Глава 141. Семейное дело

Разбивай окна, пока их не унесет,Пока не будет разрушен каждый кирпич,Доска, хлопающая дверь…До тех пор, пока ничего не останется.Пока ничто не будет напоминать о вчерашнем дне.Пока не унесет пропитанные слезами и залитые виски воспоминания,Пока ничего не останется.Carrie Underwood — Blown Away
19 октября 1998 года
В конце войны, как помнила Миа, она отправилась в Австралию, чтобы в последний раз попрощаться со своими родителями-магглами, в это же время Гарри улаживал кое-какие семейные дела, он попросил помощи у Ордена в возвращении тети, дяди и двоюродного брата в дом на Тисовой улице. Ему хотелось перевезти их самому, но едва он ступал через ворота площади Гриммо, как тут же появлялась пресса, замаскированная под маггловских папарацци. Кроме того, он не был готов встретиться лицом к лицу с Дурслями так скоро после всего, через что ему пришлось пройти.
В Литтл-Уингинг вместе с Орденом не поехал и Сириус, который беспокоился, что мог наговорить или сделать что-нибудь магглам.
Одним из немногих, кто вызвался отправиться в Суррей, был Артур, поскольку тот считал, что установил хорошие отношения с Дурслями. Миа полагала, что он либо наслаждался игнорированием, либо совершенно не осознавал очевидного презрения тех магглов к волшебникам и Уизли в частности, учитывая их прошлое взаимодействие.
Он показался на площади Гриммо и сообщил Гарри, что его семья успешно вернулась в свой дом. Когда Гарри отправился спать, Артур признался Сириусу, что дом на Тисовой улице почти полностью разрушили, им пришлось капитально над ним поработать, прежде чем заселять магглов обратно. Все это заняло еще неделю, каждую секунду из которой старшие Дурсли продолжали ныть и жаловаться всем в округе.
В тот самый момент, когда им вручили ключи от недавно отремонтированного, полностью меблированного дома, Вернон Дурсль гневно потребовал, чтобы все «чудики» покинули «его чертову собственность», и посмей они вернуться, им наверняка достанется.
Оказавшись около небольшого тихого парка в Литтл-Уингинге, Миа могла почувствовать, как Сириуса охватила дрожь от возбуждения. Всего на мгновение они замерли на месте, а затем принялись менять черты ее лица и старить на двадцать лет, чтобы она больше не напоминала школьную подругу Гарри.
Взмахом палочки Сириус укоротил ее волосы и добавил несколько мимических морщин у глаз и рта. Он собирался добавить в ее пряди парочку седых локонов, на что она спросила, не думает ли он добавить и себе несколько, и тогда ему пришлось отступить.
— А ты сексуальна в зрелости.
— Ты тоже, — она подмигнула ему, он лишь нахмурился, вызвав у нее приступ смеха.
Они тихо постучали в дверь, и когда та отворилась, в проеме показался высокий, широкоплечий молодой маггл, отчего Миа и Сириус немного расслабились при виде Дадли Дурсля.
Должно быть, парень догадался, кем они являлись, при одном взгляде на их одежду, потому что его глаза расширились от страха и беспокойства.
— В-вы… с… с Гарри все в порядке?
Слова и выражение лица застали их обоих врасплох, и Миа улыбнулась.
— Ты, должно быть, Дадли, — мягко произнесла она, пытаясь вспомнить, что ей сейчас далеко за тридцать, и он увидел бы в ней скорее авторитетную фигуру, чем равную себе. — Гарри в порядке.
— Удивлен, что тебя это волнует, — вопросительно сказал Сириус, глядя на мальчика.
Дадли нервно опустил глаза.
— Просто… Когда мы вернулись, нам не удалось увидеть его, вот и все. Никто бы не стал нам рассказывать о произошедшем.
— Можно войти? — учтиво узнала Миа.
Нервным взглядом Дадли огляделся по сторонам, особенно внимательно разглядел подъездную дорожку и отсутствующие машины на улице, только после этого медленно кивнул.
— Мои родители скоро должны вернуться. Они уехали на встречу с друзьями, — сообщил он, открывая дверь пошире и указывая на гостиную. — Эм-м… чай?
— Нет, спасибо, — Миа опустилась на диван и жестом пригласила Сириуса сесть рядом. — Мы будем коротки. Думаю, твои родители не сильно обрадуются, увидев нас.
Дадли нервно рассмеялся.
— Можно и так сказать.
— Кажется, ты не против нашего присутствия, — с любопытством заметил Сириус.
