Глава 75. Эльфийское вино и чернила

Так что я буду любить тебя так, будто скоро потеряю,Я буду обнимать тебя, будто прощаюсь с тобой,Что бы между нами ни было, я не стану принимать тебя как должное,Ведь мы никогда не узнаем, когда наше время истечетMeghan Trainor — Like I’m Going to Lose You
18 декабря 1977 года
Держа в руке свой чемодан, Римус улыбнулся прозвучавшей шутке от Питера. Оглянувшись, он закатил глаза при виде Джеймса и Лили. Наверняка, парочка считала, что они ведут себя вполне скромно и прилично, но каждый на платформе глядел на них так, будто думал, что им следует вернуться в поезд и уединиться в отдельном купе. Римус задумался, а стоило ли им так делать.
Он приметил Карлуса Поттера, который стоял в конце платформы девять и три четверти и улыбался, когда ребята стали приближаться. Было приятно вновь видеть улыбку этого человека. Римус переживал, что, когда они приедут на Рождество, поместье Поттеров будет казаться пустым и безжизненным без Дореи. И все же было заметно, что Тилли хорошо позаботилась об отце Джеймса и Мии.
Взрослый волшебник ухмыльнулся и провел рукой по своим растрепанным седым волосам. Он определенно сильно поседел, и, несмотря на то, что волосы поредели, сзади они торчали так же, как и у Джеймса.
Как только они приблизились к Карлусу, Питер и Римус расступились, чтобы дать Джеймсу возможность первым поприветствовать своего отца. Вот только Лили с сияющей улыбкой на лице шагнула вперед, ее маленькая ладонь была зажата в руке Джеймса.
— Здравствуйте, мистер Поттер.
Поддразнивая, Карлус отвел руку от протянутой руки Джеймса и поцеловал тыльную сторону ладони Лили.
— Вы даже не представляете, как я рад видеть вас таких… ну… счастливых, — он усмехнулся, отпустив ее руку, после чего крепко обнял Джеймса и повторил те же действия с Римусом и Питером.
— Рискну спросить?.. — Карлус посмотрел на Римуса, приподняв бровь.
Точно зная, что имел в виду мужчина, Римус усмехнулся. Он откашлялся и махнул рукой за спину, а следом и сам обернулся, чтобы посмотреть, как Миа и Сириус выходят из поезда. Миа заливалась смехом, пока Сириус танцевал с ней по платформе, кружа маленькую ведьму, а затем наклоняя ее, чтобы поцеловать в губы. Карлус нахмурился, отчего Римус, Питер и Джеймс захохотали.
— Уже не так рад, — произнес Карлус, когда Сириус вернул Мию в исходное положение, взял ее за руку и повел к семье, они оба радостно улыбались. — Когда все случилось?
Джеймс утешающе похлопал отца по спине.
— В прошлом месяце.
Карлус перевел взгляд на Римуса.
— Ты в этом виноват?
— А вам было бы от этого спокойнее? — с улыбкой спросил Римус, забавляясь, когда Миа бросилась в объятия своего отца, а вот Сириус на мгновение замешкался, внезапно выглядя неуместно.
Обняв свою дочь, Карлус посмотрел на Сириуса и приподнял бровь.
— Сын.
— Сэр.
— Сэр? — Карлус громко рассмеялся. — Ты перестал называть меня «сэром», когда тебе исполнилось двенадцать. С чего вдруг я снова «сэр», а не «папа»?
Ухмыльнувшись, Миа взяла Лили за руку и направилась с ней к общественному камину. Она оглянулась, вероятно, чтобы узнать, последовали ли за ней остальные, но Римус покачал головой. Он провел несколько часов, слушая, как Сириус доводит себя до истерики, репетируя речь для отца Мии. Они предсказывали, что, в лучшем случае, Карлус будет в восторге, узнав, что его дочь встречается с его полуприемным сыном. Худший сценарий происходящего предполагал начало дуэли волшебников, и в течение двадцати минут Джеймс, Римус и Питер в штуку делали ставки на то, как быстро Карлус сможет разоружить Сириуса.
