Глава 85. Восстановление

Это та самая точка невозврата,Верхушка айсберга, солнце перед пожаром,Гром перед молнией, вздох перед фразой.Тебе знакомо это чувство?Pink — Glitter in the Air
10 ноября 1978 года
И вот оно.
Запечатывание связи стаи.
Обсуждение подобного происходило на протяжении многих лет, пусть и шуточно, но Миа знала, что это практически случилось пару раз во время ее отношений с Римусом. Прошло не одно свидание, закончившееся тем, что Римус входил в нее, обнажал зубы на ее безупречную кожу плеча, но каждый раз сдерживался и отказывался кусать. А теперь, когда они нуждались в скрепленной связи, чтобы сохранить Римусу жизнь, Миа не была с ним в отношениях. Что еще хуже, Миа и Сириус находились в отношениях меньше года, значительная часть которого была потрачена на выяснение этих самых отношений.
«Что, если нам не удастся через это пройти?» — задумалась Миа, глядя в серые глаза своего волшебника, своей любви, второй половины своей души. И все же, если она не предпримет что-то столь решительное, Римус умрет, и что тогда? Он не станет Римусом из будущего, который подарил ей Маховик времени, ее никогда не отправят назад во времени. Необходимо было что-то предпринять. Нет, все-таки кое-что уже сделано, по крайней мере, в будущем. Там Римус был жив.
— Прошу, скажи хоть слово, — нервно прошептала она, испугавшись, что Сириус рассердится и поставит ее перед выбором: либо он, либо Римус. Ее душа желала Сириуса навеки вечные, но ей нужен живой Римус, и она определила, что это единственный выход из ситуации. Отчасти Миа ненавидела себя за то, что думала о ритуале таким образом — как о крайней необходимости, но сейчас все было именно так.
— Вряд ли Сохатый захочет поучаствовать в этом, — предположил Сириус с коротким смешком.
Она не обратила внимание на его попытку пошутить. Напряжение, висящее в воздухе, можно было резать ножом.
Он встал с кровати, подошел к деревянному шкафу, стоящему в углу, открыл дверцу и достал бутылку огневиски с двумя небольшими стаканами. Наполнив хрустальные бокалы янтарной жидкостью, он закрыл бутылку и вернулся к кровати, протягивая ей один стакан.
— Твое здоровье, котенок, — произнес Сириус и залпом проглотил напиток, после чего вернулся к шкафу. Все это время она с нервным напряжением наблюдала за ним. — Вперед, спасать Лунатика.
— Вперед? — спросила она, приподняв бровь. — «Вперед» в смысле нам? Типа я, Римус и…
Сириус снова наполнил свой бокал, стоя в углу комнаты.
— Для начала я еще немного выпью, а потом да, пойду с тобой, — он вздохнул, прежде чем опрокинул второй бокал.
— Сириус…
— Может, теперь я стал гораздо лучше, научился делиться, — признал он, пожав плечами. — Но я знаком не с многими волшебниками, которые бы сознательно позволили своей ведьме трахаться с их другом в гостиной.
— Вообще-то я думала о саде, — прошептала она, игнорируя его грубую формулировку.
— Ну… — медленно начал он, — на удивление, это очень даже подходящее место, — он наполнил свой стакан в последний раз, быстро осушив его. Сириус поставил бокал на стол и, обернувшись, взглянул на ее нетронутый огневиски. — Будешь пить?
Она посмотрела на огневиски, нервно сглотнув, прежде чем поднести хрустальный ободок бокала к губам и медленно насладиться обжигающей жидкостью.
— Нам стоило сделать это еще давно, — сказала она, сглотнув. — Мне стоило позаботиться об этом. Тогда бы ничего из этого не произошло, — она глубоко вздохнула и попыталась сдержать слезы. — С запечатанной связью стаи его бы не восприняли как угрозу. Его могли бы принять как союзника, а не как шпиона, каковым он и являлся.
Вздохнув, Сириус встал между ее бедер и опустил руки ей на плечи, пытаясь снять с них напряжение.
