Глава 9. Разрушить все оставшееся

Палки и камни, возможно, сломают мои кости,
Я громко разговариваю, но мало говорю.
Я пуленепробиваема, мне нечего терять,
Ну давай, попробуй
David Guetta — Titanium
27 марта 1998 года
— Гермиона? Милая?
Преобразившись, Сириус вытер кровь со своего рта, не обращая внимания на боль, что все еще пульсировала в его теле. Он подполз к ведьме, с нежностью обхватил голову Гермионы, расчесывая пальцами растрепанные каштановые локоны. Ее глаза распахнулись, отчего Блэк улыбнулся и провел большим пальцем по щеке Грейнджер.
— Гермиона? Можешь что-нибудь сказать? — спросил он, желая оценить ясность ее мыслей.
Она вздрогнула, боль от затянувшегося проклятия Круциатус явно все еще наносила урон.
— Сириус? Что случилось?
Он проследил за ее взглядом по комнате, к телам, крови и лицам Нарциссы и Драко Малфоя, уставившихся на них.
— Ты в безопасности, — все, что он смог сказать в ответ на ее вопрос, неуверенно выдохнув.
— Она будет в порядке? — спросил Драко.
Глаза Гермионы расширились от удивления, ведь в голосе Драко прозвучали обеспокоенные нотки, Сириус же облегченно выдохнул.
— Все будет хорошо. Ей нужен отдых и время на восстановление.
— Надо вывести ее и остальных, — настаивал Драко. — Быстро. Я должен вызвать Темного Лорда, — он приподнял рукав рубашки, обнажив Темную метку, но не прикоснулся к ней.
Блэк взглянул на подростка и зарычал.
— Что, прости?
— Ты не о том подумал, — Драко вскинул руку, прежде чем Сириус выпустил всю ту сдерживаемую ярость, которая не была разрешена убийством Беллатрисы. — Я на твоей стороне.
Сириус прищурился.
— Чушь собачья.
— У меня в сейфе есть Сыворотка правды, если захочешь меня проверить, — предложил Драко.
Мужчина долго смотрел на мальчика, пока не почувствовал, как Гермиона крепко сжала его рубашку — новая волна боли захлестнула ее тело. Он посмотрел на нее с беспокойством, а затем снова на мальчика и Нарциссу.
— Иди, — коротко сказал он, гадая, правильным ли это было решением.
— Где Гарри и Рон? — прохрипела Гермиона, горло сдавливало от боли после долгих криков. — И я правильно расслышала? Малфой на нашей стороне?
— Возможно, — Сириус опустил ее голову на пол. — Я бы поднял тебя, милая, но с каждым движением тебе будет только больнее. Побудь здесь, пока мы не убедимся в безопасности ухода. Тогда мы переместимся туда, где ты сможешь исцелиться, — его глаза метнулись к слову, вырезанному на ее руке, и он зарычал.
— Это не заживет, да? — она сморгнула несколько слезинок.
Сириус покачал головой.
— Нет, останется шрам. Ее клинок был проклят. Мне очень жаль.
— Мне тоже, — прошептала Нарцисса, опускаясь на колени рядом с Гермионой с подушкой в руках и с любопытством глядя на девушку.
Миссис Малфой посмотрела на Сириуса, внимательно следившим за действиями женщины, как бы мысленно спрашивая разрешения подложить подушку. Видимо, она понимала, как он защищал Гермиону.
Сириус поднял голову Гермионы, чтобы помочь Нарциссе устроить подушку.
— Что нам делать, Сириус?
Он обратил внимание на свою кузину.
— Судя по всему, мы ждем твоего сына. Он говорит правду?
— Я не знаю, — призналась Нарцисса. — Меня не пускали на собрания. Драко всегда ходил с Люциусом. Он отличается от своего отца и других. Дома, здесь, только со мной, он добрый мальчик. Меня сильно опечалил тот факт, что Люциус втянул его в свой внутренний круг, заклеймил вот так, — из ее глаз скатилось несколько слез. — Я должна была послушать тебя много лет назад.
