Глава 44.4

Теперь оставалось лишь убедить эту компашку, что так будет лучше, и, судя по реакции гостей, это было вполне возможно.
Оже и Хильдебранд выглядели крайне недовольными, Дамблдор изображал привычное невозмутимое всеведение, а Боунфлей казался слега раздражённым и нетерпеливым, что, насколько Гарри подсказывали знания о гоблинах, для них являлось стандартной реакцией. Уинтерс и даже Найяр, наоборот, слегка излучали самодовольство. Ну точно что-то замышляли.
— Но это же абсурд, — проворчал Оже, сумев взять себя в руки. — Мы что теперь позволим каждому владельцу небольшого участка земли объявлять её независимой страной?
— У вас нет полномочий разрешать или запрещать что-либо в этом вопросе, — ответил Гарри, его ограниченный запас терпения истощился из-за постоянных попыток французского волшебника утвердить какую-то власть над Спеллхейвеном.
Старик опешил от такого резкого выговора, и Гарри понял, что дал промашку, хотя это и доставило ему удовольствие. Нарцисса не раз читала ему лекцию о том, что тот, кто начинает вражду, в дипломатической дискуссии зачастую оказывается в проигрыше. Теперь придётся заняться минимизацией ущерба.
— Хотите узнать, зачем был создан Спеллхейвен? — спросил он.
Все гости выглядели в разной степени заинтересованными, кроме гоблина, который всё ещё выглядел раздражённым и нетерпеливым.
— Мне не нравится современное магическое общество, ни Британское, ни какое-либо ещё, — начал Гарри. — Вся эта бюрократия, законы, правила… Я просто не могу понять, почему вы так стараетесь устранить из магии магию?
Теперь они все гости приняли озадаченный вид, явно не понимая, к чему он клонит. Типичные политики, хотя в глазах Дамблдора всё же виднелся проблеск осознания и беспокойства.
— Что вы имеете в виду? — спросил Оже, стараясь показаться слегка оскорблённым. — Мы всегда действовали во имя сохранения магического мира.
Этот бестолковый идиот полностью упустил суть, но Гарри полагал, что этого и следовало ожидать. Старики, как известно, люди не самые гибкие, даже по части своего мышления. Возможно, особенно по части своего мышления.
— Скажите мне, почему политики накладывают столько ограничений на магию? — чуть ли не скомандовал Гарри, но вовремя спохватился, чтобы реплика хотя бы отчасти походила на просьбу.
— Чтобы защитить людей, — Оже нахмурился, явно не понимая, к чему всё идёт. — Некоторые виды магии вредны или просто небезопасны для использования.
— Магия и не должна быть безопасной, — ответил Гарри с раздражённым вздохом. — Магия должна быть чем-то удивительным и таинственным, что может и должно убить тебя при неосторожном обращении. Она должна вознаграждать исключительных людей, а не давать посредственным незаслуженное чувство собственной значимости. Попытки регулировать её создали общество, которое относится к магии как к товару.
— Какое отношение это имеет к созданию Спеллхейвена? — спросила Уинтерс, прежде чем кто-то успел возразить.
— На самом деле всё очень просто, — спокойно ответил Гарри. — Я хочу, чтобы вы знали, я понимаю высшую обязанность правительства, якобы заключающуюся в защите находящихся в его ведении граждан, и что законодатели для достижения этой цели считают себя обязанными ограничить использование всего опасного. Я понимаю, что посредственные люди жаждут стабильности и безопасности. И я понимаю, что могущественные волшебники и ведьмы представляют угрозу для этой стабильности.
Он сделал драматическую паузу, наслаждаясь их, в буквальном смысле слова, очарованным вниманием.
— Я понимаю это, но не уважаю. На мой взгляд, людям не помешало бы немного рисковать и стать более самодостаточными. Какой вообще смысл обладать магией, если все возможности, которые она предоставляет, контролируются мелкими бюрократами? Магический мир застрял на месте и стал скучным, потому что волшебники, которые ничего не понимают в магии, пытаются её контролировать. А меня никто контролировать не будет.
Ещё одна драматическая пауза, и его аудитория несколько встревожилась. Превосходно.