— Я могу понять нежелание Римуса. И, может, все должно было произойти, когда вы были вместе, или, может, тогда, когда Лили узнала о связи и предложила нам скрепить ее. Это нужно сделать. Я справлюсь, — пообещал он. — Но тебе самой нужно собраться с силами. Перестань плакать, ведь ты не можешь прийти к нему и заговорить на эту тему со слезами на глазах. Он воспримет это как секс из жалости.
Миа вытерла слезы с лица и потянулась за палочкой, наложив на кожу охлаждающие чары, чтобы снять отеки и скрыть разводы.
— Ты права, уже давно надо было сделать это, — продолжил Сириус. — И вообще, во всем виноват ханжа Сохатый, который передал свою чопорность всем нам, — он ухмыльнулся, и Миа поймала себя на том, что улыбается в ответ. — Да и я бы соврал, если бы сказал, что мне совсем не любопытно.
Прежде чем она смогла придумать ответ на такое, он потянул ее за руки и поставил на ноги. Сириус прижался к щеке Мии, его ладони прошлись по ее бедрам, чтобы обхватить ее попу.
Едва тысячи мыслей вторглись в ее разум, Миа ощутила панику.
— Как все будет происходить? Я всегда думала, что, когда это нужно будет сделать, будем только я и Римус. Или, может, вы оба напьетесь и захотите поэкспериментировать. Но сразу втроем… о, Мерлин. Втроем… — она глубоко вдохнула, почувствовав, как у нее началось учащенное дыхание.
— Расслабься, котенок, — Сириус ухмыльнулся. — Я тоже умею считать. Я почти уверен, что мы сможем разобраться по ходу дела.
— Тебе легко говорить, это ты у нас будешь посередине? — вопросила она, ее голос немного дрогнул, когда огневиски попросился наружу.
— Ну, — начал Сириус с мрачным смешком, снова сжимая ее задницу, — это не значит, что мы вступаем на совершенно неизведанную территорию, котенок.
— Ничего одновременно не будет, — с тревогой возразила она. Сириус прав, у них не так много осталось нераскрытых тайн, касающихся спальни, и она наслаждалась каждыми их действиями. И пусть она была в отношениях только либо с Сириусом, либо с Римусом (и ей больше не с кем сравнивать), у нее никогда не возникало причин жаловаться на размер или выдержку. И то, что раньше вызывало у нее чувство легкого самодовольства, теперь заставляло ее думать о проблемах относительно позы и того, сможет ли ее тело приспособиться к чему-то подобному.
То ли благодаря огневиски, то ли собственным желаниям, Сириус казался более расслабленным. Возможно, ей стоило бы расстроиться, когда она увидела блеск в его серых глазах, но все же он был прав. Она не могла явиться в комнату Римуса так, будто была девственницей, принесенной в жертву во имя спасения мира, и Миа чувствовала странную благодарность за любопытство и возбуждение, что охватило Сириуса.
***
Ополоснувшись в горячей ванне и приняв несколько капель успокаивающего снадобья, Миа остановилась у входа в комнату Римуса — когда-то ее спальню, — где он отдыхал на протяжении месяца с момента их с Сириусом спасения его жизни. Блэк стоял позади нее, играя с рукавами ее черной мантии с зеленой отделкой. Мантия была длинной, простой, она была запрятана в глубине шкафа Дореи, по виду напоминая одежду для ритуала. Миа сочла это достаточно подходящим для всей ситуации.
Войдя в комнату, Миа и Сириус подошли к изножью кровати, в которой спал Римус. То, что он не пошевелился при их появлении, прекрасно отражало его нынешнее состояние. Пусть все раны зажили, истощенная магия продолжала убивать его. Если бы он не был заражен ликантропией, то через несколько месяцев смог бы полностью выздороветь, но с приближением полнолуния ему не хватит магии, чтобы пережить боль еще одной трансформации.
— Римус, — с нежностью в голосе прошептала Миа, делая все возможное, чтобы следовать совету Сириуса и на время забыть о своих тревогах и страхах.
