Глава 48.4

Когда они вернулись в Спеллхейвен с огромным количеством склянок с кровью, было уже далеко за полночь.
По расчётам Гарри, на наложение заклинаний и розыск похищенных студентов Хогвартса уйдёт почти весь следующий день, но перед тем, как отоспаться, ему сегодня предстояло выполнить последнюю неприятную обязанность.
Он нашёл Нарциссу в её комнате, она до сих не спала и беспокойно металась из стороны в сторону. Во время сражений с Волдемортом она всегда бодрствовала, ожидая, что именно в этот день придёт известие о смерти сына.
— Гарри, — без формальностей поздоровалась Нарцисса, её интонация колебалась между вопросительной и испугано осознающей.
— Цисси, — ответил он, затем шагнул вперёд, взял её за руку и сел рядом с ней на кровать.
— Мой сын? — в её глазах уже стояли слезы.
Гарри рассказал обо всём, что произошло.
Нарцисса держалась довольно хорошо, учитывая все обстоятельства. Направила свою ярость на Снейпа: и за то, что он сварил зелье, которым Драко себя убил, и за то, что он слил Волдеморту информацию, которая и привела к этой ситуации. И мстительно обрадовалась, узнав, что Гарри его убил.
Нарцисса разрыдалась только после того, как он закончил рассказ.
Гарри держал её, пока она рыдала у него на плече, чувствуя себя крайне неловко, но в то же время понимая, что ответственность за Нарциссу лежит исключительно на нём. Он сделал её своей, и теперь должен о ней заботиться.
То, как он поступил с Нарциссой, даже сомнительным не назовёшь — он откровенно изменил её личность, тщательно манипулировал ей и, в целом, деяние совершил неэтичное. Возможно, Гарри не сильно-то заботился о моральных последствиях, но он прекрасно их осознавал.
Если б только он знал, что ещё делать, кроме как обнять её и окутать своей магией, подобно уютному кокону.
— Ты останешься со мной на ночь? — тихо спросила она какое-то время спустя.
— Конечно, — легко согласился парень. Это было самое меньшее, что он мог сделать.
***
2 сентября. Спеллхейвен.
— Нужно ударить по ним всем сразу, — сказал Дэвид Джонс, глядя на карту с отмеченными на ней целями. — Если станет известно, что на одного из них напали, остальные просто сбегут, а если они поймут, что их выследили через пленных, то тех наверняка убьют.
Как и ожидалось, на наложение всех заклинаний Поиска Родни ушёл почти весь день, а оставшаяся его часть — на разведку мест нахождения похищенных студентов, не в последнюю очередь потому что они были довольно обширно разбросаны по всей Европе.
— У нас не хватит людей, а в последний раз, когда мы положились на местных авроров, кто-то из них всё выдал Волдеморту, — нахмурился Гарри.
— Я знаю, что политика… — Тонкс выплюнула это слово, словно оно было чем-то нецензурным, — может вставить нам палки в колёса, но мы могли бы использовать британских авроров. Как ни странно, но шансов, что среди них затесался «крот», меньше всего, и, прежде чем мы отправимся в бой, ты сможешь проверить их на своём детекторе лжи. В любом случае, в этот раз мы не можем допустить, чтобы что-то пошло не так.
— Полагаю, у нас получится всех потом утихомирить, либо пристыдить всех нытиков и заставить их замолчать, — нахмурившись, признал Гарри. Он постучал пальцем по определённому месту на карте. — Вероятно, здесь их основная база, в Албании. В целом, это нам на руку, поскольку с магической точки зрения земля здесь практически ничья.
— С чего такая уверенность? — спросил Джонс.
— Волдеморт в прошлом там прятался, и именно там находится большинство заключенных, особенно политически ценных. Полагаю, они их всё ещё сортируют и раздают менее ценных в качестве трофеев.
На голове присутствующей на совещании метаморфички волосы запылали огненно-рыжим цветом, а её глаза стали светиться подобно магме, что хорошо сочеталось с её сердитым выражением лица.
Именно из-за этого выражения Гарри не стал озвучивать мысль о том, что они могли бы немного подождать, пока Пожиратели Смерти закончат распределять пленников и нечаянно раскроют свои убежища.
— Значит, мы пойдём туда вчетвером? — спросила Флёр.
Гарри в задумчивости начал жевать губу.
