Глава 33. Спровоцирована и запечатана

Промокни до нитки в несказанных словах,Проживи жизнь с широко раскинутыми руками.Сегодня тот день, когда твоя книга начинается.Окончание ещё не написано.(Natasha Bedingfield — Unwritten)
20 июня 1974 года
На фоне прекрасного рассвета, пробивающегося над горизонтом Шотландии, в деревню Хогсмид прибыли Сириус и Миа. С того места, куда они приземлились, можно было легко разглядеть Хогвартс.
— Пойдем, — пробормотала Миа, направляясь к замку.
— Миа! — крикнул ей вслед Сириус, потянувшись к ее руке. — Во-первых, ты не можешь просто вернуться сюда и постучать в парадную дверь. Мы улизнули, значит и обратно должны проскользнуть, — он раздраженно вздохнул и потянул ее за запястье, направляясь через рощу деревьев по тропинке, которая вела к старому заброшенному коттеджу.
— Что это? — спросила она, когда он провел ее через входную дверь.
— Старый охотничий домик. До того, как построили новый для Хагрида, этот принадлежал лесничему. Мы нашли его в этом году. Здесь опасно ходить, но есть подвал, который нам нужен, — сказал он и слегка потянул ее за запястье, ведя вниз по лестнице в небольшой подвал, где была запертая дверь. — Алохомора, — пробормотал Сириус, и щеколда открылась. — Проход ведет в Хогвартс. А теперь ты расскажешь мне, что там произошло? Откуда, черт возьми, ты знаешь, как делать заклинание портключа? Это даже выше уровня Ж.А.Б.А.
— Ты мне доверяешь? — спросила Миа, вздохнув, когда Сириус кивнул. — Тогда знай, что я не могу все время отвечать на твои вопросы, но у меня есть свои причины.
Они шли по темному коридору, ее зажженная палочка была единственным источником света, который направлял их. Пара продолжала идти, пока не почувствовала, что они карабкаются все выше и выше по камням и провалам в земле, а похожий на пещеру туннель был на возвышенности.
— Я доверяю тебе, Миа, но я серьезно сомневаюсь в твоем здравомыслии, учитывая то, что я только что видел, — тихо пробормотал Сириус, и они снова замолчали.
Он машинально протянул ей руку, когда часть прохода была частично перекрыта старыми деревянными бочонками с надписями «Огневиски Блишена», очевидно, кто-то когда-то использовал проход в качестве секретного хранилища, что, казалось, было по меньшей мере тридцать лет назад.
— Ты ведь знаешь, кому угрожала, верно? — в конце концов спросил ее Сириус.
Миа спокойно кивнула, ныряя под изысканную паутину, чтобы не повредить ее.
— Беллатрисе Лестрейндж. И я не угрожала, я обещала. Она угрожала тебе, моей семье и Римусу — этого я не допущу. Подожди, это… — она моргнула и огляделась, когда секретный проход, наконец, подошел к концу.
— Просто еще один проход, до этого мы находили немало. Вон та дверь открывается в зеркало на четвертом этаже. Послушай, ты не можешь просто угрожать Беллатрисе Лестрейндж. Мерлин, я думал… У нее была палочка, и в прошлый раз… Она могла убить тебя!
— Она этого не сделала. Мы сбежали, — прошептала Миа, нежно положив руку ему на щеку.
Ей было больно видеть его таким обеспокоенным, таким злым из-за того, что она сделала. Миа подвергла себя опасности в наихудшей из возможных ситуаций, но ничего не могла с собой поделать. Столкновение с Беллатрисой Лестрейндж — объектом ее худших кошмаров, не принесло страха, но она думала только о Сириусе. О том, как Беллатриса отправила Сириуса через завесу. О том, как их поймали егеря и привели в поместье.
Все это было для него.
Девушка заметила, что парень тяжело дышит. Он молодой и в хорошей форме, так что подъем по проходу не истощил бы его, а это значит, что адреналин все еще подпитывался от страха — такое знание только подогревало ее злость на Беллатрису.
— Со мной все в порядке, — пообещала она, поглаживая его подбородок большим пальцем, всегда забавляясь тем, что у него уже была щетина. У Римуса тоже такое было, но Джеймс и Питер всегда жаловались на отсутствие волос на лице, и ей как-то довелось поймать брата на том, что он, находясь дома, использовал чары бритья в попытке обмануть волосы и ускорить их рост. — Мне жаль, что я подвергаю себя опасности, но мы оба в порядке, — она крепко обняла его, уткнувшись лицом в ткань мантии. — У нас все в порядке. Я в порядке. Я жива.
— Ты жива, — повторил Сириус тихим шепотом, отрывая ее от своего тела и глядя ей в глаза. — Миа, ты понятия не имеешь, как… — начал он, но остановился. «Как я был напуган, — мысленно закончил он, — как я боялся потерять тебя».
