Глава 19. Ты серьезно?

Ведь это мы с тобой, это все люди.Ничего нет, и нечего терять.Это мы с тобой, это все люди,И я не знаю, почему не могу отвести от тебя взгляд.
Lifehouse — You and Me
3 августа 1971 года
На следующее утро Миа проснулась на правой стороне кровати рядом с Джейми, который использовал их крепко сцепленные руки в качестве подушки под своей щекой. Она грустно улыбнулась, глядя на мальчика, так похожего на Гарри, что у нее защемило сердце. С другой стороны, в эти дни большинство вещей причиняют боль. Ей постоянно снились кошмары со времен войны, на самом деле, с поместья Малфоев. Она провела месяц в «Ракушке», восстанавливаясь после пыток Беллатрисы Лестрейндж, Сириус присматривал за ней, пока она спала, охранял ее от ночных кошмаров. Когда она переехала на площадь Гриммо, где воспоминания продолжали преследовать во сне, Блэк находился рядом, утешая ее, с большей вероятностью, чувствуя ответственность, поскольку именно его кузина пытала девушку. Но когда Сириуса не было рядом, именно Гарри обнимал ее, пока она не переставала плакать и снова не засыпала.
Сейчас, глядя на Джеймса с закрытыми глазами, она видела сына в отце, и ее сердце согревала мысль о том, что каким-то образом судьба улыбнулась и дала ей частичку Гарри, чтобы она сохранила ее в этом времени.
Джеймс был чрезвычайно учтив к ситуации, и вместо того, чтобы задавать Мии вопросы о ее ночных кошмарах или даже упоминать о том, что ему пришлось остаться с ней на ночь, он дразнил ее из-за волос и начал с энтузиазмом планировать оставшуюся часть их дневного похода в Косой переулок.
Как и в предыдущее утро, они завтракали всей семьей. Разговор был наполнен бесчисленным количеством предупреждений о том, что семье пора выдвигаться. Большинство из них были направлены на Джеймса, который, казалось, не замечал сурового взгляда матери.
Когда они вошли в камин и через несколько секунд оказались в Косом переулке, Миа улыбнулась знакомому виду.
Внимание девочки сразу же переключилось на «Флориш и Блоттс», сильная часть ее стремилась заполучить в свои руки более ранние издания книг, которые она купила в свое время.
— Могу я доверять тебе настолько, чтобы оставить в одиночестве, пока я буду в Гринготтсе? — спросила Дорея, не сводя глаз с Джеймса.
— Ты не доверяешь собственному сыну? — спросил он, притворяясь обиженным.
— В последний раз, когда я приводила тебя в Косой переулок, ты заблудился на три часа, и мы нашли тебя в подсобке кондитерской «Сладкого королевства», — Дорея обвиняюще посмотрела на сына, и Джеймс закатил глаза.
— Это было не в последний поход в Косой переулок, — Джеймс усмехнулся, как будто дата инцидента так уж важна. Он повернулся к Мии, качая головой. — Мама преувеличивает.
Миа тихо рассмеялась, когда челюсть Дореи дернулась, она явно размышляла, было ли с ее стороны разумным шагом привести его или нет.
— Я позабочусь о нем, мама.
Дорея задумчиво улыбнулась Мии, затем повернулась и указала пальцем на сына.
— Джеймс, останься со своей сестрой. Я серьезно, молодой человек. Вы можете немного осмотреться, но через двадцать минут встретимся в лавке Олливандера. И не блуждайте. И не подходите близко к Лютному переулку.
— Да, мам, — Джеймс кивнул головой, и вновь знакомые «близнецы Поттеры» были предоставлены сами себе, один из них невероятно стремился взбеситься.
— Ты хочешь пойти во «Флориш и Блоттс»? — спросила Миа, с нетерпением оглядывая магазин.
Джеймс поморщился от ее идеи.
— Или мы могли бы пойти в «Брумстикс».
— «Книги Обскуруса»? — предложила Миа.
Он ухмыльнулся.
— Я противопоставляю твоей скучной идее поход в «Гамбол и Джейпс».
