Глава 64. Тебе не изменить меня

Этой ночьюМы молоды,Так давайте зажжём этот мир,Мы можем сиять ярче солнца.
(FUN — We are young)
25 июня 1977 года
— Почему мне кажется, что нас вот-вот ограбят? — спросила Лили, поморщившись при виде лужи. Вероятнее всего, это была обычная вода, но в темноте пустынных переулков Лондона могло оказаться всякое, чего бы ни один из них не хотел узнать.
— Да тебе не хватает чувства приключений, Эванс, — сказал Сириус, ухмыляясь ей через плечо.
— Хочется отметить, что не меня вам пришлось силой заставить выйти сегодняшним вечером, — в свою защиту произнесла Лили, огибая очередную лужу посреди переулка, она бросила свирепый взгляд на Джеймса, который предложил ей руку помощи. Лили повернулась и ухмыльнулась Мии, а та, в свою очередь, неловко дергала одежду. Гардероб вышел намного откровеннее, чем почти все, что она носила со времен прибытия в семидесятые.
— Я же согласилась пойти, ну? — Миа зашипела и снова одернула подол своей черной юбки, все еще удивляясь тому, как ее заставили одеться в такое, пока Лили пребывала в комфорте маггловских джинс с завышенной талией. — Я даже надела то, что вы мне подобрали, несмотря на мое мнение.
— И это жертва, которую я очень ценю, любимая, — Римус ухмыльнулся, посмеиваясь, когда она попыталась изящно перепрыгнуть через большую лужу и потерпела неудачу, полетев назад, прямо в его объятия.
Она рыкнула из-за собственной ошибки, но тихонько хихикнула, как только Римус поцеловал ее и поставил на ноги.
Джеймс хмуро посмотрел на пару.
— Лунатик, можешь придержать лапы от моей сестры до тех пор, пока я… я не знаю… не ослепну и не оглохну? К слову, я, Лили и Хвост не имели никакого отношения к этому наряду, — он метнул на сестру такой же взгляд, каким удостаивал Костерост. — Это все Бродяга и Римус.
— Ты выглядишь потрясающе в этой юбке, — сказала Лили Мии, игнорируя Джеймса, но выглядя удивленной его братским недовольством.
В течение своей первоначальной временной шкалы Миа провела много лет, скрывая проблемы с самооценкой в отношении внешности. На этот раз ее окружали мальчики, которым она нравилась; парень, который не мог насытиться ею, и подруги — настоящие дружелюбные девушки, — которые не унижали ее, как делали Лаванда и Парвати.
— Тогда почему ты не надела такую же юбку?
Лили от всего сердца рассмеялась.
— Во-первых, у тебя для этого есть бедра, а у меня — нет, — сказала она, деловито считая на пальцах. — Во-вторых, я увидела бирку на изнанке, прежде чем ты ее надела. Я не смогла бы позволить себе такого дизайнера, даже если бы опустошила свое хранилище в Гринготтсе.
— Когда ты выйдешь за меня замуж, Лили, я куплю тебе все юбки, какие только пожелает твое сердце… Ай! Черт возьми, Эванс! — Джеймс поморщился и потер ключицу в том месте, где она решила ущипнуть его.
В отличие от Мии, которая наносила удар по плечу, Лили умела находить и атаковать чувствительные части тела. Она могла быть безжалостной, когда захочет. Джеймсу еще повезло, что он все же не стал надевать жилет без рукавов и рубашку с низким вырезом, ведь тогда бы одежда обнажила часть его татуировки.
— Докси по осени считают, Поттер.
— А никого не волнует, что Сириус и Римус объединились, чтобы каким-то образом заставить Мию надеть кожаную юбку? — указал Питер. Пока другие стремительно преодолевали переулки и перекрестки, он изо всех сил старался не отставать, волочась за Сириусом, словно действительно верил, что тот знает, куда идти.
Римус усмехнулся.
— Я убедил себя, что пользуюсь модным взглядом Бродяги.
— И Бродяга с этого получил?.. — подсказал Питер.
— Эй, только потому, что мне не разрешено подниматься на вершину горы, не значит, что я не могу наслаждаться видом снизу, — со смехом сказал Сириус и резко повернул налево, глядя на свою палочку и тихо бормоча чары Компаса.
