Глава 20. Приручение бродячих животных

Как, стоя рядом с тобой,Я могу ничего не испытывать?Пожалуйста, скажи мне, Что может быть лучше, чем это?Lifehouse — Everything
1 сентября 1971 года
Миа быстро последовала за Джеймсом через барьер, разделявший платформы девять и десять. Близнецы пробрались сквозь каменную стену, оба ухмылялись, толкая свои тележки: багаж брата более нагроможденный, чем у сестры, так как там находилась большая клетка с одной из семейных птиц — маленькая сова с пятнистыми коричневыми и белыми крыльями по имени Гектор. Мие тоже предложили привезти в Хогвартс своего фамильяра, но она отказалась. Часть ее не хотела связываться с другим существом так скоро после отъезда, так же, как она сделала со своим любимым Живоглотом.
Повалил дым из вагона поезда. Знакомый вид гигантского алого парового двигателя успокоил измотанные нервы Мии, нервы, которые накапливались с тех пор, как Тилли разбудила ее этим утром. Это было знакомое волнение, которое заставило вспомнить о своей первой поездке на Кингс-Кросс и предвкушении первого посещения Хогвартса.
Несмотря на конкретные знания о том, что произойдет, когда она ступит в вагон поезда, который отвезет ее в школу, Миа почти не задерживалась на воспоминаниях о разрушенном в боях замке. Последний месяц она провела как Миа Поттер, дочь Карлуса и Дореи Поттер, сестры-близнеца Джеймса Поттера, и ей практически не стоило усилий потеряться в своей новой жизни.
Маленькая семья редко покидала уютное поместье, вместо этого они проводили позднее утро, читая вместе или по отдельности в огромной библиотеке, которая соперничала с библиотекой семьи Блэков на площади Гриммо. Послеобеденные часы они проводили в саду, огороде или на небольшой поляне, которую Джеймс — чуть позже — решил превратить в настоящее поле для квиддича, где он практиковался в полетах и приставал к сестре с просьбой присоединиться к нему. Она всегда отказывалась.
Вечера они проводили, наслаждаясь совместным ужином, слушая рассказы родителей, играя во взрывающиеся карты или волшебные шахматы, и затем бросались в постель, чтобы вырваться из хватки властного домового эльфа, которая, очевидно, придумала своеобразную игру, пытаясь уложить маленьких детей Поттеров в постель. В то время как Джеймсу обычно нравилось, когда его обожали, он видел удивленное и гордое выражение на лице своей сестры, когда она должным образом уклонилась от Тилли, и брат тоже решил присоединиться к веселью, к большому раздражению Тилли.
Только ночи усложняли жизнь Мии.
Она отказалась рассказать родителям о своих кошмарах, не желая пугать их или показывать, насколько она сломлена. К счастью, Джеймс всегда был рядом, прокрадывался в ее комнату и забирался к ней в постель через час или два после того, как они расходились по своим спальням. Он брал ее руку в свою, произнося обещания защиты, и брат и сестра беззвучно засыпали.
Жизнь здесь была на удивление хороша, и Миа прекрасно приспосабливалась, читая письмо Римуса каждый вечер перед сном, чтобы напомнить себе о своих правилах.
Живи своей жизнью. Наслаждайся своей жизнью.
С выступающими на глаза слезами, Дорея посмотрела на детей. Джеймс показал свою мягкую сторону, крепко обняв мать за талию, и не поднимал шум, когда она ласково пыталась пригладить его черные волосы, которые стояли в нескольких разных направлениях на затылке.
— Обязательно напишите нам после распределения.
— Когда вас распределят в Гриффиндор, — добавил Карлус со смешком.
Дорея уставилась на мужа.
— Или в Слизерин.
— Все в порядке, куда угодно.
И Миа, и Джеймс усмехнулись, увидев, как их мать скрестила руки на груди, прежде чем пробормотать что-то уничижительное себе под нос, которое закончилось словами: «Как будто мои дети будут пуффендуйцами».
Карлус один раз похлопал Джеймса по плечу, прежде чем крепко обнять мальчика. Отпустив сына, он протянул длинную руку к дочери и тоже притянул ее к себе.
— Идите, вам понадобится хорошее место.
— Эй, это Сириус? — спросил Джеймс.
Миа вывернулась из объятий Карлуса, чтобы последовать за братом, заметив семейство Блэков в стороне, состоящее из Вальбурги Блэк, надутого Регулуса, высокого мужчины с застывшей усмешкой на лице, который мог быть только Орионом Блэком, и крайне раздраженного и нетерпеливого Сириуса, уловившего ее взгляд и расплывшегося в улыбке, когда они проходили мимо него на платформе.
