Глава 145. Визенгамот

Меня пытали, не оставляя живого места,А теперь они лелеют надежду, что я забуду об этом.Думают, что прикончат меня,Но я каждый раз справляюсь.Alice Cooper — Vengeance is Mine
16 января 1999 года
Она отправила мальчишек проведать Фреда и Джорджа, зная наперед, что близнецы заинтересованы в консультации Мародеров касательно текущих и будущих проектов, над которыми ведется работа. Сама же Миа настояла на том, чтобы остаться дома, она сказала им, что к ней собирался прийти Кингсли и ответить на несколько вопросов, возникших относительно ее потенциального будущего в Министерстве — то, чем она интересовалась в течение нескольких месяцев после своего возвращения в 1998 год. Теперь, когда период ее скорби закончился, и она чувствовала себя несколько готовой к этому десятилетию, ее охватила решимость не сидеть дома и не надеяться, что проекты сами свалятся ей на голову.
С нервной улыбкой министр магии вышел из камина, отчего Миа ухмыльнулась, отметив вслух, что у него, вероятно, есть все основания для легкого беспокойства.
— Как у нее это вышло, Кингс? — после недолгого общения все-таки задала свой вопрос Миа. Она снова наполнила его кружку чаем, заодно подвинула к нему через стол бутылку огневиски, на случай, если ему захочется плеснуть капельку в свой напиток.
Глядя на бутылку, Кингсли покачал головой и вместо алкоголя добавил кусочки сахара в чай, после чего размешал ложкой лишь один раз и выпил содержимое. Миа старалась не скривиться.
— Она заявила о применении Империуса, а как по-другому?
— Бред, — прошипела Миа. — Ты же знаешь, это полнейшая чушь!
Он наклонил голову.
— Разумеется, знаю, но, к сожалению, нет никаких доказательств обратного. Долорес Амбридж утверждает, что не знает, кто ее проклял, так что отследить что-либо невозможно, — попросту нет палочки для расследования. Кроме того, она член Визенгамота. Конечно, не сравнится с местом священных Двадцати восьми, но за ее участие проголосовали. Что еще хуже, так это то, что у нее все еще есть там союзники. Ты знаешь, какие препятствия нам придется преодолеть, чтобы хотя бы начать расследование в отношении члена Визенгамота? — Кингсли горько рассмеялся, добавляя в свой чай еще кусочек сахара. — Нам пришлось поймать Люциуса Малфоя с поличным посреди Отдела тайн, и трем аврорам и еще парочке свидетелей услышать, как он сыпал проклятиями и угрожал жизни Гарри, и только тогда арестовать мерзавца. И это не говоря уже о том, с какими сложностями мы столкнулись, когда собрались в самом деле отправить его в Азкабан.
Она уставилась на него через стол.
— Забавно, Сириуса быстро упекли.
С виноватым выражением лица Кингсли нахмурился.
— Да, и это произошло потому, что Крауч и Фадж объединили усилия обоих своих Отделов и решили пропустить установленные законом меры.
Чувство неловкости одолело Мию. Она знала, в произошедшем не было его вины. В то время Кингсли был всего лишь обычным аврором. Даже Грюм, при всем своем желании, не смог бы в одиночку противостоять содеянному Краучем и Фаджем, когда те арестовали Сириуса.
— Как и другие судебные разбирательства.
Кингсли кивнул.
— Как и другие судебные разбирательства. Коррупция в худшем ее проявлении.
— Фадж и Амбридж все еще в Визенгамоте, Кингс. К тому же, они в моем очень длинном списке, который с каждым днем становится все короче. На самом деле, осталось всего два имени. Их.
— Ты хочешь их ареста, я понимаю…
— Я хочу, чтобы их похоронили заживо! Я хочу, чтобы у них отняли все.
— У тебя получится провернуть это легально? — спросил он ее. — Моя задача как министра заключается в том, чтобы исправить все те проблемы, которые достались мне от предшественников. Избавиться от коррупции. Поскольку Фадж во время своего пребывания на посту министра делал все с одобрения Визенгамота, я ничего не могу с ним поделать. Что касается Амбридж… Будь она Пожирателем смерти с меткой, все было бы по-другому, но по факту у Долорес Амбридж нет Темной метки.
— А ты душу этой суки проверял?
