Глава 53.1

8 февраля 2019 года. Рэйвенхед, Гиперболическая Камера Времени, также известная как Комната Ультимативного Читинга.
Луна, Флёр и Дора тихо и без всякого интереса играли в карты. До этого они без всякого интереса читали книги и обжимались. Флёр пыталась немного пошалить, но вскоре отказалась от этой затеи, потому что у неё просто не лежала к этому душа.
Как они вообще могли сосредоточиться на чём-то, кроме постоянного стука молота по металлу, зная, что будет означать малейшее нарушение ритма?
Гарри объяснил им, из чего состоял процесс магической ковки. Они тут же взяли назад свои слова о том, что хотят заполучить свои собственные Диски, но он и слышать об этом не хотел. Поэтому они тут и сидели, медленно сходя с ума от беспокойства. Только успокаивающие пульсации связанного с ним кровного браслета позволяли девушкам сохранять спокойствие.
Особенно плохо приходилось Доре, ведь именно её Диск он сейчас изготавливал. Диски Флёр и Луны уже были готовы и лежали на столе неподалёку. На одном изображалось яркое солнце на чистом небе, по краям которого белели облака, а по всему ободку тянулась обнажённая крылатая вейла. На другом же — голубая луна на затянутом тучами тёмном небе, по ободу которого скакали единороги и фестралы.
Дора знала, что на её Диске будет изображен свернувшийся вокруг вихря кетцалькоатль. В конце концов, каждая из них сама выбрала себе рисунок, представлявший сердцевину их посохов. А Луна захотела добавить ещё и фестралов, потому что они ей нравились. И потребовалось немало усилий, чтобы убедить миниатюрную блондинку отказаться от выпрашивания Гарри поместить на Диск всех волшебных существ, которые ей нравились.
Они не обязаны были здесь находиться. Гарри даже предложил им подождать снаружи, пока он закончит, но они и слышать об этом не хотели. Если он собирался делать что-то опасное, то они должны быть рядом, даже если ничего и не могли сделать. Девушки провели здесь уже десять субъективных дней и проведут ещё три, пока Гарри будет восстанавливаться.
Стук молота прекратился, и все сразу же повернули головы в сторону ведущего в кузницу коридора. Им было категорически запрещено входить туда при любых обстоятельствах, поскольку даже кратковременное ослабление внимания могло быть опасно для Гарри. То, что браслеты продолжали пульсировать, означало, что он остался жив, и только это и заставило их не рвануть туда.
Через несколько минут Гарри вышел из комнаты, опираясь на стену, и все трое бросились ему на помощь.
— З’кончил, — пробормотал он.
— Да забудь об этом, — обеспокоенно отчитала его Дора, почти полностью удерживая парня. Голая верхняя часть его тела была мокрой от пота, а мышцы неконтролируемо дрожали. Ей было неприятно видеть его в таком состоянии, и она довольно иррационально чувствовала себя виноватой, зная, что всё это из-за того, что он что-то там для неё изготовил.
— Ванна готова, — без всякой надобности заявила Флёр. Конечно, она была готова, ещё три часа назад, а они всё это время навязчиво следили за тем, чтобы температура воды оставалась оптимальной.
Дора и Флёр чуть ли не несли Гарри к ванне, а Луна просто держала его за руку. Перенос по воздуху вышел бы проще, но физический контакт оказывал успокаивающий эффект.
Снять с него штаны оказалось совсем несложно, несмотря на то, что он сейчас свисал мёртвым грузом. Тут магия пришлась очень даже в пору.
А потом все четверо отмокали в горячей воде. Дора прислонилась спиной к стенке, Гарри прислонился к ней, а Флёр и Луна тут же принялись массировать ему руки и плечи.
Гарри с финальным вздохом расслабился и погрузился в бессознательное состояние.
— Я рада, что всё закончилось, — сказала Дора, крепко обнимая его за грудь. Положение не самое удобное, учитывая их разницу в размерах, но ей было всё равно. Обычно отчётливая магическое аура Гарри стала настолько приглушённой и слабой, что сейчас он стал казаться необычайно хрупким.
— Надеюсь, навсегда, — согласилась Флёр. Она не больше метаморфички ценила толкование Гарри понятия «оправданный риск».
— Нет, Гарри гордится созданием великих магических творений. Он никогда не остановится, — невозмутимо возразила Луна.
— Однажды он так себя и погубит, — мрачно заметила Дора, крепче прижимаясь к нему.
— Да, — кивнула Луна.
— Что значит «да»? — раздражённо спросила Флёр. — Мы ведь не хотим, чтобы он погубил себя, занимаясь опасной магией.
Луна склонила голову набок, как будто пытаясь расшифровать какую-то сложную головоломку.
— Но он именно такой смерти и хочет. И не согласится мирно умереть во сне, от этого не будет толку.
Две других девушки обменялись взглядами и вздохнули.
— Чёрт возьми, а она права, — хмыкнула Дора. — А самопожертвование — это самая могущественная магия из всех существующих. Само собой, он устроит ритуальное самоубийство или что-то в этом роде.
— Так как же нам помешать ему постоянно подвергать себя риску? — спросила Флёр, хмуро глядя на лежащего перед ней бессознательного мужчину и обдумывая его приоритеты.
— Заставить его пообещать, что он подождёт, пока не умрём мы? — предложила Луна.
— А это мысль, но, чёрт возьми, нам нужно уже выбираться из этого места. Застряв здесь, мы становимся чертовски мрачными.
***
10 февраля 2019 года. Спеллхейвен.
В комнате сидело двадцать пар, а самой старшей из девушек было двадцать шесть лет. Это было сделано специально, чтобы не тратить время на женщин, чья фертильность уже начала снижаться.
