Гермиона проснулась с рассветом. Сновидение ещё мелькало перед глазами, словно кадры из старого кино. Малфой держал кинжал Беллатрисы, нависая над ней с той насмешливой кривой улыбкой, которую она столь хорошо помнила. Он крепко стискивал её запястье, пригвоздив его к полу рукой, но не успело лезвие коснуться её кожи, как появился другой мужчина.
Сириус.
Она попыталась вспомнить, что он сделал, как спас её, и как он выглядел, но кошмар уже поблёк, растворившись в реальности. Гермиона зажмурилась и натянула одеяло на голову, погрузившись в запах мужчины, который когда-то спал здесь. По крайней мере, эту часть сна она хорошо запомнила. Его запах окутывал её и тянул прочь, подобно некой энергии, пока она окончательно не вырвалась из лап Малфоя.
— Гермиона!
Вздрогнув, она бросила взгляд на дверь спальни. В крике безошибочно узнавался голос Рона. Но он ведь не должен был вернуться, по крайней мере, до… Гермиона посмотрела на часы.
«Борода Мерлина… Я проспала до полудня!»
Гермиона запаниковала, но немного успокоилась, вспомнив, что сегодня, слава Годрику, суббота. Впрочем, её парень, который скоро обнаружит её обнажённой в постели мертвеца (мертвеца, о котором она внезапно слишком часто думала), вполне достаточная причина немного паниковать.
— Гермиона, ты дома? — закричал Рон, на этот раз ещё громче. Затем на лестнице послышались его шаги.
Сорвав одеяло, Гермиона схватила палочку, сначала поправила постельное бельё, а потом безмолвно призвала свою вчерашнюю одежду. Натянув блузку и юбку, она швырнула чулки под кровать. Где их никто не найдёт.
— Вставай, Миона, у меня для тебя кое-что есть!
Подбежав к двери, она глубоко вздохнула и украдкой выскользнула в коридор. Рон замер перед дверью своей спальни, устало опираясь одной рукой о косяк.
— Гермиона? — Рон обернулся, услышав, как она наступила на скрипучую половицу, и слегка нахмурившись спросил: — Что ты делала в той комнате?
— Ничего, — походя отмахнулась Гермиона, и остановилась у начала лестницы. Не сводя с неё взгляда, Рон подошел ближе и встал у противоположного края перил. — Проверяла, осталась ли у него какая-нибудь магловская одежда, пожертвовать на благотворительность.
— Правда?
Гермионе сильно захотелось закатить глаза от озадаченного выражения лица Рона.
— Знаешь, я подумала, ты не станешь донашивать одежду мертвеца. Если она вообще тебе подойдёт. — Лукаво улыбнувшись, она скользнула взглядом по его долговязой фигуре.
Рон покраснел, а затем с усмешкой сказал: — Предположим, что так.
Они молча уставились друг на друга. Рон нервно переступил с ноги на ногу. Гермиона подумала, что должна поцеловать его. Это то, чего должна желать девушка, когда её ухажёр возвращается из заграничной командировки, так ведь?
«Возможно, если бы он не забыл рассказать о ней, я бы сейчас глупо целовалась с ним», — кашлянув, подумала Гермиона.
— Ты ничего не забыл? — холодно спросила она, намереваясь позволить ему самому избавляться от неловкости.
— Да! — оживился Рон, сверкнув глазами. — Пойдём, — он побежал вниз по лестнице, даже не посмотрев, спускается ли она вслед за ним.
Разумеется, Гермиона едва поймала дверь на кухню, прежде чем та успела захлопнуться, ударив её по носу. Гарри сидел за столом перед дымящейся кружкой и пустым блюдцем, на котором остались лишь крошки.
— Добрый день, Гермиона, — весело поздоровался он.
Она прищурилась, уловив в словах друга иронию, а потом улыбнулась.
— Разве мне не разрешено хорошо выспаться? Даже если это противно моей природе.
— Смотри, — сказал Рон, стремясь привлечь её внимание. Гермиона увидела белую картонную коробку, стоящую на кухонном шкафу. — Забрал прямо из парижского кафе этим утром, — Рон снял крышку, приоткрыв ряды блестящих розовых миндальных печений. Двух уже не хватало.
— Рон, — Гермиона проглотила комок, подступивший к горлу.
