Глава 3.1

Прежде чем вернуться в Косой переулок и заняться кое-какими делами, Гарри почти три дня провёл на Кромвель Роуд, 74. Роберт и Кэтрин были не слишком рады его вновь обретённой независимости и пробовали возмущаться в ответ на его намёки о том, что им, возможно, сотрут память, если они не перестанут на него давить.
Теперь, когда Гарри выпадал из их жизни на целых десять месяцев, и так будет каждый год, это ставило крест на их планах выставлять парня в качестве их идеального сына, и он знал, что скоро это станет проблемой. Они пребывали в ужасе от мысли, что какой-то волшебник будет копаться у них в головах, но так не будет продолжаться вечно. Оставалось надеяться, что ситуация I_free_dom не ухудшится до того, как он будет готов от них избавиться.
Причиной его визита в Косой переулок была встреча с юристом, которому он отправил письмо перед самым окончанием учебного года. Гарри был несколько удивлён скоростью, с которой была назначена эта встреча. Либо в Волшебном мире было мало юридических дел, либо его слава в кои-то веки принесла пользу и ускорила сам процесс.
Однако до этой встречи оставалось ещё много времени, поскольку Гарри пришёл в Косой переулок пораньше с намерением осмотреться здесь без профессора из Хогвартса, пытающегося управлять его закупками.
В итоге, он не нашёл ничего такого интересного, чего бы не увидел ещё в первый свой визит, но нашлась всё же одна вещь, что стоила всех усилий, даже с учётом провала на всех остальных фронтах.
— Сумка Хранения? — восхищённо спросил Гарри. Его глаза с жадностью впились в неприметный маленький мешочек. — Сколько за неё?
— Парень, это мешочек из кожи мока, — укоризненно выдал хозяин магазина. — И я не думаю, что маглорождённый сможет себе такое позволить. Эти штуки очень редкие и дорогие.
Хотя Гарри и рад был видеть, что простая маскировка в виде обычной одежды и кепки сработали, скрыв его личность так же хорошо, как и на первый визит в переулок, он был сильно раздражён снисходительным отношением к себе. Владелец магазина пытался этого не показывать, его тон был довольно дружелюбным, но простое предположение, что у маглорождённых не может быть достаточно денег, чтобы купить хорошие вещи, всё равно раздражало парня.
Гарри, правда, не совсем подходил под это определение, но, если маглорождённым постоянно приходилось иметь дело с таким дерьмом, то он был искренне удивлён, что среди них ещё не объявился очередной Тёмный Лорд.
А ещё этот лавочник нёс чушь. Эта штука была Сумкой хранения, и точка. Что это ещё за моук такой?
— Сколько она стоит? — повторил Гарри.
Лавочник раздражительно вздохнул, глядя на настойчивого мальчика.
— Двести галеонов.
— Это довольно дорого, — согласился Гарри.
— Я же тебе…
— Я вернусь за ней позже, не могли бы вы зарезервировать её для меня? — продолжил Гарри, не давая лавочнику закончить его фразу.
— Хочешь сказать, что это тебе по карману? — удивлённо спросил хозяин магазина.
— Да, — резко ответил Гарри.
Чёртовых лавочников в Косом переулке нужно заменить на NPC. Так они хотя бы раздражать будут меньше.
***
— Итак, мистер Поттер, чем я могу вам сегодня услужить? — нетерпеливо произнёс адвокат. Представлять интересы аж самого «мальчика, который выжил» было бы для него большой удачей.
— Я хотел бы подать иск на Энид Пеннифолд, автора серии книг о «Гарри Поттере», за использование моего имени без получения разрешения, — обыденно ответил Гарри.
— Понимаю, — задумчиво проронил юрист. — Если она действительно использовала ваше имя без разрешения, то у вас, без сомнений, есть все законные основания для этого, но я должен предупредить вас, что изъятие самих книг из обращения, скорее всего, окажется на данный момент невозможно.