— Гарри спас мне жизнь. Судя по словам тех людей, которые увезли нас, а потом снова привезли, я думаю, он сделал гораздо больше, чем просто спас меня в тот раз от этих, ну-у, типов в капюшонах.
— Дементоры, — подсказала Миа.
Дадли наклонил голову, его лицо слегка побледнело.
Сириус, хотя и нерешительно, но все же сказал:
— Они и на меня нападали. Я провел двенадцать лет в… здании, заполненном ими. Я знаю, что ты чувствуешь.
Широко раскрыв глаза, когда он воспринял это заявление, Дадли пробормотал:
— Двенадцать… Вот же отстой. Кхм, так, как поживает Гарри?
— Хорошо. Начал карьеру аврора. Это высококвалифицированная должность в правоохранительных органах, — объяснила Миа. — Он живет в Лондоне. Если хочешь, я могу дать тебе его адрес или, по крайней мере, способ связаться с ним.
Понадобилось всего мгновение, чтобы Дадли задумался над предложением, затем он кивнул. Его взгляд обратился к Сириусу, который все продолжал оглядывать мальчика с тревогой.
— Значит, вы его крестный?
— Как ты узнал?
— Запомнил лицо. Несколько лет назад вас часто показывали по телевизору. Потом Гарри вернулся из своей этой школы и рассказал, что вы его крестный, и моему отцу стоит начать… — Дадли умолк на полуслове и прочистил горло. — Только и всего, э-э… что вы его крестный и все такое, — затем он посмотрел на Мию и спросил: — А вы его крестная?
Миа тихо рассмеялась.
— Что-то типа того. Меня зовут Миа Поттер.
У Дадли отвисла челюсть.
— Поттер? Но… мама с папой говорили…
— Что у Гарри нет другой семьи?
Он кивнул.
— Говорили, что именно поэтому мы, эм-м, они обязаны были взять его к себе.
Взяв Сириуса за руку, Миа вздохнула.
— К сожалению, мы не смогли позаботиться о Гарри, когда он больше всего в нас нуждался. Мы счастливы наконец-то вернуться в его жизнь. Отец Гарри, Джеймс, является… был моим братом, — в комнате повисла неловкая тишина, и Миа принялась выискивать взглядом, что могло бы отвлечь ее. Ученическая сумка валялась в углу, привлекая внимание, и девушка улыбнулась. — Ты учишься в университете?
— Ага, — подтвердил он, на его лице появилось счастливое выражение. Очевидно, ему нравилось говорить на эту тему. — Честно говоря, едва поступил. Я не слишком хорошо справился со вступительными, и папа подумал, что это как-то связано с… ну, знаете, — его взгляд упал на Сириуса, не в силах снова назвать дементора своим именем. — Сказал, что это не моя вина. Конечно, я знал лучше, но не стал говорить ему. Тем не менее, меня приняли.
— Поздравляю, — Миа улыбнулась, жалея, что Лили не было рядом и она не слышала новости о своем племяннике. — Огромное достижение как никак.
— Да ничего, — Дадли пожал плечами. — Мне там нравится больше, чем на работе.
— Где ты работаешь? — поинтересовался Сириус.
— В Граннингсе. Отец устроил меня. Он занимается продажами. У меня не очень хорошо получается, но на мою квартиру хватает. Я заглядываю сюда, чтобы постирать.
— Ты ходишь на занятия? — спросила Миа.
Дадли покачал головой.
— Сейчас я не могу себе этого позволить. Нет, иначе придется вернуться домой, — он поморщился. Эта идея его явно не устраивала. — Может, через год-другой, как только немного накоплю.
— Дадли, мне бы хотелось, чтобы ты написал мне данные о своем университете и отправил их по этому адресу, — Миа достала из сумки листок бумаги и ручку, записала адрес маггловского почтового ящика, которым пользовались обитатели площади Гриммо, когда им необходимо связаться с магглами. Она протянула парню листок и улыбнулась.
Приняв лист, Дадли выглядел смущенным.
— Эм-м… можно узнать, а для чего это?
— Ты уволишься с ненавистной тебе работы и поступишь в интересующий тебя университет, станешь посещать занятия, — сообщила Миа. — Мы оплатим твое обучение.
— Кто, мы? — потрясенно спросил Сириус, и Миа ущипнула его за бедро. — Ай, блять! То есть… да, мы. Конечно, так и сделаем!
