Глава 87. Ужасно горько

Знаю, я любил тебя до нашей встречи,Думал и мечтал о тебе всегда…Знаю, я любил тебя до нашей встречи,И это было единственное ожидание в моей жизни…Savage Garden — I Knew I Loved You
13 декабря 1978 года
Миа все думала, станет ли разделение магии между членами стаи означать их общее истощение. В противовес ее предположениям, они каким-то образом подпитывали друг друга. Миа, Джеймс и Сириус лучше концентрировались на своей магии, а Римус никогда еще не выглядел таким здоровым.
К сожалению, то, как Римус неожиданно переступил порог смерти, привело к тому, что члены Ордена стали относиться к нему с подозрением, среди которых больше всех выделялся Грюм, который согласился вернуть Сириуса в ряды авроров только для того, чтобы отправить его в ад за сокрытие тайн. Чтобы облегчить пребывание Сириуса на работе, его каждый вечер встречали дома с тарелкой эклеров, покрытых шоколадом, из маггловской кондитерской, которую Миа приметила, когда присматривала рождественские подарки.
Однако это не единственный подарок, который Сириус получил от внезапно ставшей ненасытной ведьмы
Отсутствие Питера взволновало Римуса. Когда тот спросил, где их друг, Сириус ответил:
— К черту его.
Мии стоило бы умерить свои эмоции в желании похвалить своего волшебника за сквернословие в сторону человека, которого она ненавидела больше всего в этой временной шкале, и все же Сириус не задавал вопросы, когда вечером увидел свою девушку в постели только в его кожаной куртке, татуировка с его именем заметно выделялась на верхней части ее бедра, казалось, он все равно оценил этот жест.
Неким образом, несмотря на войну, стресс от скорого взросления в мире, где им все еще хотелось цепляться за невинность юности, Мародеры и Миа — или, ну… стая — никогда еще не были настолько счастливы.
Джеймс и Лили редко выбирались за пределы коттеджа Поттеров, да никто и не пытался их беспокоить без предварительного предупреждения. К несчастью для Римуса, он все еще жил с другой до безумия влюбленной парой. Миа часто извинялась, но этого было практически невозможно избежать, поскольку Сириус Блэк совершенно не испытывал стыда и уж точно не осознавал, что для некоторых вещей не следует использовать их «общее жилое пространство».
— Самое меньшее, что вы можете сделать, так это поменяться местами, чтобы мне открылся вид получше, — произнес зевающий Римус, пробираясь в маленькую кухню и переступая через два тела, что были сплетены друг с другом на полу. — Не обижайся, Бродяга, но вида на твою бледную задницу мне хватило на несколько жизней вперед.
Миа рассмеялась, радуясь, что она, по крайней мере, в основном одета.
— Прости, Римус.
Ухмыляющийся Сириус поднялся, натянул джинсы на бедра и с долей довольства заметил, как Миа удовлетворенно вздохнула при виде него.
— Примите мои глубочайшие извинения, мистер Лунатик, — сказал он, отвесив низкий, преувеличенный поклон в знак раскаяния, — но я просто не смог совладать с собой, — он легко поднял Мию на ноги и поцеловал ее в шею, прямо над меткой стаи. — Ведьмочка соблазнила меня, сказав «доброе утро».
В ответ на сказанное Миа лишь закатила глаза и поцеловала Римуса в щеку, пожелав ему доброго утра, после чего поставила чайник на плиту.
— Ну, если это все, что тебе нужно, — изрек Римус, доставая чистую кружку из шкафчика, — я удивлен, что за последние восемь лет мы с тобой так и не потрахались.
— А еще я кофе налила, — Миа оттянула низ красно-золотой формы для квиддича, которая служила ей одеждой для сна, она была рада, что в этот момент футболка, по крайней мере, прикрывала верхнюю половину ее бедер.
— А, так вот какой секретный ключ от знаменитого пояса целомудрия некоего Сириуса Блэка, — саркастически сказал Римус, протягивая свою чашку Мии, которая насмешливо фыркнула и закинула пакетик «Эрл Грея». — Постараюсь не предлагать ему кофе, а то еще нагнет на кухне. Может, стоит ограничиться чаем?
Сириус лающе рассмеялся, вытянув руки над головой, следуя за ними.
— Ну, ничего не поделаешь, Лунатик, мой дорогой друг, предложение чая подразумевает мин…
— Тише! — прошипела Миа, прыгая на Сириуса, крепко зажимая рукой его рот без фильтров.