— Я так и думал, — признался Гарри. — На самом деле я больше заинтересован в том, чтобы извлечь из этого выгоду.
— Вас не волнует, что именно она написала? — приподняв брови, уточнил адвокат.
— Как вы только сказали сами, изъять книги из обращения будет невозможно, а ущерб ведь уже нанесён. Ей придётся выплатить проценты от прошлой и будущей прибыли, что она получила за эти книги. Я бы хотел, чтобы всё прошло тихо и без вмешательства СМИ, если такое вообще возможно.
— Это мы, конечно, сможем сделать, — поддакнул адвокат. — Как только предварительные переговоры закончатся, я тут же пришлю вам сову.
Гарри поблагодарил мужчину и пожал ему руку. Он был удивлён, но в тоже время доволен тем, что всё оказалось так просто.
Теперь нужно было сходить в Гринготтс и снять деньги, чтобы выкупить Сумку хранения.
А после этого ещё раз поговорить с Горфистом. У Гарри было предчувствие, что после этого разговора гоблин уже точно вычеркнет его из своих любимчиков, так что деньги стоило снять в самом начале.
***
— Мистер Поттер, чем я заслужил такую радость — лицезреть вас в этом году? — спросил Горфист. Его тон ясно давал понять, что ни о какой радости не могло быть и речи.
— Я просто пришёл предупредить вас, что в ближайшее время сделаю внушительный денежный вклад в своё хранилище, — уверенно сказал Гарри.
— Боюсь, что за каждые две тысячи галеонов, внесённые в него, придётся заплатить проценты в размере двухсот галеонов.
После этой фразы Горфист мерзко ухмыльнулся.
— Не в этот раз, — спокойно возразил Гарри, ожидая от гоблина подобного заявления. — И вообще, вы также должны снизить комиссию по нашему предыдущему соглашению до пяти процентов.
— С чего бы мне это делать? — спросил гоблин. Его ухмылка стала ещё уродливей.
— Потому что, если вы этого не сделаете, то я просто перестану пользоваться услугами вашего банка.
Ухмылка Горфиста померкла. Если бы наследник Поттеров забрал всё своё золото из Гринготтса, то гоблин остался бы заведовать пустым хранилищем. Тогда он превратился бы в настоящее посмешище. Даже если бы появилась большая вероятность того, что всё состояние Поттеров за пределами Гринготтса будет неожиданно украдено, то это ему никак бы не помогло.
— Вы не можете пользоваться никаким другим банком! — прорычал гоблин. — Наш договор с Министерством магии запрещает это.
Ах да, договор между гоблинами и волшебниками от 1726-ого года, в котором прямо говорилось, что ни одна страна-член МКМ не будет пользоваться услугами ни одного из банков, кроме Гринготтса. Гоблины смогли добиться этой уступки от волшебников после двух десятков лет войны.
К несчастью для них, они не обратили внимания на мелкий шрифт, который гласил, что в обмен на это гоблины согласны подчиняться законам МКМ и местных министерств магии, тем самым превратив гоблинов, по сути, в нацию вассалов. Полный текст договора был, конечно, гораздо многословнее, но суть его была именно такой. А так как договор был магическим, то он продолжал действовать и по сей день.
Исключением была лишь Америка. Американские волшебники помогли своим коллегам-маглам избавиться от контроля Британии во время Американской революции, но вместо того, чтобы сражаться с британскими волшебниками, они решили расправиться с гоблинами.
Северная Америка технически всё ещё считалась частью МКМ, но их отношения с Европой были холоднее, чем улыбка Снейпа.
После этого гоблины несколько раз восставали против волшебников. Если по факту, то каждый раз, когда Министерство хоть в малейшей степени нарушало условия договора, ситуация перерастала в бойню. Именно поэтому гоблины в наше время так дотошно придерживались слов любого соглашения — так было легче найти в нём лазейки.