— Я принес, — в комнате снова появился Драко.
Прежде чем он успел протянуть склянку Сириусу, позади него раздался голос:
— Экспеллиармус!
Палочка вылетела из руки Драко, и он повернулся, нахмурившись, к Гарри, стоявшему рядом с Роном. Они оба держали нацеленными на молодого блондина палочки, который, в свою очередь, поднял руки вверх.
— Ты совершаешь ошибку, Поттер. Спроси своего крестного.
— Сириус? — Гарри посмотрел на него, не отводя палочку от Драко. Сириус увидел, как Поттер посмотрел на Гермиону, и вздрогнул, уловив выражение страха на лице мальчика. Крестник отвлекся от безоружного соперника и бросился к подруге. — Гермиона!
— Все в порядке, Гарри. Послушай Сириуса, — настаивала она.
— Что происходит?
Сириус похлопал его по спине.
— Во-первых, где Хвост?
— Мертв, — ответил Рон позади них, его палочка все еще была нацелена на лицо Драко. — Пытался убить Гарри, пока мы не напомнили ему о долге жизни. Когда Гарри отпустил его, серебряная рука Петтигрю повернулась, и он задушил себя.
Блэк не знал, как воспринимать эту информацию. Человек, которого он когда-то считал другом и братом, был мертв. Но тот же самый человек был причиной боли и зла: смерти Джеймса и Лили; его двенадцати лет, потерянных в Азкабане, и, в первую очередь, возвращения Волдеморта. Нет, Сириус не станет оплакивать Хвоста.
— На самом деле это хорошо, — заметил Драко. — Это поможет мне с легендой.
— О чем он говорит? — спросил Гарри.
— Если бы ты сказал своему дружку Уизелу отвести палочку в сторону, я был бы рад сообщить тебе, Поттер, — отрезал Драко. — Это Сыворотка правды. Передай ее Грейнджер, если не веришь мне, я уверен, она сможет распознать состав.
Рон вырвал пузырек из рук Драко и бросил Сириусу, который передал его Гермионе. Ведьма внимательно посмотрела на него, откупорила крышку и понюхала.
— Нет запаха.
Драко закатил глаза.
— Конечно, нет, Грейнджер. У сыворотки не бывает запаха.
— Это уловка, — Рон нахмурился. — Это яд.
— Кто-нибудь скажите Уизелу, почему это глупо, — усмехнулся Драко.
— Потому что сыворотка не для нас, — объяснил Сириус. — Она для него.
— Я приму ее, а ты подожди и проверь, умру ли я. И только тогда кое-кто из вас убедится, что я не лгу, — предложил Драко, сжав челюсти, его глаза впились в Рона. — Согласны? По правде говоря, нам не стоит растрачивать время впустую.
— Отдай ему сыворотку, — Гарри проследил за тем, как Сириус поднялся и передал пузырек.
Драко откупорил склянку и с помощью прилагаемой пипетки поместил каплю на язык. Он определенно знал, что бо́льшая доза может сделать с ним. Может, Малфой и готов доказать свою преданность, но было бы опрометчиво надолго оставлять действие Сыворотки правды в организме и при этом позволить бывшим союзникам, Пожирателям смерти, воспользоваться ситуацией.
— Вопросы задает только Блэк, — настаивал он, возвращая сыворотку.
— А теперь один из нас… — негромко сказал Гарри и перехватил бутылек у Сириуса.
Гермиона отняла зелье и сердито посмотрела на друга.
— Ты что, с ума сошел? Мы не можем рисковать тобой.
Прежде чем кто-либо смог ее остановить, Гермиона опрокинула пипетку зелья себе на язык. Сириус уставился на нее, его злило то, что она пошла на риск.
Она подождала несколько секунд и кивнула.
— Итак, кто-нибудь задаст вопрос?
