Глава 52. Никаких ожиданий

Навеки влюблённые, наедине.Мой город, твои горы — останься со мной.Мне нужна твоя любовь, мне нужен ты.Отдай мне свою одежду из кожи, забери мои кружева.(Stevie Nicks — Leather and Lace)
30 июля 1976 года
Он не был нежен, как во время их первого раза в тайном проходе — в обеих временных линиях. И вовсе не таким страстным и самодовольным, когда после вечеринки по случаю дня рождения Римуса загнал ее в нишу, доставляя ей удовольствие и признавая своей.
Это был гнев. Это была необузданность. Это был Сириус, берущий то, что он хотел для себя.
Сириус крепко сжал ее челюсть, Миа пискнула, но когда он раздвинул ее губы своим языком, она позволила ему. Несмотря на боль из-за яростного поцелуя, — повреждающего, царапающего, прикусывающего, — девушка задыхалась и терялась в нем. Ей отчаянно хотелось простонать его имя, но он отказывался прерывать их поцелуй хоть на мгновение, теряя при этом контроль. Она обвила руками шею Сириуса и провела пальцами по его волосам, нуждаясь в нем, он повторил ее действия. Стоило ей слегка отстраниться, как его пальцы сжались на волосах девушки, силой притягивая к себе. Миа почувствовала, как Сириус зарычал, и не могла не отозваться на этот звук, дергая его черные, подобно вороновому крылу, локоны, борясь за доминирование.
Точно так же как и в полнолуние, маленькая лиса и черный пес боролись. Они будут сопротивляться друг другу, гоняться и кувыркаться в постоянно размытом черно-красном пятне, один перекатываясь через другого. Лиса укусила бы собаку, цепляясь за его лапу.
Миа укусила Сириуса, ее зубы царапнули его нижнюю губу.
Пес использовал бы свои размеры и силу против лисы, придавив ее к земле.
Сириус крепко ухватился за бедра Мии, перевернув ее и прижав к матрасу своей кровати.
Их ежемесячная животная игра в доминирование была забавным способом скоротать время, но сейчас они не были лисой и собакой. Они были ведьмой и волшебником, и второй утверждал свое господство над первой, извивающейся под ним. Словно у него не было возможности контролировать что-либо в своей жизни, поэтому он будет держать контроль в этот момент.
Когда Сириус, наконец, прервал поцелуй, Миа громко ахнула, парень не обратил внимания, при этом перемещаясь губами к другому месту и прижимаясь к ее шее, сильно кусая, заставляя девушку хныкать от боли и удовольствия — находить блаженство в острой, как бритва, границе между ними. Хотя она редко думала о другом, когда была с парнем, Миа не могла не задаться вопросом, не подготовило ли ее умение приспосабливаться к сексуальной агрессии Римуса каким-то образом к тому, чтобы иметь дело с Сириусом.
Сильно посасывая кожу на шее девушки, Сириус, вероятно, оставил отметину. Стоило его грубым, мозолистым от многолетней игры в квиддич, рукам коснуться ее бедер, она застонала от этого ощущения, девушка выпрямилась, дотягиваясь до своей палочки, которую уронила на покрывало в примерно тридцати сантиметров от него. Взмахнув виноградным древком в сторону двери, Миа усилила заглушающие чары и как раз вовремя добавила невероятно сильное запирающее заклинание, когда рука Сириуса скользнула между ее ног, она удивленно вскрикнула, он взял на себя руководство процессом.
Волосы Сириуса свисали спереди, подобно красивому занавесу. Он не смотрел ей в глаза, когда поддел ленту ее трусиков, погружая два пальца во влажное тепло, при этом издавая стон от ощущения.
Шум заставил ее вздрогнуть, и она прижалась бедрами к его руке: отчаянная потребность в трении была сильнее, чем необходимость дышать.
Вместо того, чтобы прикоснуться к ней, как в коридоре Хогвартса, Сириус вытащил руку, положил на ее бедро, дернув девушку вниз, располагая по всей длине матраса, он встал на колени между ног Мии, прижимаясь к ней своей твердостью. Ничто не разделяло их, кроме нескольких слоев ткани.