Магазин шуток? Миа покачала головой. Ни в коем случае. Последнее, что ей было нужно — это Поттер в магазине шуток. Она провела достаточно времени, общаясь с Гарри и Роном в лавке «Зонко», и, в конце концов, «Во всевозможных вредилках Уизли». Хотя она скучала по своим друзьям, Миа не могла не чувствовать облегчения от того, что ей не нужно беспокоиться о встрече с Фредом и Джорджем в эту эпоху.
— Мы должны найти предметы из наших списков для школы, — она нахмурилась, не подозревая, что приняла тот взгляд, которым Дорея пыталась обуздать своего сына.
— Хорошо, хорошо. Тогда давай пойдем к «Качественным товарам для квиддича», — сказал он, как будто это была большая жертва с его стороны.
— Тебе не нужны принадлежности для квиддича, — упрекнула его Миа. — Первокурсникам не разрешается играть.
— Тогда я буду довольно знаменит, когда войду в команду, не так ли? Самый молодой охотник за сто лет! Так меня будут называть, — самодовольно сказал он.
— Ты неисправим, — рассмеялась Миа.
Хотя она знала, что Джеймс не станет самым молодым охотником за столетие, Миа не могла не испытать странную гордость, зная, что Гарри продолжит мечту Джеймса о квиддиче. Даже если этот вид спорта был нелепой тратой времени и предлогом для варварства. Неужели это слишком много — иметь дело с мальчиком, всего лишь с одним мальчиком за всю ее жизнь, который не был одержим безумным оправданием для спорта?
— Сначала «Флориш и Блоттс», а потом я соглашусь сопровождать тебя в твою маленькую лавку метел. У нас даже нет айфри дом денег, чтобы что-то купить. Мы просто посмотрим, пока ждем маму.
Джеймс, похоже, не возражал против небольшого компромисса, и они направились к книжному магазину.
Справа от Мии пронеслась худая женщина с желтоватым лицом, ее ноги немного топали, когда она мчалась вперед. Женщина оглянулась один раз, темные круги под глазами и усталый хмурый взгляд.
— Северус, поторопись, твой отец хочет, чтобы мы вернулись до полудня!
Северус?
Миа повернулась, чтобы проследить за взглядом женщины, но, двигаясь, столкнулась с кем-то и, потеряв равновесие, схватилась за единственное, что было в пределах досягаемости в попытке не упасть — поношенное пальто.
— Не прикасайся ко мне! — закричал мальчик, с которым она столкнулась.
Девочка посмотрела на бледное лицо, обрамленное черными волосами и с сузившимися темными глазами. Потрясенная знакомой усмешкой, она отпустила его пальто и быстро пробормотала:
— О, прости.
Он сердито прищурился, прежде чем оттолкнул ее с дороги.
— Смотри, куда прешь!
Миа отшатнулась назад, будучи все еще такой неуклюжей и не привыкшей к своему маленькому телу. Она попыталась восстановить равновесие, но упала на булыжную мостовую, ободрав колени и поцарапав ладони о шероховатую поверхность улицы.
— Эй! Не толкай мою сестру! — закричал Джеймс, бросаясь вперед.
— Ей стоило смотреть под ноги, — сказал мальчик с угрюмым лицом, обращая колючий взгляд на Джеймса, когда они столкнулись лицом к лицу.
— Северус! Иди сюда! — крикнула изможденная женщина.
Джеймс хмуро посмотрел на оскорбленного незнакомца.
— Похоже, тебя зовет мамочка.
Миа шмыгнула носом и посмотрела на свое кровоточащее колено. Это, конечно, не самая страшная травма, с которой ей когда-либо приходилось иметь дело, и она чуть не рассмеялась при боли от царапины по сравнению с проклятием Круциатуса или чувством, что ее расщепило. Нет, это ничего не значило, хотя она немного смущена тем, что так легко споткнулась.
Пока Джеймс продолжал красться за другим мальчиком, по-видимому, чтобы убедиться, что он не вернется для следующего раунда, позади Мии появилась тень.
— Эй, все нормально? Похоже, ты неудачно приземлилась.
— Я в порядке, — проворчала Миа, пытаясь вытащить несколько кусочков гравия из небольшой раны на ноге.
