Глава 131. Проблемы с приличиями

Мне наплевать на мою плохую репутациюТы живешь в прошлом, а это новое поколениеИ девушка может сделать то, что хочетИ поэтому я собираюсь это сделатьJoan Jett and the Blackhearts — Reputation
20 сентября 1998 года
В полном замешательстве Гарри, Джинни и Молли наблюдали, как Римус и Сириус подскочили к Мии, первый встал между двумя ведьмами, в то время как второй обнял молодую ведьму и развернул ее от матриарха Уизли, при этом выдернув ее руку из кармана, чтобы по итогу увидеть лишь пустую ладонь.
Метнув взгляд в Мию, Сириус сощурился, обвиняя ее в уловке, а она лишь лукаво улыбнулась и подмигнула.
— Что, во имя Цирцеи, происходит? — потребовала Молли с нервным видом, потрясая пальцем вокруг себя, словно не знала, на кого следует направить свой гнев. Отвлекшись от Сириуса и Мии, она остановилась на Римусе. — Тебе бы лучше…
— Молли, — прозвучал спокойный голос Римуса, чего не скажешь о напряженности в его взгляде. — Я говорю это лишь из уважения к тебе, и я понимаю, что ты взвинчена, но было бы поразительно неразумно с твоей стороны оскорблять меня или Сириуса в этот момент.
— Я тебя не боюсь, — выпалила она в ответ, вероятно, решив, что он угрожает ей.
— Не нас тебе следует бояться! — рявкнул Сириус, изо всех сил удерживая ведьму в своих объятиях, которая теперь яростно пыталась повернуться лицом к Молли, ни о каком задоре речи уже не шло.
— Миссис Уизли, — вмешался Гарри, пытаясь разрядить обстановку. — Пожалуйста, сядьте.
— Какого черта все разорались? — рыкнула Тонкс, появляясь в комнате с заплаканным Тедди, у которого теперь были черные волосы. Тонкс посмотрела на своего мужа, который заботливо прикрывал Сириуса, в то время как тот крепко удерживал рычащую и сопротивляющуюся Мию, пока Молли стояла в другом конце комнаты, уверенно сжимая в руке волшебную палочку.
— Тонкс! — взревела Молли, бросаясь к ней. — О, моя же ты бедняжка! Вам с Тедди не стоит видеть такое!
В тот момент, когда Молли, все еще держа палочку, протянула руку к ребенку, произошло несколько событий: Сириус отпустил Мию, которая перехватила Тедди на свои руки, в то время как Римус притянул Тонкс к себе. Ребенка переложили в руки Гарри, когда он оказался позади Мии. Каким-то образом Джинни тоже оказалась втянула в это дело, пока Молли не осталась наедине с Роном, столкнувшись лицом к лицу с оборотнем и двумя анимагами, защищающих своих.
Стая.
Римус был впереди, Сириус и Миа встали по бокам от него, практически готовые броситься в бой; хотя, в отличие от их оборонительных позиций, язык тела Римуса излучал настороженность, а взгляд — мягкость, как у вечного миротворца. Он держал за руку и Сириуса и Мию, молча умоляя их обуздать свой темперамент и не действовать инстинктивно.
— Прости, Молли, — сказал Римус. — Знаю, ты бы не стала сознательно угрожать моей семье, но ты должна признать, что у тебя вспыльчивый характер. Я прошу тебя опустить свою палочку.
Во всей этой суматохе Молли потеряла дар речи, и пусть она все еще была разгневана и сбита с толку, она взглянула в сторону Мии и, наконец, смягчилась, очень медленно положив свою палочку на стол сбоку от себя.
— Что произошло? — спросила она.
Римус вздохнул с облегчением, и Сириус увидел, как напряжение спало с плеч Мии точно так же, как только что спало с его.
В явном замешательстве Рон смотрел на то, как его отделили от группы, оставив рядом с матерью, которую считали главной угрозой. Он взглянул на каждого, кто был по ту сторону от него, и остановил свой взор на Мии.
— Это потому, что я ушел, да? — спросил он, имея в виду свою самую большую ошибку, когда бросил их во время поисков крестражей.
— Ты член семьи, Рональд, — заверила Миа, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и в то же время по-доброму, что было сложно из-за напряженной позы Молли. — Но ты не часть стаи.
— Стая? — вторила Молли, нахмурив брови, и при этом слове ее взгляд сразу же обратился к Римусу и Тонкс. Однако, когда она оглядела тех двух, что стояли впереди, ее взгляд остановился на шраме, выглядывающем на стыке шеи и плеча Мии. Она громко ахнула, словно вот-вот снова начнет кричать.
