Глава 2. Invocato Vita Debitum

Разбуди меня изнутри, разбуди меня.
Назови мое имя и выведи из темноты.
Сделай так, чтобы моя кровь снова текла по жилам,
Прежде, чем я окончательно погибну.
Спаси меня от пустоты, которой я стал.
Evanecence — Bring me to life
22 июля 1997 года
— Говорю же, это сюрприз, — широко улыбнулась Гермиона. — Просто отпусти меня, ладно? — ее улыбка стала натянутой, когда она столкнулась с усталым Роном в гостиной Норы. С приближением свадьбы Билла и Флер миссис Уизли основательно взялась за домочадцев и загрузила всех работой. — Тонкс и Римус же недавно поженились, и у нее много идей свадебного подарка для Флер, поэтому я попросила ее помочь, — ложь так легко слетела с языка, но тугой узел, осевший в желудке, не позволил расслабиться.
— Я не понимаю, почему она не может прийти сюда, — захныкал Рон, разочарованно вздыхая. — Все, что происходит… Черт, мама терпеть не может, когда папа уходит каждое утро на работу. Там небезопасный мир, Миона.
Гермиона в ответ закатила глаза.
— Да, но я ведь буду с аврором…
— Которая спотыкается о собственные ноги, — перебил ее Рон.
— Может, Римус будет с нами. Я буду в полной безопасности. Кроме того, продолжая эту тему, — сказала она, бросив на него укоризненный взгляд, — ты должен воспользоваться этой возможностью и рассказать маме о наших планах на этот год, — когда он съежился, она уставилась на него. — Не смей ждать до последней минуты, Рональд Уизли. — Гермиона ткнула пальцем ему в грудь. — Не делай нас с Гарри козлом отпущения.
Гриффиндорец непонимающе нахмурился, пытаясь расшифровать скрытый смысл фразы.
— Козлом отпущения?
Вздохнув с легким разочарованием, Гермиона объяснила:
— Это значит, что ты не станешь перекладывать свою ответственность на нас с Гарри, потому что слишком боишься собственной матери. Сделай это сам, и увидимся, когда я вернусь, — она направилась к камину, еще раз проверяя чары на своей расшитой бисером сумочке. — Я не знаю, сколько это займет времени, может быть, несколько часов, так что пусть твоя мама не оставляет для меня еду. Уговорю Тонкс устроить девичник.
Скривив лицо, Рон ссутулил плечи и застонал.
— Но ты же ненавидишь девчачьи штучки.
— Не совсем, — Гермиона уперла руки в бока. — Я ненавижу Лаванду и Парвати, а не Тонкс и Джинни. А это существенная разница, — пояснила она, одаривая его презрительным взглядом, который, как она надеялась, мог посоперничать с выражением лица Малфоя, но Рон лишь рассмеялся в ответ. — Они меньше хихикают и визжат. А теперь перестань тянуть время и поговори со своей матерью. Напиши речь, если тебе так проще.
***
В полседьмого утра Римус и Гермиона во главе с Тонкс в аврорской мантии подошли к черному входу в Министерство магии. Люпин не стал пользоваться чарами, изменяющими внешность, поскольку он и так являлся постоянным посетителем министерства, ведя беседы с различными знакомыми, подавая заявления о приеме на работу или навещая жену. А вот Гермиону, с другой стороны, было слишком легко узнать. Перед аппарацией Тонкс изменила цвет волос Гермионы на черный, выпрямила ее кудри и состарила на добрых десять лет. Добавив пару очков и секретарскую мантию, Гермиона стала неузнаваема ни для кого, кроме, может, Гарри и Рона.
Римус нашел ее новую внешность обескураживающей.
Тонкс прижала кончик палочки к грязной двери, и она сразу же открылась, пропуская их в лифт. Когда они вошли внутрь, и дверь закрылась, погрузив их в темноту, Нимфадора потянулась к торчащей коробке, хлопнув по ней рукой. Открылась металлическая крышка, обнажив тускло освещенную панель с цифрами. Тонкс нажала на цифру девять, лифт дернулся и начал спускаться.
В отличие от входа для гостей в Министерстве магии, в этом лифте их не приветствовал голос сверху, только громкий, гулкий звук скрежещущих друг о друга механизмов. Римус посмотрел на Гермиону, заметив, что она нервничает.
