодовольство охватило его, когда кот начал урчать.
— У нее рук что ли нет? — прокричал в ответ Рон. — У меня своих дел много.
— Настоящий джентльмен, — пробормотала Гермиона, закатывая глаза, когда, наконец, вошла в дом. — Все хорошо, миссис Уизли, я и сама могу донести вещи, спасибо.
— Ничего подобного, котенок, — настоял Сириус, пробираясь сквозь толпу, чтобы перехватить ручку ее чемодана и отвести от нее. Он посмотрел на девушку сверху вниз и нервно сглотнул.
— Котенок? — с недовольным лицом переспросила Гермиона.
Сириус приподнял бровь и ухмыльнулся.
— Ага, ты же у нас с когтями.
Гермиона выглядела так, как будто очень старалась скрыть свое раздражение, при этом вежливо сказав:
— Я не люблю прозвища.
— Это ласкательное прозвище, — возразил Сириус и попытался пронести ее чемодан по коридору, вот только она все еще держалась за него, явно намереваясь нести его самостоятельно. Он с недоумением уставился на нее и слегка потянул за ручку, пытаясь отцепить ее руки.
Повторив его движение, Гермиона притянула багаж к себе.
— При всем уважении, мистер Блэк…
Едва это обращение сорвалось с ее рта, как Сириус поморщился и отпустил ручку, будто та укусила его.
— О, ради Мерлина. Не называй меня так.
— Но… — Гермиона нахмурилась. — Вы впустили нас в свой дом, будет правильным, если я с уважением обращусь к вам и назову вас…
— Зови меня Сириусом, — сказал он, прерывая ее. — Пожалуйста, не называй меня мистером Блэком. Прошу тебя, — она явно разочаровалась из-за такой просьбы. Выражение ее лица до жути напоминало лицо Мии, заставшей его посреди розыгрыша в Хогвартсе.
— Ладно, — все-таки согласилась она, а затем, чтобы попробовать, произнесла ему в лицо: — Сириус. Спасибо, что позволили мне остаться в вашем доме.
— Все мое — твое, — слова вырвались раньше, чем он успел их обдумать.
К счастью, смысл сказанного, казалось, не дошел до нее, когда она окинула взглядом площадь Гриммо. Гермиона определенно не испытывала искушения к чему-либо прикасаться, она прикусила нижнюю губу.
— Ваш дом… Он… очень…
— Чертова дыра, кишащая темной магией, — без приукрас закончил Сириус, ухмыльнувшись, когда его нецензурщина возмутила ее. Злить ее все так же весело. — Не нужно льстить этому дому, Гермиона. Меня это вовсе не оскорбит, обещаю. Да и не мой это дом, а дом родителей. Я ушел с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.
— О, — она нахмурилась и повернулась к нему, отвлекаясь от занавешенной картины на стене. — Простите, я не знала.
— Не стоит. Я не очень ладил со своими родителями, разумеется, по очевидным причинам, — и он обвел рукой пространство. — И однажды я ушел.
Всего лишь на долю секунду его взгляд метнулся в сторону комнаты, той самой комнаты, которую он теперь намеренно держал запертой и в которую еще ни разу не заходил с момента возвращения на площадь Гриммо. Еще перед прибытием в дом своего детства он обратился с единственной просьбой к Грюму, Кингсли и Тонкс, чтобы те убедились, что нигде не наблюдалось запятнанного персидского ковра.
— Перебрался к Поттерам и напрочь забыл об этой части моей жизни, — Сириус смотрел на девушку, пока она шла по коридору и рассматривала неприкрытые портреты на стене. — Но прошлое возвращается и преследует меня.
— «Затеяв спор настоящего с прошлым, мы обнаружим, что потеряли будущее», — сказала Гермиона с мягкой улыбкой.
Сириус приподнял бровь.
— Что?
— Уинстон Черчилль, — Римус обошел Сириуса с яркой улыбкой на лице. — Маггл.
Улыбка Гермионы стала шире, она явно не заметила его чуть ранее.
— Профессор Люпин!
Сириус хмуро посмотрел на своего лучшего друга.
— Ну какой же ты популярный.
Римус усмехнулся и проигнорировал Сириуса, он прошел вперед, чтобы вежливо обнять Гермиону за плечи.
