Глава 88. Носки

Скажи то, что хочешь сказать,И позволь словам вылетать.Правда, я хочу увидеть, как ты будешь храброГоворить то, что хочешь сказать,И позволишь словам вылетать.Правда, я хочу увидеть тебя храброй.Sara Bareilles — Brave
20 декабря 1978 года
Разъяренный. Именно таким был Аластор Грюм после услышанного рассказа о выздоровлении Римуса без каких-либо подробностей того, как все произошло. Старый аврор потребовал подробный отчет того, что произошло месяцем ранее в поместье Поттеров. Ни один член стаи не хотел говорить, пока на кону не была поставлена работа Сириуса, что, по мнению Мии, было низко, даже для Грюма. Сириус сердито надулся, в то время как Римус сидел с виноватым видом. Джеймс и Лили были в ярости из-за попытки манипуляции. Алиса, Фрэнк и Мэри встали на их защиту, а Питер отсиживался в дальнем конце комнаты, до сих пор отвергнутый Сириусом.
Когда каждый начал перекрикивать друг друга, Миа закатила глаза и очень драматично оттянула воротник своей мантии, демонстрируя метку на шее. Всю комнату поглотила абсолютная тишина. Следом за ней Сириус и Джеймс показали свои схожие метки, пока Римус сгорал от неловкости, когда Грюм вперил в него свой взгляд.
Последующая часть встречи превратилась в хаос.
— Вот как знал! Знал, что нам не нужно было принимать его в Орден!
— Я уверена, этому есть отличное объяснение!
— Пусть они объяснятся.
— А я думала, укусы оборотня не такие… тут будто…
— Дамблдор! Так и будешь сидеть сложа руки?!
Не считая стаи в дальней части комнаты, все продолжали выкрикивать слова. Римус всем своим видом показывал дискомфорт из-за внимания, уделяемого ему, вероятнее всего, он прекрасно осознавал, что стал причиной всего этого. Сириус вальяжно сидел между Римусом и Мией, опустив руки им на плечи, он выглядел скучающим. Плечи Джеймса были напряжены, словно он ждал, что кто-нибудь из напарников по Ордену совершит нападение. Лили незаметно пыхтела, скрестив руки на груди, она бросала свирепый взгляд на каждого, кто осмеливался встретиться с ней взглядом. Хотя мальчики все пропустили мимо ушей, Миа хихикнула, когда услышала, как ее подруга послала Марлин МакКиннон.
Ее почти забавлял такой поворот событий, хотя она была достаточно сообразительна, чтобы скрыть свою ухмылку, учитывая, что Грюм продолжал свирепо смотреть на нее.
На самом деле, проблема Аластора Грюма заключалась не в том, что Римус укусил Мию ради спасения себя, по крайней мере, так он утверждал позднее. И его не заботил ритуал скрепления, который совершила стая, напрягала лишь секретность всего произошедшего. А еще он был невероятнейшим образом недоволен Дамблдором, который стал инициатором отправки Римуса в столь опасную ситуацию, не разобравшись во всех деталях, кроме того Аластор Грюм высказался об этом вслух, к большому удовольствию Мии.
По прошествии часа Орден получил полную информацию об оборотнях, хотя, даже после услышанного, некоторые продолжили настаивать на том, чтобы Джеймса, Сириуса и Мию проверили на наличие следов ликантропии. Миа согласилась лишь для того, чтобы утереть нос тем, кто был слишком несведущ, чтобы поверить ей на слово.
После того, как на них наложили несколько заклинаний и объявили, что они чисты, встреча продолжилась, а Грюм расхаживал туда и обратно, заложив руки за спину, подобно генералу из старых военных фильмов.