Кингсли улыбнулся ей.
— Ты гораздо интереснее Гермионы, ты знала об этом?
Она пристально посмотрела на него.
— Я все та же ведьма, Кингс. Оскорбляя Гермиону, ты оскорбляешь меня. Я Гермиона. Я очень хорошо осознаю, что в юном возрасте могла быть…
— Чопорной всезнайкой.
Она зарычала себе под нос.
— Да, когда была моложе. Не меняй тему. Долорес Амбридж отправляла магглорожденных в Азкабан по сфабрикованным данным, обвиняя их в краже магии. Я сама стала свидетелем произошедшего. Гарри и Рон тоже все видели.
— Да, — согласился с ней Кингсли. — Когда вы втроем ворвались в Министерство магии, напали на трех человек, двое из которых являются членами Визенгамота, выдали себя за них с помощью оборотного зелья и стали причиной беспорядка в здании.
— Нам сейчас предъявили официальные обвинения?
Он громко рассмеялся.
— Мерлин, нет! Вы все — кавалеры ордена Мерлина первой степени. Даже попытайся я арестовать вас, общественность начала бы новую войну в вашу защиту. Я министр магии, а не король Волшебной Британии, — он вздохнул и провел рукой по голове. — Ты же знаешь, и у меня есть ограничения, Миа.
— Знаю.
— И ты все еще взываешь к долгу, не так ли?
— Несомненно, — после ее слов мужчина тяжело вздохнул. На время повисло напряженное молчание, затем она спросила: — Ты знаешь, в чем была проблема Волдеморта?
Глядя на нее, министр моргнул и хмыкнул, когда в их сознании проскочила одинаковая мысль: «Всего лишь одна проблема?», прежде чем он ответил:
— Долгосрочный план геноцида?
Миа покачала головой.
— Кратковременная одержимость Гарри.
Кингсли приподнял бровь.
— К чему ты клонишь?
— Долорес Амбридж — лишь крошечная ниточка в большом гобелене, эту самую нить нужно распутать и пришить заново с нуля, — как ни в чем не бывало сообщила она, протягивая руку вперед и делая глоток из своей чашки с чаем. — Ты сказал мне, что, когда война закончится, ты найдешь для меня место в Министерстве.
Он кивнул.
— Предложение все еще в силе.
— Я знаю, какое место мне нужно.
Улыбка расплылась по его лицу, он выглядел так, словно сгорал от нетерпения узнать, что же у нее на уме.
— И тебе нужен мой долг жизни для?..
— Заседания Визенгамота, — как только ее ответ был озвучен, он нахмурился, явно не понимая, к чему она клонит. — Я в курсе, что новый Верховный чародей еще не избран, поэтому эта должность автоматически переходит к министру.
— Хорошо, как министр магии, я могу организовать такое, — согласился он.
— А еще у тебя есть возможность управлять процессом так долго, как это необходимо.
Его глаза расширились, теперь-то он выглядел таким нервным, каким, по ее предположению, ему и следовало быть.
— И насколько долго?
Миа невинно улыбнулась.
— Настолько, насколько потребуется.
***
18 января 1999 года
Стены, сложенные из темного камня, были тускло подсвечены факелами, которые создавали впечатление, словно правительство Волшебной Британии отстало на столетия, чему, учитывая их обычаи и законы, не стоило даже удивляться.
Члены Визенгамота давно отказались от строгого соблюдения дресс-кода в пользу более повседневных, хотя и по-прежнему подходящих, мантий. Те, кто придерживался старых привычек, носили официальную форму и сидели сбившись в кучу, всем своим видом демонстрируя враждебность между группами.
В мантиях сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди сидели Корнелиус Фадж, Долорес Амбридж и несколько представителей чистокровной элиты, большинство из которых занимали места своих семей, входящих в число Священных двадцати восьми. Уильям Берк расположился между Дамоклом Белби и Маркусом Флинтом-старшим, позади них находились Пенеус Паркинсон и Гораций Слизнорт. Миа знала наперед, Слизнорт, вероятнее всего, надел официальную мантию, потому что считал, что сливовый цвет подчеркивает цвет его глаз. Среди семейных мест, но уже без парадной формы, сидели Теодор Нотт, Тиберий Огден, Элора Забини и Сигнус Булстроуд.