Люди и гоблины были врагами с незапамятных времён, находя те или иные причины, но в основном это происходило из-за того, что обе стороны являлись нетерпимыми мудаками с чувством собственного превосходства. Когда волшебники открыли секреты волшебных палочек, баланс начал склоняться в пользу человечества. С тех пор гоблины безуспешно пытались придумать способ изготовления волшебных палочек для самих себя. После «Договора 1726-ого года» им запретили ими пользоваться, также, как и всем остальным «нелюдям».
Гоблины так и не простили этого вероломства, хотя сами поступили бы точно так же, если бы им дали хоть малейший шанс.
После первой встречи с Горфистом у Гарри было много времени, чтобы подумать, как в будущем уберечь себя от мошенничества. Поэтому он изучал историю гоблинов и их конфликтов с людьми, и волшебниками в частности с особым усердием. Таким, что сам Бинс бы гордился таким учеником.
Гарри узнал, что жадность была неотъемлемой частью психики гоблинов. Жадность двигала этими маленькими, но злобными существами сильнее, чем любой другой эмоциональный импульс.
— А я ничего не говорил о другом банке, — спокойно ответил Гарри.
— Тогда где вы будете хранить своё золото, господин волшебник? — потребовал Горфист, превратив последнее слово в оскорбление.
— А это уже не ваша забота, господин гоблин, — передразнил Гарри, хотя и подозревал, что ему не удалось в слова вложить столько же яда, сколько вышло у этого менеджера по работе с клиентами.
По правде говоря, он против гоблинов не имел ничего личного, но не собирался позволять им себя грабить только потому, что они держали на волшебников старую обиду.
Горфист снова зарычал, сердито хлопнув рукой по столу.
Гарри пришлось сдержать себя, чтобы не подпрыгнуть. Может, гоблины и были карликами, но всё равно довольно страшными.
— Вы не можете снять деньги из главного хранилища Поттеров, пока не достигнете совершеннолетия, — сердито напомнил Горфист.
— Я знаю. Как раз собираюсь использовать это время, чтобы улучшить свои способности по охране золота, — ответил Гарри, сохраняя спокойный и ровный тон.
— Сто галеонов за каждые две тысячи и пятнадцать процентов за любые переводы из вашего личного хранилища, — прорычал Горфист, видя, что мальчик был совершенно серьёзен.
— Семьдесят пять галеонов за каждые шесть тысяч и пять процентов за переводы.
— Сто галеонов за каждые три тысячи и тринадцать процентов за переводы.
— Семьдесят за каждые пять тысяч и четыре процента за переводы.
— Так переговоры не ведутся, волшебник! — возмущённо воскликнул Горфист. — Восемьдесят за каждые четыре тысячи и десять процентов за переводы.
— Вас, похоже, не сильно напрягало, как в прошлом году вы взяли с меня непомерно завышенную ставку. А я не собираюсь напрягаться о правилах переговоров сейчас, — ответил Гарри с издевательской ухмылкой. — Пятьдесят за каждые пять тысяч и три процента за переводы.
Горфист зарычал от возмущения и вцепился в свой стол с такой силой, что его когти впились в дерево.
— Ладно! Мы договорились. А ТЕПЕРЬ УБИРАЙСЯ!
Гарри только кивнул и вышел из кабинета, оставив позади себя разъярённого гоблина, который следующие двадцать минут очень изобретательно проклинал весь род юного волшебника на гоббледуке.
***
Гарри провёл эти же двадцать минут, приходя в себя после взрыва адреналина. Он готовился к этому противостоянию несколько месяцев, но оно оказалось в разы напряжённей, чем он ожидал.
Однако это принесло ему огромное удовлетворение.
Теперь всё, что ему оставалось, так это решить, куда отправить всё своё золото на случай, если ему действительно понадобится забрать его из Гринготтса. Он сильно сомневался, что всё это богатство поместится в Сумке хранения, которую он всё ещё собирался купить.
