Глава 38.6

12 марта.
Местность, в которую их привёл раздвоенный язык Этала, оказалась бесплодной пустыней, чуть более каменистой относительно представлений людей о Сахаре, но и в песке здесь недостатка не было. Сфинкс не уточнил место встречи, в частности то, как далеко к юго-западу от пирамиды Джосера они должны были идти. Как оказалось, довольно далеко. Настолько далеко, что о пешей прогулке не могло быть и речи, но не то чтобы кому-то очень уж хотелось идти по пустыне. К счастью, они были подготовлены и взяли с собой мётлы.
Цель ждала их с видом нескончаемого терпения и просто попросила следовать за ней, как только они явились.
Путь до места назначения был недолгим, само место оказалось небольшой и совершенно непримечательной кучей песка и камней, подобных которым здесь было множество.
Точнее, непримечательной для большинства людей.
— И что это такое? — спросила Дора, с недоумением оглядываясь вокруг.
Гарри как-то странно посмотрел на неё.
— Ты хочешь сказать, что не видишь дверь? — а та была довольно большой.
— Какую дверь? — в унисон вопросили Сириус и Флёр.
— Я тоже её не вижу, — сказала Луна.
— Полагаю, ты не захочешь объяснять, почему только я могу её видеть? — спросил Гарри у сфинкса. У него имелось несколько догадок на этот счёт, но это были всего лишь догадки.
— Ра освещает путь своим избранным, — просто ответила Сфинкс.
— Ха… — произнёс Гарри. Для сфинкса это было невероятно прямолинейно. Дверной проём был явно скрыт каким-то магическим способом, пробиться сквозь который мог только лишь Солнечный Свет, но более сконцентрированный, чем тот, что освещал землю. То, что Флёр не могла увидеть дверь, было немного странно… или, возможно, странность заключалась в самом Гарри. В конце концов, у него на висках были вырезаны две руны Сол.
Небольшим усилием воли он сконцентрировал пылающую магию Солнца в виде шара в своей руке и использовал его как фонарик.
— А, С в о б о д н ы й_м и р_р а н о б э эту дверь, — воскликнул Сириус, когда та стала видна, а тяжёлая каменная плита, закрывавшая вход, погрузилась в землю.
— Приступим? — с ухмылкой предложил Гарри, которому не терпелось посмотреть, что там внизу.
Это вызвало согласное бурчание со стороны всех, кроме одного единственного члена их группы.
— Я не пойду туда, — слегка раздражённо зашипел Этал, подозрительно вглядываясь в темноту.
— Ты уверен? — шипел Гарри в ответ, стараясь не показаться слишком весёлым. Кетцалькоатль жутко ненавидел находиться под землей.
— Да, — фыркнул Этал. — Я пойду взгляну на джунгли к югу отсюда и встречусь с вами позже.
— Хорошо, удачной охоты.
Вход был достаточно большим даже для сфинкса, да и для остальных его хватало.
— Так, а это случайно ли не гробница Имхотепа? — небрежно спросил Гарри, зная, что гробница этого древнего египтянина так и не была найдена ни магами, ни людьми. — Мне говорили, что именно фараон Джосер приказал создать сфинксов, а Имхотеп был его главным советником, Верховным Жрецом Ра и ещё много кем, включая колдуном.
— Да, Имхотеп покоится здесь, — ответил сфинкс, ничуть не удивившись его догадке.
— Как в том фильме, что мы смотрели в прошлом месяце? — спросила Луна с улыбкой.
— Не совсем, — отсутствующе ответил Гарри, разглядывая стены в поисках чего-нибудь интересного. — Помимо имени, Имхотеп в фильме не имел ничего общего с реальным. Временные рамки тоже не были соблюдены.
— Если только эта гробница не кишит скарабеями, — вздрогнула Флёр.
— Скарабеи были бы слишком банальны, — весело заметил Гарри.
— Не думаю, что нам стоит волноваться насчёт жуков, с такими-то пиромантскими способностями Флёр, — язвительно заметила Дора.
Та самая пиромантка бросила быстрый взгляд на метаморфичку, а затем задрала нос и презрительно хмыкнула.