Не задумываясь о том, что это сестра Джеймса или что Римус, вероятно, убьет его за то, что он был так безрассуден с ней, Сириус поцеловал Мию в губы, отчаянно желая почувствовать ее, попробовать на вкус.
Он предполагал, что она застынет в шоке от такого нападения, но был приятно удивлен, когда почувствовал на своей шее ее руки, прижимающие его к себе. Она захныкала у его рта, и Сириус застонал от этого звука, наслаждаясь им и поклявшись создать его снова.
Он нетерпеливо притянул ее за руки, крепко прижимая к себе, будучи в ужасе от мысли, что она убежит и этот момент будет разорван, потому что это должно было когда-то закончиться. Сириус, продолжая целовать ее, позволил своим рукам скользнуть вниз, а затем начал водить круги по ее ребрам, пока она не захныкала. Он нежно провел языком по складке ее губ, молча прося разрешения войти. Когда Миа приоткрыла рот, Сириус с благодарностью воспользовался возможностью исследовать. В тот момент, когда ее собственный язык коснулся его, Блэк почувствовал, как напряглось тело и осознание — правда — пронеслось через него:
Она на вкус, как огневиски.
Она была теплой и восхитительной, и жжение поднялось глубоко внутри него. Внезапно его охватил ужас. Несколько месяцев назад в Хогсмиде он не испытывал ничего подобного с Марлин МакКиннон. Нет, его первый сеанс поцелуев был мокрым и неловким, как с руками, так и ртом. Он легко ушел от Марлин после того, как поцеловал ее, и, кроме чувства гордости в груди и желания похвастаться перед друзьями, ничего не осталось.
Но это…
Это обожгло его.
Это опалило его изнутри и зажгло огонь в легких, который высосал из них весь кислород. Его подпитываемая адреналином страсть быстро сменилась благоговением, и болезненный поцелуй смягчился, когда рука Сириуса поднялась, чтобы провести по ее растрепанным кудрям.
Он был уверен, что она возненавидит его, как только все закончится, поэтому ему нужно было передать ей все, что он чувствует сейчас, зная, что позже не сможет сделать это словами. Он боготворил каждый стон и всхлип, издаваемые ею ему в рот; в какой-то момент ему показалось, что эти звуки могут поддерживать его вечно. Они могли исцелить и сделать его не Сириусом Блэком: никакого превосходства чистокровных, никаких ожиданий, никакой ненависти или фанатизма. Никакого выбора, который нужно сделать, или будущего, с которым нужно столкнуться и, конечно же, нет необходимости тащить ее за собой.
Он оторвался от своих отчаянных мыслей, когда она прикусила его нижнюю губу, и его глаза закатились при ощущении того, как каждый миллилитр крови в голове быстро дрейфует на юг с силой водопада.
— Миа, — прошептал он, положив руки ей на бедра и крепко прижимая к себе. Она была идеальна. Она была… была… моя.
«Мой», — подумала Миа и постаралась не заплакать.
Ее руки коснулись его груди, и она открыла глаза. В мерцании все еще горящей палочки, упавшей на пол, ее глаза тщетно искали чернильную плоть и шрамы, но нашли только бледную, безупречную кожу.
Ее первый поцелуй со старшим Сириусом был страстным, отчаянным и восхитительно запретным. Этот младший Сириус осыпал нежными руками и мягкими, жадными губами. Какая-то часть ее задавалась вопросом, были ли они на самом деле двумя очень разными мужчинами, но на вкус он был, как огневиски и пах свежескошенной травой и кожей.
Она отчаянно поцеловала его, пытаясь найти в нем своего Сириуса. Миа провела пальцами по шее Сириуса и застонала, когда его руки обхватили ее бедра и крепко сжали. Она хотела сказать ему. Рассказать ему все — правду, которую она скрывала годами, но знала, что не может раскрыть.
Он прикасался к ней так нежно, что это сводило ее с ума, и ей ничего так не хотелось, кроме как забраться к нему на колени, как это было много лет назад или, технически, будет через двадцать пять лет. Его вкус вернул ее в собственную временную шкалу, и она боролась со слезами, которые, несомненно, готовы пролиться, когда он неосознанно дернул за нить их связи — это вибрировало в ней, посылая дрожь по спине.
Должно быть, он тоже это почувствовал. Сириус прервал поцелуй с громким вздохом в тот самый момент, когда она почувствовала, как пустота в ее душе задрожала от удовлетворения.
— Миа, мне так жаль.
Она знала этот взгляд. Очень специфический тип паники.
Такой тип паники она встречала только единожды в своей жизни. Вскоре после окончания войны, Сириус почти обманным путем заставил ее поладить с Драко Малфоем, который в тот момент с трудом приспосабливался к своему новому статусу предателя крови. Они вдвоем отправились обедать, и маленький хорек намекнул, что она потолстела. В тишине, последовавшей за типичной ссорой между ними, Гермиона подняла глаза и предложила ему прощение. Он моментально отмахнулся, вероятно, предположив, что это связано с его недавним замечанием. Она пояснила, что простила его за то, как он обращался с ней все их детство. После войны Гермиона поняла, по крайней мере, небольшую часть того, с чем ему пришлось вырасти. И она простила его.
