— Кричер, — прохрипела Гермиона. Во рту будто кошки нагадили.
Хлоп! И перед ней появился домовик, хотя показалось — кто-то пальнул из дробовика прямо ей в ухо.
— Звали, госпожа?
Приоткрыв один глаз, она сразу наткнулась взглядом на восковое лицо эльфа.
— Пожалуйста, принеси мне Противопохмельное снадобье. И ничего больше, — добавила она, вспомнив (к счастью, удачную) путаницу с Зельем Сна.
Кричер напыщенно поклонился, исчезая, и появился несколько секунд спустя с красным флаконом. Но не успела она сказать «спасибо», как домовик вновь исчез. Вздохнув, Гермиона приподнялась на локте и проглотила сладкую жидкость. Возможно, он всё утро доставлял протрезвили тем, кто ещё не вернулся домой после вечеринки.
«Вечеринка».
Гермиона побледнела, осмотревшись вокруг рассеянным взглядом. Спальня Сириуса. Без сомнений. Она в его гриффиндорской постели, которую согревала во сне.
«Нет, нет, нет… Как она сюда попала? Кто-нибудь видел?»
Гермиона пару раз ударилась головой о подушку, пытаясь воскресить в памяти последние вчерашние воспоминания, но детали ускользали. В сознании всплыло, как она поцеловала Джорджа под проклятой омелой. Забрала у него шампанское. Потом сидела одна на кухне. Крикнула парням, чтобы они нашли комнату. А потом… Потом…
«Малфой-мэнор!» — Гермиона прикрыла ладонями рот.
В мыслях вспыхнул зелёный огонь… Каминная труба… Тёмный пол вестибюля, на который она едва не упала… Затем коридор и… Он. Случайное прикосновение… Несколько неясных слов… Вновь изумрудное пламя…
«Мерлин, ну почему у Гарри нет Омута Дум!»
Отрезвляющее снадобье встало поперёк горла. Гермиона попыталась сглотнуть, но комок не проходил. Она побежала в смежную ванную, плеснула на лицо ледяной водой из-под крана и выпила глоток. Опять не помогло.
«Люциус принёс меня домой».
Факт, который сам по себе ничего не значил. В конце концов, они вели себя друг с другом… дружелюбно. Но не знать, что именно произошло между ними в промежуток перед возвращением домой и после, буквально сводило с ума! Что она наговорила на эмоциях, напившись шампанского? Рассмотрел ли Люциус комнату, куда её принес? Кто-нибудь видел его на Гриммо? Все ли знали?.. Подозревали ли… Подозревали, что она… и он…
айfree_dom — Чёрт, — захныкала Гермиона, прижав ладони к мокрым щекам.
Её привлекал Люциус Малфой!
Спорный факт. Хотя он красив… но холоден, заносчив и ненавидит волшебников, ей подобных. Но он не ненавидел её. В этом Гермиона не сомневалась. Наверное, поэтому он её и привлекал?.. Ей нравилось чувствовать себя особенной. И нравилось внимание. А ему нравилась она. Два кусочка мозаики сложились вместе и случайно соединились, даже если края не совпадали. Случившееся вчера — ничего не значило. И, разумеется, даже не стоит забивать этим мысли.
Гермиона выбежала из ванной, на ходу затягивая волосы в хвост, и приоткрыла дверь спальни. Коридор оказался пуст. Сбросив туфли на каблуках, она на цыпочках прокралась в свою комнату, затем быстро наложила очищающее заклинание и переоделась в удобное платье-рубашку.
Спустившись вниз Гермиона вздохнула с облегчением, когда обнаружила на кухне только Джинни, мрачно уставившуюся в миску с овсянкой.
— Доброе утро, — осторожно поздоровалась она, а потом решила приготовить себе тост.
— Доброе утро, — зевнула Джинни.
— Позови Кричера, пусть принесёт тебе Противопохмельное снадобье, если тебе нужно.
— О, я уже выпила одно. На самом деле даже два.
Гермиона нахмурилась, невольно задумавшись о том, почему подруга так напилась. Взяв из холодильника банку ежевичного джема, она отнесла её и тарелку с тостами на стол.
— Что-нибудь случилось?
