Глава 5. Грустно сидящие негодники

Но нет ничего прекраснее,
Чем утопать в твоих объятьях,
И в этом мире одиночества
Я вижу твое лицо.
Leona Lewis — Bleeding love
1 августа 1997 года
— Осторожнее, — Гермиона подошла к Сириусу и села рядом с ним за большой круглый стол в дальнем углу шатра.
Сам стол окружали незанятые стулья, а вокруг тех стояли полупустые бутылки из-под сливочного пива. Каждый из присутствующих вышел танцевать под парящими свечами, которые освещали комнату, они наслаждались происходящим и поздравляли Билла и Флер.
Сириус с любопытством посмотрел на Гермиону.
— Осторожнее с чем?
— Осторожнее, а то слишком глубоко погрязнешь в своем несчастье, — она наклонилась и слабо стукнула его по плечу, вызвав у него легкую улыбку. Гермиона сияла от радости, а ее глаза продолжали блестеть.
Он удивленно приподнял бровь.
— Сколько сливочного пива ты выпила?
— Три, но это к делу не относится.
Сириус усмехнулся тому, какой легкой она была в общении. Он сделал глоток из небольшого стакана огневиски, позволяя жидкости приятно прокатываться по его языку, прежде чем проглотил и насладился знакомым жаром, обжигающим горло.
Гермиона оглядела толпу и тихо рассмеялась, указывая на Рона, который неловко пытался танцевать с Луной Лавгуд, которая, очевидно, не нуждалась в обществе и довольствовалась танцами в одиночестве. Странные вращательные движения, которые делала девушка, не нуждались в партнере.
— Я сказала ему, чтобы он пригласил ее на танец. Но, кажется, Рон уже жалеет, что послушался меня.
— А ты почему не на танцполе? — спросил Сириус, разглядывая ее сиреневое платье и забавляясь нелепо неудобными туфлями.
— Почему ты сидишь здесь? — попыталась возразить она.
Он наклонил к ней стакан.
— Ты первая.
— Нервничаю, — она пожала плечами. — Но даже если бы мы не были в самом разгаре войны и не готовились к отъезду со дня на день, я все равно, вероятно, сидела бы здесь. В последний раз меня приглашали на танец, когда мне было пятнадцать, и этот мужчина, — сказала она, указывая на крупного парня с короткой бородой в модном одеянии, — был моим кавалером, — Гермиона спрятала смех, прикрывая рот ладонью, из-за нахлынувших воспоминаний и наклонилась ближе, продолжая говорить, будто делилась секретом. — Он мало разговаривал, злил моих друзей и даже не мог выговорить моего имени.
Сириус на мгновение прищурился, глядя на безошибочно знакомое лицо Виктора Крама, вспомнив громкие статьи в «Ведьмином досуге» и «Ежедневном пророке» о любовном треугольнике, охватывающем его крестника, маленькую ведьму и знаменитого болгарского ловца.
Чтобы скрыть легкое раздражение, Сириус перевел взгляд на Гермиону и ухмыльнулся.
— Ты боишься, что он пригласит тебя на танец?
Она решительно покачала головой.
— Я позаботилась о том, чтобы в ту же секунду, как он вошел в дверь, Фред и Джордж представили его кузинам Флер, — она указала на двух блондинок, хлопавших ресницами, глядя на Крама. Фред и Джордж держались неподалеку, скорее всего, ожидая, когда Виктор выберет девушку, тем самым, оставив близнецов подбирать осколки разбитого сердца после звезды квиддича.
— Значит, вместо того, чтобы найти кого-то еще, с кем можно потанцевать, ты пришла составить компанию грустному негоднику, сидящему в углу?
С тех пор, как она вернула его из-за завесы, Сириус заметил, что Гермиона пристально наблюдает за ним. Пока Уизли готовились к свадьбе и выполняли приказы своего матриархата, Гермиона и Гарри тайком пробирались в дом Римуса и Тонкс, навещая Сириуса.
Когда они навещали Сириуса, им было гораздо проще строить планы на предстоящий год, поскольку Молли поставила жирную точку в их стремлении найти все крестражи. Теперь же Гарри и Гермионе приходилось работать над деталями за пределами Норы, но, поскольку Поттер не хотел держать Блэка в неведении, Бродяга превратил трио в квартет.
— Мне грустно, потому что я не люблю свадьбы, — признался он. — Я провел большую часть своего детства, посещая такие мероприятия в неудобной одежде.
