Глава 53. Заглушающие чары

Свернула не туда раз или два,И всё же вырыла свой выход кровью и пламенем.Неверные решения — это нормально,Добро пожаловать в мою нелепую жизнь!(Pink — Fuckin’ Perfect)
30 июля 1976 года
Несмотря на то, что Миа клялась в том, что не жалеет о прошлой ночи, Сириус не мог перестать ругать себя часами напролет. Он поклялся себе, что никогда не пересечет эту черту, не будучи абсолютно уверенным. «Никакого секса», — это было его правилом с Мией.
Он так долго жаждал ее, и она была рядом, когда он проснулся от своего кошмара, Миа сидела на его матрасе, пахла ливнем и выглядела так, будто обладает способностью исцелять не только внешние раны, но и внутренние. Она была совершенством, его злило, что он не может быть таким же для нее. Что-то темное внутри него хотело забрать эту идеальность, то, что делало ее хорошей, в то время как он сам был никчемным. Именно по этой причине он попытался забрать это единственным доступным ему способом: поцеловав ее грубо и жестко, вложив в поцелуй весь свой гнев и обиду на мир.
Этот поцелуй вызвал что-то еще. Стена, которую он воздвиг вокруг себя, чтобы скрыть свои эмоции и не прикасаться к ней, рухнула. Подобно наркоману, он был в бешенстве от желания обладать ею как можно больше.
Как только она коснулась его головы, реальность происходящего затопила парня. Простое прикосновение стало абсолютной погибелью, оно напомнило ему о том, как она впервые притронулась к нему в Хогвартс-экспрессе. Им было по одиннадцать, Миа дарила ему любовь, какой он никогда раньше не испытывал. Даже тогда парень прятался за своими стенами, потому что впервые за всю жизнь Сириус Блэк чувствовал, что о нем заботятся. И все из-за простейшего касания девушки с густыми волосами.
Он желал ее прикосновений в течение многих лет. Когда она злилась и не гладила его — это убивало, даже тогда, когда все становилось неуместным, потому что она начала встречаться с Римусом.
Сириус не только был зависим от ее тела, но и от того, как оно пробуждало его к жизни, как не могла ни одна другая девушка. Он не только был зависим от ее запаха, но и от того, что она считала, будто может очистить его грехи. Он не только пристрастился к ощущениям, или к ее образу, или к ее невероятно божественному вкусу. Он был зависим от того, как она его любила.
Ворочаясь в постели, он заставлял себя игнорировать тот факт, что его простыни пахли ею. Сириус сосредоточился на слабом свете, заглядывающем через окно, который указывал, что солнце взойдет в ближайшие полчаса или около того. Новый день. Он не хотел наступления нового дня. Ему хотелось вновь пережить эту ночь и забыть, что он видел шрам на ее ребрах. Что, черт возьми, она скрывает? Кто причинил ей боль? Как ему все выяснить и нанести ответный удар?
С тихим хлопком в комнате появилась Тилли.
— Молодой хозяин Сириус?
От удивления Сириус вскрикнул и свалился с кровати, приземлившись на пол с громким стуком. Его правая нога запуталась в простыне, не позволяя ему подняться и не выглядеть неуклюжим идиотом. Он вздохнул и сосредоточил взгляд на маленькой эльфийке, которой хватило наглости удивиться его положению. Сириус был не в настроении для компании, не говоря уже о властном домовом эльфе.
— Тилли, не думаешь, что немного рановато для уборки в моей комнате?
Тилли посмотрела на кровать перед собой и поморщилась.
— После того, что произошло в кровати несколько часов назад, Тилли хотела бы воспользоваться хорошими очищающими заклинаниями. Теми, что горят.
Он уставился на нее, ошеломленный. Дерьмо.
— Тилли пришла сказать, что хозяйка ждет молодого хозяина Сириуса в библиотеке, — сладко произнесла она, хотя на ее лице играло озорство.
Он не мог избавиться от ощущения, что домовой эльф что-то скрывает. Формально Сириус теперь считался ее молодым хозяином, и он испытывал искушение приказать ей рассказать ему обо всем, но Поттеры относились к своей эльфийке по-доброму, и парень знал, что Тилли реагировала на прямые приказы иначе, чем Кикимер или любой другой домовой эльф. Насколько ему было известно, если он отдаст ей приказ, то она врежет ему по губам за такое отношение.
— Для чего?