— Сириус, ты точно знаешь, куда идти? — Миа нахмурилась, сдувая локон с лица и жалея, что последовала совету Лили и оставила волосы, которые жили своей жизнью, распущенными на вечер.
— Прошу, Миа, — усмехнулся Сириус. — Я мог бы пронюхать свой путь по Лондону с закрытыми глазами. Это уже здесь, просто чуть выше.
— О, боже! — Лили вскрикнула и отпрыгнула в сторону, случайно оказавшись в объятиях Джеймса. Он ухмыльнулся ей, но она нахмурилась и так же быстро отстранилась, после чего указала на обочину, возле которой стоял мусорный бак. — Рядом с мусоркой лежит дохлая крыса.
Джеймс усмехнулся.
— Не ешь ничего с земли, Пит.
— Заткнись, Сохатый.
— Не могу поверить, что согласилась на это, — прошипела Лили, бегом догоняя Мию и Римуса, которые следовали за Сириусом по пятам. — С другой стороны, лучше это, чем идти на девичник Петунии. Хотя меня и не приглашали.
— Тебя не пригласили? — Миа закатила глаза, делая мысленную пометку разобраться с Петунией Эванс — которая скоро станет Дурсль — при следующем удобном случае. — На свадьбу-то ты собираешься?
— Через силу. Она одела меня в самое отвратительное пурпурное платье, — она дернула себя за волосы и застонала. — Миа, я в пурпурном! Можешь себе представить?
Миа рассмеялась.
— К несчастью для тебя, да. Пожалуйста, сделай фотографии.
— Эй, смотрите, через переулок есть тату-салон! — взволнованно сказал Сириус. — Хочешь набить еще одну, Сохатый?
— У тебя есть татуировка? — глаза Лили расширились. Смесь шока и… интриги промелькнула на ее лице, когда она повернулась, чтобы посмотреть в лицо внезапно неловко выглядящему Джеймсу, который остановился на полпути, позволив Питеру споткнуться в процессе.
— А, ну да, Сириус, Миа и я сделали их на наши дни рождения, — пробормотал Джеймс.
Лили замешкалась, но любопытство взяло верх.
— Могу я взглянуть?
— НЕТ! — одновременно выкрикнули Римус, ай_free-dom Миа и Джеймс, оставив Лили выглядеть еще более заинтересованной, а Сириуса заливающимся смехом впереди группы.
— Он всего лишь стесняется, Эванс. Если хочешь, можешь посмотреть на мою, — Сириус подмигнул ей и с удивлением заметил, как лицо Джеймса на мгновение покраснело.
— Ты можешь сосредоточиться на дороге? — прорычал Джеймс
— Ладно-ладно, Сохатый, не кипятись. Мы на месте, — произнес он торжественно, подняв руку вверх и указывая на небольшое здание через дорогу. Свет не горел, окна заколочены досками, а то, что раньше было неоновой вывеской китайского ресторана, явно испорчено краской.
— Не понимаю. Это же заброшенное здание, — Лили прищурилась, посмотрев на него. — Сириус, ты уверен, что мы в нужном месте? — ее тон напоминал по большей части обвинение, а не вопрос.
— Магглы, — глядя на нее, Сириус закатил глаза, после чего быстро пересек улицу. Оглядевшись в поиске настоящих магглов, он ухмыльнулся и прошел через окно, словно оно было открытой дверью, а затем исчез из поля зрения.
Поняв, Миа улыбнулась.
— Усовершенствованные чары незаметности, как в больнице святого Мунго. Думаю, внутри есть еще и заклинание расширения, — задумчиво произнесла она. Крепко взяв Римуса за руку, Миа пересекла улицу и последовала за Сириусом.
— Заклинание расширения? — спросила Лили, догоняя ее. — Как в твоей сумочке?
— Не совсем, — Миа свободной рукой схватила Лили за руку, прежде чем втащить ее в зачарованное окно.
В тот момент, когда они переступили порог ветхого ресторана, открылся вид на помещение, которое раз в двадцать было больше самого здания. Просторная комната переполнена ведьмами и волшебниками, большинство из которых толпились в другой части, где была установлена массивная сцена. Вместо электрических ламп, несколько ярко светящихся магических шаров парили под потолком, отбрасывая свет вниз, на большую платформу.
Лили ахнула от изумления.
— Это… потрясающе.