— Мерлин, только не рассказывай мне, что там с тыквенным соком, — Римус рассмеялся, а затем включил плиту и полез в холодильник в поисках чего-нибудь съестного. Вдруг он резко втянул воздух и поморщился, схватившись за бок.
Действуя инстинктивно, то ли по собственной воле, то ли движимые связью стаи, Миа и Сириус в мгновение ока оказались рядом с Римусом, обеспечивая его поддержкой и своей магией. Полнолуние наступит уже завтра, а с момента скрепления связи прошло всего лишь две ночи. Они до сих пор переживали о его трансформации, особенно после того, как он был на грани жизни и смерти.
— Как ты? — спросила Миа, нахмурившись, она с нежностью убрала волосы со лба Римуса. Сириус хлопотал у нее за спиной, наливая их соседу по квартире полный стакан тыквенного сока, пока они ждали, когда закипит чайник. — Хочешь, я приготовлю тебе завтрак?
— Нет, спасибо, — Римус улыбнулся ей, поцеловал в лоб и принял стакан от Сириуса. Быстро выпив содержимое, Люпин опустился на колени перед шкафчиком под раковиной, где, как знала Миа, он хранил запасы шоколада на случай плохих дней. — Мне немного нехорошо. Прибережем что-то сытное на послезавтра. Вообще, я бы лучше принял снотворное и вернулся в постель. Ненавижу симптомы перед полнолунием. Если это не возбуждение и нервозность, то гребаные головные боли.
— Прими горячую ванну в нашей большой ванной, — настояла Миа, почти выталкивая его из кухни в коридор. — Это поможет тебе расслабиться. А мы принесем тебе чашечку чая, когда чайник закипит.
Римус скорчил гримасу при этом предложении.
— Когда вы в последний раз очищали свою ванну?
— Иди, — Миа прищурилась, глядя на него, но ее напряженный взгляд смягчился, когда он рассмеялся над ней. — А я сбегаю вниз и принесу тебе немного той рождественской помадки, которую продают в кондитерской Шугарплама.
— И тыквенный пирог? — спросил Римус, его глаза внезапно заблестели.
Она кивнула.
— И тыквенный пирог.
— И сдобных котелков? — крикнул Сириус из кухни.
— Я тебе что, домовой эльф? — Миа огрызнулась на своего парня, когда скрылась за углом.
— Ты собираешься купить Римусу кучу сладостей, — сказал он, притворяясь обиженным. — А я, между прочим, недавно трахнул тебя до полусмерти и, что немаловажно, очень даже ничего так, если твои стоны о чем-то да говорят. И что мне полагается за такую тяжелую работу?
— Пей свой кофе.
***
Оказавшись в кондитерской Шугарплама, Миа огляделась, радуясь тому, что пришла сюда одна. Несмотря на то, что они были взрослыми мужчинами, Римус и Сириус охотно опустошили бы свои хранилища в Гринготтсе, чтобы скупить весь магазин сладостей. Если она что-то и делала все эти дни для мальчишек, так это контролировала их импульсивность.
Наполнив свою корзину рождественской помадкой, тыквенным пирогом и сдобными котелками, Миа заплатила за сладости, взяла сумки в руки и направилась к двери, пока не замерла на месте при виде шокирующего ее зрелища. Перед ней была женщина с пышными формами, она толкала большую детскую коляску, а за ней следовали два мальчика, и еще один был у нее на руках, каждый из них имел знакомые огненно-рыжие волосы.
— Ну, пожа-а-а-а-алуйста, ма-а-ама-а! — старший из мальчишек волочил ноги, будто готов был в любой момент закатить истерику, если его мать не отреагирует так, как ему надо. Он был высоким для своего возраста, как предположила Миа, ему должно быть около восьми лет. Когда его мать не обратила на него внимания, он шлепнулся на пол. — Если ты купишь мне шоколадную лягушку, я больше ничего не попрошу на Рождество!
— Уильям Уизли, — ведьма обернулась и опустила одну руку на свою талию, попутно перехватывая малыша, сидящего на ее другой руке. Пристальный взгляд остановился на ноющем сыне, Уильяме — или Билле, как позже узнает Миа, — и ее рот сжался в тонкую линию. — Немедленно поднимись с пола, молодой человек! Я не стану поощрять плохое поведение!