Зеленые пронзительные глаза медленно открылись, и Римус посмотрел в изножье кровати, где они и расположились. Он переводил взгляд с одного на другого, уголки его рта опустились. Миа поморщилась, осознавая, что Римус, по-видимому, заметил беспокойство в ее взгляде.
— Что такое?
— Что-нибудь болит? — спросила она.
Римус покачал головой, напрягаясь, заставляя себя сесть.
— Нет, просто… устал.
Ей было известно, что Римус время от времени бодрствовал во время своего выздоровления, если это вообще можно считать таковым. Примерно неделю назад боль полностью утихла, не считая того момента, когда волчье противоядие практически отравило его. Он признался, что самым тяжелым ощущением была усталость, словно собственная магия покинула его. Эта мысль ужаснула ее.
— Выпей это, — сказал Сириус, делая шаг вперед и вкладывая открытый пузырек в руку Римуса.
— Что это?
— Зелье бодрости. Концентрированное, — ответил Сириус. — Поверь, приятель, пригодится.
— Для чего?
Сириус ухмыльнулся, возвращаясь и становясь позади нее.
— Для подарка на скорое выздоровление.
Миа неотрывно смотрела на Римуса, желая, чтобы ее пульс замедлился, звуча как возбуждение, а не паника.
Римус с нескрываемым любопытством и смущением следил за ней, когда Сириус протянул руки к ее телу, к месту, где завязывалась мантия.
Длинными пальцами Сириус потянул за завязки, а затем очень медленно отодвинул ткань, позволяя ей обнажить вид на голую кожу. Перед взглядом Люпина показалась ложбинка между грудью Мии, тонкая полоска, открывающая живот и пупок.
Губы Римуса приоткрылись, а дыхание участилось.
Пока Миа и Римус поддерживали зрительный контакт, Сириус плотно прижался своей грудью к спине девушки, его губы коснулись шеи, в то время как руки прошлись по талии, а затем одна рука переместилась к груди, другая скользнула вниз.
Продолжая смотреть на Римуса, Миа ахнула и выгнулась в спине, когда палец Сириуса коснулся клитора. Она подумала, что, если бы Люпин не был настолько болен, он, возможно, сказал бы что-нибудь или попытался уйти, смутившись этого зрелища. Однако сейчас он сидел настолько потрясенный, будто задавался вопросом, не развились ли у него галлюцинации.
Чтобы их демонстрация была понятной, Сириус убрал руку с груди Мии и наклонил ее голову набок, открывая вид на обнаженное плечо.
Осознавая происходящее, Римус широко раскрыл глаза и покачал головой.
— Нет. Ни за что.
— О, да, — возразил Сириус. — Мне хочется думать, что сейчас я веду себя очень зрело, Лунатик. Не заставляй меня прибегать к менее благородной тактике, чтобы спасти твою гребаную жизнь.
— Ты же не можешь в самом деле думать…
— Очнись, — огрызнулся Сириус. — Это надо сделать. Ты хочешь это сделать. Мы хотим это сделать. Единственное, что нам мешает — твой страх сделать первый укус, причем в буквальном смысле. Ты не навредишь ей.
Римус снова покачал головой.
— Ты не знаешь наверняка.
— Я знаю, — произнесла Миа, ее взгляд столкнулся с глазами Римуса. Не в силах произнести ни единой правды, она попыталась передать то, что могла, обойдя заклинание Дамблдора. Ей хотелось бы выдать правдивые слова, но после потери сознания в башне Татс несколькими месяцами ранее, с каждым разом становилось труднее и сложнее преодолевать действие Tacere Veritas. — Римус, я знаю, ты не сделаешь мне больно.
— Это ведь… — начал Римус, отказываясь встречаться взглядом с Сириусом, который стоял позади нее, постоянно прикасаясь к ее телу.
— Это ведь касается не только тебя, Римус, — сказала Миа. — Мы подвергли тебя опасности, отпустив шпионить за другими оборотнями без запечатанной связи со стаей. Это сделало тебя уязвимым, кроме того мы на войне. Что будет, если один из нас столкнется с другой стаей? Нас точно так же бросят. Это увеличит нашу магию и нашу способность к исцелению. А сейчас, что гораздо важнее, это спасет тебе жизнь.