— Итак, концерт? — спросила Миа, как только они поравнялись с Сириусом, тот передал неизвестное количество галлеонов тому, кто по виду напоминал начальника службы безопасности. Мужчина был почти такого же роста, что и Хагрид, хотя и выглядел скорее наполовину троллем, чем наполовину великаном. В его неестественно выпуклом носу было по меньшей мере пять пирсингов. Она бессознательно коснулась своей палочки, вспомнив, как Гарри однажды засунул древко в нос тролля. От одной этой мысли ей захотелось вынуть палочку и промыть под краном.
Ее вниманием завладела сцена, где кто-то проводил проверку звука. Она повернулась и с беспокойством взглянула на своего парня. Римусу изначально никогда не нравились людные места и громкие звуки, не говоря уже о такой близости к полнолунию.
— С тобой все будет нормально?
— Все хорошо, — заверил он ее. Темный взгляд его глаз говорил о том, что головные боли сейчас не являлись симптомом перед полнолунием. — Еще неделя передышки, и я сегодня принял свое зелье. Оно должно помочь справиться с шумом. Кроме того, — сказал он, наклонившись ближе и дыша ей в ухо, — если станет невыносимо, мы с тобой можем уйти пораньше.
Вздрогнув от прикосновения, Миа улыбнулась.
— Мы можем уйти пораньше, даже если не станет невыносимо.
Он поцеловал ее в шею.
— Шалунья.
— Лисица, — поправила она с усмешкой.
— Публика! — Джеймс сорвался на них и обрадовался, когда пара, казалось, расстроилась из-за разлуки.
— Я принесу нам выпивку, — объявил Сириус, указывая на большой бар в левой части помещения. — Огневиски? Огневиски? Огневиски? Огневиски? — спросил он, ткнув по отдельности на каждого члена группы и улыбаясь, когда все они кивали, пока его взгляд не упал на Лили.
Она покачала головой.
— Ни за что.
Он посмотрел на Лили с ухмылкой.
— Ладно, значит пять огневиски и вода для пуффендуйки, которая только притворяется гриффиндоркой.
Ее глаза вспыхнули яростью.
— Что, Блэк?
— Называю все своими именами, Эванс.
— Поттер! — она даже не взглянула, когда Джеймс мгновенно оказался рядом с ней. — Закажи мне огневиски, — потребовала она, одарив Сириуса выражением «я покажу тебе», прежде чем потащить Джеймса к бару.
— Отлично, и нам принесите напитки! — крикнул Сириус ей вслед, продолжая подкидывать им работу. Он рассмеялся и подошел к Римусу и Мии. — Ее так легко спровоцировать. Мне почти стыдно.
Миа покачала головой, удивляясь его наглости.
— Итак, ты весь вечер скрывал от нас большой секрет. Кого мы должны здесь увидеть?
Подобно одиннадцатилетнему ребенку, которого впервые привели к Олливандеру, Сириус широко улыбался и подпрыгивал на носках.
— Black Sabbath!
— Что? — Миа растерянно моргнула. Разумеется, ее музыкальный вкус был разнообразным, и пусть ей не доводилось увлекаться рок-музыкой, она все же была хорошо осведомлена о группах эпохи. Особенно с тех пор, когда Сириус непрестанно говорил о них. — Это же маггловская группа! Как такое возможно? — спросила она, указывая на явно волшебно сконструированную сцену.
— Во-первых, Black Sabbath не маггловская группа, — поправил Сириус, выражение его лица так и кричало, что он чувствовал себя почти оскорбленным ее обвинением, что любимая группа могла быть ничем, если не абсолютно волшебной. — То, что они играют за магглов, не значит, что они сами магглы. С чего вы вообще с Римусом знаете магический статус каждого автора и поэта, которые когда-либо жили, но не знаете, что Оззи — волшебник?
Она уставилась на него, ожидая, что он рассмеется над ней.
— Ты издеваешься, не так ли?
— Ни капельки. Миа, в их дебютном альбоме была песня под названием «Волшебник». Это явно о Дамблдоре, — он опустил тихое «пф», которое прозвучало в конце его заявления. — Вся группа была в Хогвартсе. Это единственные гребаные слизеринцы во всем мире — не считая Дореи Поттер, — которых я очень уважаю, — он разочарованно покачал головой, глядя на нее, а затем снова обратил внимание на сцену, улыбнувшись, когда вышла группа для разогрева.
