Глава 52.2

Пару дней они провели в Гиперболической Камере Времени, обсуждая дела и строя примерные планы на будущее. Закончив, Гарри устроил совещание со своими девушками.
— Что такое? — спросила Дора без предисловий и с ноткой подозрительности, без всяких сомнений, гадая, какую идею подкинула ему Адрастия.
— Мы женимся, — объявил Гарри.
И на несколько долгих секунд воцарилась полная тишина.
— Что?
— Ты что пьяный?
— Когда?
Луна оставалась невозмутимой.
— Нет, я не пьян, — сказал Гарри, бросив на метаморфичку пристальный взгляд. — Мы с Адрастией разговаривали о разных вещах, одной из которых была тема брака. Она утверждала, причём до ужаса убедительно, что поощрение распущенности на нашем примере может иметь пагубные долгосрочные последствия для общества, которое мы здесь создаём. Поэтому мы и женимся, чтобы поощрять только сдержанную распущенность.
— А наше мнение здесь не учитывается? — хмыкнула Дора.
— Конечно, учитывается, если вы «за», а иначе нет, не учитывается, — самодовольно ответил Гарри.
На мгновение Дора оказалась слишком ошеломлена его заявлением, чтобы взяться за выказывание своего недовольства, но затем быстро начала закипать.
К счастью, на помощь пришла Флёр, прижавшаяся к метаморфичке и зажавшая ей рот рукой.
— Тс-с-с, просто соглашайся, пока он не передумал! — зашипела она.
Дора отдёрнула руку ото рта и посмотрела на вейлу, но Флёр даже не шелохнулась.
— Но я хотела романтическое предложение руки и сердца, а не эту хрень пещерного человека, — через несколько секунд угрюмо выдала Дора.
— Вы можете сделать романтическое предложение друг другу, если хотите? — усмехнулся Гарри. — Я такой ерундой не занимаюсь, я дела делаю.
— Ты отстой, — Дора скрестила руки на груди и надулась.
Луна одной рукой взялась за руку Тонкс, а второй — за руку Флёр и взглянула им прямо в глаза.
— Нимфадора Тонкс, Флёр Делакур, составите ли вы мне компанию в священной гаремонии с этим человеком? — совершенно серьёзно спросила она.
В груди Гарри всё заболело, ибо ему пришлось приложить немалые усилия, подавляя хохот. Нелепое, избитое, но всё же совершенно искреннее предложение Луны и ошарашенные взгляды на лицах остальных двоих — он просто не мог устоять.
— Конечно, составим, — сказала Флёр, вернув себе самообладание, и теперь выглядевшая очень весёлой. Затем она повернулась к Доре с озорной ухмылкой. — Ну, как насчёт этого, Нимми? Присоединишься ли ты к нам в качестве второй жены или предпочтёшь остаться в роли любовницы?
Метаморфичка в шоке уставилась на вейлу.
— Это нечестно! — воскликнула она. — Ты должна была помочь мне выбить немного романтики из нашего мерзавца, а не загонять меня в такой угол!
— Некоторые битвы просто не стоят того, чтобы в них участвовать, — замысловато ответила Флёр.
И тут Гарри окончательно проиграл битву со сдерживанием своего смеха.
***
— Мне нужно, чтобы ты купила мне книги.
— Какие книги?
— Все.
Пенни затихла и окинула своего работодателя скептическим взглядом. Она уже привыкла выполнять всяческие странные просьбы, но сейчас Гарри уж точно не говорил буквально.
— Что значит «все»? Все книги о чём?
— Все книги обо всём, художественные и нехудожественные, учебники и романы, обычные и магические. Если это записано на бумаге, то мне оно нужно. По меньшей мере, три экземпляра каждой, если возможно.
Пенни боялась, что он именно так и скажет. Работать на Гарри было замечательно во многих отношениях. Зарплата более чем щедрая, и никто не смотрел на неё свысока, что, возможно, как-то связано с тем, что он действовал скорее как босс мафии, чем как обычный политик, но Пенни уже давно перестала над этим задумываться. Гарри действительно старался не наступать другим людям на пятки, но если те пытались поставить ему подножку, то он втаптывал их в землю. Справедливо, не так ли?
Если бы только у него не возникали время от времени эти безумные амбициозные идеи. Когда такое случилось в последний раз, в Атлантическом океане появился новый остров.
— Зачем тебе все существующие в мире книги? — спросила она в отчаянии.
— Для сохранения знаний на случай конца цивилизации в том виде, в котором мы её знаем. Я хочу заполучить самую большую, мать его, библиотеку в мире, — совершенно серьёзно (к её ужасу) ответил Гарри. — И это мне напомнило: нужно, чтобы ты наняла несколько специальных библиотекарей, которые будут следить за книгами, и заключила контракт с несколькими исследователями заклинаний для создания магической системы хранения.
Гарри сделал задумчивую паузу, и Пенни почувствовала кратковременную вспышку надежды, что он вдруг понял, насколько это безумно, и сейчас попросит её об этом забыть. Как оказалось, надежда была напрасной.
— А вообще, забудь про исследователей заклинаний, я сделаю это сам. Звучит как интересный повседневный проект, да и я не хочу доверять что-то столь важное третьим лицам. Вместо этого займись ещё одной переписью населения.
— Чем ты собираешься расплачиваться за такое количество книг? — возразила Пенни, возвращаясь к прежней теме. — Гарри, ты не настолько богат!
— Нет, настолько, — возразил он, как будто она не знала точного состояния его финансов. — Я могущественный волшебник, и мир полон возможностей, просто у меня есть дела поважнее, чем нон-стопом зарабатывать деньги.
***
— Цисси.
— Да, милорд? — Нарцисса чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда к ней обратились. Когда эти сильные зелёные глаза сфокусировались на ней, в её животе вдруг забурлило желание.
— Мне нужно, чтобы ты начала распространять слухи о том, что я подумываю о создании на Спеллхейвене системы образования для начинающих волшебников и ведьм, в которой будут преподаваться как магические, так и обычные предметы, и что в будущем я рассчитываю брать к себе в ученики тех, кто произведёт на меня наибольшее впечатление.
Брови Нарциссы удивлённо взлетели вверх. Это наверняка вызовет большой интерес. Лично она не видела смысла в немагическом образовании, но оно точно было для чего-то полезно, раз помогло Гарри стать таким могущественным, поэтому возражать не стала.
— Мне понадобятся некоторые подробности, — она взяла блокнот и ручку, чтобы записать его инструкции.
Гарри потребовалось всего несколько минут, чтобы изложить свои надобности, и Нарцисса осталась уверена, что это действительно вызовет большой интерес. Все родители волшебников мечтали о том, что однажды их ребёнок станет великим, а наставничество такого волшебника, как Гарри, считалось очень престижным, поэтому они охотно отдадут своих детей в те школы, где эти мечты могли стать явью, даже если считали, что волшебникам и ведьмам не нужно обычное образование.
— Вам ещё что-нибудь от меня нужно? — настойчиво спросила она.
На лице Гарри растянулась ухмылка и он наклонился, поднося свои губы к её уху.
— Веди себя хорошо, — прошептал он, и Нарциссе пришлось подавить хныканье, вызванное реакцией её тела. Она никогда не считала себя женщиной похотливой или распутной, но этот мужчина с такой лёгкостью пробуждал в ней эти качества… И заставил её всю сгорать от одного лишь прикосновения.
***
10 января 2019 года, поздний вечер. Спеллхейвен.
Лора едва не вибрировала от возбуждения, когда они переступили порог прекрасного шато, в котором ей предстояло на некоторое время поселиться.
Последние пять дней вышли просто потрясающими. После того как она совершила журналистский переворот, о котором большинство репортёров могли только мечтать, её время вдруг превратилось в самый ходовой товар: кто-то хотел получить от неё возможность задать Гарри свои вопросы, а кто-то каким-то образом поучаствовать в происходящем. Теперь-то её карьера действительно должна была пойти в гору.
В самом деле, она была так занята звонками и разговорами с людьми, что они чуть не опоздали на рейс на Азорские острова. А это обернулось бы настоящей катастрофой. К счастью, её любимый оператор и единственный член съёмочной группы, Джордж, позаботился о том, чтобы они прибыли вовремя, хотя в тот момент его докучливость её раздражала.