— Отсюда и пошел твой нынешний мятежный дух? — Гермиона указала на его кожаную куртку и брюки.
— Кожа хорошо смотрится в любом случае, — Сириус подмигнул и усмехнулся, когда она покраснела. Его безмерно забавляло, что, несмотря на опьянение, Гермиона все еще могла использовать многосложные слова. — Отвечая на твой вопрос, да, я избегаю парадных мантий, если это не является обязательным. Не то чтобы у меня их не было или я в них выгляжу отстойно. Я чертовски фантастичный в парадных мантиях, — самодовольно сказал он, делая еще один глоток своего напитка. — Большинство свадеб были для моих двоюродных братьев, тетушек и дядюшек, которым суждено было жениться друг на друге, — он усмехнулся, увидев, как Гермиона вздрогнула при мысли о межродственных связях Блэков. — Или их женили на худших людях, какие только существуют, вроде Малфоев и Лестрейнджей.
— Я выпью за это, — Гермиона потянулась к его стакану с огневиски, сделала глоток и тут же поперхнулась.
Сириус рассмеялся, отняв у нее стакан. Он встал и подозвал проходившего мимо официанта с большим подносом, заставленным бокалами с шампанским.
— Вот. Это не вода, но все же лучше, чем сидеть и задыхаться.
— Это ужасно! — Гермиона поморщилась даже после того, как смыла вкус с губ. — Как ты можешь пить такое?
Блэк задумчиво улыбнулся, старые воспоминания всколыхнулись в его груди.
— К этому привыкаешь. Огневиски занимает особое место в моем сердце, — он покрутил янтарный напиток в своем стакане, наблюдая, как отблески свечей просачиваются через янтарь. Это был его самый любимый цвет. Слишком много лет прошло с тех пор, как он видел пару янтарных глаз, смотрящих на него.
— Ну, по крайней мере, моя почти-смерть заставила тебя улыбнуться, — голос Гермионы вернул Сириуса из воспоминаний. — Значит, ты не любишь свадьбы.
Сириус нахмурился.
— Я был только на одной хорошей.
— Родителей Гарри.
Он молча кивнул.
— Это было красиво?
— Конечно. Лили, как всегда, была великолепна. Джеймс ожидаемо нервничал. Мы поили его огневиски, чтобы он пошел к алтарю, — он рассмеялся над воспоминанием, рассеянно теребя маленькую цепочку, висевшую у него на шее.
Глаза Гермионы расширились.
— Чтобы жениться, ему нужно было выпить? Какой ужас!
— Нет, ему нужно было быть пьяным, чтобы успокоиться и быть уверенным, что Лили не передумает, — усмехнулся Сириус. — Он провел всю ночь в нашей… — он сделал паузу в отчаянии, прежде чем исправиться. — В моей квартире, расхаживая из стороны в сторону, перечисляя причины, по которым Лили сбежала бы в последнюю минуту.
Гермиона поставила локти на стол, положила руки под подбородок и улыбнулась рассказу.
— Но она этого не сделала.
— Конечно, нет. К этому моменту они оба были настолько одурманены друг другом, что находиться рядом с ними становилось трудным, — Сириус ярко улыбнулся воспоминаниям, пока они не исчезли в меланхоличном хмуром взгляде. — А потом они поженились, провели чудесный медовый месяц, вернулись домой, и жизнь превратилась в дерьмо.
— У них был Гарри, — возразила Гермиона. — Возможно, не все было «дерьмом», как ты это называешь.
— Гарри стал… хорошим человеком в очень плохое время, — согласился Сириус. — После того, как Джеймс и Лили поженились, мы… я… — он вздохнул и в отчаянии потер переносицу.
— Прости, — сказала Гермиона, нахмурившись. — Я не хотела ворошить плохие воспоминания. Вообще-то пришла сюда, чтобы подбодрить тебя.
— Все в порядке, котенок, — Сириус потянулся к ее руке, слегка сжав в своей, после чего отпустил. — Это то, что ты всегда делаешь. Пытаешься исправить всех. Просто помни, что ты не всегда будешь делать всех счастливыми. Это не твоя работа — исправлять. Я… — он замолчал, глядя на стакан. Приняв решение, Сириус отставил огневиски в сторону и встал, протягивая ей руку. — Поднимайся.
— Куда? — спросила она, отстраняясь от него.
Он снова потянулся к ее руке, ничуть не смутившись.