— Я уже как год не твой профессор, Гермиона. Можешь звать меня Римусом.
Гермиона рассмеялась и покачала головой.
— Вы всегда будете для меня профессором Люпином.
Сириус фыркнул, заметив мимолетное выражение тревоги на лице Римуса.
— Будем надеяться, что нет.
— Сириус, — предупредил Римус.
— Хочешь, покажу тебе тут все? — предложил Сириус.
Явно заинтересовавшись, Гермиона услышала громогласный оклик Молли Уизли, отразившийся от стен:
— Джинни! Гермиона! Девочки, поможете мне на кухне?
Предусмотрительно Сириус задернул черные портьеры у портрета своей матушки.
— Может, в другой раз, — Гермиона улыбнулась Сириусу. — Уверена, Фред и Джордж ни за что не упустят возможности прогуляться по этому месту. Они всю дорогу говорили о вас.
— О нас? С чего бы? — спросил Римус.
Гермиона закатила глаза.
— Очевидно, вы их кумиры. Карта Мародеров и все такое.
— ДЖИННИ! ГЕРМИОНА! — Молли снова закричала.
Всего на мгновение Сириус отпустил портьеры на портрете, которые от громкого голоса Молли распахнулись и открыли вид на разъяренную мать.
— Дрянь! Мерзкие существа, предатели крови и грязнокровки, оскверняющие дом моего отца!
Насколько возможно Сириус чуть ли не запрыгнул на портрет и задернул портьеры, заставив старую каргу замолчать. Он повернулся к Гермионе, чувствуя вину и ужас.
— Мне жаль. Это портрет моей матери. Мы не можем снять его со стены.
Вопли картины и одно конкретное слово явно расстроили Гермиону, которая прижала руку к груди, переводя дыхание. Не желая казаться слабой, Миа довела до совершенства способность обуздывать свои эмоции, а вот Гермионе еще предстояло скрыть боль, причиненное оскорблением.
— Все… нормально, — солгала она, — это не ваша вина.
Неловкость ситуации заставила Сириуса и Римуса замереть в коридоре, им обоим хотелось утешить ее, но ни один из них не был в состоянии сделать это из-за того, что Гермиона еще не была Мией. Она всего лишь пятнадцатилетняя девочка, лучшая подруга сына их лучшего друга.
Словно эта мысль пришла мужчинам в голову одновременно, они поморщились и отступили от нее на шаг.
В этот момент Джинни сбежала вниз по лестнице, промчалась мимо Римуса и Сириуса, поприветствовав их вежливой улыбкой, а затем схватила Гермиону за руку и потащила к двери.
— Идем, Гермиона, пока мама снова не начала кричать.
Едва Гермиона скрылась из виду, Сириус тут же прислонился к стене и съехал вниз, признавая свое поражение.
Римус прислонился лбом к дверному косяку.
— Могло быть и лучше.
— Думаешь? Профессор? — саркастически сказал Сириус, ухмыльнувшись, когда Римус застонал. — И как ты весь год продержался?
Выпрямившись, Римус посмотрел на Сириуса сверху вниз, спрятав руки в карманах мантии.
— Честно? Я попросил Дамблдора извлечь некоторые из моих самых… сильных воспоминаний.
— Сад? — спросил Сириус, почесывая метку стаи, скрытой под татуировками на его плече.
— И это тоже, — Римус кивнул, легкий румянец окрасил его щеки. — Я помнил о тех событиях, но это должно было помочь мне снять напряжение. К несчастью, Лунатик помнил все, так что даже когда я изо всех сил пытался выстроить отношения, волк тыкал меня в это лицом. Хотя тебе это могло бы помочь, если захочешь попробовать.
Сириус на мгновение задумался, как именно ответить.
— Вынуть воспоминания о ней из моей головы? Римус, скажу максимально мягко, я буквально разорву глотку любому, кто попытается снова забрать у меня эту девушку. Даже из памяти.
Римус понимающе кивнул, но затем улыбнулся.
— Только не говори такое при Гермионе. Она настоящая пацифистка.
— Ты же вроде говорил, она ударила отпрыска Малфоя.
— Всего лишь однажды, ей потом было стыдно за содеянное. Она почти ярая гриффиндорка. Понадобилась… понадобится Дорея, способная раскрыть в ней внутреннюю слизеринку.
