Глава 34. Игра началась

Мы оба ищем чего-то,Что боимся найти.Но гораздо проще сдаться,Гораздо проще спрятаться.(Lifehouse — First time)
2 сентября 1974 года
Поскольку полнолуние выпало на первое сентября, Римуса не было в вагоне Хогвартс-экспресса. Вместо этого его отправили в школу на день раньше, чтобы была возможность сопроводить до Визжащей хижины и не привлечь внимание.
Миа приняла совет матери близко к сердцу и решила попытаться наслаждаться своей жизнью, на данный момент, с Римусом.
После того, как закончилась сортировка новых студентов и праздник начала семестра, она удалилась в больничное крыло, чтобы дождаться Римуса, чего не делала уже несколько лет. Мадам Помфри сначала настояла на возвращении в Гриффиндорскую башню, но Миа взяла пример со своей матери-слизеринки и притворилась больной, после чего осталась на ночь.
На следующее утро принесли Римуса, его раны не были такими серьезными, какими помнились Мии, отчего она почувствовала радость. Девушка наблюдала со своей кровати, как мадам Помфри исцеляла спину и несколько царапин, которые парень нанес себе во время трансформации, включая новую рану на груди. Если бы он не был ранен, Миа покраснела бы при виде этого. Римус раньше был очень худощавым, почти с недостаточной массой тела, но игра в квиддич с Джеймсом и Сириусом в течение всего лета, не говоря уже о физическом напряжении от его ежемесячных превращений, немного увеличили его вес.
Когда мадам Помфри вышла из лазарета, чтобы ай_free_dom-cy дать Римусу поспать, Миа скользнула за занавеску, присела на стул рядом с кроватью и быстро взяла его за руку.
Римус зевнул, медленно открыл глаза и повернул голову в сторону, посмотрев на нее.
— Доброе утро.
Она мило улыбнулась ему.
— Доброе утро.
— Как поезд? Извини, что не смог присоединиться, были дела, — пошутил он, и Миа не смогла сдержать тихий смешок. Его безразличие к ее присутствию согревало изнутри, заставляя надеяться, что он не отвергнет ее присутствие рядом с ним в будущем. Она только хотела помочь. Она только хотела быть с ним.
— Было немного больно без тебя, — призналась она, все еще держа его за руку, удивляясь, насколько она больше, чем ее, теперь, когда они стали старше. — Джейми попросил Лили сесть с нами, так как у нас было свободное место, и она заколдовала его сглазом, утолщающим волосы, — Римус съежился от этой истории, и она улыбнулась. — Я знаю. Если кому и не нужен сглаз для утолщения волос, так это Джейми.
Римус протянул свободную руку и потянул ее за локон.
— Я думаю, что все Поттеры должны избегать этого сглаза, — сказал он с игривой улыбкой.
Она ухмыльнулась, прищурив глаза.
— Забавно. Сириус вышел из купе через час после начала поездки и целовался с какой-то брюнеткой-когтевранкой, — заметив, что взгляд Римуса стал холодным при этих словах, она указала на его лицо. — В чем дело? Почему такие злые глаза?
— Сириус не должен делать этого при тебе, — проворчал Римус.
Она отмахнулась от него так искренне, как только могла. Когда дело касалось Сириуса, она старалась оставаться разумной, но у нее было особое отвращение ко многим девушкам, с которыми он предпочитал общаться, что только заставляло ее усомниться в себе, если они чем-то были похожи. Она надеялась, что у него нет определенного типажа. Более того, если и есть, то Миа являлась отклонением.
— Я в порядке. Он сделал свой выбор, и я не собираюсь сидеть, как какой-то влюбленный щенок, перед Сириусом Блэком, — уверенно призналась она. — Он сказал, что я заслуживаю лучшего.
— Так и есть, — настаивал Римус. — Ты до сих пор не рассказала мне, что именно произошло между тобой и Сириусом.