— Давай, пойдем.
Гермиона рассмеялась, качая головой.
— Ну уж нет.
— Ты очаровательна. Подумала, что это просьба, — он схватил ее за руку, рывком поднял на ноги и потащил на танцпол.
Гермиона боролась весь путь, чудом не упав на высоких каблуках, пока проклинала его имя.
— Сириус Блэк, ты получишь за это!
— О, у котенка есть когти.
Он усмехнулся и притянул ее к себе, достаточно близко, чтобы смог различить оттенки коричневого, сливающихся в ее глазах. Издалека они выглядели, как шоколад, но вблизи, когда в них отражался свет, напоминали огневиски, если бы он продолжал вглядываться. Гермиона сузила свои пьянящие глаза, когда Сириус схватил ее за руку, а другую положил на ее тонкую талию и закружил в своих объятиях. Через несколько секунд Блэк заставил ее смеяться и игриво хлопать по груди.
— Было бы так всегда на свадьбах, мне бы они нравились.
— Ах, мой коварный план сработал, — Гермиона торжествующе улыбнулась. — Я рада, что ты снова улыбаешься, Сириус.
— Я тоже, котенок, я тоже.
Гермиона посмотрела на него.
— Уже упоминала, что ненавижу прозвища?
— Это ласкательное имя, а не прозвище, — возразил он, взяв ее за руку и осторожно развернув, после чего притянул к себе, улыбаясь, когда она откинула голову назад и рассмеялась. Этот звук заглушил музыку, и Гермиона осветила его изнутри. — Кроме того, разве ты не заметила, что я не всегда делаю то, что от меня хотят?
— Сириус Блэк? Нет, я думала, что он идеальный образец послушания и уважения, — саркастически сказала она.
— Я очень внимателен. Например, несмотря на то, что тебе нравится танцевать со мной…
Она снова рассмеялась.
— Очень внимателен.
—… я собираюсь расстаться с тобой, хотя очевидно, что ты хочешь танцевать со мной всю ночь, — добавил он. — Кто может тебя винить? Слишком уж красив, — несмотря на легкий сарказм, она не рассмеялась, вместо этого пристально посмотрела на него, заставив облизнуть губы.
Прочистив горло и голову, Сириус обогнул еще одну пару.
— Делаю так, потому что очень внимателен к тому факту, что я не единственный грустный негодник, сидящий в одиночестве в углу, — он указал на Римуса, который стоял, прислонившись ко входу в шатер со стаканом огневиски в руке.
— Он не сидит и вовсе не в углу, — возразила Гермиона.
— Прекрасно, — Сириус закатил глаза. — Грустный негодник стоит в дверях.
— И ты отправляешь меня грустить за компанию?
— Напротив, мой дорогой котенок, — он подчеркнул это слово с улыбкой, которая стала ярче, когда ее глаза сузились. — Ты положила конец моей грусти в углу, и я хочу поделиться даром твоих танцевальных движений с другими. Лунатик! Давай, врубайся! Она не поспевает за мной!
Гермиона вдруг показалась ему совершенной смесью смущения и злости, и Сириус усмехнулся, притягивая ее к себе и махая Римусу. Его друг поднял бровь, казалось, не решаясь участвовать в таком спектакле. Блэк послал ему озорную ухмылку, молча сообщая, что если он не вмешается, то эта сценка наберет обороты.
Поставив стакан на ближайший столик, Римус подошел к танцующей паре.
— Развлекаешься, Бродяга?
Сириус воспользовался моментом, чтобы смутить Гермиону, вызвав неожиданный смех. Что-то сжалось в его груди, когда она вцепилась в лацканы кожаной куртки.
— Лучшая свадьба, на которой я был за последние годы, Римус, — сказал он, снова притягивая Гермиону. — Я уверен, что у тебя все было прекрасно и причудливо. Опять же, учитывая, что меня никто не пригласил…
— Ты был тогда мертв, — вмешался Римус.
— И я решил позволить тебе загладить свою вину, заняв вместо меня танцевальную партию с этой юной ведьмой, — Сириус взял Гермиону за руку и вложил ту в ладонь Римуса.
Смиренно вздохнув, Римус повел Гермиону обратно на танцплощадку, а Сириус улыбнулся им и подошел к Гарри и Рону. Двое молодых людей сидели за своим столиком и наблюдали за происходящим с веселым выражением лица, добродушно посмеиваясь над Гермионой.