Они провели на одном из крупных островов архипелага всего несколько часов, когда за ними на ковре-самолёте прилетел Гарри. На настоящем ковре-самолёте!
Полёт получился невероятным, даже несмотря на то, что она всё время стояла на коленях, боясь, что они упадут. Она также пыталась уследить за тем, когда на горизонте покажется Спеллхейвен, но безуспешно. Казалось, остров просто возник из ниоткуда в её поле зрения, пока она моргала глазами, но к тому времени они уже садились. Магия была просто невероятной.
И вот она уже входит в замок могущественного волшебника. И это было похоже на сказку.
— Позволишь мне взять твоё пальто? — с улыбкой предложил Гарри.
— Конечно, спасибо, — с этими словами она сняла с себя тяжёлый и довольно дорогой предмет одежды. Она купила его специально для этого случая и несколько недооценила, насколько тепло окажется на острове по сравнению с Британией.
Остальная одежда тоже была новой и куда лучше подходила для мягкого атлантического климата, хоть это и произошло по чистой случайности. Облегающая юбка и блузка, подчёркивающие и демонстрирующие её изгибы, были подобраны с расчётом на усиление уже оказанного к ней Гарри внимания. Лора, конечно же, не собиралась упускать такую возможность, не сумев хорошо одеться, да и, честно говоря, ей было приятно заполучить немного мужского внимания. В последнее время такое случалось всё реже. Как на работе, так и в личной жизни.
К её замешательству, Гарри поднял пальто в воздух, а затем оно просто исчезло!
— Что ты с ним сделал? — спросила она в недоумении.
— Я объясню позже, а пока что не переживай о нём, — отмахнулся он. — Пойдём, я познакомлю тебя с остальными домочадцами.
Лора быстро выкинула из головы пальто, стремясь познакомиться с самыми близкими людьми волшебника.
Рвение немного поубавилось, когда её провели в заполненную одними лишь красивыми женщинами комнату. Четыре блондинки, одна черноволосая женщина и одна крайне неуместная здесь панк-рокерша с выкрашенными в ярко-розовый цвет волосами.
— Итак, знакомьтесь, — сказал Гарри. — Девочки, это Лора Бёрн и её оператор Джордж Пакетт.
— Здравствуйте, — поздоровалась Лора, скрывая лёгкую нервозность.
— Привет, — также поприветствовал всех Джордж. Ей стало интересно, действительно ли он столь же спокоен, сколь звучал его голос.
— Лора, Джордж, эти дамы составляют большую часть моего ближайшего круга социального общения, — произнёс Гарри слегка шутливым тоном, а затем подошёл к самой невысокой из присутствующих женщин, симпатичной молодой блондинке с несколько обескураживающими бледно-голубыми глазами, и положил руки ей на плечи. — Это Луна Лавгуд, моя первая ученица по части магических искусств, возлюбленная и невеста.
— Привет, — выдала вышеупомянутая Луна мечтательным тоном, заставившим Лору задуматься, не витала ли эта девушка сейчас в облаках.
Откровение того, что Гарри помолвлен и собирается жениться, заставило её почувствовать себя довольно глупо и немного рассердиться на блондинку. Зачем он флиртовал с ней, если уже вступил в серьёзные отношения?
Гарри перешёл к следующей женщине в очереди — невероятно красивой серебристоволосой блондинке с пронзительными небесно-голубыми глазами, по сравнению с которой Лора казалась привлекательней не более, чем прокажённая.
— Это Флёр Делакур, моя вторая ученица по части магических искусств, возлюбленная и невеста, — выговорил он, трансформировав её зарождающееся чувство возмущения в шоковое замешательство.
— Bonjour, — с озорной улыбкой на идеальных губах произнесла вопиюще красивая женщина.
Гарри двинулся дальше, положив руки на плечи панк-рокерши.
— А это Нимфадора Тонкс, моя третья ученица по части магических искусств, возлюбленная и невеста, — сказал он, весело улыбаясь ей.
— Здорова, — небрежно бросила розоволосая девушка.
Лора была рада, что в этой ситуации от неё не ожидали ответа, потому что всё её внимание уходило на то, чтобы не состроить лицо как у рыбки. Уже три будущие жены, а он ещё даже не закончил всех представлять.
«Наверное, так и выглядит культурный шок».
— Эти три женщины — самые могущественные ведьмы в мире, и они также вместе со мной правят Спеллхейвеном, — продолжил Гарри.
— Лесть не подарит тебе прощения, как и использование моего полного имени, — фыркнула Нимфадора, которой, похоже, почему-то не нравилось её имя. К ещё большему шоку Лоры, волосы рокерши при этих словах покраснели.
— Как видите, безопаснее называть её просто Дора, Ним или Тонкс, — продолжал Гарри, как будто внезапное изменение цвета волос считалось совершенно нормальным явлением.
— Волосы… — попыталась сформулировать предложение Лора.
— Я метаморфомаг, — пояснила Нимфадора. — Я с рождения могу менять облики. Смотри.
И на глазах у Лоры эта женщина превратилась в точную копию её самой, хотя и по-прежнему одетую как панк-рокерша.
— Чёрт… — тихо выругался Джордж возле Лоры.
— Вау! — только и смогла выговорить Лора, когда её двойник вернул себе прежний розоволосый облик.
— Далее у нас Нарцисса Блэк, — Гарри перешёл к следующей женщине, более взрослой блондинке неопределённого возраста. Лора полагала, что ей может быть от двадцати пяти до сорока, но точно сказать невозможно, да и холодное выражение лица женщины этому не способствовало. — Она — мой светский секретарь и представитель в Международной Конфедерации Магов. А также моя любовница.
Лора едва удержалась от того, чтобы не выплеснуть свой вопрос, который так и вертелся у неё на языке. Совать нос в чужую личную жизнь считалось невежливо, но, чёрт возьми, какое же сильное искушение она сейчас испытывала.
Гарри, похоже, тоже об этом знал, по крайней мере, если считать весёлую ухмылку на его лице, когда он перешёл к следующей женщине, тому подтверждением. Как и с предыдущей, возраст этой женщины тоже оказалось трудно определить на глаз.
— Эта темноволосая красавица — Септима Вектор. Она возглавляет Исследовательский Отдел в моём предприятии по производству телекоммуникационных зеркал. Она тоже моя любовница, — Гарри произнёс это с ухмылкой, которую можно было назвать хищной, и Лора с изумлением заметила, что на шее у женщины красовался ошейник. — Не так ли, Септима?
— Да, Господин, — еле слышно произнесла Септима, её лицо чуть ли не пылало от явного смущения.
Хоть Лора и пребывала в замешательстве и оказалась несколько встревожена тем, что здесь происходит, закатившие глаза представленные женщины, кроме Луны, которая лишь счастливо улыбалась, всё-таки помогли ей успокоиться. Новость о том, что Гарри, по всей видимости, увлекается какими-то извращениями, стала неожиданной, но это гораздо лучше неких других идей, которые сразу же пришли ей в голову.
— И последняя, но, конечно же, не менее важная из всех, Пенелопа Клируотер, — сказал он, вставая за последней женщиной, кудрявой блондинкой лет двадцати. —Семейный управляющий и…
Лора уже знала, что будет дальше.
— …не моя любовница.
Ладно, может, и не знала.
— Когда приходится уточнять, что я с тобой не сплю, то это многое говорит о твоём образе жизни, — с презрительным видом хмыкнула Пенелопа.
— Так и есть, — согласился Гарри. — А теперь давайте разместим наших гостей, а затем можем поужинать.
***
В отличие от интервью в прямом эфире, сбор материала для правильно смонтированного журналистского сюжета можно было растянуть на несколько дней, а затем отредактировать его для получения максимального эффекта.
Первым делом были представлены Луна, Флёр и Дора, так как они слишком важны, чтобы о них не упомянуть, но способ их появления в сюжете подбирали немного стратегический.
Сначала их представили группой, аналогично тому, как их впервые представили Лоре, а затем — по отдельности, когда их появление помогало подчеркнуть ту или иную грань магического мира.
