Гермиона сидела за столом, редактируя очередной отчёт, хотя болтовня коллег в сочетании с вихрем заметок, постоянно летающих по офису, сильно отвлекали. Ослабив воротник своей мантии, она уставилась на дверь в коридор.
Обеденный перерыв она снова провела наедине с Аркой. В последнее время промозглая Комната Смерти стала ей ближе, чем кто-либо в её отделе. Сегодня, нарушив привычный ход вещей, Гермиона действительно подошла к помосту. Прислушалась к шелестящему шёпоту за ветхой тканью, надеясь вновь услышать голос. Его голос. Но, простояв двадцать минут всего в футе от Завесы, она, понурив голову, побрела обратно к каменным скамьям. Если Сириус Блэк до сих пор находился по другую сторону, очевидно, в этот день он взял выходной.
Теперь Гермионе стало кристально ясно, что либо:
А: Она сошла с ума, и её обезумевшее подсознание обрело голос мёртвого крёстного отца её лучшего друга.
Б: Она слышала Сириуса, но он останется в ловушке, так и не сумев выбраться.
В: Она слышала Сириуса, но ей придётся окунуться в более тёмную магию, чем она когда-либо осмеливалась практиковать, чтобы вернуть его.
Разумеется, вариант «В» бесил её больше всего… И бесил до сих пор, хотя с обеда прошла уже пара часов. К прочей досаде это поднимало вопрос: почему она так сильно хочет вернуть Сириуса, и что она будет делать, если он, не дай-то Бог, возвратится в мир живых. Гермиона уже придумала простое оправдание для окружающих, хотя чувствовала, существует нечто… большее. Нечто витало на краю сознания, что совершенно не хотелось признавать. Нечто в запахе Сириуса, в его улыбке…
«Прекрати, — упрекнула себя Гермиона и перевела взгляд на отчёт, который едва начала редактировать. — Ты вряд ли сумеешь вернуть Сириуса, если тебя уволят и ты потеряешь доступ в Комнату Смерти».
Час спустя она вновь рассредоточилась. Чувство голода отвлекало внимание от размытых букв.
«Возможно, ежедневно пропускать обед — не такая уж хорошая идея?» — вздохнула Гермиона. Часы показывали уже четыре, перерыв прошёл, но урчащий желудок лишь ещё больше мешал работе. Убедившись, что коллеги заняты своими делами, она выскользнула из кабинета и направилась к лифтам.
Как и многое в Отделе Тайн, отдых вне обеденного перерыва не был строго запрещён правилами, но… осуждался. Невыразимцы гордились своей работой, и тратить время на ланч или долго сплетничать, считалось, проще говоря, невыразимым.
Проигнорировав чувство вины, Гермиона вошла в кафетерий Министерства, расположенный недалеко от атриума. Высокие стены с белой штукатуркой украшали фальшь-окна, за которыми виднелась шотландская сельская слякоть. Даже капли дождя барабанили по стеклу, хотя звучали слишком гулко, отчего казались не настоящими. На прошлой неделе какой-то бедный стажёр случайно зачаровал окна показывать зал ожидания в больнице Святого Мунго. Несчастные Гарри и Рон весь обед, к сожалению, наслаждались видом гноящихся фурункулов и проклятого волшебника с рогом вместо языка.
Гермиона обвела взглядом почти пустой кафетерий. Благодаря магии, мятно-зелёные столы сияли безупречной чистотой и мгновенно убирались после того, как посетители возвращались к работе. Прошагав по залу, она взяла со стеллажа серебряный поднос и встала в очередь за едой. Под вечер на прилавке осталось только простое блюдо из макарон. Гермиона нахмурилась, поглядев на спагетти с кинзой, но всё же позволила летающей в воздухе сервировочной посуде подать ей небольшую порцию.
Взяв стакан тыквенного сока, Гермиона заплатила скучающей кассирше и пошла обратно в главный зал, направляясь к ближайшему столику. Услышав, как открылись стеклянные двери, она подняла взгляд и заметила входящую волшебницу, а вместе с ней макушку блондина. Он сидел справа от дверей, один в тёмном углу, спиной к стене, и ковырялся в макаронах.
Люциус Малфой оторвался от еды и встретился с ней взглядом. Посмотрел на неё, не моргая, а затем резко отвернулся. Пока он притворялся, будто интересуется унылой шотландской погодой, Гермиона ещё мгновение изучала его.
Итак, Гарри и Рон оказались правы. Мистер Малфой работал в Министерстве или, во всяком случае, на Министерство, если обедал здесь в четыре часа. Очевидно, ему разрешили тут находиться, хотя он выбрал место у стены, в тени, сбоку от двери, подальше от любопытных глаз зевак, и завязал волосы сзади, собрав их в низкий хвост.
«Ещё одна попытка остаться незамеченным», — предположила она.
Он видел её. Знал, что она до сих пор наблюдает. Понял, что она заинтересовалась им, и всё же не предпринял ни малейшей попытки уйти.
«Возможно, он одинок? — подумала Гермиона с жалостью. — Или просто что-то замышляет».