***
Несколько дней спустя.
Гарри моргнул при виде домового эльфа в своей комнате, недоумевая, почему одно из этих легковозбудимых существ находилось сейчас здесь.
Эльф поклонился так низко, что его длинный нос коснулся пола.
— Привет? — озадаченно поприветствовал Гарри.
— Гарри Поттер! — очень громко воскликнул домовик. Настолько, что Гарри даже порадовался, что его комната находилась довольно далеко от остальных. — Добби так давно хотел познакомиться с вами, сэр. Это большая честь для меня.
Гарри упреждающе поморщился, зная, что его следующие слова, скорее всего, вызовут очень драматичную реакцию. К сожалению, альтернативой было обращение с домовым эльфом как с каким-то низшим существом, но Гарри просто не мог этого сделать. Судя по испачканной наволочке, в которую был одет Добби, этому эльфу и так в жизни досталось.
— Не хотите ли присесть?
— П-присесть?! — предсказуемо завопил Добби. — Никогда… ещё никогда… — прежде чем слова Добби снова обрели хоть какой-то смысл, он какое-то время что-то бессмысленно бормотал. — Добби ещё ни разу не предлагал присесть волшебник! Как равному.
— Значит, ты не хогвартский эльф? — спросил Гарри, имея достаточный опыт общения с этой расой, чтобы понять, что попытка утешить одного из них может привести к очередному приступу истерики. Ему было жаль этих маленьких существ, и в частности этого, поскольку он, похоже, служил не очень хорошему хозяину, но привлечение внимания его приёмных родителей ситуации никак бы не помогло.
— Да, сэр, — ответил Добби, теперь уже гораздо спокойнее. — Но Добби пришёл предупредить Гарри Поттера! Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс!
— Почему это?
— Против Гарри Поттера плетут заговор. Заговор, от которого в Хогвартсе произойдут ужасные вещи. Добби пытался помешать Гарри Поттеру получать письма от друзей из Хогвартса, чтобы он не хотел возвращаться, но Гарри Поттер не получал писем!
Губы Гарри подёргивались от смеха. Наверное, ему следовало бы расстроиться из-за того, что домовой эльф пытался прошерстить его почту, но мысль о том, что Добби попытался сделать это и обнаружил, что он не получает никаких писем, была слишком забавной.
— Боюсь, что за последний год друзей у меня так и не появилось, — объяснил Гарри.
— Нет друзей? У великого Гарри Поттера нет друзей? — спросил Добби, моргая от явного замешательства.
— Лучше быть без друзей, чем в компании плохих, — пожал Гарри плечами, не очень-то желая объяснять всю ситуацию. Люди, что первыми попытались подружиться с ним, Рон Уизли и Драко Малфой, определённо подходили под категорию «плохих друзей».
— Гарри Поттер — мудрый, — заявил Добби, навязчиво кивая, как будто только что услышал что-то глубокомысленное. — Поэтому Гарри Поттер поймёт, что он не должен возвращаться в Хогвартс.
— Ты можешь рассказать мне, что это за ужасный заговор? — спросил Гарри.
— Добби не может, сэр.
Конечно, это ведь было бы большим предательством, чем просто прийти и предупредить его.
— Это как-то связано с Волдемортом, не так ли? — с сожалением вздохнул Гарри. Это был практически хрестоматийный пример предзнаменования, а учитывая пророчество, о котором Дамблдор рассказал ему в конце первого курса…
— Нельзя произносить это имя! — воскликнул Добби, хлопая ладонями по своим висячим ушам.
— Точно… Так это как-то связано с ним? — снова спросил Гарри, на этот раз с укором.
— Нет, сэр, не с «Тем, кого нельзя называть», — ответил домовой эльф.
— Не с ним? — удивлённо проронил Гарри. — Тогда с кем это связано?