Сириус закатил глаза.
— Зашибись. Я заперт в доме детства, в месте, где меня однажды чуть не убили, моя покойная матушка выкрикивает непристойности каждый раз, когда кто-то говорит слишком громко, Дамблдор не пускает сюда Гарри, и мало того, что я вынужден быть рядом с пятнадцатилетней версией моей пары по связи, которая даже не помнит меня, так она еще больше не находит мою склонность к насилию привлекательной. Что, блять, еще может пойти не так?
Чуть ли не по мановению палочки из-за угла вышел Кикимер со свирепым взглядом в сторону Сириуса.
— Каким бы ужасным негодяем ни был хозяин, он впустил в дом мерзких предателей крови. О, моя бедная госпожа, что бы она сделала с Кикимером, если бы узнала, что Кикимер вынужден убирать за предателями, оборотнями, метаморфами и дрянной грязнокровкой. Ах, они впустили в дом грязнокровную девчонку. Бедный Кикимер!
Оскорбление в сторону Гермионы заставило Сириуса подскочить с места. Не в силах сдержать ярость, скопившуюся за весь месяц, он набросился на домового эльфа. Он уперся ботинком из драконьей кожи в спину Кикимера и столкнул того вниз по узкой лестнице.
— Никогда больше не произноси это слово!
— Сириус! — отчитал его Римус.
Обернувшись, Сириус посмотрел на своего лучшего друга, взгляд которого был направлен через коридор. Он проследил за направлением взгляда Римуса и поморщился, когда заметил Гермиону. Она стояла в дверном проеме, ее карие глаза были широко раскрыты и полны ярости, взгляд был такой, будто он — убийца, каким его считал волшебный мир.
Прежде чем он смог сказать хоть слово, она бросилась вперед и упала на колени рядом с Кикимером.
— Бедненький! — она протянула руку помощи и проигнорировала сопротивление эльфа. Гермиона снова сузила глаза в сторону Сириуса, в ее взгляде читалось чистое отвращение. — Как вы могли? Он всего лишь несчастный домовик!
— Гермиона, этот назвал тебя…
— А мне все равно, как он меня назвал! Думаете, меня раньше не называли грязнокровкой? Это всего лишь слово, которому он научился от волшебников, — она вновь обратила все свое внимание Кикимеру, черты ее лица смягчились, отражая все сочувствие. — Ты в порядке?
— Грязнокровка коснулась Кикимера! Ах, что бы сказала госпожа, узнай она об этом?! — он взвыл, будто обжегся, а затем аппарировал.
— Видела? — протянул Сириус. — Уж этого-то не стоит жалеть, Гермиона.
— Он не «этот», — огрызнулась она в ответ. — И… я бы предпочла, чтобы вы перестали нападать на бедного эльфа. Это жестоко, а я не нуждаюсь в вашей защите. Это не ваша работа, мистер Блэк, — она фыркнула, поднялась с места, развернулась и выбежала из коридора, предположительно, обратно на кухню к Молли и Джинни.
Римус застонал.
— Хорошо прошло.
— Не моя работа? — повторил Сириус, широко раскрыв глаза и уставившись на пустое место, где не так давно стояла Гермиона.
— Ты же знал о слабости Мии к эльфам, — напомнил ему Римус.
— Не моя работа?
— Я сделаю тебе одолжение, Бродяга, — сказал ему Римус, опуская руки на плечи Сириуса и подталкивая его вверх по лестнице. — То самое, которое Миа сделала для меня давным-давно.
— Не моя работа? — продолжал говорить Сириус. — Нет, ну ты слышал ее?
Римус проигнорировал его, пока они поднимались по лестнице.
— Мы поднимемся в твою комнату, ты выпьешь успокаивающее снадобье и, возможно, примешь горячую ванну, чтобы расслабиться. А все потому, что твоя несовершеннолетняя пара находится внизу и не подозревает о том, кто ты на самом деле, и ты сам немного напряжен. Если Молли Уизли заметит, что ты смотришь на Гермиону таким чересчур заботливым и собственническим образом… — он умолк, когда Сириус повернулся и бросил на него свирепый взгляд. — Да, ты смотришь именно так. Молли заавадит тебя на кухне и скормит Клювокрылу.
