КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. Глава 126. Янтарные глаза

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯСвязь души
***
Самое худшее позади, и мы можем дышать снова.Я хочу возвысить тебя, чтобы ты прогнал прочь мою боль.Еще столько всего нужно узнать, но никто не остался, чтобы сражаться,Я хочу возвысить тебя и прогнать прочь твою больSeether — Broken
19 сентября 1998 года
Римус затаил дыхание, его сердце бешено колотилось в предвкушении.
Яркий голубой свет рассеялся и перед ним возник образ ведьмы, стоящей коленями на полу и держащейся за живот.
Нервное ожидание порождало страх, его взгляд прошелся по знакомой фигуре. Он не так давно видел Гермиону на площади Гриммо. Но была ли она все еще Гермионой?
Она несколько раз негромко кашлянула, после чего сделала пару глубоких вдохов, сжав руки в кулаки. Босые ноги, зеленые спортивные штаны и квиддичная майка команды Гриффиндора, волосы, неряшливо заплетенные в косу, ниспадали на плечо. Она медленно повернулась, неуверенно встретившись с ним взглядом.
— Римус? — прошептала она.
Его глаза защипало от непролитых слез, когда он встретился с ее покрасневшим взглядом.
Янтарные глаза. У нее янтарные глаза. Отбросив все надежды на задний план, он нервно сглотнул и медленно направился к ней с точно выверенными шагами. Огромная квиддичная форма соскользнула с ее плеча, когда она встала, обнажив серебристый шрам в форме полумесяца. Глаза Римуса распахнулись, волк в голове взвыл, узнав метку.
Он бросился вперед и подхватил ее.
Миа громко зарыдала у него на груди; он чувствовал, как ее слезы пропитывают его рубашку. Он гладил ее по затылку и вдыхал знакомый запах, безостановочно целуя ее волосы, пока она заливалась слезами. Она жива, рядом с ним, в безопасности, в его объятиях.
— Нет, нет, нет.
Римус отстранился от нее, взяв ее лицо в ладони, чтобы заглянуть в эти янтарные глаза.
— Миа?
— Отправь меня обратно, — упрашивала она, слезы стекали по раскрасневшимся щекам. — Я хочу вернуться домой.
Услышав ее просьбу, он почувствовал укол сожаления. Он утер собственные слезы, наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Прости. Прости, что я так поступил с тобой.
Она снова обняла его, уткнувшись лицом ему в грудь и продолжая плакать.
— Мне так жаль, милая, — мягко повторял он снова и снова.
Вскоре слезы были выплаканы, они вдвоем осели на пол кабинета, Миа лежала на коленях Римуса. Она шмыгнула носом, когда он провел пальцами по ее волосам, давно выскользнувших из косы.
— Я правда вернулась?
— Ты ненавидишь меня? — шепотом пробормотал Римус, рассеянно проводя пальцем по метке. — Я предал тебя и обманом заставил коснуться Маховика времени.
— Я бы не смогла возненавидеть тебя, — рыкнула Миа и выпрямилась, смотря ему в глаза. — Ты пообещал, что сделаешь это, и сдержал свое обещание. О, Римус, — прошептала она с грустной улыбкой, протягивая руку и касаясь его лица. — Посмотри на себя.
Римус усмехнулся, слегка наклонив голову.
— Старый и страшный.
— Ты всегда был прекрасен для меня, — Миа наклонилась, оставляя легкий поцелуй на его губах, как делала тысячу раз до этого. Отстранившись, ее глаза широко распахнулись, и она воскликнула: — Мерлин, ты же женат!
Римус хрипло рассмеялся. Горло все еще сжимали переполняющие его эмоции.
— Тонкс поймет. Я рассказал ей задолго до того, как мы поженились. На самом деле она чутка… Ну, ты же Блэк. Ты же знаешь, какая у тебя семья, — он закатил глаза.
— Ты женат, — с особым чувством произнесла Миа, глядя на его руку и любуясь простым обручальным кольцом. Она улыбнулась, оглядела его снизу вверх и тут же шлепнула по руке. — Ты женился, а на I-free_dom свадьбу не пригласил!
— Ай! — он уклонился от ее непрекращающихся ударов. — У меня же не было выбора, ну? Ты не была сама собой. Это было бы странно.