— Разве это имеет значение? Я просто хочу двигаться дальше, — когда Римус не ответил, но продолжал смотреть на нее, она вздохнула. — Мы поцеловались, и он сошел с ума, — она пожала плечами, опустив ту часть истории, где Сириус сказал Мии, что Римус влюблен в нее. — Это к лучшему.
Римус сглотнул, проводя маленькие круги подушечкой большого пальца по костяшкам ее руки. Когда он медленно вздохнул, она внимательно наблюдала за его реакцией. Горло парня сжалось, а глаза закрылись. Если бы Миа не знала его лучше, то могла бы подумать, что ему больно, но это был не Римус, испытывающий боль, это был Римус, пытающийся сосредоточиться. Ее сердце слегка ускорилось, когда она задумалась о мыслях, которые, возможно, мелькали в его голове.
— Итак, — в конце концов сказал он, снова открыв глаза и пригвоздив ее к месту. — Где был Питер, пока Сириус подтверждал плохо построенные слухи, а Джеймс был заколдован?
Миа нахмурилась, и стук ее сердца сменился раздраженным стаккато.
Брови Римуса сошлись в явном беспокойстве.
— Что такое?
— Он будет отбывать наказание всю эту неделю. Питера поймали на краже вещей из тележки.
— Кража? — Римус нахмурился, его губы приоткрылись от удивления. — У Питера полно денег, чтобы платить за вещи, даже если у него недостаток средств, он знает, что Сириус или Джеймс одолжили бы ему несколько сиклей.
— Пойман с поличным. Наверное, ищет внимания. Давай не будем говорить о Питере, пожалуйста, — она переплела их пальцы, испытав облегчение, когда он сжал ее руку вместо того, чтобы отстраниться. — Как ты себя чувствуешь?
Он мягко улыбнулся ей.
— Прямо сейчас довольно хорошо.
— Правда? — ее глаза загорелись. — Что изменилось?
— Ничего. Трансформация была такой же, как обычно, хотя пробуждение явно лучше.
Она застенчиво улыбнулась ему и отвела взгляд, напряженность его глаз странно пугала. Так было не всегда; рядом с Римусом постоянно чувствовался комфорт, хотя перемена в его поведении не была неприятной или нежелательной.
— Думала, ты рассердишься на меня за то, что я пришла сюда. Несколько лет назад ты попросил мадам Помфри не пускать меня.
— Я просто не хотел, чтобы ты играла для меня в целительницу, — будучи смущенным, Римус вздохнул и почесал грудь, вздрогнув, когда пальцы коснулись нового шрама. Натянув простыню, таким образом скрывая оголенную кожу от ее взгляда, он откашлялся. — Мне не нравится, что ты видишь меня таким. Хуже будет только то, что ты увидишь, как я на самом деле трансформируюсь.
Миа сохраняла невозмутимое выражение лица при его словах, зная, что однажды она и вправду видела, как он превратился в большого оборотня. Большой оборотень, который набросился на нее, Гарри и Рона. Оборотень, который преследовал ее и Гарри в Запретном лесу.
— Но теперь ты не против, если я останусь здесь? — спросила она с трепетом.
— Я был бы сумасшедшим, если бы отказался просыпаться рядом с красивой девушкой в любой день месяца.
В ответ на ее улыбку глаза Римуса вспыхнули золотом. Она была уверена, что краснеет, и его внимание только заставило смутиться еще больше. Отведя взгляд на несколько мгновений, она изо всех сил старалась не спорить с тем фактом, что он назвал ее красивой.
— Я знаю, что это ненадолго, — начала Миа, нервно кусая нижнюю губу и уставившись в пол. — Но ты хочешь пойти со мной в Хогсмид? — нерешительно спросила она, медленно поднимая на него взгляд.
Римус сидел там, бледный, с широко раскрытыми глазами, его радужки снова стали мягко-зелеными.
— Ты… ты хочешь пойти со мной в Хогсмид?
— Да.
— Мы и так туда пойдем. Раньше тебе не приходилось спрашивать.