— Я только что вспомнил кое-что, — мрачно заявил Сириус, заставив всех слегка обеспокоиться его тоном.
— Что?
— Люди, что первыми открывают древние гробницы, всегда умирали, — усмехнулся пёс-анимаг, глядя на их мрачные взгляды.
— Ну, я уверен, что, если мы выпустим какое-нибудь древнее зло, то появится Брендан Фрейзер и всех нас спасёт, — фыркнул Гарри, слегка разозлившись на то, что крёстный отец его обставил.
— Не хочу тебя расстраивать, Гарри, но Брендан Фрейзер несколько лет назад столкнулся с высасывающим душу демоном и сейчас не в том состоянии, чтобы кого-то спасать, — серьёзно заметила Дора.
— Дементор? — спросил Гарри, сильно сомневаясь, что хоть один из них мог объявиться в Голливуде.
— Хуже, бывшая жена.
— А.
На этом разговор затих, и они постарались теперь оставаться начеку. Стены ничем не выделялись и не разветвлялись в стороны. По всем признакам это был идеально прямой туннель. Тем не менее они продолжали искать всевозможные ловушки или проклятия, хотя уже начало казаться, что их и вовсе не будет. Сфинкс смирился с их медленным продвижением без каких-либо комментариев.
Небольшой уклон вниз в конце концов выровнялся, и через минуту после этого они выбрались во что-то, похожее на погребальную камеру. Это была довольно большая, но в целом непримечательная комната, поддерживаемая четырьмя большими колоннами. Единственное, что здесь действительно оказалось приметным — это иероглифы, высеченные на колоннах, и саркофаг, стоящий на возвышении между ними.
— Хм, я почему-то ожидала увидеть тут груды золота, — сказала Дора, почёсывая щёку и оглядывая пыльную комнату.
Гарри не хотел признаваться, но он тоже этого ожидал. Единственными грудами здесь были лишь песок и пыль по углам.
— Богатство Имхотепа было не в золоте, — произнесла сфинкс, усаживаясь в типично кошачьей позе недалеко от них.
— Что здесь написано? — спросил Сириус, вглядываясь в иероглифы, как будто они могли выдать свои секреты от одного лишь его пристального взгляда.
— Это биография, мне кажется, — сказал Гарри, нахмурившись при взгляде на символы. Может быть, у него и получилось с помощью магических трюков заговорить на древнеегипетском языке, но прочесть его — совсем другое дело.
С одной стороны, язык был старым и претерпел множество изменений. С другой, в нём имелись сотни символов и множество сочетаний логографических, слоговых и алфавитных элементов. Даже если его память и была очень близка к эйдетической при применении техник Окклюменции, всё равно выходило непросто, ведь он действовал исключительно с её помощью. Если эти довольно скучные каникулы и принесли хоть какую-то пользу, то именно в плане хорошей практики для чтения иероглифов.
— Что в ней написано? — с любопытством спросила Луна.
— В этой части, кажется, говорится о его работе в качестве «Главного Мастера по Изготовлению Ваз, — сказал Гарри, недоумевая.
— Да ладно? — хмыкнул Сириус, прежде чем резко опомниться: — Подожди, ты ведь понимаешь, что это значит?
— Что? — спросил Гарри, уверенный, что дальше последует что-то глупое.
— Имхотеп… был гончаром! — с триумфом заявил Сириус.
На минуту воцарилась мёртвая тишина, пока вдруг Гарри, Флёр и Дора не стали высмеивать мужчину за ужасную шутку. Луна просто хихикала.
— Эй, на саркофаге тоже есть надписи, — сказала Дора, когда они закончили изводить Сириуса за его отвратительное чувство юмора, вытирая руками пыль с крышки.
— Дай-ка посмотрю, — сказал Гарри, нетерпеливо придвигаясь к ней.
— Это какая-то эпитафия, как на надгробии, — отречённым тоном произнёс он, сметая оставшуюся пыль.
— Что-нибудь интересное? — спросила Флёр.
— Ну, она написана от первого лица, так что он, должно быть, сделал её сам, — ответил Гарри, не отрывая взгляда от надписи. — Его имя, длинный список титулов, включая, конечно же, «Главный Мастер по Изготовлению Ваз» и… ха.