Сделав ещё несколько шагов вперёд, она взялась за спинку стула, но в следующий миг её ноги словно сами собой пошли дальше. Крепко сжимая поднос, она с колотящимся сердцем пересекла зал, не останавливаясь, пока не оказалась у занятого столика в углу.
— Могу я присоединиться? — спросила она, выжидающе посмотрев на мистера Малфоя.
Он медленно отвернулся от окна и встретился с ней глазами. Серыми и холодными, не дружелюбными, но и не насмешливыми.
— Если хотите, — сухо ответил он.
Гермиона со стуком опустила свой поднос. Тыквенный сок расплескался в стакане, и она успокоила его прикосновением. Взяв вилку, она начала вылавливать пучки кинзы и откладывать зелёные листья в кучку на салфетку. Мистер Малфой наблюдал за ней нахмурившись. По крайней мере, не насмехался.
— Вам она не нравится?
— На вкус как мыло, — отмахнулась Гермиона и, заметив его хмурый взгляд, добавила: — Особенность маглов. У некоторых из нас есть ген, который превращает вкус кинзы в, э-э-э… в мыло. Думаю, у волшебников такой проблемы нет, — Гермиона пожала плечами, а потом приступила к еде.
Малфой заинтересованно хмыкнул, а затем поднял вилку, однако, покрутив её в руке, будто волшебную палочку, быстро отложил в сторону.
«Привычка», — подумала Гермиона, проследив за его длинными, уверенными пальцами.
Молчание затянулось, и она вдруг почувствовала смущение оттого, что ест только она. Что сидит наедине с Пожирателем Смерти на виду у… всего лишь горстки перегоревших работников Министерства, но всё же.
«Что, если кто-то донесёт на меня? Существует ли негласное правило на этот счёт?»
Залившись ярким румянцем, Гермиона с тихим звоном отложила вилку. Дождь сильнее забарабанил по поддельным окнам, слишком ритмично, чтобы звучать по-настоящему. Но не успела она заговорить… Не успела даже придумать, что ей следует сказать, как мистер Малфой кашлянул, а потом протянул, лениво махнув вилкой в её сторону:
— Я полагаю, вы не случайно выбрали это место?
Гермиона подняла на него глаза.
— Я хочу знать, что вы делаете здесь? — спросила она, сложив руки перед собой на поднос. — Над чем вы работаете для Министерства?
— Зачем?
— Простое любопытство.
Глаза Малфоя сверкнули весельем.
— Я для вас загадка, которую нужно разгадать, мисс Грейнджер?
Гермиону озадачило, как быстро он её раскусил. Хотя подобное логично было предположить, ведь её репутация шла впереди неё. Гермиона списала его слова на свой статус самой-блестящей-волшебницы-её-поколения или любой другой яркий титул, которым наградила её пресса.
— Мне показалось странным, что осуждённого Пожирателя смерти, — медленно проговорила она, заметив, как он слегка напрягся от собственного звания, — оставили одного свободно разгуливать по Министерству.
— Разве я не показывал вам моё новое украшение? — вскинув одну бровь, желчно поинтересовался Малфой. — Или вы хотите провести более тщательный осмотр? Я бы предложил вам, мисс Грейнджер, взглянуть ближе на мою лодыжку, но предполагаю, вы не хотите, чтобы кто-либо видел вас под моим столом.
Гермиона густо покраснела от подобных намёков, но подавила нахлынувший гнев. Перед ней сидел Люциус Малфой, чего ещё ожидать? Впрочем, казалось, между его жемчужными зубами уже не осталось яда на очередной укус.
— Браслет отслеживает ваши передвижения. Ограничивает их заранее выделенной областью, — задумчиво добавила она. — Медь известна, как необычайно хороший магический проводник. Её также можно зачаровать на поглощение, и она будет эффективно лишать владельца браслета магии, даже если он сохранил волшебную палочку. — Она указала взглядом на вилку, которую Малфой по-прежнему держал между пальцами, и теперь со вздохом отложил. — Любая магия перенаправляется в металл. Вот почему вы посещали Аврорат. Браслет переполняется магией. Аврор должен снять его и нейтрализовать, прежде чем магическая энергия начнёт жечь владельца изнутри, — подытожила она, когда кусочки пазла сложились вместе.
Вновь посмотрев на Малфоя, Гермиона заметила, что он впечатлён, отчего с трудом сдержала улыбку.
— Какую магию вы пытались использовать, мистер Малфой?
Он поёрзал на стуле, восхищённый взгляд сменился насмешливым.
— Стихийное волшебство, мисс Грейнджер. — Малфой произнёс её имя многозначительно, будто они сидели на официальной встрече. — В жилах некоторых из нас течёт столько магии, что временами она не может не проявляться.
Гермиону развеселила столь очевидная попытка подчеркнуть свою о-о-очень чистую кровь.
— Ладно, хорошо. Давайте вернёмся к моему вопросу. Какую работу вы выполняете для Министерства?
— Вам недостаточно одной головоломки?
— Думаете, меня занял ваш браслет? Считайте это разминкой, — едко подметила она. — Теперь я хочу узнать кое-что поинтересней. Или вы слишком боитесь рассказать мне?
Мистер Малфой откинулся на спинку стула и попытался незаметно осмотреться по сторонам, проверяя, не подслушивает ли кто.