Дору снимали вместе с Эталпалли, чтобы лучше подчеркнуть природу наследуемых магических талантов…
— Он великолепен, — с благоговением сказала Лора, глядя на лениво плывущего по воздуху кетцалькоатля с его переливающейся чешуей и роскошными перьями.
— Аккуратнее с комплиментами, он ещё и довольно тщеславный, — язвительно заметила Дора.
Этал обиженно зашипел.
Гарри закатил глаза, бросил взгляд на Дору и начал шипеть на пернатого змея.
— Вы действительно можете с ним разговаривать? — в удивлении спросила Лора.
— Я не могу, а вот Гарри — да, потому что он змееуст, — объяснила Дора.
— А что такое змееуст?
— Змееуст — это ведьма или волшебник, способный говорить на парселтанге, языке змей, — пояснила Дора.
— Невероятно… но подождите, это значит, что змеи должны быть достаточно умны, чтобы вести беседу! — воскликнула Лора.
— Тут всё немного запутанней, — призналась Дора. — Этал — волшебное существо, а они, как правило, изначально более разумны. Некоторые из них могут даже выучить человеческий язык, если станут достаточно взрослыми и будут проводить много времени среди людей, как, например, акромантулы. Это, кстати, гигантские пауки, они могут вырастать размером с небольшой дом.
— Я и маленьких-то едва переношу, — вздрогнула Лора.
— А вот насчёт обычных змей вы правы, — вмешался Гарри. — Они, как правило, не настолько умны, чтобы с ними можно было общаться, но тот факт, что волшебники говорят с ними так, будто они столь же умны, похоже на эффект… заимствования интеллекта у говорящего, за неимением лучшего объяснения.
— Эта способность остаётся навсегда? — изумлённо спросила Лора.
— Только при длительном воздействии, — пояснил Гарри. — В краткосрочной перспективе они просто становятся немного умнее.
— Но это всё равно удивительно, — заметила репортёрша. — И это считается генетической особенностью, передающейся по наследству?
— Нет, это магическая особенность. Генетика здесь ни при чём. Как и талант метаморфа у Доры, мой парселтанг может пропасть у моих потомков через несколько поколений, а затем внезапно появиться, когда обстоятельства жизни одного из них сложатся так, что он снова станет активным. Некоторые таланты встречаются реже других и имеют более жёсткие требования к проявлению, вроде метаморфизма. Например, Дора — первый родившийся за три сотни лет метаморфомаг, в то время как змееусты довольно часто встречаются в определённых семейных линиях. С другой стороны, некоторые дары наличествуют всегда, но требуют от ведьмы или волшебника найти их в себе и пробудить, или же новые могут быть созданы достаточно умным магом и привязаны к кровной линии, а некоторые просто появляются случайно без видимых на то причин, а затем снова исчезают.
— Понятно, — сказала Лора, но хмурое выражение её лица делало это утверждение сомнительным.
Флёр представили вместе с домовыми эльфами, так можно было понятно разъяснить, что нельзя применять человеческий образ мышления к разным видам магических существ.
— Уверен, вы задавались вопросом, что же случилось с вашим пальто, — весело сказал Гарри.
— Да, — призналась Лора.
— Его забрал домовой эльф, — озорно ответил парень.
Лора с сомнением посмотрела на Гарри, не зная, стоит ли ему верить.
— Тини, подойди сюда, пожалуйста.
К удивлению Лоры, из воздуха появилось маленькое существо в миниатюрной униформе горничной с висячими ушками и огромными, как теннисные мячики, глазами.
— Что Тини может сделать для Хозяина Гарри? — нетерпеливо спросило маленькое существо, с обожанием глядя на волшебника со шрамом.
— Сейчас ничего, Тини, я просто хочу познакомить тебя с нашей гостьей.
— Привет, — помахала ей рукой Лора.
Тини робко помахала в ответ и шагнула ближе к Гарри, почти спрятавшись за его ногой.
— Тини, расскажи, пожалуйста, Лоре, чем ты здесь занимаешься.
Домовая эльфийка кивнула и посмотрела на журналистку с большей решимостью.
— Тини заботится о Хозяине Гарри и его миссис. Я готовлю, убираю и приношу вещи, — гордо заявила она.
У Лоры в голове начала складываться некая картина, и она не была уверена, что ей та нравится.
— А тебе платят за то, что ты делаешь эти вещи? — мягко спросила она.
Полный ужаса и возмущения взгляд стал для неё неожиданностью.
— НЕТ! — почти закричала эльфийка. — Тини — хороший эльф!
— Извини! Я не хотела тебя оскорбить, — отступила назад Лора в шоковом недоумении, размышляя, что же такого обидного она сказала.
— Ты можешь идти, Тини, — произнёс Гарри.
Маленькая домовая эльфийка бросил на репортёршу последний взгляд, прежде чем уйти.
— Что я такого сказала? — озадаченно спросила Лора.
— Первое, что вы должны узнать о домовых эльфах, это то, что они не являются результатом естественной эволюции, — начал Гарри. — Давным-давно какой-то волшебник решил обзавестись магическими слугами, и, будучи человеком умным, решил их создать. С тех пор домовые эльфы прошли долгий путь, но по своей сути они по-прежнему остаются расой слуг. Я знаю, что это очень похоже на рабство, и, наверное, в какой-то степени так оно и есть, но не забывайте, что домовые эльфы — не люди, и думают они тоже иначе. Для них цель жизни — это работа на волшебную семью, и они черпают в ней свою силу. Безработный домовой эльф проживёт от силы год или два, и это время для него выдастся не самым приятным.
— Но… разве они не могут измениться? — хмуро спросила Лора. — Чтобы стать чем-то большим, чем слуги?
— Это не то же самое, как если бы я попросил вас бросить работу журналиста и стать инженером. Это всё равно, что попросить льва стать зеброй, — ответил Гарри, покачав головой. — Потребность служить лежит в самой сути домового эльфа, и он никогда не сможет обрести счастье, занимаясь чем-то другим. Для того, чтобы домовой эльф хотя бы помыслил покинуть семью, которой он служит, с ним там должны обращаться поистине чудовищно.
— Я даже не знаю, что по этому поводу думать, — призналась Лора.
— Я подозревал, что у вас возникнут с этим затруднения, у многих волшебников и ведьм первого поколения имеется та же проблема, — кивнул Гарри. — Поэтому здесь с нами Флёр, чтобы послужить другим примером.
— Но, как?.. — Лора запнулась, в замешательстве глядя на молчавшую доселе красавицу.
— Флёр тоже не человек, она вейла, — с улыбкой пояснил Гарри. — Вы помните, что я говорил о суккубах во время нашей последней беседы?
— Конечно.
— Вейлы появились на заре шестнадцатого века. Все суккубы после Лилит были бесплодны, и их раса к тому времени из-за этого почти вымерла. Одной из последних стала Велана, которой к тому времени исполнилось несколько тысяч лет, а ещё она была очень могущественной колдуньей. Видя, что её расе грозит гибель, она применила неизвестную магию, которая изменила её бесплодное чрево и позволила ей родить первую вейлу. Вскоре она была убита, но уже после того, как её потомки стали достаточно сильными, чтобы иметь шанс на выживание, — пояснил Гарри.
— Как потомки суккубов, вейлы по натуре очень сексуальны, — плавно завладела рассказом Флёр. — Вы, люди, занимаетесь сексом для удовольствия и размножения, а нам он просто необходим. Без регулярного секса вейлы становятся вялыми, подавленными и раздражительными.
— То же самое можно сказать и о людях, — пошутила Лора.
— Но не в том же смысле, — покачала головой Флёр. — Мы черпаем энергию из сексуальных жидкостей, любых сексуальных жидкостей. Вы бы назвали нас бисексуалками, но вейлы так не считают. Для нас важна магия, а не пол наших сексуальных партнёров. Чем могущественнее люди, с которыми мы занимаемся сексом, тем лучше. Вся моя раса завидует мне, потому что у меня есть три столь могущественных любовника, удовлетворяющих мой голод, и меня постоянно просят ими поделиться.
— У вас нет ни одного вейлы-мужчины? — спросила Лора, чувствуя себя немного неловко при обсуждении этой темы.