— Доброе утро! — поприветствовал Гарри. — Надеюсь, вы все хорошенько выспались?
В ответ раздался громкий ропот приветствий и подтверждений. Некоторые смотрели на него с нервной надеждой, другие излучали восхищение. Быстрое сканирование Легилименцией показало, что все женщины и большинство мужчин очень радушно принимали магию. Несколько мужчин не были столь же полны энтузиазма, сколь и их партнёрши, но тоже не имели ничего против. Шесть пар приехали сюда целой группой — неоязычники из Ирландии. Они-то в большинстве своём и пребывали в полном восхищении. Шпионов в этой группе не обнаружилось.
Гарри собирался не забыть похвалить Пенни за её выбор. Все пары подобраны отлично. Использование веб-сайта и электронной почты для подачи заявок также оказалось на удивление удачным вариантом.
— Ладно, перейдём к делу. Вы все хотите завести волшебных детей и вызвались стать тестовой группой для проверки реалистичности моей идеи вам их подарить. Кто-нибудь из вас передумал, увидев место, в котором вы будете жить в течение эксперимента? — спросил он.
Никто не отозвался, да Гарри этого и не ожидал. Курорт вышел таким же роскошным, как и любой пятизвёздочный отель, и, по сути, являлся бесплатным. В нём не было электроники, зато практически каждый квадратный сантиметр здесь зачарован по самое не хочу, а обслуживание в номерах домовыми эльфами просто не имело себе равных. Он даже прикупил две дюжины этих самых эльфов по завышенной цене, чтобы поддерживать всё в идеальном состоянии. И ещё поручил Флёр и нескольким более искусным, среди вейл, чаровницам заняться зачарованием курорта, чтобы особый «аромат» их магии сделал обитателей ещё более похотливыми.
Он как раз собирался продолжить свою речь, когда один из менее впечатлённых магией мужчин поднял руку.
— Да? — спросил Гарри.
— Мы сможем передвигаться по острову или будем ограничены пределами курорта? — спросил он.
— Конечно, вы сможете передвигаться по острову, как вам заблагорассудится, хотя я вынужден напомнить, что место это не туристическое, так что ведите себя тут соответственно. Если вы согласитесь остаться, то вас проинформируют обо всех опасных местах.
Мужчина кивнул, видимо, удовлетворённый ответом.
— Там что-то говорилось про договор, который мы должны подписать? — спросила одна из женщин, подняв руку.
— Я как раз собирался перейти к этому вопросу, — кивнул Гарри. — Мир сильно изменился за последний месяц и будет меняться ещё сильнее, поэтому я подумал о необходимости принять некоторые меры предосторожности в отношении этой моей затеи.
Он достал из одного из карманов рулон пергамента. Хоть он обычно и предпочитал использовать бумагу, пергамент, бесспорно, считался лучшим вариантом для удержания магии.
— Если в целом, — сказал Гарри, разворачивая свиток, — в договоре указано, что все магические дети, рождённые в результате этого эксперимента, являются гражданами Спеллхейвена. Это сделано для того, чтобы защитить их от недобросовестных элементов в ваших странах, которые могут попытаться использовать законные средства для получения контроля над этими детьми, а также для того, чтобы дать мне возможность на законных основаниях применять силу от их имени, если это потребуется. Кроме того, контракт обязывает вас вернуться сюда для рождения ребёнка и предусматривает, что вы соглашаетесь на создание филактерии с кровью, которая будет предупреждать меня об опасности и позволит отслеживать их местоположение, если у кого-то возникнет идея похитить этих детей.
Этот пункт был добавлен потому, что правовой статус магов первого поколения в скором времени должен был стать очень туманным. Пока что магический и обычный миры ещё только присматривались друг к другу, но очень скоро начнутся споры о юрисдикции, и магические дети, не имеющие никакого отношения к магическому миру, станут одной из самых серьёзных проблем. Он не мог ничего открыто сделать с большинством из них, разве что попытаться заманить их на Спеллхейвен, но чёрта с два он позволит тем, к чьему созданию причастен, остаться без его помощи.
— Это уже выглядит как перебор, — нахмурилась другая женщина.
— Я циник, — пожал Гарри плечами. — Филактерия с кровью будет передана вашим детям, когда они достигнут совершеннолетия и смогут сами о себе позаботиться, что подводит меня к следующему пункту. Контракт также предусматривает, что дети приедут в Спеллхейвен для получения образования. Я уже начал обустраивать необходимую систему, рассчитанную на преподавание как мирских, так и магических дисциплин, поскольку меня никогда не впечатляла узкая направленность остальных магических школ.
— Значит, наши дети должны будут здесь жить, — хмыкнул тот же самый мужчина, задававший недавно вопрос. — И я также заметил, что вы указали магических детей. А что, если это не сработает, и они родятся без магии?
— Значит, я не могу сделать для них ничего такого, чего не могло бы сделать ваше родное правительство, — снова пожал плечами Гарри. — И нет, им не придётся здесь жить. Они могут здесь поселиться на время учёбы, либо можно будет организовать какой-то постоянный транспорт, если вы хотите, чтобы они возвращались домой каждый день, хотя это будет неудобно и, возможно, неприятно.
— А сколько будет стоить их обучение здесь? — спросил другой мужчина.
— Нисколько, — твёрдо заявил Гарри. — Я не верю в то, что знания должны быть доступны лишь за деньги.
Придерживаться этого мнения гораздо проще, когда у тебя, благодаря Философскому Камню, имелся доступ к бесконечному золоту.
— А людей, которые здесь живут, вы тоже заставляли подписывать подобный контракт? И также настаивали на изготовлении этих «филактерий крови» для их детей?