Юная Поттер начала улыбаться, пока не встретилась взглядом с Вальбургой Блэк.
— Давай зайдем внутрь, Джейми, — избежать полного презрения старой ведьмы было абсолютной необходимостью.
Сириус вздохнул, наблюдая, как его друзья исчезают в поезде, желая, чтобы он мог просто сбежать от своих родителей.
— Не позорь нашу семью, Сириус, — пригрозила его мать. — У тебя проблемный характер и привычка стекаться к невоспитанным детям.
Она, несомненно, имела в виду Поттеров, о которых ей было очень весело читать Сириусу лекции после встречи с ними в Косом переулке. Он упомянул, что остановился помочь и предложить Мии свой носовой платок, когда заметил, что ее колено кровоточит. Любая другая чистокровная женщина, возможно, похвалили бы Сириуса за усилия, но его мать была в ярости. В конце концов она испепелила платок и использовала болезненное очищающее заклинание на его руках, бормоча о том, что никто никогда не знает, с какой грязью смешиваются предатели крови.
— К счастью, когда тебя распределят в Слизерин, тебе не придется так часто сталкиваться с такой грязью и гадостью.
Сириус нетерпеливо застонал.
— Если я не сдвинусь с места, то опоздаю на поезд.
— Пожалуйста, не уходи, — прошептал Регулус.
— Я буду писать тебе каждую неделю, Реджи, — пообещал Сириус, заметив напряженный взгляд брата. Они были настолько близки, насколько это возможно, учитывая их семейную жизнь, хотя казалось, что родители полны решимости создать вражду между ними, как будто они могли держать Регулуса в стороне от Сириуса в попытке контролировать его. Он пожелал им удачи в этом.
Регулус нахмурился.
— Я тоже хочу поехать.
— Не будь смешон, мой драгоценный мальчик, — мать Сириуса просияла и притянула Регулуса ближе к себе. — У тебя целый год только со мной. Без отвлекающих влияний, — сказала она, снова прищурившись на Сириуса.
Сириус закатил глаза.
— Тонко.
— Что ты сказал? — рявкнула она на него.
— Я сказал… — Он попытался придумать ложь. Что рифмуется с тонким? — Громко.
— Громко?
Он разочарованно вздохнул.
— Да, признаю, я даже не пытался.
— Садись в поезд, пока я не передумала и не отправила тебя в Дурмстранг, — сказала она сквозь стиснутые зубы. Хотя он знал, что у нее нет проблем с его публичным наказанием, платформа была переполнена, и она явно больше заинтересована в том, чтобы уйти как можно быстрее.
— Реджи, отец… Вальбурга, это было здорово, — Сириус отсалютовал им всем с ухмылкой на лице, увернулся от подзатыльника и бросился ко входу в поезд, таща за собой чемодан.
Поднявшись в вагон, он улыбнулся, когда столкнулся с Мией и Джеймсом, которые наблюдали за его прощанием с семьей из открытого окна.
— Ты ведь на самом деле не собиралась уезжать без меня, не так ли?
— Я не виновата, что ты задержался, чтобы поцеловать свою маму, — поддразнила Миа.
— Ой, у котенка есть когти, — Сириус широко улыбнулся ей, и Миа просияла.
— Вам двоим стоит поторопиться, — крикнул им вслед Джеймс, — пока все купе не заняли.
— Вы, ребята, идите и найдите свободное, а я посмотрю, как отъезжает поезд, — сказала Миа с улыбкой.
— Девочки, — Джеймс закатил глаза. — Чертовски сентиментальные, — он рассмеялся, и Сириус присоединился к нему. Они вдвоем двинулись по проходу, нетерпеливо ища свободное купе.
— Мальчики, — ласково пробормотала Миа, наблюдая, как ее брат и Сириус исчезли в переполненном проходе.
Когда часы пробили одиннадцать, она наблюдала затуманенными глазами, как поезд отъехал от станции. Ее новые родители помахали ей с платформы, и она прерывисто вздохнула, когда поезд унесло прочь от якорей комфорта в этом мире. Закрыв глаза, Миа вспомнила, что скоро будет в Хогвартсе — в ее безопасном месте. В месте, где она выросла и расцвела в магии. Ее настоящий дом.
Миа собрала все свое внутреннее гриффиндорское мужество и направилась по проходу в поисках Сириуса и Джеймса.