— Что? — спросили все, наклонившись ближе.
Вместо того, чтобы попытаться объяснить, Гарри начал читать вслух, медленно и прерывисто, ибо у него возникали трудности с переводом.
— Долгое время я служил фараонам и защищал Египет от вампира в тени и суккуба под небом. Я был готов передать свои обязанности, когда вдруг ассирийская демоническая колдунья Сар-Сарат, дочь Ли-Лит, напала на меня со своей армией околдованных рабов.
— Флёр, похоже, одна из твоих двоюродных тётушек навела тут шороху, — весело заметила Дора.
— Да, ещё какого, — согласилась Флёр шутливым тоном.
— Это ещё не всё, — сказал Гарри, прервав шутки и продолжив читать: — Война была долгой, а цена победы — высокой. Мои сыновья и ученики не смогли противостоять осквернённой магии Сар-Сарат и обратились против меня. Я не смог спасти их, и теперь некому занять моё место. Я стар и устал, я хочу уйти на покой, но не позволю Египту пасть перед захватчиками, демонами или монстрами. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.
Как только Гарри прочитал последнее слово, то почувствовал исходящую от саркофага пульсацию магии. Судя по широко раскрытым глазам Доры, Флёр и Луны, они тоже почувствовали это. Эффект был сильным.
— О-оу, — проронил он и медленно отступил от каменного гроба.
— Что значит это «о-оу? — потребовал Сириус, глядя на них поочерёдно. Он был единственным, кто не был достаточно настроен, чтобы почувствовать это.
— Надпись была похожа на ту дурацкую поэму, которую Гринготтс разместил на своей входной двери, — нахмурился Гарри, продолжая отступать. — Как только я её зачитал, сработало какое-то заклинание.
Это была хитрая магия, обводившая читателя вокруг пальца и заставлявшая его запитывать заклинание, что было вложено в текст. Это делало чары почти необнаружимыми, если только ты не искал их специально.
— Так вот зачем ты привела меня сюда? — спросил он у сфинкса.
— Верховный жрец храма принимает новых жрецов, — ответила сфинкс уклончивым языком человека, танцующего под дудку чьего-то магического внушения.
Гарри хотел спросить что-то ещё, но скрежет камня о камень привлёк его внимание к саркофагу.
Крышка сдвинулась, и костлявые пальцы, покрытые сухой кожицей, ухватились за края камня.
— Вы должно быть, шутите? — заявил Гарри с искренним недоверием.
Остальные никак не отозвались, наблюдая за тем, как мумия отодвигает тяжёлую каменную крышку и вылезает из саркофага.
Внешний вид мумии был довольно типичным: скелет, бинты, кожа, которая при каждом движении сморщивалась, как пергамент.
Лишь четыре вещи отличали её от других мумий, кроме очевидной способности двигаться. Первая, это длинный посох, увенчанный гранёным кристаллом. Вторая — толстая книга, висевшая у неё на поясе на цепи. Третье — в её пустых глазницах горел синий огонь. А последним и самым важным отличием было ощущение мощной магии вокруг неё. Очень сильной и наполненной жутким чувством неумолимой целеустремлённости.
При других обстоятельствах Гарри был бы очень рад столкнуться с настоящим личём.
А так он успел лишь на мгновение задуматься о том, насколько маловероятно, что всё это выльется в насилие, прежде чем лич открыл безгубый рот в погребальном крике, в котором магии было больше, чем звука, и ударил посохом о землю, выпустив ещё один магический импульс.
Что-то сдвинулось с каменным скрежетом. Над ними сквозь крышу погребальной камеры пробился солнечный свет, осветивший мага-нежить, а по бокам открылись потайные двери, из которых начали выходить шеренги каменных големов с очевидными жестокими намерениями.
— Взрывайте их, — приказал Гарри, бросая в големов взрывное проклятие, но не сводя глаз с лича.
И правильно делал, так как тот указал на него пальцем с чёткой командой, и до сих пор жутко неподвижный сфинкс вдруг без колебаний бросился на парня.