— Наши источники сообщили, что Пожиратели смерти снова стали перемещаться. Они вернулись в Британию, и то, что сделали бы эти гнилые ублюдки, так это убили бы невинных во время праздников, — сердито огрызнулся Грюм, продолжая расхаживать по небольшой комнате, раздавая команды и инструкции. — Ради контроля активности в местах с высокой плотностью населения мы разделимся на команды. Блэк, Лонгботтом, вы будете патрулировать Косой переулок в канун Рождества вместе с Боунсом, Шеклботом и другой Лонгботтом.
— Другая Лонгботтом. Слышала? — прошептала Алиса Мии, ухмыляясь. — Мне даже имя дали, — саркастически сказала она, и девушки подавили смех.
— Поттер, — Грюм обратил свое внимание на Джеймса, который выпрямился, как только услышал свое имя. — Ты в паре с Эванс, Фенвиком и Дирборном, выполняя то же самое, но в Хогсмиде.
Миа подняла руку, будто вернулась в Хогвартс.
— А как насчет другой Поттер? — спросила она с усмешкой.
Грюм метнул в ее сторону свирепый взгляд, явно испытывая дискомфорт от того, что она вовлечена в происходящее, учитывая, что это был ее план тайно спасти Римуса.
— Будешь нянчиться с Люпином.
Римус вызывающе скрестил руки на груди.
— Я вполне справлюсь с работой Ордена, и я не нуждаюсь в няньке.
— А в няне для животных? — с усмешкой предположил Джеймс.
— Умолкни, Сохатый.
Со стороны Грюма раздался возмущенный пыхтящий звук, напоминающий несварение желудка.
— Пока ты не получишь медицинское заключение от Помфри, Люпин, тебя едва ли допустят до собраний. Я все еще не слишком рад твоему чудеснейшему выздоровлению.
Римус прищурился.
— Благодарю.
Кингсли вмешался, пояснив:
— Аластор хочет сказать, что, пусть мы и рады тому, что ты справился с испытанием, выпавшем на твою долю, некоторых из нас не совсем устраивает то, как именно ты выздоровел.
Несколькими месяцами ранее этого аврора наконец-таки приняли в Орден после подслушанного им разговора Грюма и Эдгара Боунса в Министерстве, когда те обсуждали исчезновение Римуса.
Миа считала Кингсли своим союзником, поэтому сразу же поручилась за него перед Дамблдором, рассказав о событиях, произошедших в больнице святого Мунго за неделю до смерти Дореи. Кингсли защищал Римуса перед группой авроров, предвзятые умы которых были настроены на подавление, и Миа никогда этого не забудет.
— А могу я напомнить вам, что я не оборотень? — предложила Миа, раздражаясь от того, что выздоровление Римуса все еще использовалось против него. — Не инфицирована. Не имею никакой маленькой пушистой проблемы.
Сириус усмехнулся себе под нос.
— Вы знаете, после недавнего полнолуния она стала немного раздражительной, но, может, дело в гормонах.
— Заткнись, Сириус.
Громко откашлявшись, Грюм привлек к себе внимание всей комнаты, пригвоздив Сириуса взглядом, от которого, Миа была уверена, могло скиснуть молоко.
— Что касается Дингла, Петтигрю, Макдональд и оставшихся, вы получите имя того, за кем нужно будет вести наблюдение на протяжении нескольких месяцев. Нам нужна информация о тех, кто принял темную метку, кто находится в кругах известных Пожирателей смерти и кто может стать потенциальным волшебником, перешедшим на другую сторону…
— Это невозможно, — вмешался Сириус. — Однажды Пожиратель, всегда Пожиратель.
Взглянув на Сириуса, Лили нахмурилась, чувствуя дискомфорт.
Грюм ощетинился из-за того, что его прервали.
— Здесь не место для твоего мнения, Блэк. Если тебя это так беспокоит, то можешь стать одним из тех, кто расскажет нам о личностях Пожирателей смерти.
Сириус зарычал от прозвучавшего тона Грюма.
