Глава 42.3

20 августа 2017 года. Спеллхейвен.
— Можете войти, — сказала целительница.
Гарри сделал глубокий вдох, а затем вошёл в комнату вместе со своими девочками.
«Как же это смешно: охотиться на Пожирателей Смерти мне куда комфортнее, чем встречаться с ребёнком?»
Орели лежала в своей постели и для только что родившей женщины выглядела на удивление свежей. Но, опять же, в этом плане магия позволяла довольно сильно сжульничать. Целители, специализирующиеся на родах, были очень хороши в точной Трансфигурации и могли открыть родовой канал куда более плавным и менее болезненным способом, чем в естественных условиях.
Это заставило Гарри задуматься о том, как рожала бы Дора.
«Наверное, всё закончилось бы секунд за десять. Ребёнок просто выскользнул бы наружу».
Он неловко наблюдал, как девочки сюсюкаются с новорождённой вейлой, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке и желая сбежать в Рэйвенхед.
Увы, его попытки слиться с мебелью оказались тщетными, и в конце концов его всё же заметили.
— Гарри, не хочешь подержать её на руках? — спросила Орели.
— Конечно.
«Как будто я могу сказать нет, не попав при этом в немилость Флёр и Доры. А вот Луна меня поймёт».
Младенца передали ему на руки, и девочка тут же затихла, глядя на него большими небесно-голубыми глазами. На её голове уже виднелся небольшой серебристый пух.
— Ты ей нравишься, — засияла Луна.
«Конечно, я ей нравлюсь, я в этой комнате самый сильный источник магии».
Гарри знал, что в этой комнате, полной сентиментальных женщин, эту циничную мысль лучше не высказывать вслух, но это была правда. Вейлы тянулись к сильной магии ещё до того, как половое созревание активировало их более плотские инстинкты.
— Наверное, из-за шрамов, — вместо этого сострил он.
— Однозначно, это ведь твоя наилучшая черта, — с сарказмом выдала Дора, а затем обратилась к старшей вейле с вопросом: — Ты уже выбрала имя?
— Я думала об Ариэль, — ответила Орели метаморфичке, но при этом выжидательно посмотрела на Гарри.
«Она ждёт, не будет ли у меня возражений», — мельком заглянул он в её мысли. «Более того, давая мне право голоса при выборе имени, она очень тонко предлагает мне некое место — может быть, не обязательно в качестве родителя, но хоть какое-то».
Он мог либо высказать своё мнение и принять условия, либо показать свою незаинтересованность и отказаться. Тогда Орели, без сомнения, отреагирует соответствующим образом. В конце концов, у неё уже есть три дочки, не имевших ничего общего со своими отцами, и с четвёртой также не будет никаких проблемой.
Он опустил взгляд вниз на ребёнка, что не переставал махать ручками, гугукать и беззубо улыбаться с тех пор, как её вложили в руки папы.
Такая слабенькая кроха. Тело хрупкое, разум простой, душа такая поверхностная и с едва заметной искрой магии.
Гарри предполагал, что для других людей дети имеют особое значение, но вот лично для него они являлись загадкой. Зачем люди заводят детей? Они такие шумные, им всё время что-то надо, они эгоистичны и обсираются при любом поводе. В чём суть? Он ничего не понимал. Деторождение казалось ему низменным животным инстинктом, направленным на сохранение своего вида и родословной, о чём Гарри вообще не заботился.
В случае с этим конкретным ребёнком Гарри был не только озадачен, но и немного напуган, поскольку ему предстояло с ним взаимодействовать. Со стороны Орели было очень тактично дать ему шанс отстраниться, и Гарри оценил это, но он также понимал, что этот жест был сделан напрасно.
Флёр была полна решимости принимать участие в жизни своей новой тёти. И даже более того, она была полна решимости сделать его частью жизни своей тёти.
Луна просто была в восторге и уже причислила крошечную вейлу к членам своей семьи, не обращая ни на что внимания. Даже если Будда, Зевс, Один, Бог-Император или Оптимус Прайм спустятся с небес и скажут ей обратное, она просто задорно заявит тем, что они ошибаются. И зная Луну, она, вероятно, выиграла бы тот спор.