— Я знаю, они твои любимые, поэтому я подумал, ты знаешь… я хороший парень и всё такое, — он пригладил волосы, выжидающе улыбаясь.
Гарри переводил взгляд с Рона на неё, а потом вдруг напрягся всем телом, когда понял, что Гермиона не улыбается в ответ.
— Я, э-э-э, пойду — мне нужно написать письмо, — пробормотал он, со скрежетом отодвигая стул, и проскользнул мимо. Гермиона решила, что с его забывчивостью разберётся чуть позже.
— Рон, — вновь попыталась она, изо всех сил стараясь скрыть гнев в голосе. Крики никогда не помогали, даже если поорать было чертовски приятно. — Ты правда думаешь, что я хочу миндальное печенье?
— Нет? — его руки опустились. — Но это же твои любимые сладости? Я знаю, раньше ты любила сахарные перья, но я не хотел везти их из Парижа.
Гермиона уставилась на Рона. Тяжело. Выжидающе. Хотя его щёки пуще раскраснелись, он, по-видимому, ещё не осознал то, что Гарри понял за считаные секунды.
— Рон, что ты забыл мне сказать?
Нахмурившись, он снова посмотрел на коробку. Затем его губы глупо сложились в букву «О».
— Дерьмо, Гермиона. Прости меня. Это из-за Парижа, верно? Я забыл сказать… Гарри отвлёк меня своим разговором с Джинни… — Рон осторожно подошёл к ней, протягивая руки, но Гермиона отступила в сторону.
— Я твоя девушка, Рон, — отрезала она. — Я не хочу миндального печенья или обнимашек! Я хочу, чтобы ты думал о моих чувствах, когда решаешь не говорить мне о командировке в чёртов Париж!
— Я не решал не говорить тебе…
— Нет, ты просто забыл! Ты всегда забываешь обо мне…
Гневный румянец вспыхнул на его и без того багровом лице.
— Я уже извинился, что опоздал на твой день рождения.
— Это не из-за моего дня рождения, Рональд! — вскипела она, направляясь к центру кухни лишь для того, чтобы развернуться. — Речь идёт не о Франции!
— Разве не о ней?
— Нет, — Гермиона чуть не плакала, ухватившись за спинку стула. — Хотя да, я думаю, о ней в том числе, но не… не… только, Рон, — её голос дрогнул. Опустив взгляд на свои руки, она позволила кудрям скрыть лицо от его пытливых глаз. — Иногда мне кажется, ты так далёк от меня. Работаешь с Гарри, ужинаешь со своей семьёй…
— Мама всегда рада тебя видеть…
Гермиона покачала головой. Молли отдалилась от неё с тех пор, как она не разрешила ей помочь с кошмарами и воспоминаниями. Или, наверное, Гермиона сама отстранилась. В любом случае она каждый раз чувствовала… отчуждённость, когда возвращалась в Нору. Особенно если там I_фри_dom-cy не было Джинни или Фреда, которые легко поднимали настроение.
Ощутив вес чужих ладоней на своих плечах, Гермиона позволила Рону притянуть себя к груди. Медленно и хрипло выдохнув, она заставила себя расслабиться.
— Давай сходим в ту пиццерию на обед, — пробормотал он, поглаживая её по спине. — В ту новую, что в магловском Лондоне.
Гермиона криво улыбнулась.
«Итак, он вспомнил. Хорошо. Лучше спрятать подальше горечь, и не позволять ей разъедать себя изнутри. Возможно, пицца и правда сможет решить любые проблемы?»
— Хочешь сначала забрать вещи Сириуса для ящика пожертвований? Мы можем сбросить их по дороге?
— Нет, — отрезала она, наверное, слишком категорично. К счастью, её голос был приглушён рубашкой Рона. От него пахло потом, кофе и слегка дешёвым одеколоном. Гермиона поморщила нос. — Я не смогла найти ничего, что можно отдать…
人 人 人
После приятного (хотя и раздражающе приятного) обеда Гермиона вернулась на площадь Гриммо, а Рон отправился угостить миндальным печеньем свою семью. Хотя оно и правда было её любимыми, Гермиона не могла заставить себя съесть этот «усмирительный» подарок. Коротко поздоровавшись с Кричером, который даже не поднял глаз от полировки серебра в столовой, она направилась на третий этаж в комнату Гарри.
Дверь оказалась открыта. Гарри сидел, прислонившись к изголовью кровати, и листал бумаги, похожие на отчёт о работе.