— Конечно, нет, — насмешливо хмыкнул Гарри. — Но они и не живут за пределами Спеллхейвена.
— Может быть, тогда мы могли бы сюда переехать? — спросила одна из неоязычниц, нетерпеливо наклонившись вперёд.
Гарри это врасплох не застигнуло. Рано или поздно, но он ожидал такого вопроса.
— В обычном случае я бы ответил «нет», — сказал он. — Спеллхейвен настолько мал, что я не могу позволить себе принимать немагических иммигрантов, но в прошлом я делал исключения для членов семей моего народа. Если ваш ребёнок волшебник и вы хотите остаться здесь, то я дам вам своё разрешение.
Услышав это, все неоязычники разразились возбуждённой болтовнёй, и у Гарри возникло ощущение, что скоро на острове появится небольшая группа начинающих друидов. Остальные пары тоже выглядели весьма заинтересованными.
— Но, — резко сказал он, снова заставив всех замолчать. — Если вы решите иммигрировать, то должны иметь в виду несколько вещей. Во-первых, Спеллхейвен не является демократическим государством. Я фактически являюсь его королём, и моя власть здесь неограниченна.
Это… похоже, не произвело на них того впечатления, на которое он рассчитывал. Многие из присутствующих просто посмотрели друг на друга и пожали плечами. И у него возникло такое ощущение, что они ничего не поняли. Ну что ж, он их предупредил. Если они не поняли подразумеваемое значение этих слов, то его вины в этом нет.
— Будут ли к нам относиться как к равным или мы будем чем-то вроде граждан второго сорта, поскольку не являемся магами? — спросил предполагаемый муж спрашивавшей об иммиграции женщины.
— Здесь есть люди, которые могут смотреть на вас из-за этого свысока, — признался Гарри. — Но я сомневаюсь, что они что-то скажут или сделают, поскольку они — бесправное меньшинство и, должно быть, всё ещё не оправились от оплеухи, полученной при попытке поднять бучу из-за оборотней и вейл.
— На Спеллхейвене живут оборотни? — спросила другая женщина-неоязычница, сверкая глазами.
— Да, и они совсем не милые, если вам хотелось это узнать, — сухо ответил Гарри, получив в ответ лёгкий смех. — Это одна из тех вещей, о которых вас предупредят, если вы решите подписать контракт: ночи полнолуния принадлежат оборотням. В это время наступает комендантский час, и все обязаны запереться по домам.
Гарри решил продолжить, когда никто не заговорил:
— Далее, мужчины должны будут найти себе какую-нибудь работу, а возможности трудоустройства могут быть несколько ограничены, так как магии у вас нет, да и технологии здесь не в ходу. Возможно, я смогу подыскать вам занятие, особенно сейчас, когда магия открылась всему миру, но это может быть совсем не то, чему вы обучены.
— Почему только мужчины? — следующий вопрос прозвучал с неким обвинением.
— Потому что в магическом обществе всегда считалось, что если женщины с семьями и должны работать, то только из дому, пока их дети не подрастут и не смогут самостоятельно за собой присмотреть хотя бы несколько часов, и я не заинтересован в изменении этих порядков. Имейте в виду, что, хоть я и родился в Британии и, возможно, выгляжу и говорю по-английски, это всё же другая страна. Здесь другая культура, и, если вы хотите здесь жить, вам придётся к ней приспосабливаться. Вы, дамы, всё ещё можете устроиться на работу, если будете настаивать на этом, но не удивляйтесь, если в результате этого столкнётесь с неодобрением со стороны общества.
Гарри не стал упоминать о том, что, хоть он и не запрещает им работать, но, понятно дело, не будет пытаться сделать это делом обычным. Если конкретная работа не потребует магии и у них есть для этого навыки, то так уж и быть, но у него было ощущение, что многие из женщин, которых он привезёт сюда, будут обладать довольно нереалистичным и даже диснеевским представлением о ситуации, и окажутся без каких-либо полезных навыков. Стать домохозяйкой — занятие не такое уж и плохое, когда альтернативой является не принцесса в волшебном замке, а что-то скучное или трудное.
К тому же он и так собирался попросить вейл зачаровать их дома. Даже при использовании контрацептивов повышенное возбуждение в сочетании с отсутствием технологических игрушек, которые можно было бы использовать в качестве отвлечения, могло привести к более чем нескольким незапланированным беременностям. Оставалось только позаботиться о том, чтобы в результате этих беременностей родились волшебные дети, но в остальном он без труда подстроит ситуацию так, чтобы у них не оставалось времени на работу.
Если они, конечно, решат здесь остаться. Он видел, что его слова несколько поубавили энтузиазм, а потом он ещё сильнее поубавится, когда они поймут, что на самом деле означает отсутствие технологий.
— А это вообще финансово реально, чтобы работал только один человек в семье? — скептически спросил один из доселе молчавших мужчин.
— Абсолютно, — кивнул Гарри. При всех своих недостатках экономика магического мира была куда более стабильной, чем мирская. Поскольку ведьмы всегда имели возможность о себе позаботиться, они считались частью трудоспособного населения, пусть и не в той же степени, что и мужчины, и никогда не нуждались в аналоге движения за права женщин, а значит, рынок труда никогда не бывал внезапно наводнён новыми работниками, и стоимость труда оставалась стабильной, а не уменьшалась в два раза, как в обычном мире. Так что для большой семьи жить на доход одного человека было более чем возможно, и Уизли — яркий тому пример.