Нет уж, после такой репетиции Римус ни за что не пропустит грандиозное шоу.
— С того, что я начал встречаться с вашей дочерью, сэр, — ответил Сириус.
— И это надлежаще рассмотрено? — спросил Карлус, глядя на Джеймса.
Джеймс был доволен тем, как неловко выглядел выпрямившийся Сириус.
— Да. Хотя мне не приходило письмо о намерениях, — отметил он с дерзкой ухмылкой. — А тебе, папа?
— Ни одного, — Карлус покачал головой, изображая разочарование.
Сириус прищурил свои серые глаза на Джеймса, прежде чем перевести их на Римуса.
— Ну, я ведь не так старомоден, как Лунатик, — сказал он, нахмурившись. Поскольку внимание Карлуса было направлено на Сириуса, Римус показал своему другу непристойный жест. — И все же… я собираюсь съехать. Во время каникул буду искать себе квартиру.
— Сынок, в этом нет нужды, — настаивал Карлус, отбросив отеческий тон и положив руку на плечо Сириуса. — Ты мой сын, как и Джеймс, и твой дом с нами. Какие бы новые отношения у тебя ни были с Мией… Я доверяю тебе, Сириус.
— И я ценю это… папа. Ты даже не представляешь, насколько, — Сириус вздохнул с явным облечением и провел рукой по волосам. — Но так нужно. Ты дал мне все, и я не стану проявлять к тебе неуважение, живя под одной крышей с моей девушкой и ее семьей. Даже если это еще и моя семья.
— А Лунатика это не смущало, — отметил Джеймс.
— Треснешь вместо меня Сохатого, а? — спросил Римус Питера, который, казалось, действовал инстинктивно, ударив Джеймса по руке и испугавшись, когда тот вовремя не увернулся от удара. Поттер развернулся к Петтигрю, широко раскрыв глаза, и Питер пискнул, прежде чем спрятаться за Римусом.
— Мальчишки, — пробормотал Карлус себе под нос.
— У Лунатика не было денег, чтобы выбраться самому, — сказал Сириус. — Без обид, приятель.
Римус кивнул.
— Конечно.
— Кстати, Римус-то будет со мной, — объявил Сириус, обменявшись улыбками с Римусом. Они заранее все продумали, и только потом решили объявить всем, впрочем, как они и ожидали, Карлус был удивлен этой новости. — Да я бы и не справился один.
— Я привык присматривать за Сириусом, — сказал Римус, обходя Джеймса, который воспользовался шансом и ударил Питера по руке, Люпин положил руку на плечо Сириуса. — Мы справимся.
Карлус кивнул с тем взглядом, который говорил о гордости и отеческой заботе.
— Раз уж это ваше решение, то хорошо. Вы оба взрослые, и вправе решать за себя. Но мой дом — всегда ваш дом. Это касается вас обоих. Что ж, Джеймс, как у тебя дела с прекрасной Лили? — спросил он с улыбкой, когда пятеро волшебников направились к каминной сети. — Кажется, не видать шрамов от проклятий или синяков.
Усмехнувшись, Сириус предложил:
— А ты загляни под его одежду.
***
Празднование Рождества прошло с меньшим энтузиазмом, чем в прошлые годы. Без Дореи во главе всего, день прошел не так энергично, как обычно. После одной ночи в поместье Поттеров Питер отправился домой к своей семье, Лили же провела там три дня и только потом аппарировала домой в Коукворт к родителям, сестре и шурину.
На Рождество выпало полнолуние, поэтому вместо того, чтобы открывать подарки ранним утром, они позаботились об этом заранее, распаковав все накануне, а вот двадцать пятого декабря проспали весь день, до этого наколдовав защитный барьер на заднем дворе.
Наступила ночь, и пес, олень и маленькая лиса проскочили через открытый проем, а за ними небрежно последовал золотоглазый волк. Четыре существа заснули, свернувшись калачиком под большим деревом у реки, они проснулись из-за того, что снег покрыл землю белоснежной пеленой.
Вернувшись в свою человеческую форму, Миа улыбнулась, глядя на ребят, она трансформировала свой шарф в одеяло, накрывая Римуса, и наложила на него согревающие чары.