— Ты странно выглядишь под оборотным, Гарри, — сказал Сириус, взъерошив рыжие волосы мальчика.
Гарри рассмеялся.
— Ты странно выглядишь в кожаных брюках.
Сириус весело фыркнул и игриво толкнул Гарри в плечо, после чего сел за ближайший стол.
— Проваливайте оба. Найдите хорошеньких ведьмочек, с которыми можно потанцевать.
— Я бы предпочел выпить еще сливочного пива, — сказал Рон, выглядя неловко, когда Луна прошла мимо них.
Мальчики исчезли в толпе с сияющими улыбками на лице, которые согрели сердце Сириуса, он переключил свое внимание на Гермиону и Римуса, тщательно наблюдая за ними, покачивающимися в такт музыке. Используя анимагические чувства, Блэк сосредоточился на этой паре, не испытывая никаких угрызений совести из-за подслушивания.
— Сколько он выпил? — спросил Римус.
Гермиона покачала головой.
— Не хочу этого знать. Но он не наступал мне на ноги, так что, думаю, с ним все в порядке.
— Ты бы удивилась, узнав, сколько всего может сделать человек в состоянии алкогольного опьянения, — Римус тихо усмехнулся, притягивая ее ближе. — Кстати, прекрасно выглядишь. Сиреневый цвет тебе к лицу.
— Спасибо, Римус.
Даже со своего места, Сириус заметил внезапный румянец на ее щеках.
— А где Тонкс?
— На дежурстве. Я предложил пойти с ней, но она настояла на том, чтобы я получал удовольствие, — он произнес эти слова так, словно они были главной частью шутки.
— Счастливая жена, счастливая жизнь.
— Я стараюсь, — сказал Римус с веселой улыбкой, которая медленно исчезла, сменившись затравленным взглядом. — Убереги их от неприятностей, ладно? Знаю, что вы скоро уйдете, и это опасно для каждого из вас. Они будут охотиться за всеми вами из-за Гарри. За Роном из-за того, что он предатель крови, за тобой из-за того, что ты магглорожденная, и за Сириусом, потому что он не был в Министерстве после своего воскрешения. Он даже не должен быть здесь прямо сейчас. Если вам придется бежать, постарайся удержать его в анимагической форме, пожалуйста.
— Обязательно, — пообещала она. — Я позабочусь о них, Римус.
Сириус отвернулся от этой парочки, и к нему снова вернулось тяжелое чувство. Он понимал, к чему клонит Римус, но это не означает, что ему хотелось бы, чтобы Гермиона чувствовала ответственность за его действия. С другой стороны, Сириус предполагал, что Римус узнал о подслушивании разговора и использовал этот момент, чтобы вбить ему в голову, что необходимо быть особенно осторожными, учитывая все, что им обоим пришлось потерять.
— Я знаю, что ты так и сделаешь, — сказал Римус. — Но… пожалуйста, береги себя, Гермиона. Если с тобой что-то случится…
Серебристый свет ворвался в шатер, отвлекая внимание Сириуса от пары.
Патронус в форме рыси возник посреди помещения, все обернулись, чтобы получше рассмотреть большую кошку. А затем Патронус разинул пасть и громким, низким, тягучим голосом Кингсли Шеклболта сообщил:
«Скримджер убит. Они уже близко».
Безмолвие холодными кругами расходилось от места, на котором приземлился Патронус. Потом кто-то закричал и началась паника, люди бросились к выходу.
Первым желанием Сириуса было найти Гермиону, которую подталкивал к нему Римус. Уверенно продвигаясь к ней с палочкой в руке, Блэк оглядел комнату в поисках Гарри и Рона.
Гермиона вытащила свою палочку, когда встретилась с ним, Сириус прижал ее к себе как раз в тот момент, когда толпа взорвалась хаосом. Гости разбегались во все стороны, многие аппарировали — защитные чары вокруг Норы разрушены.
— Гарри! — закричала Гермиона. — Рон!
— Гермиона! — отозвался Гарри, проталкиваясь к ним.
Вскоре за спиной Гарри появился Рон.
— Нам требуется надежное укрытие, — заметил он, когда Сириус повел их прочь от паникующей толпы.
— Площадь Гриммо, — подсказал Гарри.
— Не говори глупостей, Гарри! Снейп может попасть туда, — сказала Гермиона.