— Я же говорил, не получится, — пробормотал мальчик помладше, которым мог быть только Чарли. Он стоял с надутым лицом, грязью на щеке и рисунком дракона на поношенной футболке.
— Ну, ма-а-а-ам… — завыл Билл.
Молли Уизли продолжила игнорировать нытье своего сына.
— Если ты не купишь мне шоколадную лягушку, я… я… я никогда больше не буду стричь волосы!
Миа фыркнула, вспомнив будущего длинноволосого Билла Уизли с пирсингом. Даже зная, что Молли в будущем возненавидит прическу Билла, она, казалось, вряд ли поддалась нынешней истерике. Она даже пожала плечами, выглядя растерянной, чего Миа никак не ожидала от Молли.
— Ладно. Я всегда хотела дочку, а из тебя получится такая хорошенькая девочка, — проворковала Молли. Билл отшатнулся в абсолютном ужасе, а ухмылка, появившаяся на лице Молли, так напомнила Джинни, что заставила Мию ахнуть.
— Все, ведите себя прилично, пока я буду заказывать рождественский подарок для вашего отца, — распорядилась Молли, поворачиваясь и толкая коляску к прилавку.
Миа едва уловимо наклонилась к ближайшей полке, делая при этом вид, будто рассматривает банку с шоколадными конфетами, пока сама заглянула в коляску, где заметила двух спящих близнецов.
— Почему папе достаются сладости на Рождество? — вопросил Билл, продолжая испытывать судьбу.
— Потому что одна сладость заслуживает другого, — ответила Молли, слегка покраснев.
Миа улыбнулась. Дружить с Артуром в этой временной шкале и знать, какую любовь он питал к своей жене, — восхитительно, а видеть, как та отвечает ему взаимностью — не меньше, чем своим детям, — было не чем иным, как поучительным.
— Если бы вы хоть раз вели себя прилично, то знали бы, что хорошее поведение поощряют. А теперь стойте на месте и никуда не ходите, — приказала Молли своим сыновьям.
Миа с интересом наблюдала, как Фред и Джордж крепко спали в своей коляске. Примерный мальчишка Перси послушно сидел на руке матери, засунув большой палец в рот. Взгляд Мии метнулся к двум мальчикам постарше, которые заговорщически перешептывались друг с другом. Билл явно был заводилой, поскольку Чарли просто улыбался и охотно кивал на все, что предлагал его старший брат.
Происходящее казалось таким сюрреалистичным, что Миа не была уверена, что сможет выдержать личную встречу с Молли Уизли, поэтому она направилась к двери.
Едва приблизившись к выходу, она почувствовала, как кто-то слегка потянул ее за мантию, и, обернувшись, увидела двух мальчишек с рыжими волосами и печальным выражением на лицах, они явно отыгрывали роль нищих, какими Драко всегда их называл.
— Простите, мэм, — произнес Билл, моргая своими большими глазами. — У вас не найдется двух сиклей для голодающих сирот?
Чарли обхватил руками живот, как будто страдал от голода, и жалобно всхлипнул.
— Мы так голодаем.
«Да вы издеваетесь надо мной», — подумала Миа, подавляя смех.
Она опустилась перед ними на колени и нахмурилась.
— Сироты, говорите? Как ужасно. Может, я помогу вам найти новую семью, — предложила она и с блеском в глазах смотрела на то, как Билли и Чарли, казалось, нашли изъян в своем плане. — У вас такие замечательные рыжие волосы, может, вон та добрая рыжая ведьма с тремя детьми усыновит вас, — сказала она, указывая на Молли, которая торговалась, по-видимому, ради импортных маггловских сладостей из Америки.
— О, нет, мэм, она выглядит просто ужасной, — настаивал Билл.
Чарли энергично кивнул, его крошечная ручка вцепилась в рубашку Билла.
— Пугающей.
— И очень злой, — решительно добавил Билл.
То, как они заканчивали предложения друг друга, напомнило ей действия их младших братьев в будущем, из-за чего ей захотелось расхохотаться. Она задумалась, была бы Джинни, будь она мальчиком, ближе к Рону, как и все братья, за исключением Перси.
— Знаете что? И хотя я знаю, что вы маленькие врунишки-монстры, я дам вам пару монет при одном условии.
— Реально? — спросил Билл, выглядя шокированным.
Чарли с подозрением уставился на Мию.
— У нас получилось?
