Глава 128. Подыграй мне

Когда я вижу твою улыбку,Слезы стекают по лицу, их я остановить не могу.И теперь, когда я стал сильнее, я понял,Как этот мир стал холодным и прорвался сквозь душу мою,И я знаю, я найду глубины внутри себя, я смогу быть единственным…The Red Jumpsuit Apparatus — Your Guardian Angel
20 сентября 1998 года
Солнце заглянуло в окна спальни Сириуса, и Миа открыла глаза. Воспоминания о прошедшем дне все так же свежи, стоило ей вдохнуть знакомый запах своей подушки. Трава, пергамент и кожа. Это помогло ей успокоиться, когда она боролась с нахлынувшими эмоциями из-за собственного напоминания о том, что Джеймса и Лили больше нет. Она сделала еще один глубокий вдох, прежде чем повернулась с грустной улыбкой к теплому телу, лежащему рядом с ней.
Убиты… но не забыты.
С особой нежностью коснувшись волос Гарри, она склонилась над ним и принялась рассматривать черты его лица. Она знала, люди всегда говорили Гарри, что он удивительным образом внешне похож на Джеймса, не считая глаз. Теперь, глядя на него, она понимала, что он действительно идеальная копия своих родителей.
Миа отчаянно хотела найти старые фотографии тех лет, которые она пропустила. Беременность Лили, рождение Гарри и любые детские фотографии мальчика после его появления на свет. Он все еще был ее Гарри — ее лучшим другом, по которому она скучала, — но в то же время он и сын Джеймса. Он ее племянник, член семьи, а она пропустила первые одиннадцать лет его жизни. Те годы, которые она с нетерпением ждала, пока Маховик времени не начал свой обратный отсчет.
С тяжелым вздохом и ощущением горечи она поцеловала Гарри в лоб.
— Гермиона? — сонно пробормотал Гарри.
— М-м?
— Это странно.
— Подыграй мне, — она тихо рассмеялась. — Выдалась тяжелая ночь. К тому же, я правда хотела увидеть, как ты взрослеешь.
Гарри открыл глаза, показывая свои до боли знакомые изумрудные глубины, отчего Мии пришлось подавить желание расплакаться.
— Ты ведь видела, как я взрослел. Ты росла со мной.
Она нахмурилась и продолжила перебирать пальцами его волосы.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Ты… намного нежнее, чем вчера, — заметил Гарри.
— Вроде как так и должно быть, — она пожала плечами. — Конечно, мне всегда нравилось обниматься, но у Джейми были проблемы с личными границами, а у Сириуса не лучше.
— Думаю, он скучал по тебе.
Миа улыбнулась.
— Я тоже очень скучала по нему.
Гарри в замешательстве приподнял бровь.
— Что? Но я думал… Разве ты не была с ним? С молодым ним… вчера?
— Да, но я скучала по старшему Сириусу, — попыталась объяснить она. — Гарри, они рассказали тебе, что произошло, когда я вытащила Сириуса из-за завесы?
Он кивнул.
— Спровоцировала вашу связь души.
Ее глаза слегка расширились.
— Так ты знаешь, что я чувствую к Сириусу?
— Ты любишь его?
— Больше всего на свете, — тихо призналась она, ее нижняя губа задрожала. — И вчера, или, по крайней мере, твое вчера… Я и тогда его любила, — она вспомнила, как постаревший Сириус Блэк нежно поцеловал ее в библиотеке, просил быть счастливой и дал обещание объяснить ей все по поводу их связи следующим утром.
Сегодня. Сегодня день после ее девятнадцатилетия, хотя теперь она вряд ли нуждалась в каких-либо объяснениях касательно связей.
— Правда? — удивился Гарри.
— Мхм. А потом меня отправили в прошлое, и мне пришлось иметь дело с дерзким, высокомерным и невероятно нуждающимся одиннадцатилетним мальчиком, который разваливался во весь рост на диване в общей гостиной, заставлял меня покупать ему сдобные котелки в поезде и затевал ссоры со слизеринцами, из-за которых получал каждый из нас, — она рассмеялась, заставив Гарри улыбнуться. — Этот мальчик ни дня не обходился без беды. Я очень долго скучала по взрослому Сириусу.
Лежащий рядом с ней Гарри принялся неловко ерзать на месте. Он сел и провел рукой по волосам, словно пытаясь привести их в порядок, что, конечно, не помогло.
— Давай спустимся к завтраку. Я сомневаюсь, что он хорошо спал после прошлой ночи.
— Отлично, — язвительно сказала Миа. — Этот несчастный придурок оставил меня, — она пожала плечами, когда Гарри повернулся и с недоверием уставился на нее. — Что? Я могу любить его и в то же время беситься с него, что, впрочем, и выходит. Будь у нас собачья будка, он бы в ней спал. В человеческом обличье.
Дразнящая усмешка тронула губы Гарри.
— Ты уверена, что ты все еще Гермиона?
