Глава 44.5

Септима еле удерживала себя на трясущихся руках, пока Гарри долбил её в задницу с какой-то прямо неистовой энергией. Дышала она с трудом, и всё её тело сияло от пота, что являлось немым свидетельством её изнеможения. Единственное, что удерживало её от падения лицом на кровать, был ошейник на шее, цепочка которого была зажата в кулаке Гарри и никак не ослаблялась.
Чуть ранее он ворвался к ней в кабинет с таким выражением лица, от которого у неё между ног мгновенно брызнул фонтан. Когда он без всяких слов схватил её и аппарировал с ней в спальню, она уже была на полпути к оргазму.
Это случилось не пойми сколько часов назад, и с тех пор Гарри пользовался её телом так, словно оно принадлежало ему. Септима, конечно, наслаждалась каждой секундой происходящего, но не знала, сможет ли ещё выдержать.
— Ты там задремала, шлюшка? — потребовал объясниться Гарри, подкрепляя свой вопрос сильным шлепком по левой ягодице.
Септима вскрикнула от внезапной жгучей боли.
За этим последовал ещё один шлепок, ибо она не ответила мгновенно.
— Я задал тебе вопрос!
— Нет! — быстро заверила Септима, хотя боль ощущалась приятно. Она слишком устала, чтобы намеренно проявлять непослушание в надежде заслужить ещё одно наказание.
— Тогда почему у меня такое чувство, будто я трахаю тоннель в скале? — этот вопрос сопровождался ещё одним шлепком. — Я же сказал тебе крепко сжимать свою жопу!
— Прости. Я не могу! — извиняясь, воскликнула Септима. Она очень хотела послушаться, но её трясло от одного только усилия удержаться на локтях и коленях, не говоря уже о том, чтобы удерживать своё очко сжатым, дабы Гарри мог как следует им насладиться.
Цепочка ошейника натянулась, заставляя её встать на колени. Ошейник был зачарован на равномерное распределение нагрузки по окружности, поэтому вместо того, чтобы впиться ей в горло, он просто затянулся, даже когда её потащили назад. Её взгляд поплыл, так как дыхание и кровоток были перекрыты.
Затем Гарри засунул средний и безымянный пальцы левой руки в её мокрую щёлку и использовал новую точку опору, чтобы удержать женщину в вертикальном положении и не потерять доступа к её заднице.
— Я не спрашивал, сможешь ли ты, я приказал тебе это сделать, — сказал он прямо ей в ухо, проникая теперь в оба её отверстия.
Септима повиновалась без раздумий, изо всех сил сжимая мышцы таза, несмотря на то, что её тело трясло от изнеможения. Соображала она уже совсем плохо, как и от скорого приближения очередного оргазма при таком грубом обращении, так и от удушающего действия ошейника.
— Так-то лучше, — пропыхтел Гарри ей в ухо, наращивая темп своих толчков. — Продолжай в том же духе.
Зная, что он почти кончил, и желая испытать оргазм вместе с ним, Септима сильно сжала собственные соски и издала прерывистый крик, когда новая боль вызвала у неё оргазм. Ощущения ударили ещё интенсивнее, когда Гарри хрюкнул от удовольствия и начал наполнять её кишечник своим семенем.
Пальцы из неё вышли, а ошейник на шее ослаблен, что вызвало дезориентирующий прилив крови к мозгу и позволило Септиме рухнуть на кровать со вздохом облегчения. Она не обращала внимания на мужское достоинство Гарри, легко выскользнувшее из её раскуроченного ануса, и искренне надеялась, что он не захочет добавки, потому что она уже всё.
Оба пальца были прижаты к её губам, и Септима начала машинально их обсасывать, пробуя на вкус и себя, и следы одной из предыдущих разрядок Гарри.
Когда пальцы были очищены, парень отделился от неё и лёг на кровать, осторожно потянув за ошейник. Понимая, что это значит, Септима устало улыбнулась и повернулась, чтобы очистить его член своим ртом. Этот покорный посткоитальный ритуал означал конец игры, и она исполнила его с куда большим энтузиазмом, чем обычно, ибо желала отдохнуть поскорее.
— Ты в порядке? — спросил Гарри, когда она прижалась к нему, закончив с ритуалом.