— Тогда это было просто в качестве друзей, — выпалила она, прежде чем успела обдумать слова. Осознав свою ошибку, Миа униженно отвернулась, но Римус снова сжал ее руку, чтобы привлечь внимание, и она перевела взгляд на его лицо.
— Ты имеешь в виду… свидание? — спросил Римус, нуждаясь в пояснениях. — Со… мной?
— Если ты не хочешь, я понимаю… Я просто подумала, что…
— Это из-за Сириуса? — спросил он, нахмурив брови, и его взгляд внезапно потемнел.
— Нет, — немедленно ответила Миа, видимо, слишком быстро, если судить по тому, как дернулся его нос. — Нет. Я… я так не думаю. Я приглашаю тебя не потому, что Сириус разбил мне сердце или что-то в этом роде — он этого не сделал. Начнем с того, что не я поцеловала его, он поцеловал меня. Я не буду лгать и говорить, что его побег не причинил ни малейшей боли, но… — она резко выдохнула, борясь с неловкостью ситуации. — Ты… ты мне нравишься, Римус. С тех пор, как я впервые встретила тебя.
Конечно, Миа думала о том, как впервые встретила старшего профессора Люпина, который спас ее и ее друзей от дементоров заклинанием Патронуса, впервые ею увиденным. Он был мудрым, добрым и сильным, и школьная влюбленность развилась довольно быстро. Разумеется, со временем она поблекла, но только для того, чтобы вновь появиться здесь, в это время, под видом глубокой и крепкой дружбы.
— Я не хочу быть запасным вариантом, — прошептал Римус.
— Ты не запасной вариант. Ты заслуживаешь лучшего, чем быть заменой кому-либо, — твердо сказала Миа, но затем нахмурилась. Было ли так? Она знала о своей связи с Сириусом и знала, что Римус в итоге встретит Тонкс и обзаведется собственной семьей. Однако часть ее не заботилась об этом. Римус не встретит Тонкс еще много-много лет, и Миа не хотела, чтобы он все это время был один. Она и сама не хотела оставаться одна.
— Я не такой, как Сириус. И не стану сопровождать девушку в Хогсмид, целоваться с ней, а потом возвращаться один, как ни в чем не бывало.
— Так ты хочешь сказать, что хочешь чего-то особенного со мной? — тихо спросила Миа, сердце колотилось в груди в том волнующем приятном ритме. Римус, должно быть, услышал перемену, потому что выглядел виноватым из-за ее реакции.
— Ты заслуживаешь лучшего, чем я.
Миа прищурилась.
— Мне уже надоело, что мальчики так говорят.
— Я не шучу, Миа. Мы никогда не смогли бы… то есть… — Римус сглотнул и крепче сжал руку Мии, поднимая их переплетенные пальцы от края кровати к ее взгляду. — Вот оно, — твердо сказал он. — Это несправедливо по отношению к тебе. Ты заслуживаешь кого-то, кто может… — но он не закончил фразу словами, просто скользнул взглядом по ее телу, позволяя своим глазам задержаться на ее губах, облизывая свои собственные.
Его взгляда было достаточно. Миа поняла, что Римус имел в виду, даже когда он посмотрел на нее горящими глазами, от которых ей стало тепло до кончиков пальцев ног.
— Я никогда… я никогда не смогу поцеловать тебя.
— Это абсурд! Конечно, можешь!
— Нет, не могу! — рявкнул на нее Римус. — Миа, ты видела моего боггарта, мой худший страх — причинить тебе боль или заразить тебя.
— Твой худший страх — это то, что ты нападешь на меня в своей форме оборотня, — возразила Миа, раздраженная им. — Если ты думаешь, что я достаточно глупа, чтобы целовать твою морду в Визжащей хижине, тогда у нас проблемы посерьезнее, чем я думала.
Миа уставилась на него, не обращая внимания на то, как дернулся его нос при упоминании о морде. Он ненавидел, когда она говорила об особенностях его волчьего альтер эго, но Миа также знала, что ему нужно было преодолеть это.
— В человеческом обличье это тоже не должно происходить, — поклялся он.
