Глава 146. Милосердие

Прошлое я пыталась забытьИ моих врагов я могла проститьЯ знаю, небольшая проблемаНо я не позволю им житьSuzanne Pleshette — My Lullaby
18 января 1999 года
— ТИШИНА!
При помощи заклинания Сонорус Кингсли усилил свой голос, чтобы привлечь внимание взбунтовавшегося Визенгамота.
Большинство сторонников чистоты крови возмущались из-за слов об Амбридж, в то же время Орден громко выступал в защиту Мии и согласии с ее обвинением. Между Айфри дом су этими двумя группами оказались зажатыми несколько участников, хранящих молчание. Когда конфликт вспыхнул ярче, Тео Нотт с раздраженным выражением лица встал со своего фамильного места и направился к Драко, чтобы не быть растоптанным спорящими полукровками.
— Скорее всего, она разрушит это место, даже пальцем не пошевелив. Скажи, все это часть какого-то подлого плана, который вы вдвоем состряпали, из-за чего ты так удачно появился посреди заседания?
Услышав вопрос, Миа встретилась взглядом с Драко и хищно оскалилась.
— Помнишь, какой умной была Грейнджер? — спросил Драко своего друга.
Тео кивнул.
— Да она же тебя доводила до истерики вселенского масштаба в нашей гостиной, когда превосходила по оценкам.
Драко проигнорировал оскорбление и тихий смех, который Миа пыталась подавить.
— А теперь она прошла еще восемь лет образования, плюс на этот раз ее воспитывала чистокровная мать-слизеринка.
— Мерлин, помоги нам, — Тео усмехнулся. — Ты только глянь на нее. Ей же очень нравится происходящее.
И ей правда нравилось.
— Бороться с Амбридж? Не думаю, что видел ее такой взволнованной с тех пор, как она сломала мне нос на третьем курсе.
— Каждому, кто видел это, было хорошо. «Наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести», — заметил Тео с веселой улыбкой.
— Как ты думаешь, что такого сделала Амбридж, чтобы навлечь на себя ее гнев? — спросил Драко.
— Кроме своего существования? По моим подсчетам, она уже дважды назвала ее грязнокровкой.
— Министр! — наконец-то терпению Амбридж пришел конец, с визгом она повернулась к Кингсли и тем самым отвлекла внимание Мии от подслушивания разговора слизеринцев, пока повсюду творилось не пойми что. — Я требую немедленного исключения леди Блэк из Визенгамота!
С каждым словом голос Амбридж становился громче, а толпа начала успокаиваться в ожидании, на чью сторону встанет Кингсли. Знакомые с ним люди ждали, как отреагируют сторонники чистоты крови, когда он объявит о своем выборе.
Прежде чем министр успел что-либо сказать вслух, заговорила Миа, ее голос был спокойным и рассудительным:
— Если у мадам Амбридж есть основания для моего исключения, я охотно предоставляю ей слово. Если же нет, то мои обвинения остаются.
— Мисс Поттер, вы осознаете серьезность ваших обвинений? — Кингсли звучал так, словно не знал наперед, что Миа желала погубить Амбридж. — Вы обвиняете члена Визенгамота в использовании Непростительного.
— Да, — подтвердила Миа, — проклятие было использовано против бывшего министра магии Гарольда Минчума, — Амбридж на мгновение вздрогнула от прозвучавших слов, и внутренний анимаг Мии задрожал от ликования. — И, чтобы мы не забывали, я также обвинила ее в подделке подписи закона, который она хотела принять.
Амбридж недоверчиво фыркнула.
— Какое оскорбление! Будучи жертвой Империуса, — она принялась обмахивать лицо рукой, чтобы подчеркнуть свое эмоциональное состояние и показать, насколько ее расстроили выдвинутые в ее адрес обвинения, — я, как никто другой, знаю, как трудно даже начать расследование подобного ужасающего заявления.
Миа улыбнулась женщине, что, по-видимому, продолжало ее раздражать.
— Да, потребуется проверка волшебных палочек после того, как возникнет подозрение, и все будет заверено аврором и зарегистрировано в Секторе борьбы с неправомерным использованием магии. И, учитывая, что человек, за которым ведется наблюдение, знает о том, что за ним следят, он вряд ли совершит упомянутую непростительную магию.