— Вряд ли, — ответила Миа, закатывая глаза. — И все же, сейчас Рождество. Держите, — она сунула руку в карман и вытащила пару сиклей, передав их Биллу, который с жадностью рассматривал монеты. — Этого хватит на три лакричные палочки.
— Или на один пакетик конфет «Берти Боттс».
— Три лакричные палочки, — настояла Миа, неодобрительно поджимая губы. — Одну подарите своему младшему брату, — она указала на Перси, зная, что он редко удостаивался внимания своих братьев, — и пообещайте вести себя прилично до конца дня. Ваша мама выглядит уставшей, а хорошие волшебники заботятся о своих матерях, верно?
Чарли пожал плечами, как будто эта мысль никогда не приходила ему в голову.
— Наверное.
— Мой младший брат хотел сказать «спасибо», — ответил Билл, глядя на Чарли с недовольством, словно он знал, что Миа может забрать подаренные монеты так же легко, как и отдала им.
— Не за что, — Миа лучезарно улыбнулась мальчикам. Она почти могла представить себе Нору и почувствовать исходящие оттуда чудесные ароматы. Еда Молли Уизли занимала первое место в списке вещей, по которым она больше всего скучала из 1998 года. — Счастливого Рождества.
Покинув магазин, она погрузилась мыслями в прошлое, вспомнив лето в Норе и семью, которая практически стала ей родной в волшебном мире, и Миа не обращала внимания на дорогу. К несчастью, точно так же сделал ребенок, который врезался в нее.
— Упс, извините!
Миа прислонилась к кирпичной стене, глядя на маленькую голову с черными волосами, что принадлежали девочке, которая сейчас сидела на земле.
Наклонившись, Миа протянула девочке руку.
— Все нормально?
— А то, — ответила девочка, приняв протянутую руку Мии, с помощью которой поднялась на ноги, после чего она начала отряхивать одежду. Девочка счастливо улыбнулась Мии, показывая отсутствующие два передних зуба.
— Когда ты страшно неуклюжая, ты учишься быть рез-рези-резистентной. Так меня называет отец. Он говорит, что у меня столько рубцов, что можно сделать хорошую броню. Видите? — с гордостью заявила она, указывая на оставшиеся шрамы на коленях. Как только она отвела взгляд, ее черные волосы стали каштановыми, а затем в одно мгновение посветлели.
У Мии отвисла челюсть.
— Тонкс?
Глаза маленькой девочки взволнованно заблестели, но прежде чем она успела заговорить, ее бережно притянула в объятия та, что могла быть только матерью.
— Мы знакомы?
Женщина посмотрела на Мию глубоко посаженными глазами, которые лучились добром, а не злом и безумием, как у ее старшей сестры. Под мантией выглядывало длинное черное платье, ее волосы были собраны сзади в тугой хвост с идеально уложенными локонами, что сразу навело на мысли о покойной матери, Дорее. Андромеда Тонкс была идеальным воплощением того, какой должна быть чистокровная ведьма, если не считать ребенка-полукровки, которая повисла на ее руке и просовывала язык сквозь щель между зубами, ей явно было скучно, поэтому она предпочла развлекаться таким образом.
Миа мягко улыбнулась.
— Вы, должно быть, Андромеда.
Андромеда вопросительно приподняла бровь, ее внимание ненадолго переключилось на дочь, а когда она вновь взглянула на Мию, в глазах загорелся защитный огонек.
— Я знакома с вами?
— Простите, эм-м, я узнала вас, потому что… ну…
— А, должно быть, вы знакомы с моей сестрой, Беллой, — Андромеда вздохнула. Вероятнее всего, ее часто принимали за ту самую сумасшедшую сестру.
Миа фыркнула, ее рот скривился в гримасе.
— Знакомы — не то слово.
— А как иначе?
— Ну, однажды она угрожала мне на свадьбе.
— И как вы отреагировали? — спросила Андромеда, очевидно, не тронутая комментарием.
— Ответила взаимностью на столь любезное предложение, — небрежно призналась Миа с легким оттенком самодовольства.
Настороженное выражение на лице Андромеды исчезло, и она тихонько рассмеялась.
— Ты Миа Поттер, да? Прошу, называй меня Дромедой, — спокойно произнесла она, после чего протянула руки и подняла дочь, чтобы та ненароком не споткнулась о неровный булыжник. — Как никак, мы практически семья.