— Могу целый гребаный список накатать: Люциус Малфой, Беллатриса, Родольфус и Рабастан Лестрейнджи, Крэбб, Гойл, Мальсибер, Уилкис, Эйвери, Алекто и Амикус Кэрроу, Регулус Блэк и Северус чертов Снейп! Хотите, в другой раз по алфавиту перечислю?
Лили заметно вздрогнула, и Миа взяла ее руку, сочувственно улыбаясь. Она знала, что ее подруга давно разорвала отношения со Снейпом, но, должно быть, это прозвучало как печальное напоминание того, насколько низко пал тот человек. Мии отчаянно хотелось сказать Лили, что однажды Снейп искупит свою вину; что, несмотря на все недостатки, которых было немало, он погибнет героем.
— Доказательства, Блэк! Нам нужны доказательства!
— Да половина из этого списка пыталась убить кого-нибудь из нас в течение последних нескольких лет! — сердито огрызнулся Сириус. — Значит, мы просто допустим кровопролитие. Вы бы предпочли, чтобы я пометил трупы как «доказательства» или «факты», сэр?
***
Собрание было прервано после того, как Сириус и Грюм начали кричать друг на друга. Сириус, неудержимая сила, встретился с Грюмом, неподвижным объектом. Прежде чем они накинулись друг на друга, Эдгар и Кингсли отвели Грюма в другую комнату, чтобы успокоить его, а Джеймс и Римус силой вывели Сириуса на веранду, чтобы тот остыл на зимнем воздухе.
Пока парни разбирались с кипящим от злости Сириусом, Миа и Лили начали строить планы касательно празднования Рождества на несколько дней раньше, ведь каждый из них будет занят на миссии Ордена, не имея возможности насладиться праздником. Лили, которая наконец почувствовала себя в коттедже Поттеров как дома, накупила множество угощений, гигантскую елку и гуся, которого она запланировала приготовить для всей их семьи, в которую, к сожалению, входил Питер. Когда к ним присоединился Джеймс, он спросил у Лили, умеет ли она готовить гуся. Вероятнее всего, из всех них именно Лили была способна приготовить что-либо, поскольку она не росла с домашним эльфом. Даже Миа утратила те немногие навыки домоводства, которые у нее были, хотя она управлялась кастрюлей гораздо хуже, чем с котлом.
Миа решила удалиться, пока Лили не заколдовала Джеймса. В углу комнаты стоял Дамблдор, он любовался блестящим красным свертком в своих руках, она поприветствовала его натянутым кивком.
— Носки, — сказал Дамблдор с яркой улыбкой. — Минерва так хорошо меня знает, что каждый год дарит мне носки на Рождество, — когда она не ответила на его улыбку и не приняла участия в светской беседе, он откашлялся и поставил коробку на ближайший стол.
Уставившись на блестящую красную оберточную бумагу, Миа вспомнила коробочку, которую будущий Римус подарил ей на день рождения. «Носки», — подумала она. — «Не Маховик времени. Не портключ». Она сунула руку в карман, потирая телесный портключ, который всегда носила с собой. Каким-то образом это движение успокоило ее. Миа задумалась, насколько серьезными были бы последствия, если бы она отдала один портключ Дамблдору.
— Рад видеть, моя дорогая, что у вас все хорошо, учитывая недавнее выздоровление Римуса.
Она сильно сжала телесный портключ, зажимая его пальцами до боли.
— Я бы предпочла не говорить о Римусе, сэр, — ответила она, ее голос был пропитан поддельной мягкостью, которой гордилась бы ее мать. — Мне говорили, что любая угроза его личности или образу, как правило, вызывает во мне слегка… бурную реакцию.
Ее взгляд прошелся по комнате, она приметила Марлин МакКиннон, хмуро прожигающую взглядом затылок Римуса, пока тот пытался удержать разъяренную рыжую девушку. Джеймс с долей веселья наблюдал за происходящим, на его лице застыло зачарованное выражение, которое так напомнило Мии то, каким взглядом Гарри смотрел на Джинни, когда та из-за чего-то впадала в ярость.