— Ты в порядке? — спросил он. — Беспокоит этот шум?
Она посмотрела на него, заставив себя улыбнуться, но улыбка не коснулась глаз.
— В прошлый мой визит мы шли за Гарри в бой, и мне было не до того, но сейчас интересно, как лифты работают без электричества.
— У меня есть книга по маггловской и магической инженерии. Она старая и, вероятно, не такая актуальная, но можно найти несколько интересных глав.
Прежде чем Гермиона успела ответить, лифт снова дернулся, подбрасывая их вперед. Римус удержался от падения, ухватившись рукой за дверь, но она налетела на Тонкс. На тихое извинение пришло легкое: «К этому привыкаешь».
Пока лифт вез их вниз, Гермиона сунула руку в карман и вытащила галлеон.
— У тебя ведь есть свой, да? — переспросила она у Тонкс.
— Ага! — Тонкс улыбнулась, демонстрируя монету, после чего спрятала ее обратно в карман. — Я буду проверять время от времени, на всякий случай. К тому же, я не собираюсь мельтешить перед всеми на конференции, просто потопчусь позади, так что никто и не заметит. Кстати…— она замолчала, немного сосредоточившись, пока ее ярко-розовые волосы не приобрели тот же песочный оттенок, что и у Римуса, за исключением седых вкраплений.
Римус закатил глаза.
— Прелестно.
— О, ты знаешь, что прекрасен, любимый, — Тонкс улыбнулась ему, и Гермиона подавила смех, когда он раздраженно скрестил руки на груди, а его жена ласково взъерошила ему волосы.
Лифт остановился, и двери открылись в зловеще темный коридор, ведущий в Отдел тайн.
— Так, — произнесла Гермиона с легкой дрожью в голосе и с нервным вдохом. — Мы на месте, — она медленно вышла из лифта, когда решетка открылась.
Задержавшись в дверях лифта, Римус поцеловал Тонкс на прощание.
— Будь осторожна.
— Увидимся, — сказала Тонкс. — Не наделайте глупостей! — добавила она, когда двери лифта начали закрываться, а затем ее унесло в Атриум.
Оглядывая помещение, Гермиона громко и часто дышала, что не осталось незамеченным Римусом.
— Не торопись, — он успокаивающе положил руку ей на плечо, и она коснулась его ладони, вероятно, чтобы «заземлиться».
— Спасибо, — прошептала она, прежде чем двинулась вперед по коридору, Римус последовал за ней.
Они шли в абсолютной тишине, пока не достигли большой черной двери в конце длинного коридора. Гермиона закрыла глаза, сделала резкий вдох и положила руку на дверную ручку. Дверь тут же отворилась.
— Они серьезно? — отступив на шаг, ее рот открылся от изумления. — Она даже не заперта. О чем они только думают? Год назад сюда проникли шесть подростков, а они даже не потрудились запереть отдел…
— Гермиона? — Римус прервал ее, подмигнув. — Не будем смотреть в клюв дареному гиппогрифу, — на всякий случай он вытянул свою палочку, приготовившись к возможному нападению. Это все не было пустыми словами, когда говорили, что в Министерство проникли. Ордену попросту не хватало точного подсчета того, сколько отделов было разрушено Пожирателями смерти.
— Ты прав. Да, прав. И все же, может быть, я пошлю им анонимную сову, — пробормотала Гермиона себе под нос, заставив Римуса тихо усмехнуться.
Войдя в большую комнату, она взмахнула палочкой. Внезапно темноту вокруг них прорезали зажженные свечи, которые открыли вид на множество больших дверей, окружавших их.
— Ладно, закрой дверь.
Несмотря на то, что Римус был старше и опытнее, он уступил просьбе, закрывая вход и выход.
Как только за ними захлопнулась дверь, Гермиона нацелила палочку.
— Флагрейт!
Большая огненная линия появилась поперек двери, чтобы отметить их выход. Почти сразу же стена начала вращаться, заставляя потерять представление о том, какая дверь была какой, за исключением той, которую она отметила.