Пока она шла, что-то внутри нее натянулось, будто невидимая струна перетягивала ее взгляд в сторону. Это было похоже на то, чего ей не хватало, когда она находилась рядом с Сириусом. Первоначально Миа предполагала, что это была магия, которая, как она знала, существовала между ними, но, возможно, была нарушена во время ее путешествия во времени. Однако теперь девочка вынуждена пересмотреть свою теорию, когда такая же внутренняя пустота переместила ее взгляд на небольшое купе в передней части поезда, где сидел, уткнувшись носом в книгу, бледный, худой мальчик с волосами песочного цвета.
Не понимая, почему ее магия так нуждалась в нем, она вопросительно приподняла бровь.
Нос мальчика дернулся, и она наблюдала, как он принюхивается к воздуху. Мгновенно на его лице появилось смущенное выражение, когда мягкие зеленые глаза повернулись и выжидающе уставились на нее.
Она быстро заметила, что, в отличие от большинства других учеников, мальчик уже одет в черную мантию Хогвартса, которая казалась немного большой на нем, прикрывая его с головы до ног, за исключением рук и небольшого участка шеи, где Миа могла видеть слабые очертания того, что выглядело как свежий шрам.
Миа тихо ахнула.
Римус.
Подавляя гнев и тяжело дыша, она отвернулась от него и прошла мимо купе. В первую очередь, этот мальчик был причиной, по которой она оказалась здесь. Причина, по которой ее вырвали из собственного времени и без разрешения втолкнули в прошлое. Причина, по которой она снова одиннадцатилетняя девочка и вынуждена создавать новую жизнь и новую личность.
Ей захотелось войти в купе и ударить его, но потом она вспомнила растерянное выражение лица мальчика и шрам на шее. Это не тот Римус, который обманом заставил ее отправиться в прошлое. Это просто мальчик. Мальчик, который, судя по всему, чувствовал себя очень плохо.
Миа вдруг поняла, что полнолуние наступит всего через три дня. Вот же ж.
Он, вероятно, испытывал сильную боль, чувствовал себя больным и на грани, и теперь ему приходилось справляться со стрессом своей первой поездки в Хогвартс.
И, надеюсь, скоро ты встретишься с очень одиноким мальчиком, который боится идти в Хогвартс и отчаянно нуждается в понимающих друзьях.
Она нахмурилась еще сильнее. Римус был ее другом. Что бы он ни делал, она всегда доверяла ему и восхищалась им. Он был лучшим учителем, у которого она когда-либо имела честь быть ученицей, и он всегда был рядом с ней. Она, в свою очередь, пыталась быть рядом с ним, помогая Тонкс с его превращениями и исцелением, в котором он нуждался после полнолуния. В худшие моменты, например, когда он сомневался в своей способности быть хорошим отцом, именно Гермиона всегда приносила ему дружеское утешение и поднимала его самооценку. Она не могла просто повернуться к нему спиной.
Взяв на себя ответственность, Миа повернулась к купе Римуса, просунула голову в дверь и улыбнулась ему.
— Привет! — весело сказала она.
Римус подпрыгнул от неожиданного шума и уставился на нее широко раскрытыми глазами. Он крепко прижал книгу к груди, как будто пытался физически воздвигнуть барьер между ними.
— Эм… мне? Привет, м-мне? — он заикался, на его лице застыло очень растерянное выражение. — То есть, привет… м-м, привет.
— Ты ждешь, когда к тебе присоединятся твои друзья? — сладко спросила Миа, стараясь не обращать внимания на то, как он вздрагивает от нее.
Римус нахмурился.
— Нет.
Миа попыталась сдержать свои эмоции. Она понимала, что он будет один и без друзей, но не могла позволить ему узнать об этом.
— Значит, ты здесь один? — спросила она, проходя внутрь купе и внимательно наблюдая, как он плотно прижимается спиной к окну, пытаясь больше дистанцироваться.
— Т-ты?.. — снова пробормотал он, тяжело дыша, когда она приблизилась к нему. — То есть… да, я один. Но все нормально, — быстро настаивал он. — Я в порядке. То есть, тебе нужно было это купе?
Она внимательно наблюдала за ним, заметив, что его взгляд метался между ней и дверью, как будто он хотел поспешно ретироваться.
— Нет, мой брат займет нам одно в конце вагона, — ответила она, а затем указала на книгу, которую он крепко сжимал. — Какую книгу ты читаешь?
— «Хогвартс: история».
— Мерлин, это мое любимое! — она усмехнулась и села рядом с ним, наблюдая, как он резко вдохнул и напрягся.