— Вот твой напиток, любимая, — сказал Римус, беря рюмку у Джеймса, который вернулся с Лили.
— Ты знал, что Оззи Осборн — волшебник? — спросила Миа, повернувшись к Римусу с широко раскрытыми глазами.
— А ты нет?
Два часа спустя Black Sabbath все же вышли на волшебно освещенную сцену, их инструменты были зачарованы, а не подключены к усилителям. Обойдясь без микрофона, Оззи Осборн поднес тисовую палочку к горлу, произнес чары Соноруса, позволив звуку своего голоса и музыки заполнить комнату. Несмотря на ее раздражение из-за того, что Сириус и Римус знали что-то неизвестное для нее, Миа хорошо проводила время.
Близко к сцене вспыхнули три драки, две из которых Сириус едва избежал, что, по-видимому, сделало этот вечер еще более веселым для него. Каждый раз, когда он возвращался к ним после возможной стычки, то ухмылялся и говорил:
— Видели, как близко я подошел к сцене?
Джеймс, Лили и Питер тоже несколько раз пытались подойти ближе, но когда Питер случайно получил локтем в лицо, Лили отвела его в сторону, чтобы убедиться, что у него нет сотрясения мозга.
Миа и Римус особо не горели желанием приближаться к группе, они довольствовались темным углом большого помещения, звуком пьянящей рок-музыки, раздающейся отовсюду, и запахом огневиски между ними.
Танцуя под музыку, Миа повернулась и прижалась спиной к груди Римуса, наслаждаясь ощущением тепла, когда его руки обвились вокруг ее талии. Он зарылся носом в спутанные кудри возле шеи девушки, вдыхая ее запах.
Она с интересом наблюдала, как Джеймс мило предложил Лили то, что явно было Ширли Темплом. И, к большому удивлению Мии, Лили искренне рассмеялась и приняла бокал с благодарным кивком, прежде чем позволить ему сесть рядом с ней и Питером. Миа оглядела помещение к поисках Сириуса и усмехнулась, увидев его посреди толпы, дикие черные волосы взмокли от пота, пока он прыгал и танцевал в такт музыке, подпевая группе.
«Я лишь человек, и я — тот, кто я есть. Никому никогда не изменить моих повадок. Мне не нужны деньги, мне не нужна ложь. Мне лишь нужно жить сегодняшним днем!».
Миа усмехнулась про себя.
«Что ж, вполне подходит».
Она ощутила вибрацию позади себя и поняла, что так рычит Римус. Миа усмехнулась от этого чувства, зная, что его внутренний волк хочет ее полного внимания. Она повернулась и улыбнулась ему, глядя в его глаза, когда зеленый цвет начал медленно переходить в золотой.
«Ты понимаешь меня, женщина, — пела группа на заднем плане, — ты даешь мне время, но сочувствие мне не нужно. Я все еще не понимаю, каково это — быть любимым, вместо того, чтобы замыкаться в себе».
— Ты бы сильно расстроилась, если бы мы ушли пораньше? — спросил Римус у раковины ее уха, слегка прикусив мочку, прежде чем отстраниться.
— А что? Ты в порядке? — спросила Миа, обеспокоенно вглядываясь в его лицо в поисках признаков боли, автоматически предполагая, что громкость или толпа стали для него слишком невыносимы. — Шум ухудшает твое состояние?
— Эта твоя юбка ухудшает мое состояние, — сказал он, жадно глядя на нее сверху вниз.
Она почувствовала, как ее щеки вспыхнули под его пристальным взглядом.
— Что на тебя нашло?
— Неделя до луны, огневиски, — произнес он и пожал плечами, разглагольствуя, после чего признал: — В этом помещении десятки мужчин, слишком многие из них смотрели на тебя всю ночь, — он впился взглядом в нескольких человек, которые в данный момент пялились на него.
— Сильно сомневаюсь, — Миа усмехнулась, удивившись, когда заметила, что два волшебника отвели взгляды, как только Римус зарычал в их сторону.
Снова обратив на нее свое внимание, Римус одарил ее волчьей ухмылкой.
— Называешь меня лжецом, ведьма?
— А что? Тебе не терпится заявить на меня свои права? — она усмехнулась, игриво прикусила нижнюю губу и с предвкушением наблюдала, как его глаза опустились к этой губе между ее зубами, нос Римуса дернулся, а грудь высоко опускалась, пока он делал глубокие вдохи, пытаясь контролировать себя.