Римус обнял ее, защищая, и Гермиона прижалась к нему, чтобы у нее не закружилась голова, хотя ей потребовалось всего мгновение, чтобы убедиться, что пол остался неподвижным.
Как только стена перестала вращаться, она неохотно отпустила Римуса и обратила свое внимание на ранее помеченную дверь.
— Оно не продержится так долго.
— Может, добавим вот это? — Римус указал палочкой на пламя и прошептал: — Иммобилус! — огонь, отметивший дверь, застыл на месте. Он ухмыльнулся, когда Гермиона фыркнула.
— Как же я об этом не подумала? — проворчала она. — Это из стандартной книги заклинаний второго года обучения, ради всего святого. Пользуюсь этим заклинанием с двенадцати лет.
Он усмехнулся.
— Иногда ты слишком умна. Слишком много думаешь. Помни, что именно эти простенькие чары в ранние годы сохраняли тебе жизнь, пока ты бродила по замку с Гарри.
— О, прошу, — сказала она, закатывая глаза. — Больше похоже на погоню за Гарри. Этот мальчишка не может обойтись без опасности.
— Тем лучше, что ты всегда присматриваешь за ним, — сказал Римус и тихо добавил: — За всеми.
Гермиона благодарно улыбнулась ему.
— По правде говоря, иногда Гарри и за мной присматривает. Конечно, он и сам доставляет некоторые неприятности, — ее взгляд устремился вперед, и она перевела дыхание. — Мы пришли.
— Какая дверь? — спросил он. — Я и сам не помню. Когда мы пришли спасать вас, здесь был беспорядок, и большинство дверей уже было открыто.
— Точно не помню. Думаю, придется самим выяснять, — она слегка вздохнула, подходя к двери. Открыв ее, Гермиона заглянула внутрь, не переступая порога, и несколько раз моргнула. — Хм, — пробормотала она. — На что это похоже по-твоему?
Заглянув внутрь, мужчина произнес заклинание освещения, которое никак не повлияло на темноту комнаты. Прищурившись, он увидел над ними мерцающие огни.
— На небо, я полагаю.
— Космическая комната, — сказала Гермиона и быстро закрыла дверь. — Я не пойду туда. У них есть разновидность наземного тумана. С чем-то подобным Гарри столкнулся на Турнире Трех Волшебников на последнем испытании в лабиринте. А в прошлый раз Рон, Джинни и Луна попали в ловушку, — сказала она, отметив дверь большим кругом, чтобы отличить ее от выхода, и немедленно обездвижила круг по примеру Римуса.
Двигаясь дальше, Римус открыл соседнюю дверь. Увиденное заставило его глаза расшириться.
— О! — воскликнула Гермиона, входя внутрь. — Будь осторожен, я видела, на что способны Маховики времени.
— Ты даже не представляешь, — пробормотал Римус, его сердце бешено колотилось, когда он вошел в комнату, изучая каждую деталь.
Внезапная улыбка Гермионы несла в себе нотку удивления и ностальгии.
— Не могу поверить, что они смогли собрать все воедино.
— Ты уничтожила комнату? Почему я не удивлен? — он тихо рассмеялся, прежде чем обратил внимание на какой-то предмет. Маховик времени был выполнен в серебряной оболочке, внутри тщательно сконструированных часов светился голубой песок, от артефакта тянулась тонкая цепочка, похожая на ожерелье. Римус протянул руку и с некоторым благоговением и страхом прикоснулся, он посмотрел на нижнюю часть Маховика, где была выгравирована руна, обозначающая «Предопределение».
На его лице появилась обнадеживающая улыбка.
— Пожиратели смерти, — поправила Гермиона, и ее голос эхом отразился от стен и потолка, когда она осмотрела большие песочные часы, стоявшие на полке в противоположном конце комнаты. Слегка обиженная, девушка добавила: — Я ничего не уничтожала. Я просто знаю, что шутки с Маховиками времени плохи. Ты ведь и сам знаешь об этом.
— Что? — Римус подскочил и обернулся, словно его поймали за руку, находящейся в жестянке из-под печенья. — Откуда мне это знать?
— На третьем курсе я пользовалась Маховиком, — пояснила девушка. — Помнишь, когда мы спасли Сириуса от дементоров? — она подняла бровь с обеспокоенным выражением в глазах.