— Я всегда была сама собой, — она свирепо посмотрела на него, придвигаясь ближе, чтобы запустить пальцы в его волосы. Удивление на ее лице подсказало, что она рассматривала седые пряди. Она перевела свое внимание на его лицо, скользнула взглядом по шрамам, которых не было всего несколько минут назад — несколько лет назад.
Внезапно ее улыбка померкла.
— Джейми. Лили.
Римус нахмурился, его сердце сжалось от боли. Он с точностью помнил те чувства, когда получил известие о том, что его друзья убиты. Он предполагал, что, зная об этом событии заранее, горе ничуть не меньше.
Она быстро заморгала и с трудом сглотнула, как отметил он.
— Знаю, ничего не изменилось, — она медленно вдохнула и выдохнула через нос. — Что, по мнению Джейми, со мной случилось?
— Сразу после твоего исчезновения, я пошел к Дамблдору и рассказал о случившемся, — поведал Римус. — Ордену сообщили, что ты погибла на задании.
Она нахмурила брови.
— Это ведь глупо.
Римус виновато пожал плечами.
— Так им и сказали. Конечно, мало кто поверил, даже расследование начинали, но Дамблдор держал все в секрете. Я считаю, он даже запретил «Пророку» публиковать что-либо о тебе. Через некоторое время, когда так много других пропало без вести и умерло, люди просто предположили, что ты стала первой жертвой, ну, знаешь… после Мэри, — он вздохнул, решив не упоминать о резне на выпускном, где был убит ее отец, или о нападении на больницу святого Мунго, в котором они оба потеряли своих матерей. — А потом Лили забеременела, и Джеймс был… очень занят.
Миа слабо улыбнулась.
— Гарри.
— Джеймс был хорошим отцом, — сказал ей Римус.
— Я знала, что так и будет, — тихо сказала она.
— Я не хотел причинять тебе боль, — прошептал Римус, протянул руку и убрал прядь, упавшую ей на лицо.
— Знаю, в этом нет твоей вины, — она шмыгнула носом, прижимаясь щекой к его ладони. — Что мне теперь делать? Что я буду делать без Джейми? — ее голос снова дрогнул. — Я ведь не успела ему сказать…
— Ты поступишь так, как поступали мы. Ты горюешь, а потом движешься вперед.
Миа покачала головой, явно подавляя очередной всхлип.
— По крайней мере, у меня есть ты. Ты ведь был совсем один, да?
— Все в порядке, — заверил он. — Ты исчезла, и только я знал почему. Вышло нехорошо. Что касается Питера, что ж, теперь мы знаем, почему его почти не было рядом.
Миа зарычала.
— Я должна была убить его.
— Он все равно умер.
Она покачала головой.
— Недостаточно скоро. Недостаточно болезненно.
— Как и многие люди, которые, вероятно, этого заслуживали, — сказал он, пытаясь успокоить ее, утешающе поглаживая по волосам.
Она повернулась и, прищурившись, посмотрела на него. Если он на секунду и забыл, что это больше не Гермиона Грейнджер, то укоризненный взгляд, который она бросила на него, напомнил ему об этом.
— Не смей говорить со мной свысока, Римус Люпин. Просто потому, что я выгляжу на девятнадцать, не значит, что у меня в голове… Вот дерьмо. Сколько мне лет?
Римус моргнул и попытался произвести подсчеты.
— Двадцать семь? Может быть?
— Я сбилась со счета еще несколько лет назад, — она нахмурилась и сморщила нос. — Сложно не сбиться, ведь я и не праздновала свой настоящий день рождения. Хотя не так уж это и важно. Омолаживающее зелье, которое я приняла, изменило меня на гормональном уровне, и будь у меня возможность взглянуть на себя на клеточном уровне, я бы увидела…
— Я помогу тебе с подсчетом чуть позже, милая. А теперь давай вернемся домой, — он потянулся к ее руке, прерывая возможный долгий монолог.
Внезапно она стала выглядеть потерянной, в ее выразительных глазах снова появилась печаль.
— Где твой дом? Поместье Поттеров? Годрикова впадина? Хогвартс?
— Площадь Гриммо.