Воспользовавшись моментом, она дала ему привыкнуть к ее присутствию, понимая, что Римус, вероятно, был в ужасе в этот момент, находясь рядом с другими людьми и особенно без родителей, которые присматривали за ним. Миа вспомнила, как старший Римус рассказывал ей, как он боялся причинить боль другим или, что еще хуже, заразить их. Это объясняло все в испуганном, одиноком мальчике перед ней. Но старший Римус намекнул в своем письме, что его младшее «я» отчаянно нуждается в понимающих друзьях. И это письмо было ее руководством и правилами, и она будет подчиняться им.
Миа улыбнулась ему, указывая на книгу в его руках, наблюдая, как он медленно расслабляется.
— И мое любимое, — он нервно улыбнулся ей. — Я был очень взволнован перед поездкой, поэтому захотел почитать. Я не думал, что когда-нибудь смогу попасть сюда.
— А почему бы и нет? Ты волшебник, не так ли? — спросила она.
— Я… я, эм… да. То есть, мои родители не были уверены, хотят ли они отправить меня куда-то еще, вот и все.
Миа поняла, почему он солгал ей, и не стала развивать эту тему дальше. Вместо этого она улыбнулась ему, одарив дружеской улыбкой.
— Что ж, тогда нам повезло.
Он поднял бровь, как будто не понял этого слова.
— Повезло?
— Да, ты едешь в Хогвартс, и теперь мы будем друзьями.
— Друзьями? — это слово прозвучало болезненно, когда слетело с его губ.
Она изо всех сил старалась скрыть выражение горя, которое угрожало вырваться. Да. Римус был ее другом и снова будет таковым. Она нуждалась в нем так же, как он отчаянно нуждался в ней.
В конце концов, она протянула ему руку, на которую он уставился широко раскрытыми глазами.
— Я Миа Поттер.
— Римус Люпин, — сказал он, не прикасаясь к ней, все еще глядя на протянутую руку.
— Знаешь, у меня нет микробов.
— Я знаю, то есть… — он взглянул на ее лицо, а затем снова на руку, и она почти видела, как Римус просчитывает риски. Любой другой ребенок, вероятно, счел бы его совершенно странным или, возможно, был бы оскорблен реакцией, но Миа знала лучше, и именно поэтому она отказалась отступать.
«Пожми чертову руку, Римус», — мысленно уговаривала она его.
Через мгновение он поднял на нее глаза, и она попыталась объяснить ему безопасность ситуации. Римус медленно взял ее за руку, и Миа улыбнулась, как будто только что получила отличную оценку за тест.
— Идем, Римус, — сказала она, потянув его, как Тилли постоянно делала с ней.
Римус выглядел испуганным, но не сопротивлялся ей.
— Куда… куда мы идем?
— Пойдем к моему брату и нашему другу, — она наблюдала, как он колебался, задержавшись в дверях купе, которое до ее прихода было его безопасным и уединенным местом. Она терпеливо ждала, сообщая своей позой, что не собирается сдаваться. — Если ты сядешь со мной, я устрою всем нам пир с тележки, — сказала Миа, прибегая к простому подкупу. — Ты любишь шоколадных лягушек?
С озорной усмешкой она смотрела, как невидимый барьер, который он воздвиг между ними, рухнул с тихим грохотом.
Когда они шли в конец поезда, девочка услышала громкий смех, доносившийся из купе в конце справа от прохода. А потом очень знакомый голос крикнул:
— До скорого, Нюниус!
Миа нахмурилась.
— О, нет.
— Что-то не так? — спросил Римус.
— По крайней мере, две вещи, — она разочарованно вздохнула, увидев, как юный Северус Снейп выскочил из двери купе с усмешкой на лице, он помчался по проходу.
Северус прошел мимо Мии и Римуса, крича:
— Двинься!
Миа отскочила в сторону, не желая, чтобы он снова толкнул ее, как в Косом переулке.
Маленькая рыжеволосая девочка прошла мимо Мии и Римуса, бросив на них извиняющийся взгляд, прежде чем последовала за мальчиком, окликнув его:
— Сев, подожди!
Миа разочарованно зарычала и направилась к двери купе, распахнула ее и уставилась на смеющихся Джеймса и Сириуса.
— Что вы наделали?
Карие глаза сияли от восторга, Джеймс улыбнулся сестре.
— У нас есть купе!
— Я не это имела в виду. Вы плохо обращались с двумя другими учениками, которые только что вышли отсюда?
