Глава 55.1

6 июня 2020 года. Рэйвенхед, Гиперболическая Камера Времени.
Гарри Блэк, в возрасте около тридцати лет, осторожно подсоединил электроды к образцу кристаллического металла.
— Эксперимент номер четыреста шестьдесят два… — пробормотал он, а скрежет самопишущего пера настолько сильно ему приелся, что он почти не обращал на него внимания, — …удался?»
— Удался?! — Гарри моргнул и ещё раз проверил свои показания и расчёты. — Удался!
Какое-то время он просто стоял и наслаждался чувством научного и магического достижения.
А затем начал гоготать, как и подобает сумасшедшему учёному. Это уже стало традицией.
— ДА! МИР СОДРОГНЁТСЯ ПЕРЕД МОЩЬЮ МОЕГО АЛХИМИЧЕСКИ ПОЛУЧЕННОГО СВЕРХПРОВОДНИКА КОМНАТНОЙ ТЕМПЕРАТУРЫ! БВАХАХАХА! Ладно, хватит уже. Как же мне его назвать?
Он вглядывался в материал, наблюдая, как на нём переливаются оттенки бледно-зелёного цвета, пока покручивал его в руке.
— Интересно, поднимут ли Близзард шумиху, если я назову его саронитом? Чёрная кровь Йогг-Сарона, развращающая всё, к чему прикоснётся, только без того самого Старого Бога, его крови и любого реального развращения, не считая жадности… Если подумать, то подтекст сомнительный, тем более что я, вроде как, планирую захватить с его помощью весь мир.
Гарри печально уставился на маленький брусок металла в своей руке.
— Но мне так охота назвать саронитом…
***
— Луна, я это сделал!
— Поздравляю! — с энтузиазмом отозвалась девушка.
Она понятия не имела, что это такое, но Гарри явно пребывал от этого в восторге.
— Это следует отпраздновать, а где наши жёны и дети?
— Они пошли навестить Андромеду и Теда, — терпеливо объяснила Луна. — Ты поцеловал их на прощание час назад.
— А, ну да, — Гарри почесал затылок, очевидно всё ещё страдая от темпоральной дезориентации. — Ну, с ними мы тогда позже можем отпраздновать. Что ты хочешь сделать?
— Я хочу делать детей, — ответила Луна. Она тщательно взвесила все «за» и «против», как её научила Нимфадора, и пришла к выводу, что лучше просто действовать в соответствии со своими чувствами.
— Хорошо, пойдём делать детей, — согласился Гарри, перекинул её через плечо и направился в спальню.
— Надеюсь, на этот раз будет мальчик, — сказала Луна, безучастно наблюдая за тем, как коридор проносится мимо неё в обратном направлении.
— Глаза как молнии и копыта раздвоенные, — хмыкнул Гарри.
— Это как-то маловероятно, — озадаченно нахмурилась Луна.
— Да, я так и подумал, что зачатие бога-сатира статистически маловероятно.
— Копыта, скорее всего, всё равно повредят моё влагалище при выходе, — предположила Луна.
— И то верно. И рога тоже. У козлят вообще бывают рога?
— Я не знаю, — Луна попыталась вспомнить, видела ли она когда-нибудь козлёнка. — Нам стоит посмотреть на козлят.
— Сейчас у меня такое прекрасное настроение, что я даже позволю тебе усыновить одного из них.
— Правда? — восторженно пискнула Луна. Лучший. День. В жизни.
***
Позже тем же днём.
— А когда это у нас появился козлёнок? — растерянный вопрос Доры озвучил мысли её родителей и Флёр, наблюдавших за маленьким четвероногим животным, расхаживающим то тут, то там.
А вот их дети, напротив, ничуть не растерялись и с готовностью поползли к такому же любопытному существу.
— Мы с Луной разговорились и решили, что нам не хватает домашнего питомца, — с серьёзным лицом объяснил Гарри.
— Значит, вы купили козла? — озадаченно спросила Андромеда.
— Ну, «купил», наверное, будет небольшим преувеличением…
— Так ты украл козла? — поправила Андромеду Флёр.
— Усыновил, — перепоправила Луна.
— Без разрешения или оплаты, потому что владение живыми существами — это варварская практика, — лицо Гарри продолжало оставаться совершенно серьёзным.
— Да неужели? — резко спросила Дора. — И это ты нам об этом говоришь?
— А почему нет? — возразил Гарри. — Я ведь тот ещё варвар.
Флёр весело фыркнула и покачала головой:
— Ну, полагаю, бывают питомцы и похуже козлов. По крайней мере, детям он, похоже, нравится.
— Она. Это девочка, мы назвали её Бэтси.
***
8 июня 2020 года. Спеллхейвен.
Адрастия повертела в руках маленький брусок кристаллического металла, любуясь тем, как отражается от него свет. Или, скорее, силой, которую он олицетворял. Поначалу она не понимала его значения, потому что, несмотря на то, что хорошо разбиралась в обычном мире, её внимание было сосредоточено на аспектах социальных, а не на технических. Однако, после объяснения Гарри по Айф_ридом_су части сверхпроводников комнатной температуры, она довольна быстро поняла, о чём идёт речь.
— Мой дорогой, ты не перестаёшь себя превосходить, — похвалила она. — С этим ты станешь хозяином всего мира.
— Пока что нет, — возразил Гарри.
— Конечно, тебе ещё предстоит раздать образцы и подождать, пока учёные сообщат политикам, насколько это ценно, но теперь всё уже предрешено. Заполучить его захотят все, поэтому и будут слушать, что ты скажешь, — внесла она поправку. — Есть ли ограничения по его трансмутации?
— Да, я, понятно дело, единственный алхимик, знающий, как его делать, и делиться этим секретом не собираюсь. Тем не менее, с помощью Гиперболической Камеры Времени я могу изготовить довольно много этого вещества за относительно короткий промежуток времени.
— Хм… — задумчиво хмыкнула Адрастия. — А как насчёт дистрибуции? Трудно ли с ним работать?
— Очень даже. По факту, он разрушается, если его расплавить, и не гнётся, а сразу ломается, поэтому, чтобы он сохранил свои свойства, его нужно сразу трансформировать в нужную форму.