Миа сглотнула.
— Ладно.
Римус снял свой дорожный плащ и накинул на ее плечи. Пытаясь развеять мрачное настроение, охватившее их обоих, он сказал:
— Так и замерзнуть недолго. Во что ты вообще одета?
— Я готовилась к… — она умолкла, ее взгляд метнулся в сторону.
Он не стал развивать эту тему, лишь подошел к двери и открыл ее перед девушкой. Потянувшись за картой Мародеров, он вспомнил, что оставил ее в кармане своего плаща. Когда они остановились в дверях, чтобы он смог вытащить карту, перед ними возникла фигура.
Минерва смерила Римуса суровым взглядом.
— Кажется, вы отклонили мое предложение занять должность профессора Защиты. Если же вы передумали, я, разумеется, в восторге, хотя уже довольно поздно заявляться сюда, вам так не думается? Достаточно было отправить сову.
Римус нервно потер затылок, как будто его застукали после комендантского часа, и она собиралась в любую минуту назначить ему отработку.
Повернувшись к Мии, Минерва глубоко вздохнула и коротко спросила:
— Итак, кто именно вы?
На мгновение Миа потеряла дар речи, удивившись появлению Минервы, но на ее лице медленно расплылась коварная улыбка, когда она пробормотала:
— Рада встрече… Минни.
Минерва поморщилась от прозвища, которым наградил ее Сириус.
— Что ж, мисс Поттер, не могу сказать, что я безмерно рада вас видеть. Буквально на прошлой неделе я обсуждала с Гермионой Грейнджер ее возвращение в Хогвартс на седьмой курс.
— А, — Миа махнула рукой. — Давайте отменим все. Я уже освоила программу седьмого курса.
— Мне прекрасно известно и это.
Миа ухмыльнулась, раскачиваясь на носках.
— Все еще расстроены тем, что я побила ваш рекорд?
Минерва фыркнула, ее глаза чуть сузились.
— Если учитывать, что вы дважды обучались в Хогвартсе, я не считаю это справедливым.
— Вам стоило бы гордиться. Вы достаточно хорошо воспитали магглорожденную ведьму, чтобы она однажды смогла выдать себя за чистокровную и стала лучше разбираться в трансфигурации, чем вы сами, — сказала Миа, а затем добавила: — То есть… когда вы сами учились в Хогвартсе. Я не думаю, что сейчас я лучше вас.
Минерва тяжело вздохнула.
— Я буду скучать по Гермионе Грейнджер. Она была милой, вежливой и трудолюбивой девушкой. Но… Я рада видеть вас здесь живой, Миа, — она выделила ее имя и протянула руку, притягивая молодую ведьму к себе в объятия. — Пожалуйста, знай, тебе предстоит сложный путь адаптации, но я буду рядом, если что-нибудь понадобится.
— Спасибо, Минерва, — прошептала Миа, прижимая ее к себе.
— Так, вы не станете аппарировать отсюда, — оживленно продолжила Минерва, оглядев одежду Мии. — Особенно в этом. Мерлин, я и забыла, какой ужасной была мода двадцать лет назад. Забудьте, на улице холодно. Вы можете воспользоваться камином в моем кабинете.
Миа замерла как вкопанная, ее лицо застыло.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Римус.
— Портреты, — тихо произнесла Миа. — Дамблдор на месте?
Минерва взглянула на Римуса, который молча покачал головой. Когда дело касалось Дамблдора и Мии, шутки были плохи. Ее ненависть к этому человеку глубока до самых костей. Он не был уверен, но подозревал, что если достаточно сосредоточится, то сможет почувствовать ее ненависть через связь стаи.
— Если хотите, — начала Минерва, — я могу пойти вперед и попросить его на время уйти? — короткий кивок Мии, и Минерва вежливо улыбнулась. — Хорошо, тогда я пойду, а вы поднимайтесь, когда будете готовы. Пароль «полосатый кот».
Римус посмотрел на Мию сверху вниз, как только Минерва ушла, чтобы дать им минутку.
— Милая?
— Я не хочу его видеть. Он должен уйти до того, как мы поднимемся. Я ничего не изменила, а он помешал мне…
— Я знаю, ты злишься, — перебил ее Римус с колющей болью в груди, — но Дамблдор не убивал Джеймса. Это сделал Волдеморт.
