Глава 30.4

— Какая жуткая женщина, — с содроганием выдала Флёр, когда они вернулись в свою комнату.
— А мне она понравилась, такая милая, — добавила Луна.
— Милая, да, просто она такая… такая… — вейла не смогла правильно сформулировать свои опасения.
— Тёмная? — подсказал Гарри.
— Да! — согласилась Флёр, потирая руки и как бы прогоняя холод. — Ти тоже это почувствовал? Ощущение, что она в любой момент готова убить нас всех?
— Нет, — ответил Гарри, заставив её сглотнуть. — Возможно, это был результат того, что она из себя представляет. Тебя я ведь тоже нервировал, не так ли?
— Ну, да, но не таким образом! — запротестовала Флёр. — Она ощущалась как дира в пространстве.
— Если уж вампир вызывает у тебя такие чувства, то тебе лучше не стоит встречаться с дементором, — заметил Гарри с небольшой забавой.
— Точно не стоит, — с сочувствием согласилась Флёр, вспомнив старые байки об этих монстрах и о том, как они наслаждались, пожирая вейл, даже сильнее, чем когда лакомились волшебниками и ведьмами. Она часто считала использовавших их в качестве тюремных охранников британцев варварами и глупцами, но все вейлы были только рады, что этих существ заперли в Азкабане, а не позволили им разбрестись по всему миру, из-за чего любой человек мог на них случайно наткнуться.
Дальнейшее обсуждение было приостановлено, так как Сириус постучался в дверь и вошёл, не дожидаясь ответа.
— Мне послышалось, что вы вернулись, — заметил он, с любопытством глядя на них. — Как вам фильм?
— Потрясающий, — сказал Гарри, обменявшись ухмылками с Флёр.
— Ну, я рад, что хоть кто-то из нас хорошо провёл время, — надулся Сириус.
— Оу? И чего же такого ужасного с тобой приключилось? — дразня, спросила Флёр, радуясь возможности сменить тему и перестать говорить о той жуткой вампирше. — Лейни не захотела с тобой переспать?
— Пфф, нет, я уже оттарабанил её три дня назад. Эти американские пташки не могут устоять перед британским акцентом, — отмахнулся Сириус от абсурдного предположения, что женщина не захотела с ним спать. — Проблема в том, что она хотела познакомить меня со своими друзьями и устроила мне неожиданный групповой выход в свет!
— И? — спросила Луна, не понимая, в чём заключалась проблема.
— Разве ты не понимаешь? — с возмущением вопросил Сириус. — Сначала они ведут тебя знакомиться с её друзьями, потом с её родителями, потом они начинают говорить о совместном проживании, и не успеешь ты оглянуться, как окажешься на пути в Супружеский Ад.
— Я прямо слышу, как ты пытаешься выдать эту фразу с большой буквы, — категорично заявил Гарри. — Супружеский Ад — это не место на карте, его не пишут с большой буквы.
— Ад тоже место не реальное, но его ведь пишут с большой буквы, — упрямо возразил Сириус. — Супружеский Ад заслуживает того, чтобы его писали с заглавной буквы, потому что он намного хуже. В Аду тебя просто пытают, а в Супружеском Аду тебя приковывают к одной единственной женщине. И ещё её родственникам. О дорогой Мерлин, ещё же родственники.
Флёр наклонилась к Гарри, чтобы прошептать ему на ухо:
— Нужно как-нибудь съездить во Францию и взять его с собой. У меня есть несколько дальних кузин, которые с удовольствием накинут на него поводок.
— Я не против этого плана, просто чтобы увидеть, как он носится хвостиком за вейлой, словно потерявшийся щенок, — пробормотал Гарри в ответ.
— Эй, о чём вы там двое шепчетесь? — спросил Сириус, подозрительно глядя на них.
— Да так, Сириус, ни о чём.
— В любом случае, нам нужно убираться отсюда. Поверь мне, айфри дом когда администраторша в гостинице — твоя бывшая, оставаться в ней невероятно неловко.
— Тебе повезло, потому что утром я собирался предложить то же самое, — сказал Гарри.