«Год назад на их месте лежал бы журнал по квиддичу. Хотя, наверное, даже два года», — с грустной улыбкой подумала Гермиона, ведь они перестали быть подростками задолго до своего семнадцатилетия.
Гермиона осторожно постучала по откосу двери и Гарри поднял глаза.
— Ты пришла отчитать меня? — спросил он, робко улыбнувшись. — Прости, я виноват, что я забыл тебе сообщить.
Гермиона отбросила волосы за плечи, подошла ближе и отодвинула его колени, намереваясь плюхнуться рядом на кровать.
— Рон сказал мне за обедом, что в последнюю минуту ты виделся с Джинни через камин, — Гермиона смотрела на свои босые ноги, свисающие с края матраса. — У тебя как минимум есть хорошее оправдание.
Гарри смущённо взлохматил свои и без того взъерошенные волосы.
— Паршивая отговорка…
— Ну, во всяком случае, теперь ясно, кто на самом деле хороший парень, — фыркнула она. — О чём ты вообще говорил с Джинни?
Гарри замер и посмотрел на неё тем взглядом, который появлялся на его лице, лишь когда он пытался сохранить секрет. Гермиона усмехнулась, подтянула колени к груди и села поближе.
— Гарри, — произнесла она шутливо повелительным тоном.
— Да ни о чём…
Гермиона скептически хмыкнула.
— Скажи это тому, кто не знает тебя с одиннадцати лет.
С излишне громким вздохом Гарри отложил свой отчёт, а затем взглянул ей прямо в глаза.
— Не говори никому. Даже Рон ещё не знает.
— Обещаю, — Гермиона скрестила пальцы. Однако Гарри хмурил брови и не торопился раскрыть тайну. — Давай, Гарри, — она скрестила пальцы на другой руке. — Я знаю, ты ведь умираешь от желания рассказать.
— О, это я-то умираю? Ты не лучше Джинни, — пробормотал он, и на его бледных щеках расцвёл румянец, стоило её имени слететь с его губ. Гермиона выжидающе ткнула друга в бедро, вынудив его наконец признаться: — Я собираюсь попросить Джин выйти за меня.
В груди Гермионы нечто странно кольнуло, а потом внутри горячо растеклась светлая радость.
— О, Гарри, это замечательно!
Из глаз хлынули слёзы, и она поспешно вытерла щёки тыльными сторонами ладоней, отодвинув странные чувства подальше, чтобы проанализировать их позже.
— Правда?
— Думаешь, она скажет «нет» мальчику-который-выжил? — смеясь поддразнила Гермиона.
На этот раз настала его очередь ткнуть её в бедро.
— Не смешно, Гермиона! Я… — Гарри потеребил край отчёта, зашуршав бумагой. — Я собираюсь сделать это на Рождество.
— Тогда с кем ты виделся через камин?
— Я хотел купить кольцо у того семейного ювелира в Хогсмиде, — сказал он, а Гермиона кивнула. Как и все студенты Хогвартса, она много раз проходила мимо «Дивной жемчужины», но никогда не заходила внутрь, только мельком разглядывала витрины.
— Мы с Джинни обсуждали, э-э-э, помолвку, и она хотела сама выбрать кольцо. Она прислала сову, написав, что нам нужно поговорить. А всё потому, что владелец магазина сделал кольцо раньше, но отказался отдать его ей, ведь она всё ещё учится в Хогвартсе. Якобы кто-нибудь попытается его украсть, — Гарри закатил глаза.
Нахмурившись, Гермиона спросила:
— Почему он не мог просто оставить кольцо в магазине?
— Это, ну-у-у… — Гарри снова смутился, — довольно дорогая вещь. Дороже, чем те украшения, которые обычно продаются в «Жемчужине». Ювелир сказал, что лучше не хранить его в Хогсмиде дольше необходимого, — Гарри пожал плечами. — Я сегодня отправлюсь в деревню и заберу его, когда закончу с этим, — сказал он, постукивая по отчёту.
Гермиона с любопытством посмотрела на бумаги, задаваясь вопросом, какое такое срочное дело не может подождать до понедельника. Впрочем, ей не хотелось уводить тему от радостных новостей.
— Гарри, — начала она и потянулась ближе, желая пожать ему руку. — Я искренне рада за тебя. Твои родители, и Сириус, они бы так гордились, увидев тебя взрослым.