— Ликантропия может передаваться только через укус полностью трансформированного оборотня в полнолуние.
Вспоминая подобный спор между старшим Сириусом и будущим Римусом на площади Гриммо в ту ночь, когда они все узнали о беременности Тонкс, Миа раздраженно вздохнула. Понимание обрушилось на нее: если в будущем он до сих пор переживал о передачи ликантропии без укуса в полнолуние, то ей будет сложно убедить его в этом времени.
— Римус, я не позволю тебе ограничивать себя в наслаждении каждым аспектом жизни только потому, что ты боишься причинить боль людям или мне.
— Я отказываюсь подвергать тебя опасности, — прорычал Римус и попытался вытащить свою руку, но она крепко держала его, глядя на него, когда он фыркнул и попытался снова. — Вот почему ты заслуживаешь лучшего, чем я. Только это, — он поднес их руки к ее лицу. — Или ничего. Это все, что кто-либо может иметь со мной. Всегда.
— Отлично, — Миа нахмурилась и встала, отпустив его руку и повернувшись к нему спиной. Она наблюдала в отражении окна неподалеку, как он инстинктивно потянулся к ней, а затем отдернул руку, выглядя потрясенным. Римус покачал головой, и Миа задалась вопросом, что его внутренний волк пытался сказать ему в этот конкретный момент. Неужели Лунатику нужна связь? Или волк пытался напомнить ему, что Миа не его пара?
— Увидимся в классе, — сказала Миа, оборачиваясь. — Тебе стоит поговорить с Джейми до Хогсмида — еще два месяца, но все же. Он, наверное, захочет весь этот разговор со «старшим братом», — она закатила глаза. Как будто у Джеймса была возможность сказать ей, с кем встречаться, учитывая его спектакли, которые он устраивал каждый раз, когда просил Лили одолжить перо.
— Подожди… что? — Римус смущенно моргнул и посмотрел на нее. — Но я думал…
— Ты думал, что я приму твое состояние за последние три года дружбы, а потом подожму хвост, — сказала она с кривой улыбкой, — как только мне станет неудобно? Я же говорила тебе, Римус. Я не боюсь тебя и не боюсь твоих нелепых правил — они абсурдны. Однако для твоего удобства — пока что — я буду их соблюдать.
Он сидел молча, выглядя совершенно ошеломленным.
— Отдохни немного, — прошептала она, целуя его в щеку.
Она будет подчиняться его правилам, как хороший маленький гриффиндорец, но сортировочная шляпа почти отправила ее в Слизерин, и если слизеринец что-то и знал, так это то, как использовать лазейки.
***
3 сентября 1974 года
Гриффиндорцы и слизеринцы проскользнули через двери подземелья, входя в класс зельеварения. На каждой станции уже были установлены котлы, и Слизнорт стоял во главе класса, широко улыбаясь. Выражение его лица невероятно смутило Мию, которая знала, что этот человек не мог быть счастлив без корыстных побуждений.
— Доброе утро! Доброе утро! Я очень взволнован сегодняшним днем. Некоторые из вас проявили прекрасные способности к зельеварению, — сказал он, глядя на Снейпа, Лили, Дамокла Белби, Адриана Аббот и Мию. Когда его взгляд упал на четверых Мародеров, Слизнорт вздохнул. — Другие все еще нуждаются в некотором улучшении.
Никто из мальчиков не выглядел более раздраженным этим заявлением, чем Римус.
— В течение следующих нескольких месяцев, в дополнение к приготовлению предварительно одобренных зелий из учебников, я назначу каждому из вас по одному конкретному ингредиенту. Я хочу увидеть ваши навыки в области открытий и изобретений!
Глаза Мии расширились, если все зависит от ингредиента, то это может обернуться настоящей катастрофой. Она могла только представить, что сделал бы Фрэнк, если бы ему дали что-то вроде алихоции — общий ингредиент в зелье смеха, как известно, также способен вызывать сильную истерию. Хотя Алиса была довольно искусна в зельеварении, одно было точно: отвращение Невилла к котлам было генетической чертой, переданной его отцом.