— Ой, как же так жутко совпало, — весьма весело заметила она. — Имея контроль над поставками и использованием этого вещества, если у остальных не найдётся собственных опытных волшебников, у тебя появятся огромные рычаги давления.
— Более чем, но какого рода ответных действий мне стоит ожидать?
— Я не могу точно оценить такие вещи с моим ограниченным пониманием технологических применений, — призналась Адрастия. — Но я предполагаю, что они будут столь же огромны, как и те изменения, которые принесёт этот твой саронит. Само собой, любой, чья финансовая империя окажется под угрозой, превратится в твоего врага, и тебе, скорее всего, придётся их устранить.
— Да, примерно так я и подумал, — вздохнул Гарри. — Есть предложения, как мне с этим разбираться?
— Помимо простого прокладывания пути через их обструкционизм и убийства тех, кто выступит против тебя напрямую, поможет ещё и грозная репутация.
— А разве это не подорвёт мой общественный имидж? — спросил он, приподняв бровь.
— Не обязательно. Пока на тебя нельзя повесить ничего определённого, ты можешь просто продолжать отрицать это, позволяя слухам делать своё дело.
— Хм… — задумчиво хмыкнул Гарри. — Цели и методы?
— У тебя появилось довольно много врагов, и некоторые из них весьма примечательны. Нанеси им визит и заставь их замолчать. Не убивай, а просто заставь их с подозрительной скоростью изменить свою позицию. И продолжай наживать новых врагов, поскольку тебе придётся продолжать в том же духе. Тебе ведь нравится придираться к религии, верно? Нужно делать это усерднее, разозли их, а когда кто-то из видных деятелей выступит против тебя, наведайся к нему в гости. В частности, ислам предоставит массу таких возможностей, ибо, хоть это и религия, он частенько выступает ещё и как правовая система.
— И потому? — спросил Гарри. Он никогда не утруждал себя подробным изучением этой религии после того, как понял, что в нынешнем виде она по умолчанию враждебна его собственным убеждениям, но он знал, что Адрастия всегда алчно впитывала все знания по социологии.
— Смешение закона и религии делает с обществом интересные вещи. Оно становится более стабильным, чем светские, но и более жёстким, бескомпромиссным, лишённым юмора и легко провоцируется критикой на моральное возмущение. Всем известно, что исламские религиозные лидеры в прошлом отдавали приказы на убийство людей, и по факту эти приказы юридически распространяются на всех мусульман. Найди нужный рычаг, и они выдадут такой и на тебя, а затем нанеси им визит и «убеди» их отменить приказ вскоре после этого. Все поймут, что это твоих рук дело, не имея возможности ничего доказать, и твои возможности, власть и безжалостность станут вызывать большой страх.
— Вот это я могу устроить, — усмехнулся Гарри. — Интересно, получится ли у меня достать Папу Римского?
Адрастия фыркнула.
— Вряд ли, нынешний ужасно скучный и неконфликтный.
— Ну что ж, полагаю, всегда можно будет попробовать со следующим.
***
16 августа 2020 года. Иран.
— Вот тебе и Верховный Лидер Ирана, — насмешливо произнёс Гарри дрожащему старику, сидящему перед ним на полу. Может быть, ему и не хватало садизма, чтобы правильно применить Круциатус, зато мастер Искусств Разума мог сделать нечто не менее ужасное, а то и похуже. — Ты ведь не думал, что я проделаю такой путь, да?
Старик, чьё имя он так и не удосужился узнать, не ответил, и Гарри ударил его ногой в живот.
— Это не риторический вопрос.
— Н-нет, — прохрипел старик.
— Конечно, нет, — согласился Гарри. — Большой человек отдаёт приказ на убийство на другом конце света, но, когда твоя цель может прийти и выбить из тебя за это всё дерьмо, становится совсем невесело.
Если честно, старик проявил больше самообладания, чем ожидалось, видимо, черпая силы в своей вере, но толку от этого было мало. Гарри прорвался сквозь его разум с такой жестокостью, от которой мог бы защититься только мастер Окклюменции. То, что он оставил после себя — не просто травмы, а настоящая линия надлома в психике, перед которой никакая сила воли не могла бы выстоять.
План Адрастии сработал как нельзя лучше. Вокруг не было недостатка в болтливых идиотах, выступающих за то, чтобы магических существ либо убивали, либо жёстко контролировали их жизни. Или общественных деятелях, уже несколько раз пытавшихся выставить Гарри каким-то демоном, чтобы предотвратить распространение саронита. Ну и людей среди наиболее поехавших христианских конфессий, паре ортодоксальных иудеев, странном парне, обычным известным уёбком без привязки к религии, и, конечно же, множество мусульман, которых он начал посещать без спросу. Однако его нынешняя жертва на данный момент являлась самой крупной рыбой.
— А теперь почему бы тебе не рассказать мне, что ты собираешься делать? — спросил Гарри. Он уже вдолбил в голову этого дурака нужную информацию, причём не очень мягко.
— Я отменю фетву, — запинаясь, промямлил старик.
— Или?
— И-или ты вернёшься и з-заставишь меня смотреть, как ты с-сдираешь кожу с моей с-семьи.
— Кто бы мог подумать, похоже, старую собаку всё-таки можно научить новым трюкам! — ещё немного поиздевался над стариком Гарри. Угроза вышла несколько излишней, так как крендель, в который он закрутил разум этого мужчины, не позволял ему ослушаться или даже рассказать кому-то о случившемся, но ничего плохого не случится, если страх будет чем-то обоснован.
Его злорадство было прервано звонком зеркала.
Гарри бросил на него раздражённый взгляд, а затем посмотрел на свою жертву.
— Извини, я должен ответить.
На экране появились лица всех трёх его жён, и все они выглядели очень воодушевлёнными.
— Гарри, приезжай скорее! — Дора и Флёр говорили чуть ли не наперебой. — Мальчики делают свои первые шаги!
— Это круто, я сейчас буду, — Гарри кивнул и отключил связь.
— На самом деле это уже не первые шаги, — признался он. — Я видел, как они начали ходить ещё утром, но решил, что девочкам будет приятнее думать, что они застали этот момент, в отличие от меня. Лично мне трудно понять, к чему вся эта радость. Они же просто ходят!