— Четыре человека убили моего брата, — Миа посмотрела прямо ему в глаза, меж бровей пролегла морщинка. — Волдеморт направил палочку, Питер передал их ему, а мы с Дамблдором бездействовали, не остановили произошедшее, — она вздернула подбородок, глаза заблестели от непролитых слез. — Волдеморт, Питер и Дамблдор мертвы, а мне, к сожалению, придется смотреть на себя в зеркало каждый день до конца своей жизни, зная, что я сделала и что я решила не делать.
— Это не твоя вина, — настаивал он.
Она быстро покачала головой, отмахиваясь от него, когда он попытался утешить ее.
— Мне больше не на ком вымещать свой гнев. Если увижу портрет Дамблдора, я, черт возьми, подожгу его, — спокойно закончила она с горящими глазами.
— Миа…
— Нет! Он знал, что я могу все изменить. Он знал, что я могу спасти жизни. Возможно, я и не пыталась вначале, потому что была напугана и думала, что он прав, но я хотела… я хотела попытаться, — она вытерла слезы с глаз. — Даже если бы я могла простить его за то, что он допустил смерть Джеймса и Лили, он все же позволил Дурслям растить Гарри. Я знаю все о действиях этих магглов, и я никогда не прощу это Дамблдору. Никогда!
— Пойдем, милая, — Римус поцеловал ее в макушку. — Давай пойдем домой.
***
Оказавшись в кабинете директора, Миа заметила, что Минерва хорошо освоилась в новом пространстве. Несмотря на привязанность женщины к кошкам, стены не увешаны мерзкими котятами на тарелках, как когда-то у Амбридж. Здесь же чувствовалось удобство и организованность пространства, каждая вещь находилась на своем месте.
На лице Мии появилась улыбка, незнакомое убранство комнаты успокоило ее, но вскоре она взглянула туда, где, как ей известно, висел портрет Дамблдора. При виде пустой рамы она испустила вздох облегчения и шагнула к камину, когда голос со стены окликнул ее.
— Прелюбопытнейший наряд, мисс Грейнджер.
Она обернулась лицом к портрету Северуса Снейпа, напрочь позабыв, насколько старо выглядел ее бывший профессор. При их последней встрече он был совсем мальчишкой. Возможно, нахождение рядом с Волдемортом и под давлением Дамблдора может отнять годы у человека.
— Тебя смущает мой внешний вид? — дерзко спросила она у картины. — А я думаю, что выгляжу вполне подтянуто, — она покружилась перед ним, ухмыльнувшись, когда портрет побледнел от неприятия, а ее улыбка стала только шире. — Буду благодарна, если ты не станешь пялиться на мою задницу, когда я буду уходить.
Глаза Снейпа сузились от осознания. Он осклабился, его верхняя губа скривилась, когда выплюнул:
— Поттер.
— Снейп.
— Вижу, ты вернулась после своего путешествия во времени. Подцепила по пути каких-нибудь блох? — его внимание перешло к Римусу, который лишь закатил глаза.
Миа насмешливо фыркнула.
— Ты меня больше не беспокоишь, Снейп. Думаю, шесть лет твоей болтовни о том, насколько я неумелая в зельеварении и всезнайка в остальном, компенсировали то, что я ударила тебя по лицу.
— Дважды.
— Дважды, — согласилась Миа. — И если ты помнишь, я извинилась.
— Помню, — Снейп откашлялся, внезапно ощутив неловкость. Он взглянул на Римуса, а затем на Минерву, казалось, раздраженный тем, что они все еще были в кабинете. — Спасибо, — все же пробормотал он, словно сами слова скреблись наждачкой по горлу. — За те твои слова.
Плечи Мии опустились.
— Мне жаль, что она так и не простила тебя. Правда.
— Наша дружба закончилась не из-за одного случая, — признал Снейп. — Она не была настолько мелочной, чтобы одно слово все разрушило. Но теперь я готов признать, что не был добр к ней, не был хорош для нее. Не то чтобы твой брат какой-то там…
— Ну-ка, осторожно, — произнесла Миа, рычание зарождалось в ее горле.