Джинни вонзила ложку в овсянку, а потом отодвинула миску от себя.
— Ерунда.
Гермиона улыбнулась, взглянув на раздражённое лицо подруги. Причина явно крылась не в Люциусе, к её огромному облегчению.
— Всё, что тебя расстраивает, не ерунда. — Джинни иронично подняла бровь, и Гермиона рассмеялась. — Ладно, может, кое-что. Не могу судить, пока не знаю точно.
Джинни вздохнула.
— Я размечталась, что Гарри сделает мне сюрприз и появится на вечеринке. Я понимаю, как глупо было на это надеяться, ведь он по уши в делах, и не так-то просто выбраться из чёртовой Франции, и я горжусь им, что он так усердно работает, и во вторник он уже будет дома, но…
— Но хотелось бы разделить особенную ночь с тем, кого ты любишь?
— В точку.
Гермиона кивнула и начала намазывать джем на хлеб. Мерлин, она бы всё отдала, чтобы Сириус появился на вечеринке. Чтобы Сириус спас её из омелы. Сириус поцеловал её в канун Нового года…
Внезапно она вспомнила прошлую ночь, отчего сердце на миг замерло. Люциус стоял возле её кровати. Она хотела, чтобы он поцеловал её в полночь. Но попросила ли она вслух? Он поцеловал её?
Нет, такое бы она, разумеется, запомнила.
Конечно же, она не сказала ничего подобного.
Да, так оно и было.
— А как насчёт тебя? — спросила Джинни, когда она откусила кусочек тоста. Даже сладкий джем не мог сгладить горькие мысли, крутящиеся в её голове.
— Меня? — вскрикнула Гермиона, а потом смущённо прокашлялась.
— Тебе вскружил голову кто-нибудь особенный? — поинтересовалась Джинни, насмешливо улыбаясь.
— Хм, нет. Если не считать моего хорошего друга пустую-бутылку-из-под-шампанского.
Гермиона подняла глаза. Джинни буравила её внимательным взглядом, а затем ухмыльнулась.
— Что?
— О, ничего, — промурлыкала Джинни. Взяв ложку, она вяло помешала остывшую овсянку. — Просто восхитительный румянец на твоих щеках говорит иначе.
Гермиона смутилась ещё сильнее.
— Я… эм, по правде говоря, вчера я поцеловала твоего брата. Джорджа, — добавила она, увидев широко раскрытые глаза Джинни. — Рон лучше целуется, но не говори ему, иначе возгордится.
— Ни за что! — рассмеялась Джинни. — Он снова обжимается с Лавандой, так что этому засранцу до конца жизни не стоит задирать нос.
Пока Джинни увлечённо рассказывала, кто кого поцеловал в полночь, Гермиона принялась за завтрак, мысленно сказав «спасибо» за то, что ей удалось избежать хотя бы одной из проблем.
Ведь от остальных избавиться не так просто…
人 人 人
Утро Гермионы прошло за размышлениями о том, идти ли ей в мэнор, как она запланировала, или не идти. Но Люциус ждал её. И продолжить исследование было бы неплохо, пусть даже разговор с Гарри придётся отложить до его возвращения в понедельник. Чтение хорошо проясняло мысли. Плюс стоило прояснить… кое-что ещё.
В конце концов, сразу после обеда она вышла из камина в вестибюле поместья Малфоев. Уже шагая по коридору, она вдруг почувствовала себя слишком неловко в своём простом платье, ведь в привычной министерской одежде она выглядела сдержанной и правильной.
«Но не в прошлую ночь».
Выбросив лишние мысли из головы, Гермиона осторожно приоткрыла дверь библиотеки. К облегчению зал оказался пуст. Хотя она сомневалась, что это надолго.
Подозрения подтвердились через час, когда на соседнем столике появился поднос на двоих. Закрыв книгу о магических рунах, Гермиона поправила причёску, выпрямила спину, но не выдержала и отвела взгляд, стоило дверям распахнуться.
— Добрый день, — поздоровался Люциус, опустив голову.
— Добрый день, — эхом отозвалась она.
Так и не взглянув на неё, он прошёл внутрь, выдвинул стул напротив и начал готовить кофе. Когда он поставил перед ней чашку, до того добавив сливки и сахар по её вкусу, Гермиона наконец заставила себя посмотреть ему в глаза.