Остаток рождественских каникул молодежь провела, провалившись в отдых. Карлусу необходимо было присутствовать на собраниях, и пусть Джеймса, Римуса и Сириуса разрывало от любопытства, Миа хранила молчание. Она все же предполагала, что ее отец был частью Ордена Феникса, а беда все ближе.
Сириус и Римус ушли на поиски квартиры, вежливо отказавшись от помощи I_free_dom-cy Джеймса и Мии. Спустя несколько часов они вернулись домой с довольными лицами, но настояли на том, что не станут пускать кого-либо в их новое жилище, пока не наведут там порядок до лета.
Незадолго до Нового года четыре юных обитателя поместья Поттеров решили навестить свою мать. Место упокоения Дореи находилось на хорошем кладбище недалеко от Сомерсета. Миа достала волшебную палочку, взмахнула ею и создала рождественский венок, который возложила к могиле Дореи Поттер. Вскоре четверка ребят захотела утопить свои печали. Аппарировав в «Дырявый», они столкнулись с изобилием эльфийского вина, которое подарили бармену Тому на Рождество, и он очень хотел поделиться им с хорошей компанией.
Некоторое время спустя трезвый Римус тащил Джеймса к камину, пока Миа и Сириус, спотыкаясь, выскользнули через дверь в маггловский Лондон с озорными улыбками.
***
17 января 1978 года
После возвращения в Хогвартс вернулась и рутина.
В башне Гриффиндора, в ванной, смежной с мальчишеской комнатой, стояли три семикурсника, поглядывающих в длинное горизонтальное зеркало, что висело над рядом раковин. Питер был занят тем, что пытался с помощью палочки сбрить щетину. Зевающий Римус с темными кругами под глазами из-за любезнейшего приближающегося полнолуния выбрал более легкий путь и нанес волшебный крем для удаления волос от Герберта Хислопа. А Сириус только вышедший из душа, низко обернув полотенце вокруг бедер, повернулся к зеркалу и провел пальцами по влажным волосам.
— Готов к тренировке, Бродяга? — спросил Джеймс, просунув голову через дверной проем. Он надел свою квиддичную мантию, горя желанием начать год правильно и свести команду в могилу.
— Думаешь, я бы рискнул проиграть игру своему младшему брату? — Сириус усмехнулся этой идее. — С ума сошел? Я просто ждал того дня, когда смогу залепить бладжером по его самодовольной, глупой физиономии и сбить его с метлы.
— Бродяга? Что это?
Сириус посмотрел на Римуса, изображая саму невинность.
— Что «что»?
— Бродяга! — Джеймс схватил его за плечи, разворачивая к себе, пока не оказался лицом к лицу с чернильными буквами на груди Сириуса. Он впился взглядом в татуировку. — Это имя моей сестры на твоей груди?!
Сириус с вызовом приподнял бровь, глядя на своего друга. Придерживая одной рукой полотенце, он другой потянул мантию Джеймса в сторону.
— Это имя Лили на твоей груди?
Взволнованный Джеймс попытался выкрутиться.
— Это не одно и то же.
— Раз уж у Лили нет тату с твоим именем, то, да, это не одно и то же, — кивнул Сириус и отвернулся от Джеймса, потянувшись за зельем для полоскания рта.
— Ты прикалываешься! — Римус уставился на него.
Сириус изо всех сил старался не рассмеяться над выражением его лица. Однажды он резко вдохнул зелье для полоскания рта, и оно выжгло ему все волоски в носу. Сплюнув, Блэк провел языком по зубам и улыбнулся отражению Римуса в зеркале.
— Что поделать? Ведьма любит меня.
— Ты правда смог убедить Мию сделать тату с твоим именем? — Питер уставился на него с абсолютным благоговением. — На ее теле?
— Нет, идиот, на ее портфеле, — сказал Сириус, игнорируя звуки, которые издавал Джеймс с другой стороны. — Да, на теле, и мне даже не пришлось ее убеждать, — настаивал он, а затем, поразмышляв, добавил: — Точно помню.