Девочка подняла голову вверх, чтобы поблагодарить этого внимательного человека, но замерла с приоткрытым ртом, уставившись в хорошо знакомый серый цвет, ее сердце мгновенно затрепетало — цвет дыма от костра ранним осенним утром. У нее перехватило дыхание.
— Я… — она медленно выдохнула и бессознательно прошептала: — Сириус?
Мальчик перед ней приподнял бровь, и на его лице появилась улыбка.
— Мы уже встречались?
Миа моргнула.
— Что?
— Ты назвала меня Сириусом.
— Что? — повторила она, мысленно ругая себя за то, что так легко отвлеклась и нарушила одно из главных правил путешествий во времени. Съежившись, она искала предлог, чтобы замести следы. — Я спросила, ты серьезно? Неудачно приземлилась. Ты серьезно? У меня бывало и похуже.
Мальчик задумался над ее ответом, как будто пытался решить, лжет она или нет.
Миа сглотнула и решила перейти к непринужденной обстановке.
— Почему ты решил, что мы уже встречались?
— Меня зовут Сириус, — сказал он, подмигнув.
Она рассмеялась.
— Ты серьезно?
— Ага.
Он усмехнулся, и Миа растаяла.
Это был Сириус. Сириус Блэк. Ее Сириус. Нет, нет, только не ее Сириус. Ее Сириус даже не был ее Сириусом, и он ждал ее в будущем, почти через тридцать лет, на следующий день после девятнадцатого дня рождения Гермионы, они должны были поговорить об их связи.
Их связь!
Глаза Мии расширились, когда она посмотрела на мальчика, задаваясь вопросом, существует ли связь здесь и сейчас. Она вспомнила, что читала о ритуале долга жизни и о том, как он должен существовать во времени и пространстве, но означало ли это также путешествие во времени? Конечно, нет. Она нерешительно попыталась найти в себе это волшебное чувство, но ничего не почувствовала. Чего-то не хватало.
— Я… в порядке, — наконец ответила она на первоначальный вопрос Сириуса, пытаясь отвлечься от того, чтобы таращиться на него.
Его прекрасные аристократические черты скрылись под более мягкими чертами лица, но она знала, что эти округлые щеки, оставшиеся с детства, скоро исчезнут, обнажив точеную челюсть. Его светлая кожа — не болезненно бледная, как тогда, когда она впервые увидела его в Визжащей хижине, — резко контрастировала с блестящими черными волосами, свисавших до самых ушей. Миа изо всех сил пыталась найти на лице мальчика — без старых морщин, многочисленных шрамов и татуировок — мужчину, который оставил ее в своей семейной библиотеке всего несколько дней назад.
В глазах мальчика мелькнул легкий намек на озорство, и Миа улыбнулась.
«Нашла тебя, Сириус», — подумала она про себя.
Он указал на ее колено, выводя из оцепенения.
— Вообще-то, ты истекаешь кровью.
Она нахмурилась и смущенно опустила глаза.
— Вот, — Сириус вытащил шелковый носовой платок из кармана своей прекрасно сшитой мантии, тоньше, чем даже ее собственная, что действительно о чем-то говорило, поскольку навыки шитья у Тилли были превосходными. Он опустился на колени рядом с ней и протянул платок.
Она посмотрела на черный шелк, сразу заметив фамильный герб Блэков, вышитый серебром в углу ткани.
— Ты уверен? Выглядит дорого.
Он ухмыльнулся.
— Так даже лучше, испортим его.
Благодарно улыбнувшись, она прижала ткань к своей маленькой ране, вытирая кровь с кожи.
— Я Г-Миа, кстати.
Джеймс вернулся трусцой.
— Ну и задница! Все окей, Миа? — спросил он с беспокойством и раздражением в голосе.
— Хорошо, просто поцарапала колено. И выбирай выражения, — Миа улыбнулась Джеймсу, который проигнорировал ее комментарий, предпочитая наблюдать за другим мальчиком.
Сириус протянул руку Мии, помогая ей подняться на ноги, и она с благодарным взглядом неловко сунула ему носовой платок.