— Ох, конечно, — он покачал головой. — Прости, погрузился в свои мысли.
Гермиона улыбнулась и направилась к двери.
— Ну, мы отвлеклись.
— Уходим? — Римус в замешательстве наморщил лоб.
— Да, мне не нужна Комната времени, — быстро сказала она, выходя.
Римус помедлил, оглядывая помещение. Он обернулся к Маховику с рунной меткой. Не желая искушать судьбу, схватил устройство и надежно спрятал в свою мантию, прежде чем поспешно отступил в большую круглую комнату.
Когда дверь за ним закрылась, Гермиона сразу же направилась к следующей.
— Гермиона, так ты скажешь мне?.. — начал было Римус, когда она открыла другую дверь.
Выражение ее лица заставило его замолчать. Он обратил внимание на то, что находилось внутри и вздохнул, его ноздри раздулись при виде этого зрелища.
Перед ними открылась большая, тускло освещенная прямоугольная комната. Каменные скамьи выстроились вдоль стен со всех сторон, спускаясь, как большие ступени, к центру, где в знакомом углублении находился большой помост. На возвышении располагалась массивная арка, не поддерживаемая ни одной окружающей ее стеной.
Римус едва мог оторвать взгляд от этой штуки. Он настолько увлекся, что не заметил, как Гермиона вошла в помещение и начала спускаться к углублению.
— Гермиона! — в панике крикнул он ей вслед. — Что ты делаешь?
Она обернулась и посмотрела на Римуса с намеком на раскаяние на лице.
— Вот, почему мы здесь. Я просила тебя довериться мне, — напомнила она ему. — Все еще веришь мне?
— Я… — хотел сказать он, но слова больно застряли у него в горле. — Гермиона, пожалуйста, прошу, не подходи к этой штуке, — мысль о том, чтобы потерять ее так же, как он потерял Сириуса, была непостижима. Он не мог пройти через это снова.
— Если ты не спускаешься со мной, тогда охраняй дверь.
Ошеломленный, Римус продолжал стоять на месте, а Гермиона двинулась вперед, приближаясь к каменной арке слишком быстро, совсем не убавляя его возрастающее беспокойство. Когда Люпин был здесь в последний раз, у него не было времени внимательно рассмотреть арку и завесу. Теперь же он едва мог стоять и глядеть на нее. На первый взгляд, она казалась простой конструкцией, хотя то, что находилось за ней, было неопределенным.
Это ужасная идея. Римус был уверен, что она пришла за Маховиком времени. На самом деле он знал, что именно этот артефакт в кармане мантии был единственной причиной его пребывания здесь. Так почему же Гермиона привела его в эту ужасную комнату смерти и страданий?
— Мне жаль, что не рассказала тебе всего, но я бы все равно пришла сюда, — положив палочку рядом с собой, она опустилась на колени перед большой аркой. Гермиона вытащила из-под мантии маленький расшитый бисером мешочек и сунула в него руку по локоть.
Он пытался урезонить ее, пока шел к центру комнаты.
— Гермиона, не представляю, чего ты добиваешься, но умоляю тебя, отойди от этой штуки. Пожалуйста.
Его сердце грохотало в груди при мысли о худшем сценарии.
— Уверяю тебя, я не собираюсь этого делать, — пообещала она, роясь в сумке.
Она вытащила что-то похожее на испачканную футболку, а затем маленький черный пакет, Римус знал, что это полевой медицинский набор, в котором обычно содержится набор зелий. Наконец, она дрожащей рукой взяла волшебную палочку и встала лицом к арке.
— Гермиона… — Римус придвинулся ближе, его взгляд застыл. Будучи в ужасе, он внимательно следил за ней, отмечая каждый ее шаг. Он был готов оттащить девушку, если она слишком близко приблизится к завесе. Он не смог спасти Сириуса. Он был далеко, когда Волдеморт убил Джеймса и Лили. Он не смог бы смириться, если бы увидел, как исчезнет Гермиона.
— Я ценю твою заботу, Римус, правда, но мне нужно сосредоточиться, иначе мы зря сюда пришли, — в ее голосе прозвучала нотка раздражения.
Римус придержал язык за зубами и тяжело задышал через нос, его сердце громко билось в груди.