— Думаю, если мы хотим хоть кого-нибудь спасти, то мне придётся идти одному, — со вздохом заключил он.
— С чего ты так решил? — спросила Тонкс, гнев которой немного поутих.
— Потому что Волди всегда отступает, когда его давят, — ответил Гарри.
— И из-за этого он сильно злится, — мечтательно добавила Луна, глядя на пустой участок стены. — Он может убить пленников чисто из злости.
— Ага, — кивнул Гарри с очередным вздохом. — Если я буду один, он, как обычно, станет болтать без умолку. Если мы объявимся вчетвером, тогда, прежде чем улететь, он может пустить в здание Адское Пламя, даже если при этом погибнет несколько его собственных миньонов.
— Но ты не сможешь справиться с ним в одиночку, пока что, — это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Нет, зато я точно смогу надолго его задержать. У меня с собой будут аварийный портал и Этал. К тому же, мне нужно серьёзно попрактиковаться в бою с этим посохом, — он провёл рукой по скрученным ветвям кровавого дерева. — А если повезёт, я даже смогу там подбить Нагайну.
Девушки на несколько секунд задумались, после чего нехотя согласились с ним.
— Тогда мы с Луной можем взяться за точку во Франции, — заговорила Флёр, постукивая пальцем по месту на карте.
— Расстроилась, что на твоей родине завелись Пожиратели Смерти? — шутливо спросил Гарри.
— Да, — фыркнула Флёр.
— Я поеду в Норвегию, — твёрдо заявила Тонкс. — Место недалеко от Дурмстранга, так что, возможно, мы наконец-то получим веские доказательства того, что Каркаров использует школу, вербуя людей для Волдеморта.
— Мне станет легче, если мы проведём несколько учебных тренировок и симуляций, — недовольно высказался Джонс. — Всё это довольно поспешно.
— Мы не оставим этих детей в руках Пожирателей Смерти ни на секунду дольше необходимого, — Тонкс была непреклонна в этом вопросе.
Гарри не стал возражать. Он понимал, что дополнительная подготовка не помешает, но знал, что Дора на уступки не пойдёт, и это не стоило того разлада, к коему приведёт. Всё должно пройти хорошо, и его собственная роль в этом деле должна стать единственной по-настоящему опасной. В этом плане имелось больше «должно», чем ему хотелось бы, но тут уж ничего не поделаешь.
Тем не менее такое отношение Доры может вылиться в проблему. Гарри знал, что его собственное чувство морали в лучшем случае считалось сомнительным, и не возражал против того, чтобы девочки его осаждали, если какие идеи заходили слишком далеко. Но, если Дора станет ещё больше своевольничать, то ему придётся встать в позу. Не потому, что ему не нравился её запал, а потому, что она, по сути, заставляла его менять свои решения в угоду ей самой. Так он помешает Доре действовать самостоятельно.
— Я поговорю с Боунс и скажу ей, чтобы она подготовила своих людей к рассвету, — заключил Гарри, отвлекаясь от своих мыслей.
***
3 сентября. Где-то в Албании.
Гарри тщательно осматривал эту уединённую виллу. Он не знал, был ли этот захваченный Волдемортом дом магическим или же нет. Магический мир присмартивал за Балканами, мягко говоря, не очень.
— Вы уверены, что он там? — тихо спросил старший аврор Робардс.
— Да, — просто ответил Гарри.
— Ладно, тогда приступим, — Робардс произнёс это с порывистым выдохом, в котором чувствовался оттенок волнения. Его палочка была крепко зажата в кулаке.
— Расслабьтесь, аврор, — мягко посоветовал Гарри. — С вами всё будет хорошо, пока вы будете держаться подальше от меня и Волдеморта.
Опытный аврор бросил на него недовольный взгляд, но тем не менее кивнул в знак согласия и отошёл. Его гордость, несомненно, была уязвлена тем, что такие слова прозвучали от человека, более чем на тридцать лет младше него, но факт оставался фактом.
— Они боятся, — прошипел ему в ухо Этал.
— Я знаю, — прошипел Гарри в ответ.
— Я не понимаю, — продолжал кетцалькоатль, — тот, кто тебя боится, является твоей законной добычей. Зачем добыче нападать на хищника?