— Более чем, — простонала Септима, разминая уставшие конечности. Всё её тело ныло и болело во всех причинных местах, а из её задницы сочилась тёплая струйка семени Гарри. Лучше после разминки не стало. — Что с тобой происходит в последнее время? Уже третий раз за последние две недели ты трахаешь меня так, будто тебе нужно что-то доказать, а в этот всё получилось ещё жёстче. Если так будет продолжаться, то я навсегда останусь косолапой.
Гарри всегда был таким доминирующим и властным, но в последние три раза она всерьёз начала сомневаться, что он прислушается к стоп-слову, если она вдруг им воспользуется. Как ни странно, его необычная агрессия постепенно улетучивалась во время отжарки, пока всё не возвращалось в норму.
— Скажем так, ты стала жертвой некоторых магических экспериментов, — усмехнулся Гарри.
Септима не стала расспрашивать дальше, зная, что он не станет ничего уточнять, и они погрузились в тишину. Единственным звуком в комнате оставалось редкое позвякивание цепочки на её ошейнике, когда Гарри рассеянно за неё дергал. Это заставило Септиму улыбнуться.
Она любила этот ошейник и жила в смеси ужаса и предвкушении того дня, когда Гарри прикажет ей носить его на людях. Пока что он этого не сделал, что приносило облегчение и разочарование одновременно.
— Я слышал, у тебя появился поклонник, — непринуждённо произнёс Гарри несколько минут спустя.
Септима ничуть не удивилась, что он знает о недавно приударившем за ней мужчине. В эти дни казалось, что он знал абсолютно всё.
— Мхм… — послышалось от женщины. Её вялость была настолько приятной, что она просто не могла сейчас думать о волшебнике тридцати с лишним лет, пытающемся её охомутать.
— Не интересно? айfree_dom — снова хихикнул Гарри.
— Он достаточно милый, наверное.
— Но?
— Но милый — это скучно.
Однажды у неё уже был милый парень. Одногодка с Хаффлпаффа. Он был таким неловким и застенчивым, когда предложил ей пойти с ним в Хогсмид на седьмом курсе, и она была так польщена тем, что кто-то на самом деле пригласил вечно погружённую в книги и незаметную Септиму Вектор на свидание.
Их отношения вышли очень… безопасными, без драматизма и переживаний. Но не страстными или, если уж на то пошло, очень глубокими. Если бы он не был убит Пожирателями Смерти, они бы, вероятно, естественным образом продвинулись бы к браку, просто потому, что так было принято.
Муж и дети — это хорошо, но жизнь-то штука запутанная и полна стресса, а Септима никогда не чувствовала себя более расслабленной или свободной, чем сейчас, когда отдалась во власть Гарри. Брак с мужчиной, который не мог дать ей этого, считался бы в лучшем случае посредственным, даже если бы она так и не осознала, чего на самом деле хочет. Иногда она чувствовала небольшую вину за мысли о том, будто Пожиратели Смерти оказали ей услугу.
— Никогда ведь не знаешь наверняка, вдруг у него есть скрытые наклонности, — сказал Гарри.
Септима подняла голову и посмотрела в его блестящие изумрудные глаза.
— Ты пытаешься избавиться от меня, Гарри? — спросила она, сохраняя непринуждённый тон, хотя на самом деле была очень встревожена.
— Вовсе нет, — ответил он, слегка потянув её за ошейник. — Я просто хочу сказать, что ты не должна воздерживаться от исследования других возможностей из-за меня.
Успокоенная, она снова положила голову ему на грудь и усмехнулась:
— Даже если бы я хотела дать ему шанс, сомневаюсь, что он бы согласился, ведь я останусь твоей любовницей. Пока мы с ним будем узнавать друг друга получше.
— Да, вышло бы неловко, — также развеселился Гарри.
Септима снова захихикала. Это ещё мягко сказано.
— У тебя когда-нибудь возникали проблемы с твоими девушками из-за того, что у тебя есть любовницы? — спросила она с любопытством после нескольких секунд молчания.
— Не совсем, — ответил он, рассеянно подёргивая её ошейник. — Луна вообще не знает, что такое ревность, а Флёр — вейла, они считают секс таким же обыденным, как объятия. Что касается Доры… ну, она была не в восторге от этого, но слишком поздно к нам присоединилась и жаловаться особо не могла.
— Странно, что она вообще ввязалась в такие отношения, — отметила Септима.
— Флёр потратила довольно много времени, чтобы её умаслить, прежде чем Дора на это решилась. К тому же, ты ведь знаешь, что перед моим волшебным членом ни одна женщина не устоит, — напыщенно заявил парень.