— Нет, все вейлы женщины, — снова вмешался Гарри. — Видите ли, они беременеют не от самой спермы, а от содержащейся в ней магии. У вейл также не бывает овуляции, менструации и менопаузы. Единственное, что мешает ведьмам оплодотворить вейлу, так это отсутствие соответствующего органа для доставки в её лоно заряженных силой недавнего оргазма жидкостей. Их дочери также всегда становятся полноценными вейлами, от отца ничего не передаётся, поэтому все вейлы имеют серебристые волосы, небесно-голубые глаза и походят на очень близких родственников. С точки зрения генетики, их всех можно считать чем-то вроде клонов друг друга.
— И вы должны понимать, что, как и домовые эльфы, мы тоже мыслим не как люди, хотя наш образ мышления, конечно, ближе к вашему, — вставила Флёр. — Секс для нас — это весёлое совместное занятие, а понятия инцеста у нас просто не существует. Наши семейные мероприятия почти всегда заканчиваются оргиями, и мы с удовольствием занимаемся сексом со всеми нашими знакомыми, независимо от статуса отношений, до тех пор, пока мы у них есть, что, признаться, в прошлом создавало некоторые проблемы. Мы становимся сексуально активными с момента начала полового созревания, матери посылают только что повзрослевших дочерей спать с другими молодыми вейлами, в качестве способа завести друзей, или к старшим, чтобы обрести наставницу. Не так давно я начала спать со своей двенадцатилетней сестрой, чтобы обучить её сексу, и когда у меня появятся собственные дочери, я по тем же причинам буду заниматься сексом и с ними.
— Оу, это… вау, — заикнулась Лора. — Я уже слышу, как полчища мужчин требуют права на посещение острова.
— И будут разочарованы, — хмыкнул Гарри.
— Что вы имеете в виду? — спросила Лора.
— Как я уже говорила, нас привлекают только те, в ком есть магия, — объяснила Флёр.
— Немагические люди для вейлы — это что-то вроде комбинации выдохшейся газировки и мула, — весело вклинился Гарри. — Без магии вы для них привлекательны не более, чем мебель, да и оплодотворить их не способны, так что в спальне им вы точно не нужны. Вейлы излучают Ауру Очарования, чтобы привлечь сексуальных партнёров, но вы не можете её почувствовать, потому что у вас нет собственной магии в результате чего вы считаетесь негодными.
— А теперь я слышу стоны разочарования, — так же весело сказала Лора.
— А вот и урок, который можно из этого извлечь: не стоит думать, что нечеловеческие магические существа будут обладать теми же мыслительными процессами, что и люди, независимо от того, насколько некоторые из них похожи на людей.
А Луну представили, когда они ходили смотреть на единорогов, потому что… ну, потому что они убегали от Гарри, если её с ним не было.
— Вам повезло, нам лишь совсем недавно удалось убедить стадо единорогов поселиться на Спеллхейвене, — Гарри наблюдал за тем, как Луна уговаривает лошадок выйти из-за деревьев.
— Они такие красивые! — Лора чуть ли не расплакалась от этого зрелища.
— Одни из самых красивых существ в этом мире, — согласился Гарри. — Видите вон тех маленьких золотистых? Это жеребята, их шерсть будет золотистой до двух лет, после чего та становится серебристой. Рога у них вырастают в четыре года, а полностью взрослыми они считаются в семь лет, когда их шерсть приобретает белый окрас. А вот копыта остаются золотыми до конца жизни.
Лора подумала, что белый окрас, это ещё мягко сказано. Пока сама наблюдала за тем, как великолепный жеребец вышагивает по кругу. По сравнению с ним даже свежевыпавший снег выглядел бы грязным.
— А сколько они живут? — спросила репортёрша.
— Мы точно не знаем, — признался Гарри. — За ними бывает трудно уследить, и никто никогда не видел, чтобы они умирали от старости. Насколько нам известно, они могут быть бессмертны.
— Теперь каждая маленькая девочка в мире захочет себе единорога вместо пони, — пошутила Лора.
— Единороги — не домашние животные, — сурово заметил Гарри. — Они страдают в неволе и без колебаний разорвут или растопчут любого, кто попытается держать их в узде.
— Они буйные? — в замешательстве спросила репортёрша, не желая думать о том, что нечто столь прекрасное может буйствовать.
— Не без причины. Если единорог кого-то убил, то можно быть абсолютно уверенным, что покойный это заслужил. Они лучше всех остальных чувствуют недобрый умысел.
— А у них есть ещё какие-нибудь способности? — с интересом спросила женщина.
— Полно, — кивнул Гарри. — Они могут бегать в три раза быстрее обычной лошади и даже по густым лесам перемещаться с такой лёгкостью, которой совсем не ожидаешь от такого крупного животного. Известно, что их присутствие успокаивает беспокойные умы, их рога обладают мощными магическими свойствами и иногда используются в зельях, волосы с их хвоста можно использовать для сердцевины палочки, а их кровь делает любого, выпившего её, временно бессмертным.
У Лоры от шока отвалилась челюсть.
— В-вот так просто? Выпиваешь немного крови единорога и становишься бессмертным?
Гарри снова кивнул.
— Пока длится действие крови, а это может быть от нескольких часов до нескольких месяцев, в зависимости от количества выпитого. Можно пережить практически всё что угодно, помимо уничтожения мозга. Включая обезглавливание.
— Невероятно… — после этих слов Лора утихла.
— Сейчас вы, наверное, думаете о том, как же полезно быть временно неубиваемой, — небрежно заметил Гарри. — Возможно, для рискованных операций? Дать пациенту немного крови единорога и будь уверен, что он выживет, какие бы после ни возникли осложнения.
— Это приходило мне в голову, — призналась Лора.
— Тогда самое время сообщить вам, что если вы причините вред единорогу, станете соучастником этого или получите от подобного выгоду, то на всю оставшуюся жизнь накличете на себя несчастье, — недоказанная легенда, но Гарри был более чем рад её увековечить. — И я не имею в виду что-то вроде того, когда прошёлся под лестницей. Ваша голова будет постоянно подвергаться нападению птиц, если вы уроните телефон, то он точно разобьётся вдребезги, потерянные вещи останутся таковыми навсегда, вы лишитесь денег, если переступите порог казино, а ходить возле строительной площадки будет так же опасно, как ездить в скоростном транспорте. Словно сам мир будет наказывать вас за то, что вы причинили вред самому невинному из его детей, в прямом смысле слова.
— Оу… — тихо проронила Лора.
— Но это ещё не самое худшее, — продолжил он. — Испив крови единорога, вы навлечёте на себя проклятие столь ужасное, что оно перевесит любое полученное от неё благо. Да, вы станете временно бессмертным, но как только кровь коснётся ваших губ, тело навсегда потеряет способность к самоисцелению. Как только сила крови иссякнет, тело начнет отказывать. Синяки останутся навсегда, небольшой порез станет смертельным, сон не даст вам покоя, вы не сможете нормально усваивать питательные вещества, ваши клетки начнут отмирать, не способные заменить себя, ваши органы будут гнить ещё при жизни, и вы будете чувствовать каждую оставшуюся у вас мучительную секунду.
— Ладно, обижать единорогов плохо, посыл дошёл, — Лора вздрогнула от нарисованной им картины.
— Нет, я не думаю, что посыл дошёл должным образом, — твёрдо возразил Гарри. — Носороги уже вымирают из-за идиотов, считающих, что в их рогах есть что-то особенное, поэтому я ожидаю, что части единорога у жадных браконьеров будут в ещё большей цене. Я также ожидаю, что найдутся амбициозные учёные или врачи, услышавшие лишь о свойствах крови единорога и проигнорируют мои предостережения, думая, что смогут каким-то образом отфильтровать проклятие, словно оно явление физическое. Я не могу остановить слишком упрямых и заставить их ко мне прислушаться, зато заявлю здесь и сейчас: если я услышу о том, что кто-то попытается поймать единорога или причинить ему вред, то убью всех, кто в этом замешан. У меня есть некие способы получения информации, которые вы даже представить себе не можете, и меня не остановят ни расстояние, ни границы, ни политика, ни взятки, ни мольбы о пощаде.