— Я работаю над этим недостатком своего характера.
— Понимаю.
Миа вновь обратила внимание на Дамблдора, взволнованно улыбаясь. Она выпустила монету, лежащую в кармане, и сплела пальцы перед собой.
— Я хочу сделать вам рождественский подарок, сэр.
— Да? — Дамблдор приподнял бровь. — Надеюсь, вы не стали делать что-то необычное, моя дорогая.
— Да не стоит беспокоиться, сэр. Я даже не покупала его. Но усердно работала над этим несколько недель и приложила немало усилий. Надеюсь, вам понравится.
Ненадолго повисла тишина, пока она собиралась с силами, Дамблдор посмотрел на нее с беспокойством в глазах.
— Мисс Поттер?
— Д-дневник, — пробормотала она. — К-кольцо. М-медальон. Ч-ч… ч-чаша, — когда она говорила, пот выступил у нее на лбу, слова с трудом выходили изо рта, Миа прибегла к своим навыкам Окклюменции, чтобы прорваться сквозь Tacere Veritas. Короткая вспышка шока, промелькнувшая на лице Дамблдора, была подобна выбросу адреналина в ее теле, и она торжествовала от чувства эйфории.
— Мисс Поттер, — предупредил Дамблдор, его обычно беззаботный тон голоса приобрел укоризненные нотки.
— Д-д-д… — продолжала она, пытаясь произнести «диадема», но слово застряло у нее в горле так, как это не удавалось другим. Она знала, что давит на себя слишком сильно, но, несмотря ни на что, продолжала. — Д-д… — О, черт с ней. — Тиара. З-змея.
Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, а затем кровь отлила от головы после приложенных усилий. Она намеренно не упомянула имя Гарри. Она рассказала Дамблдору о крестражах просто назло ему, но ни за что бы не помогла ему в плане по убийству Гарри, независимо от того, насколько важным это стало в конце.
От того, что у нее получилось произнести эти слова, она почувствовала себя победительницей. Ее перфекционизм придавал решимости, поэтому она неделями тренировалась, пытаясь произнести нужные слова. Бороться с воздействием Tacere Veritas было физически и магически изнурительно. А однажды она даже потеряла сознание во время работы. Она была невероятно благодарна, что никто из ее начальства не вошел в кабинет, зато Артур Уизли вовремя оказался поблизости. Когда он разбудил ее, она обыграла свой обморок тем, что прошлую ночь мучилась бессонницей. Артур в ответ пошевелил бровями, покраснел до кончиков ушей и сказал «Я тоже», заставив Мию расхохотаться.
Как бы трудно ей ни приходилось бороться с заклинанием, особенно после осознания, что после внесенных ею «изменений», она лишь направила будущее по намеченному курсу, Миа поняла, что борьба с действием заклинания помогает ей развить свои способности к Окклюменции, что, как она чувствовала, могло пригодиться ей в будущем, если вдруг потребуется оставить пост в Министерстве и отправиться в бой со своей семьей и друзьями.
Несмотря на самоуверенную проповедь об опасностях игры с будущим, Дамблдор выглядел так, будто всерьез задумался над произнесенными Мией словами, пытаясь каким-то образом связать их. Миа улыбнулась, зная, что у него ничего не выйдет. Лишь в 1993 году Гарри предоставит ему уничтоженный дневник и клык василиска, что позволит собрать кусочки воедино.
— Я не понимаю, — сказал он, нахмурившись.
Миа прислонилась телом к потрепанной дверной раме, опираясь на нее всем весом, чтобы не упасть. Она выдохнула, все еще пытаясь отдышаться от навалившейся на нее усталости после борьбы с заклинанием.
— И не поймете, сэр, по крайней мере, пока.
Он дал ей некоторое время на восстановление, прежде чем заговорил снова.