— Отец Рона сказал, что там против него наведены чары. Но даже если они уже не действуют, — продолжил он, прерывая Гермиону, когда она открыла рот, чтобы возразить, — так и что с того? Клянусь, ничего приятнее встречи со Снейпом я и представить себе не могу.
— Но…
— Гермиона, из чего нам выбирать? Ничего лучшего у нас нет. Снейп — это один-единственный Пожиратель смерти.
Сириус согласно кивнул.
— Гарри прав. Аппарируйте на верхнюю ступеньку номера двенадцать. С улицы вас не увидят.
— Тогда в сторону, — настаивала Гермиона. — Иначе мы собьем друг друга с ног, как только аппарируем.
У Сириуса автоматически включился отцовский инстинкт, и он взял Гарри за руку, благодарный, когда Гермиона сделала то же самое с Роном. Читай на Айфри дом су Блэк хотел бы перенести их всех троих по отдельности из соображений безопасности, но время было не на их стороне. На счет «три» четверо повернулись на месте и исчезли в густой темноте.
***
Сириус вошел в дом первым.
В тот момент, когда за ними закрылась входная дверь, старые газовые лампы осветили прихожую, бросая свет на паутину, которая тянулась от одной стены к другой. Стояла жуткая тишина, в воздухе витал затхлый запах заброшенности. Толстый слой пыли покрывал картину в рамке, светильники и ряд голов домовых эльфов, все еще висящих на стене. Место выглядело точно так же, как и в прошлый раз. Единственную непривычную особенность составляла выполненная в форме ноги тролля подставка для зонтов, лежавшая на боку, как если бы ее только что снова своротила с места Тонкс.
— По-моему, тут кто-то побывал, — прошептала Гермиона, указывая на ногу тролля.
— Ее могли уронить, когда Орден уходил отсюда, — пробормотал в ответ Рон.
Гарри нахмурился и принялся изучать тени на стенах.
— Ну так и где же наведенные против Снейпа чары?
— Может, они срабатывают только при его появлении? — предположил Рон.
Сириус двинулся вперед, оглянувшись на близко стоявших друг к другу подростков, боявшихся пойти дальше в дом. И он не винил их в этом.
— Ладно, не век же нам здесь торчать, — и Гарри сделал шаг вперед, присоединяясь к Сириусу.
— Северус Снейп? — громкий шепот Грюма донесся до них из мрака.
— Я что, похож на уродливого мерзавца? — рявкнул Сириус. — Мы не чертов Снейп!
Эти четверо с легкостью справились с еще несколькими проклятиями и заклинаниями, призванных заманить Снейпа в ловушку, хотя младшая тройка подскочила от визга матери Сириуса в коридоре.
— Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Как вы смеете осквернять священный дом Блэков!
— ЗАТКНИСЬ! — рявкнули Сириус и Гарри одновременно, последний ткнул в нее палочкой, портьеры встали на место, рассыпав красные искры и заставив громогласную картину замолчать.
— Меня не было целый год, и никто не придумал ничего лучше, чем занавески? — задал вопрос троице, те лишь в ответ пожали плечами. Он вздохнул и потер переносицу. — Черт побери, когда мы закончим с этой проклятой войной, я просто покрою старую суку штукатуркой.
Слегка подрагивая на сквозняке, Гермиона села на диван, прижав колени к груди.
Сириус инстинктивно подошел к ней и обернул ее дрожащее тело старым одеялом, вытащенным из ближайшего шкафа.
Она благодарно улыбнулась ему, после чего обратила внимание на Рона, смотрящего в окно.
— Вроде никого не видно, — объявил он.
— Гарри? — обеспокоенно спросила Гермиона.
Голос девушки привлек внимание Сириуса к его крестнику. Действие оборотного зелья закончилось, что было бы счастливым зрелищем, если бы Гарри не поморщился от боли и не схватился за лоб. Этот образ, он был уверен, отнял годы из жизни Сириуса, когда паника поднялась в его груди.
— Гарри!
— Ты что-то почувствовал? — Рон шагнул к нему. — Ощутил его в нашем доме?
— Нет, я просто чувствую его ярость… Он страшно злится…
— Это может быть и в Норе, — обеспокоенно произнес Рон. — Что еще? Ты что-нибудь видишь? Он наложил на кого-то заклятия?
— Нет, я ощущаю ярость — и только… не могу ничего сказать…
— Он все еще связан с тобой? — обеспокоенно спросил Сириус, отталкивая Рона от лица Гарри. — Я думал, что от этого можно избавиться, обучив тебя Окклюменции, — он посмотрел на Гермиону, надеясь услышать ответ, пока Гарри погружен в болезненные видения.