Снейп ухмыльнулся и замолчал, затем коротко кивнул в ее сторону.
Миа глубоко вздохнула.
— К слову, ты лучший профессор зельеварения, чем Слизнорт, и я благодарна тебе за наставления. Даже если ты вел себя как напыщенная задница.
Снейп просто наклонил к ней голову. Одного слова «спасибо» ему явно было более чем достаточно для этого дня.
— А, — Миа подошла к камину с улыбкой на лице. — Кстати, это я подожгла тебя на первом курсе. И я же на втором курсе украла ингредиенты из твоих личных запасов, чтобы сварить оборотное зелье и проникнуть в гостиную Слизерина. О, и я была той, кто…
— Рад повидаться, Минерва, — перебил Римус, хватая Мию за руку и притягивая к себе. Он натянуто улыбнулся, потянулся за горстью летучего пороха и бросил в камин. — Площадь Гриммо, 12!
— Минни, — Миа мило улыбнулась своему профессору, одной ногой ступая в камин, затем она повернулась к портрету Снейпа и весело помахала ему рукой. — Северус, всегда рада помочь.
***
Прежде чем Гарри сделал первый шаг к лестнице, Сириус подскочил и схватил его за руку.
— А давай-ка оставим Гермиону в покое, — предложил он, надеясь, что не выглядит слишком подозрительным.
Нечто подобное было вполне себе ожидаемо. Гарри терпеть не мог, когда у людей от него секреты — и на то имелись веские причины. Сириус не отличался от него. Он помнил не один жаркий спор с Мией, который разгорался из-за ее секретов. Конечно, оказалось, у нее была чертовски важная причина, и он, наконец, понял, в каком положении она находилась так долго.
— Скажи мне, что происходит, — сурово произнес Гарри, глядя на Сириуса так, словно мог видеть его насквозь.
— Хорошо. Блять. Ладно, — Сириус нервно провел рукой по волосам. Зная, что ему придется начать с чего-то просветительского, прежде чем добраться до проблем с Гермионой, он прочистил горло. — Что ты знаешь о магических связях?
— О связях? — Гарри в замешательстве нахмурил брови. — У Билла и Флер же было нечто подобное на свадьбе, да?
Сириус болезненно застонал.
— О, Мерлин, я никудышный крестный.
Гнев Гарри заметно поутих при этом замечании, и он покачал головой, выражая несогласие.
— Что? Не говори так, ты…
Прервав его, Сириус сел за стол, потянув Гарри за локоть на стул рядом с собой.
— Сейчас я все исправлю, пока кое-кто не появился и не проклял мой зад за пренебрежение моим магическим долгом.
Он уже видел сверкающие янтарные глаза Мии и слышал ее крик:
— Ты даже не научил его связям? Это самая важная основа, которую необходимо знать каждому волшебнику и ведьме, Сириус!
— Ладно, в общем, связи, — начал он, хлопнув в ладоши. — Существует несколько типов связей. Семейная, которая появляется при твоем рождении, если, конечно, тебя не усыновили. Брачная, что само собой разумеется. Узы рабства означают связь между волшебником и домашним эльфом. И душевная, что означает, ну, родственные души. В стаях оборотней тоже могут быть связи.
Хотя он все еще выглядел слегка сбитым с толку новой темой, Гарри, казалось, делал все возможное, пытаясь не отставать.
— Значит, Тонкс и Римус?..
Сириус склонил голову в знак признательности.
— Связаны дважды, да. Первая связь идет от того, что она его пара — напоминает душевную связь, но эта часть больше ориентирована на стаю оборотней, — и вторая связь идет от того, что они связали себя узами брака.
— А у моих родителей была брачная связь? — поинтересовался Гарри. — Я никогда не задумывался об их свадьбе.
Сириус улыбнулся, вспомнив, как загорелись глаза Лили при виде парящих лампочек, наполненных волшебным огнем ярко-синего цвета, которые он создал для нее.