— Видимо, заклинание правды стоит вновь усилить, — спокойно заявил он, будто выражая что-то столь же простое, как «Хогвартс открывает свои двери первого сентября» или «Мне очень нравятся носки».
Миа смело встретила его взгляд.
— Жду с нетерпением, сэр.
Дамблдор выглядел не очень довольным ее поведением.
— Позвольте поинтересоваться, чего вы добиваетесь, причиняя себе боль таким образом?
Она на мгновение задумалась и сухо ответила:
— Мы не оружие, которым вы можете распоряжаться как вздумаете.
Ее челюсть была плотно сжата, когда она с горечью вспомнила образ сломленного Гарри, который осознал, сколько всего скрывал от него Дамблдор, ни разу не раскрывая всей правды. Она вспомнила его голос, пропитавшийся яростью, когда он напомнил ей, что, по крайней мере, он возложил частичную вину на директора из-за манипуляций и лжи, приведшей к смерти Сириуса.
В то время она понимала, что нет смысла тратить время на размышления о причинах или своей реакции на произошедшее, но годы спустя Миа поймала себя на мысли, что Дамблдор, по сути, отправил троих детей на войну без каких-либо инструкций или руководства, лишь в качестве оружия выдал им какой-то фонарик, золотой шарик и книжку со сказками.
— Я бы с легкостью сказала, почему ваши манипуляции считаются проблемой, сэр, но я, вероятнее всего, впаду в кому, если попытаюсь, — она обратила внимание на то, как Дамблдор слабо кивнул, будто соглашаясь с ее теорией. — Вам следовало стать министром магии, а не директором Хогвартса. Тогда бы вашими пешками были взрослые бюрократы, а не невинные дети, стремящиеся доказать вам свою ценность.
— Неужели я настолько ужасный в будущем? — Дамблдор нахмурился, он выглядел искренне расстроенным и обеспокоенным тем, какие события заставили ее говорить с ним таким образом.
Миа раздраженно покачала головой.
— При всем уважении, сэр… — чего, по ее мнению, было не так много в этот момент, — вы не такой уж и хороший в настоящем, — прежде чем заговорить снова, она попыталась найти способ обойти заклинание, чтобы не напрягаться сильнее. — Когда чувство вины за все те потери, которые будут в этой войне, станет непосильным, вспомните это чувство. Вспомните, каково быть… одному, — она подумала о Гарри, — не знать всей информации и чувствовать тяжесть мира на своих плечах.
Казалось, он всерьез задумался над ее словами, а затем молча кивнул и потянулся за палочкой.
— Позвольте.
Миа закатила глаза. Как будто у нее был выбор. Дамблдор взмахнул Старшей палочкой над ее головой, и она почувствовала, как неторопливое покалывание коснулось разума, когда ограничение заклинания правды, которое и так было установлено, усилилось.
Как только магия осела, Миа выпрямилась.
— Разрушение ваших чар заняло меня на весь день, не считая подачи документов, — призналась она, пожав плечами, ей не хотелось показывать ему, сколько пришлось вложить энергии, чтобы просто произнести парочку слов. — Счастливого Рождества, Альбус.
Пробившись сквозь толпу, Миа пошла на запах табака к небольшой веранде, скрытой за дальней дверью. Она улыбнулась при виде Сириуса, перегнувшегося через перила, в его руке была зажата сигарета, а длинные черные волосы ниспадали на плечи. Совсем недавно Лили настояла на том, чтобы он подстригся, а Миа пригрозила вызвать подругу на дуэль из-за этого замечания. Сириус был прекрасен и совершенен, и уж кому говорить о прическе волшебников, так это не Лили Эванс, которая часто заглядывалась на хохолок на затылке Джеймса.
— Все нормально, котенок? — спросил Сириус, поворачиваясь к ней и наблюдая за ее приближением. Он предложил ей сигарету, от которой она молча отказалась. Она, как правило, курила только в моменты сильного стресса, а в остальное время ворчала из-за его ужасной привычки. Лицемерие становилось языком нежности.