— Уроки не были проведены до конца, — призналась она, — Снейп отказался.
— Этот придурок. Дамблдор должен был поставить его на место, — проворчал Сириус, напоминая себе, что Снейп — предатель и, вероятно, специально прекратил обучение, чтобы Гарри не смог блокировать Волдеморта. — Тогда мы продолжим. Прошу заметить, что я не самый лучший в этом деле, — признался он. Это, конечно, было преуменьшением. Воспоминания о том, как он впервые попробовал Окклюменцию, все еще вызывают у него легкую тошноту. — Но это лучше, чем не обращать внимания и впускать больную змею в свою голову.
Гарри выдохнул.
— Спасибо, Сириус.
Неожиданно Гермиона взвизгнула. Остальные трое в ответ выхватили волшебные палочки и, резко повернувшись, увидели, как через окно в гостиной влетел серебристый Патронус. Опустившись на пол, Патронус обернулся горностаем и сообщил голосом Артура Уизли:
«Семья в безопасности. Не отвечайте, за нами следят».
Патронус растворился в воздухе, и Рон издал нечто среднее между всхлипом и стоном, опускаясь на диван. Гермиона присела рядом и взяла его за руку.
Сириус похлопал мальчика по плечу.
— Видишь? Нужно нечто большее, чем падение Министерства и нападение Пожирателей смерти на свадьбу, чтобы уничтожить вечеринку Уизли, — он усмехнулся, пытаясь снять напряжение.
Рон нерешительно улыбнулся в ответ.
— Нам нужно немного отдохнуть, — настаивала Гермиона, хватая свою расшитую бисером сумку и вытаскивая оттуда стопку постельного белья.
Сириус улыбнулся этому виду.
— Заклинание расширения? — спросил он, и она молча подтвердила. — Давненько такого не видел.
Он с благодарностью принял предложенную ему одежду, хотя ему было интересно, осталась ли его спальня наверху такой же свободной. Вероятно, там найдутся его вещи, но мысль о том, чтобы вернуться к старым временам, сейчас не привлекала его. Лучше дождаться утра.
***
2 августа 1997 года
Проморгавшись, Бродяга оглядел комнату и тихо застонал, вспомнив, где он находится. Однако рука, лежащая на его пушистом теле, оказалась приятным сюрпризом.
Не желая расставаться с ребятами, Сириус настоял на том, чтобы все они переночевали в гостиной. Рон в приступе галантности предложил Гермионе лечь на снятые с софы подушки. Блэк, раздраженный тем, что не подумал об этом первым, превратился в Бродягу и заполз между Уизли и Грейнджер, устроившись на полу рядом с ней.
Между плотными шторами пробивался луч света, виднелся кусочек неба — холодная, чистая синева разведенных чернил, какая возникает в промежутке между ночью и зарей. Тишину нарушало лишь медленное, глубокое дыхание Рона и Гермионы.
Подняв глаза, он увидел Гарри, вытянувшего руки над головой, его волосы были в большем беспорядке, чем обычно, что действительно о чем-то говорило. Хотя было легко вспомнить: эти двое были разными личностями, силуэт, который отбрасывал Гарри на фоне света в комнате, был болезненным напоминанием о Джеймсе.
Бродяга вытянул передние лапы, потом задние, встряхнул шерстью, привлекая внимание Гарри. Он кивнул в сторону двери, ожидая, что крестник поймет его намек, после чего посмотрел на спящую рядом девушку. Наклонившись вперед, он зубами поднял рукав ее опущенной руки и положил обратно на подушки.
Он взглянул на Гарри, когда тот выходил из комнаты, затем сам поднялся по лестнице, возвращаясь к своей человеческой форме, крестник следовал за ним.
— Вот же дерьмо, — проворчал Сириус, открыв дверь своей спальни и заглянув внутрь, чтобы увидеть, как его комната полностью разрушена. Он все еще чувствовал присутствие Снейпа, хотя сальный мерзавец явно покинул это место еще несколько месяцев назад. Площадь Гриммо, должно быть, была первой остановкой предателя после убийства Дамблдора.
— Так понимаю, это не ты натворил? — спросил Гарри, входя вслед за Сириусом.