Он взял ее за руку и грубо потянул на себя, прижимая к своему твердому телу, затем наклонился и шепотом, касаясь ее кожи, сказал:
— Если ты в ближайшее время не выйдешь со мной из этого клуба, я заявлю на тебя свои права прямо у той сцены. Тебе бы этого хотелось, любимая? — он слегка прикусил ее кожу и усмехнулся, когда она заскулила от прикосновения. — Я мог бы быть осторожным, но то, что я хочу сделать с тобой… Сомневаюсь, что ты будешь тихой. Спорим, я смог бы заставить тебя выкрикивать мое имя громче этой музыки.
— Лили! — взвизгнула Миа, хватая Римуса за руку и как можно быстрее таща его к выходу, одновременно окликая свою подругу. — Мы уходим! Передашь Джейми и Сириусу, что я ушла с Римусом домой? У него болит голова.
Лили закатила глаза, фыркая в свой третий Ширли Темпл.
— Несомненно.
Римус прижался грудью к спине Мии, выдыхая:
— Поторопись.
Усмехнувшись и кивнув, Миа следовала за ним, пока он вел ее к выходу. Однако что-то в центре помещения привлекло ее внимание, и она остановилась, тело Мии слегка дернулось, Римус же продолжал идти, пока не выпустил руку девушки.
— Разве это не?.. — ее ноздри раздулись, когда она увидела, как две знакомые блондинки приближаются к Сириусу. — Эти суки! Там Марлин МакКиннон и Каллиста Хитчинс танцуют около Сириуса?
Римус раздраженно фыркнул.
— Он большой мальчик. Он может постоять за себя.
— Я знаю, но…
— Ты хочешь остаться и защитить Сириуса от всех распутных когтевранок мира? — спросил ее Римус, его глаза наполнились смесью раздражения и боли.
Миа оглянулась на Сириуса, который еще не заметил двух ведьм. Она нахмурилась, чувствуя невероятную вину, когда вновь обратила внимание на своего парня.
— Нет. Я хочу уйти отсюда с тобой.
— Хорошо, — Римус ухмыльнулся и снова взял ее за руку, когда они вдвоем выскочили из зачарованного окна обратно на улицы Лондона.
И пусть ни у одного из них не было реального плана, куда идти после ухода с концерта, они в тумане направлялись к точке аппарации, о которой оба знали. Не успели они пройти и одной улицы от заброшенного китайского ресторана, как Римус прижал Мию к кирпичной стене в темном и пустом переулке. Если бы она не была гриффиндоркой, то у нее, возможно, хватило ума испугаться. С другой стороны, ее парень является оборотнем. Сам Волдеморт мог пройти мимо и приказать им прекратить целоваться, и она была практически уверена, что Римус, по крайней мере, попытался бы разорвать Темного Лорда на части, не потрудившись спросить его имени.
— Эта гребаная юбка, — пробормотал Римус ей в рот, и она ахнула у его губ, когда он поднял ее на руки, крепко прижимая к кирпичу.
Как только он приподнял ее кожаную юбку, то ухмыльнулся, ведь она получила возможность, чтобы обхватить ногами его талию. Римус нетерпеливо запустил руку под подол ее рубашки, подушечка его пальца коснулась груди, чувствуя напряженный пик ее соска сквозь мягкую ткань, из грудной клетки парня вырвалось урчание, когда Миа застонала. Стоило ей сделать резкий вдох, приоткрыв губы, Римус с мучительным стоном проник в ее рот, сплетая их языки.
Все, что существовало в этот момент — его ощущения и непреодолимая потребность подчиниться, которую он вызывал. Когда Римус прервал поцелуй и коснулся губами ее шеи, она инстинктивно наклонила голову, давая лучший доступ. Он прошелся нежными, но голодными поцелуями по шее, затем стянул блузку и бретельку лифчика, обнажая безупречную кожу плеча. Его обжигающее дыхание обдало ее плоть.
Краем глаза она внимательно следила за тем, как он скользнул губами по ее коже. Тяжело дыша через нос, Римус нежно коснулся зубами плеча, его почти светящиеся в ночи глаза были цвета жидкого золота.