Амбридж прошипела:
— Вот именно, глупая девчонка! Кроме того, поскольку я являюсь членом Визенгамота, а вам, чтобы начать такое нелепое расследование, нужно подать заявление в суд о проведении сего расследования.
— Да, и обработка заявления занимает примерно сто восемьдесят дней, — согласилась Миа.
— Вот именно!
— Тогда, полагаю, — начала Миа, доставая из сумки свернутый и запечатанный пергамент, — хорошо, что я подала заявление в 1979 году, не так ли?
Единственная капелька пота скатилась по виску Амбридж, и очень тихим голосом она пискнула:
— Что?
— О, да. Видите ли, раньше я работала в Министерстве, — Миа скривила губы, переключая свое внимание на Кингсли и остальных членов Визенгамота. — Я была скромным архивариусом, у которой возникли подозрения по поводу нескольких законодательных актов, которые мадам Амбридж принимала в то время. Друг министра Минчума обратил мое внимание на то, что министр вел себя странно после своих встреч с мадам Амбридж. Беспокоясь о Министерстве, я подала заявление о расследовании в суд, которое, на удивление, было одобрено самим министром, — что шокирует, словно он был готов подписать все, что попадало ему на стол и имело фамилию «Амбридж» в тексте.
Шепот прокатился по всей комнате, некоторые сторонники Амбридж начали смотреть на нее с прищуром.
— Тогда я попросила аврора оформить необходимые документы, которые нужны для отслеживания палочки мадам Амбридж, — она намеренно не смотрела в сторону Сириуса, поскольку он был тем самым аврором, о котором шла речь. Она вытащила небольшую стопку бумаг и передала их Кингсли. — Вот результаты расследования. Как я уже сказала, перед самим заседанием я зашла в офис администрации. Уверена, вы сможете найти копии отчета, если у вас вдруг появятся сомнения в подлинности документа.
— Ты… — Амбридж вперила в нее взгляд, полный ужаса. — Вы… вам все равно нужно начать надлежащее расследование и… и… я возражаю!
Кингсли смерил ее суровым взглядом.
— Долорес, вы можете уйти в отставку добровольно или быть отстраненной насильно, — он просмотрел бумаги в своих руках, затем передал их Гипериону Гринграссу, который усмехнулся полученному пергаменту и написанному там заключению.
Амбридж в негодовании топнула ногой.
— Я не позволю мерзкой грязнокровке обвинять меня в…
— Позволите, министр? — спросила Миа, прерывая тираду Амбридж.
— Мисс Поттер?
— Понимаю, все это, должно быть, ужасно смущает мадам Амбридж, — она изобразила фальшивую сочувствующую улыбку. — Насколько я знаю, Визенгамот все еще следует правилам древней магии?
— Конечно, — ответил Кингсли, и даже сторонники чистоты крови начали кивать, словно предполагать что-либо еще оскорбительно для всей волшебной культуры.
— Если она сочтет нужным, — предложила Миа, — мадам Амбридж может оспорить мои обвинения в соответствии с древним законом.
— Да, я оспариваю обвинения! — тут же подхватила Амбридж.
— Отлично, тогда, согласно тем же древним законам, я имею право в свою очередь бросить вызов мадам Амбридж за клевету на мой Дом, — она поставила сумку на пол, расстегнула мантию и аккуратно бросила на сиденье. Миа улыбнулась, когда Драко, наклонившись вперед, бережно сложил ее одежду.
С совершенно потерянным видом Амбридж уставилась на нее.
— Я не говорила ни слова против…
— Согласятся ли участники заседания с тем, что они слышали, как мадам Амбридж назвала меня «грязнокровкой» не менее трех раз за все время сессии?
Тео посмотрел на Драко и ухмыльнулся.
— Конечно, они согласятся, — сердито заметил Кингсли.
— Уверена, это всего лишь случайные оговорки, — сладко сказала Миа, — и мадам Амбридж не знала, что древние законы запрещают клеветать на чистокровных и их Дом, утверждая или подразумевая, что любой член благородной и древней семьи нечист. Поскольку я приемная дочь Дореи Блэк и Карлуса Поттера, по тем же древним законам я считаюсь чистокровной. Мадам Амбридж назвала меня «грязнокровкой», и я предлагаю ей шанс либо добровольно покинуть Визенгамот, чтобы сохранить хоть какое-то достоинство и согласиться на официальное расследование, либо принять мой вызов, чтобы я по праву защитила честь своего Дома.