— Эй, спасибо, приятель, — Джеймс протянул руку Сириусу.
Принимая его руку, Блэк кивнул.
— Нет проблем.
— Джеймс, это Сириус, — сказала Миа, широко улыбаясь тому, что, как она внезапно поняла, является исторически важным моментом. Девочка улыбнулась двум мальчикам, выжигая воспоминание в своем сознании. Она надеялась, что сможет сохранить его, так что, когда — или если — она вернется к Гарри, то сможет рассказать ему все об этом моменте или, еще лучше, показать ему с помощью Омута. — Сириус, это мой брат Джеймс.
— Тебе нравится Паддлмир? — спросил Сириус, указывая на футболку, которую Джеймс носил под расстегнутой мантией.
Джеймс усмехнулся.
— Разве не всем?
— Мне нет, — вмешалась Миа. — Я не очень люблю квиддич.
— Тебе не нравится квиддич?! — закричали оба мальчика одновременно, широко раскрыв глаза и уставившись на нее, словно у девочки только что выросла вторая голова.
— Какого черта, Миа? — Джеймс схватился за грудь, будто у него разбито сердце. — Я знал, что ты не хочешь идти в магазин для квиддича, но я не знал, что все так плохо, — он покачал головой. Учитывая его реакцию, Миа с таким же успехом могла заразиться драконьей оспой.
— Что с тобой не так? — Сириус разинул рот.
Джеймс шмыгнул носом.
— Почему ты хочешь причинить мне боль?
— О, ради Б-Мерлина, — Миа закатила глаза при виде разыгрывающейся перед ней мелодраматичной сцены. — Теперь мы можем пойти посмотреть на наши книги?
— Ни за что, — нахмурился Джеймс, прищурившись и глядя на книжный магазин. — Этот засаленный мерзавец, который сбил тебя с ног, сейчас во «Флориш и Блоттс» со своей мамой. Я предпочел бы избежать повторной встречи с ним.
— Кем он был? — спросил Сириус, и на его лице появилась такая же хмурая гримаса.
Джеймс пожал плечами.
— Понятия не имею. Просто еще одна подлая змея в процессе становления.
— Не фанат слизеринцев? — спросил Сириус.
— А что, ты планируешь стать им? — пошутил Джеймс. — С другой стороны, любой, кто планирует попасть в Слизерин, должен быть психом.
Сириус неловко рассмеялся и вздохнул. Его улыбка полностью исчезла с лица, когда он пробормотал:
— Не похоже, что у меня есть выбор.
— Сириус Орион Блэк!
Глаза Мии расширились при знакомом голосе Вальбурги Блэк, и она обернулась, чтобы увидеть ужасную ведьму на другой стороне улицы, живую и во плоти. После того, как она провела месяцы на площади Гриммо, было более чем неудобно видеть эту женщину перед собой и не иметь возможности прикрыть ее занавесками. Вальбурга Блэк никогда не сомневалась в своих словах, называя Гермиону «грязной грязнокровкой, которая запятнала древний и благородный дом», ступив внутрь.
Несчастная женщина свирепо посмотрела на Сириуса и бросилась через улицу, полностью игнорируя Джеймса и Мию.
— Разве я не велела тебе оставаться рядом с братом?
— Для чего? Он все утро не отпускал твою юбку, — Сириус посмотрел на маленького мальчика, который, на самом деле, крепко сжимал в кулаке отвратительное черное платье Вальбурги.
Его серые глаза, так похожие на глаза Сириуса, были маленькими и широкими, пока он нервно переводил взгляд с матери на брата. Миа затаила дыхание при виде его, Регулуса Блэка, вспоминая горе в глазах ее Сириуса, говорящем о смерти своего брата.
Эта более молодая версия Сириуса не выглядела отягощенной горем. Вместо этого он, казалось, кипел мятежным гневом.
— Ты, наверное, даже не поняла, что я ушел, пока не стала искать его.
— Следи за своим языком, маленький… — Вальбурга подняла руку, явно не испытывая никаких угрызений совести из-за того, что собирается ударить собственного ребенка на самой людной площади Косого переулка.