— Есть ещё вопросы по этой теме или мы можем вернуться к контракту? — спросил он, обводя взглядом группу. — Хорошо, тогда к контракту. В нём есть ещё несколько мелких пунктов, но эти были основными. Важно знать, что он будет иметь не только юридическую, но и магическую силу. Если вы решите подписать его, то сделаете это кровью. Такое легкомысленно делать не стоит. Если вы подпишете со мной договор кровью здесь, в этом месте, где земля признаёт меня как своего хозяина, то его нарушение будет иметь очень серьёзные последствия.
— Какие последствия? — с волнением спросила одна из женщин.
— Все ваши воспоминания, связанные со Спеллхейвеном, будут запечатаны, и да, это включает и воспоминания о ваших детях, — и вот эти конкретные чары выдались трындец какими непростыми.
За этим последовал крик ужаса, и все согласились, что это было слишком жёстко.
— Ш-ш-ш… — шикнул Гарри, и в комнате воцарилась тишина.
— Да, я знаю, что это уже перебор, — непримиримо начал он. — Возможно, я слишком сильно стал параноить, но всё же полагаю, что установление моей чёткой юрисдикции над теми волшебными детьми, которых я взялся сделать волшебными, а также предотвращение предательства со стороны их родителей, в будущем будет необходимо. Если контракт подписан с чистой совестью, то вам беспокоиться не о чем. Если вы решите эмигрировать в Спеллхейвен, то я готов уничтожить ваш контракт и филактерию, но имейте в виду, что в этом случае вам не позволят позже уехать, не подписав новый.
Гарри послал копии контракта в сторону каждого из присутствующих.
— У вас будет столько времени, сколько нужно, чтобы всё прочитать, обсудить и обдумать. Я отвечу на все ваши вопросы и не стесняйтесь задавать их всем, кто живёт на Спеллхейвене. Мы продолжим, когда вы примете решение.
В итоге, после трёхдневного обсуждения, только шесть пар решили уехать, не подписав контракт. Остальные четырнадцать достаточно сильно желали, чтобы их дети стали волшебниками, поэтому и согласились на поставленные условия.
***
15 февраля 2019 года. Спеллхейвен.
Они устраивали вечерние игры не меньше двух раз в неделю. На этом настояла Луна, и никто из них не мог ей отказать, когда та чего-то хотела. Кроме того, все они должны были признать, что получалось весело. Даже Флёр, которая обычно спешила поскорее отправиться в спальню, получала от них удовольствие.
Каждый из четвёрки по очереди выбирал, в какую игру они будут играть.
Гарри обычно выбирал обычные настольные игры с фэнтезийным сеттингом, такие как «Dungeons&Dragons» или «Warhammer Fantasy», что очень раздражало Дору и Флёр. В отместку они часто играли за хаотичных злых безумцев или раздражающих законопослушных добрых паладинов, чтобы поиздеваться над ним, а иногда и за тех, и других одновременно. При этом никогда не выходя из образа.
Флёр, что неудивительно, предпочитала игры вроде «бутылочки», «покера на раздевание» или иные другие с сексуальным подтекстом. Ей также подозрительно сильно нравилась «Монополия», отчасти по той причине, что она подкорректировала правила так, что люди без денег могли расплачиваться сексуальными услугами. И это не единственная такая игра, правила в которой она подкорректировала.
Дора предпочитала более соревновательные и физически активные игры. В некоторые из них можно было играть в помещении, например, в «Твистер», а в другие — на свежем воздухе, например, в пейнтбол или водные бои.
Никто пока не мог разобрать, по какой логике делала свой выбор Луна.
Например, сейчас у них проходило соревнование по жонглированию. Но не простому, а магическому и с особыми правилами. И со стриптизом.
Они выступали по одному, и само жонглирование осуществлялось с помощью «Проявления Воли», хотя пользоваться руками не запрещалось, если умеешь, чего никто из них естественно не умел. Со временем добавлялись новые шары, и свободные в этом раунде игроки старались сделать всё возможное, чтобы отвлечь того, кто жонглировал. В каждом раунде один из игроков становился ведущим и отвечал за добавление новых шаров и соблюдение правил.
Каждый начинал с пула из десяти очков. Чем больше количество шариков, с которыми ты жонглировал, пока не облажался, тем больше очков сохранялось для следующего раунда. Потеряв все очки, ты лишался одного предмета одежды и снова возвращал себе десять очков, пока не лишишься следующего предмета одежды. Полное обнажение означало выбывание из игры.
Игра, как ни странно, понравилась всем. Дора втянулась в неё быстро, потому что её легко было вовлечь в соревнование, Флёр нравилось, когда наступала её очередь отвлекать игроков, а Гарри нравилось, потому что перемещение нескольких шаров с помощью «Проявления Воли» выходило отличным упражнением в параллельном мышлении. Луне же просто нравились игры, в которые она могла играть с любимыми людьми.
Флёр уже была полностью обнажена, ибо легче остальных поддавалась отвлечению. Дора и Луна остались в одних лишь трусиках. Гарри в дополнение к нижнему белью удалось сохранить оба носка, во многом благодаря его наилучшим навыкам в умении «Проявлять Волю».
В данный момент Луна выступала ведущей, и настала очередь Гарри жонглировать.
Волшебник сосредоточенно хмурился, пытаясь удержать шесть мячей от столкновения в воздухе или падения на землю.
— Вы только посмотрите, как они подпрыгивают! — с восхищением выговаривала Флёр.
— Флёр, эти штуки очень тяжелые, и они не работают, — жалобно застонала метаморфика, пытаясь (но без особых успехов) поддержать предплечьями свои гигантские буфера седьмого размера.
Гарри решительно не обращал внимания на содрогающуюся массу титек, пока Луна добавляла седьмой шар. Так просто его отвлечь не получится. Все невинные способы отвлечения уже давно превратились в сексуальные по мере того, как на игроках оставалось всё меньше одежды.