Противоположная часть кресел выглядела гораздо ярче, и этот факт, казалось, оскорблял ярых приверженцев традиций. Эльфиас Дож беседовал с Амосом Диггори и Адрианом Абботом так, словно они являлись закадычными друзьями. Обри Фоули вовсю что-то обсуждала с Августой Лонгботтом и Эрнестом Макмилланом-старшим, в то время как Билл Уизли, занявший место своей семьи вместо Артура, пожимал руку Гаррику Олливандеру и помогал пожилому волшебнику занять его собственное семейное место.
Малая часть граждан была допущена на открытое заседание, как того требовал протокол, и именно так Миа, Гарри, Сириус и Римус оказались перед Визенгамотом этим ранним утром.
Слева распахнулись массивные двери, в зал вошел Кингсли, Миа улыбнулась ему.
За министром магии следовал Артур в сопровождении высокого светловолосого мужчины, который чем-то напоминал Люциуса Малфоя, но без постоянной ухмылки и с более расслабленным видом. Перси Уизли замыкал процессию.
Как только двери закрылись, тем самым объявляя заседание приватным, Кингсли занял место на трибуне.
— Заседание Визенгамота от 18 января 1999 года объявляю открытым. Министр магии и временно исполняющий обязанности Верховного чародея Кингсли Шеклболт. Советник министра Гиперион Гринграсс, — объявил он, указывая на высокого светловолосого волшебника, — заместитель министра Артур Уизли и младший помощник в лице Персиваля Уизли. Первое на повестке дня — результат голосования во время нашей последней сессии.
Почти сразу же половина Визенгамота принялась что-то бормотать себе под нос.
— Гарри Джеймс Поттер, прошу, выйдите вперед.
— Действуй, как репетировали, — прошептала Миа Гарри. — Не отклоняйся от плана. Я знаю законодательство лучше тебя. Все свое время работы в Министерстве я посвятила изучению каждого древнего закона, до сих пор применяемого в обществе. Если мы собираемся привлечь их к ответственности в соответствии с этими законами, то они ответят нам тем же. Несмотря ни на что, держи себя в руках.
Молча согласившись с ее словами, Гарри вышел на середину зала.
Кингсли улыбнулся ему с подиума.
— Визенгамот ходатайствовал о том, чтобы семейству Поттеров было возвращено древнее фамильное место в Визенгамоте, после проведенного голосования и подавляющим большинством голосов Визенгамот принял данное решение, которое вступает в силу немедленно.
Половина Визенгамота зааплодировала; зрители последовали ее примеру.
Гарри вежливо улыбнулся.
— Благодарю, министр. Как глава семейства Поттеров, я принимаю это.
— Готовы ли вы, лорд Поттер, занять свое место уже сейчас? — Кингсли указал на пустующее сиденье рядом с Биллом Уизли.
Гарри прочистил горло.
— Нет. Я официально отказываюсь от предложенного поста.
Многие начали удивленно перешептываться и бормотать.
Заговорил Гиперион Гринграсс:
— Вы отказываетесь от места, которое только что приняли от имени своего семейства? — любопытство так и сквозило в самом вопросе, вот только он не выглядел таким оскорбленным, как многие, сидевшие справа от него. Пенеус Паркинсон прожигал свирепым взглядом Гарри. Фадж и Амбридж, казалось, хватил удар.
— Да, — просто ответил Гарри. — Поскольку я не единственный Поттер, я считаю своей обязанностью перед семьей не дать своей фамилии угаснуть, ее нужно наилучшим образом представить в Визенгамоте. Я аврор. Так что я неплохо справлялся с Защитой от темных искусств в Хогвартсе, но вот с Историей магии проблемы все-таки были. Я решил передать свое фамильное место следующему.
Очевидно, больше сил молчать у Фаджа не было. Либо все было так, либо Амбридж зарядила ему локтем в ребра, намекая, чтобы он начал что-то делать.
— Что значит, вы не единственный Поттер?
С улыбкой на лице Миа поднялась со своего места и подошла к Гарри. Многие не могли отвести от нее взгляд, но ее вниманием завладела лишь одна пара глаз, и это были глаза Амбридж. Она мило улыбнулась старой жабе и с удивлением заметила, как та ощетинилась.