— Ты напоил мою сестру и повел ее в тату-салон?! — рявкнул Джеймс.
— Это не впервые. И я тут не причем. Ты напоил ее. И вообще, напоил обоих, а потом кинул нас в «Дырявом» на произвол судьбы. Что нам оставалось делать?
— Не набивать тату? — недоверчиво предположил Джеймс.
— И что тут веселого? Ей так-то все нравится.
— А г-где она набила? — спросил Питер.
Сириус повернулся и пристально посмотрел на него, вспоминая, как они узнали, что Питер однажды подглядывал за Римусом и Мией во время секса. Нет уж, Сириус не собирался попадать в подобную ситуацию.
— Нигде, о чем хотел бы знать Сохатый, и нигде, что вы когда-либо увидите, — он указал на Питера и Римуса, который рассмеялся над угрозой, ведь он запросто мог сказать, что видел Мию такой же, как и Сириус. А Питер выглядел пристыженным из-за того, что вообще спросил об этом.
***
В другом конце башни, в девчачьем общежитии, на краю кровати Мэри сидели Лили, Алиса и сама хозяйка места, они уставились на Мию, которая была в сиреневых кружевных трусиках и поношенной футболке Сириуса с надписью «Black Sabbath», прикрывающей ее бедра. Три ведьмы смотрели на нее, склонив голову набок.
— Боже мой, — Лили разинула рот, ее ярко-зеленые глаза были широко распахнуты от удивления и, возможно, ужаса.
Алиса покраснела.
— Это, конечно, сильно.
— Это так сексуально, — прокомментировала Мэри с ухмылкой. — Было больно?
— Насколько я помню, нет, — Миа рассмеялась и натянула джинсы, прежде чем накинуть факультетскую мантию поверх своей маггловской одежды.
— Ты пила? — Алиса улыбнулась. — Огневиски?
— Эльфийское вино, — поправила Миа.
Лили рассмеялась, качая головой.
— У вас определенно проблемы с алкоголем.
— Я бы сказала, что их пристрастия носят более плотский характер, — с усмешкой заметила Мэри, и другие девушки рассмеялись в ответ.
Миа улыбнулась своим трем подругам, будучи счастливой, что она так хорошо сблизилась с волшебницами, ведь в ее прошлой временной шкале ей приходилось прикладывать усилия, чтобы поддерживать дружеские отношения с другими ведьмами, кроме Джинни. Она всегда считала, что Джинни просто отличалась, но после того, как ей удалось наладить дружбу с Мэри, Лили, Алисой, да даже с Пандорой, Миа задумалась, не были ли Лаванда и Парвати изначально проблемными.
— У него правда есть твое имя? — спросила Мэри, и ее глаза загорелись предвкушением.
Миа кивнула, слегка покраснев.
— На его груди.
Она должна была признать, что все это было глупо и безрассудно, ей никогда не приписывали спонтанность или желание бросаться под огонь, подвергая свою жизнь опасности. Ей потребовалось услышать от Сириуса, что он хочет, чтобы ее имя навсегда оставалось в его сердце, как она чуть не свалилась в обморок, как одна из героинь любовных романов Лили. После этого Сириус прошептал ей на ухо несколько ласковых слов, и она согласилась выбрать что-нибудь подходящее. Как только Миа протрезвела, она почувствовала легкое жжение, но когда тату зажило, то заметила, что Сириус стал намного сексуально-агрессивнее при виде своего имени на ее теле, учитывая, что оно было так близко к одному из его любимых мест.
— Это так горячо, — Мэри хихикнула, вырвав Мию из ее кратковременных мечтаний.
— Это безумие, — возразила Лили.
— Это то, что ты говоришь моему брату каждый раз, когда он разгуливает без рубашки? — спросила Миа, вызывая подругу на спор с ней.
— Что? — глаза Мэри снова загорелись. — У Джеймса Поттера есть тату?
Лили закатила глаза.
— Это всего лишь букет цветов.
— Букет лилий, — сказала Миа с усмешкой.
— Вам двоим так повезло, — драматично объявила Мэри.