Когда он прижался к ней, сильно брыкаясь и тяжело дыша, она задрожала от удовольствия, Сириус показывал ей, что может сделать с ней без ограничивающей их одежды. Его пальцы впились в кожу ее бедер, пока он двигался, прижимая их тела друг к другу с низким и глубоким рычанием.
Что-то внутри нее плотно сжалось, создавая знакомое давление. Она протянула руку, провела пальцами по его голове и запустила их в черный шелк волос.
Внезапно звуки, которые он издавал, прекратились, за исключением звука тяжелого дыхания. Движения, которые он совершал, остановились, если не считать того, как тряслись его плечи.
— Сириус? — прошептала она, встревоженная, когда почувствовала влагу на коже живота. Она убрала волосы с его лица, садясь так, чтобы можно было посмотреть на него.
Когда его глаза, наконец, обратились на нее, их серебристо-серые глубины были влажными, и она увидела то, чего никогда раньше не видела: обнаженную душу Сириуса Блэка.
Момент был хрупким и мимолетным, и она знала об этом, поэтому, прежде чем он успел возвести вокруг себя стены, девушка наклонилась вперед и поцеловала его. Без подпитываемой похотью от интенсивности, как несколько мгновений назад, Миа вложила всю искренность и потребность в этот поцелуй. Поначалу Сириус не двигался, она открыла глаза, заметив, как он, похоже, ведет внутреннюю борьбу, решая впустить ее или оттолкнуть.
Она поняла, что он напуган.
— Я в безопасности с тобой? — спросила она, зная, что ему нужно чувствовать контроль над ситуацией. Будто он, а не она, был защитником.
Казалось, эти слова вырвали его из мрачных мыслей. Словно увидев девушку впервые за эту ночь, он вздохнул и коснулся своим лбом ее лба, затем медленно и целомудренно поцеловал в губы.
Отстранившись, он коснулся ее щеки и вздохнул, его взгляд был настороженным, но откровенным.
— Не знаю.
Она провела одной рукой по его волосам, а другой нежно коснулась кожи на затылке.
— Расскажи мне.
— Я почти стал… Пожирателем смерти, — Сириус сглотнул после того, как позволил словам вырваться, выглядя огорченным, просто произнеся их. Он покачал головой, слезы начали возвращаться. — Они пытались пометить меня, Миа. Зачем им вообще пытаться, или я уже?..
— Нет, — перебила Миа, слезы выступили в уголках ее глаз. — Ты хороший, Сириус Блэк. Ты хороший, и добрый, и храбрый, и… Мерлин, такой храбрый. Они пытались завербовать тебя не потому, что думали, что ты им принадлежишь. Они пытались завербовать тебя, потому что ты отличаешься. Первый Блэк, который стал гриффиндорцем. Весь из красного и золотого. Ты особенный, поэтому и бесценен.
Ей пришла в голову мысль, и она улыбнулась, протянув руку к другой, девушка расстегнула браслет на запястье — давным-давно выяснив, как отменить запирающие чары, которые старший Сириус наложил. Миа медленно сняла фамильную реликвию, сделанную гоблинами, улыбнулась и потянулась к руке Сириуса. Она надела браслет ему на запястье.
— Мужество и мастерство. У тебя новые семейные слова, Сириус.
— Я не достоин тебя, — глядя ей в глаза, Сириус нахмурился, он даже не посмотрел на подарок, который она преподнесла ему, пока проводил пальцами по ее щеке, подбородку и линии шеи.
Она ухмыльнулась ему.
— Я сказала, что ты бесценен, а не совершенен.
Пусть он и не ответил ей тем же, но она заметила в его глазах мимолетный проблеск веселья. Однако по мере того, как этот момент угасал, Миа вновь начала видеть страх. Стены снова поднимались. Он слишком много обнажил, показал столько слабости, и это сделало его уязвимым и открытым для боли.