— Очевидно, что я не вписываюсь в то, как всё делается в наше время и эпоху. Я попробовал заняться политикой ещё в Британии и начал задумываться о том, что стать Тёмным Лордом — не такая уж и плохая идея. Поскольку я не идиот, то легко пришёл к выводу, что на самом деле эта идея всё-таки плохая и не принесёт мне того, что я хочу. Это и подводит нас к созданию Спеллхейвена.
Эта речь должна было послужить достаточным предупреждением о том, что провокации в его сторону будут иметь неприятные последствия. Дамблдор уж точно выглядел сейчас обеспокоенным, на радость Гарри.
— Вместо того, чтобы безрезультатно жаловаться или пытаться завоевать страну, а потом навязать ей свои взгляды, мы придумали Спеллхейвен. Когда мы отыскали этот остров, он был не более чем бесплодной, непригодной для жизни вулканической глыбой, которую Дом Блэков, очевидно, посчитал бесполезной и забыл о ней много веков назад. Но мы четверо увидели в ней потенциал. Наши деловые предприятия развивались с экспоненциальной скоростью, настолько быстро, что из-за количества сотрудников и их семей, внезапно оказавшихся на нашем попечении, мы столкнулись с логистическими проблемами. И более того, с каждым днём нам становилось всё труднее соблюдать законы Магической Британии. Большой частный остров стал идеальным решением обеих проблем. Запросы об иммиграции от других людей оказались неожиданностью, но у нас не было причин им отказывать.
Гарри снова сделал паузу и быстренько пробежался глазами по делегатам.
— Короче говоря, Спеллхейвен был создан для того, чтобы вместить в себя нашу растущую бизнес-империю и, что более важно, отделить нас от общества, которое в скором времени заклеймило бы меня, в лучшем случае, как Тёмного Волшебника.
— Гарри, неужели всё было настолько ужасно? — мягко спросил Дамблдор.
— Да, — просто ответил парень. — Ты, как никто другой, должен знать, каково это быть могущественным волшебником в окружении посредственности. Спеллхейвен — наше убежище, так же как Хогвартс — убежище для тебя, и внешнее вмешательство станет противоречить самому его предназначению.
Поначалу Гарри хотел избежать подобных завуалированных угроз, но, как ни крути, без них МКМ никогда не оставит их в покое. Политики были слишком глупы, чтобы оставить всё как есть. Это также являлось одной из причин использования Короны Славы.
И снова он получил полную поддержку и согласие всех трёх девушек. Их объединённая сила придушила всю комнату, заставив Дамблдора распахнуть глаза, а остальные гости вдруг стали похожи на испуганных оленей.
— Альбус, что он имеет в виду? — спросил Хильдебранд, его голос был тихим, настороженным и растерянным.
— Сильным тяжело признавать чужой авторитет, — мягко ответил Дамблдор и оглядел всю четвёрку. — А некоторые вообще не способны с этим мириться.
И в этом действительно заключалась вся суть. Гарри никогда не мог вписаться в компанию своих одноклассников в Хогвартсе, потому что он был чем-то большим, чем они, и он знал это. Он не мог вписаться в общество волшебников и ведьм, готовых погрязнуть в своей посредственности, когда он буквально чувствовал, насколько они были ниже него.
Это цена, которую могущественные люди платили за свою силу. Было очень трудно притворяться, что тебя не раздражают ограничения, накладываемыми боязливыми, слабыми и невежественными людьми, и становилось всё труднее по мере того, как росла его сила, а все остальные продолжали пребывать в застое.
Гарри считал, что сила не столько развращает, сколько дарует свободу, но человек, чувствующий свободу действий без страха перед последствиями, не менее страшен, чем развращённый.
Магия усугубляла проблему в геометрической прогрессии. В конце концов, зачем могущественному волшебнику подчиняться кому-то, если он чувствует себя достаточно сильным, чтобы в одиночку бросить вызов правительству? Гарри видел это на собственном опыте: ему всё меньше и меньше требовалось скрытничать, когда он мог просто отдавать приказания, а люди его слушали. Он видел это в своих девочках, когда они избавлялись от ограничений общества. И наблюдать за этим было просто прекрасно.