Старик ничего не ответил.
— Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою неспособность впечатляться основными биологическими функциями моих детей, — продолжил Гарри. — Мы здесь потому, что я спровоцировал тебя, а ты повёлся на это и отдал приказ меня убить, я немного помучил тебя, и теперь ты выставишь себя бесхребетным ослом, взяв свои слова обратно и очень сожалея об этом. Понятно?
Старик отрывисто кивнул.
Гарри снова ударил его ногой в брюхо.
— Словами, уёбище. Используй слова (п.п.п. «Words, motherfucker. Use them.» — Гарри решил изобразить из себя Сэмюэла Л. Джексона.).
— Д-да, я понял.
— Хороший мальчик. Продолжай в том же духе, и мне даже не придётся возвращаться, пока ты не уйдёшь на пенсию.
***
Портал высадил его в фойе дома, и он направился в комнату, ставшую, по факту, детским центром.
Незадолго до этого он услышал хихиканье своих детей и остановился в дверях, чтобы понаблюдать за всеми.
Дора с широкой улыбкой на губах подбадривала тройняшек идти к ней. Флёр держала Виктуар за руки, чтобы удержать её на ногах, а животик вейлы уже намекал на вторую беременность. Луна сидела на диване и обнимала Зену — последняя из их детей, очевидно, не была заинтересована в прогулках. Луна тоже беременна, но пока это не сильно заметно. А Бэтси игриво прыгала вокруг них.
Нарцисса и Септима тоже здесь присутствовали, наблюдая за происходящим с улыбками и налитыми поздней стадией беременности животами. Ох божечки, скоро здесь будет полным-полно детишек.
— Привет, Гарри, — приветливо улыбнулась ему Луна.
— Идите к папе, — подначила Дора, указывая тройняшкам в нужную сторону.
Гарри присел и поманил их к себе, отчего троица метаморфомагов превратилась в миниатюрные копии его самого, вплоть до шрамов на лице, и зашагала в его направлении. Даже ему пришлось признать, что это мило.
— Отлично, скоро вы будете наводить ужас на весь остров своими двигательными навыками, — сказал он, когда они столпились вокруг него, и ухмыльнулся, услышав недовольный вздох Доры.
— Ты тоже хочешь пойти? — спросила Флёр у своей дочери. — Хорошо, иди.
— У тебя такое решительное лицо, Вики, — прокомментировал Гарри, используя данное маленькой вейле прозвище.
И действительно, Виктуар с сосредоточенным выражением лица, ставя одну ногу перед другой, медленно направилась к нему.
— У неё получается! — чуть ли не визжала Флёр, забыв от волнения, что её раздражает это прозвище.
Виктуар разразилась торжествующим смехом, когда её подхватили на руки и прилипла к шее папы, как пиявка. Очевидно, что секрет превращения детей вейл в папиных дочек заключался в том, чтобы стать могущественным волшебником.
— А ты, Зена? — спросил Гарри, обращаясь к своей человеческой дочери. — Лень одолела?
Малышка зевнула.
— Она только что поела, — объяснила Луна.
— А…
Гарри ещё какое-то время повозился со своими теперь уже подвижными детьми, дабы те выдохлись. Как только это произошло, к нему подкралась Дора с явным вопросом во взгляде.
— Ты это сделал? — спросила она.
— Да, оказалось не так уж и сложно.
Метаморфичка кивнула.
— Хорошо, нам в следующем месяце не нужны никакие осложнения.
Лицо Гарри побледнело при напоминании о том, что случится в следующем месяце. Они с Дорой собирались посетить Белый дом.
Саронит вознёс его на самый верх списка «обязательно пообщаться». Появилось даже несколько предложений присудить ему Нобелевскую премию, но они сошли на нет из-за его отказа рассказать о том, как именно изготавливается саронит.
В связи с приближающимися выборами президент США оказался крайне заинтересован в том, чтобы показать себя с наилучшей стороны, договорившись о сделке. Он уже выглядел тормозом, потому что его в этом вопросе обставила Япония, хотя это было связано с тем, что Гарри предпочитал японский менталитет, как в общем-то и всё остальное японское.
Настоящая проблема заключалась в том, что Гарри не хотел разговаривать с человеком, которого он называл «Мандариновым Пиздюком Соединённых Штатов».
Красноречием Дональд Трамп мог похвастаться таким же, как у растерянного десятилетнего ребёнка. Он разбрасывался абсолютно нелепой наглой ложью, был весьма самовлюблён и обладал просто невероятными представлениями о вещах. По сути, он был Корнелиусом Фаджем, но с куда более крепким хребтом и, возможно, с проблеском хорошо замаскированного интеллекта. Нет нужды говорить, что Гарри испытывал сильное искушение убить его, чисто из принципа.
Но хуже всего то, что такое поведение, вроде как, этому президенту помогало. Гарри с трудом удерживался от того, чтобы не оставить надежду спасти человечество от собственной же глупости, когда явная глупость оказывалась выигрышной стратегией. С другой стороны, скрытая глупость большинства других политиков выходила ничуть не лучше, а во многом даже хуже, так что это могло объяснить успех Трампа.
И всё же именно с этим им приходилось иметь дело, и Гарри знал, что использование его способности трансмутировать сверхпроводник комнатной температуры, — по сути, святой Грааль современной технологии, — будет связано с множеством утомительных политических переговоров с людьми, которых он обычно считал слишком глупыми, чтобы вообще ходить по этой земле. Дора тоже не горела желанием ехать в Белый дом, особенно одна, но она была единственной не отягощённой беременностью женой, и её присутствие могло полезно сказаться на их общественном имидже.
А вот Гарри больше нравилась политика, которой он занимался незадолго до прибытия домой.
***
Септима и Нарцисса родили в конце сентября 2020 года, избавив Гарри от лишнего недовольства тем, что это случилось с разницей в неделю, а не одновременно.
Октис Вектор родился с присущими обоим родителям чёрными волосами и изумрудными глазами отца. Калипсо Блэк волосами походила на своего единокровного брата, а вот магически подавляемый альбинизм Нарциссы её дочери не передался. Позднее оба ребёнка раскроют в себе дар парселтанга и корвустанга — так Гарри впоследствии назвал свой собственный язык, полученный благодаря анимагии.