Затем Слизнорт начал зачитывать список. Алиса получила клык чизпурфла, Амикус Кэрроу — корень одуванчика, а его сестра — сок пиявки. Фрэнк, к счастью, получил глаз тритона, который, как было известно, не взрывался ни в какой форме. Мэри получила слизь флоббер-червя, а Элора Забини — воронец. Оставались только Мародеры и будущие члены «Клуба слизней», хотя Миа была полна решимости избегать этого сообщества любой ценой.
— Мистер Блэк, — с улыбкой сказал Слизнорт и поставил на стол маленькую бутылочку. — Ваш ингредиент — крыло феи.
Сириус уставился на бутылку так, словно она была заражена.
— Они используются в зельях красоты. Отдайте его одной из девушек.
Лили и Миа обернулись и злобно посмотрели на него.
Слизнорт просто проигнорировал вспышку и двинулся вдоль линии.
— Мистер Поттер, у вас луковый сок.
Джеймс нахмурился и навалился на стол.
— Единственное, что вы можете сделать с луковым соком — это зелье для удаления грибка.
Слизнорт ухмыльнулся, как будто в этом и был весь смысл.
— И это довольно легко сделать. Надеюсь, вы справитесь с этой задачей
Джеймс свирепо посмотрел на профессора, затем угрюмо уставился на свой ингредиент и фыркнул.
Слизнорт поставил следующую бутылку перед Питером.
— Мистер Петтигрю.
Прочитав этикетку, Питер побледнел.
— К-крысиная селезенка?
Все Мародеры громко захихикали, и даже Миа не смогла удержаться, чтобы не усмехнуться про себя.
— Да, это довольно распространено в растворе уменьшения. Вы, кажется, довольно хорошо разбираетесь в этом вареве, я полагаю, у вас все получится, — Слизнорт ухмыльнулся и двинулся дальше. — Мистер Люпин, — обратился он к Римусу, который все еще выглядел раздраженным из-за того, что оказался последним в классе.
Римус взглянул на свой ингредиент, оставленный перед ним, с выражением лица, которое говорило, что его это нисколько не забавляет. Он посмотрел на трех других Мародеров, а также на Мию, все из которых выглядели совершенно невинными.
— Лунный камень, сэр?
— Да, — весело ответил Слизнорт. — В порошкообразном виде он может создать прекрасный «глоток спокойствия», но будьте осторожны. Также известно, что он является активным ингредиентом в любовных зельях, — Слизнорт продолжал весело смеяться, в то время как Римус покраснел.
Сириус тихо рассмеялся.
— Осторожнее с этим лунным камнем… Лунатик.
Глаза Мии загорелись при этом прозвище, и она повернулась, посмотрела на мальчиков, все из которых выглядели слегка удивленными шуткой Сириуса, за исключением Римуса, который обернулся и ударил его в плечо.
— Заткнись, Бродяга, — прорычал он.
Она знала, что мальчики начали свое обучение Анимагии, но, несмотря на множество крысиных шуток на счет Питера, не предполагала, что они уже настолько продвинулись в обучении: раскрыли все свои животные формы и придумали прозвища, которые будут сопровождать их на протяжении всей жизни. Миа гордо улыбнулась. Ей хотелось последовать их примеру и начать обучаться Анимагии, по крайней мере, самостоятельно, и она только-только пришла к первому этапу — медитация. К счастью, мальчики решили сами разобраться в этом нелегальном исследовании, в то время, как Миа уже знала весь процесс, прочитав после войны книги о тренировках анимагов.
Адриану Аббот дали паслен, а Лили вручили бутылку яиц огневицы, оставались только Снейп, Миа и Дамокл Белби.
— Мистер Снейп, — гордо произнес Слизнорт. — Склянка лунной росы.
Снейп выглядел самодовольным, когда потянулся за ингредиентом.
Миа закатила глаза, зная, что он уже, как и следовало ожидать, планирует сварить напиток Живой смерти.
