Глава 36.6

Подвал дома на Площади Гриммо.
— Это всё как-то неправильно, — произнесла Тонкс, качая головой.
Гарри взглянул на то, что осталось от Сивого: по сути, это был просто торс с головой и четырьмя обрубками. Ему ампутировали руки и ноги чуть выше колен и локтей, соответственно, и закрепили на верёвке, чтобы он висел вертикально на стене. Гарри был вынужден согласиться — выглядело это как-то неправильно, или, возможно, правильнее было бы сказать, тревожно.
— Это единственный приемлемый способ удержать его в вертикальном положении, — пожал он плечами.
Тонкс покачала головой и сменила тему:
— Что ты собираешься делать с его конечностями?
— Хочу немного изучить их. Для частей тела волшебника в них необычайно высокая концентрация магии, но я полагаю, что этого следовало ожидать, учитывая состояние Сивого. Я никогда не слышал, чтобы ликантропия доходила до такой степени и влияла на внешность человека без трансформации, но есть у меня несколько идей насчёт того, как ему это удалось, — ответил Гарри.
— Оу? — с любопытством спросила Флёр.
— Оборотни — существа очень странные, они ненавидят людей и нападают на них, только завидев, даже если это их друзья, но вот на животных им вообще плевать. Сивый должен был пойти на многое, отказавшись от своей человечности в пользу зверя, чтобы проклятие стало таким сильным. Просто позволить ему делать всё, что захочется, пока он в форме ликантропа — недостаточно. Нет, он должен был вести себя как оборотень, даже когда был человеком.
— Но это значит… — начала Тонкс с таким видом, будто её сейчас стошнит.
— Да, вероятно, он ел людей, и ел их сырыми, — кивнул Гарри. — Психологическое воздействие каннибализма ослабило бы его связь с человеческой частью личности и сделало бы зверя намного сильнее. Это, конечно, объясняет, почему Люпин так слаб по сравнению с ним — первый ненавидит и боится своего волка, борется с ним на каждом шагу. Возможно также, что поедание пропитанной магией плоти усиливает проклятие точно так же, как секс и кровь усиливают проклятие у вейл и вампиров, но это лишь моё предположение.
Тонкс с отвращением покачала головой. Клинический, беспристрастный способ, которым Гарри объяснял причины внешнего вида Сивого, только усиливал ужас. Все возражения против убийства этого чудовищного оборотня быстро испарялись.
— Как ты думаешь, у него бывает несварение желудка? — с каким-то нездоровым интересом поинтересовалась Луна.
Гарри подавился кашлем, подозрительно похожим на смех.
— Луна! — воскликнула Тонкс.
— Что? — недоумевая, спросила девочка. — Мне кажется, что сырое мясо не очень полезно для животика.
Гарри и Флёр захихикали над странным сочетанием темы разговора и языком, который использовала Луна.
— У вас, ребята, действительно хреновое чувство юмора, — сказала Тонкс, покачав головой.
— Но я не хотела показаться смешной, — запротестовала Луна, что только подтолкнуло Гарри и Флёр к очередному раунду хихиканья. Даже Тонкс почувствовала, как её губы подрагивают.
Этал, также присутствующий в подвале и до сих пор просто молча наблюдавший за происходящим, в замешательстве зашипел:
— Я не понимаю, что вас так позабавило?
Гарри открыл было рот, чтобы объясниться, но Сивый вдруг зашевелился и прервал его. Стоило отметить, что он должен был оставаться без сознания ещё очень долгое время, учитывая количество оглушений, которые в него пустили. Вообще-то, от такого количества заклинаний он должен был быть мёртв, но так уж оборотни были устроены.
Как только Сивый увидел своих врагов, то тут же попытался броситься на них, и тогда же и осознал своё новое состояние.
— Что вы со мной сделали?! — завыл он в ужасе, глядя на то, что осталось от его конечностей.
Этал зашипел в ответ на этот неприятный звук.
— Обезоружили тебя, — отшутился Гарри.
— И обезножили, — весело добавила Луна.
Флёр и Тонкс фыркнули, решив, что Луна просто не создана для висельного юмора.
Сивый не стал отвечать словами, а просто закричал в ужасе, ярости и отчаянии, бурно дёргаясь на протяжении всего крика.