Драко уставился так же, как Сириус смотрел на нее сейчас, будто ему напомнили, кем он родился и чего от него ждут. Словно история его семьи только что рухнула на него, и он был недостоин подарка, который она предлагала. Почему Малфой заслуживает ее прощения? С чего бы Блэку заслуживать ее любви? Драко ушел в тот день и игнорировал ее целую неделю. Они больше никогда не говорили об этом.
Она поняла, что Сириус тоже сейчас уйдет.
— Я не скажу Джейми, — печально сказала она, признавая, что по какой-то причине Сириусу нужно было сбежать, и, возможно, Джеймс был бы такой же веской причиной, как и любая другая. Сириус не был готов столкнуться с этим, что бы между ними ни было. Однажды он будет готов. На следующий день после ее девятнадцатого дня рождения он будет готов, а она — согласна. — Тебе не нужно извиняться. Ты знаешь, что я чувствую. Я собираюсь жить своей жизнью, наслаждаться своей жизнью. Я бы хотела сделать это с тобой.
Сириус стоял и глядел на нее так, словно хотел отвести взгляд. Будто он был поражен светом и красотой солнца, но оно жгло его глаза, не давая продолжать смотреть.
— Я недостоин этого, — пробормотал он. Прежде чем она успела продолжить с раздраженной насмешкой и укоризненной нотацией, Сириус прервал ее. — Только не тебя. Не сейчас. Черт, Миа. Не прошло и часа, как ты защитила меня от самой сумасшедшей ведьмы, которую я когда-либо знал, включая мою мать, а я просто стоял рядом, как первокурсник Пуффендуя.
— Сириус…
— Ты заслуживаешь лучшего, — тихо сказал Сириус, отходя от нее. Остановившись у двери, он мягко добавил: — Римус влюблен в тебя.
***
16 июля 1974 года
Миа и Сириус больше не говорили о том, что произошло в потайном проходе.
Кроме того, никто не обмолвился и словом, что проход больше не являлся проходом. После того, как Сириус оставил ее одну после поцелуя, она сердито выпалила «Бомбарда!», и стены рухнули. Пусть Блэк и ушел до этого момента, но она была уверена, что ему известно, кто сотворил такое разрушение: Миа слышала, как несколько дней спустя Питер спрашивал о перекрытом проходе, но Сириус лишь промолчал и бросил косой взгляд в ее сторону.
Все остальное, казалось, вернулось в норму.
Сириус прибыл в поместье Поттеров через неделю после возвращения домой на площадь Гриммо. Миа спросила о том, как отреагировали родители на то, что он украл приглашение Регулуса на свадьбу, но, как обычно, Сириус ответил: «Я не хочу об этом говорить», и она уловила что-то на тыльной стороне его ладони, где на коже были нацарапаны слова «Toujours Pur» и от этого остался шрам. Ей хотелось надавить на него и получить информацию, однако Сириус редко рассказывал о своей семье и, конечно, не собирался позволять себе быть таким уязвимым рядом с ней — не после их поцелуя.
Этот поцелуй соперничал с ее первым.
Очень похожие, но совершенно отличные друг от друга. Она нахмурилась при мысли, что, возможно, не почувствует его губ еще много лет, если вообще когда-нибудь такое повторится. Миа была в конечном счете в ужасе от того, что, если временные линии когда-нибудь догонят друг друга, она исчезнет в воздухе в небытие. Она беспокоилась, что, поскольку будущий Римус помнил ее достаточно, чтобы отправить назад во времени, это означало, что она, возможно, умерла где-то по пути. Она не помнила, чтобы встречала взрослую женщину в Ордене, и Гарри, конечно, никогда не упоминал, что у него есть еще одна тетя, помимо Петунии Дурсль.
Ей потребовалось несколько дней, чтобы выбросить эту невыносимую мысль из головы, зная, что если бы она умерла здесь, в прошлом, Римус не отправил бы ее обратно, чтобы встретиться с этим лицом к лицу.
Римус.
«Римус влюблен в тебя».
Именно это произнес Сириус в темном проходе. Он извинился, сказал, что она заслуживает лучшего, а затем отошел в сторону и показал ей, кого он считал именно таким — лучшим. Для него лучшим был Римус, а Римус, по-видимому, был влюблен в нее.
Пребывание рядом с мальчиками было болезненным и запутанным, поэтому большую часть лета она уединялась в семейной библиотеке, стремясь исследовать связи в надежде получить ответы о ней и Сириусе. Ей нужно было знать, что она сотворила, когда вернула его из-под завесы. Ей нужно было точно знать, что связывало их вместе, особенно после того, как она стала свидетелем этой отвратительной имитации свадебной церемонии в поместье Малфоев. Меньше всего ей хотелось, чтобы Сириус был привязан к ней, как домашний эльф.