— Петрификус Тоталус! — Миа направила палочку на Молли, которая тут же застыла на месте, а затем откинулась назад. Поскольку Рон пребывал в шоке от происходящего, он не успел среагировать и подхватить свою мать, поэтому Миа наложила амортизирующие чары, чтобы Молли не ударилась головой об пол при падении. — Поднимите ее. Усадите на диван. Даже не думайте размораживать ее, если только не собираетесь отнять у нее палочку и наложить заклятие немоты. С меня хватит всех этих криков.
— Я чего-то не понимаю, — Гарри подошел к Рону, чтобы помочь тому перенести Молли на диван. — Казалось, она начала успокаиваться. Что изменилось?
Миа отодвинула воротник рубашки, чтобы полностью обнажить шрам на плече.
— Она видела это. И, как любой другой неосведомленный идиот в волшебном мире, который не утруждает себя чертовым изучением ликантропии, она восприняла это как то, что Римус либо заявил на меня права как на пару, что невозможно, ведь у него уже есть пара, — она закатила глаза, — либо он сделал меня оборотнем, пока сам был обращен в него, что оскорбляет меня от его имени.
Гарри уставился на шрам.
— Гермиона, это рана от укуса.
— Я и не говорила, что это не так. И все же добавлю, что это не касается никого, кроме меня самой. Я сама отвечу на вопросы, на которые посчитаю необходимым дать ответ, — она бросила взгляд на Рона и Молли, которые теперь сидели бок о бок, причем с последней сняли обездвиживающее заклинание, но наложили заклятие немоты, как она и просила. — Я не обязана объяснять что-либо людям, особенно тем, кто делает поспешные выводы.
— Это метка стаи, — Сириус показал свой шрам на плече, информируя всех, поскольку Миа была занята тем, что злилась из-за происходящего. — Она магическим образом связывает нас с Римусом. На нас не нападали, мы были полностью готовы, и Миа права, детали никого, блять, не касаются, — когда Миа ухмыльнулась, он нахмурился. — Что?
— Ты назвал меня Мией, — ее самодовольная ухмылка померкла при виде растерянности на лице Молли. — Я и вправду скоро устану повторять эту историю снова и снова. Пусть кто-нибудь другой этим займется, я пока подышу свежим воздухом, — она повернулась, чтобы выйти из комнаты, но остановилась, когда кое-что пришло в голову. — О, и пусть Рон и Молли поклянутся никому больше не рассказывать об этом, пока я сама не раскрою это всему остальному миру. А потом… а потом кто-нибудь созовет собрание Ордена. Покончим с этим бардаком.
***
На переднем крыльце площади Гриммо сидела Миа, она до безумия желала находиться в старой квартире в Косом переулке или в садах позади поместья Поттеров. Площадь Гриммо — не ее дом. Она поднесла к губам сигарету, которую украла из пачки, спрятанной в кожаной куртке Сириуса, и затянулась. Выпуская дым через нос и позволяя огоньку согреть себя, она нахмурилась, понимая, что ей придется бросить курить. Одно дело — стащить одну или две сигаретки в стрессовые моменты, но она не хотела, чтобы Гарри или Рон переняли эту привычку, а ей претила мысль быть лицемеркой.
— Вижу, ты правда изменилась, — негромко произнесла Молли, выходя на крыльцо без палочки, что было умно со стороны того, кто дал ей покинуть комнату. Она с отвращением посмотрела на дым, а Миа лишь закатила глаза.
— Планирую бросить. Ну что, у нас все нормально?
Молли сглотнула и начала заламывать руки.
— Это долгая история. Мне трудно во все поверить, ведь мне никогда не приходилось встречать Мию Поттер, вряд ли у тебя получится предоставить мне много доказательств, да? — она тяжело вздохнула. — И хотя я понимаю, что ты, возможно, была того же возраста, когда училась в Хогвартсе с… с ним, сейчас ты все еще юная девушка, а он взрослый мужчина.
— Он любовь всей моей жизни и смотрит на меня так же, как Артур смотрит на тебя, — твердо сказала Миа, заметив, как смягчился взгляд Молли. — Я понимаю, у тебя есть привычка заботиться о тех, у кого не было матери, но у меня их было две, каждая из которых научила стоять на своих ногах и принимать собственные решения. Одна из этих матерей вырастила во мне человека, которого ты осуждаешь, но я должна сказать, что для некоторых ведьм это закончилось поездкой на Черное озеро под моим руководством.