— Людям нравится считать себя повелителями мира, и они обманывают себя, считая становление добычей ниже своего достоинства, до такой степени, что начинают возмущаться, когда какое-то существо осмеливается на них охотиться. Те, кто сейчас с нами, убеждены, что защита слабых от нападения — цель достойная, и будут сражаться, несмотря на свой страх, — объяснил Гарри.
— Глупо оставлять свои гнёзда без охраны, чтобы защищать тех, кто ещё слабее тебя, — презрительно заметил Этал.
Гарри язвительно улыбнулся. Он до сих пор пытался объяснить кетцалькоатлю принципы человеческого общества.
Антиаппарационные и антипортальные варды были активированы. Этал, как и планировалось, поднялся в воздух.
— Жду тебя снаружи, Том Реддл, — проговорил Гарри, используя небольшое заклинание, чтобы послать свои слова в дом.
Через несколько секунд одно из окон верхнего этажа взорвалось, и из него вылетела фигура Волдеморта в тёмных одеяниях.
— Гарри Поттер, — мягко произнёс Тёмный Лорд, приземляясь перед парнем. — Очень смело… и, возможно, очень глупо с твоей стороны приходить одному.
— Я соскучился по нашим чудесным беседам, а ты всегда убегаешь, когда я привожу с собой девочек, — ухмыльнулся Гарри.
На заднем плане слышались звуки сражения авроров и Пожирателей Смерти, но они оба не обращали на них внимания.
Выражение лица Волдеморта напряглось, но пока что он держал себя в руках.
— И о чём же ты хотел поговорить?
— Я хочу знать, обдумал ли ты наш последний разговор. Если тебе удастся завоевать весь мир, в каком направлении ты поведёшь человечество?
— Странно, что ты зациклился на том, что я буду делать задолго после твоей смерти, — прокомментировал Волдеморт, демонстративно не отвечая на вопрос.
— Я посвятил свою жизнь, ища ответы на вопросы как и почему. Я знаю, как мы стали врагами, но я не знаю, почему, и это меня беспокоит, — решительно ответил Гарри.
Волдеморт на мгновение застыл с задумчивым видом, поэтому Гарри продолжил:
— Мир холоден и бесчувственен, он не несёт в себе ни смысла, ни ответов, заставляя всех нас искать свои собственные, если получится. Так скажи мне, что значит жить? Вести войну с проносящимися перед глазами днями? Молить незримое о том, чтобы сделать ещё несколько вдохов? Вписать себя в историю любыми возможными способами? Гоняться за мимолётным чувством любви и порождать в свою очередь новую жизнь? Если ты не знаешь ответа на этот вопрос, то на самом ли деле вытканное тобой полотно жизни создано тобой самим?
— Почему ты спрашиваешь меня об этом? — спросил Волдеморт, заметно взволнованный.
— Ты принял множество решений на своём жизненном пути, и последствия этих решений изменили пути многих, в том числе и мой собственный. Разве это так странно, что я хочу знать, в чём смысл всего этого?
— Смысл? — Волдеморт усмехнулся, его красные глаза горели ненавистью. — Смысл в том, чтобы показать грязным маглам, где их место. Смысл в том, чтобы занять моё законное место повелителя всех волшебников, как и подобает величайшему колдуну в мире!
Гарри молча глядел на него несколько долгих секунд, а затем вздохнул:
— И это всё? По итогу ты просто капризный ребёнок, получивший слишком много власти, но жаждущий ещё больше? Я особо многого не ожидал, но всё равно разочарован. Раз уж меня наделили таким пророчеством, то судьба могла бы ради приличия сделать моего заклятого врага более продуманным, чем персонажи из Супер Марио.
Хоть Гарри и был разочарован, но не мог сказать, что удивился. После заключительного откровения на тему крестражей он ещё раз перечитал всё, что знал о них, и начал подозревать, что раскол души имеет множество пагубных последствий, о которых он раньше не задумывался. Ведь отколотая от целой часть души оставалась статичной, в то время как основная продолжала расти по мере накопления жизненного опыта. На примере одного лишь Волдеморта невозможно определить весь масштаб последствий, но, как минимум, это поможет увидеть сильный духовный диссонанс. Велика вероятность того, что значительная часть Тома Реддла так и осталась обозлённым подростком с проблемами с папашей, которые усугублялись с каждым новым созданным им крестражем.