— Миа…
— Мы не можем потерять тебя, — произнесла она, желая, чтобы слезы не пролились.
Вздохнув, Римус обратил свое внимание на Сириуса.
— И тебя это устраивает?
— Раз уж ты так паришься, я могу отправить ведьмочку погулять и позаботиться обо всем сам, — бросил вызов Сириус, на что Римус лишь насмешливо фыркнул, не желая искушать своего друга.
— Ты доверяешь мне? — тихо спросила Миа.
— Да, — сразу же ответил Римус. — Больше, чем кому-либо.
— Ты хочешь меня?
Прежде чем он смог ответить, Сириус неожиданно ущипнул ее клитор, и она издала дрожащий стон.
Звук, вероятно, смешанный с пьянящим запахом возбуждения, заставил глаза Римуса вспыхнуть золотом, и он кивнул.
— Выпей зелье, — проинструктировал его Сириус. — Не хотелось бы, чтобы ты вырубился до окончания всего, а?
Римус опустошил пузырек с зельем бодрости, которое подействовало на него мгновенно. Пусть лицо его пока оставалось бледным, зато глаза загорелись ярче, и он двигался с такой скоростью, которую, казалось, никак не убавил недуг.
Подогнув ноги, Римус сел и обратил внимание на лицо Мии, которая забралась на матрас одновременно с ним, ее шелковая мантия растеклась лужицей вокруг колен. Чувствуя встревоженность, Римус вновь взглянул через плечо Мии, где Сириус обдавал жарким дыханием ее ухо.
— Поцелуй его, котенок, — прошептал Сириус.
Словно одурманенная услышанными словами, Миа потянулась вперед и мягко коснулась губами губ Римуса, вдыхая такой знакомый аромат его тела. Поначалу Люпин сомневался, но все же поддался поцелую, застонав, когда ее язык прошелся по складке его губ, упрашивая раскрыть их.
До того, как она успела что-либо сделать, Римус погрузил свой язык в ее рот, с жадностью целуя. Приближающееся полнолуние, зелье бодрости и возможная смерть, вероятно, сожгли дотла остатки сдержанности.
Дрожь охватила ее тело, Миа хрипло вздохнула. Пальцы Сириуса продолжали двигаться между ее бедер. Его свободная рука скользнула к расстегнутым брюкам, она чувствовала, как он поглаживает себя.
Когда взгляд Римуса переместился на Сириуса, Миа просунула руку между их телами, касаясь растущей твердости в его пижамных штанах. Римус зарычал, по одному его взгляду можно было понять, что он пытается уцепиться за лихорадочно метающиеся мысли.
— Скажи мне, — прошептала Миа.
— Я… я пытаюсь найти слово, способное описать это.
— Французы называют это… — начал Сириус, но Миа потянулась назад и ущипнула его за бедро.
— Сложно? — предложила она.
Римус тихонько рассмеялся, проводя ладонями по ее рукам.
— И это, но все же не то. Напряженно?
Она наклонилась навстречу его прикосновению, когда его ладонь переместилась с ее плеча на щеку.
— Немного, но не по тем причинам, по которым, я полагаю, это должно быть.
— Неудобно? — спросил Римус, выглядя обеспокоенным.
— Мне тут чертовски круто, — пробормотал Сириус.
Миа закатила глаза, улыбаясь.
— Как ни странно, нет, — сказала она Римусу. — Я не испытываю неудобства.
Они смотрели друг на друга, между ними разливалось тепло. Пока неловкое молчание не успело нависнуть, Сириус потянулся к запястью Римуса и медленно опустил его на грудь Мии.
— Неизбежно, — произнес Сириус.
— Да, — с придыханием сказала Миа. Неизбежно. Да, это было то самое слово. Так или иначе, этот момент между ними был именно таковым: неизбежным.
Казалось, Римус выразил молчаливое согласие, и вернул свое внимание ее губам, глубоко целуя и покусывая нижнюю губу.