Но в этом и заключалась проблема. Стадо овец никогда не успокоится, пока среди них будет присутствовать стая волков, даже если эти волки не голодны.
Дамблдор познал это на себе десятки лет назад. Люди боялись его столь же сильно, сколь и почитали, и справлялись с этим, возлагая на него всевозможные почести и обязанности, отчаянно пытаясь сделать его одним из «них». Овцы, вероятно, даже не понимали, что делают, возможно, даже не осознавали, что боятся его. Теперь старик проводил свои дни, прячась в Хогвартсе, и покидал его только тогда, когда это было действительно необходимо.
Лучше создать своё собственное место в мире, чем ждать, пока тебе принесут его на блюдечке. Большинство Тёмных Лордов и Тёмных Леди не являлись психопатами, а были простыми волшебниками и ведьмами, переросшими систему, в которой они родились. Правда, они обычно нарушали закон или шли против социальных норм, но и что с того? Можно было с уверенностью сказать, что за всю историю мира менее четверти Тёмных Лордов действительно были психопатами, как Волдеморт, а остальных просто так назвали, чтобы оправдать их устранение, когда те начинали поступать по-своему.
Гарри перестал витать в облаках, когда Оже снова заговорил:
— А как же ваше место в британском Визенгамоте и лордство семей Поттеров и Блэков? — спросил он. — Если вы привязаны к Спеллхейвену, то не можете быть частью судебной системы Магической Британии.
И это было почти правдой.
— Если Министерство Магии и Визенгамот потребуют, чтобы я выбрал одно из двух, то Дома Поттеров и Блэков уйдут в небытие, пока один из моих потомков не решит взять себе титул.
Гарри на самом деле не ожидал, что такое случится. Фадж и черви в Визенгамоте, вероятно, будут слишком сильно рады отразившейся на них славой, если только он не начнёт использовать эти позиции как рычаг, заставляя Магическую Британию действовать в интересах Спеллхейвена.
Оже выглядел недовольным таким ответом, но нехотя смирился с поражением:
— Полагаю, мы могли бы признать Спеллхейвен как отдельное образование в рамках МКМ и его основополагающих принципов.
Гарри снова вспыхнул. У старого ублюдка очевидно развился избирательный слух.
— С чего вы взяли, что мы хотим быть частью МКМ? — спросил он настолько нейтрально, насколько возможно, но настроения в комнате всё равно заметно сникли.
— Но… — пробормотал Оже, то ли от неожиданности возражения, то ли от воздействия Короны Славы.
— Гарри, МКМ не будет посягать на то, как ты заведуешь Спеллхейвеном, — пришёл на помощь Дамблдор. — Это всего лишь организация, способствующая сотрудничеству между магическими странами мира. Ты ведь понимаешь, что лучше работать сообща, а не изолироваться от других?
Гарри сделал вид, что задумался. На самом деле он знал, что не может просто так послать нахер МКМ и сказать, чтобы их оставили в покое. Спеллхейвен не мог существовать сам по себе, и Гарри не мог вести себя так, будто всё было иначе, во всяком случае, не создавая себе непомерного количества проблем в будущем.
Но ему пришлось проявить упрямство и дать понять МКМ, что они не будут иметь права голоса во внутренних делах Спеллхейвена, чего, несомненно, желали Хильдебранд и Оже. И, если уж так пошло, ещё и гоблин. В отличие от своего мирского аналога, ООН, МКМ обладала гораздо большей властью над своими субъектами. Властью неофициальной, но оказывать значительное давление косвенно она всё же могла.
— Прежде чем по этому вопросу будет высказано что-то ещё, я снова напомню вам, зачем был создан Спеллхейвен — это место, где магией можно заниматься без ограничений закона. Здесь нет никаких запретов на то, какую магию можно использовать, вплоть до Непростительных заклятий или чего-либо ещё, что может считаться незаконным в других странах. Точно так же здесь нет таких понятий, как запрещённые чары или запрещённые магические предметы. Здесь можно производить и продавать всё, что угодно. Любой, кто сеет смуту или причиняет вред живущим здесь людям, будет наказан, но за сам вред, а не за средства, которые были использованы для его нанесения. Любые махинации, которые могут причинить вред не только зачинщику, конечно, будут контролироваться, но мы не станем защищать людей от их собственной неосторожности. В этом вопросе мы не уступим.
