Она пожалела об этом практически сразу.
Не полностью, конечно нет. В пределах разумного она рассказала бы Коту всё, что тот пожелал, однако, на уровне чисто человеческом, она абсолютно любовно хотела его прибить.
Фотографиям не было конца. В лучшем случае за день их приходило штук по пять.
Самым первым стало фото плюшевого фламинго в витрине магазина. Затем клубничного смузи. Когда же, ожидая Кота на вечерний патруль, Ледибаг открыла своё йо-йо и увидела там смазанный снимок мужчины под розовым зонтом, она поняла, что больше не может сдерживаться.
ЛедиЖук: Увлёкся уличной фотографией?
Она знала, что Кот уже спешит к их месту встречи, но в её обязанности входило подыграть в любом случае. В каком-то роде это было их фишкой. Когда йо-йо завибрировало от нового сообщения, Ледибаг уже могла разглядеть фигуру, скачущую к ней по крышам.
Котёнок: Только когда что-то напоминает мне о тебе, Жучок
ЛедиЖук: А я вот припоминаю, что тебе запрещено думать обо мне больше четырёх раз в день. Прости, правила есть правила.
Котёнок: В жопу правила
Ледибаг фыркнула.
Котёнок: Я катаклизмлю правила на завтрак, обед и ужин. Никакие правила не встанут на пути Кота Нуара к его Леди
ЛедиЖук: Ужас, никакого стыда
Котёнок: Понятия не имею о чём ты
К сообщению Кота был прикреплён снимок, сделанный в полёте над парижскими крышами, и половину его покрывало розовое закатное небо. Ледибаг даже смогла разглядеть на нём себя – крошечную точку на одной из крыш у линии горизонта. Не задумываясь она нажала “сохранить”.
***
Находить то, что напоминало ей о Коте, быстро стало для Ледибаг её собственным маленьким ритуалом. Сам Кот стабильно вкладывался в их чат как минимум один раз в день, и однажды девушка поймала себя на мысли, что скучает по тем первым дням, когда фотографий приходило не меньше пяти.
Ледибаг ничего не отправляла, но отвечала по-своему. Она знала, что думала о своём напарнике также часто, как он думал о ней, но, к сожалению ещё не была готова в этом себе признаваться.
Если бы она что-то фотографировала, то это были бы снимки пустого места на скамейке рядом с ней, когда в голову приходила достойная Котовьего юмора шутка, или уличного актёра, с кем, Ледибаг была уверена, Кот бы очень быстро спелся. И это скорее нагоняло тоску, чем умиляло, поэтому вместо щёлканья затвором, она рассказывала ему эти вещи лично.
Этим вечером они забрались на массивный купол Пантеона, находя убежище от прохладного ночного ветра в тепле тел друг друга. Дни становились всё короче, и в небе уже висела луна. Ледибаг отломила кусок от своего круассана и протянула сидящему под боком Коту. Сегодня у них был “Булочный Вторник” и её очередь приносить свежую выпечку.
– Он бы тебе понравился, – отметила Ледибаг, рассказывая про харизматичного уличного актёра, на которого наткнулась ещё днём. – Он, короче, пытался устоять на такой плоской штуке, которая стояла на пирамиде из консервных банок. А ещё он не прекращал издеваться над своим помощником, – девушка хихикнула. – Причём пацан явно его юмора не понимал и выглядел абсолютно растерянно. На его месте точно должен был быть ты.
Кот приподнял бровь:
– Да прям?
– Ага. Ты бы за словом в карман не полез.
На это Кот согласно кивнул и откусил кусок своего круассана.
– Знаешь как облупленного, моя леди… Слушай, ай-free_dom где ты такие достаёшь? – он кивнул на почти доеденную выпечку.
Ледибаг усмехнулась. Кот знал, что это было её секретом. Он надул губы.
– Серьёзно, это самое первое, что ты должна будешь мне рассказать, – заявил он с полным ртом миндаля и слоёного теста. – Сажаешь Багажника за решётку, говоришь где покупаешь эти круассаны, а уже потом кто ты такая.