К счастью, Гарри предусмотрел возможность того, что сфинкс может стать враждебным во время этого небольшого приключения, поэтому он не запаниковал и не попытался использовать заклинание, чтобы пробить его магическое сопротивление. Вместо этого он достал с пояса Блэкрэйзор и одним движением метнул его в сторону сфинкса.
Бросок вышел ужасным, слишком поспешным и плохо выверенным. Если бы это был обычный нож, то он бы не нанёс большого урона, если бы вообще смог таковой нанести.
Поскольку Блэкрэйзор был проклят по самые гланды, могло показаться, что он ищет свою цель, и ненависть, вложенная в него, делала его куда смертоносней, чем можно было предположить по скромным размерам. Сфинкс в прыжке получил кинжалом прямо в грудь и сразу же начал биться в конвульсиях.
К сожалению, это ничем не убавило его первоначальный импульс, и Гарри оказался жертвой физики, когда умирающий псевдо-лев, весом чуть меньше полутонны, устремился на него. И увернуться не удалось.
«Как же я рад, что наложил почти три дюжины амортизирующих чар на свою одежду», — беззаботно подумал Гарри, когда тяжёлый труп налетел на него и, ударив, отправил на землю чуть поодаль. По ощущениям походило, словно плащ был набит подушками из целого отдела универмага, за вычетом фактического объёма, но он не хотел повторять тот случай, когда Ахига вскользь вывихнул ему плечо. Это, без сомнений, спасло ему сейчас жизнь.
— Гарри! — крикнул Сириус, перекрывая звук взрывающихся камней. — Ты в порядке?
Гарри кивнул и быстро поднялся на ноги, улучив момент, чтобы взглянуть на девочек. Похоже, они легко справлялись с големами. Дора и Флёр уничтожали их тщательно нацеленными взрывными проклятиями, а Луна держала щит, чтобы защитить всех от осколков. Очевидно, что эти существа не были созданы для такой битвы и просто не справлялись со своей задачей.
— Какого?.. — прервался он, увидев, что делает лич.
Тот держал свой посох над головой и каким-то образом всасывал солнечный свет, падающий с крыши, как будто кристалл, увенчивающий посох, стал чёрной дырой.
— Вот дерьмо, — тихо выругался Гарри и бросился туда, чтобы встать между личём и девочками. — Сириус, прикрой меня!
— Будет сделано! — крикнул в ответ пёс-анимаг и встал так, чтобы ни один из големов не смог подобраться к крестнику со спины.
Гарри полностью сконцентрировался на своём внутреннем я и начал плести защитное заклинание с надеждой, что оно защитит их всех от грядущего. Он не знал точно, что это было, но мог на глаз распознать магию Света. Исходя из этого, он создавал своё защитное заклинание из той же стихии, рассчитывая на то, что оно отразит атаку.
Он выпустил заклинание, как только убедился, что всё сделано правильно, и перед ним появился слегка прозрачный золотой щит.
Менее чем через две секунды из посоха Имхотепа вырвался луч концентрированного солнечного света. Он ударил в щит под углом и отклонился в сторону, образовав в стене полосу из оплавленного камня.
— Какого хуя?! — потрясённо воскликнул Сириус.
Гарри знал, что личу нельзя больше давать выпустить ещё одно такое ебанутое заклинание. Этот луч почти пробил его щит, а следующий трюк он мог и вовсе не распознать. Хорошо, что существовал один такой верный способ помешать волшебнику творить заклинания. Он, конечно, потом получит за это по голове, но так всяко выходило лучше, чем умереть.
С этой мыслью он призвал полностью контролируемый дух волка и почувствовал, как его тело запульсировало от звериной силы. Из-за одежды и сапог он не мог трансформироваться слишком сильно, но этого было достаточно, чтобы удвоить его силу.
Знакомая уже звериная свирепость пробудилась в сознании Гарри, и он с рёвом бросился на лича.
— Гарри, нет! — закричали несколько людей сразу, но он не обращал на них внимания. Он должен был подобраться поближе.
По крайней мере, эта часть прошла легко. Может, заклинания лича и были мощными, но оставались медленными. Гарри в мгновение ока оказался рядом с противником и схватил посох, яростно вырвав его из костлявых пальцев и швырнув его через всю комнату.