— Нет. Я признаю, что нечистоплотный, но уважаю свои вещи, — проворчал Сириус, пробираясь к стопке бумаг и упавшим фотографиям, на большинстве из которых присутствовал он, Джеймс и Римус, а также Питер, лицо которого было выцарапано.
Он был рад видеть, что Снейп не взял с собой фотографии Лили, которые у него остались. Сириус улыбнулся колдографиям, пляшущим на бумаге перед его глазами, и передал их Гарри.
— Вот, возьми. Приберег для тебя.
Гарри засомневался, но все же взял их.
— Ты должен оставить себе кое-что из этого, Сириус.
— У меня есть свои копии и еще парочка других, — Сириус наклонил голову в сторону большого запертого ящика возле кровати. Он поднял палочку и махнул ею над ржавым сундуком, улыбнувшись, когда тот засветился золотом. — Все еще цел. Чтобы открыть эту махину, понадобится разрушитель проклятий.
— А что там у тебя, кроме фотографий?
— Фотографий хватает. Воспоминания удерживают тебя на земле, когда весь остальной мир катится прямиком на дно, — объяснил Сириус, оставляя детали неясными. Он поднял с пола старый экземпляр «Истории магии» и бросил его на запертый ящик.
— О, черт, — он взял смятый кусочек пергамента, чувствуя тяжесть на сердце. — Вот, — сказал Сириус и протянул его Гарри. — Это письмо мне написала твоя мама.
Сириус мягко улыбнулся, наблюдая, как глаза Гарри заслезились после слов, написанных Лили.
— У тебя была кошка?
Усмехнувшись, Блэк бессознательно потер царапины на руках, которые зажили много лет назад.
— Я ненавидел эту чертову тварь. Раньше он был Ми… мой, — он откашлялся, теряясь в эмоциях. — Но мы не очень-то ладили, и я отдал его твоей маме.
— Гарри? Сириус?
— Мы наверху! — отозвался Сириус. — Что случилось?
На лестнице застучали шаги, и в спальню Сириуса влетела Гермиона, она выглядела одновременно раздраженной и успокоившейся.
— Мы проснулись, а где вы — неизвестно, — задыхаясь, сказала она и, повернувшись назад, крикнула: — Рон! Я нашла их!
Издали, с расстояния в несколько этажей, донесся сердитый голос Рона.
— Хорошо! Передай им от меня, что они козлы!
— Гарри, пожалуйста, не исчезай так, мы страшно перепугались! — воскликнула она, успокаиваясь и внимательно оглядывая комнату. — Это ты тут такой беспорядок учинил или до тебя кто-то постарался? — она подозрительно посмотрела на Сириуса, который тоже прищурился. — Прости, — Гермиона подняла обе руки в знак капитуляции. — Давайте вместе спустимся вниз и приготовим завтрак?
Все трое вышли из комнаты Сириуса, закрыли за собой дверь и направились вниз по лестнице, Блэк следовал за Гермионой по пятам, пока Гарри плелся позади.
Когда они прошли мимо двери, расположенной по правую сторону, Сириус по горькой привычке сжал кулак и ударил по висевшей на ней табличке с именем, продолжая спускаться по лестнице.
— Гермиона, Сириус! Вернитесь! — прокричал Гарри.
Гермиона оглянулась на лестницу.
— В чем дело, Гарри?
— Кажется, я нашел его.
Сириус обеспокоенно оглянулся.
— Что случилось? Что ты там нашел?
— Р. А. Б.
— Ты нашел… боже! Как я не сообразила? — взволнованно спросила Гермиона, выходя на лестничную площадку. Она улыбнулась и крепко обняла Гарри, а затем потянулась к Сириусу, когда он подошел к ним, Рон следовал позади.
— Кто-нибудь просветит меня? Ты нашел Р. А. Б.? — спросил Рон.
— Что такое Р. А. Б.? — Сириус внимательно осмотрел дверь. Конечно же, они не имели в виду Регулуса? Что, черт возьми, нужно этим троим от его мертвого брата?
— В фальшивом крестраже-медальоне, который нашли Гарри и Дамблдор, была записка от одного из последователей Сам-знаешь-кого, — объяснила ему Гермиона. — Тот, кто дезертировал и украл его крестраж с целью уничтожить.
— Хорошо для него, что он придерживался старой… погоди, Р. А. Б.? Нет, — покачал головой Сириус. — Точно нет.
— Все сходится, Сириус, — сказал Гарри.