— Я… Спасибо, за позволение прийти пораньше.
Совсем не то начало диалога, которое она планировала, но гораздо лучше и безопаснее, чем: — «Помнишь, прошлой ночью я была пьяна в стельку и попросила тебя поцеловать меня, когда лежала на постели мертвеца. Так вот, мы поцеловались?»
— Я подумал, тебе пригодится лишний день, — лёгким тоном ответил Люциус, рассматривая её поверх чашки. — В понедельник меня не будет. Мне разрешили забрать коллекцию проклятых тезаурусов в Оксфорде. Один магл-профессор явно попал под воздействие — постоянно искал между строк намёки на чудеса, — закончил он, насмешливо изогнув губы.
— Радиус твоего браслета не ограничен чертой Лондона? — удивлённо спросила Гермиона.
— По словам моего… надзирателя — Аврорат меняет область сдерживающих чар по мере необходимости.
— Разумное применение магии.
— Безусловно. Ведь если бы они позволили карте с радиусом сдерживания очутиться в моих руках, я бы провёл ночь в местечке поинтереснее, чем университетский городок.
Гермиона кивнула, мысленно отметив столь интересную информацию. Люциус редко упоминал свою работу в Министерстве, хотя она особо и не выпытывала. Потерянный понедельник казался небольшим упущением, но время точно не будет потрачено зря, если она наконец-то поговорит с Гарри.
Гермиона покрутила пальцем блюдце, наблюдая, как солнечные блики играют на фарфоровых гранях. Люциус взял печенье с подноса. Овсяное с изюмом. Её любимое.
Ей просто нужно было начать этот диалог. Покончить с проблемой, пока она окончательно не перенервничала. Резко набрав в грудь воздуха, Гермиона опустила глаза и выпалила:
— Я прошу прощения за прошлую ночь. Я вела себя… неприлично.
— Неприлично?
— Да, я… я слишком много выпила на вечеринке. Иначе я бы не… — Гермиона прервалась, пытаясь разобраться в смутных воспоминаниях о том, что натворила вчера.
— Не позволила мне выяснить, что хочешь вернуть из мёртвых не твоего профессора зельеварения, а Сириуса Блэка?
Подняв голову, Гермиона заглянула в его глаза. Люциус казался невозмутимо спокойным. На миг её охватило облегчение, что он не упомянул о поцелуе… или почти поцелуе. Гермиона так до конца не разобралась, что на самом деле произошло вчера. Реальность ненадолго отошла на второй план, и она вспомнила, как Люциус сначала нёс её в спальню на втором этаже, а потом спросил, её ли это комната.
— Как ты узнал? — хрипло прошептала она.
— Простая дедукция, моя дорогая, — ответил он, постукивая пальцами по столешнице. — Большая спальня с ванной комнатой, но явно не Поттера, ведь я слышал, что он помолвлен с Уизли. И не твоя собственная — ни женских мелочей в ванной, ни твоей одежды в шкафу. Всего парочка футболок и кожаная куртка, пропахшая магловским табаком. Только не пытайся утверждать, будто ты одеваешься так в свободные от работы дни, — вскинув бровь, протянул он, всматриваясь в её лицо.
— Я не хотела, чтобы ты узнал, — призналась Гермиона, сцепив пальцы на коленях.
Люциус наклонился ближе, опёрся на локти, препарируя её взглядом. Гермиона заставила себя смотреть прямо.
— Ты думала, что раз я потерял палочку, семью, то потерял и разум? Рассчитывала, я не сложу два плюс два?
— Нет, я… я полагала, тебе неважно, кого я хочу вернуть.
— Значит, ты полагаешь, Сириус Блэк будет счастлив, когда узнает, что я помогал тебе долгие месяцы до его чудесного воскрешения? Что не догадается о моих намерениях и не попытается прикончить меня на месте?
— Думаешь, у меня получится? — ошарашено прошептала она.
— До сих пор твоя репутация тебя не подводила, — столь же тихо ответил Люциус, а потом откинулся на спинку стула.
Гермиона поёрзала на месте, удивлённая и ободрённая тем, что он по-прежнему верит в неё.