— Мы ничего не делали, — тут же возразил Сириус. — Все начал этот сальный мерзавец.
— Да, он назвал нас глупыми.
— А девочка? — спросила Миа, прищурившись на брата.
— Вероятно, просто еще одна слизеринка, как тот парень, — Джеймс пожал плечами.
Миа закатила глаза. «О, Джейми, если бы ты только знал, что ты только что сделал».
— Ты ведь знаешь, что это он толкнул тебя в Косом переулке, верно?
Сириус зарычал.
— Да, я невежлив с парнями, которые толкают девушек.
Она разочарованно вздохнула, зная, что их намерения, по крайней мере, исходили из добродушных побуждений, хотя девочка не была довольна тем, как они это сделали.
— Спасибо, что защитили меня, я полагаю. Тем не менее, я вполне способна позаботиться о себе, — упрямо добавила она, полностью войдя в купе, потянувшись назад, чтобы схватить Римуса за руку и затащить его внутрь, заняв место напротив Джеймса и Сириуса и потянув Римуса вниз на сиденье рядом с собой. — Кстати, это мой новый друг Римус.
— Джеймс Поттер, — Джеймс улыбнулся и протянул руку.
Римус уставился на руку почти так же, как он смотрел на Мию, когда она представилась, но на этот раз не стал тратить много времени на то, чтобы пожать ее, прежде чем ему протянули другую руку.
— Сириус Блэк.
— Римус Люпин, — представился он с легкой улыбкой.
— На какой факультет ты хочешь попасть, Римус? — быстро спросил Джеймс.
— Гриффиндор, — без запинки заявил Римус.
Джеймс усмехнулся.
— Хорошо. Эй, Миа, хочешь услышать кое-что смешное? Сириус может оказаться в Слизерине.
Сириус усмехнулся и высоко поднял голову с решимостью на лице.
— Нет, если я смогу решить сам.
— Мама училась в Слизерине, — заметила Миа.
— Правда? — воскликнул Сириус. — Но ваша мама казалась такой… милой.
— Она — Блэк. Как твоя мама, — заметила Миа.
— Ваша мама совсем не похожа на мою, — сказал Сириус, поспешив защитить честь некой Дореи Поттер. — По крайней мере, я надеюсь, что нет, ради вашего же блага.
Джеймс склонил голову набок.
— Твоя мама назвала мою маму «тетя Дорея», и это делает нас семьей, да?
— Все чистокровные семьи каким-то образом связаны, если заглянуть достаточно далеко в прошлое, — объяснила Миа, опуская сумку с книгами на пол.
— Я никогда не смотрел слишком пристально на свое семейное древо, — сказал Сириус с гримасой. — Оно часто пересекается.
Миа понимающе улыбнулась ему. Она видела семейный гобелен Блэков собственными глазами, и Сириус ни в коем случае не преувеличивал. Никогда не было древа с более переплетенными ветвями.
— Я думаю, мы троюродные родственники, — сказала она, указывая на себя, Джеймса и Сириуса. — Однако, учитывая то, что Сириус сказал о перекрещивании в генеалогическом древе, есть шанс, что его можно будет когда-нибудь удалить. Может быть, дважды. Я должна была провести исследование, чтобы быть уверенной.
Сириус усмехнулся.
— Она всегда так говорит?
Джеймс ухмыльнулся, ткнул Мию ногой и рассмеялся, когда она оттолкнула его.
— Чем дальше она находится от библиотеки или книжного магазина, тем лучше.
— Свали, первогодка!
Снаружи раздался крик, и все четверо внутри обернулись, чтобы посмотреть в окошко, когда высокий светловолосый мальчик протиснулся в поле зрения.
— Салазар, если бы я знал, к какому факультету они принадлежат, я бы уже снимал очки, — протянул мальчик.
Глаза Мии расширились при виде этого зрелища. Перед ней стояло зеркальное отражение пятнадцатилетнего Драко Малфоя с узнаваемой ухмылкой на губах и двумя большими мальчиками по бокам от него — тоже очень знакомыми. На секунду она почувствовала себя невероятно не в своей тарелке, прежде чем поняла, что блондин, о котором идет речь, на самом деле не Драко, а его отец, Люциус Малфой, и дружки рядом с ним, должно быть, были Крэбб-старший и Гойл-старший.
При виде Крэбба она почувствовала острую боль и давление в груди. айфри дом Хотя Миа видела, как Люциус Малфой был сражен палочкой своего собственного сына, увидеть Крэбба было сложнее, поскольку именно ее собственное своенравное проклятие убило этого человека во время финальной битвы в 1998 году. В первый и единственный раз слова «Авада Кедавра» слетели с ее губ.