— О, хорошо, мы наконец-то отправимся в Вегас. Честно говоря, какой смысл был переноситься на эту сторону Атлантики, если ты собираешься просто сидеть в своей комнате и читать книги? — пожаловался Сириус.
— Потому что словам американцев об Америке вряд ли можно доверять, а британцам — тем более, — ответил Гарри. — И я не имел в виду Вегас в качестве нашего следующего места назначения.
— Плохо, потому что именно туда мы и поедем. Мне нужно безответственное веселье, а то, что ты задумал, скорее всего, будет до безобразия скучным.
— Это не так, — слабо возразил Гарри, прекрасно понимая, что сидеть в лагере где-нибудь в дебрях Аризоны и ждать, пока вороны принесут ему весть о найденных ими Перевёртышах, действительно казалось скучновато.
— В Вегасе будет весело, — добавила Флёр. — И это ведь в Неваде, не так ли? Недалеко от того места, куда ты собирался нас отправить.
Дело в том, что Гарри на самом деле не очень-то и хотел ехать в Вегас. Ему это просто не было нужно. К сожалению, похоже, что он сейчас остался в меньшинстве и не хотел заставлять кого-то идти навстречу его желаниям.
— Луна, а что ты думаешь? — спросил он.
— Может быть, в Вегасе найдутся кизляки, — произнесла девушка, до сих пор остававшаяся под действием зелья старения. В переводе это означало, что поездка туда ей казалась интересной.
— Ладно, похоже, мы едем в Вегас, — принимая поражение, заключил Гарри.
— Не стоит так радоваться из-за этого, — сказал Сириус, закатив глаза.
— Если ты в итоге сделаешь что-то ужасно глупое, например, женишься по пьяни на проститутке-трансгендере, я подтвержу брак и приму её, или его, или их, или что там вообще будет в семью Блэк, — предупредил Гарри в раздражении.
Сириус не собирался дарить своему крестнику вид того, как он содрогается от этой мысли.
— Если такое случится, то надо, чтобы ты как следует выучился Некромантии и воскресил моих родителей. Тогда мы сможем представить им мою прекрасную невесту — они, скорее всего, прямо там же на месте и пересдохнут.
— Договорились.
***
Тем временем в Британии. Поттер-Мэнор.
Пришло время посмотреть фактам в лицо. Тонкс не хотела этого делать, потому что это ставило под сомнение её личность сильной, независимой женщины, которая прекрасно справляется со всем сама, но от правды никуда не денешься.
Ей было ужасно скучно.
Или, возможно, одиноко — слово более подходящее данной ситуации. Она привыкла к тому, что у неё есть подруги в лице Флёр и Луны, с которыми можно было заниматься разными делами, и даже если они с Гарри больше не трахались, с ним всё равно было весело. Иногда.
А сейчас, когда все они уехали, она снова оказалась в том же состоянии, в котором торчала раньше, где её жизнь состояла из работы и домашних посиделок со слишком большим количеством времени для размышлений. Даже ещё хуже, чем раньше, потому что все приёмы, которые она использовала для того, чтобы занять своё свободное время, теперь были менее привлекательными.
Пойти куда-нибудь развлечься было куда веселее в компании, и последние несколько раз, когда она заводила знакомства на одну ночь, те оставляли в ней чувство глубокого разочарования и неудовлетворённости. Будь проклят этот Гарри с его способностями в Сексуальной Магии. Будь он проклят за использование «Соединения». Как он посмел применять сомнительную с точки зрения морали магию, чтобы доставить ей удовольствие? Будь проклята Флёр за её постоянные тонкие намеки на то, что она может присоединиться к их утехам. Будь проклята эта сексуальная вейла с её идеальной попкой, идеальными сиськами и идеальным лицом, глядя на которое невозможно было обижаться, потому что та охотно делилась всеми своими прелестями. Будь проклята Луна за то, что беспечно настаивала на том, что Тонкс станет идеальным дополнением к их группе.