— Мисс Поттер, — Слизнорт улыбнулся и протянул ей контейнер со златоглазками.
Она ухмыльнулась при виде главного ингредиента в первом усовершенствованном зелье, которое она когда-либо варила — оборотное зелье.
— Благодарю вас, сэр.
— И, наконец, мистер Белби, — Слизнорт поставил бутылку перед Дамоклом.
— Аконит, — Дамокл с любопытством наклонил голову, и глаза Мии расширились.
— Также известен, как клобук монаха, — вмешался Снейп.
Слизнорт усмехнулся.
— Да, действительно, мистер Снейп, пять очков Слизерину!
— Также называется волчья отрава, — добавила Миа.
Профессор хмыкнул, засунув большие пальцы за подтяжки и гордо откинувшись назад, как будто каждое правильное слово из уст его студентов было прямым отражением его самого.
— Так и есть! Хотя редко известен как таковой. Десять очков Гриффиндору!
Миа повернулась и самодовольно улыбнулась Снейпу, который в ответ сердито уставился на нее. Она снова переключила свое внимание на Дамокла с доброй улыбкой. Было немного слизеринцев, которые могли вести разговор без насмешки или оскорблений, и Дамокл был одним из них.
— Мне не терпится узнать, что ты придумаешь. Я много читала об этом.
— Да? — спросил Дамокл. — Обычно его используют как обезболивающее или как яд. Я не могу не задаться вопросом, какими свойствами он обладает, когда стебель, листья и цветы варятся или тушатся отдельно.
— Веточки — ингредиент в зелье пробуждения. Возможно, его можно использовать в качестве ингредиента для закалки сознания? — предложила она, улыбнувшись, когда Дамокл задумчиво кивнул в ответ на ее предложение.
***
Через час после начала занятий все молча работали, в то время как Слизнорт спал в мягком кресле, которое стояло за его столом вместо обычного стула.
Занимаясь осмотром златоглазок для подготовки к оборотному зелью, Миа на полном серьезе рассматривала возможность внести некоторые изменения, чтобы проверить, получится ли у нее придумать что-то новое. Она всегда была великолепна в создании и настройке своих собственных чар и трансфигурации, но зельеварение было той ветвью, в которой ее тянуло к строгому следованию учебнику. Однако Снейп, — и, следовательно, Гарри на шестом курсе — был доказательством того, что зелья можно изменить к лучшему.
— Что ты задумала? — спросил Джеймс, подходя к столу, который она делила со Снейпом, Дамоклом и Лили. Дамокл отошел от своего места, чтобы покопаться в припасах Слизнорта, предоставляя Джеймсу шанс узнать, о чем его сестра говорила со слизеринцем.
— Ничего, — невинно ответила Миа.
— Я видел, как ты разговаривала с Белби, — прошептал Джеймс. — Все еще изучаешь волчий аконит?
Она внимательно посмотрела на него и подтвердила быстрым кивком.
Улыбка расцвела на лице Джеймса, ясно вспомнив, как после расспросов о ядовитом растении в списке, который вела его сестра, Миа призналась, что хотела бы попробовать создать потенциальное зелье, помогающее Римусу с его «маленькой пушистой проблемой» — как назвал это Сириус.
— Кстати, — сказал Джеймс, наклонив голову в сторону котла Дамокла, — до меня дошли слухи, что одна моя сестра пытается завязать отношения с одним моим другом.
— Это не слухи. Я пригласила Римуса в Хогсмид, а он не из тех, кто легко относится к таким вещам. И я сказала ему, чтобы он поговорил с тобой, вместо того, чтобы ты узнал и подумал, что мы храним секреты, — сказала она, бросая ему вызов.
— Ты пригласила Римуса в Хогсмид? — спросила Лили, прежде чем Джеймс успел что-то сказать.
Миа повернулась, и у нее приоткрылся рот. Девушка знала, что несколько лет назад Лили нравился Римус, но уже забыла об этом, и теперь ей было стыдно за то, что она, возможно, ранила чувства своей подруги.