— Учитывая, что вы — вчерашняя школьница, и не представляете угрозы, я не вижу причин… не просветить вас о моих обстоятельствах. В обмен на смягчение условий домашнего ареста Министерство поручило мне выполнять их задания.
— Например? — спросила она, накалывая спагетти на вилку, и поднесла её ко рту так грациозно, насколько смогла.
Малфой смотрел в окно, пока она жевала.
— После падения Тёмного Лорда многие из моих знакомых спрятали свои наиболее… зловещие вещи в магловском Лондоне.
— Не хотели получить срок за хранение проклятых дневников?
Его губы искривились в подобии улыбки, когда он вновь взглянул на неё.
— У них имелись вещички и похуже, — тихо произнёс он. — Вывоз тёмных артефактов запланировали и согласовали с жёнами и домашними эльфами, на случай, если Тёмный Лорд уступит Поттеру.
Гермиона замерла, отметив, что он произнес имя её друга без презрения.
— К тому времени, когда начались облавы, из поместий уже всё исчезло.
— Итак, ваши дружки отделались меньшими сроками, а магловские антикварные магазины наполнились опасными или даже смертоносными предметами, — холодно процедила она. — Впрочем, отсутствие запрещённых артефактов не помогло некоторым волшебникам избежать Азкабана, — сказала она, приправив слова многозначительным взглядом.
По крайней мере, Малфою хватило порядочности выглядеть немного пристыженным.
— Вам наверняка будет приятно узнать, что мои собственные тёмные артефакты пылятся где-то в шкафах Министерства? Или, может, их уже перевели на ваш девятый уровень для дальнейшего изучения? Некоторые вещицы хранили много загадок.
Гермиона выпрямилась на стуле. Она и не подозревала, что Малфой знает о её работе в Отделе Тайн. Об этом не печатали в газетах, в отличие от должностей Гарри и Рона.
— И что, вам теперь разрешено ходить по Лондону? — поспешно спросила Гермиона, желая скрыть удивление. — Можно посещать антикварные магазины с проклятыми лампами, кусающими любого магла, который подойдёт слишком близко?
Малфой оскалился, вероятно, представив описанный сюжет в деталях.
— Раз я не могу использовать магию, мне предоставили инструменты, необходимые для сбора тёмных артефактов. Работа совершенно безопасна, просто довольно однообразная и муторная.
— Звучит как разумное наказание.
— О, вполне. Вы бы возненавидели обыденность этой рутины.
Гермиона улыбнулась, прежде чем поняла, что он тоже улыбается. Уголки её губ вновь опустились, а глаза вернулись к почти нетронутой еде. По меньшей мере её желудок перестал урчать.
— Я должна вернуться к работе, — пробормотала она, потянувшись к подносу.
— А как насчёт вопроса?..
Гермиона замерла, встретившись с ним взглядом. Он смотрел выжидающе, заинтересованно.
— Вопроса?
— Вашего настоящего вопроса. Очевидно, какая-то загадка заставляет кипеть эту кудрявую головку, а не ланч с бывшим врагом, тёмным волшебником.
Гермиона неосознанно пригладила волосы, а затем отдёрнула руку, покраснев и нахмурившись, недовольная как оскорблением своей причёски, так и намёком на то, что они всего лишь бывшие враги.
«Хотя стала бы я обедать с нынешним врагом?»
— Не понимаю, о чём вы, — спокойно ответила она, запрятав ворчливый голос совести куда подальше.
— Нет? Не планируете потребовать помощи упомянутого тёмного волшебника? — губы Малфоя растянулись в ухмылке, заставив её сильнее нахмуриться. Гермиона упрямо уставилась на него, надеясь скрыть внезапную панику оттого, что он неведомым образом узнал.
Нет, невозможно, он не мог знать ничего о Комнате Смерти. О Сириусе. О его голосе, о недавнем сне и её странном желании вновь увидеть мертвеца. Нет, мистер Малфой банально хорошо угадывал. И это всё, что он мог теперь делать.
Гермиона схватила свой поднос, на этот раз подскочив со стула. Нетронутый тыквенный сок расплескался в стакане, а металлические ножки заскрежетали по плитке, заставив её вздрогнуть.
— Мне и правда нужно идти, — твёрдо сказала она. — Хорошего дня и удачи в вашей работе, мистер Малфой, — напоследок кинула она, развернувшись на каблуках.
— Люциус, — донеслось ей в спину. — Зовите меня Люциус. В следующий раз, когда понадобится помощь с загадкой.
人 人 人
На следующий день Гермиона повторила привычный распорядок дня: раздражённо глядела на Завесу, а затем неторопливо пошла в кафетерий на обед в четыре часа. Она не искала Люциуса, — Мерлин, теперь она мысленно звала его по имени! — и, разумеется, не желала его помощи. Просто такой график казался практичным. Кроме того, когда она пришла в кафетерий, его там и вовсе не оказалось. Вероятно, он был в Лондоне, очаровывал какого-нибудь простака-лавочника, чтобы тот продал ему проклятый кинжал.