И будь проклят её тупой мозг за то, что каждый раз, когда у неё «чесалось» причинное место, в её голове всплывали яркие фантазии о том, каково это — быть частью потного клубка из четырёх тел.
Но это не являлось её насущной проблемой. В данный момент её больше всего беспокоили скука и одиночество, поэтому она и растянулась на одном из диванов Поттер-Мэнора, надувшись. Метафорически, конечно. Авроры не могут надуваться.
Она пришла сюда в надежде скоротать время за беседами с Пенни, но выпускница Рэйвенкло, очевидно, ушла навестить своих родителей или что-то в этом роде. Тини спросила, не хочет ли она сэндвич, и посмотрела на неё с такой надеждой, что Тонкс просто не смогла отказаться, хотя и не была голодна. По крайней мере, она была тут не единственной, кому не хватало людей.
Кроме неё в поместье оставались только Нарцисса и оборотень, друг Сириуса, Римус Люпин.
Гарри был жестоким, очень жестоким человеком, раз заставил её надменную, фанатичную тётю работать с оборотнем на постоянке. Дора такое одобряла.
Она разговаривала с Римусом несколько раз. Он был приличным парнем, и вскоре стало совершенно очевидно, что он на неё запал.
Тонкс была достаточно честна с собой, чтобы признать, что когда-то и могла быть заинтересована в этом. Римус был старше неё, и это ей нравилось. Ликантропию можно было обойти, ведь секс был сопряжён с риском заражения только за неделю до и после Полнолуния. С какой-то стороны Тонкс могла считать это бонусом, поскольку это придавало Римусу загадочную ауру человека, отягощённого проклятием.
Теперь же она не могла заглушить голос в своей голове, который постоянно делал резкие, циничные замечания об этом человеке, указывая на то, что он не столько «обременён проклятием», сколько жалостью к себе. И похож тот голос был на голос Гарри.
Голос делал не менее резкие замечания о её собственной склонности в прошлом тяготеть к мужчинам с проблемами. На ум пришёл Снейп, школьная влюбленность, память о которой она унесёт с собой в могилу. Воображаемый голос Гарри в её голове был достаточно язвительным и без добавления к нему её настоящего. Спасибо большое.
Если подумать, этому голосу не пристало быть таким чертовски саркастичным. Гарри вряд ли можно было назвать образцом хорошо воспитанного подростка, учитывая его почти навязчивое изучение любого вида магии, его поспешное взросление и его тревожно-ледяную реакцию на убитых им людей. На самом деле, у Гарри, вероятно, было больше проблем, чем у всех мужчин, к которым она когда-либо испытывала влечение, вместе взятых. Просто он гораздо лучше притворялся, что у него их нет. Полагая, что из всех мужчин, которых она знала, он казался ей самым интересным, Нимфадора Тонкс снова ударилась в романтическое настроение.
— Нимфадора? — озадаченный голос прорезал её самоанализ, словно нож.
— Не называй меня так, — рефлекторно выдохнула она, бросив взгляд на обидчицу в лице её тёти. — Что тебе нужно?
Нарцисса выпрямилась, и Тонкс поняла, что эта женщина, должно быть, борется со своим первоначальным ответом в пользу чего-то более вежливого.
— Ничего, просто удивилась, увидев тебя здесь, — наконец ответила Нарцисса.
— Точно, — сказала Тонкс, и атмосфера вокруг наполнилась неловкостью, как это всегда случалось между ними в редких случаях, когда они обменивались словами.
Тонкс ожидала, что Нарцисса найдёт оправдание и удалится, как она обычно делала, когда такое случалось, но её тетя продолжала неловко стоять на месте.
Как раз в тот момент, когда она думала прокомментировать погоду, просто чтобы как-то заполнить тишину, Нарцисса, наконец, снова заговорила:
— Эм, твоя мать всё ещё живет в том же месте? — спросила она, пытаясь скрыть свою нервозность за обычным ледяным спокойствием, и не совсем успешно.
— Зачем тебе это? — подозрительно спросила Тонкс. Она не сильно много знала об отношениях между Нарциссой и её матерью, но осознавала, что те были не лучшими.