***
— Если бы я не знала тебя лучше, то сказала бы, что ты здесь прячешься, моя девочка, — Дорея стояла у входа в большую библиотеку с лукавой улыбкой на лице и чашками в каждой руке. — Пойдем, отдохнем, — настаивала она, ставя чашки на ближайший столик и садясь на маленький диван. — А теперь скажи мне, что тебя беспокоит.
Закрывая книгу, Миа вздохнула.
— Ничего.
— Значит, настоящий гриффиндорец? Неспособна лгать? — фыркнула Дорея. — Нет, нет, так не думаю. Попробуй снова.
— Разве это имеет значение? — грустно спросила Миа.
— Если это имеет значение для тебя, то имеет значение и для меня, — Дорея улыбнулась и спокойно отхлебнула чай, скрестив ноги в лодыжках. Неосознанно Миа передразнила ее. — Ты была в этой библиотеке с того момента, как вернулась из школы. Ты не была бы моей Мией без книги в руках, но такой уровень самоизоляции вреден для здоровья.
— Я занимаюсь исследованиями.
— Может быть, я смогу помочь? — предложила Дорея. — В конце концов, это моя библиотека.
Миа на мгновение замешкалась, автоматически вскидывая свои окклюменционные щиты, несмотря на то, что ее мать ни разу не упомянула о потенциальных навыках в Легилименции.
— Я исследую… связи.
Наблюдая за матерью, Миа ожидала, что та будет удивлена или обеспокоена. Как бы то ни было, Дорея даже бровью не повела, но дразняще улыбнулась, потянувшись за чашкой чая, чтобы снова сделать глоток и позволить мгновению повиснуть в воздухе, затем она вернула чашку на блюдце на столе.
После еще одного слишком долгого молчания Дорея спокойно спросила:
— Это из-за Сириуса или Римуса?
Глаза Мии расширились, и она почувствовала, как ее щеки вспыхнули.
— Что?
— Я спросила, — Дорея говорила четко, выговаривая каждое слово, — это из-за твоей связи с Сириусом или из-за твоих чувств к Римусу?
— Как ты?.. Я никогда…
— Тилли, — сказала Дорея.
Услышав свое имя, маленькая домовая эльфийка вошла в библиотеку с сияющей улыбкой на лице.
— Хозяйке и юной мисс нужно еще чаю? — спросила она, с любопытством разглядывая чашки.
Прежде чем ведьмы успели ответить, эльфийка щелкнула пальцами, и в ее маленьких руках появился чайник, она начала наполнять чашки.
— Тилли, моя дочь как раз спрашивала меня, откуда я знаю о ее связи с молодым мистером Блэком и о ее привязанности к молодому мистеру Люпину. Присоединяйся к нашему разговору, дорогая, — сказала Дорея эльфу. — В конце концов, твои мнения довольно сильны по обоим вопросам.
Тилли молча согласилась и с суровым выражением лица села напротив Мии.
— Юная мисс создала связь. Тилли видит это своими глазами, да, Тилли видит. Юная мисс использовала магию крови и привязала себя к семье Блэков, — четко произнесла Тилли, а затем тихо добавила: — Юная мисс должна была быть привязана к собственной семье.
— Юная мисс уже связана с семьей Поттеров, Тилли, — добродушно пожурила эльфа Дорея, указывая на браслет Мии. — Она носит наши слова на запястье.
Сознательно прикрыв браслет другой рукой, сердцебиение Мии ускорилось с пугающей скоростью.
— А Римус? Как ты узнала о Римусе?
Маленький домашний эльф ухмыльнулась, глядя на Мию с недоверчивым выражением, которое заставило ее почувствовать себя немного глупой.
— У Тилли есть глаза.
— Спасибо, Тилли, — сказала Дорея, выглядя слишком веселой для этой темы. — Как всегда, я ценю твою проницательность, когда заходит речь о хозяевах этого дома.
— Тилли делает то, что делает Тилли, — домовая эльфийка тихо хихикнула и исчезла с хлопком.
— Ну что ж, могу я задать моей дочери несколько вопросов относительно этой связи, которую она, по-видимому, создала с помощью магии крови? — осторожно спросила Дорея. Ее слова прозвучали почти как угроза или шантаж, но ни в лице, ни в поведение не просматривалась злоба.
— Я… я не… я не могу тебе сказать, — произнесла Миа, дрожа, будучи на грани слез.
Дорея взяла дрожащую руку Мии и обхватила ее своей.
— Успокойся, милая. В твоем чае нет Веритасерума, хотя я не выше таких вещей, — сказала она с кривой усмешкой. — Я понимаю, что ты не можешь сказать мне некоторые вещи, относящиеся к будущему, и поэтому ты отказываешься говорить?
Миа почувствовала, как у нее свело живот.
— Будущее?
— Да, дорогая. Откуда ты пришла.