— Да. Просто… теперь я не так сильно сдерживаюсь. Чем больше ты живешь, тем меньше долбишь свой мозг, а я, знаешь ли, прожила еще восемь лет. Разве я плохо выгляжу для своего возраста? — она подмигнула.
Поначалу Гарри раскраснелся, когда оглядел ее, но вскоре поморщился.
— Ну, если раньше ты не была такой неприятной, потому что была мне как сестра, то теперь ты точно неприятная, потому что ты моя… Мерлин, Гермиона, ты моя тетя.
Они оба разразились громким смехом.
— В Хогвартсе я довольно часто была твоей матерью, — вставила она между смешками.
— Справедливо, — Гарри улыбнулся, прежде чем вновь стать серьезным. — Думаю, тебе надо увидеться с Сириусом.
— Тебя это устраивает?
Он легонько толкнул ее в бок и пожал плечами.
— Переживу.
Миа вздохнула и протянула руку, чтобы снова убрать волосы с его лба, прошептав:
— Мальчик, который выжил.
— Мужчина, который выжил, несмотря на то, что его крестный целовался с его лучшей подругой, — нахально поправил Гарри.
Фыркнув и покачав головой, Миа решила, что уж лучше пусть он пока думает, что это всего лишь поцелуи. Если она правильно помнила, Гарри никогда не был из тех, кто спокойно относится к публичным проявлениям привязанности, с чем ему, несомненно, придется очень скоро смириться.
— Я люблю тебя, Гарри Поттер.
— Я люблю тебя, Гермиона Гр… минутку. Ты ведь теперь Поттер, да?
— Да, — она опустила взгляд на копию браслета Поттеров, который носила на запястье; оригинальный браслет, конечно же, остался у Лили.
— Будь мы в Хогвартсе и достань я карту, какое бы там было имя?
— Миа Поттер, — непринужденно ответила она. — Так и записано по закону. Когда мама и папа, э-э, твои бабушка и дедушка официально удочерили меня, я стала Мией Поттер. Хотя я могу сменить имя на Гермиону Поттер. На самом деле, Миа — всего лишь прозвище. Ты можешь не называть меня так.
Гарри явно обрадовался этой новости. Она понимала, что ее, так называемое, «перерождение» в образе Мии Поттер станет трудным для многих, включая ее саму, и она стремилась сделать переход как можно более плавным.
— Если честно, единственные люди, которые могли бы меня так называть, вероятно, были бы Сириус и Римус.
— Значит, тебя устраивает быть Поттер? — поинтересовался Гарри. — Ты не хочешь оставаться Грейнджер?
Миа нахмурилась, подумав о своих родителях-магглах.
— Гарри, мои маггловские родители умерли много лет назад. Знаю, для тебя это произошло всего несколько месяцев назад, когда я рыдала в соседней комнате, потому что не смогла восстановить их воспоминания. Но я оплакивала их. И мне сделали подарок. Второй шанс, вторая семья, и я с особой нежностью любила их. Карлус и Дорея Поттер стали моими родителями в той же степени, что и Ричард с Хелен Грейнджер. Но Ричард и Хелен Грейнджер были магглами, они вырастили магглорожденную ведьму и не могли понять наш мир. Карлус и Дорея стали моими… волшебными родителями. Моя кровь принадлежит Грейнджерам, но моя магия, моя связь принадлежит Поттерам. Я Поттер и очень горжусь тем, что являюсь ею.
Гарри кивнул и ухмыльнулся.
— Я люблю тебя, Гермиона Поттер.
Когда они спустились на кухню и увидели сидящего за столиком и читающего «Пророк» Римуса, Миа бросилась вперед и обняла его со спины, обвив руками шею.
Он рассмеялся, вытягивая шею, чтобы посмотреть на нее снизу вверх.
— Доброе утро, милая.
— Римус, это что, еда? — Миа взглянула на тарелку, стоявшую перед пустующим стулом.
Он ухмыльнулся.
— Чай и овсянка с ягодами, все как ты любишь.
— Ты приготовил? — с подозрением и недоверием она опустилась на стул и принялась ковырять ложкой в еде, словно ждала, что из нее что-то выползет.
Римус на мгновение нахмурился.
— Когда-нибудь я должен был научиться. Андромеда выступила моим учителем.
Миа кивнула и подцепила ложкой небольшую часть от своего завтрака, медленно прожевала, а затем все же позволила приятной улыбке расползтись по ее лицу.
— Очень вкусно. Я впечатлена, — она гордо улыбнулась ему и сделала большой глоток чая. — Ох, прекрасный мужчина, прям расцеловала бы тебя!
— У него могут быть проблемы с женой, — у открытого окна фыркнул Гарри, прикрепляя письмо к лапке своей новой совы. Птица взлетела, Гарри обернулся и поймал озорную улыбку Мии, когда она забрала кусочек бекона с тарелки Римуса; будь это кто другой, он бы заработал, по крайней мере, рычание со стороны мужчины.
Римус пододвинул тарелку ближе к ней, молча предлагая еще порцию, и сказал:
— Вряд ли. Дора уже много лет с особым рвением ждала встречи с Мией.