Ужас наполнил его. Если домовой эльф знала, что Миа была в его комнате этой ночью, то что говорить об остальной части поместья? Он помнил, что были наложены заглушающие чары, но вдруг они не сработали?
— Нет времени объяснять, — Тилли наклонилась и высвободила ногу Сириуса из простыни. Она заставила парня встать и подтолкнула к двери. Его так и подмывало вонзить пятки в пол, чтобы отсрочить неизбежное. — Молодому хозяину пора вставать и уходить. Идите, идите, идите. Тилли отведет вас.
— Ладно, настойчивая эльфийка! — проворчал он и, наконец, сделал несколько шагов по собственной воле, когда она начала толкать его своими крошечными ручонками в зад, чтобы заставить двигаться быстрее.
Потянувшись назад, он попытался оттолкнуть ее от себя, но заработал сильный шлепок по заднице. Парень вызывающе зарычал и ускорил шаг в сторону библиотеки, пытаясь уклониться от Тилли.
К несчастью, он забыл, что в своем желании сбежать от домового эльфа мчался к Дорее Поттер — члену семьи Блэк, слизеринке и матери девушки, с которой он переспал.
— А, вот и ты, дорогой. Доброе утро, — Дорея лучезарно улыбнулась, когда он вошел в комнату, что сразу же встревожило его.
Повзрослев, он рано осознал, что когда дело касалось личностей семейства Блэков, то это было похоже на подбрасывание галлеона. Одна сторона была непостоянной, вспыльчивой и ее легко спровоцировать — Беллатриса, его мать и, к сожалению, он сам. Была и другая сторона монеты, которая вызывала беспокойство. Нарцисса, Андромеда и Дорея усовершенствовали каменную стену, которая скрывала их истинные мысли — улыбку, прячущую змеиные клыки.
— Тилли, благодарю за то, что разбудила его, — Дорея улыбнулась маленькой эльфийке, а затем жестом попросила Сириуса сесть, улыбнувшись еще ярче, когда он без вопросов подчинился.
— Молодой хозяин Сириус уже не спал, — Тилли ухмыльнулась, разглядывая его. — Тилли удивлена.
— Как и я, Тилли, как и я, — сказала Дорея эльфу, будто Сириуса не было в комнате. — Особенно учитывая в какое время моя дочь покинула его комнату этим утром.
Сириус опустил голову на руки, глядя на ведьму сквозь щели между пальцами, и застонал. Блять.
— Тилли, ты сходишь и убедишься, что Миа хорошо спит? Если Джеймс проснется, пусть она полежит. Она, наверное, очень устала, — Дорея понимающе улыбнулась, когда ее серые глаза наконец остановились на нем.
Домовой эльф кивнула, прежде чем прошептать:
— Тилли видит связь. Сильнее.
— Да, Тилли, так и должно быть, разве нет? — Дорея усмехнулась, когда эльфийка исчезла.
Сириус выпрямился, ему нужно было заговорить первым, чтобы почувствовать контроль над ситуацией, что явно было не так.
— Мне стоило бы спросить, хотите ли вы, чтобы я собрал свои вещи, но, учитывая, что все, чем я сейчас владею, было куплено вами…
— О, уже уходишь, дорогой? — спросила Дорея, потягивая чай. Она указала на вторую чашку на подносе перед ней, там же стояли чайник и тарелка с печеньем.
— Думаю, да, — нервно сказал Сириус, глядя на чай и угощения между ними, будто был очень реальный шанс, что они могли быть отравлены.
— Тебе есть где жить?
— Нет, — Сириус нахмурился. Как он мог так сглупить? Почему не смог контролировать себя? Ведь так хорошо справлялся в прошлом. С другой стороны, большую часть года Миа жила с тремя другими девушками, а он находился с ее братом и бывшим парнем. Теперь же она была буквально в нескольких метрах от двери его спальни.
— И ты ожидаешь, что я прогоню тебя на улицу? Свою часть семьи? — Дорея внезапно перестала улыбаться, выглядя оскорбленной.
Он сглотнул, не в силах понять, было ли выражение ее лица истинным или нет.
— Сириус, любимый, — улыбка расцвела на ее лице, когда она произнесла то ласковое слово, обычно предназначенное для Джеймса или Мии, и Сириус отвернулся, не в силах принять его. — Я понимаю, что у тебя искаженное представление о нашей семье из-за того, как твои родители воспитали тебя, но семейство Блэков и вправду самое благородное и древнее. И я не допущу, чтобы истинный наследник — и, по моему убеждению, единственный человек, который мог бы очистить семейство — жил как уличный беспризорник.