Лора была ошеломлена такой неприкрытой угрозой смерти, прозвучавшей в адрес всего мира, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
— Не уверена, что это разумно включать в финальный монтаж, — сказала она осторожно. На самом деле, она не была уверена, что начальство вообще разрешит включить эту информацию.
— В любом случае, это, скорее всего, пустая трата времени, — Гарри вздохнул и снова посмотрел на единорогов. — Но вы ведь согласны, что ради их защиты убивать стоит?
Лора выросла в культуре, не терпящей убийств, но мысль о том, что на единорогов станут охотиться ради низменной жадности и амбиций, всё же заставила её кивнуть в знак согласия.
Они ещё несколько секунд молча наблюдали за пасущимися волшебными лошадьми, прежде чем репортёрша задала свой следующий вопрос:
— Эм, вы сказали, что их рога можно использовать в зельях, а волосы с хвоста — в палочках. Разве это не считается нанесением им вреда?
— Выщипывание одного волоска с хвоста не в счёт, особенно если вы сначала вежливо попросите об этом. А рога они время от времени сбрасывают, вот так мы их и получаем.
— Они понимают? — удивлённо спросила Лора.
— Я думаю, вы имеете в виду «разумные ли они», — поправил её Гарри, не удержавшись. — Любое живое существо, способное к сенсорному восприятию, является разумным. Ответ на ваш вопрос, как это часто бывает с магией, несколько туманный. Магические существа обычно с возрастом становятся умнее, так что не исключено, что некоторые из старых единорогов действительно достаточно умны, чтобы заниматься математическими вычислениями. Как бы то ни было, они являются одними существами с одной из самых развитых интуиций на свете и способны улавливать намерения в речи, даже если не понимают самих слов.
— Тогда причинение им вреда в любом случае должно считаться преступлением, — твёрдо заявила женщина.
— Полностью согласен, — сказал Гарри и кивнул в сторону Луны, которая теперь махала им рукой. — Похоже, Луна закончила уговаривать их к вам подойти. Что ж, идите и покормите их морковкой, которую я вам выдал. Они любят её так же, как и обычные лошади.
— Вы не пойдёте? — спросила она.
Гарри улыбнулся.
— Они не очень-то любят мужчин. Раньше охота на единорогов считалась в порядке вещей, и занимались ею в основном мужчины. Они никогда не забывают и не прощают. Молодые, может быть, и позволят мне подойти, но старшие терпят только женщин, да и то только с мягким нравом.
После этого Гарри решил, что настало время познакомить её с дружелюбной дриадой по соседству.
— О боже! — охнула Лора, глядя на возвышающуюся над ней женщину-растение.
Гарри хмыкнул.
— Да, вполне обычная реакция.
Марэй с любопытством разглядывала странных посетителей. Дриада, никогда прежде не встречавшаяся с немагическими людьми, пребывала в недоумении.
— Что она делает? — нервно спросила Лора, наблюдая за тем, как деревянные пальцы ощупывают её лицо.
— Ей просто любопытно, — успокоил даму Гарри. — Несмотря на свои размеры, она ещё совсем ребёнок.
— Говорите прям как гордый отец, — весело заметила Лора.
— Ну, технически она моя дочь, — пожал Гарри плечами.
— Что?! — воскликнула Лора, заставив Марэй удивлённо отпрянуть назад. — Извините, — рефлекторно произнесла репортёрша, увидев испуганный взгляд дриады.
— Дора, Луна, Флёр и я провели на этом острове несколько ритуалов плодородия, когда он ещё был бесплодной скалой, — начал объяснять Гарри. — Однажды мы заметили, что в недавно выросшем лесу появился странный бутон с растением. Через некоторое время он раскрылся, и из него выбралась Марэй, уже полностью выросшая. С тех пор, как наша магия её сотворила, мы для неё что-то вроде родителей. Вы, наверное, заметили, что она любит всё щупать? Это потому, что ей передалась часть внутренней сексуальной природы Флёр.
Гарри сделал паузу, чтобы вытереть немного нектара с подтекающего соска, и показал золотистые выделения журналистке.
— Это также причина того, что она постоянно течёт. Похоже на мёд или слабый древесный сок, но на самом деле это жидкая форма Очарования вейлы. Отличный афродизиак и энергетический стимулятор.
Гарри вполне осознанно слизал нектар с пальца и подмигнул репортёрше, заставив её покраснеть и запнуться, после чего сменил тему:
— Она может говорить? — спросила Лора.
— Да, но вы навряд ли её поймёте, — подтвердил Гарри. — Её голос — это шёпот ветра и шелест листьев. Дриада — душа своего леса и говорит через него.
— Очень необычно услышать такое из уст атеиста, — прокомментировала Лора.
— Я не атеист, — весело ответил Гарри.
— Но…
— В нашем мире есть нечто большее, чем вымышленные боги, раздутые легенды, лжепророки и плохо написанные художественные книги, так же, как есть нечто большее, чем непреложные законы природы, — продолжил парень, отвечая на очевидный вопрос. — Я анимист, я верю, что у всего есть душа. У людей, животных, растений, камней, гор, озёр, рек — у всего. Но моё верование проистекает не из самой веры, а из знания.
— Не могли бы вы это объяснить? — спросила Лора, теперь уже с любопытством.
— Вкратце — нет, — покачал головой Гарри. — Чтобы вас не запутать, нам придётся выделить на это внушительное время. Может, как-нибудь в другой раз, когда у меня будет время подготовить презентацию. А пока что выражусь так: в лесу десять тысяч деревьев, но сам лес — один, и Марэй — его физическое воплощение.
После этого они отправились к сфинксам, затем к нескольким другим существам, а также совершили небольшую экскурсию по Спеллхейвену, чтобы посмотреть, как живут люди. В последний день перед отъездом Лоры и её оператора Гарри повёл их повидаться с Брианной и Тианой. И ещё двумя другими девушками, но в эти дни он уже не обращал особого внимания на Джейд и Изабель.
— Выглядит потрясающе! — сказала Лора, глядя на Флёр, согласившуюся выступить в качестве модели для нескольких нарядов. Сейчас на ней было элегантное зелёное платье в сочетании с зачарованными изумрудными украшениями, которые добавляли ей сверкающий эффект. — Если вы занимаетесь изготовлением подобного, то к вам в дверь начнёт ломиться весь Голливуд и все известные модельные компании.
— Мы уже начали изучать возможность расширения бизнеса в немагическом мире, — сказала Брианна, с огромным трудом сдерживая глупую ухмылку.
— Тогда, думаю, можно с уверенностью сказать, что работы у вас появится куда больше, чем вы можете себе представить, — пошутила Лора.
— Вы даже не представляете насколько правы, — вклинился Гарри.
— Что вы имеете в виду?
— Я привёл вас сюда не только для того, чтобы получить бесплатную рекламу для своих друзей, но и для того, чтобы осветить одну особенность магического мира, которую немагическим людям необходимо как можно скорее понять.
— Оу? — Лоре стало любопытно.
— Всё здесь сделано вручную, — Гарри провёл рукой по сторонам. — Я уверен, многих людей не удовлетворил мой ответ на ваше заявление о том, что магия может помочь всем людям, но мы в буквальном смысле не можем помочь тому количеству, о котором миру хотелось бы думать. Магия не поддаётся автоматизации, поэтому всё приходится делать вручную, а при нашей, по сравнению с вашей, численности это означает лишь каплю в море. Более того, ресурсов, которыми мы располагаем для приготовления целебных зелий и тому подобного, зачастую не хватает даже для нас самих. Сварить их, чтобы помочь в десятки тысяч раз большему числу людей, просто невозможно.
— Понятно, — тихо проронила репортёрша. — Вы правы, многие люди остались недовольны, но в ваших словах есть смысл.
— Строго ограниченная и специализированная торговля товарами высокой значимости всё ещё реальна, например, девушки здесь изготавливают наряды по индивидуальным заказам, но они даже в самых своих безумных надеждах не смогли бы сделать одежду для миллионов людей. То же самое относится и к любому другому взаимодействию между магическим и обыденным.
— Наверное, это похоже на то, когда тебе предлагают какую-то невероятную вещь, а потом выхватывают её из рук, — с сожалением заметила Лора.
