Сириус уставился на Олливандера с таким видом, словно прожевал лимон.
— Мистер Грейнджер? — тихо повторил он.
— Да, эм, стоит заметить, ваша фамилия будет таковой лишь для магии Книги. Нет необходимости менять свою подпись или представляться иначе. О! — подняв палец, воскликнул Олливандер, видимо, не обращая внимания на то, как побледнел Сириус. — И вам придётся найти именно волшебницу, которая проведёт церемонию, а не волшебника. Утомительная эта гендерная магия, но чтобы связь установилась должным образом, нужно поступить только так.
— Мистер Грейнджер? — снова повторил Сириус и медленно обернулся, заглянув Гермионе в глаза. — Я должен выйти за тебя замуж?
— Кажется так, — зардевшись, прошептала она.
Сириус опять посмотрел на старого волшебника.
— И ты точно уверен, что сработает? Всё это? — спросил он, подняв колбу с зельем.
— Ваше затруднительное положение оставляет очень мало вариантов решения, мистер Блэк. Два, насколько я могу судить. Либо вы живёте, как жили, и рискуете магическими всплесками и вмешательством Министерства, либо прячетесь. Прячетесь вместе с ней, — глубокомысленно добавил он, и Гермиона почувствовала, как румянец растекается по щекам.
Когда Сириус начал задавать вопросы о зелье, она уставилась на колбу, рассеянно вглядываясь в её чернильную глубину. Очевидно, Сириус пришёл в ужас от мысли жениться на ней. Как минимум был шокирован. А в худшем случае — испытал отвращение. В груди защемило… Она так глупо, так наивно думала, будто что-то значит для него. Будто он видит в ней нечто большее, чем тёплое тело или просто свою воскресительницу.
«Люциус оказался прав».
Она едва заметила, как они поблагодарили Олливандера и попрощались. Бродяга бежал на несколько шагов впереди, пробираясь сквозь толпу на Косой Аллее. Каждый раз, когда он оглядывался, Гермиона опускала взгляд и плотнее натягивала капюшон.
Ему не нужно видеть слёзы, скопившиеся в уголках её глаз.
Так и не обмолвившись ни словом, они вернулись к Люциусу. И когда он попытался спросить, что произошло у Олливандера, Гермиона лишь выразительно посмотрела на него в ответ, промолчав. Но он не настаивал. Возможно, почувствовал повисшее между ними напряжение? Возможно, наслаждался им?..
Вернувшись через камин в хижину, Гермиона освободила Люциуса от пут и с удивлением обнаружила, что в их отсутствие выпал снег. На окна мелкими сугробами налипли снежинки, а лес за стеклом укрыла белая пелена. Мир вокруг мог бы показаться прекрасным местом, но сейчас она чувствовала себя так, будто повисла на краю скалы.
— Не соизволит ли кто-нибудь любезно мне объяснить, что за трагедия случилась? — спросил Люциус таким тоном, как предлагал выпить чай.
Гермиона взглянула на Сириуса, который стоял на маленькой кухне и тут ай_free_dom-cy же чем-то занялся и, судорожно сглотнув, заставила себя вновь посмотреть на Люциуса, вопросительно вскинувшего бровь.
— Олливандер считает, что от Министерства получится скрыться, если он… эм, если мы… поженимся.
Последнее слово прозвучало так тихо, ей даже показалось, что он ничего не расслышал. Люциус прищурился и перевёл взгляд на спину Сириуса, а потом гортанно рассмеялся.
— Боже мой, мисс Грейнджер! Чудесное решение, не правда ли? И Блэк… Твоя апатия стала для меня полной неожиданностью. — Руки Сириуса замерли на банке с арахисовым маслом. — Боишься разочаровать ведьму в первую брачную ночь? Уверяю тебя, я буду более чем счастлив вмешаться…
Цветное пятно со свистом пролетело над их головами и врезалось в стену в паре-тройке дюймов от лица Люциуса. Гермиона шумно втянула ноздрями воздух, переводя взгляд с разбитой тарелки на Сириуса, грудь которого вздымалась так, словно он пробежал марафон, а затем на Люциуса, который оскалился со всем греховным наслаждением чеширского кота.
— Сириус! — предостерегающе прошипела она, обращая на себя его внимание. Выражение его лица едва заметно смягчилось, когда он уловил её гнев… и обиду.
«Куда делся мужчина, который обещал поцеловать меня всего несколько часов назад?»
Мужчина перед ней выглядел наполовину капризным ребёнком, а наполовину… ну, наполовину тем безумцем, которого она знала раньше, когда он сидел взаперти на Гриммо: мрачный и полный ярости.
Сириус крепко стиснул в кулаке банку с арахисовым маслом, но вскоре с мягким стуком отставил её обратно на стол.
— Прости, — это всё, что он сказал, а потом нагнулся к одному из нижних шкафчиков и вытащил бутылку виски, о существовании которой она даже не подозревала. Миновав комнату большими, торопливыми шагами, он скрылся за дверью, сквозь которую успел ворваться порыв холодного ветра.
Смутно осознавая, что Люциус по-прежнему наблюдает за ней, Гермиона развернулась, собираясь направиться прямиком к себе в спальню, но вдруг вспомнила, как на прошлой неделе Сириус в обличье Бродяги, лежал на кровати, согревая её своим боком. Как было уютно и тепло рядом с ним. Как она чувствовала себя в безопасности, умиротворённой и желанной.
Видимо, теперь ничего этого ему не нужно. Лишь виски и холод.