— По сути, мы и так семья. Моей матерью была Дорея Блэк.
— Знаю. Прими мои соболезнования. Волшебный мир лишился прекрасных людей. Твоя мама всегда была добра ко мне, особенно после… — ее взгляд опустился на дочь, у которой теперь были знакомые розовые волосы.
— А ты у нас Нимфадора, — Миа улыбнулась, посмотрев на девочку, которая повернулась и зарычала на нее, подобно зверьку. На мгновение опешив, Миа выпрямилась во весь рост и растерянно посмотрела на Андромеду, которая лишь закатила глаза, определенно смущаясь.
— Не обращай внимания на рычание. Это всего лишь странная фаза, через которую она проходит. Она предпочитает, чтобы ее называли Дорой.
Когда до нее дошло осознание, Миа усмехнулась.
— И что же привело тебя в Косой переулок в такой прекрасный день, Дора? — поинтересовалась Миа у крохотного метаморфомага, и ее сердце болезненно сжалось, напомнив, как сильно за все эти годы она соскучилась по маленькому Тедди Люпину.
— Мы идем к моему кузену! — весело ответила Дора, и ее волосы вновь стали черными.
— Да? — Миа приподняла бровь. — Вы идете к Сириусу?
— А он не сказал? — Андромеда нахмурилась, на лице отразилась неловкость от того, что она теперь навязывается. — Мы давно не виделись, и он как-то упомянул, что живет в Косом переулке.
— Да, — Миа указала на улицу. — Тут недалеко. Просто он ничего не говорил мне. Если ты не против, я пройдусь с вами. А потом быстренько заскочу в квартиру, чтобы проверить, все ли в порядке. После двух волшебников может быть такой беспорядок.
Андромеда расслабилась и издала тихий смешок.
— Не сомневаюсь.
***
Миа ворвалась через входную дверь квартиры, уводя из-под носа Сириуса пакет со сладостями, когда тот ринулся к нему.
— Там твоя кузина поднимается!
— О, черт. Я и забыл, что Дромеда собиралась заглянуть.
— Ага, неплохо было бы предупредить, — прошипела она и достала сдобные котелки для Сириуса, оставив их на столе, чтобы он был вынужден поделиться с Дорой, если маленькая девочка об этом попросит.
— Да выдохни, — небрежно произнес он, направляясь к двери. — Квартира отлично выглядит.
Миа закатила глаза и бросила ему одну из его простых белых футболок, что висела на спинке стула. Футболка не долетела до него, но Миа была слишком напугана, чтобы переживать еще и об этом, поэтому оставила это на Сириуса.
— Хотя бы надень футболку, а потом впускай семью. Я проверю Римуса.
— Он все еще в ванной, — сказал Сириус, когда она быстро зашагала по коридору.
— Отлично, лучше его увижу я, чем он невзначай выйдет сюда голым, как ты любишь делать!
Оказавшись в своей спальне, она закрыла дверь и установила сильные запирающие и заглушающие чары. Пакет со сладостями полетел на кровать, а она сама бросилась в ванную, настраиваясь на то, что придется выломать дверь, чтобы как можно быстрее решить проблему. Она все-таки сожалела, что не сказала Андромеде о том, что сегодня не подходящий день для визита, но правда заключалась в том, что она очень скучала по Тонкс. Кроме того, она понимала, что Сириус приложил немало усилий, чтобы его семья соизволила с ним поговорить.
— Римус! — выкрикнула Миа, распахивая дверь. Она чуть было не рассмеялась, увидев, как расплескалась вода, когда он подпрыгнул, вскрикнув от неожиданности. Было сложно напугать этого мужчину, и она чувствовала себя прекрасно из-за того, что сделала это так легко, даже не прикладывая усилий.
Увидев ее, его глаза сузились. Взгляд мог бы сойти за устрашающий, если бы на его левой брови не было пены.
— Миа, я понимаю, у нас очень комфортные дружеские отношения, — сказал Римус резким тоном. — Но не думаю, что Сириус примет то, что ты смотришь, как я купаюсь.
Ненадолго задумавшись над сказанным, она с ухмылкой на лице прошлась взглядом по телу Римуса. Он все еще был эстетически привлекателен, особенно после того, как слегка покраснел от ее пристального взгляда. Ей показалось интересным, что, несмотря на те знания о возможностях его тела, она ничего не почувствовала. Никакого тянущего чувства, вызывающего ностальгию по былой страсти. Он просто был Римусом. Голым Римусом, на которого было довольно приятно смотреть, но не так приятно, как на Сириуса в последние дни. Рычание, прозвучавшее от лучшего друга, вырвало ее из мыслей, и она вспомнила, почему ворвалась сюда.