— Да. Это было… это было прекрасно, — прошептал он. — Когда твои мама и папа сблизились, Лили была магическим способом запечатана с семьей Поттеров. Развод в волшебном мире почти невозможен, Гарри. Разрыв связи физически приносит боль, потому что твоя магия переплетается с магией другого человека, разделяющего с тобой связь. Семейные отношения немного отличаются, поскольку являются естественным процессом, но связь, которую мы выбираем сами и создаем, что ж, разрывать ее — нормально, — он замешкался, в голове вспомнились слова Римуса о холодном, болезненном чувстве, которое охватило его, когда умерли Джеймс и Лили и, разумеется, сам Сириус.
— Что делает связь? — своим вопросом Гарри отвлек Сириуса от мрачных мыслей.
— Усиливает твою магию. Связывает с человеком, и вы с ним разделяете магию, но только в том случае, если связь прочна. Каждая связь проходит три стадии. Подготовка, провокация и запечатывание. Итак, нас с тобой связывает два типа связей. Семейная, потому что я твой крестный. Эта связь подготовлена тем, что я подружился с твоими родителями, разделил с ними узы, а те были спровоцированы, когда твой отец попросил меня стать твоим крестным, и скреплены, когда он впервые передал тебя в мои объятия. Обычно связи скрепляются с помощью ритуала, но на самом деле у нас нет такого ритуала для крестных. У тебя и Тедди такая же связь.
Глаза Гарри внезапно расширились, как будто он наконец понял.
— Так вот почему я так стремлюсь его защищать? Мне не хотелось говорить, все-таки это казалось странным, но я чувствую, что он…
— Твой? — Гарри медленно кивнул. — Да. Это именно то, что я чувствую к тебе, — он проигнорировал стеснение в груди, когда на лице Гарри внезапно отразился восторг. Вместо этого он улыбнулся и обхватил ладонью затылок Гарри. — Ты не просто сын моих друзей, ты мой. Мой мальчик.
Гарри прочистил горло и тяжело сглотнул, выглядя так, словно он тоже пытался справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Все нормально, Гарри, — Сириус ощутил чувство легкости. — Нам еще предстоит через многое пройти. У тебя и Тедди есть еще одна связь, которая соединена со мной через Римуса. Связь стаи. Еще в подростковом возрасте твой отец, Миа и я стали частью стаи Римуса.
— А Петтигрю? — полюбопытствовал Гарри.
— Да черта с два, — резко ответил Сириус, нахмурившись. — Трусливого засранца там не было, когда… Прости. Миа все равно бы не приняла его в стаю. Она терпеть не могла Питера.
Брови Гарри снова насупились.
— Терпеть не могла? Тогда…
— Почему тогда мы все еще дружили с ним? — спросил Сириус, а затем пожал плечами. — На тот момент у нее были серьезные причины, но Миа становилась чрезвычайно самодовольной, когда оказывалась права в чем-либо, и, ну, твой отец… Когда ты дружишь с Джеймсом, ты становишься семьей. Бывали случаи, когда мы с Питером ссорились, но Джеймс не допускал повторов и сдерживал порывы.
— И как тогда я стал частью связи стаи?
— Это очень сильная связь, которая распространилась на твою маму и на тебя, потому что волк в Римусе видел Лили как мою сестру и пару Джеймса. А ты их, ну, щенок что ли, или олененок, — он усмехнулся, когда раздражение отразилось на лице Гарри, так напоминавшее Джеймса. — В любом случае, Лунатик видит в тебе сына стаи. То, что Тедди — сын Римуса, связывает вас таким образом. А члены стаи вроде как делятся.
Гарри приподнял бровь.
— Делятся чем?
Сириус выбросил из головы образ сада и откашлялся, поскольку это было совсем не то направление, в котором он хотел вести разговор.
— Ну, я полагаю, детьми. Когда ты родился, ты был вроде как нашим, думаю, так гораздо понятнее. Оборотни растят детей стаей, именно поэтому Римус защищает тебя, и поэтому ты чувствуешь то же самое к Тедди. У тебя доброе сердце, Гарри, но это нечто большее. Тебе пришлось трудно, ведь ты так долго жил без семьи, но у тебя есть семья. Мы — семья. Семья — больше, чем кровь.
Гарри мягко улыбнулся.
— Мне… мне нравится, — произнес он на выдохе, словно с него сняли непосильную ношу. — Подожди, ты сказал, моя мама была твоей сестрой?
Сириус издал лающий смешок.