Сменив направление, Гермиона зашла в ванную, но не успела затворить дверь, как Люциус протиснулся внутрь и запер её за собой.
— Люциус! — воскликнула она, пытаясь выгнать его.
— Я просто хотел поговорить, — выпалил он и поднял ладони в примирительном жесте, посмотрев на неё сверху вниз с искренней заботой. — Но не хочу, чтобы Блэк увидел нас в окно.
Фыркнув, Гермиона подошла к унитазу и уселась на закрытую крышку.
— Тебе не следовало его провоцировать, — вздохнула она и уставилась на белый кафельный пол, подперев руками подбородок.
— Мы оба знаем, что Блэка разозлила не моя подколка.
Гермиона прикусила губу. Разумеется, он был прав. Всегда предельно прав.
— Ты бы запустил тарелкой мне в голову, если бы узнал, что тебе придётся провести со мной магическую церемонию бракосочетания?
Люциус насмешливо хмыкнул. Шагнув ближе, он присел на край ванны, стоящей на когтистых лапах, и начал наблюдать за ней, казалось, получая удовольствие от увиденного.
— Думаю, тарелка предназначалась мне. И вопрос спорный, моя дорогая, учитывая, что я уже связан магическими узами с Нарциссой, брак для нас с тобой исключён, невзирая на то, что она ушла от меня.
— Но если бы ты мог?
— Нет, я бы не стал разбрасываться хорошим фарфором моего отца.
Гермиона думала, что от его признания ей станет легче, но боль лишь стала глубже, темнее… Казалось, продолжи она смотреть в пол — и одна из плиток точно треснет.
«Разве это может что-либо исправить? Когда что-нибудь ломаешь?»
Не успела Гермиона осознать, как Люциус потянулся и положил ладонь ей на колено, заставив сердце биться чаще.
— Ты не спросила меня, почему я бы не расстроился, — мягко сказал Люциус.
— Почему? — на выдохе дрожащим голосом спросила она.
— Потому что я эгоист, — спокойно ответил он. Гермиона расправила плечи, наконец сумев найти в себе силы поднять глаза. — Я знаю, что такая церемония необратима. Развод и жизнь в разлуке ничего не меняют. Я не могу вновь связать себя узами брака, как и Нарцисса, если она нашла себе какого-нибудь мерзкого американца. Даже смерть не разорвёт нашу связь. Если бы мы с тобой поженились, — продолжил он, убирая руку, — и я умер, частичка твоей магии умерла бы вместе со мной. Но по-моему, это того стоило бы. Просто чтобы вновь ощутить магию… И подольше побыть с тобой… Это того стоило бы.
Гермиона уставилась на колено, наслаждаясь призрачным теплом его прикосновения.
— Почему ты так добр ко мне?
— Хочешь, чтобы я любезно напомнил тебе, какой я эгоист?
— Лучше будь любезен и хоть раз в жизни скажи прямо.
Усмехнувшись, он упёрся ладонями в бёдра и со стоном поднялся на ноги.
— Не рассчитывай на это, ведьма. Раздражать замужнюю даму, я нахожу делом не менее занятным, чем незамужнюю, — ответил он, заставив лёгкую дрожь пробежать по спине.
Гермиона не сумела спрятать накатившую улыбку, когда они вышли из ванной.
— Это при условии, что я смогу убедить Сириуса жениться на мне. И если удастся найти волшебницу, которая согласится провести церемонию.
Проблема, которую она даже не начала анализировать. Сначала нужно было решить вопрос с Сириусом, который до сих пор сидел за окном, держа в руке бутылку виски.
Надев его кожаную куртку, Гермиона направилась на улицу. Сириус устроился под навесом, на кусочке крыльца, куда не добрался снегопад. Невесомые облачка кружились в морозном воздухе от его дыхания, но он, казалось, совсем не замечал холода.
И её, пока она не села рядом. Между ними стояла початая бутылка.
— Можно мне немного? — тихо спросила Гермиона.
Равнодушно вздохнув, Сириус схватил выпивку и протянул ей. Гермиона глотнула виски, которое огнём опалило горло, скатившись в желудок, а потом сделала ещё один глоток, после чего бесцеремонно перевернула бутылку донышком вверх.
— Эй! — взревел Сириус, пытаясь выхватить виски, пока оно лилось прямиком в свежий снег. — Я же пил!
Но Гермиона успела отскочить в сторону и закинула бутылку в сугроб, просто для пущей убедительности.
— Думаю, тебе придётся найти себе другое занятие, — едко выплюнула она. — Например, поговорить со мной.
Сириус наконец взглянул ей в глаза, и на его лице застыла странная смесь раздражения и вины.
«Хорошо, — подумала она, сунув руки в карманы куртки. — Пусть чувствует себя паршивей некуда».
— Не нужно было бросать ту тарелку, — пробормотал Сириус и поджал губы.
— Нет, — согласилась она. — Не нужно. А ещё игнорировать меня с тех пор, как мы ушли от Олливандера.
Услышав в ответ молчание, Гермиона придвинулась ближе, довольная тем, что он не отпрянул, и прислонилась к нему боком, а потом уставилась на их ноги: его в светлых джинсах, а её — в тёмных.
— Люциус рассказал мне, что эти волшебные брачные узы… лишат меня частички моей магии, если ты… — Гермиона рвано вдохнула ледяной воздух, пытаясь сдержать в голосе нахлынувшие эмоции. — Если ты умрёшь.
— Когда я умру. Нет никаких «если», любимая.
— Ты вправду думаешь, что я так сильно озабочена силой своей магии?