Поначалу Дору раздражал тот факт, что он обрюхатил бабушку Флёр, но за последние девять месяцев это раздражение постепенно переросло в интерес к ребёнку. У Гарри возникло тревожное подозрение, что она планировала использовать эту возможность в качестве тренировки.
Так что другого выбора не оставалось, и ему пришлось идти вперёд по неизведанным землям далеко за пределами зоны комфорта.
«Думаю, я могу поступить так же, как и Дора, и рассматривать это в качестве тренировки», — подумал Гарри смиренно. Он знал, что когда-нибудь его девочки захотят иметь детей, и у него не было причин отказывать им, кроме той, что он лично не видел в этом ничего привлекательного.
— Придерживаешься той же темы, что и с другими дочками? — спросил он с улыбкой. — Это хорошее имя.
Орели одарила его в ответ ослепительной улыбкой, и Гарри вдруг почувствовал неуместное возбуждение.
Только что наречённая Ариэль начала в этот момент суетиться, и Гарри почувствовал у неё голод и желание вернуться к матери. Он также подумал, не пробудил ли у девочки инстинкт голода его внезапный всплеск возбуждения. Надо будет проверить это в будущем.
Почувствовав любопытство, он приласкал крошечную ауру чувством «скоро». Ариэль тут же утихла и начала беззубо улыбаться ему, излучая предвкушение, без всякой сдержанности, которой обладают даже маленькие дети.
Как ни странно, в данной ситуации это заставило Гарри почувствовать себя гораздо лучше. Он по-прежнему не видел особого смысла в деторождении, и дети по-прежнему не казались ему чем-то таким, чему стоит радоваться, но, по крайней мере, теперь, когда он мог понять, чего она хочет, этот конкретный ребёнок уже не казался ему таким пугающим.
***
2 сентября 2017 года. Спеллхейвен.
С тех пор как они нашли в лесу загадочный бутон с растением, все четверо стали частенько навещать его, и некоторые гораздо чаще остальных.
За последние два месяца бутон значительно вырос. Когда Гарри впервые увидел его, тот был размером едва ли больше баскетбольного мяча, а теперь его диаметр составлял чуть больше ста двадцати сантиметров. Магия в нём также становилась всё сильнее, но в то же время, как ни странно, более расплывчатой.
И чтобы заметить последнее не нужно быть особо внимательным. Деревья вокруг бутона вырастали высокими и сильными, волшебные цветы и сорняки встречались здесь гораздо чаще, чем в других частях острова, да и различных фей рядом можно было встретить довольно часто, несмотря на их в общем-то пугливое поведение.
Единственное, что озадачивало Гарри — это отсутствие какого-либо сексуального подтекста во всём этом. Он вполне умышленно устроил ритуалы плодородия таким образом, чтобы в них просочилась сексуальная природа.
Это могло означать одно из двух. Первое — либо подобные вещи не действовали на растения, либо деревья очищали их от таких свойств, что в конечном итоге было одним и тем же. Второе — проблема крылась в самом бутоне.
И сегодня Гарри надеялся получить ответ на этот вопрос. В последнее время в бутоне нарастало чувство неизбежности, и, похоже, он готов был вот-вот раскрыться.
И Гарри был не единственным, кто с нетерпением ждал, когда оно «вылупится». Луна каждый день приходила посмотреть на их «дитя-растение», очевидно, не желая ничего пропустить. У неё также имелась привычка петь ему. Флёр и Дора не показывали этого, но тоже были заинтригованы, особенно Дора, благодаря небольшой склонности к Травологии, доставшейся ей от матери.
Поскольку они очень часто посещали это место, то решили превратить эти прогулки в пикники. Таким образом они могли наслаждаться отдыхом, одновременно присматривая за бутоном. Но даже несмотря на это, сегодня они пробыли здесь гораздо дольше, чем обычно, и все чувствовали, что уходить пока не стоило и что вот-вот должно было произойти нечто.
Шёл уже третий час их дневного бдения, когда в магии бутона произошёл сдвиг, и его стенки начали дрожать.
— Началось! — взволнованно завизжала Луна, подавшись вперёд и встав на колени, а затем уставилась на бутон с редкой для неё сосредоточенностью.
Остальные быстро поднялись на ноги. Хотя никто из них не ожидал, что дело будет опасным, всё же рисковать не стоило.
Бутон медленно раскрылся подобно цветку, и в итоге в нём показалась человекоподобная фигура в позе зародыша.