В конце декабря того же года Флёр родила вторую дочь, Илиану. Она раздражённо фыркнула, когда за предложенное ей французское имя отдали меньше голосов, и, прежде чем сдаться, настояла на том, чтобы в следующий раз её мнение учитывалось за два.
15 марта 2021 года Луна родила светловолосого мальчика с изумрудными глазами, которого назвали Пэном. Как и все человеческие дети Гарри, Пэн также владел парселтангом и корвустангом. В шутку Гарри наложил на козочку Бетси несколько заклинаний, которые заставили её полюбить его больше всех остальных детей, после чего он себе чуть ладошкой не пробил лицо лет пятнадцать спустя, когда его сын стал анимагом-козлом.
К большому сожалению Гарри, появление Пэна вызвало у Флёр сильное желание родить ещё одного ребёнка. Теперь у Гарри насчитывалось уже девять детей, а если считать Ариэль, то все десять, но он уже давно пересёк точку невозврата, и теперь ему было всё равно, поэтому через девять месяцев, снова в конце декабря, на свет появилась Ариенн.
Так и закончилось «репродуктивное безумие», коим нарёк его Гарри: Дора решила, что одного тройняшечного захода для неё достаточно, да и две остальных жены тоже числом удовлетворились.
Пока Луна и Флёр занимались детьми, метаморфичка также напросилась обучить её искусству анимагии, вследствие чего, после долгой прострации, выяснилось, что её животная форма на самом деле не животная, а Homo Sapiens, человек классический. Это позволило Гарри, наконец-то, раскрыть секрет метаморфомагии, к чему он стремился аж с тринадцати лет. К сожалению, хоть изменить свою звероформу до прохождения обучения на анимага теоретически и было возможно, но вот способа реально контролировать её изменение не нашлось.
Впрочем, не совсем так. По его мнению, для этого можно использовать Перевёртышничество, но появился бы ряд серьёзных побочных эффектов. Не говоря уже о том, скольких людей пришлось бы освежевать, чтобы затем примерить их шкуру, и пробудить в себе человеческую форму анимага. Он так и не нашёл ни одного человека, готового на такое пойти, из тех, с кем Гарри вообще захотел бы попробовать. А сам он не мог этого сделать, так как уже являлся анимагом-вороном.
Луна тоже прошла обучение после рождения Пэна, став невероятно очаровательным пушистым белым кроликом с очень большими голубыми глазами.
***
4 февраля 2022 года. Спеллхейвен.
Адрастия смотрела из окна кабинета Гарри, наблюдая за самим мужчиной и его не-самой-маленькой семьёй.
Всё равно что наблюдать за троллем, наряженным в смокинг: настолько неуместным он ей казался, когда возился со своими старшими пятью детьми, легонько расталкивая их, в то время как они пытались вскарабкаться на него, постоянно хихикая. Его жёны, любовницы и дети младшие, из не очень подвижных, расположились вокруг, либо наблюдая за происходящим, либо играя в какие-то другие игры. Даже эта нелепая коза была там, служа импровизированной подушкой для мальца, которого, как она считала, звали Пэн. Такая вот сцена домашней идиллии, которую обычно можно увидеть только в очень преувеличенной рекламе.
Она подавила смешок, заслышав смех детей, этих ужасных маленьких чудовищ. Её бы сильно озадачило то, как Гарри мог их всех выносить, не знай она, как часто он использует свою Гиперболическую Камеру Времени, чтобы сбежать от детишек. Такими темпами он скоро будет старше неё.
Но, надо отдать должное, похоже, он неплохо справлялся с ролью отца, даже если его руки больше подходили для убийства, чем для воспитания детей. Конечно, в мире бывали отцы и похуже и не такие эмоционально неполноценные, как он. Даже если ему и приходилось безбожно жульничать, чтобы не сорваться.
Прошло ещё десять минут, прежде чем Гарри переключил внимание детей на своих ненаглядных женщин и наконец пробрался в дом. У неё имелись важные новости, и она в целом не любила, когда её заставляли ждать.
Адрастия не обернулась, когда он вошёл в комнату, и лишь ухмыльнулась, когда Гарри прижался к её спине и слегка прикусил её ушко.
— Напряжение навалило? — поддразнила она, зная, что он поймёт смысл её слов.
— Не могу взять в толк, как людей вообще может привлекать детский лепет, пусть даже своих собственных детишек, — вздохнул мужчина, испытывая явное облегчение от того, что смог, наконец, выплеснуть свои истинные чувства.
— Просто упорно и изо всех сил притворяются, — с усмешкой кивнула Адрастия и прижалась задом к его промежности. — Итак, что предпочтёшь в первую очередь? Снять стресс или получить информацию?
Он протяжно вздохнул и почти с сожалением произнёс:
— Информацию.
— Похоже, меня только что оскорбили, — рассмеялась Адрастия и пощупала его стояк через брюки, пытаясь склонить его к смене решения.
— Позже, — прорычал Гарри, и она отступила.
— Что ж, хорошо, что хочешь сначала получить? Обычный отчёт или сюрприз? — спросила она, когда они сели.
— Хм, давай оставим сюрприз напоследок. Как идут дела в мире?
— Зомби продолжают волочиться по земле, — насмешливо ответила Адрастия. — Твой буллинг и устранение неугодных подкосили всех, кто открыто выступал за смерть или порабощение волшебников, но напряжённость так и не спала.
— Само собой, у них ведь сразу несколько правительств втиснуты в одну страну, — хмыкнул Гарри, и она кивнула в знак согласия.
Несмотря на годы, прошедшие с момента раскрытия магии, юридические вопросы между магическим и обычным мирами даже близко не подошли к разрешению. Этому не способствовали и любопытные зеваки, бродившие по местам гипотетических магических поселений, таких как Хогсмид в Шотландии, пытавшихся отыскать волшебников и ведьм. В сочетании со скандирующей «сжечь ведьм!» толпой это очень быстро истощало терпение даже самых ярых сторонников взаимодействия с обычными людьми.