— Как это?.. Я не…
Как она все испортила? Говорила ли она во сне больше, чем обычно? Неужели Дорея использовала на ней Легилименцию, незаметную для Мии? Неужели Дамблдор нарушил данное ей обещание? Неужели мадам Помфри была скомпрометирована?
— «Каждое наше действие является следствием судьбы, путешествие во времени ничего не изменит», — сказала Дорея, цитируя письмо Римуса. — Я осмотрела твои вещи в первую ночь, когда ты приехала сюда.
Когда Миа укоризненно открыла рот, Дорея указала на себя и произнесла:
— Слизерин.
— Ты все это время знала? Читала мое письмо? — Миа попыталась отдышаться. — Как же до сих пор не упоминалось такое? Прошли годы.
— Потому что до сих пор было бесполезно поднимать этот вопрос, — объяснила Дорея, и Миа уставилась на свою мать, осознавая, насколько та является слизеринкой. — Я не собираюсь изучать будущее. Какими бы амбициозными ни были слизеринцы, мои амбиции всегда были конкретными. Я хотела, чтобы Карлус стал моим мужем, и я хотела избавиться от своей отвратительной семьи — везде преуспела. Согласно твоему письму и моим собственным исследованиям… — она усмехнулась, когда Миа села немного прямее. — Да, я проводила исследования. Время не может быть изменено независимо от твоего присутствия. Согласно письму, тебя отправили обратно по личным причинам, а не для того, чтобы изменить мир или остановить эту ужасную войну, которая, похоже, слишком быстро надвигается на нас.
— Что, если бы я могла остановить это? — Миа поперхнулась словами, когда они сорвались с ее губ. — Что, если бы я могла покончить с этим? Изменить?
— Время, с которого ты прибыла, хорошее? — спросила Дорея.
— Да, — печально призналась Миа, — но только после стольких страданий.
— А если бы ты сейчас что-то изменила, то кто скажет, что не было бы больше страданий? — Дорея встала и села рядом с Мией, взяв обе ее руки в свои и вздохнув, когда девушка начала плакать.
— Ты не понимаешь… люди умрут.
Дорея склонила голову.
— Люди склонны так поступать. Миа, дорогая, нам всем дано несколько лет, чтобы прожить свою жизнь. Важна суть, а не продолжительность этих лет. Ты не можешь обмануть смерть. Если бы ты сейчас что-то изменила, спасла одну жизнь, смерть взамен забрала бы другую.
Миа отвернулась, пристыженная, и спросила:
— А что, если мне все равно, кого забрали бы взамен?
— Ты так много потеряла, моя девочка, и мы обещали никогда не совать нос в твое прошлое, — Дорея притянула Мию к себе, поглаживая рукой ее вьющиеся волосы. — Но твои близкие значат для тебя так же много, как для кого-то другого его близкий человек. Жизнь есть жизнь, и ты не способна быть настолько эгоистичной, чтобы рисковать одним ради другого, когда ты уже знаешь результат.
Миа продолжала плакать, убитая горем. Она не хотела слышать эти слова, уж точно не от Дореи. Она хотела, чтобы кто-то дал ей разрешение исправить будущее, спасти их всех. Слезы в конце концов перестали течь, и Миа посмотрела на свою мать, отбрасывая осторожность. К черту последствия.
— А что, если это был Джейми?
Всего на мгновение Дорея выглядела застигнутой врасплох, но выражение ее лица почти мгновенно исчезло. Она сделала медленный и расчетливый вдох, прежде чем твердо настаивать:
— Мой ответ остается прежним. Я верю, что какой бы долгой ни была жизнь твоего брата, она будет наполнена смыслом и любовью.
— Откуда ты можешь это знать? — Миа снова не выдержала, желая, умоляя Дорею передумать и позволить ей признаться во всем. Бремя было слишком тяжелым.
— Потому что ты носишь наши слова, — прошептала Дорея, касаясь золотого браслета на запястье Мии. — Джеймс в настоящее время последний из Поттеров — это означает, что в будущем он либо жив, чтобы сам подарить тебе этот браслет, либо у него были дети или внуки, и они передали его на твое попечение, поэтому наследие Поттеров продолжается, и Джеймс жил со смыслом и любовью в своей жизни.
Миа не ответила словами, но быстро кивнула.
Дорея откашлялась.
— Ну, хватит этой печали. Я планирую помочь, чем смогу, здесь и сейчас. Расскажи мне об этой связи. Ты в будущем выйдешь замуж за Сириуса? Ты — Блэк? — спросила она с усмешкой. — Не обращай внимания на мое самодовольство, но мысль о том, что сын Вальбурги возьмет в жены магглорожденную, мне безмерно приятна. Меня так и подмывает разлить хорошее шампанское.
— Нет, — призналась Миа с мягким смешком. — По крайней мере, я так не думаю. Он… Я… — она с трудом подыскивала слова. — Я спасла ему жизнь. Он умер. Я… вызвала его обратно.
Глаза Дореи расширились от того, что, казалось, было настоящим шоком впервые с начала разговора.