— Invocato Vita Debitum! — закричала Гермиона, водя перед собой палочкой. Золотые вихри замерли в воздухе, она пошла вперед и парящий круг, повинуясь ее жесту, поплыл к арке. — Aperi! — золотой круг прижался к камню, заливая его светом.
Внезапно струящийся черный занавес в арке стал белым, и Гермиона с Римусом отступили назад, прикрывая глаза руками от яркого света завесы.
Гермиона потянулась за футболкой, которая, как теперь заметил Римус, была испачкана кровью. Он с трудом сглотнул, сгорбил плечи и уперся руками в пол, не желая чувствовать в воздухе запах обладателя крови. Он не хотел этого знать. Она ничего ему не сказала о том, что здесь делает, и Римус, честно говоря, был бы ошеломлен ответом. Какая-то его часть опасалась встречи с очередным боггартом, учитывая все обстоятельства.
— Клянусь кровью, — прошептала Гермиона, вставая на ноги и поджигая футболку, после чего подняла пепел в воздух и протолкнула его через завесу. — И добровольной жертвой, — она протянула открытую ладонь и наложила на кожу легкое режущее заклинание, порезав ее ровно настолько, чтобы пошла кровь. Гермиона крепко сжала руку, позволив крови скопиться на ладони, затем отправила ее в вуаль. — Do it des!
Завеса стала ярче.
— Я пришла за ним! Debitum Naturae! Domum Filius Nigrum!
Когда она заговорила, у Римуса отвисла челюсть, его накрыло внезапное осознание того, что именно пытается сделать Гермиона. Он почувствовал волнение и предвкушение. Это было невозможно. Как она могла найти такое заклинание? Он шагнул вперед, его руки тряслись, жаждали дотянуться до нее.
Свет, окружавший завесу, взорвался, отбросив их обоих назад, прочь от арки в углубление, после чего комната погрузилась в темноту.
Римус закашлялся, держась за ушибленные ребра.
— Гермиона, — пробормотал он, протягивая к ней руку. — Гермиона, о чем ты думала?
— Сын семейства Блэков, — прошептала Гермиона, повторяя последние слова заклинания, но на этот раз на родном языке. Она тяжело дышала, собираясь встать, и потянулась за палочкой, выпавшей из ее руки.
Римус зарычал на нее.
— Я знаю, что ты сказала!
— Акцио, палочка! — Гермиона проигнорировала рев Римуса, когда палочка влетела ей в руку. — Люмос максима!
Из ее палочки вырвался яркий свет, открывший вид на комнату.
Его взгляд упал на арку, которая выглядела так же, как и при входе в комнату, за исключением расшитой бисером сумки Гермионы на полу, аптечки и большой дрожащей фигуры, лежащей в центре каменного помоста.
— Не может быть, — пробормотал Римус, стоя и с трепетом глядя на тело. Длинные черные волосы закрывали лицо, но вид татуировок, выглядывающих из-под бордовой мантии, заставил сделать его судорожный вдох.
— Сириус! — закричала Гермиона, бросаясь к дрожащему телу и нежно кладя руки ему на спину.
Мужчина вздрогнул в ответ.
— Помоги мне, Римус! Переверни его, — приказала Гермиона, открывая аптечку и зажимая зубами зажженную палочку. Прежде чем прикоснуться к чему-либо в наборе, она нанесла бадьян на кровоточащую руку, и, как только порез перестал кровоточить, начала копошиться в пузырьках с зельями.
Озадаченный Римус бессознательно двинулся вперед, опустившись на колени рядом с ней и уставившись на слабую фигуру перед ним. Его руки дрожали, когда он схватил крепкие плечи и развернул. Тело перекатилось, и Римус в ужасе уставился в лицо лучшего друга, которого считал давно умершим. И все же Сириус был здесь, будто пораженный только заклинанием Беллатрисы, но не побывавший за завесой.
— Он… Сириус… Мерлин, Гермиона, как ты это сделала?
— Долг жизни, — ответила она, возясь с пробкой склянки. — Произнеси согревающее заклинание, — Гермиона откинула голову Сириуса назад и открыла ему рот, позволяя зеленой жидкости скользнуть в горло.