Казалось, внутри Молли шла борьба с очевидной угрозой, исходящей от девушки, которая еще вчера была обычной милой магглорожденной ведьмой, которую она считала своей.
— Гермиона, он…
— Молли, я скажу это только один раз: ты не знаешь Сириуса Блэка. Не притворяйся, будто знаешь его. Сириус пытается вести себя достойно перед лицом оскорблений, потому что не хочет ставить Гарри в неудобное положение, когда приходится выбирать между твоей семьей и его собственной. Я же не потерплю никакой клеветы в сторону Сириуса. Это закончится сегодня вечером.
Понадобилось некоторое время, чтобы Молли смогла переварить услышанные слова, в надежде осмыслить явную угрозу и в попытке сопоставить свои воспоминания о Гермионе Грейнджер с историями, которые она, вероятно, слышала от своего мужа много лет назад о Мии Поттер.
— Тогда могу я спросить?.. — тихо начала Молли, ее взгляд задержался на шраме на плече Мии.
— Нет, — максимально вежливо ответила Миа. — Магию оборотней неверно истолковывают. Римус проявлял себя из раза в раз, и он не должен постоянно отстаивать свою честь только из-за предубеждений и слухов, касающихся его состояния. Молли, — вздохнула Миа, потирая переносицу, — плохо отзываться о Сириусе — единственное, чего я не потерплю, но известно, что я слабо контролирую себя (если контролирую вообще), когда дело касается тех, кто плохо говорит о Римусе.
Молли не выглядела удивленной, но ей определенно было любопытно, что только подтвердилось ее вопросом:
— Позволь узнать, почему ты защищаешь его больше, чем мужчину, которого якобы любишь?
— Во-первых, никакого «якобы» здесь нет, — тут же отметила Миа, почувствовав некоторое облегчение, когда Молли, похоже, пожалела о выборе слов. — Что касается моей защиты Римуса… Хотя мне не нравится, когда о Сириусе говорят плохо, я знаю, что если дело дойдет до ссоры, он даст отпор. Римус же этого не сделает. Он примет все, что скажешь, разложит по полочкам, чтобы позже обдумать, когда жалость накроет его с головой. Он пожертвует своей жизнью ради защиты других, но он не станет сопротивляться предвзятым словам и защищать себя. Поэтому я делаю это за него.
Молли только кивнула.
— Я начинаю понимать. Но все же я считаю неуместным, что ты живешь с…
— Я знаю, что вы с Артуром занимались сексом в Хогвартсе без противозачаточных чар.
Несколько минут спустя Молли и Миа вернулись в дом с милыми улыбками на лицах, вот только лицо Молли чуточку напряженнее, чем у Мии, хотя у той оно слегка покраснело. Не сказав ни единого слова об их разговоре снаружи, Молли подошла к Римусу и вздохнула.
— Я очень сожалею о сказанном, Римус. Ты хороший человек, и я надеюсь, в твоем сердце хватит места для прощения.
Римус уставился на нее в легком шоке.
— Я… Конечно, Молли, конечно.
Затем она повернулась к Сириусу, который дерзко вздернул бровь, явно не ожидая такого же обращения, какое она только что оказала Римусу. Вместо этого Молли подошла к нему и ласково поцеловала в щеку.
— И ты, — пробормотала она, проглотив свою гордость, которая, казалось, резала горло, пока спускалась. — Я очень рада, что ты нашел хорошую ведьму, способную усмирить тебя.
— Ты рада? — недоверчиво переспросил Сириус.
— Очень.
— Рада, что я с Гермионой?
Прочистив горло, она ответила:
— Я рада.
Приподняв бровь, он уточнил:
— Рада, что… как ты там выразилась? Оскверняю ее?
Молли ощетинилась, один раз оглянулась на Мию, словно пытаясь напомнить себе о предыдущих угрозах, и натянуто кивнула.
Сириус лукаво ухмыльнулся.
— Правда? Несмотря на то, что ей всего девятнадцать?
Ноздри Молли раздулись от очевидной попытки спровоцировать ее.
— А еще она живет со мной? Играет в семейку? Живет во грехе? Спит со мной? Ты, Молли Уизли, рада всему этому?
— Бродяга, — предупредил Римус.
— Все… нормально, — процедила Молли сквозь стиснутые зубы.
— Ты Империус наложила? — Сириус обернулся и взглянул на Мию.