Внезапно для себя Миа поняла, что он обхватил ее руками и приподнял от изножья кровати. Опустив девушку обратно на матрас, Римус с золотистыми глазами навис над ней. Сомнения, что одолевали ее до этого мгновения касательно согласия Римуса, были отброшены прочь, когда горячее дыхание его рта обдало кожу Читай на ifreedom ее плеча, и внизу живота разлилось знакомое тепло.
Замерев в ожидании укуса, она услышала смешки Сириуса, стоящего с другой стороны кровати и смотрящего на нее сверху вниз.
— Пока рано, любимая, — усмехнулся Сириус, его взгляд прошелся по ее телу, вероятно, следуя за румянцем, разлившемся от ее щек к шее и груди. — Не торопись. Дай нам с Лунатиком немного поразвлечься.
Отстранившись, Римус улыбнулся ей, когда она легла удобнее под ним.
При виде двух мужчин, что смотрели на нее знакомым взглядом любви и желания, она внезапно для себя почувствовала испуг. Понимая, что не может справиться с эмоциями, Миа отвернулась от них обоих, вот только Римус подхватил ее подбородок и повернул лицом к себе, пронзая пристальным взглядом. Она сглотнула, осознав свою ошибку и вспомнив, что у этих двоих было кое-что общее: оба настаивали, чтобы она неотрывно смотрела на них в момент, когда они доставляли ей удовольствие. Они хотели запечатлеть этот момент в ее памяти, чтобы в будущем она не забывала, что именно они доводили ее до таких удивительных высот.
Римус прервал зрительный контакт, медленно спускаясь вниз, губы и зубы касались каждого участка ее кожи. Он прочертил круг своим языком, прежде чем слегка прикусить тазовую косточку и удобно устроиться между ее бедер.
По телу Мии пронеслось рычание Римуса, это заставило ее дернуться от возникшего беспокойства. Замешательство только усилилось, когда Сириус усмехнулся. Приподнявшись на локтях, она взглянула на Люпина и поняла, в чем проблема: на ее гладкой коже красовалась надпись «Сириус».
Римус — или, скорее, Лунатик — инстинктивно зарычал на татуировку.
— Смирись, приятель, — позлорадствовал Сириус.
Движение рядом привлекло внимание Мии, она перевела взгляд на лицо Сириуса, его глаза, неотрывно смотрящие на нее, потемнели от вожделения, пока он поглаживал свой член, наблюдая за происходящим. И лишь сейчас она поняла, что он успел раздеться.
Стремясь уравнять условия, Миа просунула пальцы ног за пояс пижамных штанов Римуса и стянула их вниз, но замерла, когда почувствовала, как напряженный язык погрузился в ее влажный жар, а затем медленно двинулся вверх, обводя клитор с дразнящей точностью.
Извиваясь от действий Римуса, выгнув спину, взгляд Мии все еще был прикован к лицу Сириуса. Она приметила, что его, похоже, заинтересовала ее реакция. Миа переживала, что он будет смотреть на все с ревностью, сравнивая ее стоны от его действий и Римуса, — и это, несомненно, привело бы к ссоре. Вместо ожидаемой реакции Сириус внимательно следил за происходящим с нескрываемым интересом, который напомнил ей о том, как усердно он работал на уроке при изучении нового заклинания.
«О, Мерлин, он делает заметки на потом», — подумала Миа, закатив глаза.
— Какова она на вкус, Лунатик? — хрипло прошептал Сириус, наклоняясь к краю кровати и нависая своей обнаженной грудью над Мией, его серебристого цвета глаза пронзили ее такой интенсивностью, встретиться с которой она еще не была эмоционально готова.
— Как мед, — пробормотал Римус снизу.
— Точно, — согласился Сириус с мрачной усмешкой. — Не хочется сомневаться в твоих талантах, Римус, но если бы я был на твоем месте, она бы уже кричала. Тебе помочь, дружище?
В ответ Римус яростно зарычал, его рот не отрывался от нее.
Отреагировав на вибрацию, Миа громко простонала, когда ее тело напряглось. Она сузила глаза на Сириуса, который сиял от возбуждения, посмеиваясь над ее реакцией, несмотря на свирепый взгляд, брошенный в его сторону.