— Визенгамот признает Гермиону Грейнджер, — сказал Кингсли.
— Поттер, на самом деле, — поправила его Миа. — Я как раз только вышла из административной службы Визенгамота, чтобы подать официальное заявление на смену фамилии.
Амбридж вскочила, ее лицо приобрело сливовый оттенок, соответствующий цвету мантии.
— Это возмутительно! — взвизгнула она, даже не пытаясь использовать свой привычный медовый, но смешанный с ядом, тон голоса. — Вы хотите сказать, что Гарри Поттер женился на грязнокровке и намерен передать ей благородное фамильное место в Визенгамоте? — она прижала руку к сердцу, словно сама мысль об этом могла привести ее к обмороку. — Лорды и леди, именно поэтому я голосовала против предоставления такого почетного места семейству Поттеров. Они уже осквернили свое имя в прошлом и продолжают делать это сейчас!
Многие кивнули в знак согласия. Другие драматично закатили глаза. Все присутствующие Уизли, в том числе Перси, в возмущени встали после прозвучавшего оскорбления.
— Долорес, держите язык за зубами и воздержитесь от подобных выражений. Мы не станем возвращаться к этому, — приказал Кингсли.
Миа откашлялась и улыбнулась.
— Вряд ли меня можно назвать женой Гарри, — при одном только предположении о подобном Гарри отшатнулся, отчего она хихикнула. — Меня зовут Гермиона Поттер, но многие из вас, возможно, знают меня как Мию.
На задних рядах кто-то что-то уронил, грохот того, что бы это ни было, эхом разнесся по помещению. Когда эхо стихло, в зале воцарилась полная тишина, пока Дамокл Белби не ахнул.
— Сын Салазара… Миа Поттер?
Адриан Аббот уставился на нее сверху вниз, широко раскрыв глаза.
— Миа?
Элора Забини внимательно присмотрелась к своей старой школьной сопернице.
— Что ж, это и правда она.
— Адриан, Дамокл, рада снова встретиться, — Миа улыбнулась волшебникам, а затем перевела взгляд на ведьму. — Забини.
Элора усмехнулась.
— Поттер.
— Я требую объяснений! — завизжала Амбридж.
— С радостью, Долорес, — Кингсли взял контроль над залом и заглушил все ранее звучавшие перешептывания. — Несколько месяцев назад Гермиона Грейнджер попала в ловушку, установленную Пожирателем смерти Антонином Долоховым. Он запустил механизм Маховика времени и подложил его в вещи мисс Грейнджер. Гермиона отправилась в 1971 год, в котором ее удочерили Карлус и Дорея Поттер, поэтому она известна как Миа Поттер. Она недавно вернулась из 1979 года и проинформировала меня о сложившейся ситуации.
— И вы так просто поверили? — Амбридж показательно громко усмехнулась. — Министр, эта девчонка — хорошо известный манипулятор!
— Мадам Амбридж, мисс Поттер прошла через официальный допрос самим министром, — отметил Перси с присущим ему самодовольством, сам факт того, что они не восприняли это заявление всерьез, оскорбил его от имени всего Министерства.
После его слов Амбридж нахмурилась и переключила свое внимание на Кингсли, при этом мучительно выдавив тошнотворно сладкую улыбку.
— При всем уважении, министр, известно, что вы знакомы с мисс Грейнджер. Некоторые могут счесть ваш допрос предвзятым. Мне бы не хотелось, чтобы такого человека, как вы, унизили и оклеветали из-за того, что можно было бы счесть скандалом.
Из зала Миа могла услышать, как Сириус громко фыркнул. Учитывая все обстоятельства, он мог бы отреагировать гораздо хуже. На самом деле, она подумывала оставить его дома, но он необходим для ее плана, кроме того, ей нравилось появляться с ним на публике.
— Если это удовлетворит Визенгамот, я разрешу допрос с применением сыворотки правды, — Миа улыбнулась и посмотрела на Амбридж. — Может, капнете немного мне в чай, Долорес? Если нет, я не против Легилименции. Мадам Фоули, мне говорили, вы довольно опытный легилимент, — она обратилась к ведьме, стоявшей рядом с бабушкой Невилла, а та зарделась от комплимента.