— Что случилось на втором курсе, когда ты испортила Оборотное зелье? — спросил Рон, пока все думали над вопросом для проверки подлинности зелья.
Гермиона повернулась и посмотрела на него самым гневным взглядом.
В ожидании ответа Гарри отвел взгляд.
— Зелье не было испорчено, — ответила она, слова вылетели из ее рта против воли. Сириус, слишком хорошо знакомый с эффектами сыворотки, не завидовал ей. — Но я случайно взяла кошачий волос вместо человеческого и в итоге превратилась в кошку. Тебе конец, Рональд Уизли!
— Она превратилась в кошку? — Сириус усмехнулся, глядя на Гарри, который кивнул головой, подавляя собственный смех.
Рон весело фыркнул.
— Ну, это действительно Сыворотка правды. Она не стала бы повторять эту историю никому, кроме нас двоих.
— Почему вы варили Оборотное зелье на втором курсе? — спросил Драко, явно желая воспользоваться тем небольшим преимуществом, которое он мог получить, зная, что Гермиона все еще находится под влиянием сыворотки.
— Потому что мы думали, что ты был или знал, кто был наследником Слизерина, поэтому Гарри и Рон с помощью Оборотного превратили себя в Крэбба и Гойла и прокрались в гостиную Слизерина, чтобы допросить тебя, — выпалила Гермиона и тут же закрыла рот с широко открытыми глазами.
— И это я ненадежный? — Драко усмехнулся. — Ладно, Блэк, давай покончим с этим, пока действие не закончилось. Но в конце этой войны вы должны мне ответы на чертовы вопросы, — сказал он, указывая на Гермиону и Гарри, намеренно игнорируя Рона, который все еще держал свою палочку нацеленной на него.
— Ладно, кому ты верен? — спросил Сириус Драко.
— Моей матери, — сразу ответил Драко.
— Не Пожирателям смерти?
— Нет, — настаивал Драко.
— Ты Пожиратель Смерти?
— Технически, — сказал он сквозь зубы.
— Ты сказал, что был на нашей стороне. Как так?
— В конце четвертого курса меня завербовали в качестве шпиона, потому что предполагалось, что я попаду в ряды Пожирателей смерти из-за моего отца. Поэтому меня посчитали ценным активом, — объяснил Драко. — С тех пор я наблюдал, передавал информацию и помогал Ордену.
— Кто тебя нанял? — спросил Сириус.
— Северус Снейп.
— Дайте мне проклясть его! — сердито крикнул Рон.
— Северус Снейп — чертов предатель! — прорычал Сириус. — Он убил Дамблдора!
— Нет, — Драко покачал головой. — Я не знаю всех деталей, но мне сказали, что у Снейпа и Дамблдора были какие-то договоренности. После того, как мне было приказано убить Дамблдора самому, Снейп отвел меня в сторону и сказал выполнить миссию как можно более полно, за исключением заключительного этапа — убийства Дамблдора. Я должен был обезоружить его и дождаться появления Снейпа. Я не знал, что он собирался убить его.
— Он говорит правду, — напомнила Гермиона.
— Даже если Снейп предал твой дражайший Орден, я этого не делал, — настаивал Драко.
— Докажи, — потребовал Рон.
— Доказать? Я под Веритасерумом, ты, гребаный идиот.
— Что ты сделал такого, что можно посчитать доказательством того, что ты все еще верен Ордену? — спросил Гарри.
Драко глубоко вздохнул, прежде чем взглянул на Гермиону.
— Твои родители добрались до Австралии, — сказал он с самодовольным выражением лица. Гермиона ахнула в ответ, ее глаза расширились. Волшебники, окружавшие девушку, сердито посмотрели на Драко. — К слову, это не должно было случиться. Мы закончили?
— Отпусти его, — приказала Гермиона.
Рон нахмурился.
— Гермиона, ты не объективна!
— Сделай это! — огрызнулась она.