Гарри снова обрадовался полной поддержке своих девочек, и вместе они заставили любой возможный протест делегации умереть в зародыше: их объединённую силу уже просто нельзя было оспорить.
— Звучит справедливо, — сказала Уинтерс, пока Хильдебранд и Оже лихорадочно обдумывали, как бы так ответить, чтобы не пересечь ту линию, которую только что провёл хозяин острова. — И я уверена, что мой коллега из Южной Америки с этим согласится.
— Спеллхейвен ваше творение, и МКМ не имеет права диктовать, как им управлять, — добавил Найяр с улыбкой.
— Я согласен с моими коллегами, — сказал Дамблдор, не обращая внимания на взгляды преданных им Оже и Хильдебранда. — Я беспокоюсь о последствиях, к которым может привести твоя политика, но нельзя отрицать, что это место принадлежит вам, и люди находятся здесь по собственной воле. Возможно, у тебя уже есть на примете кто-то, кто будет представлять Спеллхейвен в МКМ?
Чудесам просто не было конца. Дамблдор научился смягчать свой снисходительный тон? Может быть, на него так подействовала та порка, полученная во время последнего посещения Спеллхейвена.
— Так и есть, — кивнул Гарри. — Нарцисса Блэк доказала, что прекрасно подходит для этой задачи, и посему ей будет доверено стать нашим голосом.
Нарцисса, несомненно, придёт в восторг от такого назначения, даже если «Председатель Блэк» звучало непростительно глупо. Она хорошо зарекомендовала себя в Британии, справившись с большинством фоновых задач, на которые у него не хватало терпения, а также с последствиями их отъезда из этой страны.
Но в последнее время её навыки использовались несколько не по назначению. Спеллхейвен требовал гораздо меньше политиканства, чем Британия, и Гарри знал, что Нарцисса скучает по этим играм. Должность, на которой она могла бы выступать на международной арене, пришлась бы ей как раз кстати, и при этом она бы заботилась там о его интересах.
Да, Нарцисса была прекрасным кандидатом для этой работы. У неё не было опыта в международной политике, но она, несомненно, обладала большим талантом в этом направлении, чем сам Гарри. Научится она быстро, и денег у неё будет достаточно, чтобы нанять себе репетитора или помощника, если такая необходимость возникнет. Гарри уже не терпелось трахнуть её, пока та будет одета в одну из этих дурацких вычурных мантий.
— Очень хорошо, — кивнул Дамблдор. — Тогда всё, что нам остаётся, это подписать хартию МКМ.
— И здесь мы столкнёмся с проблемой, — мягко произнёс Гарри. — Видите ли, подписание хартии МКМ в его нынешнем виде будет подразумевать немедленное вмешательство во внутренние дела Спеллхейвена и нарушит условия соглашения, которое мы только что заключили.
— Каким образом? — любезно поинтересовался Дамблдор.
— Договор, подписанный в 1726-ом году Нацией Гоблинов и Международной Конфедерацией Магов, является частью хартии и предусматривает, что Нация Гоблинов должна иметь филиал банка Гринготтс в каждой стране-члене МКМ, как в качестве финансового учреждения, так и в качестве посольства.
Гарри сделал небольшую паузу, обратив внимание на нарастающую ярость Боунфлея. О да, этот маленький глупый карлик знал, что случится дальше.
— Это значит, что любой участок земли, на котором расположено их отделение Гринготтса, является суверенной территорией Нации Гоблинов. А это неприемлемо. Вся земля на Спеллхейвене принадлежит нам, и мы не отдадим гоблинам ни пяди.
— Гарри, посольства необходимы для поддержания дипломатических контактов между странами, — попытался вмешаться Дамблдор, прежде чем Боунфлей успел сказать что-то необдуманное.
