Глава 36.4

Позже.
Посткоитальные объятия с несколькими партнёрами проходили немного иначе, чем с одним. Обычно в них участвовали те, кто ещё не успел уснуть.
В данный момент не спали только Гарри и Дора. Септима после продолжительных игр испытала такой сильный оргазм, что просто вырубилась, Флёр стала послушной, как котёнок, до самого конца развлечений, а не так давно свернулась калачиком с уставшей Луной, из-за чего бодрствующими осталась только та парочка.
— Я забыл спросить, как отреагировали твои родители, когда ты рассказала им обо всём этом? — пробормотал Гарри, проводя пальцами по тёмно-синим волосам своей любовницы.
Метаморфичка шумно выдохнула, чувствуя себя слишком комфортно и расслабленно, чтобы напрягаться.
— Я им ещё не говорила.
— Ты ведь сказала, что сделаешь это сегодня?
— Да, но не сделала.
— Ладно.
— Я сделаю это завтра, клянусь.
— Никто тебя не торопит.
— Круто, — промычала Дора и тут же уснула, в её нынешнем состоянии массаж головы оказался слишком сильным противником.
Гарри слегка улыбнулся самому себе и переложил их обоих в более удобное положение. Если и был какой-то недостаток у такого количества женщин в гареме, так это то, что на кровати всегда не хватало на всех места. Будь она даже размером с футбольное поле, и всё равно была бы чертовски мала, поскольку девчонки постоянно теснились в одном месте.
***
26 августа. Резиденция Тонкс.
— Хорошо, Нимфадора, что ты хотела нам сказать? — спросила Андромеда Тонкс, ставя чай на стол.
Метаморфичка уже даже не реагировала на произношение её имени. Как бы она не любила это дурацкое имя, которым наградила её мать, любой человек стал бы менее чувствителен к нему, если бы его постоянно тыкали в больное место, как это делали Луна и Флёр.
Поэтому она просто глубоко вздохнула и посмотрела родителям прямо в глаза.
— Я встречаюсь с Гарри.
— Я так и знала! — победоносно воскликнула Андромеда.
— Что? — пробормотал ничего не знающий Тед. — Я думал, ты считала, что он спит с Нарциссой? — спросил он у своей жены. Теду было довольно трудно объять всё сразу.
Андромеда закатила глаза, услышав своего ничего не подозревающего мужа.
— Нарцисса — всего лишь его любовница. Не так ли, Нимфадора?
— Ага… и раз уж мы всё это уже вывалили, у нас четырёхсторонние отношения, в которые также входят Луна и Флёр.
— У него гарем?! — воскликнул Тед в шоке.
— Нет, пап, это не гарем, — Дора выдала это, закатив глаза точно так же, как и её мать. Она знала, что он так отреагирует. — Это отношения с несколькими партнёрами, где все, кроме Гарри, бисексуальны.
— Повезло ему, — поразмыслила Андромеда.
— Но-но… — запинался Тед, не зная, каким образом возразить в первую очередь. — Но вы все такие молодые!
— Мне двадцать три, — раздражённо заметила Дора.
— А как же остальные? — возразил Тед, ухватившись за этот аргумент. — Гарри только в прошлом месяце исполнилось шестнадцать, не так ли?
— Да, а Луне ещё пятнадцать, вот беда.
Тед снова пробурчал что-то, выведенный из себя пренебрежительным отношением дочери.
— Они все ещё дети!
— Тед, в Магической Британии нет законов о возрасте согласия, и Гарри по закону уже взрослый, — напомнила ему Андромеда.
— Правильней оно от этого не становится!
— Нет, но и неправильным оно тоже не становится. Кажется, я припоминаю, как на пятом курсе я подарила тебе на день рождения особенный подарок в пустом классе, чтобы отвлечь тебя от предстоящих экзаменов СОВ.
— Анди, ты только хуже делаешь, — протестовал Тед, по его шее расползалось тепло.
— Делаю хуже, стараясь не выставить тебя посмешищем перед нашей дочерью? Надеюсь, что нет, — ухмыльнулась Андромеда. — Дело в том, что это не наше дело, в каком возрасте они хотят заниматься сексом. Меня гораздо больше беспокоит тот факт, что одна из гаремных сестёр Нимфадоры — вейла.
— Это не гарем, — настаивала метаморфичка.
— Почему это так важно, что одна из них вейла? — спросил Тед, недоумевая.
— Тед, милый, вейлы — сексуальные хищники, — терпеливо объясняла Андромеда своему невежественному мужу. — Все знают, что в прошлом они превращали мужчин — и некоторых женщин — в своих добровольных рабов.