К пятнице подобная практичность вошла в привычку. А поскольку Люциус даже не появлялся в кафетерии с понедельника, Гермиона и не ожидала его встретить. Проходя через двери столовой, она неосознанно посмотрела налево и пересеклась взглядом с блондином. Слегка улыбнувшись, он приветственно кивнул. На его столе, кроме подноса с тушёным мясом в горшочке, лежала красная бархатная сумка и пара чёрных кожаных перчаток.
«Рабочие инструменты», — догадалась Гермиона. Целую неделю Люциус отсутствовал, собирая тёмные артефакты, но теперь вернулся и действительно ждал встречи с ней.
«Лучше поужинать дома, большое спасибо!» — Сжав губы в твёрдую линию, Гермиона решительно развернулась обратно.
Тихие голоса доносились из гостиной, когда она вернулась на площадь Гриммо. Сбросив мантию, она сняла туфли на каблуках, затем чулки и пошла на звуки, напоминающие жалкие попытки выиграть в волшебные шахматы. Во всяком случае, жалкие для Гарри. Рон казался взволнованным, когда фигуры застучали по доске.
— Привет, Миона, — поздоровался он, даже не оторвав взгляд от поля боя, когда она вошла в комнату. Поцеловав его в щеку, Гермиона плюхнулась на замшевый диван. Гарри давно заменил пыльную, вычурную мебель на откровенно магловскую и, безусловно, более удобную.
— Как прошёл день на работе? — спросил Гарри, поморщившись, когда Рон сделал очередной ход. — Мы почти не видели тебя с прошлых выходных.
Вздохнув, Гермиона откинулась на подушку и вытянула ноги, отчего юбка из верблюжьей шерсти задралась до колен.
— Хорошо. Обычная рутина.
Уголки её губ дрогнули, стоило ей вспомнить, что те же слова использовал Люциус.
— А у вас? — с надеждой спросила она.
Впрочем, когда работа в Аврорате станет похожа на рутину, тогда, возможно, у Гарри и Рона выдастся лёгкая неделька. Может, ей даже повезёт увидеть одного из них до полуночи. Или Рон вернется домой вовремя и позовёт её в постель. Без него она перестала ночевать там несколько месяцев назад.
Шахматные фигуры радостно взревели, и Рон ликующе закричал вместе с ними. Гермиона закатила глаза. Неудивительная победа. Гарри не выигрывал в волшебные шахматы с прошлого Рождества. И даже тогда лишь потому, что он катастрофически напоил Рона.
— Не-е-е, всю неделю было чертовски много работы, — пробормотал Рон, потягиваясь и поднимаясь из-за стола. Он забрался на диван и ухватил её за ноги, а затем закинул их себе на колени и начал щекотать, а Гермиона начала пинать айфри дом его в ответ. Рон вечно забывал, насколько она ненавидит щекотку.
Гарри плюхнулся на кресло напротив, и с удовольствием наблюдал за друзьями. Под его глазами залегли тени. Гермиона взглянула на Рона и заметила, что он такой же уставший.
— Праудфут заставляет нас каждый день мотаться во Францию, — сказал ей Гарри. — Всю неделю прихожу домой лишь под утро.
— Каждый день? Но зачем?! — Гермиона удивлённо вскинула брови.
Мальчики переглянулись.
— Колись, Рон, — Гермиона легонько шлёпнула своего парня по груди. — Я хранила ваши с Гарри секреты с самого детства. Думаю, я заслуживаю немного посплетничать о работе.
— Во Франции… проблемы, — признался Рон. Кончиками пальцев он медленно провёл по её ноге, вырисовывая узор. — Скорее всего, люди просто делают поспешные выводы и наводят панику.
— Из-за чего?
— Министерство Франции зарегистрировало рост исчезновений, — поведал Гарри. — Но никто там не может понять, почему это происходит, и правда ли кто-то исчез.
Рон фыркнул.
— Как они могут прямо заявить, что кто-то исчез? Когда их самих не существует?
Он был прав, даже если его формулировка звучала странно.
— Я не понимаю, почему вы двое, — и в целом Британский департамент, — должны вмешиваться в это дело?
— Французы установили некую закономерность исчезновений, — сказал Гарри. Повернув голову, она заметила, что он теребит выпавшую из подлокотника нитку. — Перед тем как люди исчезали окончательно, их видели направляющимися куда-то на север Франции. Может, Дюнкерк? Или Кале? — Гарри вздохнул и перестал мучить кресло. — Они заметили закономерность лишь пару недель назад, точно никто не смог определить местоположение.
— И они думают, будто мы имеем к происходящему какое-то отношение, потому что это недалеко от Дуврского пролива? — подытожила Гермиона.
— Или так, или они просто чертовски некомпетентны, — проворчал Рон. — Всем известно, французы и пальцем не пошевелили во время войны. Но теперь, когда у них возникла проблема, мы должны примчаться им на помощь. Думаю, Праудфут слушает свою французскую цыпочку, поэтому и гоняет нас туда, чтобы лишний раз с ней увидеться.
Гермиона бросила на него укоризненный взгляд. В его словах имелся смысл, хотя и выраженный крайне бестактно.