— Привет, Сириус, — произнесла Тонкс, спускаясь по лестнице, она пересеклась с ними на площадке. — Привет, любимый, — она лучезарно улыбнулась и поцеловала Римуса в щеку. — Что это с ним?
— Он не удержался и пнул озлобленного, иссохшего и предубежденного домового эльфа за то, что тот назвал Гермиону грязнокровкой, — ответил Римус. — Но он сделал это на глазах Гермионы, которая, так уж вышло, считает себя борцом за права домовиков.
— Ого. Стоп… — светло-зеленые глаза Тонкс расширились. — Так она здесь? Мерлин, пойду поболтаю с ней! — взволнованно воскликнула она и метнулась вниз по лестнице.
— Что? — Римус побледнел. — Подожди!
— Да успокойся ты, — Тонкс обернулась и ухмыльнулась. — Не стану я делать вид, будто читаю ее будущее. Все будет по красоте: немного изменю лицо, чтобы впечатление произвести… — она превратила свой нос в свиное рыло. — Станем мы самыми лучшими подружками, и я попытаюсь немного подыграть вам, ладно? — предложила она, указывая на Сириуса.
— Ну… — начал Сириус, а затем умолк, уставившись на свою кузину, — на самом деле, было бы здорово. Спасибо.
— Ты всерьез собралась стать свахой для своего кузена и пятнадцатилетней ведьмы? — недоверчиво спросил Римус.
— А что? Она уж явно не собирается в обморок из-за него шлепаться. Впереди долгие годы до того, как ты отправишь ее в прошлое, и тогда ей придется повзрослеть. Кроме того, если говорить по факту, то я и сваха для тебя, — парировала Тонкс, а затем рассмеялась, когда Римус разинул рот. — Ну чего? Ты же не забыл, что она твоя бывшая? Хочешь, замолвлю за тебя словечко? — Тонкс пошевелила бровями, явно забавляясь выражением ужаса, промелькнувшим на лице ее парня.
Тело Римуса напряглось.
— Ты специально пытаешься разозлить меня.
Тонкс ухмыльнулась.
— И это так просто.
— Как же неудобно, — простонал Римус. — И тебя это хотя бы чуточку устраивает?
Вместо Тонкс ему ответил Сириус.
— Однажды Дорея сказала мне, что это как-то связано с кровью Блэков. То, что считается неудобным, неприемлемым или нелепым, для нас естественно. Мы рождаемся без стыда.
Тонкс кивнула, соглашаясь со словами.
— Развлекайтесь, мальчики, а я спрошу у вашей очаровательной ведьмочки, кого она предпочитает: блондинов или брюнетов.
***
5 августа 1995 года
— Прежде чем мы начнем, наложили ли вы заглушающие чары на двери? Не думаю, что юным гостям этого дома стоит знать о делах Ордена.
— Не стоит беспокоиться, Альбус. Я собственноручно наложила чары, — заверила его Молли Уизли, пока остальные рассаживались вокруг большого стола.
Впервые после возвращения Волдеморта было созвано официальное собрание полного состава Ордена. До сегодняшнего вечера Дамблдор лишь косвенно управлял всем, чтобы они смогли обеспечить надежность площади Гриммо для тайных встреч.
Каждый занял свое место за большим столом, не считая Эммелины Вэнс и Арабеллы Фиг, которые посменно присматривали за Тисовой улицей. Сегодня была смена Наземникуса, но он уже однажды эффектно облажался, отчего на Гарри напали дементоры.
На одном конце длинного стола восседал Дамблдор, справа от него — Грозный Глаз, слева — Кингсли. На другом конце стола сидели Сириус, Римус и Тонкс. Сириуса все не покидало ощущение, что они находятся на каком-то импровизированном поле битвы, когда он через весь стол смотрел на пожилого волшебника. Дедалус Дингл, Элфиас Дож, Макгонагалл, Наземникус, Стерджис Подмор и Гестия Джонс заняли оставшиеся места рядом с Уизли.
В углу комнаты со сверкающим взглядом скрывался Северус Снейп.
— Молли, может на дверь стоит наложить чары недосягаемости, — посоветовал Сириус.
Молли уставилась на него так, как будто он сомневался в ее умении колдовать заглушающие чары.
— С чего бы? — требовательно спросила она, уперев руки в бедра, чтобы подчеркнуть свой якобы возмущенный тон.