Сириус, как всегда дерзкий, даже не вздрогнул.
Миа, однако, хотела потянуться за своим волшебным древком, чтобы защитить Блэка, но вспомнила, что у нее больше нет палочки.
— Вальбурга, — прервала ее Дорея, проскальзывая к месту происшествия. Как бы спокойно она ни говорила, ее глаза оставались холодными и жесткими, когда она встала между Вальбургой и Сириусом, заставляя его отступить и встать рядом с Джеймсом и Мией.
Вальбурга сверкнула глазами и опустила руку.
— Тетя Дорея.
Дорея оглядела Вальбургу, словно оценивая ее.
— Давно не виделись.
— Недостаточно. Давно, — кипятилась Вальбурга.
Приподняв тонкую бровь в ответ на детские выходки, Дорея пренебрежительно отвернулась.
— Смотрю, ты все так же драматизируешь, как и всегда.
— Смотрю, ты все еще замужем за предателем крови.
— Предатель крови, да, — Дорея рассмеялась, глядя вниз и рассматривая свои наманикюренные ногти. — Как умно с твоей стороны. Мой брат, должно быть, так гордится.
Все еще увлеченная словом «тетя», которое Вальбурга поставила перед именем Дореи, Миа спокойно наблюдала за двумя женщинами. Она почти забыла, что бабушка Гарри была Блэк. Конечно, она исследовала это, готовясь к ритуалу долга жизни, нуждаясь в чем-то из родословной Блэков, чтобы вызвать Сириуса. Однако почти забыла об этой связи после встречи с Дореей лицом к лицу, не найдя никакого сходства между ее приемной матерью и мерзкой ведьмой, стоящей перед ней.
Вальбурга перевела взгляд на Джеймса.
— Я слышала, что некоторое время назад у тебя появился ребенок.
— Да, это мой сын Джеймс и моя дочь Миа, — сказала Дорея.
— И дочь тоже? — Вальбурга произнесла это слово так, словно ей очень стыдно. — Я не слышала, — она открыто погладила Регулуса по голове, молча демонстрируя, что подарила не одного, а двух сыновей «благородному и древнему дому Блэков», тем самым превзойдя Дорею.
— Ну, ты же знаешь, как устроено общество. Как только у тебя появится наследник, какой еще повод праздновать? — сардонически заметила Дорея.
Вальбурга склонила голову.
— Полагаю, ты права.
— Я иронизировала, а ты надулась, — сказала Дорея, дергая носом.
Джеймс и Миа оба вытаращили глаза, глядя на свою мать, которая обычно была такой спокойной и собранной, но только что продемонстрировала классический характер Блэков, ее серые глаза сузились на Вальбургу.
Сириус, однако, сиял, глядя на Дорею Поттер, как будто она была величайшим человеком, которого он когда-либо видел в своей жизни. С выражением благоговения на лице мальчик ухмыльнулся и протянул ей руку.
— Сириус Блэк, мэм. Очень приятно познакомиться с вами.
— Дорея Поттер, — она улыбнулась мальчику, не обращая внимания на выражение отвращения, промелькнувшее на лице Вальбурги, когда она пожала руку Сириуса. — И кому же ты принадлежишь? — спросила она со знанием дела.
Было слышно, как Вальбурга скрипит зубами, кипя от злости.
— Это мой сын.
Дорея ахнула в притворном шоке.
— Но он умеет улыбаться, Вальбурга. Где, черт возьми, он мог научиться этому?
Улыбка Сириуса стала шире, и он посмотрел на Джеймса и Мию с большим одобрением, прежде чем снова обратить свое восхищение на Дорею.
— Сириус — наследник благороднейшего и древнейшего дома Блэков, — гордо сказала Вальбурга, хотя и отказывалась смотреть на сына, о котором так высоко отзывалась. Того самого сына, которого она чуть не ударила всего несколько минут назад. — Ты помнишь это, не так ли, Дорея?
— О моем собственном доме? Да, я совершенно уверена, что могу вспомнить.
Вальбурга фыркнула.
— Удивительно, учитывая, что ты отказываешься вести себя соответствующе.