— Ты должна.
— Но это не так. — Гермиона попыталась приласкать его щёку, но Сириус резко отвернулся. — Посмотри на меня, — приказала она, но он вновь её проигнорировал. Подавив разочарованный вздох, Гермиона опустилась на землю и встала перед ним на колени, чтобы он не мог никуда уйти. Снег промочил ткань, обжигая своим острым, как бритва, морозом, но она не обратила внимания. Ничего не имело значения, кроме мужчины перед ней, который, слава Мерлину, не отпрянул, когда она взяла его руки в свои. Гермиона крепко стиснула его пальцы, словно это — единственное, способное удержать их вместе, единственное, что может их спасти, как в тот миг, много дней назад, на Грани.
— Сириус, мне нужно, чтобы ты помог мне, — прошептала она, и он наконец снова поднял на неё глаза, заставив сердце кувыркнуться в груди. — В одиночку мне не разобраться с этим пророчеством. Я не могу исполнить его только с Люциусом, — продолжила она, заметив, как помрачнел его взгляд. — Я не могу ничего предпринять, пока ты не сможешь безопасно применять магию.
— Ты найдёшь другой способ, — хрипло прошептал он.
— Нет, ничего не выйдет. Посмотри на нас! Мы целую неделю просидели здесь, пытаясь придумать иное решение. Как думаешь, тоннель нас тоже подождёт? Что конец магии просто возьмёт передышку на парочку месяцев?
— Ты не понимаешь, — прохрипел Сириус, покачав головой. Поднялся ветер, разметав тёмные кудри по его щекам. Гермиона почувствовала, как собственные вихры превращаются в непроходимый лес. — Ты ещё слишком молода…
— Недавно ты говорил иначе, — отрезала она, крепче сдавив его пальцы, и шагнула ближе, запечатлев поцелуй на его ладони.
Вздохнув, Сириус погладил её щёку и зарылся рукой в спутанные кудри.
— Дело не в этом, не… не совсем.
— Тогда в чём?
— В твоей магии, Гермиона! — воскликнул он, поднимаясь на ноги и увлекая её за собой. Пальцы крепче стиснули волосы, ногти царапнули кожу. — Частичка тебя умрёт. Когда я снова исчезну, та часть твоей магии, которая соединится с моей, тоже исчезнет. Навечно вырвется отсюда, — сказал он, прижав ладонь к её груди. — Это будет неимоверно больно, и пустота никогда не заполнится. Ты слишком молода, чтобы принимать такое решение.
— Частичка меня всё равно умрёт, — прошептала она в ответ, накрыв своей рукой его ладонь. — Когда пророчество исполнится, и ты… ты сыграешь свою роль, не будет иметь значения, цела моя магия или нет. Потому что я сама — не уцелею. Я не смогу. Но если ты женишься на мне, — прошептала она и приподнялась на цыпочки, уткнувшись носом в его колючую щетину, — у остального мира хотя бы останется шанс.
И будто что-то надломилось между ними, понеслось бурной рекой. Сириус прижал её к своей груди, обнимая крепче любых магических пут, сдавив руками так тесно, словно течение могло унести её прочь.
Прижавшись к нему щекой, Гермиона слушала ровный стук его сердца. Тук-тук. Тук-тук. Пока оно бьётся — он жив.
— Гермиона, — выдохнул Сириус ей в волосы. — Я хочу, чтобы ты сказала «нет».
— Нет.
— Ты несерьёзно, да?
Обвив руками шею, она поцеловала его в подбородок, в кончик носа, а потом, наконец-то, в губы.
— Женись на мне, Сириус Блэк?
Он грустно усмехнулся и поцеловал её в ответ.
— Вопрос, который должен был задать я.
— Ты согласен? — Гермиона чуть-чуть отстранилась, желая заглянуть в серые глаза.
Вздохнув, Сириус провёл рукой по спине и, остановившись на изгибе талии, притянул её теснее.
— В прошлой жизни всё было бы по-другому.
— И у нас ничего бы не вышло, — заметила она. — Если бы ты… если бы ты не исчез в Министерстве той ночью, я бы осталась лишь подругой Гарри. Просто… очередной твоей знакомой из Ордена.
— Думаю, мы стали хотя бы друзьями, любимая, — растёкся в лукавой улыбке Сириус.
— С шестнадцатилетней всезнайкой?
— Мне было одиноко, — сказал он и наклонился для очередного нежного поцелуя. — Но такова жизнь! — Быстрым, немного неловким движением Сириус просунул руку ей под колени и подхватил её, как невесту. — В один прекрасный день ты мёртв, а на следующий — в твоих руках маленькая ведьма, которая умоляет тебя жениться на ней.
— Сириус! — взвизгнула Гермиона, спешно хватаясь за его плечи.
— Выходи за меня замуж, котёнок? — прошептал Сириус, согревая дыханием её кожу.
Гермиона прикусила губу, пытаясь сдержать рвущуюся на волю улыбку.
— Ты будешь снова швыряться тарелками?
— Честно говоря, любовь моя, он действительно это заслужил. — Увидев, как она нахмурилась, Сириус вихрем закрутил её, заставив уцепиться за свою шею. — Ладно, никаких швыряний тарелками.
— Никаких швыряний тарелками, — согласилась Гермиона, а потом поцеловала его смеющиеся губы, пахнущие виски.
人 人 人
— МакГонагалл? — предположил Сириус.
Гермиона покачала головой.
— Она слишком близка с Кингсли. И я пока опасаюсь рассказывать ей о моём… увлечении тёмными искусствами.