Широко улыбаясь, Ледибаг рассмеялась:
– По рукам, Котёнок.
***
С последнего раза, когда она что-то записывала, прошёл почти час. Как бы сильно стилус Маринетт не вдавливался в планшет, новых слов на экране почему-то не появлялось. У неё был заголовок (Бак — преимущества) /прим.от переводчика: Le Bac во Франции — что-то вроде нашего ЕГЭ/, дата (13 ноября), и единственная запись – “найди время на учёбу???”. Маринетт вздохнула.
Почувствовав, как Алья тычет её локтём, Маринетт кинула взгляд в сторону подруги. Как оказалось, та прилежно законспектировала всё до последнего слова. Посмотрев сначала на пустой экран, затем в уставшие глаза Маринетт, Алья ободряюще приобняла девушку за плечи. Конечно, она поделится с ней своими конспектами. Мало того, она загрузит их в папку, которую специально создала, чтобы кидать туда всё связанное с учёбой, когда у самой Мари не оставалось на это времени и сил. Конечно, название папки “Каникулы для Багинетт” по началу вызывало у девушки сомнения, но в итоге она решила, что особой опасности формулировка не несла и успокоилась. К тому же, это было очень мило со стороны Альи.
К счастью, время создавания вида бурной деятельности подходило к концу, и вот уже с громкой трелью звонка класс был наконец отпущен на все четыре стороны.
– У тебя случайно не найдётся время на кофе? – спросила Алья, убирая учебники в сумку. – Мы могли бы взять по стаканчику и пойти посидеть в парке. Заодно помогу тебе нагнать материал к следующему тесту.
Маринетт улыбнулась. У неё сегодня действительно было свободное время. Когда речь шла о заботе о себе, было приятно иметь кого-то, кто с этим помогал.
– Звучит здорово, – кивнула она. – Мне бы не помешал кофеин.
– Поверь мне, я вижу, – любовно подколола её Алья. – Не буду говорить, что ты выглядишь усталой, потому что это ужасно грубо, и ты, конечно, выглядишь очаровательно, но…ты выглядишь усталой.
Маринетт издала протяжный стон:
– Мне кажется, что мешки под глазами уже стали частью моего лица.
Алья потянулась к ней и ладонями нежно обхватила обе её щеки, как бы советуя подруге не забивать этим голову, а затем взяла на себя инициативу собирания вещей Маринетт, чтобы та могла лишний раз отдохнуть.
В ожидании Альи, Маринетт заметила, что Адриан тоже ещё не закончил собираться. Последние два года ей удавалось занимать место сзади него каждый раз, когда их классы совпадали, что пожалуй, было лучшим вариантом, потому что она точно не смогла бы концентрироваться на учёбе, зная, что находится в поле его зрения. Как обычно она подумала о том, чтобы что-нибудь ему сказать и, как обычно, решила промолчать. К сожалению, её влюблённый мозг так и не научился сотрудничать с языком, когда поблизости находился Адриан, и у Маринетт уже не было иных решений проблемы, кроме как восхищаться парнем с безопасного расстояния или внутри большей группы друзей.
Словно прочитав её мысли, Адриан вдруг остановился и, подняв голову, столкнулся с ней взглядом. Маринетт перестала дышать. Он точно заметил, что она на него пялилась. Почему-то, несмотря на это, он тепло улыбнулся. Маринетт почувствовала как краснеют её щеки в (безуспешной) попытке адекватно улыбнуться в ответ. Загрузив в сумку последние оставшиеся на парте вещи, Адриан развернулся и пошёл в её сторону.
О боже. Господь-бог-иисус-всемогущий.
Маринетт издала тихий придавленный звук, пытаясь оповестить Алью о грядущей Ситуации, но та, закончив собираться, уже успела заболтаться о чём-то с Роуз. Ей придётся в очередной раз позориться перед Адрианом абсолютно одной. Да это же сценарий фильма ужасов!
– Хей, Маринетт, – поздоровался парень, не подозревая, что Маринетт едва-ли его слышит из-за оглушительного стука собственного сердца.