— Нет, — прорычал Блэк, вспоминая, когда в последний раз видел своего младшего брата в полном облачении Пожирателя смерти. — Регулус был Пожирателем. Он чертов идиот, который купился на всю эту чистокровную чепуху, которой нас учили родители.
— Ты сможешь узнать его почерк? — спросила Гермиона, просовывая руку в свою расшитую бисером сумочку и вытаскивая фальшивый медальон. Когда она открыла его, оттуда выпал маленький кусочек сложенного пергамента.
Сириус быстро взял его и раскрыл, сразу же узнав почерк. Они с Регулусом были вынуждены брать уроки чистописания с того самого момента, как научились держать перо. Как обычно, Сириус бунтовал и строчил почти все свои ранние годы, оценив такой навык только тогда, когда начал писать любовные письма девочкам в школе. Это так же отличало его записи от записей Джеймса, которые выглядели так, будто бабочки плавали в чернильнице, а потом плюхнулись на кусок пергамента. Регулус, с другой стороны, повиновался с самого начала, как всегда, и принялся доказывать, что у него самый красивый почерк.
— Это не… это ничего не доказывает. Почему это имеет значение? Регулус мертв, а у нас фальшивый медальон, — резко сказал Сириус.
— Ты не против, если мы обыщем его комнату в поисках настоящего? — спросил Гарри.
— Развлекайтесь. Я буду внизу, — Сириус повернулся и покинул лестничную площадку, пробираясь мимо гостиной к задней двери, которую он распахнул, прежде чем вытащить пачку сигарет, которую хранил в кожаной куртке. Вытаскивая одну из них, Блэк потянулся за своей палочкой и с помощью несложного заклинания зажег сигарету. Он глубоко затянулся и медленно выдохнул, будто эта маленькая палочка не давала ему сломаться.
— Сириус?
— Я в порядке, Гермиона, — ответил он до того, как она успела бы задать этот вопрос. — Нашли оригинал?
— Пока нет. Гарри и Рон все еще ищут, — сказала Гермиона, подходя к нему.
— Тогда удачи им, — с горечью произнес Блэк.
Она указала рукой на сигарету.
— Отвратительная привычка.
Он улыбнулся ей.
— Ты не всегда так думаешь. Это полезно, когда чувствуешь напряжение.
Неодобрительно поджав губы, она открыла рот, чтобы что-то сказать, но сверху донесся громкий грохот, а затем крик Рона:
— Все в порядке!
Гермиона вздохнула, покачала головой, скрестив руки на груди, и шагнула ближе к Сириусу.
— Расскажи мне о своем брате.
Сириус застонал и выпустил дым из уголка рта подальше от ее лица. Почему она не может оставить все, как есть?
— Может быть, в другой раз, милая, — возразил он. В последний раз он откровенничал и говорил о своем брате много лет назад, и это не те воспоминания, к которым он готов вернуться.
Она попыталась урезонить его.
— Если это правда, значит он умер не просто так.
— Но все равно мертв.
— А похороны проводили?
Сириус вздохнул, сдаваясь и щелчком выбрасывая сигарету через открытую дверь, быстро закрывая ее за собой, чтобы избежать холода.
— Думаю, что да. Меня не приглашали. Я получил чудесное письмо от матери, в котором говорилось, что мой отец и брат умерли.
— Это ужасно.
— Это было типично.
— Получается, ты даже не попрощался?
— Не в том смысле, как ты думаешь, — он отодвинулся и сел в кресло, убрав пачку сигарет обратно в карман куртки. — Я попрощался с ними в тот момент, когда они выжгли меня с семейного древа в соседней комнате. Но когда Редж умер, — Сириус замолк, раздумывая, стоит ли говорить что-либо еще, — я попрощался, осушив бутылку огневиски с подружкой.
— По крайней мере, ты был не один, — заметила Гермиона, но в ее голосе прозвучала горечь.
Сириус усмехнулся тому, как она ответила ему, гадая, не ревность ли это.
— Нет, не в тот раз, — продолжал он, не желая указывать на краткое выражение гнева на ее лица. — Мы напились, и она придумала истории о моей семье. Сказала, что в глубине души все они были хорошими людьми, попавшими в плохие ситуации. Прекрасные сказки, — чувство ностальгии, на мгновение осветившее его лицо, исчезло. — Мне стало лучше, но потом я протрезвел.
Гермиона похлопала его по плечу.
— Может, это и не сказки.
— Посмотрим.