— Ты нужен мне, — прошептала она, прежде чем он успел полностью отгородиться от нее.
Застигнутый врасплох этим заявлением, влажные глаза Сириуса расширились.
— Миа, ничего не изменилось. Я все еще…
— Мой. Ты — единственный, Сириус, — оборвала его Миа. — Я логична и практична. И не ожидаю эпических любовных историй, где я какая-то невинная принцесса, запертая в башне, а ты — очаровательный принц, пришедший спасти меня, — она откинула упавшую прядь волос с его лица, встречаясь с ним взглядом. — Мы те гриффиндорцы, которые слишком усердно боролись и держались подальше от Слизерина, поэтому мы не идеальны. Я далеко не невинна, и хотя ты все же очарователен, — начала она, усмехнувшись, когда выражение его лица на мгновение стало самодовольным, — я не жду, что ты приедешь верхом на белом коне.
— На черном коне? — предложил он с мягкой ухмылкой.
— Возможно, когда-нибудь. Когда мы станем старше и умнее, а эта война закончится. На данный момент мы живем в дерьмовом мире, наполненном темной магией и Пожирателями смерти, и я изо всех сил пытаюсь найти какую-нибудь вескую причину, чтобы не насытиться тобой прямо сейчас, потому что мы будем вместе в этом возрасте не так долго.
Она боролась с жгучей тревогой в груди. Им уже казалось, что их время на исходе. Миа слегка поскребла ногтями его поношенную футболку.
— Я уже прожила жизнь, полную сожалений, основанных на чрезмерном обдумывании всякого. Мне хочется жить настоящим, этим моментом. У меня нет никаких ожиданий, Сириус, не сегодня, но разве мы не ждали достаточно долго?
— Ты нужна мне, — наконец выпалил он, повторяя ее мольбу.
Искренность в его тоне было почти больно слышать. Это всколыхнуло что-то внутри нее, что принесло облегчение и в то же время разожгло огонь в ее животе.
Вдруг он снова поцеловал ее, опаляя каким-то нуждающимся, жгучим огнем желания и отчаяния. Она впилась в напряженные мышцы его спины, испугавшись, что Сириус исчезнет, стоит ей только ослабить хватку. Он двинулся губами по ее подбородку, затем обратно к шее, и Миа ахнула, когда мысль о самопроизвольном возгорании человека стала вполне реальной возможностью.
Его пальцы коснулись пуговиц ночнушки, Миа сильно зажмурила глаза, пытаясь найти верный способ дышать, а не хватать ртом воздух. Одну за другой он дергал за каждую пуговицу деликатно, дразня, и девушка подумала, не делает ли Сириус так нарочно, чтобы помучить ее (во всех снах с подобным моментом парень срывал с нее одежду). И он действительно не торопился: медленно отодвигал ткань в сторону, оставлял поцелуй на каждом сантиметре кожи, который открывался для него. Она чувствовала, что тонет в ощущениях, захваченная волной приятного предвкушения, которое затягивало ее на дно.
— Сириус, просто… просто разорви.
Грудная клетка парня заурчала в ответ на ее мольбу, гортанный смешок сорвался с его губ, он проигнорировал девушку, добравшись до пятой пуговицы, которая находилась под ее грудью. Сириус поцелуями проложил себе путь вниз по ложбинке между грудями, но не стал отодвигать ткань в сторону. Миа ожидала, что он будет с жадностью пожирать ее так, как ей самой хотелось сделать с ним, но вместо этого парень наслаждался каждым мучительным сантиметром кожи.
Достигнув пупка, Сириус замер и посмотрел на нее с голодом в глазах, который полностью растворил ее. Он моментально двинулся вверх, прижимаясь своими губами к ее в разрушительном поцелуе, ища ее язык своим и застонав, когда они закружились в танце.
В отчаянии Миа коснулась спины парня, дотянулась до подола его рубашки и потянула вверх.