— Ладно, тогда сделай ещё что-нибудь, — Флёр произнесла это слегка обиженным тоном, который, вероятно, означал, что нелепо огромные сиськи отвлекали не только его.
Глаза Гарри сузились до предела, когда он привёл семь шаров в гармоничное движение. В этом виднелась какая-то закономерность, определённый порядок. И теперь, если он сможет сохранить этот порядок с достаточным местом для следующего шара и достаточно стабильным, чтобы ничего не упало, то всё будет хорошо.
Дора на мгновение задумалась, а потом вдруг лукаво усмехнулась.
— А я знаю… Вот это точно сработает.
Гарри старался не смотреть, но она стояла прямо перед ним, и его проклятое любопытство оказалось слишком сильным, поэтому он на мгновение отвлёкся на свою возлюбленную-перевёртыша.
Гигантские груди быстро уменьшались, пока не вернулись к своему обычному, но не боевому, третьему размеру, а вот соски начали деформироваться, приобретая отчётливые очертания…
На лице Доры заиграло сосредоточенное выражение, переходящее в самодовольное, и она, торжествуя, выпятила грудь.
— Узрите же… ротоски!
Только что образовавшиеся губы на её сиськах разошлись, и меж ними наружу просунулись языки — очень соблазнительно или очень пугающе, в зависимости от твоих предпочтений.
Гарри едва не уронил шары, из последних сил возвращая установленный им порядок. В глубине его сознания подобно кипятку бурлило желание досконально изучить эту новую увлекательную метаморфозу, но он всё же неумолимо вёл свой разум подальше от сисько-ртов. А от умственных усилий по его лицу уже струился пот.
— Это что-то новенькое, — с интересом заключила Флёр, наклоняясь, чтобы осмотреть новые отверстия. — Они полностью функциональны?
— Ну, зубы я не стала делать и, конечно же, не собираюсь ими ничего есть, но в остальном, да, — пожала плечами Дора, почёсывая голову.
— Хм… — хмыкнула Флёр и наклонилась вперёд, чтобы одарить один из них французским поцелуем.
— Гах! — Дора вскрикнула и отпрыгнула назад, как испуганный олень. — Это так странно!
Флёр хихикнула, взглянула на Гарри и нетерпеливо подалась вперёд.
— Есть у меня ещё одна идея…
Пока Луна добавляла ещё один шарик, а Флёр шептала Доре на ухо, Гарри отчаянно надеялся, что это будет нечто не столь странное, как ротоски. Он не думал, что сможет ещё долго сохранять такую концентрацию, но ему хотелось дойти до десяти шаров.
— О-о-о, это точно сработает, — кивнула Дора с ухмылкой. — Хорошо, давай попробуем.
Ничего особенного не произошло. Соски снова превратились в обычные, что вряд ли могло его отвлечь. Флёр наклонилась, чтобы пососать тот самый сосок, который она ранее целовала по-французски, но тактика получилась совсем уж любительской и не имела особой надежды на успех.
Так продолжалось некоторое время, достаточное для того, чтобы Луна добавила девятый шарик. Гарри почти что чувствовал, как его мозг закипает от умственного напряжения.
— Отлично, я нащупала! — заявила Дора.
— Тогда давай! — с не меньшим энтузиазмом заявила Флёр, вытирая рот и становясь позади метаморфички.
К недоумению Гарри, она взялась за грудь и направила её прямо на него.
— Молочная пушка, огонь! — закричала Флёр и сильно сжала сосок, посылая в его сторону струю человеческого молока под высоким давлением.
Когда белая полоса устремилась к нему, Гарри успел сообразить — Флёр, вероятно, насасывала сосок, чтобы Дора смогла составить правильную внутреннюю биологию для нагнетания давления, а также для того, чтобы скрыть, что они делают.
Молоко забрызгало ему грудь, и шарики, которыми он жонглировал, разом упали на землю.
— Ой, да брось! — с отвращением воскликнул Гарри. — Молочная пушка? Серьёзно?!
— Теперь ты знаешь, что я чувствую, когда ты забрызгиваешь мои сиськи своей струёй, — самодовольно ответила Дора.
— И ещё и оргазм впустую тратишь, — добавила Флёр, бормоча.
— Ну-ка тихо! — скомандовал он, указывая пальцем на Дору: — Во-первых, твои сиськи так и просятся, чтобы на них кончили, а во-вторых, — его палец переместился на Флёр. — Ты всё равно всё слизываешь. Но злюсь я не из-за этого! Вы нарушили ебучие правила, и как раз тогда, когда я собирался, наконец-то, одолеть десятый мяч!
— Что значит «мы нарушили правила»? — потребовала Флёр.
— Не разрешены ни физический контакт, ни заклинания прямого действия.
— Мы тебя не трогали! — в возмущении возразила Дора.
— Вы стреляли в меня молоком! — неуверенно воскликнул Гарри. — По-моему, это считается касанием.
Все трое в унисон повернулись к Луне, за которой оставалось последнее слово.
— Да, это считается касанием, — сказала она с мечтательной улыбкой. — Извини, Нимфадора, но ты дисквалифицирована. Хотя ротоски мне понравились.
— Нет, так нечестно! — взвыла Дора. — Это все Флёр придумала!
— Эй! — возмутилась вейла от перекладывания вины.
— Но ведь это ты сделала, а она уже выбыла, — возразила Луна.
— Ха! Это вам за жульничество, — самодовольно сказал Гарри, следуя проверенной временем традиции кичиться своей победой перед лицом проигравших. — А теперь сбрасывай свои трусики, Молочная Королева.