— Такой громкий, — снова пожаловался кетцалькоатль.
— Ты закончил? — без какого-либо сочувствия спросил Гарри, когда оборотень обмяк в своей верёвочной упряжи.
Сивый не ответил, а лишь посмотрел на Гарри с такой ненавистью, что все четверо и даже Этал почувствовали тошноту от того, насколько ядовитой стала и без того злобная аура оборотня. Но эта ненависть исходила от человека поверженного — такая, какую испытываешь, когда понимаешь, что тебя одолели.
— Если тебя это утешит, то тебе не придётся в таком виде жить долго, — заметил Гарри. — Ты был одним из союзников Волдеморта, и очень опасным, настолько, что я не могу позволить себе оставить такого в живых. Однако прогрессирующее состояние твоей ликантропии открывает интересные возможности. Кто знает, возможно, изучая тебя, я даже открою способ излечения этой инфекции. Разве это не здорово?
Взгляд Сивого каким-то образом стал ещё более злобным.
***
16 сентября. Подвал дома на Площади Гриммо.
— Начать запись. Глава: проклятия, подраздел: ликантропия, подраздел: оборотни, образец: Фенрир Сивый, настоящее имя неизвестно, пол: мужской, возраст: предположительно от шестидесяти до восьмидесяти лет, — обратился Гарри к зачарованному перу, простому на вид и сделанному из длинного вороньего пера. Он заставил его выцарапывать слова в плавающей в воздухе тетради, больше похожей на какой-то личный гримуар. Гримуар также был серьёзно зачарован и связан с пером, так что темы для исследований потом выстраивались по порядку. Для создания такого эффекта пришлось приложить немало усилий, но упорядочивание его различных интересов того стоило.
— С чего ты так уверен, что это не его настоящее имя? — скептически поинтересовалась Дора.
— Приостановить, — сказал Гарри и повернулся к ней с безучастным видом. — Я просто не верю, что человека могли назвать столь подходящим именем. Люпин ещё ладно, но Фенрир Сивый? Да чтоб я провалился, если родители действительно дали ему такое имя.
Луна и Флёр захихикали, заставив Тонкс закатить глаза и взмахнуть рукой в знак того, что она закончила с вопросами.
— Продолжить. Новый абзац. Субъект имеет черты оборотня, даже вне трансформированной формы. Визуально наблюдаемые черты: изменение цвета глаз, обильный волосяной покров по всему телу, заострённые зубы, когти на руках и ногах и увеличенная мышечная масса. Магически наблюдаемые черты включают: ощущение дикости в ауре субъекта, высокая сопротивляемость магии даже в человеческой форме и магическая энергия, влитая в тело, что в большей степени соответствует магическим существам, чем человеческим пользователям магии.
— Новый параграф. Субъект продемонстрировал способность трансформироваться по желанию. Предположение: субъект способен на этот только накануне Полнолуния. Факт: Полнолуние вызывает трансформацию независимо от желания оборотня. Факт: лунный свет — это отражённый солнечный свет. Теория: отражение изменяет магические свойства солнечного света. Теория: двойственность Луны, см. главу о связи небесных тел со Светом и Тьмой.
— Новый параграф. Предположение: субъект способен передавать ограниченную степень ликантропии другим, когда не трансформирован. Требуется дальнейшее тестирование.
— Новый параграф. Предположение: субъект практикует каннибализм как средство отказа от своей человечности и усиления внутреннего зверя.
— Новый параграф. Субъект отказывается отвечать на вопросы, а его сильная ненависть ко мне в сочетании с силой его зверя ограничивает мою способность читать его ауру. Сопротивление магии и сила воли субъекта также оказались достаточно велики, чтобы противостоять Империусу, — это вылилось в ещё один долгий разговор с Дорой о природе Непростительных заклинаний, прежде чем она позволила ему их использовать. Это раздражало, но не стало неожиданностью, в конце концов, она ведь аврор. — Поскольку использовать Легилименцию на оборотне нежелательно, а высокая сопротивляемость магии субъекта сведёт на нет эффект от Сыворотки Правды, я не могу подтвердить свои догадки напрямую. Для подтверждения или опровержения требуется изучение других субъектов. На следующую страницу.
— Секундочку, «других субъектов»? — снова перебила Дора. — Ты планируешь поймать других оборотней для своего научного эксперимента?