— Да, и поскольку всем нам известно, что сказали бы твои родители о том, что ты принимаешь деньги от таких людей, как мы… — она удержалась, чтобы не закатить глаза. Сириус даже не пытался этого делать. — Ты скажешь им, что выиграл специальную стипендию. Думаю, они будут так гордиться тобой, что не станут задавать слишком много вопросов.
Глаза Дадли расширились.
— Что? Я о том… почему?
— Потому что… потому что Лили предложила бы тебе то же самое, — Миа подавила эмоции, когда те норовили вырваться на поверхность. — Твоя тетя была самым добрым человеком, которого я когда-либо встречала, и семья значила для нее многое. Я думаю, ей было бы приятно узнать, что ты продолжаешь заниматься своим образованием.
Внезапно снаружи послышался звук захлопывающейся дверцы автомобиля.
— Вот блин, — пробормотал Дадли и тут же подскочил, пряча бумажку с почтовым адресом в карман джинсов. — Вы же, ну-у, не заберете предложение обратно, несмотря на то, что могут сказать мои родители, когда войдут?
Миа покачала головой.
— Предложение в силе, обещаю. Возможно… дашь нам шанс переговорить с твоими родителями? Я не видела их двадцать лет, и я правда пришла наверстать упущенное. Заключить мир. Мы все еще одна семья.
Дадли кивнул, но в то же время выглядел встревоженным.
Дверь открылась, Вернон и Петуния вошли в дом, дородный мужчина первым заметил Мию и ее мантию, лицо его мгновенно побагровело.
— Что вы тут забыли? — взревел он, захлопывая за собой входную дверь. — Выметайтесь! Я говорил вам держаться подальше!
Петуния бросилась к Дадли, обхватила его голову руками и крепко прижала к себе. Все это выглядело абсурдно, поскольку крупный мальчик, который был почти на полметра выше своей матери, съежился, наклонившись и прижавшись щекой к груди матери, пока та поглаживала его волосы.
— О, Дадлик, как ты? Что они сделали с тобой?
— Ничего, мам… все хорошо, — настаивал Дадли, его щеки налились румянцем от смущения. — Я так опоздаю на занятия, — он вздохнул с облегчением, когда Петуния отпустила его. — Они семья Гарри.
— Семья? — Вернон фыркнул. — У мальчишки нет семьи! Будь она у нее, нам бы не пришлось мириться с… — мужчина остановился, он несколько раз моргнул, пока неотрывно смотрел на пару перед ним, очевидно, узнав их.
— Было приятно познакомиться с тобой, Дадли, — мило произнесла Миа, давая ему возможность ретироваться.
Дадли кивнул Мии и Сириусу, потом наклонился и поцеловал мать в щеку, только после этого вышел за парадную дверь и скрылся за ней, пока все не обрело худший поворот.
Как только дверь закрылась, глаза Мии вспыхнули.
— Привет, Вернон, — вся сладость исчезла из ее тона. — У нас будет приятная, долгая беседа, — без палочки в руке она волшебным образом заперла двери и окна, задернула шторы.
Петуния метнулась в соседнюю комнату, путь к которой ей преградил большой черный пес, злобно рычащий на нее.
— Ты! — завопил Вернон, тыкая в нее своим толстым пальцем. — Ты сестра Поттера!
— Миа, — она вновь представилась мужчине и присела в легком реверансе. — Прошло довольно много лет, Вернон, но я думала, что наш последний разговор оставил хоть какой-то след. Кажется, я говорила что-то о причинении боли моей семье, — задумчиво произнесла она. — Ты, случаем, не помнишь, что, по моим словам, я сделаю с тобой, если ты не прислушаешься?
Вернон побледнел, на лбу у него выступили капельки пота.
В углу комнаты завизжала Петуния, когда Бродяга подошел ближе.
— Я была бы осторожнее, Петуния. Кто знает, привит ли он от всего, — Миа хмыкнула, когда Бродяга громко залаял, заставив Петунию закричать и броситься к Вернону, пытаясь спрятаться за спиной своего мужа, который немедля попытался оттолкнуть ее от себя.
— А теперь, — спокойным тоном начала Миа, — я хотела бы отметить кое-что интересное. Видите ли, здесь, в этой комнате, собрались две пары, у которых много общего. У нас есть общий племянник. И все же… несмотря на то, что я мерзкая чудачка, что так и есть… — она бросила на Вернона хмурый взгляд, на который он ответил тем же. — Не думаю, что у меня поднимется рука причинить физический, умственный или эмоциональный вред ребенку. Не говоря уже о сироте.