— Посольства не требуют, чтобы земля, на которой они расположены, была передана в собственность их стране, — подорвала усилия Верховного Председателя Уинтерс.
— Это заставит моих людей подчиняться законам волшебников! — ответил Боунфлей. — Ни один гоблин не потерпит подобного.
— Тогда оставайтесь в своих норах и не мешайте нам, — ответила Уинтерс.
— Следи за языком, ведьма, — угрожающе прорычал гоблин.
— Парламентёр Боунфлей, — Гарри произнёс это с таким холодом в голосе, что по комнате буквально пронёсся ледяной ветерок. — Я напомню вам, что Председатель Уинтерс — гостья в нашем доме, и мы обязаны защищать её как от вреда, так и от оскорблений. Следите за своим тоном.
— Типичный волшебник, — с горечью выдал Боунфлей. — Ты ничего не говоришь, когда она оскорбляет мой народ, но, когда надо, сразу же бросаешься на её защиту.
— Ты сам отказался от нашего гостеприимства, — ледяным тоном приструнил его Гарри. — А теперь не жалуйся на его отсутствие.
— Возможно, нам стоит вернуться к текущему вопросу? — дипломатично предложил Дамблдор, явно желая поскорее переключиться на I_фри_dom-cy другую тему.
— Да, стоит, — кивнул Гарри. — Помимо того, что мы не допустим присутствия гоблинов на острове, мы также не дадим банку Гринготтс эксклюзивных прав на управление финансами Спеллхейвена.
— На словах такое возможно, но вы всё ещё являетесь гражданами Магической Британии и Магической Франции, — со злобной ухмылкой вмешался Боунфлей.
— К чему ты клонишь? — спросил Гарри скучающим тоном, который ясно показывал, насколько ему похер.
— По договору вы обязаны вести свои финансы исключительно через Гринготтс, и вы уже несколько месяцев нарушаете этот договор, — зарычал Гоблин.
— Неправда. Все наши деловые предприятия базируются на Спеллхейвене, не связанном этим договором, и посему они не могут его нарушать.
— Это всего лишь формальность! — огрызнулся Боунфлей.
— А что такое договор, если не список формальностей? — замысловато ответил Гарри, наслаждаясь тем, как гоблин в ответ издал яростный звук, похожий на грохот бетономешалки.
— Возможно, мы могли бы прийти к какому-то компромиссу? — с надеждой спросил Хильдебранд.
Гарри был сыт по горло этими разговорами.
— То, что я в принципе рассмотрел идею объединения Спеллхейвена с МКМ, уже считается компромиссом, и потребовалось немало усилий, чтобы убедить меня пойти хотя бы на это, — твёрдо заявил он. — Я назвал свои условия и не собираюсь от них отступать. Либо принимайте их, либо нет.
— Лорд Поттер лишь выказал изящество и уважение, выведя себя из положения, которое, как он понимал, в конечном итоге поставит его в противоречивое положение с законами его родины, — спустя мгновение заговорила Уинтерс. — Маги Северной и Южной Америки принимают эти условия.
— Как и волшебники и ведьмы Индии, — добавил Найяр.
Гарри признал их поддержку своим кивком. Конечно, он не обманывал себя, думая, что они поддерживают его позицию, только потому что считают её правильной. Нет, они делали это, потому что эти действия принесут пользу их странам.
Та ещё жопа… Он хотел бы просто убить их всех и покончить с этим. Ещё одно доказательство того, что большинству Тёмных Лордов просто надоедало иметь дело с чужим дерьмом, а не потому что они были «злыми».
Может быть, через несколько лет или десятилетий у него найдётся хороший повод уничтожить МКМ?
Мысль о том, как он накладывает Ужасное Увядание Аби-Дальзима на набитую политиками комнату, хорошенько подбодрила Гарри.
Оже и Хильдебранду выглядели неуверенно, но, похоже, они не стремились высказать своё несогласие. Очко в пользу Короны Славы.
— Прежде чем решение будет принято, мы, само собой, вынесем его на рассмотрение полного собрания Председателей, — заметил Дамблдор с усталостью в голосе.