И это ещё не считая возможных последствий, когда эти якоря души уничтожали. Неудивительно, что его аура была такой искажённой.
Волдеморт, как и ожидалась, впал в гнев от такого снисходительного тона и отреагировал на него с предсказуемой жестокостью. Он вытянул вперёд свою палочку со злобным рычанием, посылая в Гарри трескучее фиолетовое заклинание.
Гарри схватился за посох обеими руками и отклонил заклинание в землю неподалёку. Круглый участок травы в месте удара расплавился, превратившись в колышущуюся фиолетовую слизь, что продолжала разрастаться.
Сам же Гарри в ответ выпустил шквал светящихся серебряных дротиков, которые превратили бы Волдеморта в швейцарский сыр, если бы тот не успел быстро выставить щит.
Но то был лишь отвлекающий манёвр, поскольку слизь подарила парню идею. Следующее заклинание было направлено не на Волдеморта, а на траву и кучу податливой слизи.
На первый взгляд оно походило на длинную дугу молний… но только на первый взгляд. Она выглядела какой-то неестественной, а её цвета били по глазам. Она не столько трещала, сколько визжала. А главное, создавала ощущение неправильности.
Впрочем, смотреть на то, что заклинание сотворило, было некогда: Волдеморт ответил проклятием Расплавленной Плоти, от которого Гарри едва успел увернуться. Проклятие ударило в дерево, стоявшее чуть позади, и заставило его кору отслоиться, как горячий воск.
— Что это?! — резко потребовал Тёмный Лорд, с опаской и с любопытством оглядывая те участки травянистого поля, которые Гарри ранее ударил своей молнией.
Всё, что попадало под её действие — слизь, трава и всякая мелкая живность, имевшая несчастье оказаться на пути, — начало меняться. Слизь стягивалась в пузырь размером с баскетбольный мяч, трава заколыхалась и принялась расти, и её края становились зазубренными и похожими на лезвия, а различные насекомые вырастали до размеров кошки и мутировали в нечто, за создание чего Гарри, если бы он всё ещё подпадал под влияние закона, надолго угодил бы в Азкабан.
Эволюция — процесс, занимающий миллионы лет и не выходящий за рамки физически возможного. Магия Гарри освободила её от этих ограничений.
Заклинание даже не было заклинанием, а скорее искажением самих принципов Трансфигурации. Более бесконтрольная версия Пламени Изменения Индиго, создающая ужасные вещи и заставлявшая мутировать всё, к чему прикасалась, в существа, запятнанные его собственной душой.
— Я называю это Дхар, — ответил Гарри, даже не пытаясь скрыть своего веселья. Он бессовестно позаимствовал это название из «Warhammer Fantasy». И счёл его вдвойне подходящим, поскольку оно не только точно подходило под несколько неопределённую категорию «тёмной магии», но и потому что любой мастер Трансфигурации, увидевший его, наверняка воскликнул бы «ересь!».
Жаль только, что Флёр и Дора полностью испортили аспект эльдрического ужаса, назвав получившихся существ…
— Дхарлинги, атакуйте! — скомандовал Гарри, чувствуя себя совершенно нелепо, но откреститься от этого дурацкого названия уже не было никакой возможности. Позже они будут просматривать воспоминания друг друга со своими боями, и нечестивый союз вейлы и метаморфички сильно ему досадит, если он откажется использовать то, что, по их мнению, считалось названием гениальным.
Глупое имя или нет, но его зверинец из мутировавших тараканов, кузнечиков, земляных червей, клещей, муравьёв и прочей живности оказался весьма злобным и набросился на Волдеморта, как орда бешеных росомах.
Они разорвали бы его в клочья, если бы он не скользнул по полю и не закружил вокруг себя палочку, защищаясь стенами огня. Несмотря на то, что звери-мутанты были невероятно злобными, огнеупорными они не являлись.
За исключением одного. Слизевое чудовище, созданное из остатков первого заклинания Волдеморта, пробралось сквозь пламя и вцепилось в ногу Тёмного Лорда, начав её переваривать.
Волдеморт зашипел от боли и, направив палочку на маленькое слизевое существо, наложил на него Иссушающее заклинание, совершенно правильно решив, что будет лучше высушить его, чем сжечь.
Пока всё это происходило, Гарри был занят подготовкой одного из своих самых мощных заклинаний. Взмахнув посохом, он послал в сторону Волдеморта ледяную голубую комету, намертво замораживавшую всё, чего она касалась.