— Она не чистокровная! Все не так! Удочерение только…
— Достаточно болтовни, Долорес! — Фадж вскочил с места и зашипел на женщину. — Тебе прекрасно известно, что значит чистокровное усыновление!
Амбридж выглядела смущенной.
Миа нахмурилась, что было непросто, потому что ей хотелось начать танцевать.
— Возможно, ей неизвестно, мистер Фадж. Возможно, мадам Амбридж, как полукровку, не обучали нашим обычаям и традициям.
Визенгамот издал коллективный вздох.
— Что? — Амбридж сглотнула. — Я… Да как ты смеешь… Я…
— Это правда, — Элора Забини выглядела скучающей, она осматривала свои ногти. — Я слышала, что она обычная полукровка.
— И в этом нет ничего плохого. Некоторые из моих лучших друзей — полукровки, — шутливо заметила Миа, она оглянулась через плечо и подмигнула Гарри и Римусу, те лишь закатили глаза.
— Я… я-я принимаю вызов! — выпалила Амбридж, вероятно, чтобы сохранить лицо и сменить тему о своем происхождении.
— О, ладно, — Миа лучезарно улыбнулась. — Конечно, грустно убивать вас.
Амбридж моргнула.
— Что?
— Вызов на защиту чести своего Дома — это поединок не на жизнь, а на смерть, Долорес. Неужели вы совсем не мыслите в наших законах? Разумеется, простая грязнокровка вроде меня не может знать о магии больше, чем вы.
Амбридж явно запаниковала и посмотрела на Кингсли.
— Министр…
— Леди Блэк права, мадам Амбридж. Таковы наши обычаи, — твердо сказал Кингсли.
— Но она…
— О, ради Салазара, Долорес! — сорвался Пенеус Паркинсон. — Сразись с девчонкой на дуэли и покончим с этой чушью, а то еще пробудем здесь несколько дней!
Первым делом Амбридж сняла свою сливовую мантию и стянула шляпу, после чего потянулась за волшебной палочкой.
Спускаясь по лестнице, Миа размяла руки и шею, заодно показала свою маггловскую одежду, которая заставила чистокровных смотреть на нее с отвращением.
— Мадам Амбридж стоит знать, что я довольно хорошо справилась с Защитой на ЖАБА, — она гордо улыбнулась и подошла к Сириусу, Гарри и Римусу. Миа протянула последнему свою мантию, сардонически ухмыляясь. — Побеждена только одним человеком, и то — тот был грязным обманщиком.
— Нет, — прошептал Римус.
Когда женщина спустилась, Миа повернулась лицом к Амбридж и встретилась с ней в центре зала.
— А с другой стороны, вы ведь старше меня на несколько лет. Больше знаний и опыта. Совсем не сравнится с тем, если бы я лично победила Темного Лорда. Гарри Поттер научил меня только тому, как защищаться, — она ухмыльнулась, и волна смешков прошлась по залу. — И потом волшебник, который научил Гарри Поттера защищаться, снова учил меня. Простите, я много говорю, когда нервничаю.
Амбридж прищурила свои глазки-бусинки.
— Кто будет моим секундантом?
— Я постою, — сказал Пенеус Паркинсон.
— А ваш секундант, мисс Поттер? — спросил Кингсли.
Не менее двенадцати волшебников встали при этом вопросе, молча предлагая свою помощь, отчего Миа усмехнулась. Августа Лонгботтом тоже поднялась, она выглядела готовой для хорошей казни перед скорым чаепитием.
— Римус Люпин будет моим секундантом.
— Оборотень?!
— Да. Полагаю, если вам вдруг повезет, и вы убьете меня, его бы весьма позабавила идея вызвать вас на дуэль, — веселая улыбка Мии исчезла. — Однако, получи вы травму, не стоит ожидать, что он отведет вас в больницу святого Мунго. Видите ли, ему запрещено туда входить.
Слова прозвучали спокойно, но в то же время в них слышалась угроза, поскольку теперь ее личная неприязнь к Долорес Амбридж раскрыта перед всем Визенгамотом.