Она отвлеклась от своих угрызений совести, когда Люциус Малфой обратил свое издевательство на мальчика перед ним.
— Префект идет. Прочь с дороги! — сказал он, когда маленький первокурсник попытался пройти мимо него. Он сильно толкнул мальчика, и первокурсник врезался в дверной косяк купе, быстро опустившись на пол, чуть не затоптанный Крэббом и Гойлом.
Джеймс и Сириус мгновенно встали, хмуро глядя на эту сцену, и Миа вскочила со своего места, подходя к круглолицему мальчику.
— Какой ужас! С тобой все в порядке? — спросила она, хватая его за руку и помогая подняться на ноги.
— Да, спасибо, — пробормотал он, грустно нахмурившись.
— Какая задница, — прорычала Миа, сузив глаза на затылке Люциуса Малфоя, когда он отошел от них. — Только потому, что он префект, он думает, что может толкать людей?
Сириус свирепо смотрел вслед Люциусу, угрожающе постукивая палочкой по ладони, несмотря на то, что еще не знал, как правильно ею пользоваться.
— Он думает, что может делать все, что захочет, потому что он Малфой.
— Ты знаешь этого придурка? — заговорил Римус.
— Познакомился с ним летом. Он собирается обручиться с моей кузиной.
— Ты точно в порядке? — спросила Миа мальчика. Он кивнул, прикрывая плечо, на следующий день оно наверняка будет в синяках.
— Заходи, — настаивал Джеймс.
Он сел напротив Сириуса, зажав Мию между собой и Римусом.
— Спасибо, что были добры ко мне.
Джеймс ухмыльнулся и начал новую серию представлений.
— Конечно, приятель. Я Джеймс.
— Сириус.
— Римус.
— Миа, — она улыбнулась мальчику.
— Я Питер, — сказал он с добрым, полным надежды выражением на лице.
Нет!
Улыбка Мии исчезла, вся кровь отхлынула от ее лица, а желудок сжался. Она отвернулась от мальчика, пытаясь контролировать свой гнев, когда холодный ужас затопил ее тело. Миа попыталась сосредоточиться на чем-нибудь, чтобы успокоиться.
Сириус и Джеймс уже вовсю обсуждали друг друга, Римус снова открыл свою книгу, а Питер сидел тихо, так близко к Мии, что ей хотелось кричать. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить письмо Римуса. Ее руководство и правила.
Каждое наше действие является причиной судьбы.
Миа молча стиснула зубы. Хотя она гордилась тем, что стала причиной знакомства Джеймса с Сириусом и Римусом, она также является катализатором, который привел Питера Петтигрю в компанию будущих Мародеров. Миа проглотила свою вину и задалась вопросом, заметит ли кто-нибудь, если она заколдует мальчика слева от себя Обливиэйтом. Римус сказал ей в своем письме, что она ничего не может изменить. Что есть те, кто безнадежны. Она знала, что один из таких людей сидит рядом с ней.
Голос отвлек ее от горьких мыслей:
— Кто-нибудь хочет что-нибудь из тележки?
Она вскочила, отчаянно желая убежать от Питера.
— Я сейчас принесу. Угощаю.
Сириус улыбнулся ей.
— Ты смотри, если будешь так баловать, ни за что от нас не избавишься.
— Как кормить заблудшую собаку? — Миа усмехнулась, и ее улыбка прояснилась, когда Сириус издал знакомый лающий смех, успокаивающий открытую рану, которую вызвала встреча с Питером Петтигрю.
— Могу я купить две упаковки бобов «Берти Боттс» со всеми вкусами и пять… — начала она, решив, что не может оставить Питера без того, чтобы не показаться грубой и подозрительной. Но потом она вспомнила, что Римус, вероятно, чувствует себя плохо из-за приближающейся луны. — Нет, шесть шоколадных лягушек?
— Принесешь мне тыквенные печенья, Миа? — умолял ее Джеймс.
— Можно мне сдобные котелки? — взволнованно добавил Сириус.
Миа закатила глаза.
— И то, что они сказали.
С руками, полными угощений, Миа села между Сириусом и Джеймсом, покачивая своими крошечными бедрами и заставляя обоих мальчиков освободить для нее место. Она подсознательно нуждалась в том, чтобы чувствовать себя окруженной ими обоими, когда смотрела на Питера Петтигрю, который устраивался поудобнее рядом с Римусом. Хотя она была очень довольна, сидя рядом с молодым оборотнем, но, находясь так близко к предательской крысе, она чувствовала себя больной внутри, будто ее магия яростно пыталась оттолкнуть его. Каким-то образом, ощущение кокона между ее братом и Сириусом стерло тошноту.