Всего на мгновение ей вспомнились многие случаи их занятий любовью, когда Римус прижимался ртом и зубами к ее бедрам — традиционное место для метки пары, — и как он отстранялся, а она чувствовала разочарование, хотя и понимала, что Римус не принадлежал ей, по крайней мере, не так. Она не была его парой, но это… ощущение его зубов на коже ее плеча заставило задрожать от предвкушения. Она не была его парой, но оставалась его. Они все были такими. Стаей. Стаей с незапечатанной связью.
— Ты хочешь?.. — прошептала Миа. — Хочешь оставить метку? — спросила Миа, она практически умоляла, глядя на него с тоской.
Отвлекшись на звук ее голоса, Римус повернул голову и пристально взглянул в ее глаза, золото мгновенно исчезло, как только он взял под контроль Лунатика и ситуацию. Он покачал головой и с трудом сглотнул.
Зная, что совсем скоро он начнет ругать себя за то, что даже подумал укусить ее, независимо от посыла или разрешения, Миа нахмурилась. Прежде чем у него появился шанс испортить момент, она дернула бедрами вперед. От этого ощущения Римус зарычал и запустил руку ей под юбку, его глаза закатились, когда пальцы коснулись влажных трусиков. Он погрузил в нее два длинных пальца, согнул и потянул на себя.
Не в силах заставить себя укусить ее так, как хотелось его волку, Римус посасывал точку пульса, вытягивая кровь наружу и оставляя после себя отметину, при этом не повреждая кожу. Он все же отметил ее как свою.
Миа откинула голову назад, прижимаясь к его руке, умоляя о большем трении. Как раз в тот момент, когда она готова была развалиться на части, он убрал пальцы из ее трусиков, и Миа вновь обратила свое внимание на него, прищурив глаза и тяжело дыша от замешательства.
— Ч-что случилось? Почему ты остановился?
Она едва услышала звук расстегиваемой молнии, прежде чем ее собственное судорожное дыхание наполнило уши, когда он вошел в нее на всю длину, одной рукой оттягивая ее трусики в сторону, не имея времени на то, чтобы остановиться и сорвать их. Сантиметр за сантиметром проходила пульсация, Римус затерялся, застонав, когда она сильно сжала его набухший член, улыбаясь, как только мягкая плоть растаяла на неподатливом теле.
Он с силой толкнулся, прижимая ее спину к холодному кирпичу позади. Несмотря на то, что девушка все еще была в блузке, она знала, что у нее останутся царапины, которые заживут позже, ну, если ей не захочется запомнить этот момент. Почувствовав внезапную потребность ответить взаимностью, она обняла Римуса за плечи, просунула пальцы под ткань и впилась ногтями в кожу. Миа улыбнулась, когда его тело напряглось, а рычание сорвалось с губ, такое низкое и опасное.
Мерлин, как ей хотелось слизнуть этот звук с его губ.
Так она и сделала, а затем прошептала:
— Сильнее, — его глаза потемнели от вожделения.
Он отстранился, только чтобы погрузиться в нее сильнее и глубже, заставив ее громко вскрикнуть. Руки девушки скользнули в волосы парня и отчаянно потянули за пряди, она нуждалась в том, чтобы за что-нибудь ухватиться. Он по-первобытному выдавал рык при каждом толчке, и Миа убрала руки из его волос, вместо этого вцепившись ему в спину. Она изо всех сил старалась дышать, пока он крал каждый вздох и стон своим ртом, требуя их для себя и подталкивая ее все ближе к тому восхитительно болезненному пределу.
— Римус… — выдохнула Миа, его имя слетело с ее губ, подобно молитве. Не молитве поклонения, а той, которая умоляла о пощаде, просила никогда не останавливаться и отправить ее кружиться по спирали. Она была уверена, что пылкость момента убьет ее.
Спираль внутри затянулась туго и горячо, а затем резко лопнула.
Он захватил ее рот своим, заглушая крик, когда она провалилась в восторженную пропасть, тело девушки трепетало, пульсировало и отчаянно сжималось вокруг его твердости, умоляя отпустить и доставить удовольствие теперь и ему.
Крепко прижав ее к себе, Римус с силой дернулся к ней бедрами, изливаясь внутрь с диким стоном.
Через несколько минут она выдохнула в потную кожу его шеи, ее ноги дрожали от попытки удержаться на талии парня.
— Ты… ты можешь аппарировать?
Римус издал глубокий смешок.
— Любимая, я даже не уверен, что могу ходить.