— Каков план? — спросил Гарри.
— Вы убираетесь отсюда вместе с моей матерью. Я перенесу Сивого из другой комнаты сюда, — сказал Драко, указывая на тело Беллатрисы. — Она была истерзана. Темному Лорду не нужно знать, кем именно. Я вызову его, когда вы уйдете, и скажу ему, что Сивый и Скабиор напали на нас, когда Беллатриса отказалась платить им. Мы «повздорили», егеря умерли, но Поттер сбежал, потому что Хвост предал нас, — он посмотрел на Сириуса. — Видишь? Работает в нашу пользу.
— И он поверит тебе? — спросила Гермиона.
— Я отличный окклюмент, — похвастался Драко. — Вот почему вы берете с собой маму. Она — нет.
— Я не уйду без тебя, — настаивала Нарцисса.
— Я не спрашиваю, — Драко впился в нее взглядом. — Теперь ты предатель крови, так что, несмотря ни на что, прячься, — он повернулся к Сириусу. — Держи ее в безопасности.
Сириус посмотрел на другое тело на полу.
— Что насчет твоего отца?
— Поттер убил его, — объяснил Драко. — Уже известно, что он довольно эффективно использует Сектумсемпру, — Гарри в ответ посмотрел на него колючим взглядом, но Драко проигнорировал его. — Возьмите все палочки. Мама, дай мне свою.
— Почему ты не можешь оставить свою? — спросил Гарри, держа палочку в руке.
— Приори Инкантатем, — объяснил Драко. — Если Темный Лорд вообще заподозрит меня, он проверит мою палочку и увидит, что это я убил Люциуса. Будет лучше, если ты обезоружил меня, убил моего отца, и я забрал палочку моей матери после того, как она якобы сбежала. Кстати, убегая, прихватите Олливандера, гоблина и двух других.
Рон и Гарри переглянулись.
— Что? — надавил Драко.
— Их уже нет, — сказал Рон.
— Нет? Как?
— Добби их аппарировал, — сказал Гарри. — Домашние эльфы могут аппарировать там, где не могут волшебники.
— Добби рад помочь Гарри Поттеру, — сверху отозвался тонкий голосок.
Все обратили взгляды наверх и заметили эльфа, сидящего на большой люстре. Домовик улыбнулся, мельком взглянул на тело своего бывшего хозяина и затрясся, большие уши затрепетали.
— Добби? Сможешь увести отсюда столько людей? — спросил Гарри.
Кивнув, Добби исчез с люстры и мгновенно появился перед ними. Он коротко взглянул на Драко, словно присматриваясь к мальчишке, после чего улыбнулся увиденному и протянул руку Гарри.
Один за другим они потянулись к друг к другу, при этом оставив Нарциссу попрощаться с Драко.
Не обращая внимания на возмущение на лице Гермионы, Сириус поднял ее на руки. Боль в суставах, оставшаяся после Азкабана, мешала перехватить Грейнджер немного поудобнее, но все же Блэк смог дотянуться рукой до Гарри для последующей аппарации.
— Я пришлю Патронус, если услышу о каком-либо движении, — пообещал Драко.
— Ты можешь наколдовать Патронус? — усмехнулся Рон. — И какой он? В форме хорька?
— Убирайтесь, — прорычал Драко, и, прежде чем Рон успел сказать хоть слово, Добби дезаппарировал их всех подальше от поместья Малфоев.
***
4 апреля 1998 года
Большая компания уже неделю жила с Биллом и Флер, а маленький коттедж никогда еще не был столь многолюдным. Для раненых отвели три комнаты для гостей, в них обосновались Крюкохват, Олливандер и Гермиона, которая настояла на том, чтобы в ее комнате жила Луна. Дин, Рон и Гарри разместились на диване и на полу гостиной.
Сириус сопроводил Нарциссу в дом Андромеды после того, как послал Патронус Римусу и Тонкс, которые, как он знал, жили с ней.