— Правда? — она с восторгом вскинула голову. — Что-то я нервничаю из-за нашей встречи. Это странно?
— Все будет хорошо, — он потянулся и похлопал ее по руке.
Она кивнула, все еще слегка обеспокоенная, и допила чай из своей чашки.
— Когда придет Тонкс? — в голове всплыла одна мысль. — И Тедди! О, Мерлин, я увижу Тедди! Где мой малыш крестник?
— Твой крестник? — Гарри дразняще сузил глаза.
Римус с усмешкой посмотрел на Мию.
— И с чего ты вообще решила, что ты крестная моего сына?
Она рассмеялась и закатила глаза, вставая, чтобы поставить теперь уже пустую тарелку в раковину.
— О, да ладно, я та еще крестная для этого мальчика.
Выдавив легкую улыбку, Римус сказал:
— Мы хотели повременить с этим вопросом, пока ты снова не станешь, ну, Мией.
Она сдерживала свое волнение так долго, как только могла, но восторженный визг вырвался из ее горла, когда она бросилась в объятия Римуса.
— О, спасибо тебе, Римус! Жду не дождусь нашей с ним встречи! — выпалила она, пребывая вне себя от радости.
Затем она высвободилась из объятий Римуса и тут же сильно ударила его в грудь.
— Ай! За что?
— За каждый раз за последние восемь… или, думаю, тридцать лет, когда ты говорил, что у тебя никогда не будет детей. Ты знаешь, как я тогда сдерживала себя, чтобы не придушить? Ты загонялся из-за своей ликантропии, а я видела лишь милого младенца с голубыми волосами. Слава Мерлину, Сириус ударил тебя в тот день, — она напомнила Римусу о том дне, когда он узнал о беременности Тонкс.
Удивленно покачав головой, он благодарно улыбнулся, наклонился вперед и поцеловал ее в щеку.
— Спасибо за то, что терпела меня все эти годы.
— Римус, ты выглядишь… по-другому, — прокомментировал Гарри. — Моложе? Здоровее?
Миа лучезарно улыбнулась.
— Дело в связи стаи. Могу предположить, что мое возвращение укрепило ее. Чем больше нас рядом с Римусом, тем сильнее становится магия. Она исцеляет.
Гарри задумчиво наклонил голову.
— Сириус рассказывал мне об этом прошлой ночью. Как вы стали стаей?
Прислонившись к стойке, Римус улыбнулся.
— На пятом курсе в Хогвартс пробрался Фенрир Сивый, он намеревался похитить меня. И ему почти удалось, но Миа, Сириус и твой отец узнали об этом и пришли мне на помощь. Они напали на Сивого, а я смог освободиться от его власти надо мной.
— Ну, мы с Бродягой лишь пытались, — пожала плечами Миа. — И все же, именно Сохатый круто так ему приложил. И еще несколько месяцев после произошедшего хвалился направо и налево.
Глаза Гарри расширились.
— Сивый? Это тот, кто обратил тебя? — спросил он у Римуса. — Тот оборотень, которого Малфой убил на войне?
— Я уже успела позабыть, — пробормотала Миа. — Напомни мне отправить Драко письмо с благодарностью.
Гарри вздрогнул.
— За убийство кого-то?
— За убийство Фенрира Сивого, — подчеркнула она. — Я бы живьем содрала шкуру с этого волка, если бы он выжил и встретился со мной в этот раз.
Гарри уставился на нее, он выглядел ошеломленным.
— Подожди, ты сказала «Бродяга» и «Сохатый». То есть они были анимагами, когда сражались с Сивым?
— Да, — подтвердила Миа. — Все мы.
Глаза Гарри расширились, и он ухмыльнулся.
— Ты… черт возьми, Гермиона! Ты анимаг? Какая у тебя форма?
— Позже покажу, — пообещала она, посмеиваясь, после чего повернулась и взмахнула палочкой, вызывая к себе перо и пергамент. Она оперлась о стойку и принялась составлять список. — А сейчас есть то, чем стоит заняться в первую очередь. Мне надо поговорить с кем-нибудь о том, чтобы, ну, меня воскресили что ли. Каким-то образом надо определить, как законно совместить Гермиону Грейнджер и Мию Поттер в одного человека, одну жизнь. Еще мне нужно пройтись по магазинам, так что стоит найти того, кто сходил бы в аптеку и купил тушеные веточки аконита. Я бы и сама прошлась, но у меня нет времени, если я хочу успеть приготовить твое волчье противоядие до ближайшего полнолу… — ее прервал Римус, который кинулся с крепкими объятиями, поцелуями в макушку, после чего поднял ее и закружил по комнате. — Ах! Лунатик!
— Ты самый лучший друг на свете, я так сильно скучал по тебе! — заявил он, снова ставя ее на ноги.
— Ладно, — она улыбнулась. — Тогда ты и закупишься всем. Не думаю, что я готова выйти на улицу, — ее улыбка слегка померкла. — Если я встречу кого-то знакомого… не уверена, как отреагирую. Знаю, нам нужно будет рассказать людям, но я даже не знаю, с чего начать.