Волдеморт не мог не заметить нарастания магической энергии и увидел её в тот самый момент, когда убивал слизевого монстра. Его глаза расширились, и он в панике аппарировал на несколько метров в сторону. Он был достаточно опытен и сфокусирован, чтобы избежать расщепления, но тем не менее близость опасности его сильно потрясла. Особенно когда он увидел, как морозная сфера продолжила свой путь, оставляя за собой сверкающий след из острой как бритва травы, пока не врезалась в дерево и не превратила его в такую же ледяную скульптуру.
Разъярённый тем, что его заклятый враг пролил «первую кровь», и тем, что он, сражаясь в дуэли, почувствовал страх, Тёмный Лорд с возросшей злобой нанёс ответный удар.
Гарри был отправлен в жёсткую оборону фирменным шквалом мерзких проклятий Волдеморта, и у него практически не осталось возможностей, чтобы ответить. По мере возможности он иногда отвечал быстрыми заклинаниями, но в основном ему приходилось уклоняться и закрываться щитами.
Оба они удерживали себя на земле, чтобы не отвлекаться от боя, и использовали полёт только для того, чтобы скользнуть в сторону, когда им требовалось быстро уклониться. В результате живописная территория виллы вскоре превратилась во вспаханное заклинаниями поле.
Несмотря на всё это, Гарри остался доволен. Победа и правда ему не светит, но зато он убедился в том, как сражается Волдеморт. При всей своей силе Тёмный Лорд не обладал достаточным воображением. Он почти исключительно полагался на боевую магию прямого действия, применяемую с огромной скоростью и силой. Не самый худший способ ведения боя, и, вероятно, этого хватило бы, чтобы победить практически любого волшебника, но он становился немного предсказуем, если к нему успевали привыкнуть.
Гарри знал, что это не совсем его вина. Палочки придавали магическому бою стремительность, но в то же время делали его строгим и негибким. В среднем это значительно превосходило старые формы магического сражения, ведь, в конце концов, скорость оказывалась важнее почти всех остальных аспектов, когда ты сражаешься за свою жизнь. Именно поэтому европейские волшебники с палочками смогли утвердиться в качестве самой выдающейся группы магов в мире, но на высших уровнях силы в этом начинали проявляться ограничения.
Гарри поспевал за ним гораздо лучше, чем месяц назад. Если тогда ему требовался вмешивающийся в ход боя и ломающий концентрацию Волдеморта Этал, то теперь он мог достойно защищаться самостоятельно. Ещё немного практики и опыта, и они уже будут на равных.
И тут последовал знак, которого Гарри так ждал. Этал возник из ниоткуда и на огромной скорости пронёсся мимо Волдеморта, заставив того вздрогнуть и нарушить ритм его заклинаний.
Гарри, понимая к чему всё шло, ударил концом своего посоха по земле.
— Могила клинков! — скомандовал он, нуждаясь в дополнительной фокусировке, которую придавали эти слова, ибо последние несколько минут он был вынужден заниматься рутинной атакой и защитой.
Земля вокруг него загрохотала, и из-под неё вырвался густой лес каменных шипов.
А позади него громко зашипела от боли Нагайна. Она решила атаковать исподтишка, и именно за этим и следил Этал. Вскоре её шипение переросло в сверхъестественный вопль, когда фрагмент души Волдеморта высвободился из её мёртвого тела.
— НЕ-Е-ЕТ! — в ярости прорычал Тёмный Лорд.
Гарри широко улыбнулся, находясь на пике адреналина. Он тяжело дышал от напряжения, его броня была помечена дюжиной ударов, которые ему пришлось принять, дабы избежать наиболее тяжких, а на грани его сознания начало мелькать магическое истощение из-за всех тех усилий, затраченных на отражение стольких злобных проклятий. Зато теперь был уничтожен ещё один крестраж. Осталось найти только Диадему Рейвенкло, и тогда всё скоро закончится.
— Извини, Томми, но я узнал о твоём пронырливом питомце от Беллы, — с издёвкой выдал Гарри.
— КРУЦИО! — закричал Волдеморт, его высокий от ярости голос почти сам по себе причинял боль.