— Она — моя сестра, и мы давно не виделись, — сказала Нарцисса.
«И кто в этом виноват?» — язвительно подумала Тонкс. Может, она и не знала подробностей, но вполне могла себе представить, что такая надменная чистокровная, как её тётя, могла сказать сестре, вышедшей замуж за маглорождённого.
Тем не менее, это было не совсем её дело, а Андромеду Тонкс тряпкой уж точно не назовёшь. Та бы уж справилась со своей младшей сестрой.
— Да, она всё ещё живёт в том же месте.
— Спасибо, — поблагодарила Нарцисса с улыбкой, и Тонкс моргнула от того, насколько искренне это выглядело и звучало. Чёрт, если так и дальше будет продолжаться, её тетя может ей и понравиться.
Вскоре после этого светловолосая ведьма удалилась, и Тонкс быстро сообразила, что теперь осталась в поместье одна с влюблённым в неё оборотнем.
Неловко. Пора тактически отступать обратно в свою квартиру.
***
Нарцисса сделала глубокий вдох, чтобы собраться, когда её место назначения появилось в поле зрения.
В доме не было ничего приглядного. В этой маленькой деревушке он ничем не выделялся на фоне других. Единственное, что делало его хоть каким-то особенным — это ведьма и волшебник, живущие в нём: давно отринутая сестра Андромеда и её муж Тед Тонкс.
Нарцисса думала об этом ещё до того, как Гарри отправился в путешествие в Америку, а теперь у неё кончились оправдания, чтобы и дальше откладывать это. Если уж ей удалось поладить с Сириусом и вести вежливый — пусть и натянутый — разговор с Нимфадорой, то она сможет хотя бы попытаться наладить отношения с Андромедой.
Но это было трудно. Непритязательный маленький домик казался больше, чем Хогвартс, и обещал окатить презрением со стороны её сестры. В последний раз они виделись больше двадцати лет назад, когда обменивались злыми и горькими словами.
Подойдя ближе, она заметила, как в пышном саду, раскинувшемуся перед домом, кто-то работал. Это была женщина с длинными тёмно-каштановыми волосами.
Андромеда всегда была склонна к садоводству, чего не одобряли их родители, утверждая, что копаться в грязи — удел простолюдинов. Нарцисса вспомнила, как и сама сделала несколько ехидных замечаний на эту тему, и теперь желала вернуть слова назад. Она вообще много чего хотела бы не говорить.
При виде сестры ей захотелось броситься наутёк, но она выпрямила спину и продолжила идти. Она справится. Всё-таки хорошо, что Андромеда была снаружи, иначе Нарцисса могла бы потерять самообладание, столкнувшись с необходимостью постучать в дверь. Так-то это была уже третья попытка. Первые две закончились отступлением обратно в Малфой-Мэнор, в момент, когда она подходила к дому.
Андромеда не могла видеть её приближения, так как согнулась в другом направлении, копаясь в земле маленькой садовой лопаткой, но со слухом у неё всё было в порядке.
Нарцисса натянуто улыбнулась, когда Андромеда повернулась к ней. Улыбка Андромеды сменилась удивлённым видом, а затем её лицо замерло.
— Что тебе нужно? — выплюнула та и вернулась к своей работе с куда большим пылом, чем было необходимо.
— Разве мне нельзя навестить свою сестру? — вяло спросила Нарцисса.
— Когда мы разговаривали в последний раз, ты ясно дала понять, что мы больше не сёстры.
Нарцисса даже не дёрнулась от такой враждебности, ожидая подобного, но ей всё равно было больно.
— Прости.
Андромеда наконец перестала колоть землю, но не обернулась.
— Зачем ты здесь, Нарцисса?
Ей хотелось, чтобы Андромеда посмотрела на неё.
— Я хочу вернуть свою сестру.
— Азкабан находится севернее.
— Другую сестру, хорошую.
— Я больше не Блэк.