Несколько человек рассмеялись, пока не поняли, что ни Римус, ни Сириус даже не улыбнулись.
Когда все внимание вернулось к Мии, она закатила глаза.
— Ну же, любимый. Ты же знаешь, я никогда не была сильна в непростительных. У меня нет цели.
— Ты ведь ничего не пила из того, что она тебе давала, Молли? — на лице Римуса отразилось беспокойство.
Миа разинула рот, из него вырвался обиженный вздох.
— Я не отравляла ее, Римус!
Римус ухмыльнулся ей.
— Змей обольстил меня, и я ела.
Миа пристально посмотрела на него.
— Не обижайся, любовь моя, — посмеиваясь, сказал Сириус, — но твоя репутация опережает тебя.
Она прищурилась, глядя на них обоих, а затем повернулась, притворившись оскорбленной, и вышла из комнаты.
Как только она скрылась и оказалась вне пределов слышимости, Сириус снова обратился к Молли, его внимание было приковано к ней, как у избалованного ребенка.
— Чем она тебя шантажировала?
***
После того, как Молли ушла и прихватила с собой Рона и Джинни, уводя их обратно в Нору, Сириус настоял, чтобы Люпины остались на ночь, зная, что Миа была бы рада увидеть их утром. Тонкс отказалась, поскольку ее ждала утренняя смена, но она настояла, чтобы Римус остался на площади Гриммо, ведь он в любом случае сильно бы нервничал.
Отправив Римуса и Гарри спать, Сириус поднялся по лестнице в свою комнату, нервно переступил через порог и увидел свою ведьму, свернувшуюся калачиком в центре кровати и обнимающую большого рыжего книззла. Живоглот терся мордочкой о ее щеку, и Миа улыбалась, позволяя коту уткнуться в нее носом.
— Похоже, кто-то по тебе соскучился.
Миа подняла голову и улыбнулась ему.
— Глотику понадобилось время, чтобы снова потеплеть ко мне, — она почесала кота за ушками. — Что случилось с Нюхалзом? Я и не думала, что он проживет столько лет и встретится со мной снова; он все же был обычным котом.
— Я отдал его Лили, — Сириус закрыл за собой дверь и направился к кровати, засунув руки в передние карманы джинсов. — Начнем с того, что я никогда не нравился той зверюге. Я думаю, когда… — он умолк, выдерживая многозначительную паузу. — Он, вероятно, сбежал и стал большой угрозой для остальной части Годриковой впадины. Печально известный бродячий кот, который пробирался в дома людей, царапал их, а затем просто уходил.
Губы Мии скривились в подобии улыбки, она смотрела, как Живоглот спрыгнул с кровати, свернулся клубочком перед камином в углу комнаты и крепко заснул.
— Все готово на завтра?
Сириус наклонил голову в знак подтверждения.
— Собрание Ордена будет в Норе. Молли приготовит ужин на всех.
— А Малфои?
— Тонкс вернулась в дом Дромеды, чтобы пригласить их к нам.
— Как Нарцисса? — поинтересовалась Миа. — При нашей последней с ней встрече она была… не в восторге от моего присутствия.
— В больнице святого Мунго, да? — уточнил Сириус. — В ту ночь, когда на меня напали?
Миа нахмурилась при упоминании о той ночи.
— Мама заставила меня выйти из твоей палаты и принести ей чай. Я думаю, она хотела, чтобы я вышла и немного прогулялась. Я… обезумела.
Сириус смущенно кивнул.
— Очевидно, — он улыбнулся ей. — Я был без сознания, и, следовательно, ты могла рассчитывать только на разговор с Сохатым. А так, Цисса, кажется, очень рада снова с тобой встретиться, по какой-то гребаной причине.
— Драко знает обо мне?
Он покачал головой.
— Насколько мне известно, нет. Однако он знает, что мы связаны, по крайней мере частично. Мелкому гаденышу нравится дразнить меня при любой возможности.
Тихонько рассмеявшись, Миа встала и подошла к шкафу, где перебирала одежду Сириуса, пока не наткнулась на старую футболку с Sex Pistols, которая была ей слишком велика.
— Мы говорили с ним об этом, — она начала снимать с себя одежду. Сириус повернулся к ней спиной, желая оставить ее наедине. — Разумеется, для меня прошли годы, но я помню его слова о том, что он знает об этом из-за долга жизни, который ты взыскал с Нарциссы. Он сложил все кусочки воедино и понял, как я вернула тебя из-за завесы.