Они сидели на диване, точнее, Сириус сидел на диване, а она сидела на его коленях. Люциус занял соседнее кресло, и с тех пор, как Сириус поймал её в свои объятия, периодически бросал на них взгляд. Гермиону всё же удивил столь собственнический поступок, несмотря на то, что он согласился жениться на ней. Впрочем, она не могла не наслаждаться обволакивающим теплом его пальцев… а ещё обжигающим взглядом Люциуса, который то и дело ловила на себе. Невольно вспомнился их недавний разговор в ванной, его ладонь, нежно замершая на коленке, отчего Гермиона ощутила себя предательницей, поэтому неловко сползла с ног Сириуса и пересела на диван.
— Нам нужен кто-то, кто не будет сомневаться в нашем решении, — продолжила она, стараясь не замечать досаду на лице Сириуса. — Или кто-то, кто не будет осуждать, как минимум.
— Значит, не твои друзья, — тихо подметил Люциус.
Гермионе захотелось огрызнуться в ответ, но… разумеется, он опять был прав, ведь лично видел её страдания из-за Рона и Джинни.
— Нет, — нехотя согласилась она.
— Не могли же все от тебя отвернуться. Как насчёт той девушки, о которой упоминал Олливандер? — поинтересовался Сириус.
— Луна!
Конечно! Как же чертовски глупо, что она не подумала о ней раньше. Луна не только была совершеннолетней — и, следовательно, могла покинуть Хогвартс по своему желанию, — но и гораздо чаще поддерживала её решения, чем даже Гарри.
— Прекрасная идея, Сириус! — улыбаясь выпалила Гермиона и наклонилась, желая чмокнуть его в щёку. — Нам просто нужно придумать, как ей добраться…
Люциус громко прочистил горло, а потом презрительно протянул:
— Я не потерплю её здесь.
Улыбка Гермионы погасла.
— Почему нет?
— Это конспиративный дом, как я уже говорил.
— Конспиративная хибара, — вклинился Сириус.
Гермиона шикнула на него, а Люциус растянул губы в ухмылке.
— Повторюсь, два члена Ордена, знающие о её местонахождении, — это уже перебор. Я не допущу, чтобы ещё и мисс Лавгуд вальсировала здесь.
— И что, по-твоему, нам делать? — раздражённо спросила Гермиона. — Идти по сугробам, чтобы провести церемонию в совятне?
— Какая превосходная идея! — довольно оскалившись, Люциус поднялся на ноги. — Дом, конечно, охраняется, но мисс Лавгуд сможет беспрепятственно заглянуть в совятню. Советую тебе одеться потеплее, — добавил он, оглядев её с ног до головы. — Печально, что Блэк не увидит свою невесту в свадебном платье.
На их глазах Люциус прошагал в спальню и с грохотом захлопнул за собой дверь.
— Подонок, — прорычал Сириус себе под нос.
— Не слушай его, — буркнула Гермиона, поёрзав на месте, а потом пододвинулась к нему. Сириус обнял её за плечи, притягивая ближе. — Я преображу и зачарую одежду, чтобы нам обоим было тепло.
Вздохнув, Сириус подхватил её ноги и снова усадил к себе на колени.
— Всё наперекосяк, — устало протянул он. — У тебя должна быть настоящая свадьба в красивом платье. С друзьями, с семьёй… А не какой-то старый чудак в жалкой совятне.
Сердце ёкнуло в груди, когда Гермиона вспомнила родителей.
— Мы уже обсуждали это, — мягко пожурила она, а затем потянулась, намереваясь ещё раз поцеловать его в щёку. — И старый чудак уже согласился жениться на мне. А Луна… Луна — достаточно хорошая подруга.
— Думаю, теперь я буду должен ей не просто пинту пива.
Гермиона хихикнула, высвобождаясь из его объятий, а потом легонько шлёпнула его по рукам, когда он попытался вновь заставить её сесть к себе на колени.
— Гораздо больше, чем пинту, — кивнула она и убежала, желая поскорее написать Луне письмо.
人 人 人
Гермиона одёрнула рукава, вглядываясь в заснеженный лес. Свой кремовый джемпер она превратила в платье-свитер длиной до колен и натянула воротник до подбородка. Сириус же, после попытки облачиться в нечто, напоминающее парадную мантию, наконец согласился на кожаную куртку с брюками, в которых он, стоило признать, выглядел подтянутым.
Обернувшись к хижине, Гермиона улыбнулась, увидев, как он бредёт ей навстречу по снегу. Люциус наблюдал из окна, его лицо бледной тенью мелькнуло за прозрачными занавесками. Сириус взял её за руку, и Гермиона сразу же отвернулась, опустив глаза к ботинкам, под которыми стелился хрустящий ковёр из листьев и льда.
— Ты в порядке, котёнок?
— Я просто… трудно поверить, что это происходит на самом деле.
Отправив письмо, ответ она получила лишь на следующее утро. Луна с радостью согласилась, хотя Гермиона намеренно не вдавалась в подробности. Если удача не отвернётся от них в последний момент, Луна не откажется помочь, когда узнает, что ей предстоит скрепить брачными узами молодую подругу и вернувшегося с того света мертвеца, на двадцать лет старше. Хотя это вряд ли могло бы показаться таким уж странным делом по меркам Лавгуд. По крайней мере, этим пыталась себя успокоить Гермиона, провожая взглядом сову, скрывшуюся где-то средь мрачных туч.