— Ритуал долга жизни? Милый Салазар… Неужели в будущем детей будут обучать такой могущественной магии крови?
— Нет, ну, я, я… — Миа откашлялась. — Я украла запрещенные книги у Дамблдора и нашла заклинание, — Дорея рассмеялась, и Миа уставилась на нее. — Что в этом смешного?
— Моя милая маленькая Миа, которая следует правилам до такой степени, что отказывается разглашать секреты о будущем, украла запрещенные книги по магии крови у Альбуса Дамблдора. Я не могу придумать ничего смешнее этого.
— Так что это значит? — спросила Миа, присоединившись к смеху, вытирая слезы веселья с глаз. — Перед моим исчезновением Сириус сказал, что знает, что происходит с этой созданной связью. И домовой эльф Блэков признал меня своей хозяйкой, хотя мы с Сириусом не женаты. Я думала, что связь исчезла, когда переместилась сюда, но он… Сириус… Сириус поцеловал меня в прошлом месяце, и я снова почувствовала это. Как сильная вибрация, глубоко внутри, — она прикоснулась к груди, наблюдая, как Дорея задумчиво поджала губы.
— По-моему, это похоже на незапечатанную связь, — сказала Дорея и откинулась на спинку стула, постукивая пальцем по подбородку. — Есть несколько различных типов связей, существующих в мире, независимо от того, созданы они или нет. Только когда они подготовлены или спровоцированы, они видны глазам существ, подобных домашним эльфам. У них есть свои собственные связи, в которых они рождаются, — вот почему они так хорошо их видят. Похоже, ты добавила магию крови, которая запечатала уже существующую связь между тобой и Сириусом. В противном случае, магия крови была тем, что спровоцировало уже подготовленную связь.
Миа уставилась на него.
— Я не создавала ее?
— Никто не создает связи, мы просто принимаем и устанавливаем или полностью отклоняем их.
— Что значит «устанавливаем»?
Дорея встала и подошла к ближайшему стеклянному шкафу, где стояло несколько ваз. Она взмахнула палочкой перед средней полкой — стекло стало деревянным, а вазы исчезли совсем. Еще один взмах палочки, и в центре открылась маленькая дверца, очень похожая на сейф, внутри было несколько старых книг. Миа не могла прочитать все названия, но она узнала книгу «Благородство природы» Годелота, того же человека, который написал «Магию зла» и книгу, которая, как она была уверена, имела какое-то отношение к сексуальной магии. Успокоенная тем, что ее мать не взяла этот конкретный текст, Миа сосредоточилась на книге, которую Дорея схватила, прежде чем закрыть деревянный сейф и превратить его обратно в стеклянный шкаф.
— Существует четыре основных типа связей, — сказала Дорея, листая страницы, пока не наткнулась на ту, которую искала. — Первая Свобоный | Мир | Ранобэ и самая распространенная — это семейные узы. Она существует между родителем и ребенком, братом и сестрой и даже распространяется через дружбу. Большинство этих уз рождаются законченными и не нуждаются в ритуале, чтобы скрепить их. Однако, поскольку они не запечатаны, их легко сломать, как это часто делает семья Блэков, вычеркивая нас из генеалогического древа. Ты была связана с домом Поттеров тем, что приняла этот браслет, — продолжала она, указывая на украшение. — Поскольку не было никакого ритуала, это было так, как если бы ты родилась в семье.
Миа мягко улыбнулась, когда Дорея протянула ей книгу о связях.
— Значит, я действительно Поттер?
— Если Поттеры подарили этот браслет с семейными намерениями, то ты на самом деле Поттер. Связи начинаются с подготовки, вызванной эмоциями. Ты была эмоционально связана с Поттерами в будущем, да? — спросила Дорея, улыбаясь, когда Миа кивнула. — Второй шаг к связи — это провокация, вызванная действиями. Кто-то действительно должен был подарить тебе этот браслет. Наконец, связь запечатывается намерением. Когда мы с Карлусом отправили твои записи в Министерство, ты официально стала нашей. Официально Поттером, тем самым скрепляя семейные узы. Не то чтобы связь имела значение. Ты была Поттером с тех пор, как переступила порог этого дома, просто потому, что я так захотела, — сказала Дорея с высокомерным видом.
— Какие еще существуют связи?
— Узы рабства, — Миа почувствовала, как ее лицо исказилось в самодовольной гримасе, и Дорея понимающе вздохнула. — Да, я имею в виду домашних эльфов, и нет, Тилли не принуждали к этому. По крайней мере, в этом Доме. Эти узы — клятва в один конец. К сожалению, некоторые древние браки используют их аналогичным образом.
— Мы с Сириусом присутствовали на свадьбе Нарциссы, — Миа вздрогнула, забыв, что не должна никому об этом говорить. — Ну, я имею в виду… мы пробрались внутрь.
— Он взял мою дочь на свадьбу Блэков и Малфоев, — Дорея хихикнула, больше удивленная, чем от чего-либо еще. — Этот мальчик полон дерзости. Держу пари, Вальбурга была вне себя.