— Неплохо. А у тебя?
Сириус пожал плечами.
— Лучше.
Она с нежностью прислонилась к нему и улыбнулась, когда он обнял ее одной рукой, укутывая в ощущении мягкой кожи своей куртки. Прижавшись щекой к ткани, что прикрывала его грудь, она сделала глубокий вдох, вбирая запах пергамента, травы и кожи. Скользнув рукой под его футболку, Миа коснулась ладонью его кожи и тихо вздохнула, рассеянно проведя подушечкой большого пальца по небольшому шраму на его спине. Ее свободная рука покоилась на его груди, пока он водил небольшие круги по внутренней стороне ее предплечья.
Им ни разу так и не доводилось говорить о собственных пытках от рук Пожирателей смерти. Даже если бы она попыталась рассказать, у нее бы не вышло, хотя Сириус все так же тщательно скрывал свою жизнь на площади Гриммо. И именно такие умиротворенные моменты, подобно этому, — моменты, когда они касались старых ран, отмечая жертвенность друг друга, — мотивировали двигаться дальше и продолжать сражаться.
— Тебе не стоит так провоцировать Грюма.
— Можно подумать, что будь он таким параноиком, он поверит мне на слово, что я знаю, кто является Пожирателем.
— Если ты и дальше будешь ссориться с начальством, то, возможно, тебе стоит пересмотреть свой выбор карьеры, — со смешком предложила Миа, смотря на то, как из носа Сириуса в раздражении выходит дым.
— Отлично. Я уволюсь, куплю остров, и мы будем жить подальше от этого бардака.
— А я думала, ты не хочешь просто жить на свои деньги, как ленивая задница, — поддразнила она.
Сириус ухмыльнулся ей, щелчком выбросив окурок сигареты за перила.
— Мы и не будем жить за счет денег, нам поможет кокос. Мерлин, ведьма, ты что, не знаешь, как устроены острова?
Улыбнувшись, она подумала о том, чтобы отправиться с ним в отпуск в далекие-далекие места.
— По-видимому, нет.
— Что ж, придется нам это исправить.
Сириус поцеловал Мию так крепко и глубоко, что ее обдало теплом до кончиков пальцев на ногах. Сердце бешено стучало в груди от этого ощущения, и она улыбнулась ему в губы, задаваясь вопросом, всегда ли так будет. Всегда ли его голос будет вызывать дрожь по спине? Всегда ли его прикосновения будут оставлять после себя восхитительное покалывающее ощущение? Всегда ли его поцелуй будет заставлять ее пальцы на ногах поджиматься, сердце учащенно биться, а голову слегка кружиться?
Да.
— Итак, что мы возьмем на наш остров? — спросил он, прерывая поцелуй и потирая подушечкой большого пальца ее нижнюю губу, когда она надулась от внезапного отсутствия его рта на ее.
— Солнцезащитный крем, — предложила она со смешком.
— Точно, представляю, как бы Лилз сгорела дотла.
— О, так мы и Лили возьмем с собой? — она выгнула бровь. — Не хочешь рассказать, что за фантазии крутятся в твоей голове?
Сириус побледнел.
— С Лили-то? Мерлин, упаси. А вот с твоей белокурой подружкой из Министерства…
Она ущипнула его. Сильно.
Он рассмеялся, отпрыгивая от нее настолько, что с легкостью смог перехватить ее руку.
— Не надо нападать на меня и так осуждающе смотреть, — произнес он с ухмылкой, когда коснулся метки стаи на ее плече. — Говорил Поттер котелку: уж больно ты Блэк, дружок.
— Говорил котелку горшок: уж больно ты черен, дружок, — поправила она его.
— Мне больше нравится моя версия.
Вспомнив о ритуале связи стаи, Миа нахмурилась, когда ей в голову пришла одна мысль.
— Думаю, нам нужно поговорить с Дамблдордом о Римусе и о том, как с ним обращаются в Ордене.