Римус среагировал мгновенно, наложив чары и молча наблюдая, как тело Сириуса перестало трястись. Когда его конечности расслабились, каштановая палочка, которую он все еще крепко сжимал в руке, со стуком упала на пол. Римус тут же сунул ее в карман.
— Долг жизни? — машинально повторил он, гадая, не впадает ли в шоковое состояние, наблюдая, как Гермиона вливает третье зелье.
— Я спасла Сириуса, помнишь? — быстро ответила она, продолжая рыться в аптечке, нащупывая палочку во рту. — Вот, подержи, — она протянула магический атрибут Римусу. — Он получил бы поцелуй дементора. Они уже были в пути, и я вытащила его из башни, в которой его заперли. Сириус был обязан мне жизнью.
— Гермиона, долги жизни не могут вернуть людей из мертвых! — крикнул Римус, заметив, как он повысил голос, и поморщился. — Прости, — отвлекшись от нее, Люпин потер лицо руками.
Она протянула ему склянку.
— Держи бодроперцовое, — пожав плечами, Гермиона добавила: — Я чертовски уверена, что не дам ему это, — ее смех был нервным, когда она потянулась за успокаивающей настойкой. Влив жидкость в рот Сириуса, девушка нахмурилась. — И вообще, долг жизни не может вернуть мертвых.
— Так как же ты…
— Если только они умерли не от смертельного заклинания, — сказала она, а затем нерешительно пробормотала: — И используется ритуал долга жизни.
Римус разинул рот, молча ругая себя за то, что недооценил ее.
— Гермиона, это была магия крови.
— Да, — подтвердила она, не вдаваясь в подробности.
— Откуда у тебя кровь Сириуса? — спросил он, задаваясь вопросом, как долго она планировала эту миссию.
— У меня и не было. Ну, не совсем. Это была футболка Гарри. Малфой сломал ему нос в поезде в прошлом году, и он был в этой одежде. Хорошо, что я так и не убрала пятно. Честно говоря, не знала, сработает ли это, — она неуверенно рассмеялась, явно истощенная энергией, которую вложила в ритуал.
— И как это сработало?
— Гарри — сын Джеймса Поттера, а мать Джеймса…
— Дорея Блэк, — закончил за нее Римус, качая головой, когда воспоминания о грозной ведьме пронеслись в его голове.
Повернувшись, он сосредоточил свое внимание на Гермионе.
— Этот золотой свет. Я видел что-то подобное только во время ритуала связывания. У нас с Тонкс было такое, — он больше ничего не сказал, пока она вглядывалась в него пытливым взглядом. Это был тот взгляд, который она использовала, когда жаждала узнать что-то новое. Когда он снова повернулся к ней, Гермиона отпрянула от его внимания.
— Верно, — пробормотала Гермиона. — Давай не сейчас, — она выхватила палочку из рук Римуса и направила ее на Сириуса. — Петрификус тоталус! — его тело напряглось. Закрыв аптечку и убрав обратно в сумку, она потянулась дальше и вытащила что-то мерцающее серебром.
— Больше ничего не хочешь рассказать? — Римус посмотрел на нее с подозрением. — Гермиона, ты случайно не вышла замуж за Сириуса?
— Не говори глупостей, — сказала она, качая головой и протягивая ему ткань. — Это совсем другое, так что перестань болтать и помоги мне.
Римус поморщился, когда у него начала развиваться мигрень.
— И ты украла у Гарри мантию-невидимку.
— Одолжила, — поправила она его. — Я проводила кое-какие поиски для Гарри, и мне нужно было попасть в запретную секцию библиотеки. Собиралась вернуть ему мантию в Хогвартс-экспрессе, но мысли были заняты другим. Кроме того, даже если и украла, то, думаю, он простит меня, не так ли? — она указала на Сириуса, а после забрала мантию и накрыла его. Сунув руку в карман, Гермиона вытащила зачарованный галлеон, постучав по нему палочкой. — Теперь, будь добр, левитируй его, потому что у меня едва хватает сил двигаться, и нам нужно скорее убираться отсюда.
— Он… он правда жив? — спросил Римус, не желая себя обнадеживать. — Гермиона, он мой лучший друг, и он…
Она протянула руку и нежно взяла его ладонь в свою.