Флёр и Луна захихикали над новым прозвищем, но Дора на мгновение замолчала, прежде чем её волосы окрасились в красный цвет.
— Молочная Королева, значит? — прорычала она. — Я тебе щас дам молочную королеву! На, получай!
Она со скоростью молнии схватила свои груди и начала сжимать их, выстреливая струями молока под давлением.
— Эй, перестань! — рявкнул Гарри, изо всех сил стараясь блокировать бледные снаряды руками. Получалось бы гораздо проще, если бы он не смеялся над нелепостью происходящего. — Женщина, перестань стрелять в меня своим молоком!
— Ни за что! — гоготнула Дора, и её груди снова налились молоком, как раз перед тем, как она сжала их и снова выстрелила. — Сдохни от непереносимости лактозы!
— Да у меня даже нет этой непереносимости лактозы, — сквозь смех возмущался Гарри. Он даже не пытался защищаться магией: всё это было слишком смешно.
Луна и Флёр, стоявшие в сторонке, отбросили все приличия, держась друг за друга изо всех сил, и хохотали как в последний раз.
— А потом потонешь в… а? — Дора замялась, хмуро глядя на свою грудь, из которой вместо прежних струек молока вытекала лишь маленькая скромная струйка.
— Патроны кончились? — спросил Гарри, вызвав новый приступ беспомощного хихиканья у Флёр и Луны.
— Думаю, да, — согласилась метаморфичка — У меня такое чувство, будто я пропустила и обед, и ужин.
— Ну что ж, зато вовремя, — Гарри с гримасой на лице посмотрел на себя. С него всего стекало молоко, а волосы на теле и оставшаяся одежда целиком им пропитались. Часть молока даже на волосы попала.
Он уже собирался предложить принять ванну, когда вдруг зажужжало зеркало.
— Просто не обращай на него внимания, — взмолилась Флёр. Она была очень возбуждена и не хотела, чтобы их прерывали.
— Ты же знаешь, я не могу, — покачал головой Гарри и пошёл отвечать. Никто никогда не звонил ему по пустякам.
— Хотя бы надень рубашку, — Дора закатила глаза, но он проигнорировал её. Тот, кто звонит ему так поздно, не имеет права жаловаться на то, что увидит.
К его удивлению, во время звонка он не единственный оказался топлес.
— О-ля-ля, похоже, я не одна сегодня развлекалась, — лукаво усмехнулась Адрастия, выставив напоказ обнажённую грудь. — Я думала, ты не любишь молоко?
— Попал под неожиданную струю, — сухо ответил Гарри. — Что случилось?
— Ко мне в окно только что влетела таинственная короткая записка, — сказала она.
— Бьомолф? — заключил он.
— Я и сама так подумала, — согласилась дама. — В этом чувствуется его особый юмор.
— А что там написано?
— Всего два слова: «Он в Остраве». Могу только предположить, что он имеет в виду твоего надоедливого Тёмного Лорда, — небрежно выдала Адрастия. — А ещё я могу предположить, что он догадался об укреплении нашей связи и использует эту информацию, чтобы оценить, насколько я с тобой близка.
Гарри нахмурился. Конечно. Не будь Адрастия к нему привязана, то могла бы не понять, о ком идёт речь, и ей пришлось бы провести дополнительное расследование, а потом она использовала бы эту информацию, чтобы выбить из него что-нибудь. И то, и другое потребовало бы времени, так что, если он будет действовать сиюминутно, Бьомолф получит куда более чёткое представление о ситуации.
А просто так держать информацию при себе и мутить воду, он не мог. Он ведь не Дамблдор.
Тем более что Волдеморт не остановился после своей маленькой истерики в Румынии. Он нападал ещё на несколько маленьких городков и деревень по всей Европе, похоже, получая удовольствие от того, что Статут Секретности теперь нарушен. Либо так, либо его крайне неустойчивый комплекс превосходства толкал его на демонстрацию силы и жестокости, чтобы доказать, что он вовсе не проигрывает. То, что это не способствовало улучшению отношений между волшебниками и обычными людьми, можно было не упоминать.
— Сейчас мы уже ничего с этим не поделаем, — решительно ответил Гарри. — Спасибо, что рассказала мне об этом сразу. И за чудесный вид тоже.
— В любое время, дорогой, — радостно сказала Адрастия, выпятив грудь и слегка помахав ему рукой, прежде чем разорвать соединение.
— Значит, игра закончена? — надулась Флёр.
— Боюсь, что да.
— Только один вопрос, — спросила Дора. — Где, чёрт возьми, находится Острава?
***
17 февраля 2019 года. Чехия, Острава.
В наши дни Острава считалась третьим по величине городом в Чехии. Этот статус она приобрела благодаря развитой в XIX и XX веках металлургической промышленности, но до этого её единственное реальное значение было связано со стратегическим расположением на древнем торговом маршруте, известном как Янтарный путь.
Кроме того, этот город неизменно оставался привлекательным местом для волшебников и ведьм. В то время как в более древнем городе Праге располагалось Министерство Магии Чехии и концентрировалась вся торговля, Острава долгое время считалась местом, где могли поселиться волшебники и ведьмы, предпочитавшие что-то более провинциальное, но не слишком изолированное.
Ситуация постепенно изменилась, когда в городе заработала вышеупомянутая металлургическая промышленность. Хотя от всепроникающего влияния индустриализации невозможно было избавиться, и маги, как правило, научились его игнорировать, исключительно высокий уровень промышленного развития Остравы всё же оттолкнул волшебников и ведьм, стремившихся поселиться где-нибудь в тихом и живописном месте. На смену им постепенно пришли магические пользователи с более тёмными наклонностями, тяготевшие к Остраве именно потому, что город стал непопулярным местом для проживания им подобным.