Перед тем как выполнить ее молчаливую просьбу, Сириус издал тихий смешок над неудовлетворительной потребностью Мии раздеть его, затем он прервал поцелуй и расстался с рубашкой. Парень двинулся вперед, чтобы завладеть ее ртом, но девушка прижала ладони к его груди, останавливая. Он издал скулящий звук, но Миа покачала головой.
— Нет, — сказала она с тяжелым вздохом. — Мне нужно… посмотреть на тебя, — девушка провела пальцами по линиям вдоль его тела, наслаждаясь каждым углублением и складкой. Стон вырвался из ее горла, когда она посмотрела вниз на то, как его пижамные штаны низко сидят на бедрах. Линия мышц, исчезающая под тканью, выглядела так, словно умоляла о том, чтобы ее лизнули.
Сириус усмехнулся, глядя на нее сверху вниз.
— Увидела что-то, что тебе понравилось?
Она обвила руками шею парня, таким образом отвечая на вопрос, притянула обратно в поцелуй, вскрикнув, когда почувствовала, как его руки, наконец, протиснулись сквозь распахнутую ткань ее ночнушки.
Пальцы парня ласково скользили по нежной коже ее грудей, пока одна из них не оказалась идеально зажатой в его руке, подушечка большого пальца неоднократно и медленно касалась розовой вершинки. Его руки исчезли с ее кожи, Миа заскулила от недостатка прикосновений, но он прервал поцелуй, опускаясь вниз и втягивая сосок в свой рот. Облизывая языком шершавую плоть, Сириус ухмылялся ей, когда она издавала лихорадочные и необузданные звуки, ее бедра приподнимались, руки цеплялись в красные простыни на его кровати.
— Сириус… прошу…
Он выпустил ее сосок изо рта с влажным хлопком.
— Терпение, котенок. Мне нужно запомнить каждую деталь этого восхитительного момента.
Миа зарычала.
— Сириус, ты нужен мне внутри, сейчас же!
Прикрыв глаза, Сириус выглядел так, словно пытался сосредоточиться, но Миа почувствовала, как его член дернулся от ее слов и от того, как она продолжала двигать бедрами, прижимаясь к нему. Он открыл глаза и посмотрел на нее сверху вниз.
— О чем ты думаешь? — спросила она с усмешкой.
— Ради любви к Мерлину, — сказал он прерывисто, крепко сжимая ее бедра и останавливая движения. — Тебе нужно прекратить, — Сириус не гордился многими аспектами своей не совсем приличной репутации, но было кое-что, в чем он хорош, и это тот факт, что парень всегда мог удовлетворить ведьму прежде, чем сам потеряет контроль над собой. Миа проверяла его решимость худшим — и лучшим — из возможных способов.
Делая медленные и глубокие вдохи, чтобы успокоиться, парень не смог сосредоточиться, когда почувствовал, как ноги Мии прижались к нему. Ее пальцы зацепились за пояс его штанов, стягивая их вниз. Он взглянул на нее и столкнулся с самодовольным, победоносным выражением ее лица. Она давила на него, пытаясь доминировать в ситуации, а ему не хотелось этого.
Сириус позволял ей стягивать с него одежду, подставляя тело теплому воздуху спальни, но до того, как она увидела его во всей красе, он наклонился вперед, задирая ее ночнушку до талии и открывая вид на черные трусики. Этот цвет заставил его внутреннего анимага зарычать от удовольствия, будто у нее на коже вытатуировано имя Сириуса.
Прижавшись лицом к коже ее бедра, он сжал зубами черное кружево и глубоко вздохнул, позволяя запаху ее возбуждения омыть его, одурманить и погрузить в пьянящие грезы. Сириус потянул крохотный кусочек ткани вниз по нежным бедрам девушки, его глаза сосредоточились на ней. При виде обнаженной перед ним Мии у него потекли слюнки. Полностью стянув трусики и отбросив их в сторону, парень закинул ее ногу себе на плечо, оставляя дорожку поцелуев на ее бедре и улыбаясь тому, как она захныкала от мягких ощущений.