Существо однозначно было женского рода и очень… зелёное. Кожа была бледно-зелёного цвета, который никак нельзя было спутать с человеческим. Это подчеркивалось украшавшими её коричневатыми узорами, похожими на кору дерева, только менее рванную.
Волосы тоже были зелёными, но ярче кожи, окрасом больше походили на цвет цветущей весенней травы. На самом деле, они даже больше походили на траву, чем на волосы.
— Это дриада, — с тихим благоговением произнесла Луна, не отрывая взгляда от неподвижного существа. Но всё же встала на ноги.
— Но их никто не видел уже более ста пятидесяти лет, — возразила Дора, также тихо.
И правда. Ещё один исключительно женский вид, если их вообще можно назвать таковым, дриады выступали хранительницами леса, а некоторые говорили, что даже олицетворениями его духа. В наши дни люди встречались с ними крайне редко.
Нельзя сказать, что дриады уже вымерли. Было принято считать, что наличием дриад может похвастаться Запретный лес, а ещё ходили слухи о другой дриаде, обитающей в дебрях немецкого Шварцвальда и других местах, но никто ни одной из них не видел уже долгое время. В наши дни они, как правило, сторонились людей.
— Я думаю, Луна права, — тихо проговорил Гарри. — Ритуалы плодородия проводило множество семей, и я думаю, что по крайней мере некоторые из них должны были породить дриад. Это даже объясняет, почему они всегда выглядят как женщины — этот вид магии в значительной степени склоняется в сторону женского пола. Должно быть, с тех пор, как люди забросили старые обряды, их число стало сокращаться.
— А разве дриады не бессмертны? — озадаченно спросила Флёр.
Новорождённая дриада очнулась прежде, чем Гарри успел ответить, и медленно поднялась на ноги.
— О боже, — удивлённо выдохнула Флёр, хорошенько рассматривая создание.
Гарри был вынужден согласиться с этим мнением. Дриады меньше двадцати сантиметров? Чёрта с два. Макушка его головы не доставала ей даже до плеч.
Фигура её также была вполне пышной и соблазнительной, с широкими бёдрами и большой, упругой грудью. Грудь с ареолами, имитирующими цветы, и жёлтыми, цепляющими глаз сосками, из которых медленно сочился густой янтарный нектар. Гарри вдруг вспомнились маргаритки.
Лицо было красивым, женственным, а узоры на коже, напоминающие кору, производили впечатление натуры доброй, но мелькающие на личике выражения выглядели не совсем правильно, как будто мышцы под кожей были слишком жёсткими. Нос слишком острый, почти заострённый, и казалось, что она не дышит. Губы могли бы сойти за человеческие, если бы не их зелёный цвет, но они также имели довольно лиственную текстуру. Уши больше всего отличались от человеческих, они больше походили на огромные деревянные наросты по бокам от головы, чем на функционирующие слуховые органы.
Однако глаза, по-видимому, были вполне функциональными: представляли собой лужицы мягко светящегося изумрудного света без радужки, зрачков или склеры.
— Она прекрасна, — тихо проронила Луна и с нетерпением бросилась вперёд. — Привет, я Луна.
Дриада уставилась на маленькую ведьму, которая даже не доставала ей до груди. Она не произнесла ни слова, но лес вокруг них начал шептать с любопытством.
— Вы, ребята, «слышали» это? — тихо спросила Дора.
Гарри и Флёр кивнули в знак подтверждения, и все трое Читай на ifreedom настороженно огляделись вокруг. Они вдруг почувствовали, что их окружили.
Дриада взглянула прямо на них, и лес зашептал спокойствие-безопасность-нет угрозы.
— Она несёт в себе душу всего леса, — с интересом выговорил Гарри, оглядываясь вокруг и расширяя пределы своих чувств насколько было возможно. — Невероятно. Хотя это означает, что лесные пожары или обширная вырубка леса убивают дриад так же, как если бы убили их аватара. Неудивительно, что они стали избегать людей.
— Мы должны защитить её, — заявила Луна, крепко обнимая женщину-растение.
Лес на мгновение зашептал слова благодарности-счастья-заботы родителей, а затем дриада неловко обняла Луну в ответ.
— Я правильно почувствовала? — спросила Дора, с прищуром глядя на эту несочетаемую пару: крошечную Луну и огромную дриаду. — Она считает нас своими родителями?