Сегодня, к счастью, облака рассеялись, открыв взору ясную синеву. Снег поблёскивал в лучах раннего заката.
— Я бы увёз тебя в Вегас, — сказал Сириус, когда они нырнули в арку меж склонившихся ветвей. — Чтобы держать единственного врага подальше от спальни в первую брачную ночь.
Подняв взгляд от земли, Гермиона залилась румянцем от лукавой улыбки Сириуса.
— Вегас? Да что такой чистокровный волшебник, как ты, может знать о Вегасе?
— Я люблю магловские штучки.
— Ты разбираешься в мотоциклах и умеешь делать самокрутки. Кстати, паршивая привычка, которую перенял Гарри.
— Признаюсь, в школе я одно время тащился по Элвису, — улыбнулся Сириус. — Мечтал найти ведьму, увезти её за море, и чтобы его двойник поженил нас.
Гермиона рассмеялась.
— Увы, никакого Элвиса, есть только я.
— Только ты. Плевать на Элвиса, — согласился Сириус, и то, как он это сказал — так тепло и искренне, — тронуло Гермиону до глубины души. Захотелось расплакаться или прыгнуть в его объятия. Вероятно, и то и другое.
Несколько минут спустя Гермиона заметила промелькнувшую за ветвями светлую макушку блондинки, и придержала Сириуса. Застыв у входа в каменную башенку-совятню, Луна глядела на окна, где дремало с полудюжины спящих сов. Одетая в хогвартский джемпер и серую юбку, она выглядела настолько нереальной здесь, что сердце Гермионы кольнула ностальгия.
— Вместе? — прошептал Сириус, сжав её руку.
— Вместе, — кивнула Гермиона.
Они вышли из-под сени деревьев на небольшую полянку. Луна развернулась в сером вихре юбки и большими глазами смотрела, как они подходят ближе, держась за руки.
— Здравствуйте, мисс Лавгуд, — Сириус склонил голову в знак приветствия.
— Сириус Блэк, — просияла Луна, — я давно ждала новой встречи с тобой.
Сириус растянул губы в самодовольной улыбке.
— Знал, что ты мне понравишься, — сказал он, отпуская руку Гермионы, и протянул ладонь Лавгуд. Луна кратко пожала её, а потом шагнула вперёд и заключила Сириуса в вежливые объятия. — Уже не такой мёртвый, да? — сказал он, когда они оторвались друг от друга.
— Твоих рук дело? — хлопая ресницами спросила Луна, взглянув на Гермиону.
— Да, — тихо призналась она. — Я так рада тебя видеть. Рада, что ты вообще пришла, хотя я толком ничего тебе не рассказала в своём письме…
— Мы друзья, Гермиона, — просто сказала Луна и так же крепко обняла Гермиону, на этот раз задержавшись подольше, окутывая и согревая её своим теплом. — Я никогда не забуду, что вы все сделали для меня.
Гермиона неловко улыбнулась, мысленно умоляя себя не расплакаться ещё до начала церемонии.
— Ты принесла книгу? — решила спросить она, заметив небольшую кожаную сумку, висящую у неё на бедре.
— Я немного удивилась, когда ты попросила меня взять «Брачные ритуалы чистокровных», — сказала Луна, запустив руку в сумку. — Но теперь я, кажется, начинаю понимать, — улыбнулась она и вытащила на свет маленькую книжицу в зелёном переплете с золотой застёжкой, блеснувшей на солнце.
— Ты не против, что мы с Гермионой хотим пожениться? — Сириус нахмурился, глядя на ясную улыбку Луны. — Точнее, мне нужно выйти за неё.
— Я хорошо знакома с обычаями, мистер Блэк, хотя мои родители скорее поступили необычно, и не заключали традиционных уз. Я удивлена, что вы с Гермионой решили пожениться так скоро, но… думаю, в этом и кроется прелесть жизни, волшебства и любви. — Луна лучезарно улыбнулась. — Неожиданное часто оказывается намного лучше запланированного. — Протянувшись, она взяла Сириуса за запястье и вложила его ладонь в руку Гермионы. — Может, начнём? Скоро стемнеет, и мы ведь не хотим, чтобы совы и дальше нас подслушивали.
Гермиона ожидала, что брачная церемония будет какой-то особенной. Волшебство окутает их… или пронзит её сердце насквозь. Но тишину разбавляла лишь магическая формула, тщательно продиктованная нежным, ровным голосом Луны. Слова струились над спящим лесом, переплетались с тихим щебетом птиц и шорохом лесных жителей, бродивших вдалеке. Вокруг плескалось спокойствие и умиротворение, целиком заполнив душу Гермионы. И когда Луна повернула её лицом к Сириусу для поцелуя, она глубоко вдохнула, наслаждаясь хрупким очарованием момента.
— …В глазах Старой Магии я объявляю вас волшебницей и мужем, — закончила Луна.
— Волшебница, — эхом повторил Сириус, не отрывая от Гермионы глаз, полных ласки и нежности.
— Муж, — прошептала она в ответ.
Склонившись, Сириус поцеловал её, глубоко, страстно прижимая руками к своей груди, и Гермиона едва сдержала протяжный стон, готовый сорваться с губ.
Рядом колокольчиком зазвенел смех. Гермиона неохотно разорвала поцелуй.
— Это всё? — спросила она, ощущая, как ладонь Сириуса горячо скользит по пояснице, рассыпая по телу мурашки.
Луна одарила их понимающей улыбкой.
— Полагаю, мистер Грейнджер хорошо осведомлён о последнем шаге, который окончательно скрепит узы.