— Если вас что-то смущает в дуэли с оборотнем, я всегда могу отказаться от секунданта. Но вы должны сделать это первой.
Объявляя следующие слова, Амбридж старательно не смотрела на Римуса:
— Я отказываюсь от секунданта.
С раздраженным видом Пенеус Паркинсон вернулся на свое место.
— Стоит присмотреться к вашему характеру, Долорес. Своим безрассудством вы очень похожи на гриффиндорца, — Миа отвернулась, чтобы вытащить палочку из кармана и решить, какое древко из виноградной лозы ей хотелось бы использовать. Один лишь Гарри, сидя на трибуне, выглядел взволнованным.
— Провоцируешь ее мной? — Римус вздернул бровь.
Миа лукаво улыбнулась.
— Сердишься?
— Не очень. Ты видела ее лицо? Мерлин, как будто Рождество наступило.
— Если ты позволишь этой суке убить тебя, — прошептал Сириус, беря лицо Мии в свои ладони, — я буду очень зол на тебя.
— Гермиона, ты уверена, что?.. — Гарри нервно отдернул рукав своей мантии. — Я о том, что мы ведь никогда не видели ее в бою, да? Что, если она сжульничает?
— О, она точно прибегнет к обману. Вот только она недооценивает меня по двум пунктам. Во-первых, я отдаю себе отчет в том, что она может вести себя достойно на дуэли, в то время как ей неизвестно и половины того, на что способна я.
— А во-вторых?
Невинная улыбка Мии принесла Гарри лишь чувство страха.
— Во-вторых, Долорес Амбридж надеется убить меня на этой дуэли, чтобы очистить мир от еще одной грязнокровки, которая отчаянно пытается запятнать ее доброе имя. Я, с другой стороны, не хочу убивать ведьму.
— Тогда что ты хочешь с ней сделать?
— Заставить истекать кровью, рыдать, страдать и молить меня о пощаде.
— Поцелуй на удачу, котенок, — он прижался губами к ее, сразу же проникая языком в рот, Сириус оскалился, когда она с силой схватила его за рубашку и потянула на себя. Он заключил ее в объятия, прижимая к себе, — со стороны казалось, будто они прощаются, на всякий случай. На деле же он коснулся губами мочки ее уха и прошептал: — После того, как все закончится и все уйдут, хочешь, я возьму тебя на семейном месте Блэков?
Миа хихикнула и отстранилась от него.
Римус передал ей палочку.
— Не играй с ней. Просто закончи побыстрее.
— Не обещаю. Я собираюсь насладиться этим. Следи за ними, — она указала на Сириуса и Гарри.
Римус кивнул.
Когда она вернулась в центр с палочкой в руке, Кингсли встал.
— Дамы, как временно исполняющий обязанности Верховного чародея и министра магии, я объявляю, что эта дуэль действительна в соответствии с древними законами магии, и победитель не будет привлечен к ответственности за смерть другого. Как бы то ни было, использование Непростительных, как и всегда, недопустимо.
Не успел Кингсли объявить о начале дуэли, как Амбридж взмахнула палочкой и послала в Мию кишечно-опорожнительное заклятие, которое было тут же отброшено щитом.
Амбридж зашипела, промахнувшись, и Миа улыбнулась ей.
— Юркая ведьма.
Она позволила женщине неоднократно нападать, та дикими движениями пускала в нее грубые проклятия. Каждый раз Миа выставляла крепкий щит и спокойно улыбалась, пока Амбридж ивзодила себя и падала в бесконечную пропасть гнева и горечи.
— Титилландо! — выкрикнула Миа, и, когда щекочущий сглаз попал точно в цель, в грудь, члены Визенгамота начали в замешательстве перешептываться. Большинство чистокровных считали, что Миа сошла с ума, раз уж полагалась на приемы защиты, которым обучали четверокурсников Хогвартса. А ее друзья и семья знали лучше.
Римус закатил глаза.
— Я сказал Мии не играть с ней.
— Сражайся! — завопила Амбридж от одолевшего ее разочарования, когда Миа в очередной раз отразила еще одно проклятие.
— Простите, Долорес, — спокойно сказала Миа. — Вы не можете пробить мой щит?