К несчастью для Молли, она разговаривала не со своим отпрыском, а с Сириусом Блэком, который не боялся ее, как то делали ее ifree_dom дети.
Он неотрывно смотрел на нее, не обращая внимание на то, каким высокомерным изо дня в день становилось ее отношение к нему.
— Да с того, что за последние несколько дней я познакомился с вашими детьми настолько, что знаю, они гораздо умнее, чем люди о них думают.
Указав на щель между полом и дверью, он обратил внимание женщины на просунутый Удлинитель ушей.
Сириус усмехнулся. Молли ощетинилась.
Снейп схватил Удлинитель ушей, вытолкнул его обратно в коридор за дверью, а затем применил чары недосягаемости, при этом свирепо глядя на Сириуса через всю комнату.
— Как продвигается уборка дома? — спросил Дамблдор.
— Прекрасно, — Молли заняла свое место за столом рядом с мужем. — Нам придется повозиться с кучей докси, но до возвращения детей в Хогвартс еще полно времени, так что у нас много молодых рук помощи.
Сириус закатил глаза.
— Сириус, а как у вас дела? Раз уж вы не можете покинуть площадь Гриммо, не стесняйтесь попросить любого члена Ордена принести вам все, в чем вы нуждаетесь.
После сказанных Дамблдором слов Сириус посмотрел на Снейпа и усмехнулся, получив в ответ насмешку. Он уже подумывал составить до бесконечности длинный список покупок, просто чтобы отправить сального мерзавца с поручением, но Сириус знал, что указанные им пункты в списке, скорее всего, передали бы Молли, которая прочла бы ему лекцию о количестве маггловского алкоголя в перечне покупок.
— Спасибо, Альбус, — Сириус вновь обратил внимание на мужчину, — я ценю это. А вообще, есть тут кое-что, что мне бы хотелось получить, если такое возможное.
Дамблдор лучезарно улыбнулся.
— Что же это?
— Мой ребенок.
Римус протянул руку и положил ее поверх его.
— Сириус…
— Нет! — он отдернул руку, злобно глядя через стол на Дамблдора. — Я хочу знать, почему здесь нет Гарри. Его должны были привести сюда, как только двери этого дома открылись, а не оставлять жить снова с этими прогнившими магглами.
— Жертва Лили… — начал Дамблдор.
— Уже не важна, — возразил Сириус, обрывая его. — Хвост использовал кровь Гарри, чтобы вернуть Волдеморту силу.
Больше половины присутствующих членов Ордена вздрогнули при упоминании этого имени, но Сириус проигнорировал их реакцию. По правде говоря, разве они не должны быть достаточно храбрыми, чтобы встретиться с ним лицом к лицу?
— Лили больше не может защищать Гарри. И я буду премного благодарен, Альбус, если вы перестанете упоминать ее. Лишь немногие темы обсуждаются со мной с особой тщательностью, и Лили Поттер — одна из них, — произнес он, чуть ли не рыча.
Кто-то в комнате громко усмехнулся, и Сириус перевел сердитый взгляд на Снейпа. Он подскочил с места, указывая на мужчину.
— Не смей, Нюниус!
— Сириус, — позвал Дамблдор, привлекая к себе внимание. — Жертвенность Лили наложила защитное заклинание на Гарри. Пока он со своими тетей и дядей, он в полной безопасности в их доме.
Сириус кивнул головой, возвращаясь на свое место и закидывая ноги на стол, к явному неудовольствию Молли.
— Ну да. Если не считать, ну, знаете, его желания прогуляться за пределами дома, где тут же нападают дементоры. И совсем неважно, что магглы делают с ним в самом доме.
— Гарри в полной безопасности, — попытался заверить Дамблдор, но Сириусу было все равно.
— Артур, Молли, когда Гарри не с Дурслями, он ведь обычно под вашим присмотром, да? — спросил Сириус. — Скажите-ка, что вы думаете об обращении магглов к нему?
Артур и Молли избегали зрительного контакта со всеми в комнате.
Прежде чем кто-либо из них смог ответить, Дамблдор прочистил горло.
— Именно в связи с нападением дементора и скорого слушания Гарри в Министерстве мы планируем забрать его раньше. Уже завтра.
Сириус скрестил руки на груди.
— Хорошо.