— Она нас не видела. Мы говорили только с Нарциссой, — Миа чуть было не сказала ей, что они видели Беллатрису, но она была не в настроении разбираться с возможным исходом этой информации. — Ее клятвы были односторонними, и все они касались послушания и верности.
— Это звучит как типичная чистокровная свадьба. По крайней мере, среди тех, кто придерживается старых традиций, — Дорея вздохнула и снова села, качая головой. — Неловко, но это поднимает следующую связь, которая является брачной. Брачные узы запечатываются во время свадебной церемонии, связь подготовлена интересами любви или желания и спровоцирована либо надлежащей помолвкой, либо… — она откашлялась. — Интимными моментами.
— Ты имеешь в виду, что супружеские узы могут быть спровоцированы, — уточнила Миа, широко раскрыв глаза от шока. — Только когда два человека… близки?
— И да, и нет. Когда два человека вступают в романтические отношения, связь, которая уже существует, проявляется в определении себя, подготовке себя к возможному запечатыванию. Если пара в итоге не вступит в брак, связь останется незапечатанной и по существу недействительной, — Дорея пожала плечами, как будто это не имело никакого значения. — Именно брачный ритуал скрепляет узы.
— В чем разница между запечатанной и незапечатанной связями? — спросила Миа.
— Запечатанные брачные узы могут быть разорваны только со смертью. В волшебном мире нет разводов, и причина тому — связь. Если мужчина был связан узами брака со своей женой, а затем бросил ее ради другой, новый брак будет отвергнут его магией и обществом. Запечатанные узы любого рода усиливают нашу магию. Именно по этой причине ведьмы и волшебники обычно живут намного дольше, чем магглы, и поэтому, когда мы ранены, мы можем использовать нашу магию и наши связи, чтобы исцелить себя.
— Я ничего из этого не знала, — сказала Миа, очарованная и раздраженная одновременно. — Было бы неплохо, чтобы часть такой информации преподавалась в Хогвартсе, особенно для магглорожденных, у которых нет родителей, способных передать подобные аспекты. Сколько магглорожденных могли броситься в магический брак только для того, чтобы не найти выхода из него? — когда эта мысль пришла ей в голову, она нервно сглотнула. — Ты думаешь, что у нас с Сириусом есть спровоцированная, но незапечатанная супружеская связь?
Дорея, казалось, колебалась, что на самом деле заставило Мию немного запаниковать.
— Нет, — наконец призналась она. — Я верю, что у тебя есть нечто очень редкое — душевная связь.
Миа почувствовала, как что-то затрепетало у нее в груди, когда она нервно спросила:
— Что такое душевная связь?
— Это узы, которые выходят за рамки семейных и супружеских, — тихо, почти благоговейно сказала Дорея. — Это соединяет вместе две магии мощным способом, который может вплестись в ткань самого времени.
— Но это просто похоже на то, что может сделать ритуал долга жизни. В книге, которую я читала, говорилось, что люди использовали ритуалы пожизненного долга, чтобы привязать к себе других в браке или в рабстве. Чем отличается душевная связь?
Взяв Мию за руку, Дорея мило улыбнулась и сжала ее пальцы.
— Я верю, что ритуал долга жизни добавил магии к твоей связи, укрепив ее. Если ты знала Сириуса в будущем, то само собой разумеется, что он помнил тебя из своего прошлого. Эти воспоминания и эмоции от него подготовили бы связь, или, возможно, твои эмоции для него (в этом времени) начали подготовку, я не могу быть уверена, — Дорея в ужасе нахмурилась. — Путешествия во времени довольно утомительны.
— Согласна, — сухо ответила Миа.
Проигнорировав ее замечание, Дорея продолжила:
— Поскольку связь души и долг жизни простираются за пределы времени, то нет никакого способа сказать, что послужило первоначальным катализатором. Однако разница между ними заключается в том, что узы души не могут стать узами рабства. Душевная связь действует очень похоже как у… оборотней, — сказала она, улыбаясь, когда Миа напряглась при этом слове. — У оборотней есть пара. Иногда они находят ее, но чаще всего — нет. Это очень редко, если я правильно понимаю. Однако, когда оборотень должным образом спаривается, ничто не стоит перед его парой. Защита и счастье — это ключ. То же самое верно и в отношении душевной связи. Супружеские узы могут существовать через насилие, но душевная связь не может.
Миа пыталась переварить так много информации.
— И ты думаешь, что мы с Сириусом…
— Да. Это объяснило бы, как ваша связь существует в обеих временных линиях, и ваше поведение друг с другом.
Миа изобразила невинность.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что Джеймс пишет домой так же часто, как и ты. И я не так слепа, как твои брат и отец, хотя мне не хотелось поднимать эту тему, потому что думаю, что это связано с твоим прошлым, и я дала обещание, — сказала Дорея со вздохом. — Я знаю о твоих кошмарах.
Миа нахмурилась и смущенно отвернулась.