Бродяга зарычал.
Петуния захныкала.
— Если бы я была ужасным человеком, я бы сотворила нечто пугающее с вашим сыном, пока вас не было. Вы, безусловно, заслужили это. К счастью для вас, у меня есть опыт в прощении людей, которые в детстве были задирами. Все-таки не их вина, что родители были невежественными задницами, — прорычала Миа. — Вот только вы… вы пренебрегали Гарри годами.
— Мы за него не отвечали! — закричал Вернон. — Этот старик подкинул его к нашей двери и ждал, что мы его вот так просто приютим!
— Да. Дамблдор переступил черту, чего ему явно не следовало делать. Многие люди в волшебном мире делали то, чего не следовало делать, когда Гарри передали на ваше попечение.
— Отлично! — Вернон вздернул подбородок, будто вопрос решен. — Тогда вали, разберись с ними!
Миа коварно ухмыльнулась.
— А я уже. Они все мертвы. Убиты.
Несомненно, ее слова оказались правдивы, пусть Миа и позволила намеку на то, что именно она убила тех людей, повиснуть в воздухе, пока Дурсли дрожали от страха перед ней. Она наслаждалась их страхом, испытывала сильное искушение выследить боггарта и выпустить его к магглам, хотя бы для того, чтобы увидеть свой образ в этом существе.
Плач Петунии отвлек Мию от ее приятных мыслей.
— Что тебе надо от нас?
— Прямо сейчас? Пойдемте, — Миа вышла в коридор и встала перед крошечной открытой дверцей.
Понимание сразу отразилось на лицах Вернона и Петунии, подгоняемые рычанием Бродяги они медленно зашли в чулан под лестницу. Вернону пришлось протиснуться боком, и Петуния пронзительно взвизгнула, когда он наступил ей на ногу.
На лице Мии расплылась приятная улыбка, когда Сириус снова превратился в человека и встал рядом с ней, так же опираясь о дверной проем. Улыбаясь, они смотрели, как муж прижал Петунию к стене, пока они пытались втиснуться в крошечное пространство, непригодное даже для домашнего эльфа, что уж тут говорить о ребенке.
— Что вы будете делать? — теперь-то Вернон выглядел поистине напуганным.
Миа посмотрела на мужчину, а затем повернулась к Сириусу.
— Что думаешь, любимый?
Сириус ухмыльнулся.
— Предлагаю запереть их.
— На сколько?
— В каком возрасте Гарри разрешили выходить? — Сириус продолжал буравить взглядом магглов.
— В одиннадцать, — ответила Миа, проигнорировав вздох ужаса, сорвавшийся с губ Петунии.
— Одиннадцать лет. Этого должно хватить, — заметил Сириус, а затем захлопнул дверь и запер ее снаружи. Вернон и Петуния принялись кричать.
Сириус и Миа прошли на кухню, прежде чем начали смеяться.
Он приблизился к ней сзади, схватил за бедра и прижался к ее заднице.
— Будет чересчур, если я трахну тебя на их кухонном столе? — он подался вперед и прикусил ее ухо зубами.
Миа хихикнула, отстранилась от него.
— Да, было бы совсем чересчур.
Сириус надулся.
— Так что же мы на самом деле собираемся делать с магглами?
— Ну, мы не применяли к ним магию, так что, кроме угроз, о которых им даже некуда сообщить, мы не сделали ничего плохого, с юридической точки зрения. Думаю, мы выпустим их где-то через час. Как только закончим грабить их винный шкаф.
— И ты думаешь, одного часа взаперти этого чулана достаточно за все, что они сделали с Гарри?
Миа покачала головой и вздохнула.
— Совсем нет. Они морили его голодом. Буквально, — она стиснула зубы. — Один час не уменьшит моего гнева. Вот почему я думаю вернуться примерно через месяц, а затем сделать все снова.
— Лили бы этого не одобрила, — заметил Сириус, он выглядел лишь слегка виноватым.
Миа с улыбкой кивнула.
— Нет, но Джейми одобрил бы.
***
31 октября 1998 года
Ранним утром, после пробуждения в Хэллоуин, Миа вспомнила, как давным-давно проводила праздник со своими родителями-магглами. Мама одевала ее кроликом или котенком, когда она была еще маленькой, и, по иронии судьбы, когда-то на ней оказался костюм ведьмы. Затем отец брал ее за руку и водил к соседям за сладостями, после чего возвращался с ней домой, просматривал ее сокровища и выбирал наименее вредные сладости, а потом он сам становился у двери и раздавал зубные щетки детям в костюмах, которые стучались к ним, из-за чего их дом становился наименее популярным.