— Я поступаю так, как подсказывает мне совесть, и учу своих детей делать то же самое, — сказала Дорея, подойдя к Джеймсу и Мии, ласково положив руки им на плечи.
— Какой позор, — Вальбурга взглянула на детей, как будто действия Дореи немедленно заклеймили их как предателей крови. — Я учу своих детей послушанию и традициям.
— Ты учишь фанатизму и ненависти, и ты не обманешь меня ни на секунду, — злобно сказала Дорея, выглядя так, словно она гадюка, готовая напасть. Внезапно Миа поняла, что представить Дорею Поттер слизеринкой не так уж трудно.
Миа потянула Дорею за рукав, желая поскорее уйти от Вальбурги.
— Мам, разве мы не должны были пойти за нашими палочками?
— Да, хорошо, — Дорея судорожно выдохнула. — Если ты извинишь меня, Вальбурга, нам с семьей нужно сделать кое-какие покупки к школе.
— Сириус в этом году тоже пойдет в Хогвартс. Несомненно, Слизерин будет очень гордиться, — Вальбурга задрала нос и умчалась прочь, явно желая оставить за собой последнее слово. Дорея тоже повернулась и пошла в противоположном направлении. Регулус немедленно последовал за Вальбургой, но Сириус не двинулся с места.
— Я слышал, что на распределении на факультеты мы должны сражаться с драконом, — сказал он с усмешкой, делая вид, что ничего не произошло.
Миа покачала головой.
— Это чушь, Сириус.
— Сириус, иди сюда! — закричала Вальбурга с другой стороны улицы, но мальчик продолжал игнорировать ее.
Глаза Джеймса заблестели.
— Интересно, какой там будет дракон!
— Джейми, нам не нужно сражаться с драконом, — настаивала Миа.
Сириус возбужденно улыбнулся.
— Надеюсь, это львиный дракон!
— Или перуанский ядозуб!
— Класс!
Мальчики рассмеялись, когда поняли, что заговорили одновременно.
Миа нахмурилась.
— Вы вообще меня слышите?
— Сириус! Ко мне! — Вальбурга снова закричала, топнув ногой.
— Женщина обращается со мной, как с дурацкой собакой, — прорычал Сириус.
Миа подавила смех, когда он начал отдаляться.
— Увидимся в поезде?
— Займите мне место, — сказал он, улыбаясь, и повернулся, чтобы догнать свою семью. Сириус увернулся, когда Вальбурга попыталась ударить его, смеясь после ее промаха.
— Ну, — сказала Дорея, когда дети догнали ее. — Интересный у тебя друг.
Миа вздохнула, ее сердце сжалось, когда она внезапно поняла, как сильно скучала по улыбке и смеху Сириуса.
— Он был милым. Другой мальчик толкнул меня, и Сириус помог мне, — объяснила она, указывая на свое ободранное колено.
— Сын Вальбурги Блэк помог Поттеру? — Дорея тихо рассмеялась и опустилась на колени, чтобы осмотреть рану Мии. Она легко взмахнула палочкой над царапиной, очищая то, что осталось. — Салазар Слизерин, должно быть, переворачивается в гробу.
Джеймс и Миа рассмеялись.
— Ладно, мы немного отстали из-за этой чепухи. Я бы просто ушла, если бы это был кто-то другой, — объяснила Дорея. — Но есть что-то невероятно приятное в том, чтобы взъерошить перья этой стервятнице.
***
Семейство Поттеров направилось к узкому, обшарпанному магазинчику впереди них. Облупившиеся золотые буквы над дверью гласили: «Олливандеры: создатели прекрасных волшебных палочек с 382 года до нашей эры».
Миа лучезарно улыбнулась надписи, и Джеймс подпрыгнул на цыпочки, когда они вошли в магазин.
— Добрый день, — мистер Олливандер улыбнулся, когда они подошли к стойке, с нетерпением поглядывая на детей.
Девочка посмотрела на мужчину, который всего несколько месяцев назад был совершенно нездоров, когда она в последний раз видела его в коттедже «Ракушка». Человек, стоявший перед ней, выглядел бодрым и здоровым, несмотря на свой возраст, и явно стремился помочь двум новым клиентам.