— С Рона и Джинни было бы хорошо, — предположил Гарри.
Миа несколько раз моргнула, как будто эта мысль даже не приходила ей в голову.
— Думаю, да. Наверное, стоит начать сразу со всех Уизли, а то у них возникнет около тысячи вопросов, но Рон очень расстроится, если ему не расскажут отдельно ото всех, да?
Гарри согласился.
— Ты же его знаешь.
— Да, — Миа ощутила неловкость, ведь она действительно забыла его. Постоянное пребывание рядом с Артуром практически изменило представление о характере Уизли в ее сознании. Артур находился по одну сторону, а Рон — по другую. — Хотя раньше я терпеливо… Может, после Рона и Джинни мы могли бы просто созвать собрание Ордена? Я бы хотела, чтобы Андромеда, Нарцисса и Драко тоже пришли.
Гарри нахмурил брови.
— Зачем? То есть, я понимаю насчет Андромеды, но Малфои?
— Они семья, — твердо сказала Миа. — Гарри, ты же знаешь, что Нарцисса была Блэк до того, как вышла замуж за Люциуса.
— Но она все же вышла замуж за Люциуса, а он был Пожирателем смерти, — напомнил Гарри. — И ты хочешь пригласить Малфоев на собрание Ордена? Я знаю, что технически Малфой шпионил, но они не были полностью на нашей стороне… не так, как…
— Больше нет сторон, Гарри, — Миа прервала его. — Война окончена, Малфои — семья, разговор окончен. Ясно?
Гарри обомлел. Он мельком взглянул на Римуса, надеясь на его помощь, но тот даже не двинулся. Миа знала, что на протяжении многих лет она делала ему выговор, но за ним всегда скрывалась мягкость. С того инцидента на третьем курсе с «Молнией», она часто беспокоилась, что если переборщит, то перестанет быть его другом. Однако теперь он не просто ее лучший друг, он член семьи, и Гарри мог сколько угодно топать ногами от возмущения, но ему не отвязаться от нее. Именно по этой причине, но еще и потому, что Джеймс и Сириус постоянно испытывали ее терпение, тон Мии не допускал возражений.
— Ясно? — повторила она.
Гарри выглядел пристыженным.
— Прости, Гермиона. Я… по старой привычке.
А потом, совсем в отличие от Гермионы, которая продолжила бы напирать еще длительное время, даже после окончания обсуждения, Миа сменила тему и улыбнулась. Она наклонилась к нему, поцеловав в щеку, после чего произнесла:
— Хорошо. Я горжусь тобой, — и вернула все свое внимание списку.
Гарри покраснел от столь ласкового жеста и с облегчением вздохнул.
— Я с утра отправил Кингсли письмо, сообщив, что беру небольшой отпуск на работе.
Миа нахмурилась.
— Гарри, ты не обязан этого делать. Твое обучение очень важно.
— Я так хочу, — упорствовал он. — Знаю, ты все еще Гермиона, но и сестра моего отца, и я вроде как чувствую, что обязан ему узнать тебя, как, ну, как Мию Поттер.
Улыбаясь с застывшими слезами на глазах, она крепко обняла его.
— Ты замечательный, Гарри. Прямо как твой отец, — отстранившись, она смахнула слезы. — Ты не говорил Кингсли…
— Я сказал ему, что расскажу подробности позже, — заверил ее Гарри.
— И он даже не возразил? — спросил Римус.
Гарри пожал плечами.
— Я Избранный. Есть у меня некоторые привилегии…
Руки Мии сжались в кулак, чашки на кухонном столе разлетелись вдребезги. Осколки продолжали подрагивать на столешнице, когда Римус опустил руку на ее плечо в успокаивающем жесте.
Гарри неуверенно произнес:
— Э-э, Гермиона?
Она сглотнула, в горле у нее пересохло, когда магия заискрилась и обожгла своей мощью ее кожу.
— Мне жаль, Гарри.
Римус подошел к ней сзади и поцеловал в макушку.
— Пойду-ка я, поговорите наедине. Мне надо купить кое-что, — он схватил список с прилавка и удалился.
— Гермиона? — Гарри шагнул вперед и опустил руку на ее плечо. — Что происходит?
— Мне так жаль, — прошептала она. — Ты вырос без них, а я ничего не сделала, чтобы этого не произошло.
Гарри нахмурился.
— Могу я спросить… почему?
Она вздохнула.
— По множеству причин. Сначала я боялась сделать хуже, если попытаюсь что-то изменить. Ты же знаешь, какой тонкой может быть магия времени, а на третьем курсе меня напугали ею, — она повернулась к нему лицом, но в глаза так и не посмотрела. — Моя мама, ну-у, Дорея Поттер знала, откуда я пришла. Она знала о путешествии во времени, а еще у нее было некоторое предчувствие относительно будущего Джейми. Она сказала, что попытайся я что-либо изменить, предотвратить его смерть… Смерть забрала бы кого-то другого или, может быть, она все равно бы утащила за собой Джейми, но в этот раз он бы мучился. Я произвела расчеты, даже поговорила с провидицей…
— Ты? — вероятно, Гарри рассмеялся бы, если бы они не касались такой серьезной темы. — Ты говорила с провидицей?