Румянец растёкся по щекам, едва Гермиона поняла, что её ждало… точнее, кто её ждал после возвращения.
Горячо поблагодарив Луну за помощь, они взялись за руки и вернулись в хижину в уютном молчании. Солнце едва начало клониться на запад, окрашивая лес в оранжевые и золотые тона. Сириус потянул дверь на себя, петли скрипнули, и Гермиона сразу же наткнулась глазами на Люциуса, который сидел в кресле и с откровенным безразличием листал книгу.
— Не забудь наложить заглушающее заклинание, — протянул он, даже не подняв глаз.
Щёки Гермионы вспыхнули от смущения, когда она осознала, что он будет сидеть прямо за стенкой, но Сириус настойчиво потянул её за собой, и она юркнула в спальню, так ничего и не сказав. Когда Сириус подошёл к кровати, она развернулась лицом к двери и начала накладывать чары. И вдобавок заперла замок, на всякий случай. Сердце колотилось, как у колибри, когда она наконец нашла в себе силы обернуться и посмотреть на Сириуса, который просто стоял, скинув куртку.
Она нервничала. Глупо нервничала. До смеха глупо. Они и раньше целовались. Причём, целовались всерьёз. И теперь всё не так, как в первый раз. К счастью, она уже позаботилась об этом во мраке спальни Рона на площади Гриммо.
«Мерлин, я потеряла девственность в доме моего тогда ещё покойного мужа!»
Мысль, которая определённо не помогла успокоить нервы.
Сделав глубокий вдох, Гермиона шагнула вперёд. Всё тело одновременно зачесалось от испытующего взгляда Сириуса, и она зарылась рукой в волосы.
— Гермиона?
— Да? — пискнула она, тотчас замерев.
На лице Сириуса промелькнула озорная улыбка. Приблизившись, он нежно взял её за руку и потянул, усадив на кровать рядом с собой.
— Думаю, нам следует поговорить об этом. — Он положил её ладонь к себе на колени, и начал поглаживать большим пальцем пульсирующую венку на запястье.
— Не знаю, почему я вдруг занервничала, — вздохнув, призналась Гермиона. — Ты согласился жениться на мне… Ты уже женился на мне. Мы были… близки раньше. Это просто…
— По-новому? — Она кивнула. — Могу я тебе кое-что показать, котёнок?
— Конечно.
— Чувствуешь? — спросил он, прижав её ладонь к своей груди. Гермиона округлила глаза, ощутив, как под шёлковой тканью рубашки часто колотится его сердце, будто испуганный зверёк, отчаянно пытающийся вырваться на свободу. — Я тоже в ужасе.
— Из-за меня? — отдёрнув руку, спросила она и нахмурилась, подняв подбородок.
Сириус скользнул внимательным взглядом по её лицу, по глазам, щекам, губам, шее…
— Я боюсь причинить тебе боль. Разрушить… то доверие, которое ты, кажется, питаешь ко мне. Ведь я его не заслужил. Мерлин, Гермиона, ты отыскала меня на Грани жизни, не дала мне умереть. Ты стала всем для меня. А теперь есть это, — Сириус перебежал глазами между ними. — Наши узы. Ты будешь страдать из-за них, я знаю, но понятия не имею, как это изменить! — Подскочив с кровати, он отошёл к окну и развернулся к ней спиной. Гермиона уставилась на его напряжённые плечи.
Пружины скрипнули, когда она поднялась с кровати. Встав к нему вплотную, она приподнялась на цыпочки и, обняв руками его талию, уткнулась подбородком между лопаток.
— Я боюсь, Сириус, но не тебя. Совсем не тебя, — прошептала она, скользнув ладонью вниз по его животу.
— Ты уверена, котёнок? — спросил Сириус, мягко накрывая её руку своей.
— Сколько раз ты ещё спросишь меня? — усмехнулась Гермиона, прислонившись щекой к спине. — Не лучше ли просто проверить?
Смех, прикосновения… Видимо, этого хватило, чтобы убедить его, по крайней мере, в тот момент. Развернувшись в кругу её рук, Сириус вырвался из объятий, лишь чтобы увлечь её в поцелуй. Одна ладонь размашисто огладила бедро, другая — приобняла шею сбоку. Сириус наклонился и накрыл её губы своими, пробравшись рукой под платье. Гермиона не сумела сдержать стон, вылетевший из горла.
— Гермиона, — шептал Сириус, покрывая обжигающими поцелуями её лицо.
— Я хочу тебя, — с мольбой выдохнула она, ощущая, как горячая ладонь смяла полукружье ягодицы. — Пожалуйста…
Легонько шлёпнув её напоследок, он прошёлся дорожкой поцелуев по шее, а потом опустился на колени. Не в силах пошевелиться, Гермиона наблюдала, как он осторожно стягивает с её ноги один ботинок, затем носок, и отшвыривает их прочь, и рассмеялась, услышав, как они просвистели над головой и врезались в стену позади.
— Сириус! — выругалась она сквозь смех, когда он поступил точно так же и со вторым ботинком.
— Нет времени деликатничать, любимая, — отрезал Сириус и подхватил подол платья, накрыв им свою голову, а потом прошёлся губами по внутренней стороне бедра, оставляя на коже влажный след.
Гермиона шумно выдохнула от огненной волны, захлестнувший её до глубины души.
— Ох, Сириус, — всхлипнула она, закрывая глаза, когда он задрал шерстяную юбку повыше. Подобрав подол, Гермиона заметила, как его глаза замерли на трусиках — чёрных кружевных, — лучших, что она успела взять в дорогу.