Единственным светлым лучиком во всём этом было то, что наиболее умные представители обычного мира, которых, к сожалению, оказалось довольно мало, начинали понимать, почему магия так долго оставалась укрыта под завесой тайны. Даже если б всё остальное прошло идеально — а это было далеко не так — зависть и страх всё равно продолжили бы выступать в роли постоянных причин этих трений. Люди оставались мелочными и капризными существами, несмотря на то, что некоторые считали себя просвещёнными.
— Европейский Союз практически спёкся, единственная причина, по которой он ещё существует, — это то, что отвязывание экономики всех стран от евро займёт какое-то время, — продолжила Адрастия.
— Скатертью дорожка, — фыркнул Гарри.
— Да, более чем. Твой план по вытеснению ислама из Европы в большинстве своём является главной причиной, из-за которой это произошло так быстро. Этот вопрос и вызвал раскол в ЕС. Теперь движение за депортацию иммигрантов (если потребуется, силой) стремительно набирает обороты и встречает упорное, но бесполезное сопротивление тех, до кого твоя магия ещё не достучалась. Они показывают печальные фотографии детей за заборами из колючей проволоки, сравнивают всё с нацизмом, и используют прочую стандартную ерунду.
Гарри махнул рукой, явно не заинтересованный в сентиментальности. Ей всегда это нравилось.
— Христианство всё ещё переживает медленное возрождение из-за разгула ненависти к исламу, но, похоже, оно начало терять силу.
Его лицо приобрело кислое выражение, Гарри совсем не одобрял склонность людей обращаться к религии в трудные времена, но он ничего не сказал и жестом попросил её продолжать.
— Усиливается и противодействие со стороны Ближнего Востока. Как ты можешь себе представить, ускоренное изгнание имамов, разрушение мечетей, угроза их доходам из-за твоего толчка к переходу на более чистую энергию, а теперь ещё и возможная депортация их народа пришлись им не по душе.
— Может быть, мне стоит их навестить? — поразмыслил Гарри, бросая задумчивые взгляды на висевший на стене топор Бьомолфа. — Показать им, что бывает, когда влезаешь в дела волшебников.
— Можно, — с улыбкой согласилась Адрастия, развеселившись от этого упоминания. — Правда, при этом можно развязать несколько гражданских войн, что почти наверняка приведёт к тому, что и Соединённые Штаты, и Россия, как это обычно и бывает, сунут свои ручонки в эту заварушку, а возможно, к ним присоединятся и другие страны.
— И меня это должно волновать, потому что…? — подтолкнул он её для продолжения.
— Ну, скорее всего, появится ещё больше людей, пытающихся бежать из этого района, если он дестабилизируется ещё сильнее.
— А толку от этого? Границы Европы закрыты, в остальных частях Азии их не примут, в Америке и Австралии тоже.
Адрастия весело улыбнулась, вспомнив о его попытках загнать мусульман в так называемую «зону карантина», иначе именуемую как Африка и Ближний Восток.
— Проку им, конечно, от этого не будет, но это и не важно. Суть в том, что нужно опасаться дальнейшего нагнетания напряжённости. Нынешнее столетие не так склонно к открытым войнам, как предыдущие, но у каждой ситуации найдётся своя переломная точка. Возможно, будет разумнее заставить их замолчать, чем убивать.
— А так ли уж нам будет плохо от войны? — задался он вопросом, по большей части спрашивая самого себя. — Что-то действительно столь серьёзное должно немного разбудить людей.
— Гарри, я уже говорила тебе об этом, — вздохнула Адрастия. — Ты не сможешь «разбудить» людей. Гниль засела слишком глубоко, чтобы от неё можно было избавиться с помощью чего-то, помимо полного краха общества.
— Я должен попытаться, — упрямо заявил мужчина, вскочив на ноги и начав вышагивать. — Никола Тесла считал, что в XXI веке большая часть бюджетов всех стран будет направлена на образование, что борьба с невежеством станет самой величественной целью, что заголовки газет будут пестреть научными открытиями, а преступления и скандалы отойдут на второй план. Понятно дело, что он ошибался и был маниакально оптимистичен, но я всё ещё не могу отпустить это видение, даже если единственное, что в моих силах, — это удержать никчёмные отбросы человечества от сдерживания исключительных людей.
Она снова вздохнула. Зацикленность Гарри на расширении знаний во многом достойна восхищения, но в данном случае она мешала ему взглянуть правде в глаза.
— В любом демократическом государстве, напоминающем демократию, в конечном итоге, на вершину всегда поднимается шелуха, — сказала она ему. Снова. — Пусть всё сгорит дотла, а из пепла ты сможешь спасти то, что удастся.
— Это план Б. Я хочу посмотреть, сможет ли человечество преодолеть предстоящие трудности.
— Без самоопределения не сможет, — насмешливо хмыкнула Адрастия. — Ты можешь в полном праве насмехаться над религией, но она, по крайней мере, является очевидным знаменем, вокруг которого люди могут сплотиться. Достаточно взглянуть на бывшую угрозу ислама, чтобы в этом убедиться. Если бы у жителей западных стран сохранялось сильное ядро общей идентичности, они бы ни за что не стерпели выходки мусульман. Твои потуги в какой-то мере помогли с этим, но проблема сама по себе гораздо древнее и лежит гораздо глубже, чем способна охватить магия. Точно так же никакой технологический прогресс не поможет западной цивилизации, если она продолжит скатываться в клановость, путём причисления людей к нелепой идентичности политики, а она будет скатываться туда просто потому, что у политики были десятки лет, чтобы набрать силу.
— Тогда какая разница, буду я пробовать или нет?
Адрастия закатила глаза, но не стала спорить дальше. Этот разговор они вели уже дюжину раз, и всегда возвращались к нехарактерной для Гарри надежде, что он сможет каким-то образом сохранить научно-ориентированное общество, в то время как окружающая его культура самоуничтожится.
— Ладно. И кстати, феминистки снова пытаются заблокировать твои образовательные инициативы.
— Вот же бесполезные пёзды, — нахмурился волшебник и откинулся в кресло.