Она закатила глаза.
— Я отчаялась. Каждый расчет потенциального будущего только ухудшал ситуацию. Мы проиграли бы войну. Джейми — отъявленный гриффиндорец. Если бы я что-то сделала, и все стало только хуже… Если бы он узнал, что все сделано ради него, Мерлин, я даже не хочу думать о том, что…
— В Запретном лесу, — перебил ее Гарри. — Когда я умер, у меня был в руке воскрешающий камень, и… я видел своих родителей.
Разумеется, Миа и так это знала. Гарри поведал ей обо всем, что произошло в лесу после войны, хотя тогда она была всего лишь Гермионой Грейнджер, не имеющей ничего общего с Поттерами, не считая Гарри.
— Они были в порядке. То есть… они выглядели спокойными, понимаешь? Улыбались, поддерживали мое решение. Я не сержусь на тебя за то, что ты не спасла их, Гермиона.
Ее не поглотили рыдания, как прошлой ночью, но когда глаза начало покалывать, она молча стерла следы печали тыльной стороной ладони.
— Я не могла потерять тебя, — сказала она, наконец взглянув на него и встретив встревоженное выражение лица. — Я не такая, как ты, Гарри. Я сделала это не для того, чтобы спасти мир. Я сделала это, потому что ничто не гарантировало, что ты выживешь. И я… Гарри, я любила Джейми, но ты… — она нервно прикусила нижнюю губу. — Начнем с того, что именно благодаря тебе он вообще стал моим братом. Потому что ты поселился в моем сердце первым.
Гарри шагнул вперед и крепко прижал ее к себе.
— Все нормально, — пообещал он. — Я бы хотел, чтобы они были рядом, но, честно говоря, я не помню их в своей жизни, поэтому иногда, когда я скучаю по ним, я думаю, что мне просто не хватает того, что, как мне кажется, должно было быть в моей жизни. Но даже при малейшем шансе, что что-то могло обернуться худшим исходом, я рад, что ты сделала то, что сделала. Я тебя не виню. Что, если бы ты спасла их жизни, но случайно стерла себя из истории? Из моей жизни?
— У тебя были бы родители, — она отстранилась от него.
— Но не ты. Гермиона, ты моя семья, — утверждал Гарри. — По всей видимости, теперь буквально, — добавил он с ухмылкой, которая стала еще шире, когда из нее вырвался смешок. — Ты моя лучшая подруга и моя сестра, ты самый важный человек в моей жизни. Пожалуйста, только не говори это Рону или Джинни.
Они рассмеялись, и Миа снова обняла его.
— Я люблю тебя, Гарри. Я разделяю с тобой те же самые чувства.
— Вовсе нет. Ты любишь Сириуса гораздо больше. Он тоже любит тебя. Прошлым вечером я вроде как заставил его выбирать между тобой и мной… — признался он, смущение отчетливо проглядывалось в образе.
Ее улыбка тут же погасла.
— Что ты сделал? Гарри Джеймс Поттер!
— Он выбрал тебя, — тут же сказал он, вскидывая руки, словно готовясь к нападению. — Все так и должно было быть. Если бы он выбрал меня, я бы заколдовал его, а потом велел оставить тебя в покое.
Вместо того чтобы нахмуриться, она криво улыбнулась и покачала головой.
— Как жестко. Он бы предпочел, чтобы ты его заколдовал.
Гарри ухмыльнулся, он выглядел слишком довольным собой.
— А что думал мой отец? — поинтересовался он. — Касаемо тебя и Сириуса?
Замешкавшись, Миа отчетливо вспомнила своего пьяного брата и истекающих кровью Сириуса и Римуса в противоположной стороне комнаты мальчишеского общежития.
— Поначалу он был в ярости. Спроси Сириуса о шраме на плече.
Гарри побледнел.
— Что?
Она пожала плечами.
— Джейми очень заботился обо мне, а о Сириусе ходили те еще разговоры.
— Да, я знаю о репутации Сириуса. И тебя это устраивало?
Она покачала головой.
— Нет, не совсем, но… У Сириуса была тяжелая жизнь. И я не собиралась быть для него целителем разума, когда у самой куча проблем, в дополнение к попыткам уберечь твоего отца от неприятностей и уладить комплексы Римуса касательно оборотней. Однако я не злюсь на прошлое Сириуса. Ни за что бы не стала. Его жизненный опыт сделал его таким, какой он есть, хороший и плохой. Я безгранично люблю его.
— Значит, мой отец все-таки одобрил?
Вспомнив вмешательство Лили, она улыбнулась.
— В конце концов, он практически силой свел нас вместе. Мы с Сириусом… Связь души в значительной степени означает, что мы обречены, и Сириусу…
— Да, он говорил, что ему это не понравилось, — перебил Гарри.