Римус, будучи Хранителем тайны как дома Андромеды, так и своего собственного, встретил Сириуса за пределами защитного барьера, чтобы позволить им всем войти внутрь. Он не хотел скрывать Нарциссу в доме, но Сириус дал слово, что его кузина будет вести себя должным образом.
Две сестры смогли воссоединиться лишь после того, как хорошенько прокричали друг на друга, во время всего этого действия Сириус пожалел о данном обещании держать Циссу в узде. Как только каждая из них осознала их общую точку соприкосновения — они недавно овдовели, — женщины утонули в луже слез в объятиях друг друга. Андромеда любила своего мужа, ее семья отказалась от нее из-за него, но это того стоило. Нарцисса страшилась своего мужа, из-за него она потеряла чувство собственного достоинства. Однако это того стоило лишь из-за Драко.
Вокруг дома Андромеды Сириус установил ряд невероятно сложных оберегов, чтобы обеспечить своим родным лучшую защиту, при этом он привлек Билла как разрушителя проклятий, чтобы тот проверил прочность наложенных заклинаний. Несмотря на свой невероятно раздутый живот, Тонкс тоже решила проверить защиту, поскольку, будучи аврором, она чувствовала себя тем еще профессионалом.
После этого все женщины укрылись на кухне, чтобы выпить чаю, а Римус и Сириус отправились в подвал, желая разделить немного огневиски и рассказать друг другу о войне.
— Как они? — спросил Римус, ставя свой маленький стакан на складной столик между двумя ящиками, которые он и Сириус использовали в качестве импровизированных стульев.
Сириус обессиленно посмотрел вверх.
— Ты имеешь в виду, как она?
— У меня достаточно большое сердце, чтобы беспокоиться о нашей стороне в целом, Сириус.
— Ты знал, не так ли? — обвинил Сириус. — Поместье Малфоев. Беллатриса.
Римус склонил голову.
— И ты ни разу не упомянул об этом, — Сириус встал и начал ходить по комнате. — Я мог бы остановить это. Я был там. Если бы я знал, когда и куда мы идем и что бы произошло…
— Ты не мог сделать ничего больше, чем уже сделал! — отрезал Римус более резким тоном, чем он намеревался, и нахмурился, когда Сириус раздраженно занял свое место. — Она показала мне в Омуте памяти. Когда я заметил шрамы, я надавил на нее. Именно тогда она рассказала мне все. Мы уже говорили об этом раньше, Бродяга. Она поклялась, что я раскрою тебе все только тогда, когда придет время, она настаивала, что это произойдет не раньше, чем через десять лет. Я дал Непреложный обет.
Сириус зарычал и сильным взмахом руки швырнул свой стакан на пол.
— Какого хрена она это сделала?
— Потому что она защищает тех, кого любит. Если бы она помешала этому случиться с ней, то Беллатриса вместо этого мучила бы тебя, Гарри или Рона.
— Я должен был знать, — ругал себя Сириус. — Все это время моя гребаная кузина, — он снова зарычал и накрыл голову руками. — Ты помнишь, что я сказал тебе, что произошло на свадьбе Нарциссы? Я никогда не видел ее такой…
— Разгневанной? — предложил Римус.
Сириус чуть не рассмеялся. Почти.
— Это мягко сказано.
— Ты знаешь, что ее ненависть к Беллатрисе не была связана с этим моментом. Это почти не имело ничего общего с тем, что случилось с ней в поместье Малфоев. Ничего общего с проклятием или ее рукой. Это было ужасно, конечно, пойми меня правильно, — сказал Римус, защищаясь, когда Сириус впился в него взглядом. — Она ненавидела Беллатрису из-за тебя. Из-за Отдела тайн.
— Ей начали сниться кошмары, — прошептал Сириус, игнорируя чувство вины, которое продолжало тяжелым грузом оседать в его груди. Он не хотел знать, что она всегда беспокоилась о нем, а не о себе.