— Ну, есть у меня идеи, что могло бы слегка помочь в этом вопросе, — признался Гарри, делая вид, что он не стремился всё это время вывалить эту информацию.
— Уверена, что вам уже надоело от меня это слышать, но что вы имеете в виду? — пошутив, спросила она.
— Я всегда хотел, чтобы в мире было больше магии, и теперь, когда наш большой секрет раскрыт, возможно, у меня появился способ это сделать, — сказал парень. — Помните, я говорил, что у немагических пар, которые зачинают потомство в насыщенных магией местах, больше шансов родить магических детей?
— Конечно.
— Так вот, я обдумывал идею открыть на Спеллхейвене курорт, обслуживающий тех, кто хочет, чтобы их дети стали волшебниками. Всё в нём будет зачаровано просто по самое не хочу, и оно послужит местом для медового месяца или чего-то подобного для желающих завести детей молодых пар. Таким образом, мы все получим то, что хотим.
Глаза Лоры расширились от удивления.
— К такому проекту люди, несомненно, проявят большой интерес.
— Посмотрим. Если реакция окажется положительной, то я подумаю, как это организовать.
***
14 января 2019 года. Остров Пико, Азорский архипелаг.
— Я свяжусь с тобой, когда мы закончим монтаж. Поставишь свою печать «одобрено» на финальный вариант, — проговорила Лора после того, как Гарри высадил её и Джорджа возле аэропорта.
— Я с нетерпением жду возможности его увидеть, — с улыбкой на устах кивнул Гарри. — Хорошо, что вы приехали.
— Я прекрасно провела время, — призналась Лора и протянула руку.
— Я тоже, — когда Гарри взял руку и поцеловал костяшки пальцев, его улыбка больше подходила для интимной обстановки, чем для прощания. — Не забывай меня.
— Не забуду, — ответила репортёрша, покраснев.
Гарри ухмыльнулся, улетая на ковре-самолёте. На этот раз никаких шуры-муры, хотя возможностей имелось полно. Адрастия подчёркивала важность выбора момента. Он мог бы уже взяться за вытрахивание журналистки, но ей нужно было время, чтобы смириться с другими его отношениями, иначе она могла струсить.
***
25 января 2019 года. Где-то в горах Албании.
Возрождённый Волдеморт вылез из своей инкубационной камеры с чавкающим и хлюпающим звуком.
Теперь он выглядел ещё менее человечным, чем прежде: лишился ушей в угоду более змеевидного органа чувств и обзавёлся выдвижными ядовитыми клыками.
После пятнадцати лет бренного бытия в виде бесформенного духа он решил составить план действий на случай, если снова лишится тела. Одно из яиц Нагайны, чрево молодой пленной женщины-магла и немного тёмной магии — и вот он, на всякий случай, соорудил способ восстановить своё тело.
В последующие часы Волдеморт понял, что во время нападения на Лондон потерял всех своих последователей. Это означало, что единственными средствами, которыми он теперь располагал, стали его палочка (одна из многих, что он припрятал здесь про запас после ограбления магазина палочек) и одежда. Дементоры покинули его, а оставшиеся великаны больше не желали за него сражаться.
Волдеморт был этим недоволен.
Его душевное состояние не улучшилось ни за время полёта в Албанию, ни за время созревания. Теперь он представлял собой едва осознающую себя мешанину из страха, ненависти и самолюбия.
Благоразумия хватило лишь на то, чтобы вновь подготовить инкубационную камеру, прежде чем действовать в соответствии со своим следующим порывом — показать Гарри Поттеру, всему миру и, прежде всего, самому себе, что Лорд Волдеморт всё ещё могущественен.
***
27 января 2019 года. Спеллхейвен.
Последние несколько недель прошли относительно… нормально, условно говоря.
Как и ожидалось, идея Гарри с созданием волшебного курорта по производству магических детей оказалась чрезвычайно интересной для многих людей, и уже находилась в процессе реализации.
Его угроза в адрес любого, кто вздумает причинить вред единорогу, в конце концов, была пущена в эфир, и привела к неоднозначным результатам. Если магическое население мира в целом согласилось с ним в том, что любой, кто попытается причинить вред единорогу, заслуживает смерти, то немагические люди были гораздо менее однородны в своих мнениях. Многие считали, что это слишком резкая реакция по отношению к простому животному, пусть даже такому великолепному и магическому, и отказывались верить, что существо с четырьмя ногами может быть настолько умным, как он утверждал.
Гарри мог только в негодовании покачать головой, понимая, насколько тупыми были эти люди. Если они не могут оценить величие единорога, то зачем они тогда вообще жили на этом свете?
Лора также снова заглянула к нему в гости, чтобы продолжить работу по демистификации магического мира. Их беседы, вроде как, становись чем-то вроде регулярной вечерней программы на телевидении. Штука полезная, хотя лично самого Гарри постоянное внимание прессы утомляло. И он, как никогда ранее, радовался наличию у него Гиперболической Камеры Времени: несколько дней отдыха или размахиваний молотком в перерывах между раздражающими, но необходимыми делами, которые ему приходилось выполнять в эти дни, становились настоящей отдушиной.
Да и его старания забраться Лоре в трусики тоже приносили свои плоды. Уже совсем скоро её личные интересы сольются с профессиональными.
Напряжённость повсюду продолжала оставаться высокой, особенно после того, как стали поступать сведения о прошлых проступках и конкретных злоупотреблениях властью волшебников по отношению к обычным людям. И Гарри подозревал, что в этом деле не обошлось без вампиров. Это могло вылиться в проблему, но у него не нашлось реальных способов борьбы с ней. Магический мир вёл себя уебански, а единственные задокументированные положительные примеры, которые он мог привести, имели место несколько веков назад. И даже более того, все эти дрязги велись в Интернете и в вонючей трясине социальных сетей, которые, как он слышал, стали местом, куда люди заходили выплеснуть свой негатив на всякое не имеющее к ним никакого отношения дерьмо. Он даже не мог увериться, что это действительно дело рук вампиров, поскольку у него имелись лишь подозрения относительно времени и того, что что-то новое появляется как раз тогда, когда возмущение после предыдущей информации начинает понемногу стихать.
МКМ, наконец-то, перестала паниковать, но всё ещё продолжала бесполезно спорить. Без Статута Секретности, который необходимо было поддерживать, весь этот орган начинал казаться более чем бесполезным, и отдельные магические правительства уже проявляли первые признаки выхода из него.
В частности, это касалось Министерства Амелии Боунс. На долю этой несчастной женщины выпало ужасное положение, и у неё не было времени разбираться с чужим дерьмом, даже с Дамблдором в качестве Президента МКМ под боком, как бы это ей ни помогало. Ей досталась дурная репутация, оставленная правлением Фаджа, наследием Долорес Амбридж, занимавшей пост временного главы Отдела Международного Магического Сотрудничества несколько лет назад, полчищами мешающих ей чистокровных идиотов, и теперь перед ней стояла непосильная задача утихомирить своего мирского коллегу, находясь в крайне слабом положении.
Упомянутая ранее информация о прошлых проступках, просочившаяся в общие массы, ещё больше усугубила ситуацию. Боунс уже была вынуждена признаться в нескольких тяжких преступлениях, совершённых волшебниками против людей, в том числе в краже Хогвартс-экспресса. То, что немагическим людям в этих историях стирали память, вызвало ещё большее возмущение, и в обществе уже активно обсуждался вопрос о том, чтобы сделать забвение крайне незаконным. Немагической стране принимать такой закон было, по большому счёту, бессмысленно, если не принимать во внимание тех немногих волшебников, что находились у них на службе, но проблема заключалась в том, что общественность давила на них, заставляя Министерство Магии принять этот закон.
Ситуация вышла чертовски сложная, поскольку Министерство не могло позволить так собой помыкать, если оно хотело остаться независимым. С другой стороны, с точки зрения политического веса они также засели в негативной зоне, и им было чертовски трудно найти веские аргументы в пользу того, чтобы не делать забвение незаконным, ведь Статут Секретности теперь остался в прошлом.