— К тому же гриффиндорка, — возразила Амбридж. — Нет, думаю, стоит обратиться к кому-то, кто не имеет отношения к ее факультету, этот человек справился бы лучше. Лорд Паркинсон? Лорд Булстроуд?
Пенеус Паркинсон расплылся в коварной улыбке в ответ на это предложение и выпрямился во весь рост.
Каким образом этот кислолицый мужчина связан с Лорел, Миа никогда не узнает. И все же она все равно улыбнулась ему, хотя практически видела, как слово «грязнокровка» промелькнуло у него в голове, когда он уставился на нее.
— С удовольствием, — вежливо сказал он, а затем поднял свою палочку, встретился с ней взглядом и прошептал: — Легилименс.
Не потребовалось много времени, чтобы найти то, что нужно просмотреть, и когда он отвел взгляд, нерадостно нахмурившись, Миа улыбнулась.
— Прошу прощения, мадам Амбридж, ведьма говорит правду. Она — Миа Поттер, дочь Карлуса и Дореи; ее обманом отправил в прошлое Пожиратель смерти, известный как Антонин Долохов.
Амбридж надулась, но выглядела так, словно изо всех сил старалась оставаться собранной.
— Тем не менее, она все еще остается магглорожденной и не может принять семейное место в Визенгамоте. Существуют законы. Существуют правила, которым необходимо следовать.
— Полностью согласна, Долорес, — дрожь возбуждения пробежала по спине Мии, когда она заметила, как Амбридж скривилась от того, что ее назвали по имени. — Однако, как бы то ни было, при удочерении я скрепила связь со своими родителями и, следовательно, по законам магии, считаюсь чистокровной. Я имею право принять место своей семьи.
Амбридж взвизгнула:
— Абсурд!
Словно жалея ее, Миа нахмурилась и медленно проговорила:
— Вы не знакомы с законами чистокровных, Долорес? Разве вы не знаете, как работает магическое удочерение? Насколько я понимаю, в каждой чистокровной семье обучают детей старым обычаям и традициям. Разве ваши чистокровные родители не научили вас всему необходимому? — спросила она с лукавой улыбкой, сразу заметив, как Амбридж вздрогнула от интонации, с которой Миа произнесла слово «чистокровные» по отношению к ее родителям.
— Я… я все еще возражаю против этого безумия. Она обычная грязнокровка!
— Долорес! Я не стану повторять! — повысил голос Кингсли.
Прежде чем Визенгамот снова погрузился в хаос, Миа прочистила горло.
— Если мне откажут в месте семьи Поттеров, я просто займу другое, Долорес.
Ведьма с жабьим лицом зашипела так громко, что ее услышали все в зале, а затем она произнесла:
— Проявите уважение, девчонка! Вы ничего не знаете о процедурах и протоколах Визенгамота, и вам а й ф р и д о м следует обращаться к тем, кто выше вас, по всей форме, мисс Грейнджер!
Бровь Мии приподнялась, она улыбнулась и склонила голову.
— Как пожелаете, мадам Амбридж, но раз уж вы настаиваете на обращении по форме, то вам следует называть меня леди Блэк.
Весь состав Визенгамота, за исключением членов Ордена, громко ахнул.
— Прошу прощения? — Амбридж поперхнулась словами.
— Моя мать была Дореей Блэк до того, как стала Поттером, и поскольку Вальбурга Блэк — последняя леди Блэк — скончалась несколько лет назад, я претендую на ее титул. Оно принадлежит мне по праву либо по крови моей матери — поскольку я пока не замужем, — либо в результате скорого замужества этим летом, — и она продемонстрировала всем свое обручальное кольцо с крупным опалом.
— Замужество? — Фадж неотрывно смотрел на кольцо, и его глаза драматически расширились, когда Сириус поднялся со своего места и встал рядомс Мией.
— Да, мисс Поттер… или леди Блэк, — сказал Сириус, — моя невеста. И семья Блэков предлагает ей свое законное место в Визенгамоте.
Все участники заседания начали перекрикивать друг друга.
На лице Сириуса отчетливо виднелся восторг, Миа при виде него покачала головой; он всегда выглядел счастливее всех, когда доставлял неприятности другим.
— Вы не можете этого допустить, министр! — возразила Амбридж.
— Я следую инструкциям, Долорес, — спокойно настаивал Кингсли. — Главы двух семейств передали свои фамильные места мисс Гермионе Поттер. С этим ничего нельзя поделать.