Адрастия усмехнулась, вспомнив забавные случаи последних нескольких лет. Какая-то ничтожная грымза в какой-то социальной сети критиковала его за образ жизни, и это, что называется, «завирусилось». Когда Лора обратила на это событие его внимание во время одной из их бесед, он ответил чередой позитивных, но едких комментариев, которые ясно дали понять, что он думает об этой мегере и всех, кто с ней согласен. С тех пор феминистское движение его возненавидело, а его желчь посыпалась на них бидонами.
В отличие от обычных случаев, когда феминистки выбирали себе мужчину для нападок, Гарри был неуязвим для их обычного оружия — суда общественного мнения и социального давления, — так что это создавало массу проблем. Тем более что Гарри являлся именно тем мужчиной, которого феминизм называл корнем всего зла, и его открытое презрение к ним в сочетании с их видением своей праведности лишь подтверждало в их сознании обоснованность этих взглядов, поэтому они постоянно подогревали сей конфликт. Гарри мог бы игнорировать их, если бы они игнорировали его, но он был человеком злобным и отвечал на враждебность враждебностью.
Публичное противостояние между самым мощным общественным движением на Западе и самым влиятельным человеком в мире имела серьёзный поляризующий эффект. За последние несколько десятилетий феминизм и без того внёс в общество немалый раскол своей всё менее скрытой враждебностью к мужчинам, но теперь эти трещины превратились в пропасти, поскольку ни одна из сторон не желала отступать ни на йоту.
В данном примере Гарри начал оказывать финансовую поддержку тем, кто проявлял особые способности в точных науках, особенно в Соединённых Штатах, образование в которых обходилось недёшево. Феминистки пытались закрыть эту программу, оправдывая её притеснением женщин из-за предпочтений программы в мужчинах, игнорируя тот факт, что женщин, изучающих точные науки, очень мало.
И конечно же, Гарри отреагирует на это так же, как и в прошлом, — пригрозив прекратить поставки саронита, если правительство не заставит тех замолчать. Он также мог бы использовать нескольких купленных им журналистов для проведения чёрной кампании.
Как и следовало ожидать, феминистское движение за последние несколько лет разумнее не стало.
С точки зрения Адрастии, он этим только ускорял надвигающийся социальный коллапс, но Гарри сохранял некоторую надежду, что человечество сможет избежать кризиса, если будет достаточно быстро развиваться технологически. Глупо, но Гарри не был особо общительным, зато у него имелся План Б. Какая-то небольшая надежда, что он прав, всё же тут теплилась, Адрастия в неё не верила.
— Что-нибудь ещё? — уточнил Гарри.
— Похоже, что Китай и Россия собираются отказаться от привлечения к себе на службу волшебников и сконцентрировались на заключении более выгодных сделок для получения твоего саронита.
— Хм… — задумчиво хмыкнул Гарри. Раньше он не хотел заключать с ними серьёзные сделки из-за их неясных намерений в отношении магического мира.
— Если создать впечатление, что ты им благоволишь, то это вынудит Европу и, в больше степени, Соединённые Штаты, прогнуться сильнее, дабы сохранить свои поставки, — подсказала дама без всяких намёков. — Они не могут пойти на риски, оставшись позади в технологическом плане.
— Прежде чем что-то решить, я должен поговорить с их представителями и узнать их мысли.
Адрастия одобрительно кивнула. Относиться к политикам с подозрением никогда не бывает лишним.
— А что с магической стороной дел?
— Мало что изменилось, — пожала она плечами. — Они всё ещё медленно теряют людей, власть и влияние из-за твоей пропаганды и не очень этим довольны. Я бы дала ещё несколько лет, прежде люди, которые просто не захотят переезжать на Спеллхейвен по тем или иным причинам, тупо закончатся. Однако это подводит нас к моему сюрпризу.
— Оу?
— Да, похоже, что в Венесуэле формируется лига волшебников, намеренных захватить страну силой.
Гарри удивлённо моргнул, а она ухмыльнулась.
— Объясни-ка, — приказал он.
— Венесуэла — мягко говоря, экономическая катастрофа, и эта группа разгорячённых молодых волшебников думает, что сможет всё исправить. Тот, которого я поймала в свою паутину, особо воодушевился, объясняя мне, что большинство из них — маги новой крови, родившиеся в Венесуэле и желающие исцелить свою страну. Похоже, что намерения у них хорошие, но…
— Но они не понимают, как это будет выглядеть со стороны, — заключил Гарри. —Попахивает вмешательством вампиров.
— Крайне маловероятно, что Баранар мог пропустить такое событие, назревающее у него на заднем дворике, — согласилась Адрастия. Она никогда лично не встречалась с владыкой вампиров из Южной Америки, но знала о нём.
— Что же делать, что же делать? — пробормотал самому себе Гарри.
— Насколько я вижу, у тебя есть четыре варианта, — прервала его бормотание Адрастия. — Первый — это, конечно, ничего не делать. Пусть с минимальным риском для тебя лично, но это может иметь более широкие последствия в будущем, в зависимости от того, как будет развиваться ситуация.
— Это не кажется мне разумным, — Гарри нахмурился.
— Возможно, так и есть, — согласилась она. — Второй вариант — устранить их тихо. Это позволит сохранить статус-кво в тайне, но…
— Появятся проблемы, если меня поймают, а если это какие-то вампирские козни, то меня однозначно поймают, — закончил он.
— Именно так, — с улыбкой подтвердила Адрастия. — Третий вариант — сыграть в мировую магическую полицию и прихлопнуть их, как только им удастся захватить власть, и, если им это удастся. Это также сохранит статус-кво, но в долгосрочной перспективе состроит тебе не столько хороший, сколько плохой имидж. Я бы не рекомендовала этого делать.
— Это в любом случае не в моём стиле, — язвительно заявил Гарри.
— Последний вариант, безусловно, самый рискованный, но он также несёт в себе наибольшую потенциальную выгоду, — продолжила дама. — Если это действительно дело рук Баранара, то ему потребовались целые годы осторожного науськивания, чтобы скрыть своё влияние, и теперь события по большей части развиваются неподвластно ему. Он не мог предвидеть, что ты создашь саронит. Используй его как рычаг, чтобы защитить этих амбициозных новичков и поддержать их в достижении их целей, пока я соблазняю их одного за другим. Когда придёт время, их можно будет без лишних хлопот заставить присягнуть тебе на верность.