— Гарри с радостью примет тебя обратно, твоя дочь — его хорошая подруга, — Гарри так же с радостью утвердил бы, что Нимфадора тоже принадлежит роду Блэк, но этого он сделать не мог. Метаморфичка родилась, когда её мать была изгнана, и по закону не могла носить фамилию Блэк — мера предосторожности, принятая старыми семьями много веков назад, чтобы потомки отречённых членов не могли претендовать на имущество. Даже если Андромеда будет принята обратно в семью, закон всё равно будет иметь свою силу.
— Сириус уже предлагал, но я отказалась. Последний раз я имела дело с этой жалкой семейкой, когда мочилась на могилу Друэллы после смерти этой сучки.
Нарцисса чуть не поперхнулась от шока. Друэлла была их матерью, хотя Андромеда уже не считала её таковой. Ничего удивительного. Друэлла Блэк, она же Розье, была женщиной не из приятных даже для своих дочерей. А возможно, особенно для своих дочерей. Нарцисса по какой-то причине стала любимицей их матери, возможно, из-за её цвета кожи или потому что она всегда играла роль идеальной дочери. Беллатриса и Андромеда, наоборот, притягивали гнев матери, как магнит притягивал железо.
— Каково это было? — спросила она, прикусив губу, чтобы сдержать неуместное хихиканье. Ей не следовало смеяться над этим, но даже Нарцисса не любила свою мать, живя в страхе перед переменчивым настроением этой женщины. Возможно, Беллатриса была бы менее жестокой, менее испорченной, если бы не полубезумные вопли их матери и не всеобъемлющее использование болевых заклинаний в качестве воспитательных мер.
Андромеда наконец повернулась, чтобы посмотреть на неё, отвечая:
— Не так хорошо, как если бы помочилась на неё, пока она была ещё жива, но довольно неплохо, — сказала она, вставая, чтобы посмотреть сестре в глаза. — Ты одета как магл.
Это было правдой. Нарцисса пришла сюда в синих джинсах и белом пуловере. Помимо того, что в этой магловской деревне мантии не так бросались в глаза, она также надеялась произвести на сестру хорошее впечатление. Только пара старых сапог из драконьей шкуры на ней имела магическое происхождение.
— В последнее время мне пришлось ко многому привыкать, — ответила Нарцисса в качестве объяснения.
Андромеда фыркнула и вернулась к своему садоводству.
— Ещё бы. Слишком гордая, чтобы зарабатывать на жизнь, но не настолько гордая, чтобы не раздвинуть ноги для убийцы своего мужа.
Андромеда, возможно, уже не была из Блэков, но она всё ещё могла держать обиду, как они. Её острый язык тоже не притупился.
Нарцисса подавила в себе гневный ответ, которым хотела отозваться. Она знала, что это будет нелегко.
К тому же Андромеда была в какой-то степени права. Нарцисса обратилась к Гарри, потому что не хотела зарабатывать на жизнь. Конечно, всё было гораздо сложнее, включая такие вещи, как потеря репутации и различные последствия этого, но суть была такова.
— Я готова на всё ради своего сына, — сказала Нарцисса, не тратя времени на притворство, как она делала с любым другим, кто лез в её отношения с Гарри. — Раздвинуть ноги перед красивым молодым человеком — самое малое из этого.
Андромеда лишь хмыкнула в ответ, но Нарциссе показалось, что она услышала в этом подобие намёка на уважение.
Однако разговор застопорился, и Нарцисса мысленно искала, чем бы его продолжить.
— Могу я помочь? — наконец спросила она.
Андромеда повернула голову и окинула её неверящим взглядом своих тёмных глаз. Вполне справедливо, ведь Нарцисса когда-то славилась своей ненавистью к урокам Травологии.
— Одежду испачкаешь, — насмешливо выдала Андромеда.
Нарцисса часто жаловалась на это в годы учёбы в Хогвартсе.
— Домовые эльфы отмоют.
Реплика, которую Андромеда обычно выдавала в ответ на жалобы сестры.
— Ты хоть знаешь, что делать? — скептически спросила Андромеда.
Нарцисса не знала, но всё равно улыбнулась своей старшей сестре, потому что это было самым искренним признанием её появления тут из всех, на которые можно было надеться в данный момент.