В магическом мире, за пределами Британии, Лютный переулок считался весьма необычным местом, и в своей откровенной сомнительности почти что карикатурным. Многих озадачивало ясное противоречие между стремлением британского Министерства регулировать использование магии и тонко завуалированным злодейством, творящимся в Лютном переулке. Противоречие прояснилось, когда выяснили, что многие старые семьи использовали Лютный переулок как место для совершения сделок довольно сомнительного характера. Министерство мирилось с существованием этого уголка, поскольку попытка покончить с ним оказалась бы слишком сложной и встретила бы слишком сильное внутренне сопротивление. Кроме того, Министерство предпочитало держать большинство теневых элементов в одном месте, а не позволять им рассосаться по тёмным углам по всей стране.
Лютный переулок был необычен ещё и тем, что имел физическую связь со своим более законным аналогом — Косым переулком. Подобно опухоли.
Острава была несколько иной. Хоть за долгие годы она и приобрела неблаговидную репутацию, всё же нельзя было утверждать или доказать, что в её маленьком и замкнутом магическом сообществе происходит что-то по-настоящему незаконное.
Гарри и сам не знал, чего здесь добивался Волдеморт. Он не знал, что много лет назад Том Реддл, используя свою харизму и убеждая хозяев в том, что ему это действительно интересно, проезжал здесь и приобрёл в нескольких местных магазинах интересную литературу и предметы. Он не знал, что в крайне помутившемся рассудке Волдеморта это делало Остраву идеальной точкой для вербовки новых приспешников. Он не знал — хотя и подозревал, — что у Бьомолфа в этом районе есть агенты и некие интересы. Не знал он и того, что вампир приложил руку к тому, чтобы сделать это место привлекательным для начинающих Тёмных Лордов, делая тех более предсказуемыми.
Гарри лишь знал, что почти два дня наблюдений подтвердили присутствие здесь Волдеморта и что он, похоже, пригласил себя в один из домов местных жителей. Так что причин медлить больше не осталось.
— Все готовы? — тихо спросил он у девушек.
Флёр и Луна лишь молча кивнули с решительным видом.
— Давайте уже покончим с этим, — мрачно ответила Дора. Ей, как и Гарри, уже надоело гоняться за этим безумцем по всей Европе.
***
Когда Волдеморт почувствовал ни с чем не сравнимое ограничивающее ощущение от поднятия антиаппариционных и антипортальных вардов, его первой инстинктивной реакцией стал страх. Во всём мире лишь один волшебник мог за ним охотиться, и весь страх, который он когда-то испытывал из-за Дамблдора, уже давно перетёк к этому новому.
Второй реакцией стала ярость, отчасти вызванная страхом, а отчасти — обычным разочарованием, потому что всё шло не так!
Он приехал в Остраву, чтобы набрать новых Пожирателей Смерти из числа местных тёмных волшебников, но все они избегали его и не испытывали при его появлении ни малейшего восторга, явно желая поскорее отделаться от Тёмного Лорда. Совсем не то, чего он ожидал после его недавней демонстрации силы в отношении маглов.
Даже этот человек, почтивший за честь принять такого гостя в своём доме, по-видимому, вовсе не счёл это честью и хотел, чтобы Волдеморт как можно скорее ушёл.
Через несколько секунд после того, как выставили варды, крышу дома целиком сорвало, и Волдеморт уставился в открытое небо.
А там на совершенно неподвижно висевшем в воздухе серебряном диске с посохом в руках и освещённый рассветными лучами солнца стоял Гарри, Чёртов, Поттер. Диск был странным, идеальной круглой формы и не отличался примечательным внешним видом: просто весь серебристый снизу. Но Волдеморт его опасался. Поттер уже доказал свою искусность в изготовлении мощных магических предметов.
— Доброе утро, — насмешливо произнёс его заклятый враг.
— Поттер, — злобно зашипел Волдеморт.
— Ты готов встретить свой конец?
— Единственный конец здесь встретишь только ты!
Волдеморт яростно рванул вверх, желая получить побольше места для битвы и (сам бы он никогда бы в этом не признался) оказаться подальше от вардов, чтобы воспользоваться порталом, который он теперь всегда носил при себе.
По пути наверх он мельком увидел окруживших дом женщин Поттера, стоявших на таких же серебряных дисках. На их верхней стороне, по-видимому, были изображены различные узоры, детали которых он не смог разглядеть из-за угла обзора и из-за мимолётности взгляда.
Все четверо пустились в погоню, диски двигались по воздуху с довольно пугающей устойчивостью и тишиной. Да даже волосы наездников не развевались. И вообще, казалось, словно те и вовсе не двигаются, хоть это и было не так. А вот скорость их была высокой, очень высокой. Настолько, что убежать от них не получится.
Волдеморт начал обстреливать своего заклятого врага заклинаниями, которые легко блокировались простым смещением диска под ногами в достаточное для перехвата вертикальное положение, используя его в качестве огромного щита. Сверкающее серебро никак не реагировало на разрушительные заклинания, и на нём не оставалось ни малейшего следа от повреждений или хотя бы намёка на чёрные следы. Он уже хотел было попробовать что-нибудь ещё, но Поттер в этот момент пустил в его сторону трескучую шаровую молнию, и это заставило Тёмного Лорда уклониться.
Он подумал, что на мгновение оказался в безопасности, но тут вдруг почувствовал, как заклинание шаровой молнии врезалось ему в спину и с силой ударило током. Ему уже начинало сильно надоедать это увлечение Поттера молниями.
Он бросил яростный взгляд на метаморфичку, которой, очевидно, удалось отбить заклинание Поттера.
— Играем в вышибал, — снисходительно провозгласила она.