— Трудновато в это поверить, — скептически отозвался Тед.
— Это правда, пап, — поддержала Дора свою мать. — Если бы Гарри не был таким могущественным, то, вероятно, жил бы сейчас во Франции.
— Я так понимаю, это значит, что её… чары не доставляют проблем? — спросила Андромеда.
— Хе-хе, нет, Гарри держит Флёр в узде, — после того, что она видела прошлой ночью, это даже было преуменьшением, если так вообще можно было выразиться.
— Я так и думала. Чтобы держать гарем ведьм в узде, волшебник должен быть очень сильным, достаточно, чтобы вейла не могла получать всё, что ей захочется.
— Это не гарем! — рьяно повторила Дора.
— Не могу поверить, что тебя устраивает участие нашей дочери в гареме какого-то мальчишки, — вмешался Тед, бросив на жену предательский взгляд.
— Это не гарем!
— Ой, ради всего святого… — в отчаянии пробурчала Андромеда, игнорируя свою дочь. — Тед, всё очень просто: сила привлекает людей. Довольно обобщающе, но в случае с магической силой более чем точно. Гарри — очень сильный волшебник: магически, финансово и политически. Было бы странно, если бы у него не было гарема…
— Это. Не. Гарем.
— Я знаю, ты думаешь, что наша дочь заслуживает большего, нежели чем делить мужчину с двумя другими женщинами, но она умная девочка. Она бы не согласилась стать частью гарема, если бы это не было выгодно.
— ЭТО НЕ ЕБУЧИЙ ГАРЕМ!
— Следи за своим языком, Нимфадора! — резко отчитала дочь Андромеда. — И не кричи, это очень грубо.
Метаморфичка недовольно вскинула руки.
Кивнув самой себе и как бы подтверждая, что её дочь отчитали за дело, Андромеда снова повернулась к мужу:
— Кроме того, ты ведь слышал, что она бисексуалка? Это значит, что она уж точно не останется в худшем раскладе.
— Дамблдор — могущественный волшебник, и у него нет гарема, — угрюмо пробормотал Тед, решив не отвечать на это.
— Если отбросить его возраст, возможно, он до сих пор горюет о потерянной любви или С в о б о д н ы й м и р р а н о б э асексуален, или ещё что. В любом случае, это его прерогатива, и он — исключение. У могущественных волшебников и ведьм на протяжении всей истории было множество любовников, просто потому что они могли такое позволить. Андрос Непобедимый, древнегреческий волшебник, известный своим умением пользоваться беспалочковой магией, как и Гарри, по слухам, имел десятки любовниц, как мужчин, так и женщин, и даже некоторых магических существ. Возможно, слухи слегка преувеличены, но, тем не менее, пример хороший — сила привлекает других, так всегда было и всегда будет. Так уж сложилось.
— Я думал, что ты, как никто другой, знаешь, что «так уж сложилось» не является хорошим аргументом, иначе ты бы возненавидела меня за то, что я маглорождённый, как того и хотела твоя семья, — возразил Тед.
— Это две совершенно разные вещи, — в раздражении возразила Андромеда. — Одна — это невежественная, самодовольная глупость, не имеющая в реальности никакой основы, а другая — простые факты. Чёрт, если бы я была на месте Нимфадоры и мной заинтересовался волшебник, подобный тому, в кого превращается сейчас Гарри, будь уверен, что я бы серьёзно задумалась о том, чтобы разделить его с другими женщинами. В любом случае, это всё чистые домыслы, поскольку наша дочь уже взрослая и вполне способна сама сделать свой собственный выбор.
— Но… — Тед слегка поник, чувствуя своё поражение. — Я просто не хочу, чтобы моя маленькая девочка была чем-то вроде третьей жены, да ещё и с мужем, у которого бог знает сколько любовниц на стороне.
— Пап… — вздохнула метаморфичка в отчаянии. — Во-первых, никто ничего не говорил о браке, — хотя она была достаточно честна с собой, чтобы признать, что это была не такая уж непривлекательная перспектива на будущее. — Во-вторых, всё не так. Здесь нет никакой иерархии, и Флёр и Луна — точно такие же мои любовницы, как и сам Гарри. Я признаю, что это не то, как я представляла свою личную жизнь, но так уж оно сложилось. Если бы я была первой девушкой, с которой Гарри сошёлся, то, возможно, остались бы только он и я. А вышло так, что Флёр и Луна стали первыми и подвели Гарри к своему образу мышления, и я вряд ли могла присоединиться к ним и потребовать, чтобы они изменили всё в угоду мне.
Она не позволяла себе сожалеть о том, что разорвала отношения, когда в них на самом деле были только она и Гарри. В тот момент это было правильным решением, да и нынешняя ситуация не была лишена плюсов.