— Вероятно, он узнал об этом ритуале от своего отца, — Сириус оглянулся через плечо и увидел, как она заползла обратно на кровать и накрылась одеялом. — Похоже, это то, чему Пожиратель смерти попытался бы научиться: использовать долги жизни, чтобы привязывать к себе людей.
Она насмешливо посмотрела на него.
— Теперь ты сравниваешь меня с Пожирателями смерти?
Сириус неловко рассмеялся.
— Вряд ли. Ты намного умнее любого Пожирателя смерти, которого я когда-либо встречал.
— И все же это странно, — она нахмурилась, потянувшись, чтобы потереть напряженные плечи. — У меня такое ощущение, словно… словно я все еще готовлюсь к войне. Вчера для нас все только начиналось, а сегодня все закончилось. Думаю, мое тело не до конца осознает, что сейчас оно может расслабиться. Я даже не знаю, что с собой делать. У меня больше нет ни работы, ни цели.
Сириус подошел к ее стороне кровати, сел позади нее и откинул длинные локоны Мии в сторону, чтобы погладить ее шею и плечи. Она негромко застонала от прикосновения его рук, и Сириус поморщился от этого звука.
— Теперь ты можешь делать все, что захочешь. Я уверен, ты разберешься.
— Почему ты не принял предложение Кингсли о работе в аврорате? В Хогвартсе ты говорил, что хочешь стать аврором, и я очень этому удивилась, ведь ты никогда не говорил нам, ну, то есть мне и Гарри. Почему?
— Я… я ушел из аврората после тебя…
Миа повернулась к нему лицом.
— Почему? Ты любил свою работу.
Сириус громко вздохнул и провел руками по лицу.
— Потому что министерство коррумпировано, и я не мог ничего с этим поделать. Я пытался расследовать твое исчезновение, но они останавливали меня на каждом шагу. Теперь я знаю почему, но тогда я был в ярости. Грюм постоянно вмешивался в мои дела, ведь я совал нос куда не следует. Однажды я сорвался и уволился, — затем он небрежно добавил: — Возможно, угрожал ему.
Миа фыркнула.
— Как он это воспринял?
Сириус пожал плечами.
— Меня арестовали и посадили в камеру предварительного заключения на несколько недель. Римус не слишком много рассказывал тебе о том, что было после того, как ты исчезла, не так ли?
Она покачала головой.
— Не очень. Поначалу я и не хотела об этом слышать. Но сейчас хочу, если ты готов поделиться.
Он проглотил свои тревоги.
— Спроси меня о чем угодно, и я тебе отвечу.
— Почему Питер?
Сириус слегка отпрянул, чувствуя себя так, словно из него вышибли дух.
— Блять. А ты не увиливаешь, да?
Она нахмурилась, но затем кивнула.
— Мне нужно покончить с этим. И я думаю, что мы оба нуждаемся в прощении.
Глубокий вдох, Сириус отвернулся от нее, не желая встречаться взглядом.
— Я не доверял Римусу. Даже после того, как ты умоляла меня, заставила пообещать, — пристыженно сказал он. — Мы все время ругались, а Хвост… Тебя не было, а он появился тут как тут, мелкий засранец. Он казался таким, ну, ты помнишь. Безвредным.
— Я помню.
— Я совершил ошибку, и я буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь, — почти прошептал он.
Пока он говорил, его руки безостановочно двигались на коленях, Миа взглянула на них. Она протянула руку и взяла его ладони в свои, медленно проводя пальцем по костяшкам, как будто заново изучая контуры его пальцев и текстуру ладоней. Кончики ее пальцев задели татуировку с номером, который считался его тюремным удостоверением личности.
— Прости.
— Не надо, — он убрал от нее руки, когда она снова потянулась прикоснуться к метке Азкабана.
— Мне нужно это сказать.
— Я-я не могу, Миа.
— Мы не можем притворяться, что этого не было, — сказала она, когда он встал и отошел от нее. — Мне нужно это вытащить.
— Я не хочу вытаскивать все это, — возразил он. — Я хочу просто… просто наслаждаться тем фактом, что ты здесь, ты жива, и впервые за много лет ты знаешь, кто я, черт возьми.
— Мы не можем двигаться дальше, пока не сделаем это. Сириус, тебе нужно…
Ярость и горе переполняли его изнутри, заставляя холодеть все тело. Он ненавидел холод. Это проникало в его кости и заставляло все болеть. Взбешенный напоминанием, он резко повернулся к ней.