— Приостановить, — Гарри обернулся, чтобы посмотреть на свою самую проблемную подругу. — Я не буду хватать кого попало, но с моими врагами так поступать можно. Сомневаюсь, что когда-нибудь снова найду оборотня, подобного Сивому, но наверняка найдутся и другие, те, кто тоже не отвергают то, чем являются. Я видел нескольких на рождественской вечеринке Бьомолфа. Сами по себе они выглядели очень сильными, но не такими нечеловеческими, как он.
Тонкс взяла себя за нос, и её волосы стали переливаться разными цветами, прежде чем остановились на сдержанном окрасе красного дерева.
— Просто… сильно не увлекайся, ладно?
— Я уверен, что вы, девочки, удержите меня, — сказал Гарри со своей самой очаровательной улыбкой.
Флёр иронично фыркнула.
Сивый, что всё это время висел на стене в верёвочной обвязке в угрюмом молчании, задёргался и начал превращаться. Теперь, когда у него не было конечностей, он выглядел не таким страшным, как в прошлый раз.
— Продолжить. Субъект не испытывает никакого дискомфорта во время принудительной трансформации, в отличие от Римуса Люпина, испытывающего сильную боль даже с применением волчьего противоядия. Теория: принятие зверя внутри себя облегчает трансформацию.
— Новый абзац. Субъект злобно рычит, а его аура после трансформации стала ещё более дикой, но он выглядит сознательным. Факт: волчье противоядие ослабляет внутреннего зверя, позволяя человеческому разуму установить контроль во время трансформации. Теория: возможно, что оборотень может сохранить свой разум без использования волчьего противоядия.
Гарри целую минуту смотрел на подвешенного оборотня, размышляя над тем, что можно было воспринять сквозь дикую дымку ауры Сивого.
— Глава: проклятия, подраздел: ликантропия. Начать с конца.
— Новый параграф. Факт: полулюди не могут стать ни анимагами, ни оборотнями. Факт: люди — животные, а полулюди — магические существа. Факт: способность к трансформации анимага кроется в связи человечества с обычным животным миром. Предположение: ликантропия перехватывает эту связь и насильно изменяет форму жертвы, даже если она будет анимагом.
— Новый абзац. Факт: зверь ненавидит людей, но равнодушен к животным.
— Новый параграф. Гипотеза: Создатель проклятия ликантропии ненавидел людей, но был равнодушен к животным. Возможно, но информации недостаточно.
— Новый параграф. Альтернативная гипотеза: Зверь ненавидит людей, потому что находится в конфликте со своим носителем, являющимся человеком. Возможно — обучение анимага требует от человека принятия своего внутреннего животного, как части себя, а неспособность сделать это приводит к потере себя. Оборотень неестественен и гораздо сильнее, чем обычное животное, а принудительный характер трансформации и недовольство носителя своим положением усугубляют проблему.
— Новый абзац. Предположение: разрешение конфликта между носителем и зверем позволит оборотню стать псевдо-анимагом, как в случае с субъектом Сивым. Дополнение: субъект Сивый — жестокий психопат и поэтому не подходит в качестве контрольного образца. Оборотни, которых я видел на рождественской вечеринке Бьомольфа, были почти такими же сильными, но полностью сохранили человеческий облик. Параноидальная теория заговора: вампиры знают способ укрощения внутреннего зверя и используют его, чтобы подчинить оборотней своей воле. Возможно, зверь по своей природе слишком жесток и метод, используемый при обучении анимага, здесь не подходит. Примечание: изучить связь между волком и луной более тщательно. Конец записи.
— Какая странная практика — записывать всё подряд, — прокомментировал Этал, поднимаясь с места и обвивая шею Гарри. — Если это так важно, то ты бы не смог об этом вспомнить?
— Возможно, но мне нравится всё записывать, чтобы лучше упорядочить свои интересы, — объяснил Гарри.
— Теперь ты убьёшь его? — сменил тему Этал.
— Да.
— Хорошо, на вкус он как злая собака.
— И что теперь? — неловко поинтересовалась Дора.
— Теперь мы его убьём, — ответил Гарри, доставая свою редкоиспользуемую палочку.