— Во всяком случае, вы двое действительно занимаетесь важным делом, — пробормотала она и понуро отвела взгляд, уткнувшись глазами в низкий потолок. Штукатурка облупилась, трещины паутиной расходились вокруг люстры. Свет мерцал, создавая танец теней на латуни.
— А что ты можешь рассказать нам, Невыразимка? — поинтересовался Гарри, прикрыв зевок ладонью.
— Всё любопытное я просто вычёркиваю, чтобы никто другой не смог это прочитать. Обед стал самой интересной частью моего дня, теперь, когда Люц… — Гермиона резко захлопнула рот, метнувшись взглядом от Рона к Гарри. Оба немо уставились на неё, Рон шокировано, а Гарри задумчиво.
— Продолжай, — Рон крепче стиснул её ногу.
— Ерунда. Просто я снова увидела Малфоя-старшего, — отмахнулась она, решив умолчать, что видела его уже дважды, даже если разговаривала с ним лишь один раз.
«О чём им вообще не следует знать».
— Гермиона, ты не должна приближаться к нему… — начал Рон, но прервался, когда она резко убрала ноги с его колен и села ровно.
— Я и не планировала! — отрезала она, заработав их изумлённые взгляды. Вздохнув, она откинула волосы за плечи. — Я имею в виду, что не буду, ладно? Я просто случайно увидела его в кафетерии.
— Он обедал? — спросил Гарри.
— В четыре часа дня, — она пожала плечами. — Когда там практически никого. Да, я знаю, о чём вы думаете…
Парни на мгновение замолчали, по-прежнему внимательно уставившись на неё.
— Что?
— Гермиона, почему ты так поздно ходишь на обед? — спросил её Рон, вяло пытаясь (но безуспешно) изобразить участие. — Мы с Гарри, ты знаешь, когда успеваем, то едим в двенадцать, и напишем тебе, если всё ещё будем в Британии, конечно.
Она решила промолчать и не зацикливаться на том факте, что их не было в стране всю неделю, поэтому вряд ли ей стоит ждать записку.
— Я очень занята на работе, ясно?
— Я думал, это простая рутина, — многозначительно подметил Гарри.
— Да, но у меня есть и другие проекты в департаменте. Не всё своё время я трачу на редактирование отчётов.
Гермиона опустила глаза к полу, стушевавшись под их выжидающими взглядами. Гарри ещё не заменил ковёр, и выцветший чёрно-зелёный узор извивался по нему клубком змей.
— Я немного размышляла о Комнате Смерти, — призналась она.
Гарри вздрогнул.
— Ты что?! — взревел Рон, взлетев с дивана. — Мерлин, Миона, эта комната небезопасна! Ты не можешь…
Она тоже подскочила на ноги, стрельнув сердитым взглядом в его широко распахнутые глаза.
— Я вправе заниматься тем, чем пожелаю, Рон. И я не обязана посвящать вас в какие-либо дела моего отдела!
— Да, но… но Комната Смерти, — запинаясь, пробормотал Рон, пригладив ладонями свои непослушные рыжие пряди. — Там умер Сириус.
Гарри шумно выдохнул.
— Ты думаешь, я этого не знаю? — вскипела Гермиона, прищурившись, и сжала пальцы в кулаки.
Рон беспомощно посмотрел на друга.
— Гермиона, мы все хотим его вернуть, — Гарри выступил вперед, — но это невозможно. Он исчез.
«Исчез».
Слово фальшью зазвенело в её ушах. Сириус не исчез. Сейчас она точно знала! Он остался там. Просто по другую сторону. Она видела его во сне, ради Мерлина…
Гермиона покачала головой, не обращая внимания на ошарашенные лица парней.
— Возможно, для тебя, — натянуто сказала она. — Но если я уже трачу своё время, будучи министерским секретарём, значит, должна тратить его с пользой.
Быстро прошагав мимо них, она взбежала по лестнице и захлопнула за собой дверь в комнату Сириуса.
Упав на кровать мертвеца, она словно бы с головой окунулась в горячую ванну. Её окутал его запах. Одеяло нагрелось от солнца, что весь день освещало комнату сквозь широко распахнутые шторы.
«Кричер, наверное, приходил вытирать пыль», — размышляла она, очерчивая пальцами края подушки. Луч раннего вечернего света проник в окно и погладил её по щеке, утопавшей в мягких гусиных перьях.
Гермиона подумала о ссоре, вероятно, прямо сейчас происходящей внизу, и наложила заглушающие чары на случай, если она скоро начнётся. Гарри скажет Рону, что ему нужно пойти к ней. Рон откажется и заявит, что Гарри вечно на её стороне, даже после того, как она набросилась на него из-за Арки. Хотя Гарри, очевидно, вовсе не на её стороне… По крайней мере, он твёрдо настаивал, что Сириус исчез навсегда. Но Гарри ошибается. Они оба ошибаются. Ей просто нужно выяснить…
Гермиона не заметила, как заснула, а когда раскрыла глаза, обнаружила, что уже стемнело. Нутро сводило от боли, но не из-за голода, а из-за недавнего кошмара. Во сне она находилась в Визжащей хижине с мальчиками. Их лица всё ещё выглядели по-юношески округлыми. Гермиона тоже была тринадцатилеткой, тощей, в своём розовом свитере и джинсах. Но Сириус не выглядел живым мертвецом, которым по правде предстал перед ними в ту ужасную ночь. Нет, Сириус светился здоровьем, как в последнюю их встречу. Вьющиеся волосы спадали на его плечи, а на губах играла дерзкая улыбка. Сириус шагнул ближе и взял её маленькую ладонь в свою. Она потянула его за собой, пытаясь увести к двери, подальше от хижины, но он ускользал всё дальше и дальше с каждым рывком, пока не растворился в тенях.