Широко раскрыв глаза, Сириус взглянул на женщину. Ему всегда доводилось слышать, как Дорея плохо отзывалась о Вальбурге и остальной части их семьи, за исключением Андромеды, которую, как парень знал, та навещала раз или два с тех пор, как ту удалили с семейного гобелена. Он предполагал, что матриарх Поттеров ненавидела свое семейство, но, очевидно, она была полна гордости, как и любой другой из Блэков, если не считать того, что ей не нравились сами родные, а не дом и история.
Она думала, что он сможет это исправить?
— Но как насчет того, что вы сказали… ну, вы знаете, — начал он, делая паузу, чтобы прочистить горло, — Миа и я?
— О том, что я уже знала о твоих любовных похождениях с моей дочерью? О, милый мальчик, тебе и правда нравится быть гриффиндорцем, не так ли?
Сириус не мог не почувствовать, что его оскорбляют.
— В этом поместье ничего не происходит без моего ведома, дорогой. В тот момент, когда Миа вошла в твою спальню, я была предупреждена.
— И вы не собираетесь?.. Я не знаю…
— Угрожать твоей жизни за то, что ты посмел распустить свои грязные руки на мою драгоценную дочь? Вряд ли, — она рассмеялась, скрещивая лодыжки.
Это движение немного напугало его, и Сириус надеялся, что она не заметила, как он вздрогнул. Парень сомневался в этом.
— Миа была в твоей комнате, а не наоборот, верно? Сомневаюсь, что моя дочь вошла в твою спальню, не зная, что ты мог переспать с ней. Кроме того, были брошены заглушающие чары. Ее рук дело? — Дорея поставила свою теперь уже пустую чашку на поднос перед ними, затем слегка откинулась назад и расслабилась в кресле, тонкие пальцы сплелись на коленях, пока она внимательно наблюдала за ним.
Сириус кивнул.
— Да, мэм.
— Хорошая девочка. Очень любезно с ее стороны.
Он просто-напросто уставился на женщину. Как она могла так небрежно относиться к этому? Парень ожидал, что будет проклят до полусмерти. Вместо этого Дорея Поттер ухмылялась ему после того, как напрямую призналась о своем знании, что Миа и Сириус занимались сексом, и знала об этом с того момента, как ее дочь вошла в его спальню. Мало того, что она позволила этому случиться, так еще и поблагодарила за то, что Миа была достаточно предусмотрительной, чтобы наложить чертовы заглушающие чары?
Сириус недоверчиво покачал головой.
— Вы не сердитесь? Миссис Поттер, как вы не рассердились?
Дорея нахмурилась, на ее лице появилось выражение неприязни.
— Я снова «миссис Поттер»? О, боже, как официально. С тех пор, как ты был мальчиком, я говорила тебе, что ты можешь называть меня «Дореей» или даже «мамой», если хочется, — она мягко засмеялась, лукаво сверкнув глазами. — Меня каждый раз это прельщает, учитывая, как забавно бы выглядело лицо Вальбурги, если бы она когда-нибудь услышала такое.
Сириус и сам слабо фыркнул при этой мысли, хотя еще месяц назад он откровенно бы рассмеялся. Теперь же мысли о Вальбурге только злили его, ожесточали и даже печалили — и он бы никогда в этом не признался.
— Что касается моего недовольства или отсутствия такового, то не стоит беспокоиться, — Дорея махнула рукой, отгоняя его волнения, будто они были бессмысленными. — Хотя я не могу отрицать, как забавно видеть, что гриффиндорец ерзает под моим взглядом. Тебе следует поработать с этим. Я не последняя слизеринка, которая попытается запугать тебя.
— Я не боюсь, — вызывающе солгал Сириус.
— Правда? А стоило бы, — веселье внезапно погасло из ее глаз, непринужденная легкость исчезла из ее слов. — Не прошло и месяца, как ты живешь под моей крышей, а уже занимаешься сексом с моей дочерью? В традициях чистокровного общества ты должен был написать официальное письмо о намерениях, прежде чем даже думать о начале ухаживания, не говоря уже о том, чтобы затащить ее в свою постель.
Именно этого он и ожидал.