— Не совсем, — Фадж встал. — Согласно процедуре, это место должно быть предложено любому живущему потомку семейства, который идет после главы их семьи. С домом Поттеров ничего не решишь… очевидно. Но семейство Блэков… слишком важно, чтобы передавать его… э-э… — он боролся с собой, явно стараясь не называть Мию грязнокровкой, но вовремя исправился: — Девятнадцатилетней девушке.
— Ладно, — согласился Сириус. — Следующим наследником Блэков был бы Гарри Поттер.
Гарри ухмыльнулся, он выглядел по-настоящему довольным собой.
— Я отказываюсь и предлагаю место Гермионе Поттер.
Крики возобновились.
Гомон в конце концов стих, когда двери справа распахнулись, и Драко, разодетый в пух и прах в соответствующей случаю мантии, всем видом напоминавший о своем покойном отце, шагнул внутрь.
— Извините, — начал Кингсли, — заседание Визенгамота идет полным ходом. Вы не можете ворваться без…
— Прошу прощения, министр, — Драко вежливо склонил голову и прошел в центр комнаты, намеренно держась подальше от Гарри, Мии и Сириуса. — Уважаемые лорды и леди… — первым делом он встретился взглядом с Амбридж, улыбаясь ей и все также являя собой образ идеального чистокрового принца. — Я только получил известие о том, что процесс начался, и подумал, что сейчас подходящее время официально принять место семьи Малфоев.
— Какое счастье, — Амбридж вздохнула с облегчением. — Хоть у кого-то есть голова на плечах.
Кингсли кивнул.
— Визенгамот признает заявление Драко Малфоя…
— Лорда, — сказал Драко, поправляя министра магии с тем высокомерием, которое заставило половину Визенгамота хихикнуть себе под нос.
Миа закатила глаза от его театральности.
Кингсли прочистил горло, стараясь не казаться раздраженным.
— Извините. Лорд Драко Малфой подал заявление на свое фамильное место. Все «за»? — рука каждого участника процесса взметнулась вверх, кроме Уизли и Августы Лонгботтом, но даже в этот момент их взгляды были прикованы к Мии, которая улыбнулась им. — Добро пожаловать в Визенгамот, лорд Малфой. Возможно, вы хотели бы высказаться касательно наше нынешнего обсуждения.
— И что же вы обсуждаете? — поинтересовался Драко.
— Лорд Малфой также является потомком и наследником семейства Блэков, — заговорил Фадж. — Если Сириус Блэк и Гарри Поттер отказываются от своего наследственного места, то его предложат лорду Малфою.
Казалось, Драко удивился.
— Вы хотите, чтобы я и место Блэков занял? — и он ухмыльнулся, как будто сама мысль звучала привлекательно.
— Очень даже, — Амбридж умильно улыбнулась, словно Драко Малфой, а не Гарри Поттер, был спасителем волшебного мира.
— Интересно, — Драко коварно усмехнулся, затем прочистил горло, перестал улыбаться и выпрямился — поза отражала его достойное воспитание. — Я отказываюсь и предлагаю место Гермионе Поттер.
Те, кто выступал против Мии, сидели, явно шокированные заявлением Драко.
Воспользовавшись отсутствием выкриков, Драко продолжил:
— И прежде чем кто-либо еще выскажет свое возражение, у меня есть письма от моей матери, Нарциссы Малфой, урожденной Блэк, и Андромеды Тонкс, так же урожденной Блэк, в которых они тоже отказываются от семейного места.
Миа улыбнулась Драко, когда он склонил голову в ее сторону.
— Для справки, если мадам Амбридж и мистер Фадж продолжат отказывать мне в семейном месте Блэков, я полагаю, следующими на очереди будут Уизли, так? А за ними Лонгботтомы.
Никогда прежде Фадж не выглядел настолько побежденным, если не считать того дня, когда ему пришлось передать бразды правления Министерством Руфусу Скримджеру. Амбридж выглядела так, словно ее вот-вот хватит удар.
— Гермиона Поттер, леди Блэк, — начал Кингсли, формально обращаясь к ней, но с улыбкой на лице, — выразила желание занять место ее семьи, и главы каждого Дома и те, кого можно было бы считать стоящими в очереди перед ней, отказались от этого места. Все «за»?