— Думаешь? — прыснул Гарри, стиснув её пальцы в ответ.
— Мне кажется, они присматривают за тобой.
— Я всегда считал, ты во всё это не веришь?
Улыбнувшись, Гермиона отпустила его ладонь. Она вспомнила свой сон, мужчину, который казался столь реальным, когда спасал её. Нет… такой яркий, такой хороший человек, не мог не существовать хотя бы чуть-чуть. Пускай, он жил лишь благодаря магии памяти.
— Может, я тоже повзрослела?..
人 人 人
Рон нашёл её после ужина, свернувшейся калачиком в кресле в библиотеке. Она листала потрёпанный экземпляр «Истории Хогвартса», улыбаясь знакомым страницам. На её лице промелькнула нежность, когда она заметила имя, написанное чернилами. «Собственность Сириуса Блэка III» — было выведено внутри обложки изящными изогнутым почерком. Крошечные дьявольские рожки венчали римскую цифру «три».
Гермионе пришлось перевернуть страницу, пока слёзы не испортили выцветшие чернила.
— Скоро ляжешь спать? — спросил Рон, стоя в дверях. Он уже переоделся в простые пижамные штаны и белую хлопковую футболку, низ которой нервно теребил, отчего она вся растянулась.
«Хорошо, — подумала Гермиона, осторожно закрывая книгу. — Пускай понервничает, он заслужил».
Как обычно, они пошли в комнату Рона. Как обычно, забрались на пуховый матрас, откинули небесно-голубые простыни и занялись любовью. Медленно, как будто по-настоящему. Но даже после того, как она кончила, а вслед за ней и Рон, Гермиона не могла назвать их связь настоящей. «Занятие любовью» — неправильный термин. Их секс в лучшем случае являлся актом привычки… Привычки, сформировавшейся после войны, которая заставила их спать вместе, но лишила времени тщательно обдумать, должны ли они вообще оставаться вместе. Конечно, она любила Рона. Больше, чем друга, но не… не совсем как брата. Не так, как она любила Гарри. Рон был тёплым и знакомым, и он хотел её. Какое-то время им было хорошо вдвоём. Она чувствовала себя желанной, и этого, казалось, достаточно.
Но сейчас Гермиона отвернулась на другой бок, надеясь избавиться от храпа Рона, и задалась вопросом: правда ли это? Она желала, чтобы её не просто хотели. Она до боли мечтала не только любить, но и быть любимой.
人 人 人
— Миона, ты в порядке?
Гермиона с трудом оторвала взгляд от лифта на другом конце атриума. Они только что вышли из камина, мальчики всё ещё стряхивали пепел со своих мантий. Вокруг стояла суета, слышался гомон множества голосов, с безумной скоростью летали записки, едва не врезаясь в них. К счастью, во время утренней суматохи понедельника никто не обращал особого внимания на их троицу. Даже любимчики Дамблдора не заслуживали пары секунд, когда нужно было успеть доделать отчёт или вовсе не опоздать на работу.
— Я… я в порядке, Рон, — пробормотала она, поджав уголки губ.
Статный мужчина с платиновыми волосами небрежно прошествовал в кабинку лифта, но когда решётки закрылись, он обернулся. Гермиона не отрываясь следила за ним даже когда лифт поехал, с лязгом покачиваясь.
— Просто кое-что вспомнила…
Все трое направились к полупустому лифту в конце ряда и встали в очередь за крошечным волшебником, державшем огромную банку хихикающих маринованных огурцов. Что это и как так вышло, Гермиона даже не хотела знать, а вместо того искоса взглянула на остальные подъёмники, но блондина, которого она искала, разумеется, нигде не было видно.
— Рон, Гарри, — начала Гермиона, обернувшись к своим друзьям. — Кто-нибудь из вас знает, почему Малфой-старший оказался в Министерстве?
Она поочерёдно посмотрела им в глаза. Гарри, по крайней мере, хватило порядочности выглядеть удивлённым.
— Ну, это явно значит «да», — фыркнула она. За её спиной открылся лифт, и маленький волшебник прошаркал внутрь. Рон и Гарри уже вознамерились пойти вслед за ним, когда она схватила их за рукава и оттащила назад. — Мы поедем на следующем.
Через минуту двери лифта наконец открылись, и они вошли внутрь. Гермиона захлопнула решётку волшебной палочкой до того, как остальные в очереди успели зайти.