Миа и Лили переглянулись и рассмеялись. Мэри, конечно, любила театральность, но никто из них не мог с ней поспорить. Им действительно невероятно повезло, — с татуировками или без.
— Фрэнк ни за что бы не сделал тату. Он ненавидит иглы, — произнесла Алиса, а затем на мгновение умолкла, прежде чем заговорить снова. — Но… он достал что-то новое и постоянное.
— Лучше, чем чернила? — с любопытством спросила Мэри, перекатываясь на кровати как раз в тот момент, когда Алиса протянула руку к своим друзьям. Солнечный свет, проникавший через окно, освещал сверкающий рубин на ее пальце. — Мерлин! — Мэри взвизгнула и с громким стуком упала со своей кровати. Она быстро пришла в себя, вскочила на ноги и схватила Алису за руку, чтобы осмотреть драгоценный камень. — Посмотрите на размер этой штуковины! Он всерьез попросил тебя выйти за него замуж?
Алиса лучезарно улыбнулась, кивая.
— Поздравляю! — Миа усмехнулась, крепко обнимая подругу. — Я так рада за тебя! Как все прошло?
— Он немного нервничал, заикался, — тихо ответила Алиса, все время улыбаясь. — Вы же знаете Фрэнка. Он был таким милым. Ему наверняка пришлось попотеть в борьбе за кольцо со своими мамой и дядей, — она осматривала кольцо, опустив глаза. — Оно было в доме Лонгботтомов на протяжении веков.
— Это так мило, — восхищенно сказала Лили. — Я не могу поверить, что вы помолвлены.
Мэри подмигнула ей.
— А мы говорили, что волшебники не теряют времени.
Резко побледнев, Лили широко раскрыла глаза.
— Вы же не думаете, что Джеймс?.. Нет, я даже подумать об этом не могу.
Алиса тихо рассмеялась.
— Ставлю на то, что вы будете помолвлены к лету.
Миа добавила свои два кната:
— А я скажу, что где-то через год в это же время.
Она могла бы решить нумерологическое уравнение, свериться с чайными листьями или даже заглянуть в хрустальный шар, но ей всего лишь нужно взять день рождения Гарри и вычесть девять месяцев, выяснить, сколько нужно времени на подготовку свадьбы, а затем добавить время для возможности Лили понервничать.
— Короче говоря, вы все вредины, и я завидую, и я ненавижу вас, — упорно утверждала Мэри с ухмылкой на лице, рухнув обратно на кровать и шутливо закидывая одну руку на голову, как девица. — Мало того, что Алиса помолвлена, так вы двое захомутали себе самых сильных волшебников в школе, а Миа так вообще погубила Люпина для всего остального мира, и теперь никакая ведьма не сравнится с ней. И с чем в итоге я осталась?
Миа рассмеялась.
— С Питером.
— Вредина, — произнесла Мэри с жалобным стоном. — Я бы предпочла выйти замуж за пуффендуйца.
Двадцатью минутами позже девушки вошли в Большой зал и направились к столу Гриффиндора, за которым их ждали Джеймс и Сириус. Мальчишки были одеты в красно-золотые квиддичные мантии, и Миа не могла не отметить их потрепанный вид, когда села напротив Сириуса.
— Взгляните на этих прекрасных ведьм, мистер Бродяга, — усмехнулся Джеймс и перемахнул через стол, чтобы не обходить его и сесть рядом с Лили, которая бросила на него грозный взгляд, но он все же опустился рядом, а Эванс закатила глаза. — Ну, разве мы не счастливчики во всем волшебном мире?
— И вправду, мистер Сохатый, — Сириус подмигнул Мии через стол. — А вообще, мы самые счастливые во всем мире.
— Как хорошо, что я прошлой ночью пробрался в Хогсмид и купил подарок для своей прекрасной ведьмы, — произнес Джеймс, а затем полез в карман мантии, вытаскивая небольшой сверток. После взмаха палочкой коробочка увеличилась в размерах.
Посмотрев на подарок, Лили улыбнулась и одобрительно кивнула.
— Молодец, Поттер. Ты же знаешь, как я люблю сахарные перья.