Зная наперед, что многие воспротивятся ее заявлению, Миа не удивилась, когда Амбридж и Фадж не шелохнулись, крепко сложив руки на коленях. Точно так же неподвижно сидели Пенеус Паркинсон, Маркус Флинт-старший и Уильям Берк. Удивительно, но она увидела, что Теодор Нотт, Сигнус Булстроуд и Элора Забини подняли руки в знак одобрения вместе с остальными членами Визенгамота.
Кингсли ухмыльнулся.
— Добро пожаловать в Визенгамот, леди Блэк.
С улыбкой на лице Миа прошла вперед, в то время как Сириус и Гарри отступили и заняли свои места в аудитории.
Драко протянул ей руку, и она вежливо пожала ее.
— Миа.
— Кузен, — она улыбнулась ему, когда он повел ее вверх по лестнице с намерением присоединиться к собравшимся.
Артур, Перси и Билл поприветствовали ее поцелуем в щеку и пожали руку Драко, тем самым поздравляя его. Затем она поздоровалась со всеми людьми, которые проголосовали в ее поддержку, в первую очередь с леди Лонгботтом, а потом Драко повел Мию в противположную сторону зала, уже там ее с нежностью обнял старый друг.
Дамокл расплылся в улыбке.
— Миа, ты все такая же красивая, как и раньше.
— Дамокл, не передать словами, как я рада тебя видеть. Я прочла твою недавнюю статью в «Ежемесячнике зелий», и у меня около тысячи вопросов.
— Меньшего и не ожидал.
— Миа, э-э… — высокий, долговязый волшебник поднялся с места. — Вам предпочтительнее мисс Поттер или леди Блэк?
— Адриан, зови меня Мией, как и всегда, — она пожала ему руку. — Только глаза держи на этом уровне, — Миа указала на свое лицо, когда поймала своего когда-то одноклассника на разглядывании ее слишком молодого на двадцать лет тело.
— Прости, — его щеки окрасил румянец.
Элора встала, пристально глядя Мии в лицо.
— Поттер.
— Забини, — Миа вежливо улыбнулась. — Не думала, что ты отдашь свой голос.
— В школе ты была самоуверенной стервой, но я не настолько глупа, чтобы отрицать, насколько ты умна. Это будет приятный опыт — быть не единственной ведьмой в Визенгамоте, готовой противостоять нелепому патриархату. Не считая леди Лонгботтом, разумеется.
— Разве мадам Амбридж не вступается за своих коллег-ведьм? — сладким голосом полюбопытствовала Миа.
Элора закатила глаза.
— Если ее благородство спустится.
— А ты знала… Я слышала, она полукровка, — Миа наклонилась и шепотом повторила тот слух, которым с ней поделилась Лорел двадцать лет назад.
Глаза Элоры расширились, а затем сузились в направлении Амбридж.
После коротких и случайных встреч с сыном Элоры, Блейзом, в школе, Миа знала, что семью Забини не очень заботил статус крови, пока ты был слизеринцем и/или красивым и богатым. По выражению лица Элоры Миа заключила, что слизеринцы не любят, когда их обманывают.
— О, и Забини?
— М-м?
— Мы прекрасно поладим, если ты не будешь глазеть на моего жениха.
Элора ухмыльнулась, а затем пробормотала:
— Я научилась плавать.
Миа весело хихикнула.
— Я буду иметь это в виду.
— Тео, позволь представить тебе мою кузину, — Драко подвел Мию к высокому темноволосому волшебнику, — Гермиону Поттер.
Молодой человек, в котором Миа узнала Теодора Нотта, встал и взял ее за руку, слегка склонил голову и коснулся своими губами костяшек ее пальцев, после чего улыбнулся.
— Полагаю, все это будет сопровождаться гигантским пространным объяснением, — его кристально-голубые глаза вопросительно обратились к Драко, который просто быстро кивнул в ответ. — Чувствую я, что ты утаила некоторые детали своего восхитительного путешествия во времени. Кстати, о восхитительности, твои волосы более послушные, чем, как мне помнится, в школе, но я все еще не представляю, чтобы они отражали характер этой ведьмы.
Ухмыльнувшись, Миа задумалась, связано ли такое хорошее отношение Нотта с изменением ее статуса крови, или влияние Драко настолько велико среди слизеринцев.