— Ты бросила меня гнить в Азкабане на двенадцать гребаных лет!
Черт бы ее побрал, она даже не выглядела удивленной.
— Я предал Римуса, Питер предал нас всех, но ты предала меня, Миа! Ты знала! Ты все знала и дала этому случиться! — он отвернулся от нее и провел пальцами по волосами. Тяжело дыша, он отошел в угол комнаты и прижался лбом к стене, собираясь с духом. — Мерлин, я… Пожалуйста, просто накричи на меня. Мне нужно, чтобы ты тоже разозлилась на меня. Сказала, о чем ты думаешь.
Миа не знала, чем полны ее мысли. Не совсем. Она знала, что у нее нет никакого желания кричать на него. Он прав. Она позволила всему этому случиться и провела годы, ненавидя себя за то, что ничего не сделала, чтобы остановить это. Попытка искупить свое бездействие теперь казалась глупой сама по себе. Она действительно не могла что-либо предпринять, чтобы загладить то, что допустила, а простое извинение ничего бы не исправило. Оскорбительно даже думать, что это компенсирует двенадцать лет в аду. Сириус, должно быть, тоже это понимал, и, вероятно, именно поэтому умолял ее накричать на него.
Впрочем, так она и поступила.
— Я умоляла тебя доверять Римусу, — ее голос начинался как шепот, но постепенно возрастал. — Я намеренно говорила тебе не доверять Хвосту, но ты все равно доверился. Если ты не мог сделать Римуса Хранителем тайны, так следовало себя им назначить! Но я даже не из-за этого сержусь, — призналась она, и Сириус обернулся к ней в замешательстве. — Я знала, что должно было случиться с Джейми. Я знала, что это должно было произойти, потому что при любых других обстоятельствах, у Лили не было бы шанса защитить Гарри так, как она смогла. Но я зла потому, что вместо того, чтобы позаботиться о Гарри, как ты и должен был сделать, ты позволил Дамблдору отдать его Петунии и Вернону! Он должен был быть с тобой и Римусом!
Молча согласившись, Сириус потянулся к ней, притягивая в свои объятия и целуя в волосы. Постепенно они оба начали успокаиваться, и он прошептал ей на ухо:
— Прости.
— И ты меня, — пробормотала она, уткнувшись ему в грудь.
— У нас все хорошо?
Отстранившись, она посмотрела в его серые глаза, не обращая внимания на морщинки вокруг них, которые говорили не о частом смехе, а о трудностях, выпавших ему на пути.
— Я с тобой. Я не уйду. И я люблю тебя.
Сириус вздохнул с облегчением от ее слов.
— Пойдем в постель, — она потянула его к большой кровати с балдахином, они вдвоем укрылись под одеялом. Сириус все еще оставался в одежде. Он притянул ее к своей груди, и она положила руку ему на грудину, теребя пуговицу на его рубашке.
— Этого было достаточно? — прошептала она. — Достаточно ли я любила тебя, чтобы компенсировать все то, через что тебе пришлось пройти.
Он закрыл глаза и прерывисто выдохнул.
— Нет. Но у нас есть вся жизнь, чтобы исправить это.
***
21 сентября 1998 года
Когда солнце показалось из-за горизонта и залило светом выходящие на восток окна площади Гриммо, Сириус проснулся и увидел в своих объятиях ведьму — свою ведьму. Он широко улыбнулся, наслаждаясь последними мгновениями идеального сна, чего не испытывал вот уже девятнадцать лет.
Тихим ранним утром он слышал шаги домочадцев, переходящих из комнаты в комнату. Очевидно, Рон вернулся в поисках Гарри и еды. Он мог услышать рассказ Римуса о пекарне, находящейся чуть дальше по улице, где пекут круассаны и эклеры в шоколаде. Приведя план в действие, трое жильцов покинули площадь Гриммо через парадную дверь, тихо прикрыв ее за собой, чтобы не разбудить портрет Вальбурги.
— Сириус? — пробормотала Миа, проснувшись.
Он улыбнулся ей сверху вниз, когда она перевернулась на другой бок, ее растрепанные ото сна волосы оставались дикими и свободными.
— Доброе утро, котенок.
— Есть вопрос, — сказала она с улыбкой.
— Возможно, у меня есть ответ.
— Ты?.. После моего исчезновения ты встречался с кем-нибудь?
Его улыбка погасла, и внезапно он очень пожалел, что не пошел в пекарню с Роном, Гарри и Римусом.