— Полагаю да, ведь мы её создали, — сказала Флёр.
— А Луна с самого начала настаивала на том, что она наш ребёнок-растение, — язвительно добавил Гарри.
Объятия продолжались несколько долгих секунд, прежде чем дриада наклонилась чуть ниже, подставляя Луне один из своих жёлтых сосков. По лесу пронесся трепет «пей».
— Луна, —предупредил её Гарри. — Я думаю, тебе лучше отойти.
— Почему? — спросила та, недоумевая. — Она не желает нам зла.
Это было правдой. Гарри уже догадался, что дриада не столько слышала их слова, сколько просто воспринимала их суть и отвечала, проецируя мысли через лес, с которым была связана. Такая форма общения исключала обман, но глотать неизвестное вещество всё же было не самой хорошей идеей.
Дриада снова почувствовала их настороженность и бросила на них взгляд, назвать который можно было искренним. Лес зашептал заверения в добрых намерениях.
Луна, естественно, приняла это за чистую монету и лизнула сосок.
— О-о-о-о, как вкусно, — она вздрогнула, покраснела и облизнула губы.
— Луна… — недовольно простонала Дора, делая шаг вперёд, чтобы оттащить маленькую ведьму от возвышающейся над ней женщины-растения.
Гарри тоже шагнул вперёд и протянул руку, чтобы сжать одну из бледно-зеленых грудей. Они были слишком упругими, и не могли состоять из плоти и жира, но янтарный нектар брызнул в его руку словно из груди беременной женщины. Дриада услужливо предоставила ему доступ, и лес наполнился чувством предвкушения.
Гарри осторожно принюхался к липкому веществу. Пахло оно очень сладко, чуть ли не до тошноты, и, по его ощущениям, было хорошенько сдобрено магией. Поскольку Луне это не причинило никакого вреда, он осторожно провёл кончиком языка по субстанции и немного посмаковал во рту.
Его рот почти сразу же наполнился слюной, кровь начала приливать к причинному месту, а мышцы затрещали от неугомонной энергии.
— Флёр, ты помнишь тот ритуал плодородия, который мы проводили вместе? — задумчиво поинтересовался Гарри, глядя на дриаду, которая теперь смотрела на него с нетерпением.
— Как такое забудешь? — ответила она с гримасой на лице. — Это было ужасно.
— Как бы то ни было, я думаю, что он действительно чего-то добился.
— Погоди… ты хочешь сказать, что эта дриада частично вейла? — недоверчиво спросила Дора, всё ещё державшая извивающуюся Луну.
— Не совсем, но то, что она дриада необычная — это уж точно, — ответил Гарри, целенаправленно засасывая остатки нектара со своей руки. Его лицо раскраснелось от возбуждения, а пах запульсировал от потребности. — Этот её нектар — магический афродизиак, почти как жидкая форма Очарования, смешанная с лёгкой Настойкой. Я не чувствую в нём никакого принуждения, если только не считать принуждением острое желание трахнуть кого-нибудь. Я даже зуб даю, что она может поглощать магию через сексуальную разрядку, как и вейла.
— Тогда мы должны покормить её, — предложила Луна.
Дриада тоже явно была «за», учитывая то, как лес задрожал от «согласия-предвкушения-и голода».
— Я как раз думал о том же, — сказал Гарри, глядя слегка загипнотизированным взглядом, как новые струйки янтарного нектара дриады сочатся у неё между ног. Её зелёные губы состроили подобие улыбки, открыв беззубый, как у новорождённого младенца, рот и язык, напоминающий лист алоэ вера… разве что этот лист был более гладким и тонким. Здесь стоило пошутить про хентай с щупальцами, но Гарри был слишком возбуждён, чтобы хотя бы подумать об этом.
— Это может быть интересно, — заметила Флёр и зачерпнула немного нектара для себя. — М-м, действительно вкусно. Нимми, ты должна это попробовать.
Тонкс внимательно посмотрела на разыгравшуюся перед ней сцену и наигранно закатила глаза. Флёр уже начала посасывать жёлтый сосок, и струйка возбуждения теперь потекла и по её ноге. Луна, пользуясь своим маленьким ростом, встала на колени перед дриадой и слизывала нектар, стекающий по её бедрам. Гарри со слабой ухмылкой на физиономии просто наблюдал за происходящим и ублажал себя, успев избавиться от одежды.