— О, да ну брось, котенок. Немного конкуренции еще никому не вредило, к тому же, тебе же выгоднее, — самодовольно сказал он, наклоняясь и касаясь языком соска. Он не сводил своих темных глаз с ее лица, пока облизывал сосок, прежде чем взять его в рот и страстно пососать.
Она чувствовала, как внутри нее горячая, напряженная спираль скручивается и сжимается, когда жар между ее бедер все нарастал под горячим ртом Римуса, в это же время Сириус продолжал уделять внимание ее груди своими губами. Миа издала сдавленный, хныкающий звук, что стало предупреждением того, что она близка к тому, чтобы погрузиться в забытье.
Сириус оторвался от груди, оставив ее влажной и горящей желанием. Он навис над Мией, его губы едва касались ее губ, пока он с интересом смотрел ей в глаза. Она чувствовала, ее лицо начинало краснеть по мере того, как приближался оргазм.
— Скажи-ка… — прошептал он, его глаза горели похотью, когда ее тело начало дрожать под ними обоими. — Думаешь, ты другая на вкус, когда он заставляет тебя кончать?
Миа захныкала, осознавая, что отвечает бессвязно. Обычно Сириус сочетал разговоры и движения: дразнил словесно, чтобы потом удовлетворить ее потребности своим телом. Но теперь, находясь между мужчинами, за ней ухаживали сразу двое, и — святой Годрик! — это казалось чересчур.
Пока Сириус разглагольствовал, Римус засунул в нее два длинных пальца. Сочетание каждого прикосновения руки и языка, звучания прошептанных слов заставляли спираль внутри нее скручиваться, разрываться и разворачиваться в неистовой буре пульсирующего удовольствия. Вырвавшиеся из ее рта стоны были приняты Сириусом, который слизал звук с кончика ее языка, ловя каждый крик, словно проверяя свою теорию и торжествующе ухмыляясь результату.
Каждый из мужчин отодвинулся от ее дрожащего тела, она тяжело дышала, сотрясаясь от последствий. Римус выглядел довольным, но все еще голодным, в то время как Сириус ликовал от поворота событий.
Ликование довольно быстро сменилось легким беспокойством, когда он спросил:
— А кто-нибудь наложил заглушающее?
Глаза Мии расширились, и, прежде чем кто-либо из них смог пошевелиться, или, что еще хуже, прежде чем Джеймс ворвался в комнату, она аппарировала всех из поместья в сад, где изначально и планировала завершить ритуал.
Они оказались на мягкой траве под большим деревом. Достав волшебную палочку, которая оказалась в мантии, все еще обернутой вокруг ее тела, она наложила согревающие чары на каждого из них.
Она обратила внимание на ночное небо, через темноту которого на них падал свет от растущей луны. И здесь, между столбами двух переплетенных деревьев, Миа смогла разглядеть самую яркую звезду на небе. Неизбежно, снова подумала она, вспоминая то время, проведенное много лет назад в Выручай-комнате.
— Ты — небо, Миа, — однажды сказал ей Римус.
Она была небом. Бесконечным, неподвластным времени творением, состоящим из равных частей света и тьмы. Небом… заполненным вспыхивающими звездами и сияющей зыбью взошедшей луны.
— Отвлеки ее, Лунатик, — смутно услышала она бормотание Сириуса.
Вдруг Миа ощутила руки в своих волосах, а чужие губы накрыли ее собственные. Она почувствовала свой вкус на языке, который скользнул в ее приоткрытый рот, когда Римус углубил их поцелуй.
Ее руки погладили обнаженную, покрытую шрамами грудь Римуса, его кожа была похожа на прекрасную азбуку Брайля, излагающую историю его героизма. Несмотря на нападение на свой рот, Миа усмехнулась, проводя костяшками пальцев по одному из сосков Римуса, когда тот в ответ на ее действия зарычал. Желая увидеть, как еще он отреагирует, ее рука опустилась ниже и мягко коснулась его напряженной эрекции. Член был твердым и горячим на ощупь. Она крепко сжала его и почувствовала прилив энергии, когда он застонал.