— Гринготтс ни за что не поддержит это! — прорычал Боунфлей и, громко топая, вышел из комнаты.
Ебучие гоблины.
— Прежде чем вы уйдёте, есть ещё одна вещь, которую я считаю нужным упомянуть, — сказал Гарри, прежде чем остальные успели встать.
Все гости с любопытством посмотрели на него.
— Вы все, без всяких сомнений, уже знаете о возникшей недавно в Британии маленькой проблеме с Тёмным Лордом, — сказал он, получив озадаченные кивки от всех, кроме Дамблдора. — После того, как мы пустили кровь Волдеморту в августе, тот начал усиленно вербовать людей в различных регионах по всей Европе. В настоящее время я обнаружил его последователей в нескольких местах на материке.
— Каким образом? — спросил Оже с лёгким обвинительным тоном.
— Есть у меня свои методы, — ответил Гарри, не уточняя. — Я хочу сказать, что в конце концов он закончит вербовку и возобновит свои попытки завоевать мир. И поскольку мы все вскоре станем союзниками, появилось предложение, чтобы мы лично позаботились о Волдеморте для МКМ.
Возможно, первоначальный план состоял в том, чтобы шантажировать МКМ угрозой Волдеморта, но шантаж работает только тогда, когда есть чем шантажировать. А если представить это как помощь одного союзника другому… что ж, будет не очень красиво, если вы ополчитесь на того, кто помог вам справиться с Тёмным Лордом, не так ли?
Конечно, никто из них не поверит, что он сделает это по доброте душевной, но это неважно. Главное то, как это выглядело.
Ебучая политика.
— Это очень любезно с твоей стороны, — сказал Дамблдор с достойным похвалы невозмутимым лицом. Старик лучше других понимал, что Гарри делает это не бесплатно. — Чем МКМ может помочь тебе в этом деле?
— В основном, нам нужно официальное разрешение, чтобы действовать в пределах границ той страны, в которой находится Волдеморт и его приспешники, — ответил Гарри.
— Это действительно так необходимо? — со скепсисом поинтересовался Оже. — Наши авроры, без всяких сомнений, сами с этим справятся.
Гарри сдержал желание фыркнуть. А вот Флёр и Дора не сдержались.
На определённом уровне силы даже количество противников переставало иметь значение. Не так уж и много волшебников могло сражаться вместе против одного единственного и при этом не мешать друг другу.
— Нет, Гастон, боюсь, что авроры не смогут противостоять кому-то, вроде Волдеморта, — откровенно ответил Дамблдор. — Даже я не уверен, смогу ли победить его сейчас. Гарри, возможно, единственный из ныне живущих волшебников, способный с ним справиться.
Гарри лишь слегка кивнул, и это ведь с Короной Славы, раздувающей его эго. Прозвучало правдоподобно, хотя умом он понимал, что в бою с Волдемортом ему, скорее всего, не сравниться.
— Я передам это своему правительству, — немного чопорно отозвался Оже.
Остальные сказали то же самое, а затем встали.
Во время ухода Уинтерс и Найяр попросили поговорить с ними позже о торговых вопросах, что, как понимал Гарри, являлось способом оплаты за их поддержку. И прекрасно, ведь с Философским Камнем на подходе деньги надолго перестанут быть для них проблемой.
Когда все ушли, их четвёрка разошлась в разные стороны, даже не глядя друг на друга.
Они усвоили этот урок, когда использовали Корону Славы в самый первый раз. Пока они могли сосредоточиться на внешнем враге, ещё можно было сдержаться, но без него… ну, Гарри и Флёр вынашивали планы, как выебать остальных трёх и заставить тех подчиниться, независимо от того, хотели они этого или нет, что подстегнуло бы Дору к потенциально смертоносному возмездию.
Луна облила их всех ледяной водой, затем выпнула прочь, что, возможно, спасло их отношения и даже несколько жизней.
После этой едва не разразившейся катастрофы все они договорились найти свои способы выпустить пар, пока не пройдут побочные эффекты Короны Славы.
Гарри повезло, что он знал одну такую женщину, не возражавшую, когда он становился более напористым, чем обычно. Более того, ей это даже нравилось.