— Найди меня, котёнок, — крикнул он напоследок, перед тем, как его пальцы окончательно выскользнули.
Гермиона бездумно смотрела в потолок и, казалось, слышала этот крик снова и снова. Приоткрыв губы, сухие и потрескавшиеся, она вытерла влагу со щёк, и прошептала в темноту:
— Я найду тебя.
Но сначала ей понадобится помощь.
人 人 人
Гермиона провела выходные, избегая Рона и Гарри, хотя это оказалось не слишком трудным делом. Оба парня решили спрятаться в гостиной, устроив некий игровой турнир, соревнуясь во всём, начиная с волшебных шахмат и заканчивая взрывным снапом. А она нашла собственное убежище.
Наложив новое заклинание тишины, она приступила к работе, первым делом проверяя книги в библиотеке на площади Гриммо на предмет любого упоминания о Комнате Смерти, Арке или путешествии через неё. Не повезло. По-видимому, Блэков гораздо больше интересовали убийства, чем то, что ждало после. Лишь в нескольких фолиантах говорилось о загробной жизни, обсуждались магловские интерпретации перехода в мир иной и взаимосвязь с волшебным миром. Ни в одном из томов не упоминалось, как туда попасть или способы вернуться.
Воскресный вечер Гермиона провела, свернувшись калачиком в кресле и уставившись остекленевшими глазами на тлеющий камин, и обдумывала идею съездить в Хогвартс. Впрочем, даже если бы ей разрешили посетить местную библиотеку (например, если бы она объяснила возвращение исследованиями для Отдела Тайн, или даже просто дружеским визитом к старым профессорам), она сомневалась, что там найдутся хоть какие-то необходимые ей книги. На шестой год обучения после кончины Дамблдора она уже пыталась искать ответы. Безрезультатно.
Гермиона вдруг почувствовала укол вины. В те дни она думала лишь о том, как вернуть великого волшебника-махинатора, а совсем не о смерти Сириуса. Тогда. Но сейчас она занимала все её мысли.
Итак, либо в книгах не было полезной информации на данную тему, либо в книгах, которые она легко могла достать, не было. Министерская библиотека находилась на первом уровне, на этаже, где располагались кабинеты министра магии и других глав департаментов. К сожалению, любые её посещения строго контролировались, а главный библиотекарь слыла более бессердечной, чем даже мадам Пинс. Гермиона могла получить туда доступ лишь с разрешения руководства, но она не собиралась умолять мисс Кэлпеппер выписать ей пропуск, словно она жалкий подросток, пытающийся попасть в Хогсмид.
Гермиона с досадой поджала губы. Ей нужны были книги по тёмной магии. Такие, что не найдёшь даже в запретной секции. И доступ в библиотеку, где не станут задавать лишние вопросы.
Решение проблемы созрело в её голове к вечеру субботы, но ей потребовалось ещё полтора дня, чтобы наконец признать…
«Нужно попросить помощи у Люциуса Малфоя».
Идея сочетала в себе как впечатляющие возможности, так и неимоверно раздражающие последствия. Во-первых, ей придётся озвучить Малфою правдоподобную причину, по которой ей понадобились книги по тёмной магии. Впрочем, хорошую ложь она сможет придумать позже. Во-вторых, имелись и другие проблемы… которые грозили обернуться большей бедой. Например, проблема гостиной Малфой-мэнора. Гермиона не владела окклюменцией. Любые страдания, которые принесёт возвращение туда, будут витать на поверхности её разума, увлекая за собой воспоминания, отчего она наверняка увидит кошмары… Хотелось надеяться, что Сириус сумеет спасти её, как тогда. И, разумеется, сам Люциус являлся… дилеммой. Проводить больше времени с ним не могло привести ни к чему хорошему. Смущение, унижение и стыд.
«Тем не менее я произвела на него впечатление, — вкрадчиво прошептал мысленный голос. — А если, идея не настолько плоха?»
Гермиона долго размышляла, задаваясь чередой вопросов. Может, ей стоит использовать интерес Люциуса в личных целях? Расспросить его о книгах, которые иначе и в глаза бы не увидела. Столь одинокому мужчине, должно быть, скучно? Возможно, он не упустит случая помочь ей? Она могла бы стать его собственной маленькой загадкой?
Щёки Гермионы вспыхнули, стоило ей подумать об этом. Поднявшись из кресла, она покинула библиотеку, с облегчением не обнаружив никого в тихой гостиной. Хотя, когда она поднялась по лестнице и увидела распахнутую дверь своей спальни, спокойствие словно рукой сняло. Она надеялась вновь переночевать у Сириуса, но Рон, судя по всему, имел собственные планы. Очевидно, он всё-таки не позабыл дорогу к ней.