— Зачем ты вообще согласилась присоединиться к ним, если их уже было трое?
— Ладно, пап, попробуй представить себе следующее. Ты — горячий мужчина двадцати с небольшим лет, и все отношения, которые у тебя когда-либо были, оказывались в лучшем случае посредственными, а в худшем — откровенно плохими. Есть трио невероятно красивых девушек, с которыми ты хорошо дружишь, и которые также находятся в трёхсторонних отношениях друг с другом. Ты знаешь, что все трое находят тебя очень привлекательным и постоянно делают намёки присоединиться к ним. Нет никаких законов, выступающих против этого, а у тебя нет личных возражений против отношений с несколькими партнёрами, и единственная загвоздка кроется в том, что двое из них иногда развлекаются на стороне и могут иногда приводить ещё одну женщину, чтобы поиграть с ней. Ты скажешь им «нет»?
Тед отвёл взгляд от вопросительного выражения лица дочери, прекрасно понимая, что шансов на то, что на свете найдётся мужчина, отказавшийся бы от такого, скорее всего, почти нет. Как он мог ожидать, что его бисексуальная дочь откажется от подобного, если не мог честно заявить, что отказался бы сам? Тем не менее, оказалось трудно отбросить ту мысль, что у его маленькой девочки должен быть мужчина — или возможно женщина — который будет полностью предан ей и только ей.
— Я надеюсь, что одна из этих «женщин», которых время от времени приводят к вам, не моя сестра? — резко спросила Андромеда, отрывая Теда от его мыслей.
— О Мерлин, нет! — сказала Дора, скривив лицо от отвращения. — Я знаю, что мы с Гарри в какой-то степени родственники, но это не значит, что я также буду жарить свою тётю.
— Эй, точно, я совсем забыл, что они родственники! — воскликнул Тед своей жене, хватаясь за последнюю надежду убедить дочь отказаться от этой затеи, несмотря на решение, к которому он почти пришёл пять секунд назад.
— Да, у нас с Гарри общие прародители, Сигнус Блэк II, что делает Гарри и Нимфадору троюродными братом и сестрой, — согласилась Андромеда. — Я проверила, как только у меня возникли подозрения относительно того, сколько «магических занятий» она посещала в Поттер-Мэноре, по словам Цисси.
— Ха… спасибо, что прояснила это, мама. Никто из нас так и не смог в этом разобраться.
— Не за что, хотя ты могла бы просто спросить у Нарциссы.
— Ага, ну мы этого не сделали. И для справки, «магические занятия» — настоящие. Гарри обучал меня беспалочковой магии.
— Правда? — спросила Андромеда с приподнятыми бровями. — Он оказывает тебе довольно большое доверие. Потом ты должна будешь показать нам, чему научилась.
— Пока что я не могу сделать ничего особенного, но потом, конечно, покажу.
— Видишь, Тед? Наша девочка — не просто потаскуха, бросившаяся на шею могущественного волшебника. Гарри не стал бы учить её чему-то настолько серьёзному, если бы она была ему не так дорога.
— А то, что вы с ним родственники, никого из вас не волнует? Совсем? — потребовал объясниться Тед, игнорируя вопрос жены.
Андромеда просто пожала плечами.
— Для этого нет причин, они достаточно далеки друг от друга, чтобы это считалось безопасным — это даже не считается кровосмешением. У королевы Елизаветы и принца Филиппа такое же родство, и с их детьми всё в порядке.
Тед ненадолго задумался о том, что брать королевские семьи в качестве примера брачной практики, вероятно, не самая хорошая идея, но его прервала дочь:
— Мы не планируем заводить детей в ближайшее время, — быстро заметила Дора, совсем не радуясь тому, в каком направлении пошли мысли её матери.
— Ой, а я-то надеялась, что ты подаришь мне внуков, и я смогла бы их избаловать.
— Я бы предпочёл пока не становится дедушкой, — пробормотал Тед.
— Ты им не станешь.
— Очень жаль, — театрально вздохнула Андромеда, но её дразнящая ухмылка всё же выдала её. — С другой стороны, гарем подразумевает в три раза больше внуков.
— Не гарем, — пробормотала метаморфичка, но лишь самой себе, так как уже стало ясно, что мать её не слушает. Именно в такие моменты она задумывалась о том, что Гарри мог оказаться прав, утверждая, что от родителей одни только хлопоты.
Когда они договорились, что им нужно снова встретиться с Гарри, на этот раз в качестве парня их дочери, а также с Флёр и Луной, она решила, что её любовник оказался полностью прав.