— Ты предлагаешь мне узурпировать власть в Венесуэле? — Гарри это позабавило.
— Если когда-нибудь и существовала страна, для этого созревшая… — Адрастия пожала плечами. Переход власти — всегда самое лучшее время для узурпации, особенно если страна нестабильна. Конечно, если он хотел удержать свою власть там надолго, ему придётся править лёгкой рукой, но сейчас она об этом говорить не хотела.
— Полагаю, это усилит моё влияние, — задумчиво произнёс Гарри, несомненно, уже думая о том, что он мог бы сделать со страной размером с Венесуэлу у себя под каблуком. — Хотя для этого мне, наверное, придётся всерьёз добиваться провозглашения себя королём.
Адрастия улыбнулась самой себе, гадая, понимает ли он, что, будучи королём и контролируя две такие разнородные территории, он по определению станет императором. Скорее всего, нет.
***
11 июня 2022 года. Безымянный остров недалеко от Спеллхейвена.
Гарри вместе с жёнами и главными советниками с удовлетворением оглядывал только что созданный остров. Не такой величественный и не столь покрытый лесом, как Спеллхейвен, но уже зелёный и просторный. В отличие от Спеллхейвена, они позволили другим людям придать ему форму, после выхода магматического потока, потому остров получился красивым и разнообразным.
В итоге было принято решение новый остров возводить открыто, а не скрывать его и не устраивать махинации с Фиделиусом или что-то в этом роде, что они уже несколько раз рассматривали. Плюсы и минусы демонстрации своего могущества в данном случае были сочтены более весомыми, нежели чем плюсы и минусы его сокрытия.
— Как мы его назовём? — спросила Дора.
Гарри задавался этим вопросом ещё до того, как они начали его поднимать. В итоге соблазн выкрасть ещё одно название из вымышленной вселенной оказался слишком велик.
— Эльдамар, — сказал он с ухмылкой.
— И откуда ты его стырил? — ехидно спросила Флёр.
— Стырил? Я? — невинно переспросил Гарри.
— Мне нравится, — заявила Луна с мечтательной улыбкой.
Вот так второй остров его королевства и получил своё название. Остальному миру потребовалось совсем немного времени сообразить, что он позаимствовал название из мифологии Толкина, а точнее, у древней эльфийской родины в Амане за западным морем. Как ни странно, его пристрастие к немагической литературе, на которое намекало новое название острова, добавило ему несколько баллов в репутации. Конечно, он также потерял несколько баллов из-за людей, заявлявших, что Гарри неуважительно относится к творчеству Толкина, но было бы очень странно, если бы человечество хоть раз единогласно в чём-либо соглашалось.
Это событие сочли идеальным моментом для того, чтобы провозгласить Гарри настоящим королём. Он понимал, что не может сделать это сам, не показавшись при этом самовлюблённым и жаждущим власти, поэтому Нарцисса начала работать над пропагандистской инициативой, дабы эта идея поступила от широких слоёв населения.
Орели и её вейлы также помогали в этом, не только потому что Гарри им искренне нравился, но и потому что наречение одной из них в качестве королевы для вейл стало бы весомым событием.
***
Несмотря на то, что репродуктивное безумие уже закончилось, в апреле 2025 года появился очередной сюрприз, когда Луна поняла, что снова беременна. Немного покопавшись в памяти, она призналась, что забыла о противозачаточных средствах. В октябре того же года она родила ещё одного сына.
Первоначально она выбрала имя Лоркан, но, после озвучивания его Гарри, тот не удержался и предложил изменить его на Лорхан. Это вызвало у Флёр и Доры подозрения, и его очень позабавило не рассказывать им, что он взял это имя из игр «The Elder Scrolls».
Другой и куда больший сюрприз они получили во время самих родов, когда Лорхан появился на свет с тёмно-карими глазами и каштановыми волосами — чертами, которых не было ни у Гарри, ни у Луны. После проверки с помощью Магии Крови было установлено, что, к вечному стыду Доры, именно она является отцом мальчика.
И ей до конца жизни не давали об этом позабыть.
К сожалению, это также привело к тому, что Лорхан родился без каких-либо магических способностей, даже без метаморфического таланта своего «отца», так как эта способность гораздо чаще передавалась по материнской линии, чем по отцовской.
На этот раз Гарри всё же удалось сдержать рефлекторную реакцию Флёр на появление ещё одного ребёнка. Меньше всего ему хотелось, чтобы у Луны возникли мысли «уравнять» количество их детей.
Отцовство протекало у Гарри с переменным успехом. Он был хорош в этом с технической точки зрения и способен становиться «весёлым» папашей, но только лишь возможность сбегать для уединения в темпорально расширенную комнату, когда у него сдавали нервы, не позволяла ему срываться или раздражаться из-за детишек в моменты, когда ему хотелось заняться чем-то другим. В результате он состарился почти до сорока лет, хотя ему должно было быть всего двадцать пять, но с Эликсиром Жизни это большого значения не имело.
Проблемы появились с эмоциональной составляющей. Он любил их, но не знал, как к ним относиться. Они были столь молоды и столь хрупки, а Гарри даже припомнить себя не мог в подобном состоянии, если такое вообще было. Много, очень много раз ему приходилось прикусывать язык, чтобы не выдать что-то, что даже взрослому показалось бы бессердечным, не говоря уже о детях.
Девочки, к счастью, всё понимали и обходили эту проблему стороной. И он с облегчением взял на себя роль строгого родителя, оставив им роль сочувствующих.
***
27 декабря 2026 года. Спеллхейвен.
Виктуар подняла на него глаза, блестящие от слёз злости, а её надутая нижняя губа подрагивала от нахлынувших эмоций.
— Это несправедливо! — кричала она на него, топая ногой.
— Почему это несправедливо? — спросил Гарри с ноткой насмешки в голосе, которую ему так и не удалось подавить.
— Или и Ари получили больше подарков, чем я, — пояснила маленькая вейла, используя прозвища для двух своих младших сестёр-вейл.