— Ей всегда снились кошмары, — возразил Римус.
— Нет, — Сириус покачал головой. — Гермионе начали сниться кошмары. Это источник. Это их начало.
— Может быть, поэтому она взяла с меня клятву хранить тайну.
— Как это?
— Она постоянно заботилась о нас, — сказал Римус. — Всегда возилась со мной, следила за тем, чтобы мои раны были залечены, и чтобы я никогда не оставался один. Вот только ночью она всегда была уязвима. Это дало нам возможность позаботиться о ней. Ты не станешь отрицать, как это связало нас всех вместе.
Он наклонился и поднял упавший стакан Сириуса, поставил его обратно на стол и потянулся за бутылкой огневиски, чтобы налить напиток своему другу. Римус передвинул стакан по столику и утешительно улыбнулся.
Сириус взглянул на него с неподдельной тревогой в глазах.
— Что произойдет, если я не смогу сохранить ей жизнь? Любой из них?
— Вот в чем суть времени, — вслух рассуждал Римус с отсутствующим выражением лица. — Это петля, понимаешь. Каждый момент ай_free-dom уже произошел, мы просто переживаем его заново. Тот факт, что мы до сих пор помним все, что было много лет назад, что мы помним ее, означает, что она прошла через это, не была полностью сломлена, и должно означать, что в конце концов все встанет на свои места.
Сириус раздраженно посмотрел на него.
— Я скучаю по пессимистичному и напряженному Лунатику. Как ты сохраняешь такое спокойствие с беременной женой, готовой лопнуть в любую секунду и полной луной через неделю?
Римус ухмыльнулся, склонив голову набок и глядя на Сириуса.
— Дозировка успокаивающего напитка, который я принимал последние три месяца, ввела бы обычного волшебника в кому.
Сириус открыто уставился на него, наконец заметив, что глаза Люпина слегка прикрыты, а под веками его зрачки расширены.
— Ты под кайфом?
Собеседник усмехнулся и поднял свой бокал, чтобы произнести тост.
— Слава метаболизму оборотня, Бродяга.
***
13 апреля 1998 года
— Что станешь делать с остальными? — Гермиона держала в руке связку палочек. Ее собственное древко вернулось к ней, но осталось чувство неприязни, поскольку Люциус Малфой использовал палочку, чтобы наложить Круциатус на Сириуса и убить (почти) собственную жену. И все же магический атрибут принадлежал ей, поэтому Гермиона с нежностью держала палочку, решив использовать ее и принести в мир столько добра, чтобы перекрыть все то зло, которое древко на короткое время вызвало.
Внимательно приглядевшись, Гарри кивнул со знанием решения.
— Сломайте их, — сказал он, а затем едва увернулся от заклятия, брошенного в него Сириусом, который сражался с ним перед коттеджем «Ракушка».
— Уверен, что не хочешь выбрать одну? — спросил Рон у Гарри.
На крыльце собралась небольшая толпа зевак, смотрящих на то, как Гарри не прекращает попытки обезоружить Сириуса. Достаточно упругая боярышниковая палочка Драко повиновалась ему с легкостью, как если бы она была его собственной. Сириусу посчастливилось найти свою оригинальную палочку среди других, которые они привезли с собой из поместья Малфоев, скорее всего, древко подобрали егеря, рывшиеся в Годриковой впадине после Рождества.
— Нет, мне нужна эта палочка, — настаивал Гарри, поднимая щит, чтобы заблокировать связывающее проклятие, которое послал ему Сириус. — Олливандер сказал, что она моя, по крайней мере, на данный момент. Ее преданность изменилась в тот момент, когда я обезоружил Малфоя. Палочка выбирает волшебника. Я не могу это объяснить… Ай! — он скривился, глядя на Сириуса, который задел его ногу легким жалящим проклятием. — А пока мне нужна эта палочка.
— А остальные сломать? — Гермиона перепроверила инструкции Гарри.