— Ему правда не нравилось, — подчеркнула она, широко распахнув глаза. — К началу седьмого курса Джеймс, Лили и Римус устали от нас, и твоя мама обманом заставила нас признаться в своих чувствах. Как только это случилось, он стал для меня всем. Мы вместе вступили в Орден, а затем переехали в квартиру вместе с Римусом.
— Где были мои родители?
Она рассмеялась.
— В собственном доме, будучи до отвращения влюбленными.
Гарри улыбнулся, а затем, казалось, занервничал, прежде чем задал свой вопрос:
— Можешь… рассказать мне о них что-нибудь реальное? Сириус и Римус рассказывают мне лишь о том, какими удивительными мои родители были, а потом воспоминания Снейпа показали их, ну, в общем, в очень плохом свете. У меня такое чувство, словно я совсем не знаю, кем они были на самом деле, потому что все, кого я встречал и кто их знал, преувеличивают или… предвзяты.
С яркой улыбкой на губах Миа вспомнила, что после попадания в 1971 и знакомства с Джеймсом и Лили, она надеялась сделать именно это. Чуть позже можно было бы использовать Омут памяти, чтобы показать те важные моменты, которые ей хотелось, но она была так взволнована возможностью рассказать своему лучшему другу правду о его родителях.
— Твоя мама собирала любовные романы об оборотнях.
У Гарри отвисла челюсть.
— Ты шутишь.
Миа улыбнулась так широко, что у нее разболелись щеки. Она могла только представить выражение лица Лили, когда та узнала бы, что Гарри известен ее маленький секрет.
— Ни разу. Я беспощадно дразнила ее.
Гарри рассмеялся.
— А что насчет моего отца?
— А ему не нравились романы об оборотнях, — она удержалась от смешка над собственной личной шуткой. — Вот только он украл мамины драгоценности и отправил их Лили во время школьных каникул. Лили вернула их, а мама лишила его метлы.
Выглядя счастливее, чем она могла припомнить, Гарри сказал:
— Сириус говорил, что у него в комнате спрятано много фотографий, которые мы можем посмотреть чуть позже.
Миа кивнула.
— Конечно! Я бы хотела сначала найти его.
На поиски Сириуса не потребовалось слишком много времени. Поскольку Гарри и Миа заняли его кровать, он перебрался в библиотеку, превратился в Бродягу и свернулся калачиком на коврике перед камином.
Миа ласково улыбнулась все еще спящему псу. Она посмотрела на соседний стол, где аккуратной стопкой высились подарки на день рождения, оставшиеся со вчерашнего вечера, а рядом с ними лежала ее оригинальная палочка. Она хмыкнула и, протянув руку, положила рядом свою вторую палочку, отметив сходство между ними, но и небольшую разницу в длине.
Повернувшись, она с озорством в глазах подмигнула Гарри, после чего вытянула руки перед собой и приняла свою анимагическую форму. Маленькая лиса посмотрела на Гарри сверху вниз, ее уши слегка подергивались, когда она протискивалась между его ног, а ее длинный пушистый хвост обвивался вокруг них.
Глаза Гарри округлились, а затем он ухмыльнулся, прикрыв рот рукой, чтобы сдержать смех, в то время как пес на коврике тихо похрапывал. Миа подкралась к Бродяге, один раз повернулась, прежде чем свернулась калачиком рядом с ним, опустив свою вытянутую мордочку на его большие черные лапы.
***
Через несколько часов Римус и Гарри сидели у входа в библиотеку и заглядывали внутрь, чтобы проследить за Сириусом и Мией, которые, обнявшись, сидели на диване. Сириус положил голову ей на колени и смотрел так, словно она самолично развесила все звезды на небе. Миа проводила пальцами по волосам Сириуса, словно они представляли собой тончайший шелк, она улыбалась ему с выражением любви и обожания.
— Не думаю, что видел Сириуса таким счастливым, — задумчиво прокомментировал Гарри по пути к кухне, на которой остались неубранными не так давно купленные Римусом товары из аптеки, а также те немногие продукты, которые он прихватил из кондитерской. — И кажется, Гермиона никогда не была так расслаблена.
Римус улыбнулся, мысленно размышляя о постоянном напряжении в своих плечах, которое, казалось, ослабло за одну ночь.
— Раньше они всегда были такими. Он точно так же лежал на ее коленях во время нашей первой поездки в Хогвартс, — заметив, как взгляд Гарри задержался на другой комнате, Римус спросил: — Как ты?
Спрятав руки в карманы, Гарри пожал плечами.
— Думаю, все хорошо. Она все еще Гермиона. Я беспокоился, что потерял ее. Разумеется, она другая. Немного пугающая, но… она кажется счастливее. Думаю, взросление с тобой, с Сириусом и моими родителями пошло ей на пользу. У нее была хорошая жизнь?
Римус немедленно кивнул.