— А где мой подарок? — дразняще спросила Миа у Сириуса, на самом деле ничего от него не ожидая.
— О, ну я долго думал, мой любимый котенок, — сказал Сириус. Следуя подсказке Джеймса, он перемахнул через стол, к большому неудовольствию Лили, которая вынула сахарное перо изо рта и нахмурилась. — Учитывая, что ты сочтешь сладости и цветы ужасными и банальными, — отметил он, и Миа кивнула в знак согласия, — так вот я долго ломал голову над тем, что бы тебе понравилось получить в знак моей привязанности.
— И?
Она все же предположила, что он мог купить ей книгу. Это был тот тип подарка, о котором знал каждый, и она привыкла получать что-то такое от своей семьи и друзей. Разумеется, Римус знал ее чуточку лучше, но все же покупал книги, по крайней мере, то чтиво, с которым она еще не была знакома. Вот только Сириус всегда был другим. Он дарил ей вещи, которые становились значимыми для нее, например, те серьги, подаренные на Рождество несколько лет назад, или тот же браслет семьи Поттеров, который старший Сириус вручил ей на девятнадцатилетие. Сириус никогда не прибегал к очевидным подаркам.
— Я купил большущую коробку шоколадок от «Сладкого королевства», — провозгласил он.
Миа нахмурилась в легком разочаровании. Она как бы вообще не ожидала подарка. И ведь сегодня не праздник какой-то, да и она пошутила о том, что чего-то хочет.
— Серьезно? Ужасное, банальное, а ты все равно купил такое?
— Ага, и отдал Лунатику, а то он отстойно выглядит, — ответил Сириус с улыбкой.
Миа тихо рассмеялась и обвила руками его шею, крепко целуя. Мерлин, она любила этого мужчину.
— Несмотря на оскорбление его внешнего вида, — задумчиво прокомментировала она, — забота о людях, которых я люблю, — лучший подарок, который ты когда-либо мог сделать для меня.
— А твоего имени на его груди недостаточно? — спросил Джеймс из-за спины Сириуса, его тон был далеко не приятным.
— Не лицемерь, а, Джейми, — Миа ухмыльнулась, даже не глядя на своего брата, позволяя Сириусу целовать ее снова, и снова, и снова.
Вскоре, сидя за главным столом, профессор МакГонагалл громко откашлялась, заставив Сириуса улыбнуться заместителю директора и медленно отодвинуться от Мии.
— Чего вы такие довольные с утра пораньше? — спросил Джеймс, с большим интересом наблюдая, как Лили продолжает сосать свои сахарные перья; его щеки покраснели.
— Мы узнали, что Фрэнк сделал предложение Алисе, — тихо объявила Лили.
— Что? — крикнул Джеймс, краска быстро отхлынула от его лица.
— О, Мерлин… — Сириус застонал и положил голову на стол.
Обе ведьмы тут же закатили глаза.
— Цирцея, вы разводите драму прямо, как Мэри, — сказала Миа со смешком. — Нечего волноваться, он ведь не обязывает делать то же самое остальную часть Хогвартса, так что живите дальше своей необремененной по рукам и ногам жизнью.
— Какого хрена, дружище? — прокричал Джеймс, когда Фрэнк Лонгботтом вошел в Большой зал, помедлив, чтобы отпустить руку Алисы, которую окружила группа девчонок, жаждущих увидеть ее обручальное кольцо.
— Что? — недоверчиво спросил Фрэнк, выглядя более радостно и самодовольно, чем когда-либо. — Не моя вина, что я взрослее вас и думаю о своем будущем, а не о следующем матче по квиддичу. И я с нетерпением жду карьеру и жену.
— Алло! Это не какой-то там матч по квиддичу, — настаивал Сириус, и Фрэнк покачал головой, посмеиваясь. — А матч, где моего брата скинут с метлы. Нет ничего важнее этого!
— Ничего? — Миа приподняла бровь.
— Единственное, что будет гораздо важнее, чем падение Регулуса с метлы, так это секс с тобой, которым мы отпразднуем падение Регулуса с метлы, — произнес Сириус с самым искренним выражением лица, которое Миа когда-либо видела, что только рассмешило ее.