Септима начала безудержно хихикать в ответ на это нелепое заявление. Хотя его образец мужского достоинства действительно казался впечатляющим…
Ладно, возможно, в словах Гарри была доля правды.
— Как думаешь, твои подружки не будут против, если ты дашь мне ещё раз его опробовать? — спросила она, уже съезжая вниз по телу Гарри.
— Вовсе нет, они сейчас и сами заняты чем-то подобным…
***
Луна шла через лес рука об руку с Марэй.
После «примерки» Короны Славы всегда приятно было провести время с высоченной дриадой. Куда приятней, чем с людьми.
А Луна не любила, когда её что-то обременяло, и меньше всего — её возлюбленные.
На одну из подтекающих грудей Марэй приземлилась фея, она выпила немного её нектара, после чего улетела куда-то в явно нетрезвом виде.
Луна захихикала при виде этого зрелища, и лес захихикал вместе с ней, когда Марэй разделила веселье блондинки.
***
Тонкс глубоко вдыхала разреженный воздух, паря над облаками без помощи метлы и ковра-самолёта.
Какое-то время назад Гарри переделал заклинание Волдеморта для полёта и научил их им пользоваться.
Ох уж этот Гарри и его бесконечный запас волшебных трюков, некоторые из которых выходили удивительными, а некоторые ужасными.
Корона Славы уж точно относилась к ужасным.
Тонкс потратила почти два часа, выбивая дух из боксёрской груши, чтобы выплеснуть свою агрессию. Затем она вызвала одну из тех массажисток-вейл, что всегда очень охотно являлись на их зов. Всё прошло замечательно и помогло ей расслабиться, в том числе и последующее отлизывание персика Тонкс той самой массажисткой.
А теперь она парила здесь, наблюдая за закатом над облаками, на высоте более шести тысяч метров над уровнем моря. Хорошо, что она ведьма и владеет согревающими чарами, иначе здесь было бы чертовски холодно.
Тонкс начинала понимать, почему Гарри нравилось сюда подниматься или стоять на вершине своей башни. Здесь очень спокойно и можно отстраниться от всего остального мира.
***
Флёр удовлетворённо вздохнула, прижимаясь к сестре. Габриэль было уже двенадцать, и у неё началось половое созревание. Половое созревание для вейлы подразумевало секс со старшей, более опытной вейлой, чтобы помочь молодой разобраться в своей природе и пробудившихся инстинктах.
Флёр настояла на том, что именно она будет учить Габби, несмотря на то, что по обычаю это должен был делать кто-то не из ближайших родственников, так как это способствовало укреплению дружеских отношений.
Молодая и послушная партнёрша в постели оказалась именно тем, что было нужно Флёр, дабы избавиться от менее приятных последствий Короны Славы. Она до сих пор порой с ужасом вспоминала о том, как близко из-за этого ужасного заклинания они подошли к тому, чтобы всё испортить.
В каком-то смысле Флёр обижалась на МКМ даже больше, чем Гарри. Они вчетвером и впрямь отрезали для себя этот кусочек рая, а какое должно быть до этого дело кучке жадных политиков, пытающихся сунуть сюда свой нос? Из-за чего им четверым и пришлось зайти столь далеко ради защиты своего дома.
Если Гарри когда-нибудь решит, что МКМ нужно сжечь, Флёр первой подожжёт спичку.
— Флёр? — заговорила Габриель, немного нервничая.
— Да, в чём дело? — спросила Флёр, повернув свою младшую сестру так, чтобы они могли смотреть друг на друга.
— Как ты думаешь, Гарри займётся со мной сексом? — нервно спросила она.
Флёр ожидала этого. Габби уже оправилась от испуга, который вызвал у неё Гарри после убийства Люциуса Малфоя, и теперь испытывала типичное влечение вейлы к могущественному волшебнику.
— Я спрошу у него, но обещать ничего не могу, — сказала Флёр. — Ты же знаешь, как глупы люди в вопросах секса.
Если бы речь шла только о Гарри, то его можно было бы убедить, что в перепихоне с двенадцатилетней вейлой нет ничего плохого, если только он будет вести себя с ней осторожно. Но вот когда в дело вмешивалась Нимми…
Ну, метаморфичка была менее разумна и более эмоциональна в такого рода вещах, не говоря уже о её привязанности к её маленьким привычкам. Она будет возражать.
Тем не менее, Флёр ни за что бы не променяла своих любовников-людей на кого-либо другого, какими бы глупыми они ни были.