— И ты не передумал помогать мне?
— Полагаю, — ухмылка расплылась по его лицу, — я в силах справиться с неудобствами, связанными с возвращением Блэка к жизни.
— Почему? — выпалила Гермиона, а когда Люциус вопросительно выгнул бровь, уточнила: — Зачем ты помогаешь мне?
— Ты не помнишь, о чем был наш первый разговор?..
— О спагетти? — предположила она.
— Спагетти с кинзой, если мне не изменяет память. — Люциус деликатно отхлебнул кофе, спрятав лукавую улыбку за краем чашки. — Ты считала, я ищу искупления.
— Я так сказала… но вовсе не верила, что это правда.
— А ты хочешь услышать правду, Гермиона? — Он опустил чашку и перевёл на неё взгляд, затем отодвинул стул, встал и начал кружить между библиотечными столами. — Ты провела месяцы в доме Пожирателя смерти. В его кабинете обсуждала с ним тёмную магию. Позволила ему проводить тебя домой за несколько минут до полуночи в канун Нового года. Любая волшебница или волшебник в этой стране сочли бы твои поступки либо самоубийственно наивными, либо невероятно отчаянными. — Гермиона густо покраснела, услышав его слова. Люциус замер, и она не могла отвести от него глаз. — Правда в том, что для тебя не имеет значения, чего я хочу или кто я. До тех пор, пока ты не вёрнешь своего Сириуса Блэка с того света.
— Не имеет значения, кем ты был.
— Думаешь, я так сильно изменился после войны?
Гермиона поднялась со стула, ощутив в ногах твёрдую решимость. Пока она медленно обходила столы, он следил за ней, не отрывая взгляда, но когда она встала рядом, опустил голову.
— Ты позволил маглорожденной зайти в свой дом, — тихо начала она, заглянув в его глаза. — Впустил в личное пространство. Помог ей, стал другом и отнёс домой, а мог бы оставить её пьяной валяться в камине. Кто-то назвал бы это самоубийственно наивным или невероятно отчаянным.
— Что ты хочешь сказать, Гермиона? — Люциус насмешливо приподнял уголок губы. Гермиона проследила, как прядка волос выпала у него из-за уха, и он явно заметил её внимательный взгляд.
— Неважно по какой причине, но тебе нужна моя помощь. — Сейчас Гермиона утвердилась в мысли, что его стремление помочь ей проистекало из беспросветного одиночества. Она не верила, будто он таил надежду на прощение. Но верила, что он хотел двигаться дальше. Хотел чувствовать что-то кроме гнева и печали. И она могла его понять. — А мне нужна твоя.
— Самые простые проблемы требуют самых простых решений, да? — тихо спросил Люциус. На мгновение его взгляд метнулся к её губам, а затем вернулся к глазам, но даже такое мимолётное движение заставило её сердце вздрогнуть. — Не буду отвлекать тебя от исследований, — кивнув на прощание, он развернулся, направился к выходу и уже распахнул дверь, но оглянулся, замерев на пороге. — Значит, в среду?
— В среду, — подтвердила Гермиона.
Едва двери захлопнулись, она сползла спиной по стеллажу. Диалог свернул в неожиданное русло, но зато прошёл лучше, чем она надеялась. Люциус узнал о Сириусе, и, — О, чудо! — был не против и дальше помогать ей.
А ещё отчего-то ей казалось, что вчера он тоже считал минуты до полуночи.
人 人 人
Остаток пятницы и выходные Гермиона пыталась запрятать каждую мысль о поцелуе с Люциусом Малфоем в воображаемую коробку, а крышку захлопнуть и плотно завинтить мощной дрелью. Любой намёк на влечение между ними следовало пресечь на корню прямо здесь и сейчас. У неё имелась лишь одна цель: вернуть Сириуса. Неизвестно, как будут развиваться события после его воскрешения. Ответит ли он на её чувства? Разделит ли их так, как она столь отчаянно мечтала? Но если существует хоть один шанс на взаимность, она должна быть готова. Люциус Малфой станет лишь отвлекать.