— Да. Конечно, это не было никак запечатано, так что она не считалась Лили Блэк или что-то в таком духе, но мы вроде как спровоцировали семейную связь, — он вспомнил день, когда подарил Лили браслет, семейную реликвию Поттеров, — тот самый, который они с Гарри этим вечером подарили Гермионе. — И я стал ее семьей, когда она вышла замуж за твоего отца.
Гарри улыбнулся, как будто ему нравилась идея о том, что его мать может быть связана с Сириусом таким образом.
— Значит ли это, что ты мой дядя?
Сириус на мгновение задумался и вздохнул, осознав, что он занимал важное место в жизни Гарри. Они с Джеймсом были практически братьями, с Лили — родным братом и сестрой, и в какой-то момент он планировал жениться на Мии. Если бы все сложилось как надо, он и вправду стал бы дядей Гарри.
— Давай пока остановимся на крестном, ладно? Звучит как-то попрестижнее.
Гарри усмехнулся.
— Хорошо.
— Связь твоей мамы со мной, — снова начал Сириус, — похожа на твою и Гермионы. Этим вечером я подарил ей браслет, а ты назвал ее своей сестрой? Считай, в значительной степени это магическим образом сделало ее твоей семьей, Гарри. Не совсем сестрой, ведь тогда ее нужно удочерить в семью Поттеров. Но она связана с тобой навсегда. Ты понимаешь?
Гарри кивнул, на его лице не отразилось сожаления о том, что он сказал Гермионе ранее вечером.
— Некоторые связи сильнее других, порой ведьмы и волшебники каким-то образом находятся в гармонии с ними. Во время медитаций Миа могла видеть связи. Пару раз это было очень кстати, — сказал Сириус с коротким смешком. — Я сам их не вижу, но могу почувствовать некоторые из них. Словно тебя дергают за тоненькие ниточки.
Гарри на мгновение закрыл глаза.
— Мне кажется, я могу почувствовать… э-эм… их. Где-то здесь, — он указал на свою грудь. — Тянет разные в стороны. Что это значит?
— В какие стороны? Сколько ты можешь почувствовать?
— Не знаю. Одна наверняка ведет прямо к тебе.
— Семейная связь. Одна из двух, запечатанных с тобой. Такие связи сильнее, — объяснил Сириус.
— И какое это имеет отношение к?.. — начал Гарри, и Сириус понял, что тот пытается вернуть тему к Гермионе.
Тихо вздохнув, Сириус облизнул губы и прошептал:
— У нас с Мией была душевная связь.
— У тебя была связь души с моей тетей? — глаза Гарри широко распахнулись. — Ух ты.
— Да, — Сириус слегка порывисто кивнул. — Очень редкая связь.
— На что она похожа?
Сириус неловко рассмеялся.
— Напряженно, — сказал он сначала, а затем добавил: — Неловко, некомфортно, ужасно, замечательно, ужасающе.
Гарри нахмурился.
— Что-то я не понимаю.
— Сначала я не хотел эту связь, — сказал ему Сириус. — Я думал, что магия заставляет нас быть вместе, что у нас нет выбора. Всю жизнь мне диктовали, что делать. Мои родители собирались принудить к браку по договору, я знал, что это будет ужасно, и я не хотел, чтобы какая-то магия делала то же самое, а я… я слишком сильно любил Мию, чтобы с ней произошло все подобным образом. Я думал, она заслуживает лучшего человека, чем я. Так что это было ужасно. Но связи как бы заставляют тебя защищать другого. Ты больше всего на свете хочешь, чтобы они были в безопасности и счастливы, — он подумал о Римусе и Мии и о том, как настаивал, чтобы они попробовали еще раз. — Какое-то время приходилось действительно сложно.
— Вы запечатали связь?
— Нет, — Сириус покачал головой. — Это значило бы брак, а я все очень сильно испортил.
— Означает ли твоя связь души с моей тетей, что ты и Гермиона не?..
Сириус медленно, глубоко вздохнул. Несмотря на то, что Гарри был спокоен и собран на протяжении большей части разговора, это был поворотный момент.