— Ты только не нервничай, — вероятно, это был не лучший выбор слов, учитывая встревоженное выражение, промелькнувшее на лице Римуса.
— Не нравится мне твой взгляд, — нервно сказал он, потянувшись за полотенцем.
Когда он промахнулся в попытке схватить полотенце, Миа закатила глаза и протянула мягкий халат, который висел за дверью.
— В прошлый раз при таком же взгляде ты отвела меня к Омуту памяти и показала будущее, в котором я седой, а ты… — он замолчал на полуслове, вылезая из ванны, халат безвольно повис в его руке. Глаза Римуса загорелись золотым так быстро, как она еще не видела, а ноздри широко раздулись.
«Ох ты ж», — подумала Миа, медленно отступая от него, потянувшись за своей палочкой.
— Что… что так вкусно пахнет? — спросил Римус, его глаза расширились. — Ты принесла мне помадку?
Миа вздохнула с облегчением.
— Да, в той комнате, — сказала она, не уточнив, в какой именно комнате.
— Пойду возьму, — произнес Римус, сбрасывая халат, и бросился к двери спальни, не останавливаясь, чтобы поразмыслить о том, что он голый и с него капает вода.
Миа опустила руку на его обнаженную грудь, на мгновение отведя взгляд и молясь, чтобы Сириус не попытался войти в этот момент. Слава Мерлину, она заперла дверь, когда только оказалась в комнате.
— Римус! Ты голый.
— Да чего ты там не видела… — усмехнулся Римус, потеряв всякий стыд и чуткость, пока глаза горели золотом. Он рванул вперед, его глаза были прикрыты, челюсть сжата, и Миа могла с легкостью сказать, что он даже не осознавал своих действий. — Мне… мне нужно выйти отсюда. Чем-то пахнет…
— Римус! — огрызнулась Миа. — Тебе нельзя идти туда! Тем более, голышом.
— С чего бы? Нет, я понимаю, что уж точно не голым, — казалось, собственные слова прорвались сквозь толщу вплоть до его сознания, и Римус наконец понял, что он все еще обнаженный и мокрый посреди ее и Сириуса спальни. Покраснев, он схватил с кровати подушку и прикрыл ею пах.
Испустив вздох облегчения в знак того, что он пришел в себя, Миа расслабила плечи.
— К нам пришла кузина Сириуса со своей маленькой дочкой.
— Андромеда? — спросил Римус, с любопытством приподняв бровь. — Это та, что хорошая, да?
— Да.
— Тогда чего ты?.. — его ноздри снова раздулись, и золотистые глаза стали остекленевшими. — Это ты? Ты пахнешь… — прошептал он, подаваясь вперед, чтобы и вправду понюхать ее.
При обычных обстоятельствах подобное действие привело бы к пощечине, но она сочувствовала его состоянию, тем более, он даже не знал, что с ним происходит.
— Не ты… А твои руки, — он взял руку Мии, отбросив подушку, которой прикрывался, и поднес ее пальцы к своему лицу, чтобы понюхать. — Что ты?..
— Коллопортус! — выкрикнула Миа, палочка в ее свободной руке была направлена на дверь, когда она добавила еще одно, более сильное запирающее заклинание поверх того, которое уже наложила.
Внезапное осознание того, что она что-то скрывает от него, что-то важное, что-то необходимое и поддерживающее жизнь, накрыло его, и он бросился к двери.
— Что там? — вопросил он, отчаянно царапая дерево голыми руками. — Мне оно нужно!
— Римус, я оглушу тебя, — пригрозила Миа, направив палочку в спину своего лучшего друга.
— Зачем? — он повернулся к ней с широко раскрытыми глазами, словно нашкодивший зверь. — Что ты скрываешь?
— Твою… — Миа замешкалась. — Твою пару.
Он резко побледнел и рухнул на пол перед дверью, уставившись на ту, будто мог что-либо разглядеть сквозь нее, на лице Римуса отразилась растерянность и тоска.
— Ты говоришь об?.. Андромеде? Она ведь замужем?
— Нет.