— Черт, ты вся течешь, — подушечкой большого пальца Сириус погладил ее влажный центр и проследил за тем, как она вздрогнула от его прикосновения. Слегка прикусив нежную кожу ее бедра, он отвлек девушку. Когда Миа вскрикнула в ответ, Сириус подался вперед и провел языком по ее влагалищу, застонав от вкуса и ощущения, наслаждаясь сладкими звуками, когда бедра девушки напряглись. Он опустил руку ей на живот, удерживая на месте, в то время как ее тело металось, двигаясь против него, парень использовал вторую руку и схватился за бедро, как за опору, пока с жадностью вылизывал ее.
«Мед», — подумал он с усмешкой.
— Помурлычь для меня, котенок, — прошептал он, обводя языком комок ее нервов, прежде чем обхватить влажными губами и нежно пососать. В то же время Сириус вставил в нее два пальца, согнув их, и поласкал.
Миа выпустила страстный крик, когда он толкнул ее за край в блаженную нирвану, заставляя дрожать, а тело трепетать вокруг его пальцев и пульсировать на языке.
— С-Сири… Сириус…
Прежде чем она успела перевести дыхание, Сириус отнял его у нее, настойчиво целуя и убирая пальцы изнутри. Он сжал свой твердый член в руке и потерся кончиком о ее влагу. Прервав поцелуй, парень заглянул в расширенные глаза девушки.
Миа захныкала.
— Я хочу тебя.
— Ты нужна мне, — на выдохе произнес Сириус, а затем погрузился в нее одним долгим толчком, шипя от ощущения тесноты вокруг него. Когда он жестко и глубоко вошел в нее, она сжала его, парень желал погрузиться в девушку и придать ее телу форму специально для его члена. Громко застонав, он прижался лицом к ее шее, она впилась ногтями в его плечи.
Каждый толчок ранил его все сильнее и сильнее, знакомое давление обжигало и в то же время казалось ледяным. С каждым движением бедер Сириус расслаблялся и оставлял ее желать, затем снова входил, наполняя ее, а она стонала от блаженства. Он поцеловал Мию в шею, приподнялся и прижался к ее лбу, позволяя глазам девушки сфокусироваться на его лице. Пройдя опасную грань между болью и удовольствием, он все еще сдерживался, не желая причинять ей боль.
Каким-то образом Миа, должно быть, поняла это, потому что она простонала:
— Сильнее, — и уперлась ногами в его задницу, приподняв бедра вверх, позволяя ему погрузиться глубже.
Зарычав на перемену, Сириус боролся с мыслями в своей голове, твердящим, что она нежная девушка, и он не был достоин ее.
Обхватив его лицо обеими руками, она ждала, пока он открыл глаза и посмотрел на нее сверху вниз. Когда девушка, наконец, завладела вниманием парня, она потребовала:
— Трахни меня сильнее!
И Сириус потерял всякое подобие контроля.
Мозолистые руки крепко схватили ее за бедра, с силой потянув, когда он врезался в нее. Миа с приоткрытыми губами смотрела, как капли пота стекают по его груди. Ее взгляд скользнул по его высеченной фигуре, а затем сфокусировался на их соединенных телах. Сириус тоже обратил свое внимание на место их соединения, при этом тяжело дыша и наблюдая за тем, как он входит и выходит из нее.
По мере того как спираль внутри него затягивалась все туже и туже, он чувствовал, как что-то тянет его за грудь. Часть магии парня тянула так сильно, яростно, что его физически притягивало вниз. Глаза Сириуса расширились, и он посмотрел Мии в глаза, понимая по тому, как выгнулась ее спина, что она, должно быть, тоже это почувствовала. Нить магии туго скручивалась, а стоило ему прикрыть глаза, то мог увидеть ее, чувствовать, как она скручивается во что-то более сильное.
— Сириус…
— Смотри на меня, — умолял он ее. — Мне нужно увидеть, как ты кончишь. Пожалуйста, позволь мне увидеть, как ты кончаешь.
Ее глаза расширились от его слов. Она тяжело задышала и вскрикнула.