— Да. Итак, чтобы подготовить любую связь, нужны эмоции. Любовь. Я люблю тебя, ты любишь Тедди и Гермиону, Римус любит всех нас, я любил Мию. Чтобы спровоцировать связь, нужны действия. Джеймс попросил меня стать твоим крестным, Римус попросил тебя о том же по отношению к Тедди. Я отдал Гермионе браслет, и ты подтвердил словами. Иногда связи провоцируются магией.
— Какой магией? — с ноткой подозрения спросил Гарри.
— Не темной, скорее, серой… Гарри, когда Гермиона вытащила меня из-за завесы, она использовала магию крови. Древний ритуал, в котором задействован долг жизни. Когда она вызвала меня из-за вуали, она спровоцировала между нами связь, — Сириус опустил взгляд в стол, переживая из-за реакции Гарри, когда все кусочки пазла стали складываться воедино.
Когда он опустил глаза, его внимание привлекло явное отсутствие движения на странице книги, лежащей перед ним.
— Значит, Гермиона стала твоей?..
— Твою ж, — пробормотал Сириус, прерывая Гарри. Его дыхание участилось при виде генеалогического древа Поттеров, где поблекшее имя Мии больше не витало, а оставалось неподвижным и четким. Прямо под ее именем невидимая рука вывела дату рождения. Ее фактическую дату рождения:
Миа Поттер
Родилась 19 сентября 1979 года
Не в силах оторвать глаз от ее имени, Сириус скорее почувствовал, чем увидел, как Гарри наклонился, чтобы посмотреть на книгу вместе с ним.
— Как это…
— Прости, Гарри, — произнес Сириус, когда осознал произошедшее. Миа жива. Жива и здесь, в этой временной шкале. Что бы ни сделал Римус, все получилось, и книга признала, признала, что она, наконец, снова стала Мией и вернулась в мир, которому принадлежала.
— Сириус?
Он взглянул на своего крестника, надеясь, что его уязвимость и паника, охватившие с головой в этот самый момент, не видны.
— Пожалуйста, помни, я бы ни за что не сделал то, что могло бы навредить тебе или моей семье.
Глаза Гарри расширились.
— Сириус, что, черт возьми, происходит?
В этот момент раздался свистящий звук камина в другой комнате.
— Сириус!
От пронзительного женского крика у него по спине пробежала дрожь. Она была зла. Гермиона много раз сердилась на него, но этот тон… Гермиона никогда раньше не разговаривала с ним таким тоном.
Выбежав в коридор вместе с Гарри, следовавшим за ним по пятам, Сириус остановился как вкопанный при виде нее.
Его губы приоткрылись, а дыхание сбилось в груди. Его пристальный взгляд скользнул по ее телу, которое гораздо совершеннее, чем ему помнилось. Босые ступни с розовым лаком на ногтях, длинные стройные ноги, едва прикрытые темно-зелеными спортивными штанами. Квиддичная форма свободно сидела на ее теле, но он все еще мог разглядеть изгибы, увидеть, как ее длинные, мягкие локоны струятся по плечам и груди. Его руки дрогнули, когда потребность зарыться пальцами в эти кудри стала непреодолимой. Ее плечо обнажено, и он смог увидеть шрам — метку стаи.
— Сириус, — прошептала она, тяжело дыша.
Он встретился с ней взглядом, и его сердце екнуло в груди.
У нее янтарные глаза.
Огневиски.
Из-за его спины Гарри смущенно спросил:
— Гермиона? Как ты?.. Что на тебе надето?
Она медленно шагнула вперед, не сводя глаз с Сириуса.
Испуганный тем, что это было не по-настоящему, несмотря на все доказательства, голос Сириуса дрогнул, когда он вопросительно прошептал:
— Гермиона?
Он не понимал, пока она не оказалась совсем близко, что в этих янтарных глазах не было мягкости.
Они пылали.
Два момента произошли очень быстро, даже слишком быстро, что он даже не успел среагировать. Во-первых, ее глаза сузились, во-вторых, она отвесила ему пощечину так сильно, что он повернул голову, звук громкого удара эхом разнесся по коридору.
Поморщившись от внезапной боли, Сириус схватился за челюсть и повернулся к ведьме, волосы которой дико вспыхнули, ее взгляд горел яростью.
Он ухмыльнулся ей.
— Миа.