Чтобы не отставать, Римус убрал руку с ее волос и дразняще наказал, пощипав напряженный сосок.
— Перестань дергаться, — прорычал Сириус позади нее, и Миа ахнула, когда почувствовала, как его рука скользнула между ее бедер, собирая смазку из влагалища и используя ту, чтобы увлажнить выбранный им вход.
Зная, что сейчас произойдет, Миа не сопротивлялась, когда Сириус подтолкнул ее вперед, поставив на четвереньки. Она подняла голову и посмотрела на Римуса, который наблюдал за движениями Сириуса. Для начала Блэк решил подразнить ее, используя пальцы одной руки, чтобы коснуться ее половых губ, не задевая при этом чувствительного клитора. Пальцы другой руки начали аккуратно растягивать ее. Она попыталась расслабиться, но попытка входа в ее тело в сочетании с напряжением затрудняло происходящее. И все же Римус непреднамеренно стал отвлекать ее, двигая рукой по своему члену, его глаза с жадностью следили за всеми действиями Сириуса.
— Хороший котенок, — прошептал Сириус, когда она расслабилась, чрезмерно возбужденная ощущением его прикосновений к ней и видом реакции Римуса на это.
Затем Сириус выпрямился, медленно проталкивая свою твердую длину внутрь нее.
Сначала она вздрогнула от этого вторжения: было не особо приятно до момента, пока не стало терпимо — и даже желаемо — через возникший дискомфорт. Миа почувствовала, как его пальцы сместились чуть выше, наконец-то касаясь нежной кожи клитора, она одновременно расслабилась и напряглась, ее тело принимало каждый толчок его бедер.
— Блять. Нам бы почаще так делать, — прошипел Сириус. Вместо быстрых, самозабвенных движений, он совершал медленные, рассчитанные толчки, создавая чувственное притяжение, казалось, каждый толчок совпадал с биением ее сердца. — Ты всегда такая пиздецки тугая, — он громко застонал, обхватив ее талию и ставя на колени, вплотную прижимая спиной к своей груди. Все так же погруженный по самое основание в ее задницу, он воспользовался коленом, раздвигая бедра Мии пошире, чтобы открыть вид на нее волку, наблюдающему за парой с тяжелыми веками.
— Ты готова, милая? — спросил Римус без сомнений в голосе, нежно обхватив ее лицо своими руками и с обожанием глядя в глаза.
Она чувствовала, как подчинялась им, будучи в безопасной среде. Оказавшись в сильных руках ее возлюбленного, что стоял за спиной, она стала жертвой хищника перед ней.
Золотистые глаза Римуса оглядели ее с видимым голодом и желанием.
Будучи неспособной связать и два слова, пока Сириус медленно толкался позади нее, Миа лишь кивнула.
Римус обхватил член рукой и приставил головку к ее входу, все время поддерживая зрительный контакт с ней.
— Замри, Бродяга.
Сириус без промедлений остановился, хотя прозвучавший от него скулеж дал ей понять, что его немного напрягает необходимость сделать паузу.
Не спеша, Римус входил в нее сантиметр за мучительным сантиметром.
Ее глаза расширились, а губы приоткрылись, глотая воздух с каждым движением его члена. Она прижала руки к груди Римуса, впиваясь ногтями, и откинула голову на плечо Сириуса. Это было чересчур. Было неудобно и потрясающе одновременно, и она не могла определиться: ее вот-вот накроет очередным оргазмом или у нее перехватит дыхание от такой невероятной наполненности. Жар, проходящий по всему телу, был удушающим, но она жаждала большего.
В момент, когда ей показалось, что она не сможет принять ни миллиметра, не говоря уже о целом сантиметре, Римус звучно зарычал и толкнулся вверх, растягивая и заполняя ее полностью. Она вскрикнула, дискомфорт уступил место невыносимому удовольствию, ее конечности задрожали.