— Второй уровень, — крикнула Гермиона, не оставив друзьям возможности назвать её этаж. — Сейчас мне нужны ответы, и я пойду за вами в офис, если вы задумали проигнорировать меня.
— Мы не знаем точно, — медленно начал Гарри. Она заметила, как он покосился на Рона, словно в поисках поддержки. — Просто… слухи, болтовня пары авроров.
— Ты видела его? — выпалил Рон.
— Стала бы я спрашивать, если бы не видела?
— Не знаю… Может, до тебя тоже дошли слухи? Невыразимцы имеют дело с разного рода… ну, невыразимыми вещами.
— Ну, я могу заверить тебя, мой отдел не имеет никакого отношения к тому, почему я видела его в Министерстве в пятницу.
— Он же не угрожал тебе? — спросил Гарри.
Она покачала головой, решив оставить при себе тот факт, что она ехала с Малфоем наедине в крошечной кабинке лифта. Оба её друга знали, что её по-прежнему не отпускают кошмары. Если Гарри или Рон услышат, что он приблизился к ней… Ей вовсе не хотелось читать в новостях, как Министерство посадило новичков-авроров до того, как они успели закончить практику.
— Буквально сейчас я видела его на другой стороне атриума, — кратко сообщила Гермиона. Лифт со скрипом остановился. К счастью, коридор оказался пуст, когда они втроём вышли.
— Итак? — она выжидающе скрестила руки.
Рон наложил заклинание конфиденциальности.
— Ты знаешь, что этот подонок отделался лишь несколькими месяцами в камере и сейчас под домашним арестом? — Она кивнула. — Так вот, около месяца назад мы с Гарри случайно услышали, что приговор изменили. Не знаю почему. Но департамент решил назначить ему исправительную работу. Под присмотром, без магии и с лишением волшебной палочки, разумеется.
— Работу? — переспросила Гермиона, не скрывая скептических нот в голосе. — Он Пожиратель Смерти, а не какой-то малолетний подросток!
— Нет, — согласился Гарри. — Но он один из самых известных тёмных волшебников во всей Британии. Во всяком случае из тех, кто ещё жив. Вероятно, они хотели преподать ему некий урок. И, знаешь, показать всем, что при новом министре Кингсли — даже подонок может занять своё место в обществе.
— Так же, как поступают со знаменитостями, — выдохнула она недоверчиво.
— А? — недопонял Рон.
— С магловскими знаменитостями. Иногда, если они попадают за решётку, их посылают убирать мусор или помогать бездомным. Предполагается, что хорошие дела перекроют плохие, хотя в данном случае, мне кажется, что это скорее… предупреждение. Веди себя хорошо или получишь приговор, невзирая на горы галлеонов.
— Думаю, взамен он сливал информацию Аврорату, — почёсывая подбородок, сказал Рон. — Теперь его жена и хорёк прячутся в Америке, а значит стучать больше не так опасно.
Рон покраснел, когда Гермиона оценивающе посмотрела на него.
— Рональд, на чём основывается твоя гипотеза?
— Гипо… что?
Ах, как быстро испарилось её восхищение. Гермиона лишь покачала головой. Гарри бросил взгляд в сторону лифта, из которого только что вышел Невилл. Парень… нет, уже мужчина, как можно было заметить по его удивительно высокому, подтянутому телу. Он пошёл учиться на аврора вскоре после Рона и Гарри.
— Лучше иди, — Гарри нежно пожал её руку. — Ты же не планируешь искать этого подонка? Даже если его лишили магии… — он позволил предостережению повиснуть в воздухе.
«Да что Малфой может теперь сделать?» — подумала Гермиона, а потом вдруг вспомнила кинжал у своего горла.
— Я не буду, — отмахнулась она, улыбнувшись своим друзьям. — Обещаю.
Попрощавшись с Гарри, она целомудренно поцеловала Рона и поспешила обратно к лифту.
«Нет, — размышляла Гермиона, когда поздоровалась с Невиллом и зашла внутрь. — Искать я его не пойду. Но это не значит, что я не буду следить за «его Светлостью»».
Гермиона нервничала, а ещё ей было скучно, и она отчаянно нуждалась в какой-нибудь загадке. Если Арка не даст желанных ответов на её слишком туманные мечты, тогда ей просто нужно выяснить, что на самом деле задумал мистер Малфой.