— Да, Гермиона. Эти палочки принадлежали Пожирателям смерти и егерям. Уничтожьте их и покончим со всем.
— С удовольствием, — Гермиона передала сверток Рону, держа одну палочку в руках.
С мстительным трепетом в груди она разломала палочку Беллатрисы Лестрейндж пополам, а затем использовала свою собственную, чтобы поджечь обломки древка. Чувствуя поднявшееся в груди воодушевление, Гермиона протянула связку Дину и Луне, чтобы те выбрали свою палочку, поскольку их родное древко было украдено и, возможно, уничтожено после поимки волшебников. Как только выбор был сделан, Грейнджер собралась одним взмахом разломить оставшиеся магические атрибуты.
— Стой! — крикнул Гарри. — Сириус! Пауза! У меня есть идея получше. Добби!
Маленький эльф появился с громким треском, глядя на Гарри Поттера с яркой улыбкой.
— Великий Гарри Поттер звал Добби? — его глаза размером с теннисный мяч оглядели собравшихся на крыльце дома, Добби улыбнулся каждому присутствующему, пока уши под действием ветра непрестанно хлопали.
— Добби, я бы хотел, чтобы ты сломал эти палочки, — сказал Гарри, выхватывая узелок у Гермионы и передавая его эльфу.
— Гарри Поттер хочет… — глаза Добби увеличились вдвое. Он сразу же начал качать головой. — Нет-нет-нет… эльфам нельзя прикасаться к волшебным палочкам, — он оглядел крыльцо, нервно заламывая руки.
— Добби, не смей причинять себе вред, — предупредил Гарри дрожащего эльфа. — Добби, эти палочки не принадлежали волшебникам. Они принадлежали слабым людям, злоупотреблявшим магией. Они не годились для волшебников. Эти древки заражены темной магией. Они причинили боль многим людям и существам. Их использовали для захвата и порабощения. Я считаю правильным, чтобы свободный эльф сломал их и положил конец этим злодеяниям.
Гермиона ярко улыбнулась, не обращая внимания на Сириуса, который закатил глаза за спиной своего крестника. Рядом с Гермионой Рон повторил действия Сириуса. Луна выглядела довольной этой идеей, в то время как Дин, Билл и Флер усмехнулись, подбадривая маленького эльфа своими улыбками.
— Давай, Добби, — призвала Гермиона. — Ты лучше этих волшебников.
— Если Гарри Поттер настаивает, — сказал Добби, нерешительно шагнув к предложенной связке изящно вырезанных палочек, каждая из которых имеет свой цвет и сердцевину, но все они связаны с насилием и смертью. Очень медленно эльф потянулся к одной палочке, черному древку из вяза, в которой Гермиона узнала палочку Скабиора, егеря, который привел их в поместье Малфоев.
С первоначальной неохотой Добби зажал палочку двумя маленькими руками и крепко зажмурил глаза, выглядя так, словно ждал, что кто-то его ударит. Когда никто не двинулся с места, Добби сломал палочку пополам и открыл глаза, которые теперь ярко сияли в лучах заходящего солнца. Улыбка появилась на его лице, и он издал громкий смех чистого ликования, подпрыгнул в воздухе и бросил сломанную палочку на землю, прежде чем энергично наступил на нее.
Словно это самая любимая игра во всем мире, эльф нетерпеливо потянулся к узелку с палочками и с энтузиазмом принялся разламывать одну за другой, смеясь и прыгая, когда каждое древко падало на землю к постоянно растущей куче. Гермиона восторженно улыбнулась при виде этой сцены, и, как только связка палочек опустела, Добби огляделся, будто мог найти еще пару магических атрибутов.
Гарри засмеялся и протянул ему руку.
— Спасибо, Добби. Ты снял с моих плеч большую ношу.
Эльф просиял, взяв Гарри за руку.
— Добби всегда рад служить Гарри Поттеру, сэр.