— Ладно, я немного напуган, — с болью признался он, заметив, что выражение лица Дореи снова изменилось. Он был уверен, что сортировочная шляпа привела его в нужный факультет. Сириус ни за что не смог бы поспевать за тем, как ведут себя слизеринцы. — Вы спросите меня о моих намерениях касательно Мии? К этому вся речь?
— Так будет звучать речь Карлуса.
Он так беспокоился о встрече с Дореей, что не подумал о том, как поступит отец Мии. Зная Джеймса, Карлус, наверняка, имел тяжелый характер, который нелегко усмирить, в особенности, когда дело касалось его семьи.
— Когда он все же узнает, — добавила Дорея. — Полагаю, это случится не скоро, только если ты не планируешь рассказать ему.
Сириус едва успел выдавить сдавленное:
— Нет!
— Хорошо. Я бы и Джеймса не посвящала в это. Гриффиндорцы — ужасные лжецы, и отвратительно умеют скрывать секреты.
— Миа довольно хороша в этом, — с горечью произнес Сириус себе под нос, вспомнив выражение лица Мии, когда он спросил ее о шраме. Она не ожидала того, что парень увидит его, а это означало, что шрам был там уже некоторое время, и девушка явно не собиралась рассказывать ему или, возможно, кому-либо еще. Сириусу было интересно, видел ли Римус эту отметину и знал ли о происхождении.
— Да, но есть разница между тем, кто родился в доме Годрика Гриффиндора, и тем, кто выбрал его, не так ли? — вежливо осведомилась Дорея. — Карлус и Джеймс, благослови их господь, такие милые львята. Все из себя храбрые и смелые, но очень безрассудные и нелогичные. Ты считаешь мою Мию нелогичным созданием?
— Нет, — Сириус покачал головой.
Безрассудной, конечно. Миа угрожала Беллатрисе в лицо. Именно Миа бросилась в Запретный лес с планом уничтожить самого сумасшедшего и злобного оборотня из всех известных. Нелогичной? Нет. Во всяком случае, Миа продумывала абсолютно все до мельчайших деталей, что заставляло его нервничать, учитывая то, что произошло прошлой ночью.
— Она говорила, что сортировочная шляпа почти отправила ее на Слизерин.
— Или, возможно, на Когтевран в другой жизни. Миа — умная девушка, которая понимает, что в каждом из нас живут качества из всех четыре факультетов. Ты, например, обладаешь интеллектом когтевранца, добротой пуффендуйца, находчивостью слизеринца, но именно твоя смелость и отвага определяют тебя как гриффиндорца, Сириус.
Пусть ему и нравилось часто хвастаться собой, Сириусу было трудно принимать похвалу, когда она приходила в форме искренней признательности или наблюдения.
— А Миа?
— Насколько мне известно, она мудрее самой Кандиды Когтевран, хотя, может быть, я просто тщеславная мать, — гордо ответила Дорея, и Сириус нахмурился. Все, что Вальбурга когда-либо говорила ему, так это о том, насколько он никчемный неудачник. — Миа справедлива и трудолюбива, чем известны пуффендуйцы, но она также хитра и умна, и каким-то образом нашла прекрасный баланс между храбростью гриффиндорца и самосохранением слизеринца. Это значит, что она хранит секреты. Это значит, что она лжет.
— Вы знаете, что она скрывает? — напрямую спросил Сириус.
— Разумеется. Я могу быть очень находчивой, когда мне необходимо. Поверишь ли ты мне, если я скажу, что секреты, которые она хранит, скрыты без злого умысла и непреднамеренно?
— Мне плевать, есть ли у нее злой умысел по отношению ко мне, — сказал он с рычанием. — Я беспокоюсь о ней.
Пытаясь подобрать верные слова, он заерзал на месте, в попытке объяснить свое беспокойство. К сожалению, ему никогда не удавалось правильно подбирать слова и формулировать в адекватное предложение.
— У нее на ребрах есть шрам от темного проклятия, — выпалил он. — Она не упомянула об этом, но когда я спросил, то не стала отрицать. Это как-то связано со мной, — он нахмурился, вспомнив выражение жалости в ее глазах. Сириус каким-то образом причинил ей боль, и Миа жалела, что он знал об этом.
— Даже если бы все было так, изменило бы это твои чувства к ней?
Сириус задумался. Изменит ли это что-нибудь? Изменило ли это что-нибудь?