— Не замужем? Но Сириус говорил, что она сбежала с тем парнем, Тонкс, и они…
— Она замужем, — с тревогой сказала Миа. — Но… это не она.
— Я не пони…
Миа могла разглядеть как шестеренки в его голове крутятся, обрабатывая информацию. Она заперла комнату, потому что его пара была снаружи. И если это не Андромеда, значит…
— Подожди. Нет. Это… О, блять… — простонал Римус, пряча лицо в ладонях. — О, Мерлин. О, долбаный пиздец!
— Ты должен остаться здесь. Я знаю, ты бы никогда не сделал ничего… неподобающего, — она вздрогнула, когда это слово слетело с ее губ, но Римус отреагировал гораздо хуже: он наклонился и драматично ударился лбом о деревянную дверь, словно в надежде потерять сознание и забыть последние несколько минут. — Но со скорым полнолунием вышло бы тяжеловато, ну… прикинуться дурачком.
— Гре-ба-ный ад и о-тви-сши-е яй-ца Мер-ли-на, — Римус подчеркивал каждый слог одним ударом головы о дверь. — Сколько лет?
Миа поморщилась.
— Тебе лучше не знать.
— Сколько ей лет? — снова спросил он, выглядя испуганным.
Миа вздохнула через нос и сжала губы. Уголком рта она пробормотала:
— Пять. Может, шесть?
— Да блять! — Римус поднялся и стал расхаживать по комнате, запустив руки в свои волосы и сильно дергая их в явном отчаянии и шоке. — И ты уверена? Ну, то есть, я знаю, что ты наверняка знаешь, кто она, но… но… ты… ты уверена?
Она кивнула, опустив руки ему на плечи в надежде остановить от наматывания кругов по комнате.
— Да. Я же говорила, что знакома с вами обоими в будущем.
Что-то в нем надломилось.
— А ты не могла сказать мне, что я на пятнадцать лет старше ее?!
— Вообще-то, на тринадцать, — поправила его Миа.
— А, ну это все меняет! Каких-то два года имеют огромное значение, когда моя чертова пара!..
— Эй! Возможно, ты забываешь, что когда-то я сама столкнусь с разницей в возрасте? — огрызнулась она, сославшись на свои прошлые — или будущие — отношения с гораздо более старшим Сириусом Блэком. Конечно, лишь в том случае, если она все-таки вернется в 1998 год. — Будто девятнадцать лет — это сущий пустяк, в отличие от тринадцати, большое спасибо, Лунатик!
— Не дурачь меня, Миа! — зарычал Римус. — Я только узнал, что моя пара — младенец! Да она в Хогвартс пойдет только через шесть лет. А я… о, Мерлин, мне будет тридцать, когда она… — он рухнул на кровать, широко раскрыв глаза, его охватила паника.
Лишь на мгновение Миа поймала себя на мысли, не сломала ли она Римуса, но его грудная клетка продолжала подниматься и опускаться, даже несмотря на очевидную паническую атаку.
Внезапно его ноздри вновь раздулись, а зрачки расширились. Весь стресс исчез, и Римус выглядел практически, ну, одурманенным.
— Ты?.. Ты, случаем, не пекла печенье?
Миа в отчаянии закатила глаза.
— Нет.
Все закончилось довольно быстро, и Римус осознал кое-что важное:
— Она пахнет печеньем?! Это худший день в моей жизни.
— Хочешь успокаивающего зелья?
— Я в порядке, — он упал обратно на кровать, закрыв лицо большой подушкой. Миа гадала, не думает ли он о том, чтобы задушить себя этим. — Просто… думаю, я чувствую себя ужасно горько.
— Хочу напомнить тебе, что ты постоянно спорил со мной о том, что когда-нибудь найдешь ее, — самодовольно сказала Миа.
— Справедливо, — признал он из-под подушки.
— И все же я запру дверь, когда выйду из комнаты.
Он убрал подушку, сел и, прищурившись, посмотрел на нее.
— Ты правда думаешь, что я бы… что? Напал на ребенка?
— Нет, конечно, нет! — зашипела на него Миа, оскорбившись тем, что он посчитал, будто она плохого о нем мнения. — Но ты сейчас напряжен, Римус. Твои глаза практически светятся. А девочка чутка… неуклюжая, — признала она, стараясь быть несколько расплывчатой в выражениях.
Выражение паники промелькнуло на лице Римуса при ее словах.