Проработав в понедельник до раннего вечера, Гермиона вернулась на площадь Гриммо. Джинни пела на кухне, проверяя, как готовится картофель в духовке. Гермиона некоторое время с улыбкой наблюдала за подругой, настроение которой явно улучшилось, а значит — Гарри был дома.
— Привет, Джин, — бросила Гермиона, избавляя шею от толстого шарфа.
Захлопнув духовку, Джинни резко повернулась, отчего складки её небесно-голубой юбки закрутились вокруг ног.
— Привет. Удачный день?
Гермиона пожала плечами, а потом с улыбкой поддразнила смущённую подругу:
— Думаю, не такой хороший, как твой. Он наверху?
— Скорее всего, на крыше. Курит.
Гермиона покачала головой. Джинни тоже не сумела заставить Гарри избавиться от пагубной привычки.
— Рон с ним?
— Нет, он… на работе, я думаю.
Гермиона готова была поклясться, что «на работе» означало «у Лаванды». Неважно. Так или иначе, она вздохнула с облегчением, узнав, что бывшего нет рядом.
— Спасибо, Джинни, — кинула она, взбегая по лестнице.
— Эй! Спуститесь и поешьте, что я приготовила!
Побежав по ступенькам, Гермиона усмехнулась и на ходу перекинула шарф через плечо. К тому времени, когда она добралась до пятого этажа, в боку кололо, а дыхание сбилось. Пробормотав заклинание, она избавилась от неудобств, а потом посмотрела на приоткрытое окно в глубине чердака.
Осторожно, чтобы не зацепить юбку, Гермиона выбралась на крышу. Дом на площади Гриммо, несмотря на затхлость и продуваемые сквозняками комнаты, имел превосходный вид на центр Лондона. Вязь городских улиц мерцала огнями, сливаясь с прохладной небесной синевой, подсвеченной у горизонта золотом заката. На фоне наступающей ночи виднелся силуэт Гарри со взъерошенными волосами. Струйка сигаретного дыма вилась над ним, растворяясь в ледяном январском воздухе.
Гермиона ступила на крышу. Услышав звук шагов по черепице, Гарри повернулся и посмотрел на неё с лёгкой улыбкой на губах. Слава Мерлину, он сразу затушил сигарету о парапет, а потом бросил бычок вниз, раскатав ботинком.
— Добро пожаловать домой, — тихо поздоровалась Гермиона, наблюдая как тлеющие искры исчезают под подошвой.
— Дом, милый дом, — выдохнул Гарри, судорожно сжимая пальцами перила.
«Наверное, не терпится ещё покурить».
По крайней мере, ему хватало порядочности не дымить рядом с ней или Джинни, хотя Гермиона и сейчас не уловила запаха, отчего сразу вспомнила о Сириусе.
— Всё в порядке? — спросила она, хмуро изучая лицо друга.
— Да, просто свалилась по-настоящему трудная работка. Во Франции… — Гарри вздохнул, взъерошив пальцами волосы, — пропажи стали реже, но каждый раз, стоит нам найти зацепку — она приводит в тупик.
— Думаешь, кто-то конкретный стоит за исчезновениями?
— Вполне вероятно. Но пропавшие… Их совсем ничего не связывает, кроме того, что они волшебники. К сожалению, больше мы так ничего и не нашли.
— Ты разберёшься во всём, Гарри, — Гермиона похлопала его по ладони. — Я уверена.
Гарри кивнул, и она спрятала руку обратно в карман пальто.
— Ты в порядке? — внезапно спросил он, оглядываясь вокруг, будто лишь сейчас понял, что она оказалась рядом с ним на крыше. — Только не говори, что тоже пришла покурить.
— Я не курю, большое спасибо! — Гермиона одарила друга своим лучшим осуждающим взглядом. — Но мне нужна твоя помощь, — она прервалась, заметив внизу семью маглов, переходящую улицу. — Ты помнишь наш разговор о твоей смерти?
— Конечно.
— Скажи, почему, как ты считаешь, тебе явился именно Кингс-Кросс? — Гарри скептически поджал губы. — Ну же, помоги мне.
— Тогда меня совсем не это волновало, — ответил Гарри, уставившись вдаль на город. — Но мне кажется… кажется, я и правда оказался на Кингс-Кросс не случайно.
— А почему?