— Нет. Вовсе нет. Не так, как я… — он попытался уточнить, но слова не выходили. — Я просто хочу, чтобы она была в безопасности.
— Потому что ты чувствуешь себя виноватым за то, что подвергаешь ее опасности.
Сириус печально кивнул.
— Да.
Он сам видел, как отношения Мии — будь то дружеские или больше — с Римусом, по сути, подвергли ее опасности не только с Фенриром Сивым, но и с профессором Хиггсом. Она бросилась на защиту Римуса во время того первого урока, таким образом поставив мишень на спину, отметив себя как ту, что сочувствует оборотням. Затем ее любовь к их другу привела в этот лес. Разумеется, Сириус и Джеймс были рядом с ней, но это только доказывало, что Миа всегда придет на помощь. Что произойдет, если однажды Пожиратели смерти ворвутся в Хогвартс, чтобы забрать Сириуса? Он точно знал, что Миа бросится на помощь, подвергая себя опасности.
Он откашлялся.
— То есть, мне не хочется, чтобы она подвергала себя опасности.
— Это потому, что ты ее любишь. Знание того, что ты можешь быть причиной ее боли и страданий, причиняет тебе боль.
Вот оно — любовь. Сириусу хотелось вздрогнуть при этом слове, воздвигнуть свои стены, когда Дорея так легко говорила о любви, будто это было для нее естественно. Он не мог понять, как человек из его собственной семьи мог познать это чувство и говорить о нем так открыто.
— О, в тебе больше от слизеринца, чем ты думаешь, дорогой. Скажи мне, Сириус, когда ты был с моей дочерью… интимно… — Сириус, наконец, позволил своему каменному внешнему фасаду слегка треснуть под тяжестью дискомфорта, вызванного ее словами. — Ты чувствовал что-то другое, отличное от того, когда ты был близок с другими ведьмами?
— Этот разговор должен быть неловким, — Сириус в замешательстве приподнял бровь и скрестил руки на груди. Он ожидал, что ведьма в любую минуту начнет с ним этот «разговор», но она знала, что парень достаточно осведомлен в этой области.
Дорея тихонько рассмеялась.
— Мы Блэки, дорогой, поэтому темы, которые часто считаются неприемлемыми, неприятными или неудобными, свойственны для нас. Лично я виню во всем кровосмешение. А теперь ответь на вопрос.
— Нет, — выдохнул Сириус. — Миа была другой.
— Словно какая-то невидимая нить связала вас вместе?
Сириус был поражен этими словами. Он чувствовал подобное, но думал, что просто поддался моменту. Что-то внутри его груди, подобно струне, потянуло вперед, и в то же самое время Миа приподнялась с кровати навстречу ему. Что-то сильное и пульсирующее магией крепко держало их вместе, а затем они разделились.
— Как вы?.. — изумился Сириус.
Дорея понимающе улыбнулась.
— Что ты знаешь о связи душ, Сириус?
***
1 сентября 1976 года
— У меня был секс с Сириусом, — выпалила Миа, как только вошла в купе Хогвартс-экспресса, в котором обычно сидели Лили, Алиса, Мэри и Фрэнк.
В течение первой половины поездки в Хогвартс она сидела с мальчиками в хвосте поезда. И пусть они с Сириусом провели остаток лета как ни в чем не бывало, Миа не могла не чувствовать, что все изменилось, и не только из-за секса. Блэк продолжал повсюду шутить и смеяться, но были молчаливые моменты, когда они смотрели друг другу в глаза через обеденный стол, и он отворачивался от нее. Она видела, как Сириус внутренне боролся с самим собой.
И только при встрече с друзьями на вокзале Кингс-Кросс Сириус проявил хоть какое-то искреннее выражение.
Увидев Римуса вдалеке, Миа бросилась в распростертые объятия своего лучшего друга, она ждала и желала этого взаимодействия, которое наполняло ее чувством спокойствия.
Однако Римус хитро улыбнулся. Вместо того, чтобы поприветствовать ее дружеским объятием, он поднял девушку на руки и, смеясь, перекинул через плечо.
Миа притворялась, что пылает от смущения, но всегда было приятно видеть озорную сторону Римуса — это делало очевидным, насколько он действительно являлся Мародером.
Несмотря на ее сопротивление, Римус повернулся и потащил девушку в поезд, взгляд Мии упал на Сириуса, который с нежностью улыбался двум своим друзьям с выражением облегчения на лице.