— Привет, — тихо поздоровалась Гермиона, стоя на пороге. Рон растянулся в центре кровати, подложив руку под голову. Ждал.
— Привет, — улыбнувшись, он поманил её к себе.
Гермиона быстро скинула одежду и натянула большую футболку, ощущая на своей спине прожигающий взгляд.
«Одна из запасов Сириуса», — вдруг поняла она, заливаясь румянцем.
«Ведуньи» смотрели на неё с черно-зелёного принта. Сириус наверняка купил её после Азкабана. Скорее всего, она забыла вернуть её, очередной раз пробравшись в его гардеробную. Впрочем, Рон не заметил. Он не заметил и как она несколько раз нервно пригладила ладонями кудри, лишь терпеливо ждал, когда она, наконец, уляжется рядом с ним в постель, чтобы привычно обнять её и прижать к своей груди.
— Прости, что накричал, — пробормотал он ей в плечо.
«Что накричал, — Гермиона едва не рассмеялась. — Не за то, что наговорил? Не за то, что взбесился?»
— И ты меня, — пробормотала она в ответ.
— Ты будешь держаться подальше от Арки?
Гермиона закрыла глаза. Лгать не хотелось, впрочем, как и ещё одного скандала.
— Я буду думать о ней… на расстоянии, — смягчила она. Просто теперь она будет садиться на пару рядов повыше. Пока что.
Рон пощекотал кончиком носа чувствительную кожу на её шее.
— Значит, ты будешь продолжать думать о ней?
«О нём…» — едва не поправила его Гермиона.
— Трудно не делать этого, Рон.
— С чего бы вдруг?
Внезапный смех защекотал горло, и Гермиона почти рассмеялась, успокоившись лишь в последнюю секунду. Она не переставала думать о Завесе в течение нескольких месяцев. Да, голос Сириуса она услышала лишь недавно, но промозглая каменная комната долгое время влекла её. И Рон не заметил. Как и Гарри, но Рон ведь её парень. И даже он никогда не спрашивал, где она проводит свои обеденные перерывы. Почему не присоединится к нему с Гарри? Почему она вечно погружена в себя, когда они остаются наедине друг с другом? Какой уж тут «вдруг»…
Гермиона глубоко вздохнула, поборов приступ гневного смеха, и прошептала:
— Просто обними меня, хорошо?
Рон крепко обхватил её за талию, и она прижалась спиной к его тёплой обнажённой груди. Несколько минут он тихо лежал рядом, а потом начал целовать её. Прикоснулся губами к шее, к мочке уха, затем к щеке. Гермиона повернулась к нему лицом, столь же трепетно отвечая на ласку. Простыни запутались вокруг их ног, а касания, объятия и поцелуи становились откровенней, пока он не оказался на ней, тяжело дыша. Этот раз получился приятным, но пока он медленно скользил в ней, Гермиона придумывала правдивую ложь, намереваясь втянуть Люциуса Малфоя в свою головоломку.
人 人 人
Лифт уносил её наверх. К счастью, она стояла в кабинке одна, поэтому могла почесать попу под чёрным шерстяным бесформенным платьем. Длинная сливовая мантия скрывала раздражающий предмет одежды, хотя Гермиона тщательно выбирала его. Если ей удастся сегодня вечером попасть в библиотеку Люциуса, и если ей почему-то придётся снять мантию, он не должен увидеть даже намёка на её тело. По неведомой причине Малфой проявил к ней интерес. И она желала, чтобы он не выходил за рамки интеллектуальной борьбы. Лучше выглядеть откровенно уныло, и тогда никто не сможет намекнуть на нечто… откровенно грязное.
Гермиона неспеша направлялась в кафетерий. Оказавшись за стеклянными дверями, она посмотрела налево. Улыбка тронула уголки её губ. Люциус был здесь и ждал её, судя по довольному выражению лица. По-прежнему не спеша Гермиона взяла на поднос пюре с фасолью, затем медленно направилась к угловому столику и села, слишком поздно осознав, насколько громко проскрипела ножками стула.
— Добрый день, — поздоровался он.
— Добрый, — ответила она, встретившись с ним взглядом, а затем взяла вилку. Которая задрожала в её пальцах.
«Мерлин, чего я нервничаю?»
Гермиона поспешно зачерпнула пюре, желая успокоиться и наконец приступить к плану.
— Как ваша работа? — учтиво спросила она.
— Вас не это волнует, — ответил Малфой и прицокнул языком в конце, заставив её побледнеть и отложить вилку.
Ладно, не время ходить вокруг да около. Сев ровнее, Гермиона сложила руки на коленях, для уверенности проверив палочку, висящую на бедре.
— Откуда вы знаете?
— Интересуй вас моя работа, вы бы не упустили случая расспросить меня в прошлую пятницу, когда у меня с собой имелась сумка с восхитительными зачарованными безделушками, — Люциус сплёл пальцы в замок и положил на них подбородок. — А как ваша работа, мисс Грейнджер?