— Он жив.
Прежде чем она успела сделать шаг к выходу, Римус обнял ее. Он прижался лицом к изгибу ее шеи и прошептал:
— Ты великолепна, — затем поцеловал ее в висок, щеку и лоб. — Совершенно блестящая!
Гермиона засмеялась, обнимая его в ответ и сияя от похвалы. Она, вероятно, купалась бы в этом ощущении еще немного, но ее внимание переключилось на Сириуса.
— Да ладно тебе, Римус. У нас будет достаточно времени, чтобы отпраздновать это, когда мы вытащим его отсюда.
Через несколько минут они снова встретились с Тонкс у лифта. Медленно войдя внутрь, Римус держал палочку, левитируя невидимого Сириуса перед собой.
Тонкс одарила их дразнящей улыбкой.
— Удалась поездочка? Привезли что-нибудь и для меня?
— Можно и так сказать, — пробормотал Римус, снимая часть мантии-невидимки и открывая лицо Сириуса.
— Какого хрена? — закричала Тонкс, отскакивая назад, почти в объятия Гермионы.
Неподготовленная к нападению Гермиона рухнула под тяжестью тела, и обе они остались на полу, когда лифт пришел в движение.
Римус озорно усмехнулся.
Подняв взгляд от пола, Тонкс увидела нижнюю часть тела Сириуса, где оно не было прикрыто мантией.
Гермиона застонала.
— Ты сказала, что любишь сюрпризы, — она сняла очки, когда чары Тонкс исчезли, ее прямые черные волосы снова стали медово-каштановыми и завились в густые кудри.
— Черт побери, — пробормотала Тонкс, поднимая глаза и встречаясь взглядом с мужем. — Это…
— Да.
— И он?..
— Так и есть.
Тонкс указала на Гермиону.
— И она?..
Он молча кивнул.
— Она так и сделала.
— Черт побери, — повторила Тонкс, снова поднимая мантию, чтобы взглянуть на тело кузена. Через мгновение — Римус и Гермиона с тревогой наблюдали за ней — взмахнула палочкой и наложила дезиллюминационное заклинание, пробормотав: — На всякий случай.
***
Благополучно вернувшись в коттедж Люпинов, Гермиона громко вздохнула с облечением и рухнула в большое мягкое кресло.
Опустив Сириуса на диван, Римус снял мантию и передал ее девушке, чтобы она убрала в сумку и позже вернула Гарри. Затем он снял связывающее тело заклинание, наблюдая, как его друг расслабился на подушках.
— Мне пора, — сказала Гермиона. — Если я не вернусь в Нору, они все начнут меня искать. Меньше всего хочется, чтобы кто-то пришел до того, как у меня появится шанс все объяснить. Конечно, не раньше, чем объясним все ему, — она указала на Сириуса, опускаясь на колени рядом с ним и нежно убирая волосы с его лица.
Впалые щеки, которые были у него при первой их встрече в Визжащей хижине, исчезли, а волосы больше не были спутанными и ай_free_dom не свисали до локтей. Он был тем Сириусом, которого она узнала за последние несколько лет, не постаревшим ни на день с тех пор, как он провалился сквозь завесу.
Когда ее рука слегка коснулась его щеки, бледно-серые глаза распахнулись и уставились ей в лицо.
— М-ми…
Гермиона ахнула.
— Сириус?
Римус и Тонкс подлетели к ней.
— Бродяга? — спросил Римус, склонившись над плечом Гермионы.
— Ми… Ми… — ошеломленно повторил Сириус.
— Думаешь это из-за зелий? — обеспокоенно спросила Гермиона, повернув голову, чтобы посмотреть на Римуса, но поймала его понимающий взгляд, которым он обменялся со своей женой. У нее не было времени задавать вопросы, она повернулась к Сириусу, когда почувствовала, как он сжал ее руку.
Он уставился на нее так, словно испугался. Его свободная рука потянулась вверх, пальцы коснулись мягкости ее лица, очерчивая контур подбородка.
Она увидела, как в его глазах появились слезы, и у нее перехватило дыхание.
Его голос дрожал, но стал яснее, когда потрескавшиеся губы приоткрылись, и он снова прошептал:
— Миа?