— Ты надела это для меня, любимая? — сладко прошептал Сириус, огладив пальцами кружевную ткань на худом бедре.
— Только для тебя.
Рычаще выдохнув, Сириус поцеловал выпирающие косточки над трусиками, распаляя внутри зарево пожара, но в этот раз в танцующем пламени разгорелось нечто более глубокое, чем желание.
«Магия», — поняла Гермиона, когда Сириус втянул губами кружевную ткань между её ног.
Огненные искры вспыхнули сильнее, прожигая насквозь. Колени подкосились, и Гермиона рухнула бы на кровать, но руки Сириуса крепко удержали её на месте.
— Прошу, — застонала она, зарывшись пальцами в волнистые пряди, пока он ласкал её сквозь тонкое кружево.
— Что «прошу»?
— Я хочу почувствовать тебя.
Сириус усмехнулся и начал подниматься на ноги, одновременно стягивая с неё платье.
— Руки вверх, — скомандовал он, и Гермиона с великой радостью подчинилась.
Оказавшись в одном лифчике и трусиках, она наконец распахнула веки и протяжно выдохнула, заметив, как потемнели его глаза. Чернота зрачка почти поглотила тёмно-серую радужку. Сириус впитывал взглядом её тело, как изголодавшийся мужчина.
Мужчина, аппетит которого она была лишь счастлива утолить.
Шагнув ближе, Гермиона огладила руками его грудь, и он накрыл её ладони своими.
— Можно мне? — прошептала она, уцепившись пальцами за верхнюю пуговицу.
Сириус тяжело сглотнул, отчего кадык на его шее дёрнулся, а затем кивнул.
Потешаясь над его внезапным смирением, Гермиона ловко вынула из петель ряд пуговиц, открывая взору подтянутую грудь с завитками волос по центру, а потом распахнула края, практически сдёрнув рубашку с плеч. Когда её ладони скользнули ниже, к поясу брюк, Сириус потянулся к застёжке лифчика.
— Нетерпеливый мужчина, — пробормотала она, кинув на него взгляд из-под ресниц, и расстегнула молнию.
— Невыносимая ведьма.
— Скорее, это мой лифчик невыносим, — размышляла она вслух, спуская брюки, под которыми оказались тёмно-синие боксеры.
Внезапно подхватив Гермиону за бёдра одной рукой, Сириус тесно прижал её к себе, заставив ощутить горячую твёрдость в паху, а другой рукой настойчиво оттянул застёжку лифчика.
— Отличная причина поскорее избавиться от этой драккловой штуковины, — вздохнув, проворчал он, пытаясь расстегнуть крючки.
Отшвырнув наконец лифчик в сторону, Сириус бросил её спиной на кровать и, навалившись сверху, склонился к лицу, утягивая в пылкий поцелуй. С тихим стоном Гермиона откинулась на лопатки, едва успев устроиться поудобнее, и сразу же очутилась в плену его губ и рук, поэтому сумела лишь глухо всхлипнуть, когда его пальцы проскользнули в трусики.
Стоило ему прикоснуться к её пылающему естеству, как она крепко сомкнула веки, остро ощутив, как в неё изливается магия. Кружится вокруг, наполняя воздух неведомым ароматом, в котором сплелись их души и тела.
— Открой глаза, любимая.
Она повиновалась. Сириус нависал над ней, беззастенчиво обнажённый. В горле мгновенно пересохло. Гермиона сглотнула. Заметив её тяжёлый взгляд, Сириус ухмыльнулся, — так нахально, — что ей захотелось врезать ему по челюсти. Или поцеловать его.
Приподнявшись, Гермиона жарко прильнула к его губам.
«Это всё по-настоящему».
Волшебство забурлило внутри, когда она оказалась окутана жаром его крепкого, потного тела. Рычащие стоны сливались с её всхлипами, пока она истекала влагой в его руках. Прикосновения рождали магию в её душе, и вскоре, наполнившись до краёв, Гермиона отчаянно выкрикнула: — Сириус, любимый, умоляю! — совсем не обратив внимания, как легко ласковые слова сорвались с её губ.
Сириус внял мольбам. Слёзы навернулись на глаза, когда он проскользнул в её разгорячённую плоть. Теперь он казался не просто мужчиной, двигающимся на ней… вместе с ней. Не просто волшебником, владеющий волшебной палочкой. Сириус стал тем и другим одновременно — мужчиной и волшебником, наполняя её магией, страстью и жарким вожделением. Гермиона впилась пальцами в его бёдра, словно они якорь посреди бушующего моря, будто он — единственное, что удерживало её от погружения в пучину безумия. Или, быть может, он сам — тот безумец, а она — морская бездна?..
Магия не должна ощущаться так…
Словно наполняет тело в самый первый раз.
Мужчина не должен напрочь сводить с ума…
Словно раньше никто и никогда к ней не прикасался.
Но чувствовать Сириуса глубоко внутри, ощущать, как его губы ласкают нежную грудь… Это всё, о чём она когда-либо мечтала. Гермиону переполнила магия, страсть… настолько сильно, настолько ярко, что она вскрикнула от наслаждения, а он с отчаянным толчком кончил секундой позже. Откинувшись на подушки, Гермиона мысленно унеслась куда-то далеко, заблудилась в чистом, светлом мире ослепительного блаженства.