— Она провоцирует ее, — прошептал Гарри Сириусу. — Есть всего несколько заклинаний, достаточно сильных сами по себе и способных пробить…
— Ступефай! — взвизгнула Амбридж, ее раздражение росло, когда каждое заклятие, сглаз или проклятие отскакивали от хорошо наколдованного щита Мии; женщина совсем не понимала, что ее заманивают в ловушку. — Ступефай! Депримо! Редукто! — разочарованное шипение вырвалось из Амбридж, ведь все выпады прошли впустую.
Миа издала язвительный смешок, вращая палочку между пальцами.
Амбридж прищурила глаза и усмехнулась, прежде чем выпалить:
— Экспеллиармус!
Палочка Мии влетела ей в руку, и женщина с жабьим лицом издала торжествующий крик.
Вскочивший на ноги Гарри собрался двинуться к ней, но, почувствовав его намерение за своей спиной, Миа крикнула:
— Римус! — она надеялась, что друг возьмет Гарри за плечи и усадит обратно на место.
Амбридж направила палочку на своего безоружного противника и ухмыльнулась.
— Я так долго ждала этого, — ее глаза горели безумием, а улыбка на лице была слишком самодовольной, что вряд ли сыграло в ее пользу.
— Не дольше, чем я, — Миа совершенно не выглядела испуганной. Она протянула свою маленькую руку раскрытой ладонью вверх.
Амбридж рассмеялась.
— Рука милосердия, да? Или дружбы? — насмехалась она.
— Ни то, ни другое, — прошептала Миа. — Инкарцеро!
Веревки взметнулись вверх от пола и полетели к Амбридж, они обвили ее руки, ноги, талию и горло. Как раз в тот момент, когда Миа крепко сжала кулак, женщина посмотрела на нее с широко раскрытыми глазами. Волшебные путы натянулись, и с мерзким звуком ведьма рухнула на пол.
Амбридж закричала из-за затягивающейся веревки на ее шее.
— Простите, Долорес, — стук каблуков Мии по полу отдавался эхом, она грациозно направилась к Амбридж. — Разве вы не искусны в беспалочковой магии? Возможно, вам следовало усерднее изучать Защиту от темных искусств. Теории всегда недостаточно, вы же знаете. С другой стороны, вероятно, когда вы учились в Хогвартсе, вы изучали защитные заклинания безопасным способом. Возможно, когда вы учились в Хогвартсе, вам не приходилось сталкиваться с безответственными волшебниками, не говоря уже о… чрезвычайно опасных полукровках. С другой стороны, полагаю, если достаточно усердно изучать теорию…
Амбридж издала громкий сдавленный звук, а Миа приняла терпеливое выражение лица.
— Громче, дорогая. Вы все еще хотите этой дуэли?
Вместо ответа Амбридж зарычала, сузив глаза, Миа наклонила голову и выхватила свою волшебную палочку из руки противника.
— Авис, — тон ее голоса сочился нежностью, а с кончика палочки вырвались вороны, они захлопали крыльями и закружились, ожидая команды.
При виде птиц Гарри, Сириус и Римус ухмыльнулись, ведь им уже известно это заклинание, они приготовились к тому, что вороны нападут на связанную женщину. Ожидавший того же Визенгамот подался вперед на своих сиденьях, их внезапно очаровал ход поединка.
Чего никто не ожидал, так это того, что Миа шепнет:
— Драконифорс.
Парящие черные вороны внезапно закричали, их перья превратились в чешую, и птицы стали маленькими черными драконами.
Амбридж закричала от ужаса, когда Миа сказала:
— Оппуньо!
Кружащие над головой драконы стремглав нырнули вниз, громкий рев раздался в их груди, а в пасти вспыхнул огонь, вскоре обратившийся на бьющуюся в истерике ведьму.
Отвернувшись от происходящего, Миа принялась чистить руки своей палочкой. Она посмотрела на аудиторию, среди которых потрясенный Гарри наблюдал за атакой крошечных драконов, пока невозмутимый Римус следил за ситуацией и все также бережно держал руку на плече Гарри.
Сириус, наоборот, смотрел на Мию с коварной ухмылкой, и она могла только догадываться, какой план зрел в его порочном уме.