— Что? — вскрикнула Лили, при этом выронив книгу по продвинутым зельям, которую читала для подготовки к их шестому курсу. В этот самый момент поезд совершил поворот, и книга скользнула под сиденье, исчезая из досягаемости. — О, блять.
Глаза Мии расширились, и она рассмеялась, когда Лили ахнула и прикрыла рот рукой.
— Ты сказала «блять».
— Вовсе нет! — пискнула Лили.
— А вот и да, ужасная лгунья.
— У тебя был секс с Сириусом?
Захлопнув дверь купе, Миа запечатала ее заглушающими чарами, радуясь, что Мэри, Алиса и Фрэнк ушли навестить других.
— Мерлин, ты хочешь, чтобы все ворвались сюда? Судя по тому, как ты кричала, Джейми, вероятно, думает, что тебя пытают… — как только образ Сириуса, дергающегося на полу ее гостиной, пришел ей в голову, она покачала головой, поморщившись. — Я… извини, это был плохой пример.
Обеспокоенная внезапной переменой в поведении, Лили приподняла бровь, и Миа осознала, что та складывает паззлы воедино. Римус рассказал, что в начале лета столкнулся с Лили. А когда Эванс спросила, почему Люпин не со своими друзьями, то он случайно проговорился, что Сириус попал в больницу Святого Мунго. Лили, несмотря на свою неприязнь к Сириусу, проявила ай_free-dom заботу о его благополучии и спросила, может ли она послать ему что-нибудь в надежде на скорое выздоровление. Тогда Римус выдал, что Блэк живет в поместье Поттеров и останется там на ближайшее время. Хотя никто, кроме Мародеров и семьи Поттеров, не знал правды обо всем, что произошло в ту ужасную ночь, было не так уж сложно собрать все воедино.
— Забудь о плохом, — настаивала Лили, отвлекая Мию от мрачных мыслей. — Или, может быть, поговорим о плохом вкусе, как так получилось, что ты занялась сексом с Сириусом Блэком?
— Вообще-то, это было довольно приятно, — выпалила Миа, а затем прикрыла рот так же, как Лили после ругательства.
— Миа! — Лили покраснела.
Бывали моменты, когда Лили напоминала Мии Джинни Уизли, но невинность Лили Эванс была тем, что отличало двух рыжеволосых друг от друга. Джинни — воплощение разврата и бесстыдства, и Миа помнила, как вежливо просила Джинни и Гарри бросить заглушающие чары в первую ночь после финальной битвы. Ей не хотелось упрекать Гарри, какой бы приз Джинни ни предложила за победу над самым темным волшебником всех времен, но замок не нуждался в том, чтобы слышать все это!
Лили же была милой и невинной, как свежевыпавший снег. Неудивительно, что в итоге она окажется с Джеймсом, который даже не взглянул на другую девушку с того момента, как много лет назад Лили впервые дала ему пощечину.
— Я не могу рассказать тебе обо всем, ведь это не мое дело, но Сириус переехал к нам, и мы с ним… вот, — Миа нахмурилась, задаваясь вопросом, не выпалила она слишком много информации, но Лили никак не отреагировала, что подсказало ей, что подруге уже что-то известно. — Ему снились кошмары.
— Как и тебе? — спросила Лили.
Миа побледнела от этих слов.
— Откуда ты знаешь об этом?
— О чем? О том, что ты, начиная с нашего первого курса, накладываешь заглушающие заклинания? — Лили обиженно закатила глаза, будто ее интеллектуальные способности были подвергнуты сомнению. — Возможно, Мэри и Алиса ничего не замечают, но моя кровать рядом с твоей. Пусть мне приятно, что меня не будит храп, но все же немного странно, что я не слышу дыхания своей соседки по комнате. Время от времени я проверяю тебя. Конечно, там всегда тихо, но я чувствую, что что-то не так. Ты довольно быстро успокаиваешься, когда кто-то просто держит тебя за руку.
Миа почувствовала огромную привязанность к своей подруге.
— Я не знала… я…
— Не беспокойся об этом. Вернемся к Сириусу.
Миа кивнула, благодарная за то, что Лили не позволила ей задержаться на теме ее кошмаров.
— Ну, я зашла проведать его, и он проснулся очень испуганным, — она нахмурилась, вспомнив выражение страха и гнева на его лице. — Мы немного поговорили о нас и о том, как нас постоянно тянет друг к другу.