— Дорея Блэк, — сказал мистер Олливандер тоном нежной ностальгии. — Десять с половиной дюймов. Вишневое дерево, податливая сердцевина жилы дракона.
Дорея усмехнулась.
— Теперь я Дорея Поттер. Мои дети в этом году едут в Хогвартс, и им нужны волшебные палочки.
Мистер Олливандер усмехнулся.
— Всегда рад предоставить палочки новым Поттерам. Палочка Карлуса одиннадцать дюймов, ореховая, гибкая с сердцевиной из волоса единорога, не так ли?
— Вы знаете, что это так, великий хвастун, — весело сказала Дорея. — Джеймс, ты первый.
— Вытяните руку. Вот так, — мистер Олливандер измерил Джеймса от плеча до пальца, затем от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и окружность головы. Когда с измерениями было покончено, он сказал: — Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер. Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или сердечная жила дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И, конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой.
Задаваясь вопросом была ли ее оригинальная палочка где-то в магазине, ожидая, когда ее выберут, или Миа получит что-то другое, и красивая палочка из виноградного дерева будет лежать на полке и ждать своего часа, девочка моргнула.
После всего лишь трех попыток Джеймс нетерпеливо потянулся за одиннадцатидюймовой палочкой красного дерева с сердцевиной из волоса единорога, когда мистер Олливандер протянул ее ему. Его глаза загорелись, и он выдохнул.
— Это… — прошептал он, — это… приятно, — он ухмыльнулся и взмахнул палочкой, которая тут же вспыхнула красным и золотым.
— Ах, чудесно, чудесно, — воскликнул мистер Олливандер. — В этой есть очень последовательная магия. Хороша для трансфигурации. Итак, юная леди? — он посмотрел на Мию, которая тут же подошла к стойке, чтобы пройти через те же измерения, что и брат.
Мастер палочек повернулся к полкам и вытащил три коробки для проверки. Едва девочка продержала три секунды в руках хрупкую пепельную палочку с сердцевиной из волоса единорога, как мистер Олливандер покачал головой и забрал древко из ее хватки.
— А, вот, — он вытащил из коробки знакомую палочку, и глаза Мии расширились.
Нет, нет, ни в коем случае!
— Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, красивая и гибкая.
Волшебная палочка Гарри. Миа сразу узнала ее и не решилась прикоснуться к ней. Она знала эту палочку и знала ее близнеца-брата, и девочка с трудом сглотнула, медленно протягивая руку, паника поднималась на поверхность. Она отказывалась размахивать ей, щелкать или вообще двигать.
Мистер Олливандер сосредоточился на ней, нахмурился, заметив ее реакцию на палочку, и забрал с ладони, наблюдая, как она глубоко вздохнула с облегчением.
— Интересно, — пробормотал он и заменил палочку другой.
Тепло пробежало по ее пальцам, как мягкая вода в ванне после слишком долгого пребывания на холоде.
— Эта кажется… подходящей.
— А, хорошо, — мистер Олливандер улыбнулся. — Десять с четвертью дюйма, сделана из древесины виноградной лозы, содержит сердцевину из сердечной жилы дракона.
Миа уставилась на мужчину. Это не ее оригинальная палочка, размер немного не такой, но она казалась знакомой в ее руке.
— Сердечная жила дракона?
— Да, мисс Поттер, очень могущественная. Дракон, который пожертвовал сердечную жилу, был старым украинским железобрюхим. В том же году он пожертвовал еще две. Палочке из ивы, которую я продал юной магглорожденной девушке только на этой неделе, и еще одной палочке из виноградного дерева, чуть длиннее этой.
Каким-то образом она получила сестринскую палочку своего оригинала, это заставило Мию почувствовать, что она все-таки не оставила ее в 1998 году.
— Превосходно, как и всегда, мистер Олливандер, — Дорея улыбнулась и вложила в руку мастера четырнадцать галлеонов. Он поклонился в знак благодарности и проводил семью Поттеров через дверь магазина.
«Может быть, все будет не так уж плохо», — подумала Миа.
Постепенно 1971 год начинал казаться родным.