Позади них застучали каблуки, и Сириус с Мией обернулись, увидев Марлин МакКиннон, которая потянулась за пачкой своих сигарет и улыбнулась Блэку, закуривая одну, будто она всем своим видом намекала на то, сколько всего общего у них имеется.
«Ну да, умничка, у вас теперь одна и та же вредная привычка. Теперь уж он определенно сбежит с тобой», — подумала Миа, закатывая глаза.
— Ну, учитывая тот факт, что весь Орден держали в неведении о его… состоянии, я думаю, мы имеем право на такую реакцию, — сказала Марлин, в ее голосе сквозило очевидное отвращение. — Тем более, он явно не контролирует себя, — она небрежно махнула рукой на плечо Мии, где под воротником блузки виднелась лишь малая часть шрама.
— Завидуешь, МакКиннон? Кажется, моя метка для тебя не просто шрам, а прям-таки обручальное кольцо, — Миа рассмеялась, увидев выражение шока и раздражения на лице Марлин. — Спорим, тебе бы хотелось, чтобы такой красивый мужчина, как Римус, вонзил в тебя свои зубы, — она слегка повела плечом, позволяя ткани блузки соскользнуть вниз и обнажить метку во всей красе. На лице Марлин отразилось отвращение, а Миа прикусила нижнюю губу и застонала. — Тебе бы понравилось. Он погружается жестко и глубоко.
Сириус прижался к спине Мии, обнял ее за талию и наклонился, чтобы поцеловать приоткрытым ртом метку на ее плече. Даже не видя его, Миа знала, что он неотрывно смотрит на Марлин. Она чувствовала, как его грудь урчит от удовольствия и веселья.
— Мерлин! — Марлин кипела от злости. — Ты серьезно говоришь так о другом волшебнике, когда твой парень здесь? Ты отвратительна.
Миа пожала плечами, игнорируя ощущение твердости Сириуса, прижатой к ней через ткань джинсов.
— Ну, что тут сказать? У Сириуса был ужасный вкус на ведьм, — она понимающе улыбнулась девушке, что свирепо смотрела на нее. — Ты бы видела, с какими шлюхами он спал до меня.
Мии потребовалось приложить все усилия, чтобы не двинуться навстречу, когда Сириус незаметно прижал свою эрекцию к ее заднице, хотя его руки, опустившиеся на ее бедра, ни капли не выдавали его. Когда Марлин замешкалась с ответом и покраснела, Миа развернулась лицом к Сириусу, чтобы скрыть свою ухмылку от блондинки.
— Я бы предпочла быть шлюхой, которая спит с волшебниками, — начала Марлин, не уловив предостерегающего взгляда Сириуса, который он бросил на нее через плечо Мии, — чем той, что раздвигает ноги для монстров.
Реакция Мии была медленной. Судя по выражению его лица, Сириус готовился к взрыву ярости. Вместо этого Миа обернулась и улыбнулась Марлин, делая несколько шагов ей навстречу, сунув руку в карман. МакКиннон потянулась за своей палочкой, готовясь к нападению, но как только Миа вытащила руку, которая, казалось бы, была пустой, блондинка замешкалась и опустила оружие.
— МакКиннон, ты умеешь плавать?
— Бля-ять, — пробормотал Сириус позади нее.
Марлин прищурила глаза.
— Какого черта ты несешь?
***
Сириус вернулся в дом, потирая замерзшие руки и с любопытством оглядывая комнату в поиске МакГонагалл или Дамблдора. Когда ни одного из них не оказалось в толпе, он сложил ладони рупором и выкрикнул:
— Кто-нибудь собирается в Хогвартс в ближайшее время? айfree_dom
Несколько человек повернулись к нему, но заговорил Джеймс.
— Да вроде нет. А что?
Сириус нервно усмехнулся, проводя рукой по волосам.
— Да так, надо кое-что отловить из озера.