***
Через несколько часов они свалились со своего сахарного пика.
Миа погрузилась в спокойный сон, благодарная Джеймсу и Сириусу, сидящим рядом с ней, которые прогнали кошмары. Вместо воспоминаний о войне, играющей за ее закрытыми глазами, ей снился Хогвартс и Гарри с Роном.
Несколько часов спустя, когда ее глаза открылись, она моргнула, прогоняя сон, и огляделась вокруг с веселой улыбкой на лице. Джеймс, сидевший слева от нее, прижался к ее плечу, его растрепанные черные волосы щекотали щеку, пока он тихо похрапывал. Сириус рухнул ей на колени, длинные черные локоны рассыпались по ее бедрам, его ноги вытянулись к концу скамейки.
Миа нежно улыбнулась ему и провела пальцами по его волосам, не задумываясь о том, насколько странным это может показаться.
— Ты, кажется, очень близка с Сириусом, учитывая, что только познакомилась с ним, — прокомментировал Римус.
Она с улыбкой взглянула на него.
— Наверное, у меня есть привычка приручать бродячих животных.
— Я все слышал, — сонно пробормотал Сириус, еще крепче прижимаясь к ее коленям.
Миа посмотрела на него сверху вниз, удивляясь, как он так легко привязался, учитывая, что его мать Вальбурга. Она с трудом могла представить, что эта женщина из тех, кто обнимает своих детей.
— Если ты не спишь, почему все еще лежишь у меня на коленях?
— Этому «бродячему псу» нравится, когда ему чешут голову, — Сириус, не глядя, взял ее ладонь и положил себе на голову. Когда она рассмеялась и легонько шлепнула его, он схватил свободную руку девочки и переплел свои пальцы с ее.
Потрясенная Миа покраснела, но продолжала пробегать пальцами по его волосам, вспоминая, как старший Сириус превращался в Бродягу и ползал рядом с ней, положив голову ей на бедра, пока она гладила мягкий черный мех. По-видимому, этот человек всегда был чем-то вроде комнатной собачки и кем-то, кто явно не знал значения личного пространства.
— Я собираюсь игнорировать тот факт, что твоя голова лежит на коленях моей сестры, потому что сейчас есть более важные вещи, о которых нужно позаботиться, — сказал Джеймс, зевая, садясь и протирая сонные глаза.
— Что, например? — удивилась Миа, все еще проводя пальцами по волосам Сириуса.
— Римус, Питер, — обратился к ним Джеймс, пристально глядя на них. — У меня есть очень важный вопрос к вам обоим, и будущее нашей дружбы висит на волоске.
Римус откинулся на спинку сидения с озабоченным выражением лица, будто Джеймс собирался спросить, не оборотень ли он. Рядом с ним Питер с трудом сглотнул.
Голос Джеймса был совершенно серьезным, когда он спросил:
— За какую команду по квиддичу вы болеете?
Миа закатила глаза.
— Фу.
— «Паддлмир Юнайтед», — немедленно ответил Римус с широкой улыбкой.
— Тебе нравится квиддич? — Миа уставилась на него потрясенными глазами, а Римус улыбнулся ей и пожал плечами. Она дразняще нахмурилась. — Предатель.
— Мне всегда нравились Фалмутские соколы, — ответил Питер, но затем быстро добавил: — Но я мог бы полюбить Паддлмир.
— Хороший ответ, — сказал Сириус, все еще уткнувшись головой в колени Мии и закрыв глаза.
— А как насчет «Пушек Педдл»? — спросила Миа с озорной ухмылкой.
— Что? — крикнул Джеймс, и Сириус, вторя Поттеру, оттолкнулся от ее колен. — Ты в своем уме?
— Они не выигрывали Кубок лиги с 1892 года! — крикнул Сириус и прищурился.
Миа расхохоталась, вставая.
— Если вас так легко вывести из себя, то это будет веселый год. Нам лучше надеть мантии. Я уйду, чтобы вы, мальчики, могли переодеться.
Девочка заметила на лице Римуса мимолетное облегчение, которое, как она предположила, было вызвано тем, что он уже надел свою мантию и ему не придется объяснять своим новым друзьям, какие шрамы покрывают его тело.