Справившись с этой угрозой, он схватился за тонкие, как у скелета, запястья, слегка в шоке отметив, что лич-то на самом деле гораздо, гораздо сильнее, чем казался. Он был почти так же силён, как и сам Гарри.
Онтологическое давление разума, души и магии нежити-мага оказалось огромным и ужасным и ни с чем несравнимым. Тысячелетия в состоянии лича лишили Имхотепа всякой человечности, оставив лишь неумолимую волю нежити.
Магия Имхотепа завихрилась, и Гарри с рыком ворвался в незаконченную ментальную конструкцию, разрушив незавершённое заклинание.
Отдалённое чувство разочарования пронеслось по ауре противника, и оскал Гарри сменился ухмылкой. Теперь у него было преимущество. Магия на таком расстоянии стала бесполезной, но, как гласит нехорошая поговорка, освежевать кошку можно разными способами.
Он рывком вытянул правую руку Имхотепа вперёд и приготовился раздробить её. Гарри понятия не имел, что нужно для того, чтобы убить лича, но для начала сгодилось бы просто разломать его скелет на мелкие кусочки.
Его рука опустилась на локоть нежити с сокрушительной силой… и застыла, как будто ударилась о стальной стержень. Удар болезненным эхом отозвался в его собственной руке, когда сила импульса обернулась против него.
Это удивление дорого ему обошлось: лич выдернул свою руку из хватки с ещё большей силой, чем до этого, и вывел Гарри из равновесия. В тот же миг другая рука с острыми костлявыми пальцами взметнулась вверх.
Зверь зарычал от боли и отпрянул назад, когда костлявые пальцы, словно когти, полоснули его по левой стороне лица. Это вышло куда больнее, чем должно было. В порезах застыла злость, словно их нанесли заклинанием. Гарри только и успел подумать об этом, пока лич не толкнул его в грудь с силой, свойственной скорее троллям, чем трупам.
Множество амортизирующих чар снова поглотили силу удара, но он всё равно отправился в полёт. Удар спиной об одну из колонн также был поглощён, не нанеся вреда, но амортизирующие чары не защитили его голову, когда она отлетела назад и врезалась в камень.
Гарри потребовалось несколько драгоценных секунд, чтобы преодолеть яростный звон в ушах и понять, что происходит.
Имхотеп готовил ещё одно заклинание, похожее на контролируемую бурю, если судить по воющему звуку, а Сириус стоял между личём и Гарри, в равной степени бросаясь заклинаниями и оскорблениями, которые противник просто игнорировал.
— Сириус, нет! — закричал Гарри, с трудом поднимаясь на ноги и понимая, что у его крёстного отца нет ни малейшего шанса. Помимо разницы в силе, здесь крылось ещё кое-что. Ни один лич не мог быть настолько непробиваемым.
— Вытащите его отсюда! — прокричал Сириус, не оборачиваясь.
— Давай, Гарри, пора убираться, — мрачно произнесла Дора мгновением спустя, уже оттаскивая его.
Гарри мог бы проигнорировать её и снова вступить в схватку с личём, несмотря на уже затуманивающее сознание сотрясение мозга, но всё было без толку. Имхотепу дали достаточно времени, чтобы завершить заклинание и выпустить его.
Как Гарри и предполагал, это действительно оказалась контролируемая буря, но только что вырвавшись на волю, она также втянула в себя большое количество песка из комнаты. Сириус выставил щит, но с таким же успехом мог стоять и без него. Миниатюрная песчаная буря с воем пронеслась сквозь преграду и ударила прямо в Сириуса. Она окрасилась в красный цвет, а затем окровавленный песок разлетелся по всей погребальной камере. От Сириуса не осталось и следа, даже его костей не виднелось. Гарри почувствовал, как браслет на его левом предплечье, связанный с жизнью его крёстного отца, разорвался.
Аура Имхотепа излучала скоротечное ощущение мрачного удовлетворения, а затем снова стала мертвенной. Лич протянул руку, и посох вернулся в неё.
— Давай же! — с рычанием повторила Дора и грубо потянула Гарри ко входу. — Трансфигурируйте пол и возведите стены! — крикнула она Флёр и Луне, пока они отступали.
…