Гарри легко увернулся от предсказуемого заклинания, хотя глаза его слегка расширились от излучаемой им злобы. Если бы оно в него попало, то вполне могло вызвать остановку сердца, разрыв кровеносного сосуда в мозгу или любые другие физические последствия, которые Круциатус обычно не должен был вызывать.
Тем не менее у него не было времени размышлять о том, как сильно разозлился Волдеморт. Он ответил роем пламени, который должен был отвлечь внимание Тёмного Лорда настолько, чтобы позволить ему использовать кое-что более мощное.
Но у Волдеморта, видимо, имелись другие планы. Он с рычанием взмахнул своей палочкой в воздухе, погасив пламя, А й ф р и д о м а затем, вместо того чтобы применить ещё одно заклинание, сверкнув глазами, использовал атаку Легилименцией.
У каждого имелся свой собственный способ применения Искусств Разума, и Волдеморт не был здесь исключением. Жестокая и неуловимая атака, словно топор из чистой ненависти, вонзилась в сознание Гарри, легко пробив пассивную защиту, которую давала руна Аул’Эль на его лбу. Неожиданное нападение застало Гарри врасплох, и если бы он был необученным или совсем новичком в Искусствах Разума, то это нанесло бы ему примерно такой же урон, как удар топором по черепу.
Но он был обучен, и очень хорошо. Гарри старательно тренировался каждую ночь перед сном, вёл мысленные спарринги со своими девушками и часто использовал Окклюменцию, чтобы сегментировать свои эмоции, когда это было необходимо. Какой бы неожиданной ни вышла первая ментальная атака и как бы неприятно ни было присутствие Волдеморта в его голове, Гарри знал, что, в позиции защиты он имел преимущество.
Вызванная ненавистью ментальная атака Волдеморта застопорилась, когда Гарри утопил свой разум во Тьме: тихой, безмятежной и полной апатии.
Тёмный Лорд продолжал попытки разорвать его сознание, но Гарри совсем не впечатлила та ненависть, что питал к нему этот жалкий бедолага, и даже не испугала. Он не сдавался, не пытался выплеснуть на него свою собственную злобу, не пытался контратаковать или использовать любовь как щит. Всё, что в нём было, осталось погребено под непроницаемой тьмой, а Волдеморту он подарил лишь апатию: пустую, тяжёлую, безжизненную и изматывающую. Она цеплялась за ментальный зонд Тёмного Лорда, как очень толстый слой смолы, и высасывала из него силы.
Гарри уже давно осознал неизбежность смерти и абсолютную ничтожность собственного существования, что с философской позиции считалось для Волдеморта чуждым. Тот был напуган смертью и преисполнен собственной значимостью, поэтому тратил силы на ярость против беспечной Тьмы, пуская в атаку ещё больше ярости и ненависти. За эти старания Гарри наградил его мысленным эквивалентом пустого взгляда. В конце концов он победит, а следовательно, уже победил.
Волдеморт ещё какое-то время продолжал упрямо сопротивляться, но в итоге сокрушительный груз апатии стал слишком велик, и он, вздохнув, прервал атаку.
В ментальном плане казалось, что время тянулось вечность, а вот в реальном прошло всего несколько секунд.
Два могущественных волшебника замолчали: один дрожал от ярости, а другой просто пребывал в задумчивости.
Гарри отметил, что вокруг них не слышно ни звука, за исключением потрескивавшего то тут, то там огня. Не слышно ни боевых криков авроров и Пожирателей Смерти, ни взрывов заклинаний. Это означало, что Пожиратели Смерти либо победили, либо сбежали, а авроры, должно быть, вытаскивали похищенных студентов.
Оставаться здесь больше не было смысла.
— Я, пожалуй, пойду, — непринуждённо выговорил Гарри, когда Этал устроился у него на плечах. — Если хочешь, можешь считать это своей победой, так как технически я сбегаю, потому что пока не могу тебя победить.
Волдеморт оскалил зубы в ненавистной усмешке. Они оба знали, что, убив Нагайну, Гарри уходил не совсем с пустыми руками.
— Надеюсь, к следующей нашей встрече небольшой сюрприз будет готов, — продолжал Гарри, агрессивно ухмыляясь и направляя верхушку своего посоха на Тёмного Лорда. — Твоё окончательное поражение уже близко. А пока оно не наступило, живи в страхе.
И с этими словами он и Этал исчезли в завихрении портала.