Умудрилась же она попасть в такую свору чудаков и извращенцев…
— Не могу поверить, что вы трое смогли меня в это втянуть, — вздохнула Дора и шагнула вперёд, чтобы обхватить губами свободный сосок.
Флёр была права. Это действительно было вкусно.
***
Позже.
Гарри удовлетворённо застонал, кончая в тугой аналог задницы дриады, который на самом деле был скорее аналогом второго влагалища, поскольку ей не нужно было избавляться от отходов. Она даже автосмазывалась ещё большим количеством её нектара-афродизиака.
Он подумал о том, чтобы повторить процедуру, но потом покачал головой и решил сделать перерыв, присев на покрывало для пикника, которое они взяли с собой.
Луна тоже решила передохнуть и тут же устроилась у него на коленях.
Флёр и Дора всё ещё были заняты «кормлением» дриады, хотя кто кого кормил — вопрос спорный. Дора в форме футы была прижата к земле оседлавшей её массивной женщиной-растением с соском во рту, всегда готовая получить новую порцию. Гарри находился в её положении некоторое время назад и знал, что они, вероятно, будут продолжать так до тех пор, пока бёдра Доры не покроются синяками и не начнут болеть. Гарри был рад своей способности усиленного рунами ускоренного исцеления, не то бы он до сих пор был по пояс чёрно-синим.
А вот Флёр… до этого она доила вторую титьку и высасывала насыщенный Очарованием нектар, словно амброзию, в то же время вдалбливая в себя пальцы, а теперь переключилась на высасывание его спермы из псевдо-задницы дриады… продолжая долбить себя пальцами. Хех, какие же эти вейлы восхитительно мерзкие.
Опыт получился интересный. Дриада, похоже, не испытывала удовольствия или оргазма, по крайней мере, в том смысле, в каком он мог это воспринять, но ощущение магии вокруг неё и в самом лесу заметно усилилось с тех пор, как они начали её чпокать.
— Как мы её назовём? — неожиданно спросила Луна.
— Ты хочешь дать ей имя? — озадаченно переспросил Гарри. Он не считал, что похотливая дриада действительно нуждается в имени или что ей есть до этого дело.
— Конечно, — Луна ответила так, будто это было очевидно. — Я не позволю, чтобы наш дочка-растение прожила всю жизнь без имени.
— Хорошо, — согласился Гарри, веселясь. — Тогда вперёд, не стесняйся.
Луна на несколько минут сильно задумалась, глядя на всё ещё прелюбодействующих дриаду, вейлу и метаморфичку.
— Марэй, её будут звать Марэй, — объявила она.
— Откуда ты взяла такое имя?
— Просто пришло в голову, и оно кажется мне подходящим.
— Хорошо, пусть будет Марэй, — согласился Гарри и просунул руку девчонке между ног. — А теперь, мне кажется, ты уже достаточно отдохнула.
— По-собачьи, пожалуйста, — вежливо попросила Луна и встала на четвереньки. — Я хочу посмотреть.
— Хорошо, — хрюкнул Гарри, когда вошёл в неё. —А то я тоже хочу.
***
Ещё позже.
Гарри застонал, когда Марэй снова предложила ему свой сосок.
— Прости, девочка, но с меня хватит, — сказал он с извинением в голосе. — Морально я готов, но плоть обмякла и покрылась синяками.
Марэй на мгновение надулась, лес вокруг них отозвался эхом её разочарования, но она быстро стряхнула с себя обиду, поднялась на ноги и весело поскакала за пролетающей мимо феей, но с какой-то уж невообразимой лёгкостью, учитывая, что она, должно быть, весила килограммов сто пятьдесят или даже больше.
— Она ушла? — устало спросила Дора.
— Да, она ушла.
— Слава Мерлину, — вздохнула с облегчением метаморфичка. — Ещё один оргазм, и моя пиздёнка устроила бы забастовку.
— Как и твой пенис? — сонно спросила Луна.
— Да, как и мой пенис, — Дора слишком устала, чтобы даже язвить по этому поводу.
Флёр издала нежный храп. Гарри это напомнило медведя, который несколько часов к ряду объедался мёдом, трахал свою самку, а после решил отоспаться. Хотя она была не такой волосатой.