— Эй! — Джеймс уставился на своего лучшего друга. — Она моя сестра!
— Это секс с твоей сестрой, — Сириус озорно ухмыльнулся. — Смирись, Сохатый. Я начну молчать об этом, когда ты научишься накладывать заглушающие чары.
Джеймс повернулся к Фрэнку, его щеки были ярко-красными.
— А чего ты вдруг так обеспокоился карьерой и женой, Фрэнк? — спросил он, игнорируя хохочущих над ним Сириуса и Мию.
— Уходишь от ответа? — Сириус ухмыльнулся. — Умно.
Фрэнк смеялся вместе с Сириусом и Мией, но все же стал потакать Джеймсу в его желании перевести внимание со своей личности.
— Мы не хотели распространяться, но нас с Алисой приняли на программу раннего обучения авроров. Мы будем поступать в академию сразу после окончания школы, если наши результаты ЖАБА не подкачают.
Джеймс улыбнулся.
— Молодец, приятель! Это фантастика!
— Спасибо.
Сириус резко перестал смеяться, выглядя обеспокоенным. Те мальчишеские черты, что проявлялись во время его радости и смеха, исчезли, уступив место острым углам зрелого и напряженного взрослого.
— Мне тоже стоило подать заявление пораньше? Я думал, что нужно дождаться результатов ЖАБА.
— Ты все еще думаешь стать аврором? — спросила Миа, нахмурившись.
— А что еще делать? Сидеть на жопе смирно и транжирить деньги?
Само собой, идет война, но в ее первоначальной временной шкале старший Сириус, казалось, был вполне доволен тем, что занимался именно этим. Она не могла вспомнить ни единого разговора с будущим Сириусом о трудоустройстве или о еще каких-либо планах, кроме как пережить войну, а затем поставить всех на ноги.
Вспомнив статистику, которую она прочла давным-давно о количестве авроров, погибших в Первой магической войне, Миа начала нервно покусывать нижнюю губу.
— Это просто небезопасная работа. Она заставляет меня нервничать.
— О, котенок, ты беспокоишься обо мне? — Сириус ухмыльнулся, наклоняясь, чтобы оставить поцелуй на ее щеке, а затем на местечке за ухом, отчего у нее по спине побежали мурашки. Эта дрожь погубит ее, и она примет Смерть в распростертые объятия как давнего друга, пока Сириус не перестанет так делать. — Не волнуйся. Я буду одним из лучших авроров, которых когда-либо знало Министерство. Преломлю ход. Переловлю Пожирателей смерти и темных волшебников. Азкабан никогда не станет прежним, когда я со всем закончу.
Миа дернулась. Ну, это уж точно.
— Кстати, о Пожирателях смерти, — прошептала Алиса, садясь рядом с Фрэнком, и, нахмурившись, опустила номер «Ежедневного Пророка» в центр стола.
Джеймс немедленно схватил номер, а Сириус и Миа наклонились над Лили, чтобы прочесть, пока Поттер держал газету развернутой. В центре первой страницы красовалась движущаяся фотография угрюмых авроров, среди которых были Аластор Грюм и Руфус Скримджер. Под фотографией читалась надпись:
НАПАДЕНИЕ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ. УБИТА СЕМЬЯ ИЗ ЧЕТЫРЕХ ЧЕЛОВЕК
Две жертвы являлись детьми в возрасте до десяти лет, на них были обнаружены следы пыток, после чего на всю семью наложили смертельное проклятие. За эти годы было много нападений, и каждый из них внимательно следил за развитием, но на этот раз это первое публичное заявление о том, что теперь в дело вовлечены и дети.
Практически инстинктивно Миа повернулась к слизеринскому столу, который так же был обложен несколькими экземплярами «Пророка». Казалось, некоторым было абсолютно наплевать, но вот другие, в особенности Барти Крауч-младший, гоготали.
И все же два человека в конце стола выделялись от общей массы. Бесстрастный Северус Снейп сидел рядом с Регулусом Блэком, они плохо выглядели, и на их лицах отражалось сожаление.