— Я был мёртв, так? И Дамблдор… он сказал, что у меня есть выбор. Сесть на поезд или возвратиться домой. Мне предоставили выбор, понимаешь? На войне у меня вообще не было свободы выбирать. На самом деле, ещё с конца четвёртого курса. — Гарри выдохнул, наблюдая, как облачко пара растворяется на холоде. — Кингс-Кросс стал первым местом, где я ощутил то же яркое чувство свободы.
Гермиона прикусила губу, пытаясь скрыть окутавшее её волнение. Скорее всего, его предположение верно. Форма, которую принимает Грань, — реальное место из прошлой жизни, где умершему впервые довелось испытать чувство бескрайней свободы, что Гарри ощутил лишь в одиннадцать. Но где и когда испытал её Сириус?
— Ты уверена, что с тобой всё хорошо? — вновь спросил Гарри.
Вздохнув, Гермиона положила голову ему на плечо.
— Я рада, что ты здесь, Гарри, — прошептала она. — Что ты вернулся.
Гарри приобнял её за плечи, и они вместе взглянули на разгоравшийся закат.
— Я тоже.
人 人 人
После ужина, когда Гарри и Джинни уединились в комнате, Гермиона приступила к обыску дома. Она и сама не знала, что именно ищет. Ключ, который открыл бы ей место, где Сириус впервые ощутил яркое чувство свободы. Скорее всего, оно находилось либо в Хогвартсе, либо появилось в его жизни после окончания школы. Но где именно?
Гермиона начала поиски с его спальни, но там не осталось ни фотографий, ни дневников, ни писем, которые можно было бы посмотреть. По-видимому, в юности Сириус не отличался сентиментальностью, или же родители уничтожили его вещи, едва отреклись от него. Затем Гермиона отправилась на чердак, а после планомерно осматривала каждый этаж, пока не добралась до подвала. Расчищая паутину, она старалась держаться подальше от любой вещицы, которая выглядела так, будто ей просто не терпится проклясть ничего не подозревающего магла. Гермиона даже позвала Кричера, понадеявшись выведать у эльфа полезную информацию, но в обязанности домовика, как выяснилось, не входили разговоры про мёртвого хозяина.
Проблема заключалась в том, что рядом уже не осталось тех, кто близко знал Сириуса до Азкабана. Римус, Джеймс, Регулус… Даже Нарцисса. Гермиона подумывала связаться с Андромедой или МакГонагалл, но обе волшебницы были достаточно проницательны и явно заподозрили бы неладное. С чего бы вдруг Гермионе Грейнджер интересоваться Сириусом Блэком, мертвецом, которого она едва знала?
Около полуночи она оказалась в библиотеке, расстроенная безнадёжными поисками и чрезмерно взвинченная, чтобы просто пойти спать. Возможно, во вторник после работы ей стоит попробовать вернуться в Хогвартс и покопаться там?
Достав с привычного места «Историю Хогвартса», Гермиона свернулась калачиком в любимом кресле и открыла закладку на главе, посвящённой традициям первокурсников. Прочитав про Хогвартс-экспресс, она улыбнулась. В тот день она впервые встретила Гарри и Рона, и ей так повезло, пускай даже они довольно долго её сторонились.
Гермиона не знала настоящей дружбы, пока не встретила их двоих в поезде. Вспомнив Рона, она судорожно сглотнула и спешно перевернула страницу. Её пальцы замерли на иллюстрации. Лодочки с первокурсниками медленно плыли по Чёрному озеру к Замку, темнеющему вдалеке. По правде говоря, картина выглядела довольно устрашающе. Гермиона никогда не любила глубокую воду, а тогда её отправили плыть по озеру в крошечной лодчонке, которую едва не топили стучащие о борт волны…
Книга выскользнула у неё из рук. Гермиона не могла оторвать взгляд от раскрытой страницы. Прямо под иллюстрацией, едва заметно, были нацарапаны три чернильные буквы. Одно слово.
Дом
Плеск волн. Совсем как в том сне. Сириус сидел на каком-то невидимом краю и слушал шум воды, болтая ногами в белоснежной пучине света.