На мгновение показалось, что Добби вот-вот собирается ответить, но потом он начал биться головой о ближайшую твёрдую поверхность.
— Ладно, ладно! Я понял! Ты не можешь ответить! — быстро вскричал Гарри, не желая, чтобы легковозбудимый, но дружелюбный домовой эльф причинял себе боль.
— Добби очень жаль, Гарри Поттер, сэр! — причитал тот. — Добби не может предать хозяев.
— Всё в порядке, я понимаю, — попытался успокоить его Гарри. — Полагаю, тебе не нравится служить своим нынешним хозяевам?
— Добби не хочет, — подтвердил эльф, жалобно заламывая свои уши. — Добби хочет быть свободным.
Гарри помрачнел. Чтобы домовой эльф заявил, что хочет быть свободным… Должно быть тот, кому служил Добби, был очень плохим человеком.
— У меня есть идея, как тебя освободить. Хочешь послушать? — спросил парень.
Добби судорожно кивнул.
Гарри заговорщицки наклонился к домовому эльфу.
— Хорошо, вот что ты должен сделать…
***
В тот же день Добби вернулся в особняк Малфоев и не стал сразу наказывать себя за то, что пошёл предупредить Гарри Поттера о надвигающейся опасности в Хогвартсе. Вскоре необходимости наказывать себя и вовсе не будет, поэтому Добби решил, что можно отметить это небольшим бунтом.
На следующее утро, пока никто из Малфоев ещё не проснулся, Добби не стал готовить завтрак, как он обычно это делал. Вместо этого эльф отправился в ближайший лес и стал искать самое мерзкое и отвратительное существо, какое только мог там найти. Им оказался обычный слизняк, но и он вполне подходил для дела.
Добби положил этого слизняка в один из носков Люциуса и приготовил его для мужчины, как он всегда делал это по утрам. В этом и заключался план, предложенный великим Гарри Поттером, и Добби был уверен, что он сработает. Это был очень продуманный план.
К сожалению, не всегда всё шло именно по плану.
Когда Люциус просунул ногу в носок, он сразу почувствовал склизкий сюрприз и стянул его, с отвращением глядя на испачканную ногу.
— Эльф! Что это значит? Что ты наделал? — сурово потребовал блондин.
Добби стоял неподалёку и, затаив дыхание, ждал момента, когда его хозяин с отвращением отбросит носок, а он подскочит и схватит его в воздухе, тем самым освободив себя.
Но Люциус этого не сделал, а просто держал сейчас носок на вытянутой руке.
Подчиняясь своей клятве, Добби признался, что хотел себя освободить, хотя вопрос Люциуса был достаточно расплывчатым, чтобы можно было не упоминать о Гарри Поттере и несанкционированном путешествии самого эльфа.
Люциус, взбешённый одной только мыслью о том, что домовик считал, что может его так обмануть, и, что ещё хуже, почти преуспел в этом, выхватил свою палочку и со злости выпалил убийственное проклятие. На мгновение он даже пожалел, что убил своего слугу, но довольно быстро рассудил, что так было лучше, чем иметь в подчинении домового эльфа, который считал себя умнее своего хозяина.
***
Гарри не слишком-то беспокоился, когда Добби на следующий день не вернулся. Однако, на второй день он всё же начал переживать. На третий уже смирился с тем, что его план провалился, и надеялся, что последствия для Добби не были слишком тяжёлыми. Гарри опасался, что так оно и окажется, учитывая то немногое, что знал о хозяевах домового эльфа.
В этот день он также получил сову от своего адвоката.
Мистер Поттер,
Я поговорил с мисс Пеннифолд и объяснил ей ваше недовольство тем, как она использовала ваше имя для реализации своих книг.
Она была очень огорчена, узнав об этом. Очевидно, первую книгу она написала в порыве вдохновения сразу после падения Того-Кого-Нельзя-Называть и даже не собиралась публиковать сие произведение, но её уговорил сделать это друг, а дальше всё закрутилось само собой.