— Постоянно? — Лили усмехнулась, и Миа приподняла бровь. Может быть, Лили была больше похожа на Джинни, чем она изначально думала. — Значит, такое случалось и раньше?
— Что? Нет, — она на мгновение вспомнила о коридоре пятого этажа после вечеринки по случаю дня рождения Римуса. — Я имею в виду, не совсем.
— Ты и раньше спала с ним? — Лили изумленно уставилась на нее.
— Нет! Просто немного… поцелуев и… всего такого, — сложно было не видеть то, как Гарри смотрит на нее глазами Лили, и ей вдруг стало неловко говорить о сексе.
— Так это был твой… первый раз?
По тихому и застенчивому тону Миа поняла, что ее подруга заинтересована по ряду причин.
— Я встречалась с Римусом целый год.
Лили ахнула.
— Ты спала с Римусом и Сириусом? Мерлин, они знают? Они подерутся из-за тебя? — ее улыбка сменилась выражением абсолютной паники. — О, боже, а что, если они начнут драться из-за тебя в общей гостиной? Римус — префект! Как мне с этим справиться?
Миа хихикнула, вспомнив, как сама была так же взвинчена из-за обязанностей префекта.
— Как моя личная жизнь стала предметом твоей репутации префекта?
— Личная жизнь? — Лили обернулась и посмотрела на нее с понимающей усмешкой.
Миа нахмурилась.
— Заткнись, Лилз.
— Кого из них ты любишь?
— Обоих, — честно призналась Миа.
Вечное бельмо в ее глазу — испытывать чувства к обоим волшебникам. Знание итога только усложняло задачу. Миа задавалась вопросом: если бы она не знала, что ждет их всех в будущем, реагировала бы по-разному на каждого из них? Осталась бы с Римусом, несмотря на то, что не являлась его парой? Она сама подняла эту тему, и ей было интересно, сказал бы Люпин об этом сам или продолжал бы встречаться, игнорируя тот факт, что им не суждено было быть вместе. Ей было интересно, стала бы она настойчиво бороться за Сириуса после того первого поцелуя после свадьбы Нарциссы. Неужели они оказались бы вместе, не зная, что уже вовлечены в спровоцированную связь душ?
Дело в том, что она знала будущее и не могла игнорировать его.
— Я люблю их по-разному. Я не могу быть с Сириусом. Не сейчас. Еще не время.
— Есть временные рамки?
— Да, — Миа вздохнула. — Это сложно.
— В этом вся ты, не так ли? — Лили рассмеялась. — Не обижайся. Так на что это было похоже?
— Что? Секс? — Миа усмехнулась. — С которым из них?
— С каждым, — призналась Лили, покраснев. — Обоими? Это ужасно, что я хочу знать? — ее щеки ярко покраснели, и она закрыла лицо руками. — О, забудь. Ты не обязана мне говорить. Нет, подожди, расскажи мне все.
— Невероятно, — с усмешкой ответила Миа. — Каждый раз. С обоими. Римус земной, страстный и… — она застонала от воспоминаний, которые были не такими свежими, как ей хотелось бы. Стычка Римуса со Снейпом в прошлом году все еще держала его на расстоянии от нее. — Иногда он совершенно дикий. Сириус же… до боли восхитителен. Медленный и сдержанный, и…
— Водички со льдом? — спросила Лили с ухмылкой. — Может быть, искупаемся в Черном озере, когда доберемся до Хогвартса, чтобы охладить твои ноющие чресла?
Миа побледнела.
— Ноющие чресла? Ты снова читаешь маггловские любовные романы?
— Возможно, — Лили покраснела и отвернулась, опустившись на колени, чтобы достать учебник из-под сидения. — Не каждый из нас может позволить двум потрясающе красивым волшебникам ухаживать за нами.
— Нет, — ответила Миа с хитрой усмешкой. — У тебя все еще есть один-единственный.
— Предпочитаю игнорировать это, — пробормотала Лили, протягивая руку под сиденье.
Миа рассмеялась, радуясь, что после всего, что произошло в прошлом году, она все еще может шутить со своей подругой о вечной любви Джеймса к ней.
— Итак, кто из них лучший в постели? — спросила Лили, скорее всего, просто пытаясь снова сменить тему.
Миа покраснела.
— Ну…