— Флиртуешь со мной, Тео? Это опасно.
Они с Ноттом оба посмотрели на Сириуса, который с удивлением наблюдал за происходящим.
— Ты про Блэка? — уточнил Нотт. — Каждый достойный сын благородного семейства должен быть готов к достойной конкуренции.
— А ты опасен, Тео, — посмеиваясь, отметила она, при этом покачивая головой. — Возможно, в другом мире тебя сочли бы серьезной конкуренцией. Как бы то ни было, я восхищена, — она оглянулась на Сириуса, который гордо улыбнулся ей, очевидно, подслушав их разговор, пес этакий.
Драко подвел ее к центру зала, ближайшему к ее назначенному месту, на котором серебром выгравирована фамилия «БЛЭК». Они оказались перед Гиперионом Гринграссом, тот вежливо взял ее за руку и коснулся губами костяшки пальцев.
— Леди Блэк.
— Лорд Гринграсс.
Драко обратился к своему будущему тестю с почтительным поклоном головы.
— Сэр.
— Насколько я понимаю, вы ответственны за брак по договоренности между моей младшей дочерью и этим волшебником, — Гиперион жестом указал на Драко в знак подтверждения. — Я у вас в долгу за такое благодеяние для моей семьи.
Драко при этих словах стал немного выше ростом, принимая очевидный комплимент, но ничего не говоря.
— Мне только понравилось, — любезно ответила Миа.
— Однако вы также познакомили мою старшую дочь с неким молодым волшебником иного рода.
Она изобразила невинность, позволив удивленной улыбке промелькнуть на своем лице.
— О, я чуть не забыла, что Дафна и Рональд стали друзьями.
— Да, мы приглашали мальчишку на ужин на каникулах. Он всегда так ел?
— К несчастью, — Миа ухмыльнулась, радуясь, что Гиперион выразил недовольство манерами Рона, а не его семьей. — У меня не было времени преподать урок, пока мы готовились к СОВ и…
— Уничтожению Темного Лорда?
— Что-то вроде того, — сказала она с тихим смешком. — Уверена, Дафна окажет на него весьма положительное влияние.
— Моя жена всегда была очарована вами, и с тех пор, как вы вернулись, она стала, ну… гораздо приятнее, чем обычно.
Миа отразила его внезапную усмешку.
— А Лорел бывает другой?
Он недоверчиво усмехнулся.
— Будь это так, я не смог бы сказать такое ее лучшей подруге, ведь в итоге мне пришлось бы спать на диване.
— В вашем доме нет свободных комнат?
— Нет, когда Лорел не в настроении, комнат нет, — нахально ответил он.
Кингсли прочистил горло, прося всех занять свои места. На его лице играла улыбка, и Миа задалась вопросом, действительно ли он верил, что на этом ее план завершен.
Как только Драко проводил Мию до ее стула, он занял свое место прямо позади нее, но только с надписью «МАЛФОЙ».
— Итак, теперь, когда ситуация с семейным местом улажена, — Кингсли расслабленно выдохнул, — есть еще какие-нибудь вопросы?
Миа встала, мягко сложив руки перед собой.
— Да, министр, на самом деле у меня есть пара вопросов, о которых я хотела бы позаботиться.
Кингсли даже не стал притворяться удивленным прозвучавшим словам.
— Мы предоставляем слово Гермионе Поттер.
— Мне не понадобится внимание всех, министр, — она улыбнулась, спускаясь вниз и обращаясь лицом к Визенгамоту. — Если только ситуация не выйдет из-под контроля, — добавила Миа, сосредоточившись на Долорес.
— Лорды, леди и коллеги — члены Визенгамота. Я хотела бы предпринять свои первые шаги в качестве члена этого уважаемого заседания, — объявила она с обманчиво милой улыбкой, которая, как она знала, делала ее настолько похожей на Дорею Поттер, что с таким же успехом могла бы надеть зеленое, — и обвинить мадам Долорес Амбридж в мошенничестве, подделке документов и в использовании Непростительного в отношении высокопоставленного чиновника министерства.
Амбридж покраснела от ярости, а Визенгамот потрясенно замолчал.
— Я требую ее немедленного исключения из состава Визенгамота.