Сириус прокатился по волнам ее оргазма вместе с ней, трепещущие бархатные стенки потянули его вниз, крепко сжимая, подобно пульсирующим тискам. Как только она издала предательский вздох удовлетворения, он зарычал и вошел в нее снова и снова, наслаждаясь стоном, срывающимся с ее распухших губ. Сириус толкнулся еще четыре раза, затем погрузился вплотную в ее тепло, звезды вспыхнули за его веками, он рухнул на нее.
Спускаясь с пика, они оставались в таком положении еще несколько минут. Сириус прижался лбом к ее лбу, они оба тяжело дышали, их дыхание смешивалось. Не имея подходящих слов — учитывая, что кровь еще не вернулась в его мозг — для выражения своих чувств к ней, он наклонился вперед, нежно целуя ее.
Отодвинувшись от нее, он устроился рядом на матрасе, который теперь казался прохладным на его горящей коже. Сириус обнял Мию за талию, притягивая к себе, пока ее мокрая от пота спина не оказалась вровень с его грудью. Он зарылся лицом в спутанную гриву каштановых кудрей и сделал глубокий вдох, затем нежно поцеловал ее обнаженные плечи, рассмеявшись от осознания, что полуоткрытая ночнушка девушки все еще была обмотана вокруг бедер.
— Приподнимись, — прошептал Сириус, садясь и подталкивая ее в бедра. Миа молча подчинилась, позволив ему полностью раздеть ее — все это казалось немного глупым, учитывая ранее.
Он стянул ткань вниз по бедрам, бросив на пол в том направлении, куда, как парень предположил, полетели ее трусики в пылу страсти. Возвращаясь на кровать, Сириус нежно целовал тело Мии. Ее лодыжка, ее и́кра, место сразу за коленом, где он задержался чуточку дольше, ее I-free_dom нога и прекрасный изгиб бедра, на котором остался покалывающий укус. Опустив руку ей на живот, Сириус подтягивался вверх по ее телу, улыбаясь и благоговейно целуя каждый сантиметр тела девушки. Несмотря на то, что он потратил столько времени, сколько мог, и только потом поддался туманному видению похоти, Сириус чувствовал, что у него не было подходящей возможности боготворить ее.
Его губы коснулись ее талии, но замерли, когда гладкая плоть изменилась по текстуре. Сириус открыл глаза и посмотрел вниз. Прищурившись, он провел подушечкой большого пальца вверх по тонкому, но очень глубокому шраму, который тянулся вдоль ее ребер — шрам, которого он никогда раньше не видел.
— Дай мне свою палочку.
— Я наложила противозачаточное заклинание, — сонно пробормотала Миа.
— Миа, дай мне свою палочку, — снова потребовал он.
— Зачем? — она села, протягивая ему палочку.
Перед тем как ответить на ее вопрос, он осветил комнату. Держа палочку над телом Мии, Сириус почувствовал, как от увиденного у него скрутило желудок.
— Миа, что это за хрень?
«Черт», — подумала она, глядя на глубокий фиолетовый шрам, о котором почти забыла.
В безумии, последовавшем после нападения на Сириуса, Миа даже не обратила внимание, какой сейчас месяц и год. Много лет назад после принятия зелья против старения мадам Помфри предупреждала ее, что, как только Миа достигнет возраста, в котором у нее появились шрамы, они вновь вернутся. Длинная фиолетовая линия, рассекающая ее ребра, была лишь первой из многих. Проклятие Долохова, обрушившееся на нее в Отделе тайн в конце пятого курса, оставило после себя неприятный след. К сожалению, шрам нельзя было зачаровать из-за темной природы проклятия, поэтому у нее сейчас сложилась ужасная ситуация, когда Сириус смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
— Миа! Что это?
— Шрам.
— Блять, ни черта это не просто шрам. Это темная магия. Когда, черт возьми, ты была проклята? Кто прикасался к тебе? — он выглядел разгневанным, хотя Миа знала, что это не было направлено на нее.