В настоящее время Боунс тянула время, пытаясь найти компромисс, который не выставил бы их слишком слабыми и одновременно позволил бы сделать всё возможное для улучшения имиджа волшебников и ведьм. Но задачка вышла непростой. Даже её попытки показать свои благие намерения, предложив магическую помощь в восстановлении Лондона, не увенчались успехом. Во всей Британии в целом недовольство магией сейчас повсюду закипало, но в Лондоне — больше всего. Люди хотели злиться и искали любой повод. Уже произошло несколько жестоких стычек между людьми Боунс и некоторыми жителями Лондона, хотя пока обошлось без серьёзных жертв. Гарри подумывал послать новому Министру Магии подарок в виде ящика, забитого способными остановить хотя бы несколько пуль амулетами. Такие вещи скоро могут стать обязательным полевым снаряжением.
А ещё появились люди, которых Гарри относил к категории «человеческий мусор». Для краткости, и чтобы не показаться придирчивым, он относил к ним, в частности, почти всех жителей Африки и Ближнего Востока, а также всех, кто вышел оттуда и сохранил культурные связи с этими местами. Не очень мило с его стороны, но он к такому ярлыку и не стремился.
Первой такой группой стало значительное мусульманское население Лондона. Как он и предполагал несколько недель назад, их религиозная фанатичность и отсталая культура только усугубляли бедовую ситуацию. Они представляли собой третью грань проблемы, будучи явно озлобленными на магию, потому что это магия, а не из-за вреда, который она причиняла. И это не давало им возможности найти общий язык с местными жителями. Всё это превращало ситуацию в многогранный клубок проблем, распутать который, скорее всего, будет невозможно. И Гарри уже приготовил меч на тот случай, когда настанет время его разрубить.
Другой новостью, связанной с человеческим мусором, стала первая пущенная в массы жуткая история. Какой-то безумец в Африке заподозрил, что его ребёнок обладает магическими способностями, и расчленил маленького мальчика. Видимо, вскоре там откроется новый чёрный рынок. Просто чудесно.
Тем не менее подобные вещи в будущем лишь подтолкнут всё большее количество людей обратиться к нему за защитой, да и не похоже, чтобы случающиеся там новые зверства, вскоре станут делом обыденным.
И тут вошла Пенни, держа в руках небольшую папку.
— Ещё одна загадочная посылка, — сказала она и протянула ему её.
Гарри устало вздохнул и открыл её, гадая, что же на этот раз прислал ему Бьомолф. Ему пришлось подавить в себе смешанную реакцию (что-то между раздражением и весельем), когда он увидел миленькую чиби-версию древнего викинга, на первой же странице показывавшего ему большие пальцы вверх.
Веселье быстро улетучилось, когда он увидел содержимое. Небольшой разрушенный город в Румынии, а над ним парит Чёрная Метка. Число жертв оценивается в несколько сотен человек.
«Местонахождение ТР неизвестно. Я выясню и сообщу тебе», — было написано внизу доклада.
Похоже, Бьомолф всё ещё пытался играть в добряка, хотя Гарри знал, что бесчинствующий повсюду сумасшедший волшебник как нельзя лучше способствует реализации его планов. А может быть, Волдеморт уже отслужил своё и от него нужно было избавиться? Как бы то ни было, в данный момент у Гарри не нашлось иного выбора, кроме как принять помощь.
Его внимание вдруг привлёк внезапный шум. Судя по звуку, это топала метаморфичка. Дора всегда была торопыгой.
И это действительно оказалось так, когда взволнованная Дора ворвалась в комнату.
— Гарри, у нас ЧП, — быстро проговорила она.
— Дай угадаю, — мрачно ответил он. — В Румынии разрушен город. Кучи мёртвых людей. Чёрная Метка.
Дора моргнула.
— Ну, э-э, да. Так что, мы вылетаем?
— Ты иди первой и погляди, есть ли там что-нибудь стоящее, возьми с собой Войско Ворона, — сказал Гарри, зная, что, скорее всего, ничего там уже не найдётся, но не в состоянии оправдать свою небрежность. — А я пойду размахивать молотком несколько дней и/или месяцев/лет.
Теперь совершенно очевидно, что обычные методы не работают, и он чувствовал, что скоро совершит прорыв с одним нетрадиционным.
***
3 февраля 2019 года. Рэйвенхед, Гиперболическая Камера Времени.
Гарри Поттер, уже в I_фри_dom-cy возрасте где-то между двадцатью пятью и двадцатью шестью годами — похоже, он потерял всякий счёт своим временным махинациям — стоял с голой грудью перед своей кузницей. Пришло время сделать ту самую вещь, которую он задумал создать ещё много лет назад.
Это заняло гораздо больше времени, чем он ожидал, но его первоначальные расчёты всё равно оказались безнадёжно оптимистичны. Душа металла не так-то легко раскрывает свои секреты, и, в отличие от его предыдущих начинаний, здесь не нашлось того богатства знаний, что собирали целые поколения магов до него. Так что черпать и ширить их оказалось невозможно, да и обычная наука тут не сильно выручала. Последние несколько субъективных лет, проведенных в этом месте, он трогал, нюхал, пробовал на вкус, слушал и формировал металл, пока не познал его настолько глубоко, насколько удавалось лишь немногим.
Глубоко вздохнув, он потянулся вовне и «соединился» с кузницей. Это не походило на «Соединение», но имело с ним кое-что общее. Каждый камень, каждая искра пламени стали не просто продолжением его тела, а его частью. А с чего нет-то? В конце концов, он сам создал эту кузню.
Потянув за цепь, Гарри почувствовал, как напряглось сухожилие. Опорожнение котла по ощущениям напоминало опорожнение мочевого пузыря, просто потому что других сравнений не нашлось. Расплавленный металл, выливающийся из котла, был подобен приливу кипящей крови в жилах.
Гарри глубоко вздохнул, и огонь в кузнице разгорелся в ответ. Он интуитивно понял, когда металл достиг оптимальной температуры, и начал размахивать молотом, каждый удар которого эхом перекликался с ударами его сердца.
Часы пролетали незаметно, он был настолько сосредоточен, что не ощущал ничего, кроме собственного дыхания, взмахов и ударов молота и самого металла. Снова и снова он складывал его, но не для того, чтобы придать ему прочность или очистить от загрязнений — в этом не было необходимости, так как он работал со стопроцентным чистым серебром, — а для того, чтобы вложить в своё творение многочисленные заклинания. Глаза его всё это время были закрыты. Зачем ему зрение, если он мог чувствовать каждый изъян металла? Он не пользовался щипцами, а прикасался к раскалённому металлу голыми руками. Зачем ему бояться собственного огня?
То, что он делал, было невероятно опасно. Это был ритуальный способ связать ремесленника, инструменты и материалы в единое целое. Образовавшаяся кузнечная связь вовлекала всё его сущее в акт творения. И позволяло ему чувствовать даже малейшие изъяны и работать с непревзойдённой концентрацией, но за такое совершенное творение искусства приходилось платить. Когда сердце и лёгкие становились единым целым с молотом и пламенем, падение молота означало остановку сердца, а заминка в дыхании — ожог дыхательной системы. Он не знал, делают ли гоблины всё так же, но если да, то, должно быть, их ученики умирали толпами, пытаясь этому научиться. Его до ужаса мощное магическое восприятие было единственной причиной, по которой он смог разгадать эту технику всего за несколько лет, а не за десятилетия, которые, вероятно, должны были потребоваться новичку без способного направить его мастера. Несмотря на нетерпение, узнав о риске, он уже не решился спешить с работой.
Если бы Дора, Луна и Флёр знали, насколько опасно то, что он делает, они бы очень расстроились и настояли на том, чтобы он остановился, но Гарри никогда не избегал опасной магии. По-настоящему безопасной считалась только магия скучная.
Спустя двенадцать часов после начала работы Гарри медленно «отсоединил» свою душу от кузницы. Как только это было сделано, молот выпал из его пальцев, и он едва не рухнул на наковальню, держась на дрожащих и горевших от боли руках и отчаянно вдыхая воздух.