— Очень хорошая. Конечно, были и свои проблемы, но они ни за что не сравнятся с тем, через что тебе пришлось пройти, — сказал он мальчику, убирая тушеные веточки аконита в шкаф для зелий, на всякий случай заперев его собственным заклинанием. После того, как он уже больше года не принимал волчье противоядие, абсолютно точно не хотелось бы рисковать возможностью не попробовать его снова лишь из-за того, что кто-то в доме принял веточки за что-то другое. — Все было не так плохо, пока не началась реальная война, но и в то время мы находились рядом друг с другом и по-настоящему не были в центре событий, как пришлось сделать тебе, а затем мы присоединились к Ордену. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такое, Гарри.
Гарри стряхнул с себя это сочувствие.
— Все нормально, Римус. Я в порядке. На самом деле… если честно, я рад, что у нее появился второй шанс. Мне всегда казалось, что то, что она являлась моей подругой, отнимало у нее так много времени. Но ты только взгляни на нее нынешнюю. Она прекрасна. Она всегда такой была, но теперь… Я отчасти рад, что она с Сириусом, иначе у меня могла возникнуть необходимость запереть ее где-нибудь.
Римус рассмеялся вместе с Гарри.
— Она бы прокляла тебя за такие мысли.
— Спасибо.
— За что?
— Ведь все это благодаря тебе. Ты отправил ее в прошлое, — Гарри улыбнулся и обернулся, увидев, как Сириус и Миа направились на кухню. — Посмотри на них, Римус. Они по-настоящему счастливы. Или… они были счастливы пару минут назад? — неуверенность просочилась в голос Гарри, стоило Мии промчаться мимо них с хмурым выражением лица, янтарные глаза опасно сверкнули на свету.
— Эй, I_free_dom-cy что такое? — Римус встал перед Сириусом.
— Ерунда, Лунатик, — проворчал Сириус.
— Вовсе не ерунда! — рявкнула Миа из-за плеча Римуса.
— Прошло девятнадцать лет, ведьма!
— А для меня это была прошлая ночь, задница ты такая!
— Ты серьезно хочешь закончить спор, который мы начали почти два десятилетия назад? — Сириус драматично всплеснул руками. — Ты настолько властна и одержима?
Миа злобно зарычала и указала на дверь, которая вела в сад за домом.
— Живо на улицу!
Осознав свое положение, Римус нырнул между ними, прежде чем попал под горячую руку. Они с Гарри смотрели, как пара вылетела за дверь, замерев лишь для того, чтобы решить, кому первому пройти через проход, что само по себе стало битвой, пока Сириус не смягчился и с драматическим язвительным поклоном не пропустил ее вперед. Еще до того, как кто-то из них успел вымолвить хоть слово, Римус взмахнул волшебной палочкой и наложил на открытую дверь заглушающие чары, так что ни ему, ни Гарри не пришлось слушать то, что вскоре произойдет.
— Все хорошо? — с беспокойством в голосе спросил Гарри.
— Все будет хорошо, — заверил Римус.
Словно готовясь к дуэли, Сириус и Миа столкнулись лицом к лицу. Он несколько раз ткнул в ее сторону пальцем, а она кричала в ответ, кончики ее волос вспыхивали. Он закатил глаза и отвернулся от нее, скрестив руки на груди, что стало неверным решением, ведь она бросилась к нему, развернула его и с силой толкнула в грудь. Он отшатнулся, зарычал, а затем схватил ее за плечи, притянул к себе и крепко поцеловал в губы. Она мгновенно отреагировала, ответив на поцелуй, пока, очевидно, не поняла, что это был отвлекающий маневр с его стороны. Она отстранилась и влепила ему пощечину, хотя и не так сильно, как прошлой ночью.
— Такое чувство, что меня обманули, — произнес Гарри. — Ты уверен, что они влюблены? Конечно, двадцать минут назад я бы сказал «да», но…
— О, они влюблены, — Римус рассмеялся при виде спорящих друзей. — Никогда не видел таких влюбленных людей, кроме, может быть, твоих родителей.
Когда любопытство взяло верх, Римус снял заглушающие чары.
— … не моя вина, что ты лепетала как помешанная! Я подумывал подкинуть тебя до больницы, женщина!
— Подумывал? — Миа усмехнулась. — Давай-ка не преувеличивай!
Римус поморщился и снова наложил заглушающие чары.
— Мои мама и папа же не были такими? — с тревогой спросил Гарри.
Римус рассмеялся.
— Мерлин, нет. Джеймс боготворил саму землю, по которой ходила Лили. Ударь она его разок, он бы поблагодарил ее и попросил повторить, — а такое случалось временами. — Джеймс изо всех сил старался окутывать Лили своей любовью, в то время как Сириус намеренно провоцировал Мию, поскольку она, по его словам, становилась раскованной, когда злилась. Миа сопротивлялась, потому что Сириус был единственным из нас, кто не обращался с ней как со стеклом. Не заблуждайся из-за происходящего сейчас, Гарри. Им это нравится.
Гарри выглядел неубежденным.