Римус — нет, Лунатик — посмотрел на нее, волк внутри его глаз расхаживал из стороны в стороны с нескрываемым вожделением. Она будто могла ощутить как их физическая связь становилась крепче, чем когда-либо. Жгучее желание одолевало ее, Миа не могла разобрать, были ли это ее чувства или их. Это был не просто секс или неминуемый оргазм, который с каждым разом становился ближе. Нет, она чувствовала голод Лунатика, его первобытную потребность доминировать, кусать, завоевывать и оставлять метку, тем самым скрепляя стаю.
Тишина была практически неуправляемой, и Сириус, должно быть, подумал о том же, потому что он двинулся своим членом внутри нее, а Миа вцепилась в плечи Римуса в попытке сохранить равновесие. Небольшое движение позади нее, внутри нее, чуть было не пошатнуло ее рассудок.
При небольшом трепетании ее внутренних стенок оба волшебника одновременно подались вперед, издавая множество ругательств и тяжело дыша от давления на их члены.
Римус застонал.
— Черт возьми.
— О, блять. Нам нужна — твою ж — слаженность, — невнятно пробормотал Сириус.
В ответ на его слова Римус кивнул головой. Вскоре эти двое нашли тот ритм, под который они входили и выходили из нее, в то время как она извивалась между их мокрыми от пота телами.
— Так хорошо, — услышала Миа стон Римуса, который сильно толкнулся в нее, вызывая глубокий вздох, поскольку она все больше и больше удивлялась множеству ощущений, охвативших ее.
Каким-то образом ее парень, который обычно бросался грязными словечками, затих, не считая глубоких и беспорядочных вздохов и хрипов, когда входил в нее сзади, тяжело дыша ей в спину; каждые несколько мгновений он останавливался, целуя и облизывая кожу между ее лопатками.
— Я… я не могу… — захныкала Миа, чувствуя, как ее тело начинает ломать. Это было слишком, даже чересчур сильно. Магическое притяжение, витавшее вокруг них, только усилило ее чувствительность. — Мне надо… Пожалуйста, Римус.
Он пристально посмотрел ей в глаза, его золотистые радужки почти светились в темноте.
— Вы?.. Вы чувствуете? — Сириус застонал позади нее, и оба, она и Римус, кивнули в ответ.
Магическая серебряная нить плотно обвилась вокруг них, сжимая, связывая и сталкивая их.
Связь стаи.
— Римус… — снова захныкала Миа.
Сириус наклонил ее голову набок, открывая Римусу вид на шею и плечо, в это же время он захватил губы Мии в обжигающем душу поцелуе.
Магия трещала и наращивала силу, это удивило их. Тело Римуса замерло, когда его член дернулся, и он кончил. Он толкнулся еще раз с силой погружаясь в ее жар, прежде чем вонзил зубы в кожу ее плеча, разрывая плоть.
Серебряная нить связи стаи натянулась почти до боли, пока не отпустила их.
В момент укуса и разрыва кожи Миа почувствовала, как ее тело вспыхнуло, и она сжалась, сильно пульсируя, кончая. Сила ее оргазма захватила Сириуса, который последовал за Мией и Римусом, изливаясь в нее и крича о своем освобождении, его пальцы впились в ее бедра.
После их ритуальной связи Миа зашипела, когда каждый из мужчин вытащил свой смягчающийся член из ее воспаленного и опухшего тела. Колени подогнулись, и они рухнули на траву, переплетая ноги. Вытирая кровь со рта, Римус пристально посмотрел в глаза Мии. Румянец вернулся к его лицу почти мгновенно, как и блеск в зеленых глазах. Он улыбнулся и, наклонившись вперед, оставил поцелуй на ее губах.
— Спасибо, — сказал он ей, прерывая поцелуй.
Миа улыбнулась, довольная тем, что к нему вернулась жизнь.
Римус перевел взгляд через ее плечо, и она обернулась, чтобы посмотреть на уставшего Сириуса, который, лежа позади нее, лениво обводил свежий шрам на своем плече, магическим образом совпадающим с ее.
— Спасибо, Бродяга.
Сириус вяло отмахнулся от Римуса, поворачиваясь на бок и утыкаясь носом в волосы Мии, посмеиваясь, он пробормотал:
— Не стоит. Надо чаще делиться.