— Ты что, переживаешь? Уже?
— Ну, я… я… я немного запутался. Не знаю, что происходит, мой мозг работает со скоростью полтора километра в минуту, а ты… ты испекла печенье?
— О, черт побери, — Миа запрокинула голову назад и застонала. — Это защитный инстинкт. Лунатик знает, что она твоя пара и находится где-то поблизости, хотя в этом нет ничего… романтичного… — она заметила, как Римус отпрянул в ужасе при этой мысли, — ведь все еще существует потребность защищать то, что Лунатик воспринимает как свое. Честно говоря, я боюсь, что, если она споткнется и упадет, что, зная ее, весьма вероятно, твой внутренний оборотень попытается сыграть рыцаря в сияющих доспехах. Каким бы благородным ни был этот жест, это чертовски взбесит ее мать. Даже будучи предателями крови, Блэки все еще известны своим неспокойным поведением.
— Так ведь ты Блэк.
— Формально, да. И я, черт возьми, выгляжу так, будто со мной можно шутить в данный момент?
— Кузина Сириуса, — Римус вздохнул, проводя рукой по своим все еще влажным волосам. — Значит, мы… мы семья в будущем?
— Мы и сейчас семья, милый, — Миа одарила его доброй улыбкой, и Римус выглядел так, словно пытался ответить взаимностью, но не мог найти в себе сил сделать это. — Так что будь здесь, а я скажу Сириусу, что тебе все еще нехорошо. В шкафу есть успокаивающее зелье. Обязательно прими его.
— Миа? — крикнул Римус ей вслед, когда она подошла к двери спальни. — В будущем… как ее семья отреагирует на то, что я… оборотень?
Миа лучезарно улыбнулась, радуясь, что принесла ему хорошие новости.
— Они полюбят тебя.
Он выглядел сомневающимся, но в то же время определенно испытывал облегчение.
— А Сириус?
Она рассмеялась, вспомнив, как часто Сириус издевался над этой парой.
— Будет безжалостно дразнить тебя. Но он не узнает об этом, пока о-о-он… — он не сбежит из тюрьмы, а Орден Феникса не преобразуется. Ее улыбка погасла, сменившись горьким хмурым взглядом. — Черт!
— Заклинание? — Римус тоже поморщился. Прошло уже много времени, но все же он мог догадаться, когда она пыталась признаться в чем-то важном и проваливалась из-за заклинания Дамблдора.
— Ну я же ничего не меняю! Всего лишь… Ладно, попробуем по-другому, — она сделала глубокий вдох и на мгновение задумалась. — Не говори Сириусу, что ты нашел ее, пока это не будет уместно. Ну вот, я оставила все как есть, — сказала она и потянулась к двери. — Кстати, помадка и сладости в том пакете, — еще до того, как она опустила руку на дверную ручку, она услышала, I_фри_dom как он роется в небольшом пакете.
— Миа? — Римус окликнул ее еще раз и нахмурился, когда она посмотрела ему в глаза. — Как ее зовут?
Она улыбнулась.
— Нимфадора.
— Это… — Римус сделал паузу, позволив имени прокрутиться его в голове несколько раз. — Это…
— Красиво?
— Нелепо, — заключил он со смешком.
— Вы идеально подходите друг другу.
Со вздохом облечения Миа вышла из комнаты и снова заперла дверь, дважды проверив свои заглушающие чары. Она сделала всего три шага, как обернулась и наложила еще парочку личных заклинаний, после чего продолжила путь к небольшой гостиной, при виде которой ее глаза расширились, ведь на полу лежало разбитое стекло, что-то вроде битой керамики, и на ковре отпечатался след чего-то сгоревшего. Еще она почувствовала запах дыма.
— А где Лунатик? — невинно спросил Сириус, откинувшись на спинку дивана, заметно нервничающая Дора прижалась к нему, а Андромеда сидела напротив них, она выглядела подавленной и измученной.
— Ему нездоровится, — осторожно ответила Миа. — Я дала пару зелий, чтобы он расслабился. Что здесь произошло?
Сириус выглядел определенно радостным.
— Мини-Тонкс не успела и пяти минут тут пробыть, как уже разбила ту стремную вазу, которую Лили подарила нам на новоселье, два моих хрустальных бокала, а еще случайно наступила на хвост твоему глупому коту. Теперь этот мерзкий прячется под диваном. Надо бы почаще приглашать свою семью!