Она согласилась выплатить вам тридцать тысяч галеонов в качестве компенсации и ещё сорок процентов от любых будущих продаж, а также согласилась добавить приписку о том, что все книги являются полнейшим вымыслом. В целом это значительно больше, чем то, что я ожидал получить за столь малые усилия. Мисс Пеннифолд также спросила, не согласитесь ли вы принять участие в подписании книг, чтобы поддержать будущие продажи.
Гарри отложил письмо и от усталости потёр лицо. Отлично. Теперь он беспокоился не только о том, что случилось с Добби, но и чувствовал себя полным придурком, натравив адвоката на женщину, которая не имела никакого злого умысла, рассказывая небылицы в своих книгах, даже если они и были чертовски нелепыми. Что касается идеи с автографами, то у него не было ни малейшего желания заниматься этим сейчас. А может быть, никогда и не появится.
Этот день и так складывался просто потрясающе, а ведь ещё не было и полудня. Теперь всё, что ему было нужно, так это…
— Гарри? Не забудь, что вечером к нам придут важные гости. Спустись вниз, чтобы мы могли ещё раз пройтись по плану, — донёсся голос Кэтрин Шоу из переговорного устройства, которое они с мужем почему-то посчитали нужным установить в его комнате.
Гарри жалобно застонал. Он совсем забыл об этом дурацком званом ужине. Теперь день можно было официально объявить отстойным.
***
Гарри подошёл к дверям особняка Поттеров с чувством трепета. Все эти старинные поместья, по слухам, хорошо охранялись, и он немного рисковал, полагая, что защита признает в нём наследника Поттеров. Должна была, но он не был уверен в этом на сто процентов.
Место оказалось довольно впечатляющим, и Гарри был уверен, что Шоу захотят сюда переехать, если узнают о его существовании. По крайней мере, они однозначно захотят забрать всю антикварную мебель, которая, без сомнений, пылилась сейчас внутри.
Решив не медлить, парень взялся за ручку двери и попытался её повернуть. Она не сдвинулась с места, но уколола его ладонь, проверяя кровь посетителя. И после короткой вспышки двери таки распахнулись.
Улыбаясь от чувства облегчения, смешанного с нетерпением, Гарри вошёл в поместье, крутя головой по сторонам в попытке осмотреть фойе. Оно было немного показушным, по его мнению, но тем не менее оно принадлежало ему.
— Привет? Есть здесь кто-нибудь? — позвал Гарри. Он знал, что людей здесь не окажется, но могли быть какие-то портреты или домовые эльфы.
Крошечное пятно, подлетевшее к его ногам, едва не заставило мальчика инстинктивно защищаться его беспалочковой магией, но он всё же сдержался в последний момент.
— Хозяин Поттер, сэр! — завопил домовой эльф неприятным и высоким женским голосом. — Наконец-то вы пришли! Тини так долго этого ждала!
Гарри неловко улыбнулся и начал гладить её по голове, пока маленький домовой эльф продолжал реветь, уткнувшись ему в ногу. Вот что можно сказать такого, чтобы успокоить истерику домового эльфа?
— Эм-м, сожалею?.. — рискнул Гарри.
Испуганный вздох Тини позволил ему понять, что, скорее всего, такая фраза была не совсем удачной.
***
К счастью, как только первоначальная истерика прошла, для успокоения Тини не потребовалось много усилий. Маленький домовой эльф сразу же после этого потребовал, чтобы его «связали» с ним. Гарри всё ещё был немного не уверен в том, что ему стоило связывать рабским контрактом на всю жизнь разумное существо, но появлявшиеся каждый раз, когда он отказывал Тини, подрагивающая нижняя губа и слезящиеся глаза, в конце концов, сломили его сопротивление, и он сдался.