— Мне бы хотелось собрать отряд и доставить Гарри на площадь Гриммо на метле. Аластор?
Грозный Глаз натянуто кивнул, глядя на Дамблдора. Его вращающийся глаз сфокусировался на Сириусе и выражал неподдельное раздражение, если такое вообще возможно.
— Со мной полетят Дож, Дингл, Шеклболт, Подмор и Вэнс.
— Извините, Грозный Глаз, — заговорила Тонкс, она выглядела оскорбленной. — Никого не забыл?
— Разве?
— Я с вами, — объявила Тонкс, ее взгляд в сторону наставника обещал огромный скандал в случае отказа.
— И Римус, — добавил Сириус.
Грюм свирепо посмотрел через стол.
— Нет.
— Грюм, у нас, конечно, проблемы корнями уходят в десятилетия, — напомнил Сириус о том времени, когда он напал на своего когда-то начальника и угрожал ему засунуть в глотку значок. — Но это мой крестник, и если я не могу быть с ним, то пусть будет Римус.
Когда, к его удивлению, никто не стал с ним спорить с первой секунды, он посмотрел на Дамблдора таким взглядом, которым, по его мнению, гордилась бы Миа.
— На протяжении жизни Гарри все просьбы вплоть до предсмертной Джеймса и Лили игнорировались. Теперь, когда я вернулся, я наведу здесь порядок. Когда Гарри не в Хогвартсе, он с Римусом или со мной. Он может быть в Норе, но только потому, что я доверяю Артуру, — он намеренно опустил имя Молли, чтобы посмотреть на ее раздраженное лицо.
— Я позволю Римусу войти в состав отряда, — ответил Дамблдор.
Сириус отметил, что тот не сказал ни слова о других его требованиях, касающихся заботы о Гарри и его безопасности.
— Спасибо, Альбус, — вежливо сказал Римус, наклоняя голову.
— Итак, разведка утверждает, что Сами-знаете-кто снова охотится за пророчеством, — начал Грюм. При упоминании «разведки» каждый посмотрел на невозмутимого Снейпа. — Как только мы разберемся с безопасностью Поттера и его чертовым слушанием, это станет нашей самой приоритетной задачей.
— И что же делать, Аластор? — спросил Артур.
Грюм поднял взгляд, его волшебный глаз вращался в глазнице.
— Постоянная бдительность.
***
По окончании собрания Орден покинул площадь Гриммо, оставив в доме лишь его жителей. Доре предстояла ночная смена в Министерстве, поэтому Римус попрощался с ней и пожелал спокойной ночи, а потом проводил взглядом удаляющихся в свою временную комнату Артура и Молли.
Несколькими часами ранее младших обитателей дома отправили спать, и самому Римусу не терпелось хорошенько отоспаться, его тело ныло из-за скорого полнолуния (на следующей неделе).
Дверь в библиотеку, мимо которой Римус прошел, была открыта, но вдруг он замер и обернулся, чтобы заглянуть в комнату. Там, на диване, мирно спала Гермиона. Ее буйные медово-каштановые волосы окружали голову подобно нимбу, руки были скрещены на груди, она прижимала к себе книгу.
На полу, у изголовья, сидел Сириус, неотрывно смотрящий на нее. Он с особой нежностью убрал прядь волос с ее лица, заправив ту за ухо.
Римус нахмурился, увидев выражение боли на лице своего друга.
— Бродяга? Все хорошо? — шепотом спросил он, входя в комнату.
Сириус даже не повернул головы, когда его прервали.
— Я наложил заглушающее, не хотел ее разбудить. Ты это видишь? — спросил он со слабой, грустной улыбкой. — Никаких кошмаров. Знаю, они прекратились, когда мы повзрослели, но видеть ее в таком возрасте и без криков во сне… — он прерывисто вздохнул, будто вот-вот что-то случится, и ведьма пошевелится.
Оглядев девушку сверху вниз, Римус улыбнулся. Он не мог отрицать того, как приятно видеть ее крепко спящей. У него имелось слишком много воспоминаний о том, как Миа рывком просыпалась, громко крича со слезами на глазах. Она слишком часто просыпалась в ужасе. Он отогнал воспоминания и посмотрел на Сириуса, который на мгновение отвел взгляд от Гермионы, чтобы протереть глаза.
— А как ты спишь?