— Отпусти! — Амбридж вопила, огонь поглотил веревку на ее шее и оставил после себя пылающий след. — Отпусти меня!
— Сдаетесь, Долорес? Разве вы не знаете, как устроены дуэли? Вы молите меня о милосердии? — Миа прогнала драконов. Один за другим они растворились в воздухе. — Сириус, любовь моя, я известна своим милосердием?
Он издал лающий смешок.
— Ты даже мне такого не оказывала.
Толпа тихо рассмеялась.
Она подошла ближе и опустилась на колени рядом с Амбридж.
— Возможно, мне следует научиться проявлять милосердие. Долорес… — тихо начала Миа, так, чтобы только ведьма смогла услышать ее слова. — Я не собираюсь убивать тебя. Я собираюсь уничтожить тебя. Когда я покончу с тобой, ты пожалеешь, что кентавры, к которым ты попала в ловушку благодаря шестнадцатилетней мне, не затоптали тебя до смерти, ты, предвзятая жабья сука. Я лишу тебя каждой доли достоинства и буду смотреть, как твоя душа станет израненной и стечет в эфир, пока я не похороню тебя… заживо, если я буду в настроении для этого. Фините!
Веревки отпустили Амбридж, и Миа встала, повернувшись к женщине спиной.
Вскочив на ноги, сливовая мантия Амбридж сгорела дотла, обнажив опаленный розовый кардиган. Волосы женщины в нескольких местах опалены огнем, а на левой руке, там, где должна была быть Темная метка, появились волдыри, вызванные пламенем. Ведьма, проигнорировав акт милосердия, яростно взметнула палочку и начала произносить:
— Круци…
— Сектумсемпра! — Миа развернулась, ее волосы взметнулись от резкого поворота, волшебная палочка рассекла воздух, подобно фехтовальной шпаге.
Проклятие располосовало кожу на правой руке Амбридж вплоть до кости, кровь хлынула на пол, волна магии задела и волшебную палочку, сломав ту надвое. Ведьма громко вскрикнула от боли и упала на колени, она прижала к себе кровоточащую руку.
— Я предлагаю милосердие, — отчетливо произнесла Миа, убирая свою палочку в кобуру на бедре.
— Долорес Амбридж, — Кингсли встал, пытаясь сохранить самообладание. Учитывая, что раньше он был аврором, ему удалось скрыть эмоции, в отличие от членов Визенгамота, которые никогда раньше не видели дуэлей. Большинство из них смотрели на Амбридж с ужасом, а на Мию — с некоторым опасением. — Вы будете лишены своего места в Визенгамоте вплоть до окончания официального расследования обвинений в мошенничестве, подделке документов и использовании Непростительного в отношении бывшего министра магии Гарольда Минчума. Я настоятельно рекомендую вам попросить кого-нибудь сопроводить вас к камину и доставить в больницу святого Мунго.
— Министр, позволите? — заговорила Миа, когда охранники появились у дверей, чтобы вывести Амбридж.
Кингсли вздохнул.
— Прошу.
— Прежде чем Долорес уведут, я хотела бы выдвинуть обвинения против нее лично от имени Дома Поттеров.
— Это уже чересчур, Шеклболт! — Фадж встал, широко раскрыв глаза, он смотрел на истекающую кровью женщину, которая когда-то стояла по правую от него руку, когда он сам был министром. — Она уже защитила свой Дом после того, как Долорес ее назвала!
— Да, этот вопрос решен, — согласилась Миа. — Однако этот случай гораздо серьезнее. Долорес Амбридж насильно пролила кровь наследника моего Дома, навсегда оставила на нем шрамы, когда он еще был ребенком. Разве не так, Долорес?
Кроме горьких рыданий, Амбридж ничего не сделала, тогда Миа прочистила горло.
— Я спросила, разве не так, Долорес? Вы добровольно, незаконно заставили единственного наследника и потомка благородного семейства пролить собственную кровь, при этом оставив на нем шрамы.
— Ничего подобного я не делала!
Миа усмехнулась.
— Именно такого ответа я и ждала. Кокцинус Мендакс.
Медленно, начиная от рта Амбридж, по коже лица поползли темно-красные пятна, они дошли до самого центра лба и сложились в слова: «Я не должна лгать».