— Эм… да. Прости, Лили, я должна была…
— Не стоит. Я думаю, вы двое хорошо подходите друг другу, — сказала Лили с искренней улыбкой.
Снейп нахмурился, переключив свое внимание на Лили.
— А тебе-то какое дело?
— Потому что Миа и Римус — мои друзья, Сев, — тихо пожурила его Лили, прежде чем размешать зелье в котле.
Джеймс посмотрел на ее руку и резко втянул воздух.
— Эванс. Это… обручальное кольцо?
Все повернулись и потрясенно уставились на Лили. Не было ничего необычного в том, что ведьмы обручались так рано, по крайней мере, среди старомодных чистокровных семей, но все знали, что Лили была магглорожденной.
— Что? — Лили подняла руку в явном шоке и закатила глаза на Джеймса. — Это кольцо настроения, болван. Мои родители купили его для меня этим летом, — на его продолжающийся взгляд, полный непонимания, она покачала головой. — Это маггловская штука.
Миа рассмеялась над братом, когда он вздохнул с явным облегчением.
— Как магглы делают кольца, которые показывают твое настроение? — спросил Джеймс. — Это похоже на волшебство.
— Это не магия, — ответила Миа. — В кольце есть кристаллы, которые реагируют на изменение температуры, тем самым меняя цвет кольца, — когда она повернулась и увидела Джеймса и нескольких других озадаченно уставившихся на нее, она закатила глаза. — О, Джейми, честное слово, почитай книгу!
— Так, какое у тебя сейчас настроение, Эванс? — Джеймс усмехнулся, глядя на кольцо на ее пальце.
— Раздражена, — немедленно ответила Лили и отвернулась от него, снова сосредоточившись на котле.
Миа покачала головой, глядя на Джеймса, и тот невинно нахмурился, искренне недоумевая, как он все испортил. Она полностью завладела вниманием брата, схватив его подбородок пальцами, отводя внимание от Лили.
— Римус. Что он тебе сказал?
— Не многое. Сильно заикался. Сириус все еще злится на него за это.
Они оба оглянулись на стол Мародеров, где Сириус что-то шептал раскрасневшемуся Римусу, который сердито пытался растереть свой лунный камень в порошок.
Миа нахмурилась.
— Будь милым.
— Ни в коем случае. Он парень, который хочет поцеловать мою сестру. Друг или нет, но он должен пройти через этот процесс, — твердо сказал Джеймс, и в его глазах мелькнуло озорство.
— Он не хочет со мной целоваться, — она крепче сжала его лицо, и глаза Джеймса расширились от ее изменчивой реакции. — Римус настоящий джентльмен и всегда им был, гораздо больше, чем ты или Сириус могли бы или когда-либо будете. Я буду встречаться с кем захочу, Джеймс Карлус Поттер, и ты переживешь это! — огрызнулась она, отпуская его с таким толчком, что он упал на пол, глядя на нее с явным благоговением.
Миа снова повернулась к своему котлу и сердито уставилась на него, борясь с желанием посмотреть на Лили, которая подавляла смех после того, как увидела, как Джеймса буквально поставили на место.
Джеймс встал, отряхнул брюки и прошел в конец класса, возвращаясь к своему столу.
Миа вздохнула, надеясь, что неловкий момент закончился.
Это было не так.
— Тебе стоит прекратить варку любовного зелья, Римус, — громко крикнул Джеймс. — Я не думаю, что ей это нужно! Моя сестра просто на седьмом небе от счастья из-за тебя.
Класс разразился смехом, и Миа покраснела от ярости, повернувшись на стуле и прищурившись, посмотрела на брата, который выглядел самодовольным из-за устроенной им сцены. Рядом с ним ухмылялся Сириус, а Питер тихо смеялся, пытаясь избежать взгляда Мии.
Римус уткнулся головой на сложенные руки, но она видела, что его уши были ярко-красного цвета. Миа сердито посмотрела на брата, но затем решила улыбнуться в самой угрожающей слизеринской манере своей матери.
Игра началась.