— Я не могу тебе сказать, — пробормотала Миа, и ее сердце разбилось, когда она заметила, как его стены вновь поднялись. Девушка поморщилась от разочарования. — Сириус, подожди! Тебе нужно… нужно научиться окклюменции.
— Тебе нужно сказать мне правду. Кто-то причинил тебе боль!
— Я в порядке. Обещаю, Сириус, все хорошо. Я знаю, о чем ты думаешь. Ты защитил меня.
«Это я не смогла защитить тебя», — подумала она, когда всплыли воспоминания о конкретной битве. Будучи оторванными от остальных, сражаясь бок о бок с Гарри, когда Пожиратели смерти преследовали их из комнаты в комнату в Отделе тайн. Она потеряла сознание от проклятия, а через несколько дней очнулась рядом с будущим Римусом, сидящим у ее кровати с красными глазами, он держал ее за руку и объявил, что Сириус мертв.
Его руки все еще хватались за ее тело, будто боясь отпустить.
— Почему ты таишь секреты?
— Потому что я должна, — она почувствовала, как слезы снова защипали ей глаза. — Когда-нибудь я расскажу тебе все, обещаю. Я не пытаюсь причинить тебе боль, скрывая правду, клянусь. Я делаю это, чтобы удержать тебя…
— Не говори «в безопасности», — огрызнулся Сириус и, наконец, отпустил ее, откинувшись на кровать. — Это не твоя работа — защищать меня! Моя работа — защищать тебя!
— Почему?
— Потому что я опасен! Прошу, скажи мне правду. Мне нужно знать… это, что бы это ни было, произошло из-за Пожирателя смерти?
— Да. Но я в порядке, а он мертв. В один прекрасный день я все тебе объясню. Тебе, Джеймсу и Римусу, — солгала она. Джеймс не сможет узнать всю правду.
— Блять. Пожиратель смерти проклял тебя… — Сириус на несколько долгих мгновений обхватил голову руками, прежде чем повернуться и посмотреть на нее. — Это из-за меня?
Она колебалась на секунду дольше, чем следовало, и его глаза расширились.
— Да блять! — он встал с кровати и начал одеваться.
— Нет! — закричала она, но было уже слишком поздно. — Ты не понимаешь. Это сложно!
Это было сложно. Ни в чем неповинный Сириус Блэк был основной причиной, по которой ее прокляли. Именно фальшивое видение пытки Сириуса привело Гарри в Отдел тайн, где они встретились с Пожирателями смерти. Гермиона отправилась вслед за ним, не в силах позволить Гарри в одиночестве попасть в беду. Именно потребность ее друга спасти своего крестного привела их в Министерство.
— Чуть ранее ты спрашивала, безопасно ли тебе рядом со мной. Это не так, — Сириус лихорадочно одевался. — Миа, ты нужна мне в безопасности, и этого не может быть… это неправильно… не сейчас. Блять.
Пытаясь взять себя в руки, Миа с трудом сглотнула, стараясь не быть слишком эмоциональной, не такой, какой она была раньше, когда плакала по каждой мелочи.
— Я говорила тебе, что у меня нет никаких ожиданий на сегодняшнюю ночь, и я сказала правду, когда объявила, что ты — единственный. Ты мой, — она поднялась и подошла к нему, не стыдясь своего обнаженного тела, потянувшись за одеждой. — Значит расстояние, которое ты сейчас устанавливаешь между нами… временное.
Сириус медленно кивнул.
— Конечно, это так. Прости, Миа.
— За сегодняшнюю ночь? Ты сожалеешь об этом? — спросила Миа, нахмурив брови, плотина, за которой она спрятала свои эмоции, грозила прорваться в любой момент.
— Мерлин, нет, — Сириус тяжело вздохнул, глядя на нее умоляющими глазами. — Мне жаль, что я так… чертовски сломлен. Ты сожалеешь об этом?
— Я никогда не жалела ни об одном моменте своей жизни, касающемся тебя, Сириус Блэк, — она наклонилась и нежно поцеловала его в губы. — В прошлом, настоящем или будущем.