— Кроме того, я знаю, что во время таких кошмаров, Джеймс заботится о тебе так же, как и Сириус. Я верю, что именно эта связь зовет его к тебе.
— Значит, это не его выбор, — Миа нахмурилась, чувствуя тошноту внутри. Была ли она той, кто спровоцировал или подготовил это, или что-то еще, все сводилось к тому, что Сириус не контролировал свое поведение. Это ничего не значило. — Это действительно магия. Он защищает меня из-за связи, он поцеловал меня из-за связи.
Она отвернулась, внезапно разозлившись на себя за то, что позволила этому проблеску надежды проникнуть в нее. Миа вспомнила, как волновалась в будущем, когда старший Сириус поцеловал ее, а потом месяцами не говорил об этом. Они должны были поговорить на следующий день после ее девятнадцатого дня рождения. Неужели тогда он признался бы, что не собирался этого делать? Что его втянули во все это с помощью магии? Хотел ли он подождать, потому что знал, что ему нужно будет осторожно подвести ее к этому?
— Прекрати это! — сказала Дорея, ее тон был упрекающим, когда она указала на голову Мии. — Я вижу, как вращаются колеса. Нет, связь не заставляет, она просто предполагает. Связь, однако, предотвращает вред. Сириус никогда не сможет причинить тебе вред. И ты тоже.
Миа усмехнулась.
— Я бью его все время.
Дорея хихикнула, серые глаза весело закатились.
— Я имею в виду настоящий вред. И ни один из вас добровольно не позволил бы причинить вред другому. Все дело в намерениях.
Миа кивнула, вспомнив, как Сириус так открыто защищал ее, пока она исцелялась от расщепления, и как он пришел ей на помощь, когда ее мучила Беллатриса. Точно так же именно угрозы Беллатрисы в отношении жизни Сириуса вынудили Мию угрожать ведьме. Она начала задаваться вопросом, как долго эта связь влияла на них обоих. Была ли это связь, которая заставила ее захотеть вернуть его из-под завесы? Была ли это причина, по которой она последовала за Гарри в Отдел тайн, когда он думал, что Сириус был схвачен? Была ли это та связь, которая изначально взывала к ней в отчаянии, чтобы спасти жизнь Сириуса от дементоров много лет назад?
— Для того, чтобы душевная связь была полностью запечатана или на пути к запечатыванию ритуалом, обе стороны должны быть полностью осведомлены о ситуации и связи, готовы открыто принять связь и любить своего партнера.
— В этом есть смысл, — согласилась Миа. — Вот почему связь здесь ощущается по-другому. В будущем Сириус сказал мне, что знает о связи, но здесь ему мало, что известно, так что все по-другому. Значит ли это, что мы обречены? Это дает нам выбор, но…
— Но что, если ты захочешь выбрать другого? — спросила Дорея с ухмылкой. — Может быть, молодого мистера Люпина?
Миа покачала головой, чувствуя, как ее лицо горит от неловкости.
— Нет. Я знаю, что Римус не предназначен для меня, — настаивала она, и образ Тонкс и малыша Тедди возник в ее сознании. — Просто… я чувствую себя в ловушке. Сириус поцеловал меня и ушел, сказав, что вместо этого я должна пойти к Римусу.
— Тогда почему ты этого не делаешь? — прямо спросила Дорея. — Связь вашей души не скреплена, Сириус не предлагал тебе жениться, и хочешь ты этого или нет, но ты молода. Миа, я выросла, зная, что в будущем мои родители выберут мне мужа, я была бы связана с ним рабством и браком, и была бы несчастна всю свою жизнь. Но я решила пойти против того, что, как я полагала, было судьбой, я создала свою собственную и нашла любовь и счастье.
— Разве существующая связь душ не означает, что Сириус будет моим счастьем? — грустно спросила Миа, когда слезы снова начали скапливаться.
— Не без того, чтобы вы оба знали, желали и любили одновременно, — Дорея вытерла слезы со щек Мии. — А пока я призываю тебя следовать своему письму. Живи своей жизнью.
— Наслаждайся своей жизнью, — Миа торжественно кивала, пока что-то не пришло ей в голову, и она вздрогнула, потрясенно глядя на мать. — Подожди. Ты только что дала разрешение своей дочери-подростку взбунтоваться?
Дорея глубоко вздохнула.
— Карлус — милый и наивный гриффиндорец, но я не так доверчива, даже к своим детям. Но раз уж мы заговорили об этом, как бы мы ни отвлеклись от первоначальной темы разговора, ты знаешь, как правильно использовать противозачаточные заклинания?
Миа встревоженно покачала головой и начала заикаться:
— М-м-м, да. От… до. Не то чтобы я… потому что я… никогда… Но я знала, потому что… на всякий случай.
— Хорошо, — Дорея благодарно выдохнула. — Остается только одна важная вещь.
— Что это?
— Не говори своему отцу или брату ни слова из того, о чем мы сегодня говорили.