После этого эльфийка впала в кулинарное безумие, решив накормить хозяина лучшей едой, что он когда-либо пробовал, и у Гарри просто не хватило духу сказать ей, что он уже поел.
Пока Тини готовила, парень решил исследовать поместье, размышляя, не наткнётся ли он на портреты родственников. Он знал, что это всего лишь отпечатки людей, но поговорить с ними всё равно было бы приятно.
Как оказалось, они действительно здесь были.
— Здравствуйте… — осторожно обратился он к спящим портретам мужчины и женщины, по его мнению, чуть старше среднего возраста, хотя с волшебниками и ведьмами в этом вопросе трудно разобраться.
Они проснулись, растерявшись на мгновение, но быстро сосредоточили своё внимание на нём.
— Здравствуй, ты наш внук? — с надеждой спросила благородная женщина.
— Я Гарри, — ответил мальчик.
— Сын Джеймса и Лили, — восхищённо произнёс пожилой мужчина с типичной непослушной причёской Поттеров. — Ты — наш внук. Мы — Чарлус и Дорея Поттеры, родители твоего отца.
— Вы можете мне о них рассказать? — спросил Гарри. Он не хотел просить об этом профессоров из Хогвартса, но смог это сделать у портретов своих бабушки и дедушки.
— О, полагаю, это значит, что они не смогли укрыться от Волдеморта, — горестно проронила Дорея. — Я знала, что им не следовало доверять Дамблдору.
— Что вы имеете в виду? — настороженно спросил Гарри. Он думал, что старый директор, хотя и казался немного странным, был довольно надёжным человеком.
— Моя жена никогда не была высокого мнения о Дамблдоре, — ответил Чарлус.
— Не стоит приукрашивать, Чарлус, — усмехнулась Дорея. — Я бы не доверила этому старому манипулятору и своего мизинца.
— Да… Хотя моё мнение об этом человеке и не такое плохое, как мнение моей жены, я бы настоятельно тебе советовал запомнить одно: Дамблдор не стал бы тем, кем он является сейчас, будучи неспособным быть безжалостным, — добавил Чарлус.
Гарри медленно кивнул. Директор школы обладал просто обезоруживающим характером и хорошо проецировал образ добродушного, мудрого старого волшебника, но Чарлус был прав: Дамблдор не мог стать самым могущественным волшебником и самым выдающимся политиком во всей Европе, просто оставаясь добряком. И Гарри должен помнить об этом в будущем.
***
Через несколько часов с ужином, приготовленным Тини, было покончено, а разговор с портретами бабушки и дедушки довольно сильно затянулся. Из-за этого Гарри мало что успел осмотреть в поместье, поэтому решил получше всё исследовать.
По большей части здесь не нашлось ничего впечатляющего, просто множество спален, ванных комнат и всего прочего, что не представляло для мальчика особого интереса, но несколько комнат здесь всё же выделялись.
Первой из них была библиотека. Она была не настолько огромной, как в Хогвартсе, да и многие книги дублировали те, что были в школе, но несколько уникальных трудов нашлось.
Вторая комната находилась глубоко в подвале. Казалось, что это просто помещение с каменными стенами и полом, если бы не несколько деталей. А именно её расположение и толстые стены, указывающие на то, что эта комната использовалась для проведения ритуалов. Но полностью в этом можно было убедиться при взгляде на шкатулку, перед которой лежал богато украшенный нож.
Вещица была красивой, со слегка изогнутым серебряным лезвием и золотой полированной рукоятью. В навершие был инкрустирован довольно большой рубин, сверкавший в слабом свете огня.
Гарри был чрезвычайно рад, что нашёл такой нож. Технически ритуалы можно было проводить с помощью любого клинка, но, как известно, со специализированными ритуальными принадлежностями результат всегда был лучше.
Ему не терпелось приступить к делу. Ведь Гарри втайне планировал один ритуал ещё с тех пор, как только начал их изучать.