Во время учебы в Хогвартсе все хэллоуинские события ограничивались самой школой, но даже тогда не получалось наряжаться и угощаться сладостями. Во время первого Хэллоуина в Хогвартсе она встретила тролля и вместо шоколадных батончиков ушла с двумя лучшими друзьями. Последующие годы были ничуть не лучше. Кошка, заклятие, открытая Тайная комната, Сириус Блэк — якобы сбежавший убийца — напал на Толстую Даму, имя Гарри вылетело из Кубка огня…
Учитывая череду плохих событий, происходящих в Хэллоуин, Миа до сих пор удивлялась тому, что выбрала именно этот день, чтобы потерять девственность с Римусом. Она задумалась, не было ли это попыткой стереть все плохие воспоминания о празднике, которые ей пришлось пережить. Или, может, это сделано для того, чтобы забыть о том, что уготовано им в будущем.
Джеймс перепрыгнул через спинку длинного красного дивана в гриффиндорской гостиной и увидел, как она, по другую сторону от него, свернулась калачиком, пока голова Сириуса покоилась на ее коленях. Своим жестким приземлением Джеймс притеснил пару, он ухмыльнулся, когда один из ногтей Мии слишком сильно вонзился в кожу головы Сириуса.
— Свали, Сохатый, найди себе другой диван.
— Может, я хочу составить вам компанию?
— Тогда найди другую ведьму, эта занята, — ответил Сириус, счастливо вздохнув, когда Миа снова начала играть с его волосами.
Джеймс посмотрел на них.
— Занята? Правда, Миа?
— Он не то имел в виду, — настаивала она, краснея.
Джеймс закатил глаза.
— Ну да. Так это платоническая ласка? — он указал на голову Сириуса, лежащую на коленях Мии.
— Всегда только она. Джейми, где Лили? — Миа попыталась отвлечь брата от неловкого разговора, который он пытался затеять. Почти два месяца назад она официально рассталась с Римусом, и, несмотря на тот факт, что они с Сириусом, очевидно, влюблены друг в друга, пара решила избегать тему настоящих отношений. Оказалось, их обоюдное решение игнорировать очевидное крайне беспокоило друзей и семью.
— Готовится к хэллоуинскому пиру, — Джеймс усмехнулся. — Вы пойдете?
— Чуть позже, — ответил Сириус.
Миа пожала плечами.
— Может быть. Мне… мне не очень-то хочется праздновать Хэллоуин.
— Почему? Это же самый лучший праздник после Рождества и нашего дня рождения! — заявил Джеймс.
— Мне просто не нравится Хэллоуин, — она начинала злиться.
Сириус хмыкнул, пробормотав:
— А Лунатик говорил другое.
Миа зарычала и ущипнула его за ухо.
— Вы такие нелепые, — Джеймс покачал головой и рассмеялся.
В постели рядом с ней крепко спал Сириус, уткнувшись лицом в подушку, одна его рука свисала с края кровати, а другая обнимала ее за талию. Она рано легла спать, но проснулась, когда он ввалился в комнату около четырех утра, от него разило маггловским скотчем. Ее волновало, что он пил в одиночестве, но потом за дверью их спальни послышался грохот и, выглянув в коридор, она увидела отключившегося у подножия лестницы Римуса, от которого пахло хуже, чем от Сириуса.
Она левитировала своего лучшего друга в его комнату и отправила Патронус Тонкс, сообщив ей, где находится ее муж, ответ не заставил себя ждать, аврор сказала, что та знала, что такое произойдет. И у Сириуса, и у Римуса, по-видимому, была привычка проводить ночь накануне и ночь в канун Хэллоуина за выпивкой в попытке забыть прошлое.
Пальцы Мии невесомо прошлись по татуировкам на спине Сириуса, она улыбнулась, когда феникс на его плече повернул мордочку, чтобы потереться о подушечку ее указательного пальца. Под ним различимыми образами виднелись два силуэта, один — лани, другой — оленя. Она провела пальцами по оленю и нахмурилась. Наклонившись вперед, она высвободилась из объятий Сириуса, потянулась через его спину и оставила поцелуй на татуировке, запечатлевшей память о ее брате.
— Я тоже скучаю по нему, — пробормотал Сириус, когда ее губы коснулись его кожи.
Миа проглотила свое горе, а затем прошептала ему в спину:
— Я хочу сходить в Годрикову впадину.