Гермиона хмуро посмотрела на него в ответ. Вдобавок раздражало, что она вынуждена обращаться к нему по имени, а он к ней — нет. Данную проблему легко было исправить, но это казалось неприличным. Что, в свою очередь, виделось смешным. Опять же, как и вся сложившаяся ситуация.
— Я отредактировала сегодняшний отчёт целиком, оставив нетронутыми лишь три предложения, — ответила на вопрос Гермиона, стараясь стойко выдержать его взгляд.
— Ай-яй, по-настоящему важная работа. Вы пришли ко мне, чтобы купить ещё чернил? Я могу показать вам кладовку, если хотите.
Гермиона схватила свой стакан тыквенного сока и пригубила. Когда она вытерла салфеткой губы, он всё также пристально смотрел на неё.
— Не чернила. Книги.
— Они закончились во Флориш и Блоттс?
«Мерлин, да он невыносим!»
— У них нет ничего… интересного для меня, — произнесла она, искоса взглянув на волшебницу в красной мантии, которая вихрем влетела в кафетерий. Но та не обращала на них внимания.
Губы Люциуса слегка приоткрылись в знак понимания.
— Что заставляет вас думать, будто у меня имеется то, что вы ищете?
— Даже не знаю… Быть может, метка на вашей руке?
Его взгляд упал на рукав, чёрным шёлком закрывающий предплечье. Вновь подняв глаза, Малфой ухмыльнулся.
— В библиотеке моего поместья хранится множество вещей, мисс Грейнджер. Вам придётся выразиться конкретнее.
— Я не могу.
— Или не хотите? Это ведь не официальное дело департамента, не так ли? Ведь тогда, как вы понимаете, я направил бы вас в местную библиотеку.
— Да, у меня личный интерес. Исследовательский.
— Хогвартс не дал вам достаточное количество академических знаний?
— Ну, мне так грубо не дали окончить все семь курсов.
— Хорошо, — усмехнулся он. — Я готов помочь одной любопытной волшебнице пополнить знания. Если бы я только догадывался, в чём ей нужна помощь? С какой загадкой она не может разобраться?
Гермиона стиснула зубы. После долгих размышлений в объятиях Рона прошлой ночью, да и после, она пришла к выводу, что полуправда сработает лучше всего. Нечто настолько личное и близкое, что сойдёт за правду.
— За год до окончания войны я забрала воспоминания у моих родителей, — призналась она, вздрогнув от укола старой боли.
Разумеется, Малфой не мог покинуть Лондон, даже если бы задумал отыскать их. Да и на самом деле она не считала, что он захочет причинить им вред. Война закончилась. Люциус оказался в наручниках, в прямом и переносном смысле.
— Профессор Снейп помог мне… Проблема в том, что обратное заклинание не найти ни в каких книгах, ведь это была комбинация зелий и чар. Мне нужно поговорить с ним, чтобы он помог мне вернуть воспоминания родителям.
Глаза Люциуса расширились, совсем чуть-чуть, будто он пытался скрыть пожирающее его любопытство.
— Моя бедная девочка, разве вы не слышали новости? — издевательски процедил он, растянув губы в привычной ухмылке. Гермиона нахмурилась. — Итак, вы хотите воскресить Северуса из мёртвых?
— Да. Не совсем, просто… хочу поговорить с ним, узнать обратное заклинание и рецепт зелья.
— Разве вы не можете проконсультироваться с его портретом?
— Профессор Снейп провёл мало времени с ним перед смертью, — объяснила она. — Портрет не знает ничего настолько… подробного. Думаю, он лишь посмеётся надо мной или снимет очки за назойливость.
— И Северус не оставил вам никаких записей на случай своей кончины?
Гермиона покачала головой.
— Он считал неразумным оставлять улики, если кто-то вдруг пороется в моих мыслях. А я не хотела допустить, чтобы Волдеморт заставил моих родителей вспомнить меня, лишь для того, чтобы убить меня на их глазах. Или их на моих, — шёпотом добавила она.
Люциус откинулся на спинку стула, уставившись на неё с мрачным видом.
— Вы думаете, в моей библиотеке найдутся ответы?
— Я думаю, стоит попробовать для начала.
— Вы ведь не сумеете поболтать, просто отдёрнув завесу, мисс Грейнджер.
«Он знает?» — Гермиона напряжённо замерла.
— Стена, отделяющая нас от смерти, возведена не просто так.
Гермиона откинулась на спинку стула, подражая его позе.
Получается, он не имел в виду Завесу. Завесу в Арке Сириуса. Хотя, конечно же, знал о её существовании после битвы в Комнате Смерти. Впрочем, не хотелось, чтобы он связал данный факт с её истинными изысканиями.
— Ты поможешь мне, Люциус? — спросила она нежным отчаянным голосом, лишь наполовину играя выбранную роль.
Он кивнул, кратко опустив подбородок.
— Что я получу от вашего исследования?
— Искупление? — предположила она.
К её удивлению, он искренне расхохотался. Из его хвоста выбилась прядь волос и скатилась по скуле. Перестав смеяться, Люциус криво улыбнулся.
— Собираю тёмные вещицы, как мальчик на побегушках, играю в библиотекаря с принцессой Гриффиндора. В самом деле, какое-то искупление.