— Как раньше.
— Дементоры?
Сириус склонил голову.
— Если не дементоры, то Азкабан в целом или… Годрикова впадина. В последнее время мой разум сам придумывает альтернативные версии того, что случилось с Гарри на том кладбище.
Римус положил руку на плечо Сириуса.
— Он будет в порядке, Сириус. Они будут в порядке.
— Дамблдор запретил им писать Гарри. Я не знаю, почему, но старик не хочет, чтобы он знал о происходящем. Я не хотел подглядывать, но в ее книге спрятано целое письмо. Она написала Гарри, что сожалеет, что не писала ему раньше, спросила, кормят ли его тетя и дядя, — прорычал Сириус, — и хорошо ли с ним обращаются. Какие долбанные игры затеял Альбус, Лунатик? Я всегда доверял ему, так же, как ты и Джеймс, но Миа никогда не верила ему, и теперь я начинаю по-настоящему задаваться вопросом почему.
Нахмурившись, Римус сел на стул позади Сириуса, глядя через комнату на все еще спящую Гермиону, которая не подозревала о напряженном разговоре, происходящем рядом с ней.
— Собрание Ордена вышло ужасным. Понимаю, ты злишься, Бродяга, и я злюсь, но это ничему не поможет. Тебе пора перестать враждовать со Снейпом, и Грюмом, и Альбусом, — сказал он, а затем добавил, акцентируя, — и с Минервой.
Сириус нахмурился.
— Ты ее взгляд на меня видел?
— Да, — подтвердил Римус. — Она и на меня так смотрела почти весь год. Она знает, кто Гермиона на самом деле, и знает, кем она является для нас. Ее нельзя в этом винить.
Сириус возмущенно фыркнул.
— Я семь лет ходил на ее занятия. Могла бы и получше меня знать.
— Она знает, что ты не навредишь Гермионе, — заверил его Римус. — Но посмотри на это с другой стороны: сейчас Гермиона Грейнджер — хорошо воспитанная, образцовая ученица магглорожденного происхождения, она лучшая в своем классе, вопреки всем неприятностям, от которых сама же спасает Гарри и Рона.
— И?
Римус тихо усмехнулся.
— И, по-видимому, ей понадобилось всего лишь вырасти с нами, чтобы стать нарушителем порядка, начать доставлять неприятности и иметь склонность бить слизеринцев.
Сириус провел рукой по волосам, смотря, как она размеренно дышит во время сна, на ее лице появилась странная легкая улыбка, будто ей снилось что-то приятное. Разительный контраст с кошмарами, свидетелями которых они слишком часто становились в детстве.
— Она там. Я вижу ее, — прошептал Сириус. — Хотелось бы, чтобы она и меня увидела.
Римус почувствовал, как его сердце разрывается из-за друга.
— Она увидит. Однажды.
— И в то же время, эта маленькая ведьма ненавидит меня до глубины души.
Один уголок рта Римуса приподнялся.
— Ты не всегда бываешь приятным.
— Когда-то она любила меня.
— Я все еще сваливаю это на Империус.
Сириус усмехнулся, откидывая голову назад и вздыхая.
— Ага, ну, я думаю, что отношения с оборотнем подготовили ее для меня.
Римус улыбнулся, услышав смех своего друга. В последние дни это случалось так редко.
— Ей будет больно, если мы оставим ее на этом диване.
Согласившись, Сириус поднялся и потянулся вперед, будто собирался притянуть Гермиону в свои объятия, но затем он замешкался и отступил, морщась, словно от боли. Он покачал головой, неосознанно почесывая татуировку с именем Мии у себя на груди.
— Можешь… ты можешь поднять ее? Я… я не могу. Если она проснется на моих руках, то, скорее всего, проклянет. А если проснется в твоих руках, маленькая ведьма будет счастлива до самой луны… какой удачный каламбур вышел.
Римус закатил глаза, наклонился и осторожно поднял Гермиону на руки, ее согнутые в коленях ноги свисали с его левого предплечья, пока его правая рука обнимала ее за плечи. Он повернулся к выходу из библиотеки, но заметил, что Сириус не последовал за ним. Оглянувшись, он увидел, как его друг налил себе немного огневиски, прекрасно осознавая, что это ничего не даст, кроме напоминания о давно минувших днях.