Это оказалось несколько обременительней, чем ожидалось. И напряжение, вызванное работой мышц на износ, стало самым малым таким обременением. Он вложил в этот акт творения столько себя, что если бы его сейчас осмотрел целитель, то тот бы поразился, озадачился и просто ужаснулся бы, увидев такой крайний случай магического истощения. Это состояние выходило далеко за пределы возможного истощения с использованием палочки.
«Но оно того стоило», — подумал Гарри, проталкивая мысль сквозь грозившую расколоть ему череп дикую мигрень и глядя на свою работу.
В ней не было ничего особенно вычурного — простой серебряный диск размером с большую обеденную тарелку, более толстый в середине и потоньше по краям. Нелепо маленький по сравнению с тем количеством металла, которое было использовано для его изготовления, но всё это являлось следствием вплетённых в него заклинаний. Диск расширялся по команде, превращаясь в большую платформу диаметром около двух метров.
Узоры на нём тоже получились в точности такими, как и было задумано. На голубом фоне красовалась бронзовая восьмиконечная звезда Хаоса Неделимого, инкрустированная по кругу похожим на щупальца Знаком Тзинча, выполненным в оттенках мерцающего синего и светло-фиолетового пламени. Хотя при ковке он и не использовал никаких красок, ему не составило труда применить соответствующие заклинания.
В конце концов, будет вежливо отдать честь тому, у кого или чего крадёшь идеи.
***
6 февраля 2019 года.
— И это то, из-за чего ты грохнулся в коридоре, когда мы тебя нашли? — спросила не особого впечатлённая Дора, с неодобрением глядевшая на серебряный диск в его руках. — Металлический фрисби в стилистике «Warhammer’а»? Я знаю, ты считаешь, что Хаос — это круто, но такое даже для тебя кажется уже перебором.
Гарри так и не дошёл до своей кровати после того, как закончил с ковкой. Его тело отказало вскоре после того, как он проковылял через зеркальный портал.
Последующие три дня он спал, троица расстроенных женщин откармливала его, как больного ребёнка, а в его израненные мышцы втирала мази небольшая армия массажисток-вейл. Не считая последнюю часть, все эти три дня вышли не самыми весёлыми.
—Не похоже на что-то серьёзное, — заметила Луна, когда настала её очередь взять диск.
— Посмотри повнимательней, — обыденно посоветовал Гарри, не в силах сдержать самодовольную ухмылку. — Я не зачаровывал эту штуку, я магически выковал её, как это делают гоблины.
Он с удовольствием наблюдал за их потрясёнными лицами. Особенно за лицом Луны, потому что её большие глаза очень часто даровали ей потрясённый вид, а сейчас она выглядела Чрезвычайно Удивлённой. Самый прелестный взгляд.
— Ты разгадал гоблинский метод ковки? — спросила Флёр, застыв на месте и протягивая руки, чтобы забрать диск у Луны.
Их шок был вполне оправдан. Гоблины хранили свои знания о магической ковке ещё более ревностно, чем золото, а это говорило о многом.
— Вообще, я не знаю, — пожал плечами Гарри. — Просто полагаю, что они делают нечто похожее, хотя, возможно, и более совершенным способом, поскольку у них было куда больше времени, чтобы отработать все нюансы.
— И что же он делает? — спросила Дора, выглядевшая теперь куда более заинтересованной.
— Давай я тебе покажу, — усмехнулся Гарри и забрал диск себе.
Он бросил его на землю, но вместо того, чтобы удариться о неё, тот завис на небольшом расстоянии от поверхности. Затем Гарри прыгнул на него, и диск увеличился в размерах, превратившись в большую платформу, на которой можно было стоять.
— Диск Тзинча — это демон Крикун Хаоса, сплавленный с металлом и колдовством в виде ездового зверя для смертного чемпиона, дающий огромное тактическое преимущество своему владельцу, — начал объяснять Гарри, ухмыляясь при виде взглядов Доры и Флёр. — К счастью или к сожалению, в нашей реальности демонов Варпа и богов Хаоса не существует — насколько я понял, — поэтому мне пришлось довольствоваться лишь приблизительным вариантом. У него нет способности отращивать клинки, щупальца, глаза или испускать мутирующее пламя и псионические крики, но он быстр и совершенно невосприимчив к повреждениям от других людей, кроме меня самого.
— И насколько это лучше, чем летать самому? — скептически поинтересовалась Дора.
Гарри притянул свой посох в руку и снова усмехнулся.
— Попробуйте меня догнать, и тогда сами поймёте.
Это был далеко не первый раз, когда он проводил спарринг против всех трёх девушек. На самом деле, они довольно часто так делали. Раньше ему всегда с трудом удавалось управиться с их численным превосходством, даже если он и был значительно сильнее каждой из них по отдельности. Выходила неплохая тренировка для всех четверых.
Но то было раньше. С Диском ему не нужно было тратить дополнительные силы на удержание себя в воздухе и почти не нужно было переживать о защите. Диск был неразрушим, поэтому достаточно подставить его под заклинания, и те без всякого вреда отскакивали от него, и неважно какими мощными эти заклятья являлись. Заклинания непрямого действия становились более эффективными, но и защита от них требовала сравнительно меньше усилий, чем от прямых. И наконец, в Диск были встроены заклинания защиты от ветра и превосходная инерционная амортизация, что позволяло ему развивать скорость и совершать повороты, от которых Гарри должен был ослепнуть или разорваться пополам. Теперь же он мог совершить поворот на девяносто градусов на скорости более трёхсот километров в час и ничего не почувствовать.
— Я ТОЖЕ ТАКОЙ ХОЧУ! — в один голос закричали Дора и Флёр, как только он закончил летать вокруг них. А Луна лишь кивнула в знак согласия.
— И вы его получите, — легко согласился Гарри, беззастенчиво наслаждаясь тем, как женщины восхищались его достижением. — В конце концов, чтобы задействовать его основную функцию, нам понадобятся все четверо.
— Э?
— По прошествии лет я добавлял к этой малютке множество дополнительных функций, по мере того как они приходили мне в голову и росло моё мастерство, но первоначальным замыслом всегда оставалось создание мобильной системы вардов для отлова надоедливых Тёмных Лордов и их приспешников, которые продолжают убегать, когда ситуация выходит из-под контроля, — пояснил он с ухмылкой.
— О-о-о… — Дора и Флёр переняли его злобное выражение лица при мысли о том, что Волдеморт, наконец-то, будет прижат к стенке, как какой-то мелкий вредитель.
— Мы должны взяться за проработку дизайна! — очень важно заявила Луна с широко раскрытыми глазами.
Гарри моргнул. Что?
— Она права, — согласилась Дора. — Если мы оставим это на усмотрение Гарри, он поставит на наши диски что-нибудь столь же глупое и занудное, как и на свой собственный.
— Эй! — обиженно возразил Гарри. Его дизайн не был глупым! Может быть, немного задротским, но уж точно не глупым.
— Без шуток, — Флёр вздрогнула, полностью игнорируя его. — Наверное, он захочет придерживаться этой темы и изобразит на них других богов Хаоса из этой его нелепой франшизы.
— Но это же бессмысленно, — пожаловался Гарри. Диски Тзинча строго являлись, как и следовало из названия, тзинчианскими.
— И правда, — Дору тоже передёрнуло, и она также проигнорировала парня. — Даже представить не могу, кому бы достался Диск Нургла. Это же просто фу.
Гарри раздражённо хмыкнул. Он понимал, что в данный момент они просто издеваются над ним, но фаза с охами и ахами, по его мнению, прошла слишком уж быстро.
Луна сочувственно похлопала его по руке, а Флёр и Дора продолжали громко обсуждать, насколько в «Warhammer’е» всё было отвратительно и некруто. Вот же некультурные сучки.
— Почему бы тебе не пойти и не поиграть с Септимой, пока мы решаем насчёт подходящего дизайна? — любезно предложила маленькая блондинка.
Луна была, наверное, единственным человеком на свете, который мог сказать что-то подобное, не показавшись при этом снисходительной.
— А вообще, это хорошая идея, — кивнул Гарри, уже чувствуя, как его кровь прилила к причинному месту при мысли о том, что он сделает с бывшим профессором Нумерологии. Любовница, которой нравилось, когда над ней доминируют — просто незаменимый способ расслабиться, если ты любитель подобных вещей.