— Поверь мне, ты поймешь, когда они станут ссориться по-настоящему, — он оглядел комнату и поморщился от количества фотографий на стенах, ваз на каминной полке и полок из стекла в углу, на которых стоял хрустальный графин для виски Сириуса. — В этом доме много стекла.
Именно тогда, в одно и то же время, Сириус и Миа направили свои палочки друг на друга.
Гарри сделал шаг вперед.
— Римус, может нам?..
— Нет, — упорствовал Римус, кладя руку на плечо Гарри. — Все закончится быстро.
Хотя их все так же нельзя было услышать, Римус с легкостью мог понять, что Сириус произнес обезоруживающее заклинание; как и следовало ожидать, палочка Мии влетела ему в руку. Миа хитро оскалилась и вытащила из кармана второе древко, направив его в грудь Сириуса. Блэк рыкнул на нее и, на этот раз не сказав ни слова, снова обезоружил ее, схватив вторую палочку из виноградной лозы.
Произнеся что-то неразборчивое, Сириус своим выражением лица подсказал Римусу, что тот хвастался, чего делать нельзя. Миа протянула ладонь, а затем ткнула пальцем в Сириуса, без помощи палочки наложив заклятие, которое сбило его с ног, а затем они залились смехом.
Римус повернулся к Гарри.
— Так что тебе сказал Кингсли касательно твоего отгула от тренировок? — спросил он, словно сцена снаружи прекратилась.
На мгновение Гарри растерялся, он выглядел неуверенным, пока искал подходящие слова. Едва он успел заговорить, Сириус ворвался обратно в дом, практически пролетев мимо Римуса и Гарри, в его руке зажаты обе палочки Мии.
— Верни мне мои палочки, Сириус Блэк! — она прокричала вслед, проходя через дверь и отталкивая Римуса и Гарри в сторону.
Сириус повернулся и указал на нее пальцем:
— Еще чего! Ты и так насладилась дву-мя, — он ухмыльнулся, когда ее лицо покраснело. Позади нее Римус закатил глаза. — Я не подпущу тебя к двум палочкам!
Миа погналась за Сириусом, они снова кричали друг на друга, пока их крики не заглушил хлопок входной двери. Римус и Гарри неторопливым шагом последовали за ними, чтобы дать паре возможность остыть.
— Как вы с Гермионой, э-э, Мией познакомились? — поинтересовался Гарри.
— На поезде в Хогвартс, — ответил Римус. — Она узнала меня по шрамам и просто вошла в мое купе, настаивая на том, что мы подружимся. Я был в ужасе, — он улыбнулся, вспоминая, как думал, что заразит ее при одном лишь контакте, пока она не выманила его из купе. — Я не знал, каково находиться рядом с таким количеством людей в моем-то состоянии. Я просто хотел, чтобы она ушла.
Гарри ухмыльнулся.
— Как ей удалось переубедить тебя?
— Подкупила сладостями, разумеется, — Римус ухмыльнулся, открывая входную дверь дома на площади Гриммо, он увидел сидящих на ступеньках Сириуса и Мию, рука первого покоилась на плечах второй. — Видишь? Я же говорил, они…
Гарри прервал его.
— Минутку! — воскликнул он и выбежал через парадную дверь вниз по ступеньках, после чего повернулся лицом к Мии и Сириусу. — Гермиона! Ты куришь?
Миа прислонилась к груди Сириуса, из ее кармана торчали две волшебные палочки, а в пальцах была зажата тонкая сигарета. Сириус тем временем прикуривал свою собственную.
— Только когда я нервничаю.
— Так… часто, — поддразнил Сириус.
— Заткнись, — она свирепо посмотрела на него. — Это из-за тебя у меня вошло в привычку.
— Мерлин, — Гарри провел рукой по волосам. — Сириус, каким еще вредным привычкам ты ее научил?
Сириус лукаво ухмыльнулся и открыл рот. Однако прежде чем он успел заговорить, Миа прижала руку к его губам.
— Не смей!
Он усмехнулся и потянул ее за запястье, пока она не отпустила его. Он наклонился, ухмыляясь, и поцеловал ее.
— Мерлин, я скучал по тебе.
— Так у вас все нормально? — спросил Гарри.
Римус улыбнулся и сел рядом с Мией.
— Я же сказал тебе, что это их обычное поведение.
— На самом деле, — произнес Сириус с озорной усмешкой, — вот это больше похоже на обычное поведение, — он щелчком выбросил свою сигарету (не забыв избавить и Мию от сигареты, метнув ту на улицу), после чего повернулся и обнял ее, практически притянув к себе на колени, крепко целуя и не пытаясь скрыть то, как скользнул языком ей в рот.
Гарри скривился. Римус усмехнулся и покачал головой, глядя на эту пару.
— Какого хера?!
Сириус и Миа оторвались друг от друга.
Чуть дальше по дорожке с широко раскрытыми глазами стояли Рон и Джинни, они взирали на Мию, сидящую на коленях Сириуса, в то время как его руки с силой сжимали ее задницу.