Как только он решился на убийство, то сразу почувствовал приближение Тьмы. Он старался быть осторожнее, прикасаясь к ней, с тех пор как Этал предостерёг его от этого, но дело оказалось труднее, чем он думал. Гарри никогда не пытался отгородиться от Тьмы. Она всегда оказывалась полезной — делала его ауру более устрашающей, позволяла мыслить с непревзойдённой холодной ясностью и придавала всем его заклинаниям дополнительный импульс, когда он вступал в смертельную схватку. А теперь ему было трудно от неё удержаться. Она вилась вокруг него, как густой туман, жаждущий жизнь, которую он собирался ей отдать.
Этал предупреждающе зашипел, и Гарри опустил палочку.
— ‘Арри? — мягко спросила Флёр, коснувшись его руки.
Гарри посмотрел на неё и покачал головой, пытаясь очистить свой разум от паутины Тьмы.
— Я в порядке.
Похоже, Флёр ему не поверила.
Гарри снова поднял палочку, но колдовать не стал. Он снова опустил её с раздражённым ворчанием.
— Гарри, это нормально, если ты не можешь себя заставить, — сказала Дора так же мягко, как и Флёр.
— Дело не в этом, — Гарри снова покачал головой. Они не понимали. Всё было слишком просто. Он так сильно хотел сейчас убить Сивого, что только и мог думать только об этом. Удивительно, что человек может упустить из виду, если не станет задаваться вопросами.
Луна вдруг обхватила его сзади руками и крепко обняла.
— Мы с тобой, Гарри.
Он улыбнулся, поглаживая руки невысокой подруги и в очередной раз оценивая её странную проницательность.
— Спасибо, Луна.
Флёр и Дора молча присоединились к ним, взяв за руки и потянувшись к нему своей магией. Их светлые души, цельные и сильные, не имеющие прямой связи с Бездной, стали защитой от Тьмы, и сконцентрировавшись на этом, а не на том, как сильно он хотел убить Сивого, разум Гарри вдруг медленно прояснился.
— Тьма ушла, — в голосе Этала звучало любопытство, но ещё и удовлетворение.
Гарри сделал глубокий вдох, чтобы сосредоточиться.
Я делаю это ради себя и ради них, ради будущего без нависшей над нами тени Волдеморта. Я не буду убивать ради убийства, я не могу себе этого позволить.
Он снова поднял палочку и на этот раз смог сотворить Убийственное проклятие, теперь уже не чувствуя, будто был сам не свой.
***
Два часа спустя.
Гарри аккуратно поставил на полку последнюю банку, оставшуюся после целого дня работы. На ней была надпись: «Зубы оборотня, Фенрир Сивый». И теперь она стояла в длинном ряду таких же банок, содержащих различные органы и жидкости и прочие останки почившего оборотня. Все банки были снабжены мощными чарами хранения, чтобы их содержимое оставалось свежим.
Он сохранил и шкуру, но без мыслей опробовать с ней навыки Перевёртыша. Как бы ни была привлекательна идея по желанию принимать облик оборотня, в ней крылось слишком много переменных. Ликантропия лишь отчасти являлась физическим явлением, так что существовала большая вероятность того, что попытка перевоплотиться в шкуре оборотня может заразить его так же, как и укус, и это не принимая во внимание остальные переменные, такие как сам дух Сивого и то, насколько жестоким был дух ликана. Лучше уж ограничиться полным овладением духа обычного волка.
Девушки ушли какое-то время назад, будучи более брезгливыми, чем он. Только Этал всё ещё оставался с ним.
Гарри ещё раз окинул взглядом многочисленные банки с внутренностями Сивого. Все они изобиловали магической энергией и, а й ф р и д о м несомненно, послужат интересными ингредиентами для исследований в области зелий.
Однако оставалась одна проблема…
— Мне нужно найти новое логово, — прошипел он своему змеиному другу.
Дом на Площади Гриммо — это, конечно, хорошо, но он в первую очередь предназначался для проживания семьи, и, можете называть его старомодным, но Гарри не чувствовал себя комфортно, занимаясь подобными вещами в центре Лондона, будь то с заклинаниями сокрытия или без них. А что делать с долгосрочными заключёнными?
— Это, похоже, плохо подходит для этой цели, — согласился Этал. — Где бы ты его устроил?
Гарри несколько мгновений обдумывал этот вопрос, прежде чем ответить:
— Как ты относишься к холоду?