Как только она двинулась, чтобы открыть дверь купе, по всему поезду разнесся голос:
— Мы прибудем в Хогвартс через пять минут. Пожалуйста, оставьте свой багаж в поезде, он будет доставлен в школу отдельно.
Она снова повернулась к купе, полному мальчиков, наблюдая, как Сириус и Джеймс изо всех сил пытаются найти свои мантии, в то время как Римус спокойно вернулся к книге. Питер, однако, улыбался ей, и Миа не могла не возненавидеть его за это. Она задавалась вопросом, если девочка будет достаточно хорошо относиться к мальчику, изменится ли он? Если она воспитает в нем немного мужества, сможет ли он противостоять Темному Лорду и не предать своих друзей? Нет. Мало того, что в письме Римуса говорилось, что она ничего не изменит, но какое-то смутное чувство подсказывало ей инстинктивно не доверять ему.
Нет, Миа не будет слишком добра к мальчику, который вырастет в предателя.
Именно тогда она вспомнила свою первую поездку в Хогвартс-экспрессе, когда случайно вызвала немного обиды между собой и Роном. На этот раз она решила сделать это нарочно. Остановившись в дверях, она уставилась на Питера и пробормотала:
— Кстати, у тебя грязь на носу, ты знал?
***
Через несколько минут поезд замедлил ход и, наконец, остановился. Люди проталкивались к двери и выходили на крошечную темную платформу. Над головами студентов закачалась лампа, и Миа услышала знакомый голос:
— Первокурсники! Первый год сюда! — ее улыбка прояснилась при виде Хагрида. — Давайте, следуйте за мной. Еще есть первокурсники? Следите за своим шагом! Первогодки, следуйте за мной!
Миа потянулась к своим мальчикам, подтягивая их в ряд, чтобы держать поближе. Она намеренно отгородила Питера на расстояние, когда шла вперед, взяв под руку Джеймса, пока ученики двигались позади полувеликана.
Хагрид повел их через темноту, отделяя первокурсников от остальных студентов, которые садились в большие экипажи, запряженные фестралами.
— Через секунду вы впервые увидите Хогвартс, — бросил он через плечо. — Как раз за этим поворотом.
Узкая тропинка внезапно открыла вид на край огромного Черного озера. На другой стороне, на вершине высокой горы, сверкая окнами в звездном небе, возвышался огромный замок со множеством башенок и башен.
— Не больше четырех в одну лодку! — сказал Хагрид, указывая на флотилию маленьких лодок, стоящих в воде у берега.
Джеймс и Сириус бросились в лодку первыми, и Джеймс ухмыльнулся, когда выиграл, назвав себя капитаном в процессе. Миа потянулась к руке Римуса, и он вежливо придержал ее, чтобы помочь ей забраться внутрь, быстро следуя за ней.
— Прости, Пит, — Сириус оглянулся на мальчика и пожал плечами. — Увидимся на другой стороне озера, приятель.
Питер кивнул, и Миа не могла не почувствовать невероятного удовлетворения. Однако ее удовлетворение длилось недолго, когда лодки понеслись вперед по озеру, и Сириус с Джеймсом начали раскачиваться из стороны в сторону.
— Джеймс Карлус Поттер! Если я упаду в это озеро и меня съест гигантский кальмар, я буду преследовать тебя вечно! — закричала Миа, вцепившись в борт лодки.
Джеймс рассмеялся.
— Ну, Миа, ты же знаешь, что мы спасем тебя, если ты упадешь.
Сириус усмехнулся.
— Да, я уверен, что один из нас умеет плавать.
— Головы вниз!
Все послушно пригнулись, и маленькие лодки пронесли их сквозь завесу плюща, скрывавшую широкое отверстие в скале. Они двигались по темному туннелю, который, казалось, вел их прямо под замок, пока не достигли своего рода подземной гавани, где ученики выбрались на камни и гальку.
— Видишь? С тобой все в порядке, — Джеймс улыбнулся Мии, которая приняла руку Римуса, чтобы сохранить равновесие, когда вылезала из лодки. Если бы она не была так раздражена своим братом и Сириусом, ей было бы очень приятно видеть, как Римус так легко открылся ей, без колебаний взял ее за руку, когда она инстинктивно потянулась к нему.
Они вскарабкались по проходу в скале, следуя за светом лампы Хагрида, и, наконец, вышли на гладкую, влажную траву. Они поднялись по каменным ступеням и столпились у огромной дубовой входной двери.
Хагрид поднял гигантский кулак и трижды постучал в дверь замка.
Миа глубоко вздохнула, когда двери начали открываться.
Хорошо быть дома.