— Чёрное озеро, — выдохнула Гермиона, откинувшись на спинку кресла, и рассеянно уставилась на книжные стеллажи. Наверняка это оно! Искомое место, где Сириус впервые испытал чувство свободы.
Гермиона улыбнулась, сначала несмело приподняв уголки губ, а затем всё шире и шире, пока не заболели щёки. Она нашла свой пункт назначения!
人 人 人
Среду на работе она потратила, приводя в порядок архивные записи департамента. К счастью, самое трудное, что ей пришлось делать — это махать волшебной палочкой, раскладывая бумаги по папкам. Почти в половине шестого Гермиона пошла в кафетерий, с улыбкой подумав, что теперь ей действительно есть чем поделиться с Люциусом. Вряд ли он хотел что-либо знать о Сириусе, но раньше его всегда интересовали новые факты в её исследовании. К тому же Люциусу и самому наверняка имелось, что рассказать с понедельника, после экспедиции в Оксфорд.
Лифт приехал наверх, и Гермиона уставилась на Рона, стоящего напротив. Увидев её перед собой, он отшатнулся, поиграв желваками.
— Привет, — сказал он, когда раскрылись решётки.
— Ты ждал меня? — холодно спросила она.
— Ты всегда ездишь на одном и том же лифте, — немного смущённо ответил Рон.
Гермиона фыркнула и поторопилась выйти, протиснувшись мимо него. Процокав по мрамору каблуками, она дошла до середины атриума, а затем остановилась и развернулась. К большому разочарованию Рон шёл вслед за ней.
«И куда теперь? Нельзя встречаться с Люциусом, пока он не уйдёт».
Два волшебника поспешили занять пустую кабинку лифта, а Рон подошёл ближе, уступив им очередь.
— Я могу тебе чем-то помочь, Рон? — натянуто спросила Гермиона.
Рон посмотрел через её плечо на ряды каминов.
— Подумал, мы пойдём домой вместе, вот и всё.
Его щёки покраснели. Рон никогда не умел обманывать, даже когда придумывал складную ложь.
— Я пойду сразу после тебя.
— Сначала дамы.
— На самом деле, ты иди первый, — ответила Гермиона, изо всех сил пытаясь сдержать раздражение. — Я… я жду коллегу, — добавила она, метнувшись взглядом к стеклянным дверям кафетерия. Люциус, к облегчению, занял столик достаточно далеко внутри, и Рон не мог его случайно заметить. — Наверное, она ждёт меня внизу, — пробормотала Гермиона и, опустив голову, направилась обратно к лифтам. — Я пойду, пожалуй…
Пальцы крепко сжали её предплечье. Гермиона ахнула, резко обернувшись.
— Не смей меня трогать, — вскипела она, пытаясь вырваться из хватки Рона. — Да что с тобой не так?!
Лицо Рона побагровело от щёк до кончиков ушей вплоть до свекольного оттенка.
— Со мной? Это со мной что-то не так, да?! — зарычал он, брызжа слюной.
Гермиона заметила, как несколько волшебников в атриуме уставились на них, и спешно зашагала в одну из гардеробных, расположенных между двумя каминами. Захлопнув дверь, она зажгла свет.
— И что всё это значит?!
Рон мерил шагами маленькую комнату, кружа возле пустых вешалок с одним-единственным ало-красным плащом.
— Я видел тебя.
— Видел меня, и?.. — устало переспросила она, скрестив руки.
— В Канун Нового года. С ним.
Гермиона нервно сглотнула.
— Да, я поцеловала его. Но это даже не твоё дело! И такого совсем не случилось бы, запрети ты брату развешивать игрушки в нашем доме.
— Джордж? — развернувшись небрежно скривился Рон. — Ты думаешь, дело в моём брате?
— Очевидно, ты ревнуешь, — заявила она, пожав плечами. — Как будто у тебя есть какое-то право. Ты сам всю ночь не отрывался от губ Лаванды.
— Мне похуй на Джорджа, Миона…
— Не называй меня так!
— Я говорю о Малфое!
Слова Рона ударили пощёчиной.
«Он видел. Он видел нас».
Сердце сжалось в груди, пока Гермиона обдумывала наилучший план действий. Отрицать? Издеваться? Умолять? Что, если ещё кто-нибудь узнает? Разрешено ли Люциусу принимать посетителей в поместье после изменения приговора? Возненавидят ли её друзья?