— За подобное оскорбление ты будешь страдать, — прошипел Волдеморт.
— Неа, — покачала головой девушка, выглядевшая даже какой-то весёлой!
Волдеморт был одновременно озадачен и разгневан.
— Ну, и как тебе Диски? — вклинился Поттер, ухмыляясь. — Я сам их сделал, знаешь ли.
Тёмный Лорд ещё раз взглянул на диск Поттера и различил на нём какой-то узор из множества стрелок, который не имел для него никакого смысла.
— Нечего сказать? — продолжал насмехаться юный выскочка. — Что ж, хорошо. Девочки?
По его команде все три женщины, а также сам Поттер, подняли свои посохи и стукнули концами о поверхность свободный_мир_ранобэ дисков.
Ухмылка Волдеморта сменилась выражением ужаса, когда вновь проявилось то ограничивающее ощущение от вардов, блокирующих магическое перемещение и из которых он недавно вырвался. Это невозможно! Нельзя просто так взять и установить вард в воздухе! Даже временным вардам нужен какой-то якорь.
Подождите, это диски!
С этим открытием Волдеморт начал разбрасывать вокруг себя все известные ему разрушительные заклинания. Заклинания для убийства, заклинания для разрушения предметов — но ничего не помогало. Серебристые платформы, похоже, были совершенно невосприимчивы к повреждениям и позволяли своим наездникам блокировать его заклинания и одновременно заряжать их собственные очень мощные заклятья. Взрывные заклинания по площади также не давали никакого эффекта, облака ядовитого газа легко рассеивались, а наколдованное оружие разбивалось вдребезги. Он даже попробовал применить «Адское пламя», но четыре столь сильных мага в такой близи просто задушили чары ещё до того, как те успели сформироваться.
Волдеморт с яростным криком попытался просто улететь, но диски двигались вместе с ним. Обычное заклинание, позволяющее связать движение двух или более объектов, теперь показало свой невероятно убийственный эффект. А эти Диски так и продолжали двигаться с той же жуткой стабильностью и тишиной.
Волдеморт всё сильнее начал впадать в отчаяние, выбрасывая заклинания с такой яростью и скоростью, каких он ещё никогда в жизни не показывал. Но что толку, когда для получения непробиваемой защиты требовалось всего лишь слегка наклонить стопу?
Хуже того, в него постоянно попадали заклинания тех трёх, на ком он не концентрировался, или же его ударяли заклинания отражённые. В нарастающем ужасе он не замечал, что многие из этих попавших в него заклятий причиняли лишь боль и изнуряли его, но настоящих травм не наносили.
Не заметил он и того, что из-за ослабленного внимания теперь падает на землю, пока его ноги не коснулись мостовой большой площади в центре магловского города.
Смена местоположения дала Волдеморту проблеск надежды. Они не могли использовать диски в качестве щитов, если сядут на землю!
Он повернулся и направил палочку на самую молодую из женщин Поттера, глупую девчонку Лавгуд.
Несмотря на свою безобидную внешность, маленькая шлюшка, на самом деле, оказалась очень сильной и легко парировала его поспешное проклятие, поэтому он собрал все свои силы для чего-то более серьёзного.
И тут он ощутил чью-то железную хватку на своём запястье и той самой руке, в которой он держал палочку. Волдеморта развернули рывком, пока он не увидел пару яростных жёлтых глаз.
— Игра окончена! — прорычал Поттер и со всей силы ударил его кулаком в живот.
Волдеморт болезненно захрипел, лишившись воздуха, а от места удара разошлась сильная боль. Его потряс не столько сам удар, сколько совершенно магловский поступок, исходивший от такого могущественного волшебника.
Палочку вырвали из руки и бросили на землю как мусор, а затем Поттер схватил его за бицепс и сжал с такой силой, что Волдеморт услышал, как скрипят его рёбра в знак протеста. Он никогда не понимал смысла в грубой физической силе, и его худые, костлявые руки об этом как раз и свидетельствовали. Теперь, на то, что ему удастся вырваться, не осталось никакой надежды.
Он пытался призвать на помощь свою ненависть и магию, но они столкнулись и не смогли устоять перед неумолимой волей его злейшего врага, а расколотое состояние его души тут тоже не особо помогало. Выбраться из этого положения таким способом тоже не удастся.
— У меня ещё остались крестражи! — отчаянно закричал Волдеморт, как бы успокаивая себя. — Я ЕЩЁ ВЕРНУСЬ!
— Я и не собираюсь тебя убивать, — мрачно ответил Поттер, когда Волдеморт почувствовал, как ещё одна пара рук схватила его за предплечья и вывернула их за спину. Затем последовал удар ногой под колени, заставивший его преклониться.
Поттер, руки которого теперь оказались свободны, схватил его за челюсть и заставил открыть рот. Затем мерзкая вейла шагнула вперёд, чтобы засунуть ему в горло воронку, и тогда Волдеморт догадался, что они задумали.
Он начал отчаянно брыкаться, но державшая его проклятая метаморфичка была слишком сильна.
Наконец подошла девочка Лавгуд с пузырьком бледно-розового зелья и бесцеремонно вылила его в воронку.
Волдеморт пытался не глотать, но всё без толку. Узкий конец воронки оказался отвратительно склизким и податливым, каким-то образом проскользнув вглубь горла и не вызвав рвотного рефлекса. В результате Напиток Живой Смерти беспрепятственно влился внутрь.
Он яростно боролся с наступающей темнотой колдовского сна, но всё безрезультатно. Зелье оказалось слишком сильным. Последней его мыслью стало — он отомстит, как только проснётся. Не могли же они вечно сдерживать Бессмертного Лорда Волдеморта!