Вернувшись в реальность спустя неизвестное время, Гермиона улеглась щекой на подушку. Сириус лежал рядом, растянувшись спиной на смятых простынях, положив одну руку ей на талию, и невесомо скользил по коже пальцами, оглаживая изгибы её тела. Долгие секунды Гермиона просто наслаждалась его прикосновениями.
— Сириус? — прошептала она, когда наконец сумела отдышаться.
— Да.
— Хм?
— Да, это был самый невероятный секс, в котором я когда-либо имел честь участвовать.
Гермиона перевернулась на живот, желая видеть его лицо, и вновь смутилась от горячего взгляда, гуляющего по её телу.
— Легко сказать, когда ты ни с кем не спал с тех пор, как попал в Азкабан.
— Даже если и так, — небрежно отмахнулся он, и на его лице промелькнула ухмылка. — Самый невероятный… восхитительный… умопомрачительный… секс… который у меня когда-либо был!
Прильнув к ней ближе, он мазнул кончиком носа по её плечу, оставляя на коже дорожку из поцелуев. Её щёки загорелись сильнее, и, казалось, скоро вспыхнут.
— Это всегда так? После… закрепления уз?
— Настолько потрясающе, блять, волшебно? — Гермиона кивнула, и он откинулся на подушку, слегка нахмурившись. — Не то чтобы я вёл интимные дискуссии о сексуальной жизни с моими женатыми друзьями и членами семьи, но… Вряд ли. Думаю, причина в ином.
— Я чувствую себя по-другому, — вслух размышляла Гермиона. — Более наполненной. — Сириус многозначительно приподнял бровь, отчего она закатила глаза и добавила: — Не в том смысле! Наполненной магией, Сириус! Возможно, твоей. — Она придвинулась ближе, прижавшись щекой к груди, вздымающейся и опадающей в такт дыханию, и оплела его руками и ногами. — Всё это волшебство сидело внутри тебя с самого возвращения с Грани. Может… скорее всего, ты передал мне часть его.
— Только скажи, если тебе понадобится ещё немного моей магии, любимая, — поддразнил Сириус и внезапно перекатил её на спину. — Я готов поделиться, — добавил он и начал осыпать её тело поцелуями.
人 人 人
Как только Сириуса сморил сон, Гермиона сползла с кровати и натянула на себя его рубашку, длины которой как раз хватило, чтобы прикрыть трусики, которые нашлись аж на другом конце комнаты. Невербально отыскав в сумочке противозачаточное зелье, Гермиона глотнула отвратительной жидкости. Она так и не привыкла к мерзкому послевкусию, даже после того, как долгое время встречалась с Роном.
Убедившись, что не разбудила Сириуса, Гермиона вышла в гостиную, укрытую ночным мраком, и направилась на кухню, и уже успела выпить стакан воды, когда что-то скрипнуло.
— Удовлетворила все потребности Блэка? — разрезал тишину нарочито манерный голос.
— Что? — Гермиона резко обернулась, отставив стакан, и прищуренными глазами уставилась на Люциуса, который растянулся на диване. Даже в неясном лунном свете, она легко разглядела ухмылку, застывшую на его губах, и ехидный блеск глаз.
— Удалось избавиться от магического следа? — уточнил Люциус, приподняв бровь.
— Не смешно.
— Так и есть.
Гермиона прикусила губу.
— Мы пока не проверили его магию, — пробормотала она, захлопнув дверцу шкафа.
Люциус усмехнулся.
— Побоялась, что авроры застукают тебя в постели с мертвецом?
Гермиона отлично знала, что он намеренно подначивает её, ведь желает вдоволь насладиться реакцией, но всё равно прошагала к дивану и, уперев руки в бока, окинула его сердитым взглядом.
— Уж лучше, чем с одним злюкой!
— Злюкой? Ха, — Люциус расплылся в самодовольной улыбке. — Ты думала иначе в те прекрасные месяцы, которые мы провели вместе, до всего… случившегося. Или вчера, в ванной.
— Потому что тогда ты был мне полезен.
Люциус приподнялся, раздвинув ноги так, что сделай она шаг вперёд — оказалась бы зажатой между коленями.
— А ты горячая штучка, да? Скажи, Блэк хорошо исполнил супружеский долг? Я буду лишь счастлив осуществить свою часть пророчества, если пожелаешь. — Бледная рука мелькнула в темноте. Люциус провёл кончиками пальцев по обнажённому бедру, отчего её молнией пронзило желание, и Гермиона резко отшатнулась.
— Не начинай, — предупредила она, возненавидев хрипотцу в голосе, и шумно сглотнула, мысленно проклиная реакцию собственного тела на простое прикосновение. — Если тебе так хочется знать, Сириус… дал мне больше, чем я надеялась… и мечтала.
Люциус вскинул брови, должно быть, в удивлении, но она заметила и проблеск разочарования на его лице.
— Неважно, — небрежно отмахнулся он. — Я не соревнуюсь с Сириусом Блэком.
— Разве? — переспросила Гермиона, насмешливо приподняв уголок рта, и выпрямилась. Люциус впитывал её глазами, даже не подозревая, сколько в ней сейчас яда. — Все эти прикосновения, когда его нет поблизости. Колкие замечания, косые взгляды, пока мы рядом. Ты хочешь меня, Люциус. И я признаю, что отчасти тоже тебя хотела. Но теперь у меня есть Сириус, а у него есть я. А мне, — продолжила она, понизив голос, когда серебристые глаза опасно блеснули во тьме, — никогда не был нужен такой мужчина, как ты.
Гермиона отвернулась и ушла, не дожидаясь, пока он заметит неуверенность, скрытую под коркой грубых слов.