— Мы ведь поэтому расстались? — смертельно тихим голосом спросил Рон. — Потому что ты трахаешься с ним?
— Я даже не прикасалась к нему, — вскинулась Гермиона. — И Люциус меня не трогал.
— Мне так не показалось.
— Я напилась, — она закатила глаза, поводив краешком туфли по полу. — А он помог мне по-дружески добраться домой. Ничего больше. Опять же, это всё не твоё дракклово дело!
Гермиона попыталась пройти вперед, но Рон преградил путь. Впрочем, стоило ей потянуться за палочкой, как его руки взлетели в примирительном жесте.
— Убирайся с дороги, — Гермиона вздёрнула подбородок. Дай он повод, и она заколдовала бы его в мгновение ока.
— Итак, ты не собираешься объясниться?
— Тебе? Я так не думаю.
— Как долго это продолжается, а?
— Месяцы, — вскипела она. Рон молча смотрел на неё. — Месяцы, но ты так глубоко застрял в своей собственной заднице, что даже не заметил.
Рон шагнул вперёд и остановился на расстоянии вытянутой руки. Гермиона не сдвинулась с места. Сейчас она возненавидела, какой он высокий, и какой маленькой она себя почувствовала, стоя рядом. Шея ныла, пока она пыталась удержать его взгляд.
— Я любил тебя, Гермиона, — прошептал Рон, заставив её сердце упасть. — Но ты променяла мои чувства на объятия грёбаного Пожирателя Смерти. Что бы они подумали? — продолжил он ледяным шёпотом. — Римус? Тонкс? Твои родители? Когда узнали, что их подруга, их дочь, решила стать ручной шавкой убийцы.
«Как он может говорить такие вещи?»
— Я не его ручная шавка! — Слёзы выступили на глазах. Маленький мальчик из поезда исчез.
— Докажи это. — Рон протянул ей раскрытую ладонь. — Пойдём со мной домой, притворимся, что ничего не произошло. Я не скажу Гарри и Джин.
Гермиона молча глядела на его руку. Горячая влага текла по щекам. Казалось так легко взять и сплести пальцы вместе. Представить, будто они не те, кто есть сейчас. Что они по-прежнему делят на двоих хрупкую любовь. Казалось так просто… Но Гермиона давно отказалась от лёгких путей.
— Поступай, как знаешь, — отрезала она. — Я не вернусь с тобой домой.
Она прошла мимо него и не оглянулась.
Спрятавшись за углом возле каминов, Гермиона убедилась, что Рон ушел, и лишь потом рискнула зайти в кафетерий. Люциус ждал её перед пустым подносом. Улыбка испарилась с его лица, как только он заметил слёзы. К счастью, ему хватило такта промолчать, пока они не прибыли в Малфой-мэнор.
— Что произошло? — требовательно спросил он, едва она отряхнула мантию.
Гермиона часто заморгала, спрятав красные глаза. Слёзы не прекращались.
— Ничего. Как твоя поездка?
Губы задрожали сильнее, а он не спешил отвечать. Нежно приподняв подбородок, Люциус заставил её посмотреть себе в глаза.
— Кто довел тебя до слёз? — тихо спросил он, обняв ладонью её мокрую щеку, и мягко провел по коже большим пальцем, смахивая каплю.
— Неважно, — прошептала Гермиона, покачав головой.
Натянув рукав на ладонь, она попыталась вытереть щёки, но внезапно перед ней появился носовой платок. Изумрудный шёлк с вышитыми инициалами «Л.М.» в углу. Гермиона почти улыбнулась, промакивая им уголки глаз. Тёплое, невесомое прикосновение Люциуса исчезло.
— В таком случае я не в силах тебе помочь, Гермиона. Скажи мне, кто это сделал?
— У тебя нет волшебной палочки, — заметила она.
— Мне она и не понадобится.
Гермиона вновь взглянула Люциусу в глаза и на этот раз по-настоящему улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ, и слёзы опять стали рваться наружу.
— Пожалуйста, Люциус. Расскажи мне о своей поездке, или, боюсь, мне понадобится ещё один носовой платок.