— Потому что у них обоих дни рождения в такое время, — возразил он. — Заметь, никто из остальных твоих братьев и сестёр тоже не получал дополнительных подарков.
У Виктуар явно не нашлось на это подходящего ответа, но она была сердитой маленькой принцессой и слишком сильно расстроилась, чтобы обращать внимание на такие важные факты.
— Это всё равно несправедливо, — настаивала она.
— Нет, справедливо, — подытожил Гарри.
— Несправедливо.
— А вот и нет.
— Несправедливо!
— А вот и нет.
— НЕСПРАВЕДЛИВО! — крикнула она ему в ответ, теперь уже открыто плача от разочарования.
— Ты не станешь права, повысив голос, — без всякого сочувствия сказал Гарри, совершенно не впечатлённый её истерикой.
— Я тебя ненавижу! — всхлипнула Виктуар, отвернувшись от него.
— Это тоже тебе не поможет, — снова подытожил Гарри, на этот раз закатив глаза. — Но, если ты и впрямь меня ненавидишь, то я больше не буду тебе докучать.
Гарри повернулся и двинулся к выходу из комнаты, мысленно ведя обратный отсчёт.
Он едва дошёл до четырёх, когда миниатюрная белокурая ракета врезалась в его ногу и повисла на ней.
— Я думал, ты меня ненавидишь? — резко спросил Гарри.
— Прости, папочка, — пробормотала его проблемная дочка-вейла.
— Следи за своими словами, Вики. Ты не всегда можешь взять их обратно, — мягко отругал её отец и погладил по голове, чувствуя себя немного лицемерным. — И тебе всё равно придётся извиниться перед сёстрами за то, что ты пыталась забрать их подарки.
— Ладно, — снова пробормотала Виктуар.
— Хорошо, — сказал Гарри и взял её на руки. — Уф, ты становишься слишком большой, чтобы тебя вот так носили на руках.
— А вот и нет, — возразила она.
— А вот и да.
— Нет.
— А вот и да.
— Нет!
***
10 мая 2027 года. Министерство Магии Великобритании, кабинет Министра.
Амелия Боунс выглядела не лучшим образом. Похудела, по сравнению с той, что отложилась у него памяти, и выглядела куда более уставшей. Да и постарела к тому же.
— Хуёво ты выглядишь, Амелия, — прямо заявил Гарри.
Министр Магии уставилась на него.
— Может быть, выглядела бы получше, если бы ты не вставлял мне постоянно палки в колёса, — огрызнулась она.
— Это ложь, и ты это знаешь, — весело ответил мужчина.
— Да, наверное, так и есть, — Амелия плюхнулась в кресло. — Я сейчас в полном отчаянии. Маглы пытаются навязать нам свои законы, их банки постепенно захватывают нашу экономику, гоблины злятся из-за потерь в отрасли, не говоря уже о том, что они ужасно оскорблены идеей цифровой валюты, чистокровные злятся из-за потери власти, а ты уводишь к себе большую часть маглорождённых и значительную часть нашей молодёжи, отчего становится только хуже. Мы не сможем продолжать в том же духе.
— Почему бы тебе просто не оставить всё это на меня? — прямо спросил он.
Амелия снова уставилась на него.
— Даже если бы могла, то в последнее время о тебе ничего хорошего не слышала.
— А чего ты ожидала? Я же Тёмный Лорд, — пожал Гарри плечами.
Такой беззаботный ответ ошеломил Министра.
— Что?
Он весело улыбнулся собеседнице:
— Амелия, я подкупал, манипулировал, угрожал, запугивал, вымогал, убивал, мучил и психически насиловал людей, чтобы добиться своего. Чтобы всё шло по моему плану, я накладывал притягивающие ненависть проклятия, которые своим побочным эффектом приводили к смерти и страданиям тысяч людей. И я считаю это вполне приемлемым, поскольку эти люди либо не столь важны, либо активно мешают осуществлению моих планов. У меня есть свои земли и свои приспешники. Я по всем определениям Тёмный Лорд, даже если мои конечные цели несколько нестандартны.
И это был далеко не полный список его заслуг. Как и предполагалось, нашлось множество, просто огромное количество людей, которых не устраивала идея меняющего мир сверхпроводника комнатной температуры. Мир, который делал их богатыми. И люди эти оказались влиятельными.
За последние несколько лет Гарри столкнулся с многочисленными покушениями и попытками сорвать его планы со стороны этих людей. В ответ он использовал Палантир, чтобы навевать на них ужасные кошмары, заполучил модифицированных ос, чей слабый яд был заменён смертоносным нейротоксином, устранявшим заказчиков всех тех убийств, похищал образцы крови и волос, чтобы заменить фазу быстрого сна страшными и сводящими с ума видениями, использовал выверенные по времени конфундусы, устраивая «несчастные случаи» и многое другое.
Сейчас, когда люди заговаривали о конспирологических теориях, его имя стояло в одном ряду с Ротшильдами и Рокфеллерами. А точнее, оно их заменило, поскольку члены этих двух семей и других таких же оказались среди тех, кто пытался встать у Гарри на пути, в результате чего их и уничтожили.
Министр Магии вернула себе самообладание и просто уставилась на него. Она даже не стала доставать свою палочку: то ли потому что чувствовала себя в полной безопасности, то ли потому что знала — это бесполезно.
— И ты хочешь, чтобы я отдала тебе Волшебную Британию? — невозмутимо спросила она.
— Что это вообще за прилагательное такое «волшебная»? — проворчал Гарри. — Ладно, не будем сейчас об идиотских условностях названий. Да, я хочу, чтобы ты передала всю её мне.
— И почему же?
— Потому что я единственный, кто обладает достаточным влиянием, чтобы спасти Волшебную Британию, — ответил мужчина, с насмешкой выделяя слово «волшебную».
Амелия снова опустилась в кресло и достала бутылку огневиски со стаканом.
— Я знала, что от тебя будут одни неприятности, ещё с того самого момента, как впервые тебя увидела, — сказала она, отпив из тары.
— Хорошее чутьё, — усмехнулся Гарри.
— Итак, что же это за «нестандартные цели»? — спросила она после минутного молчания.
— Защищать и распространять магию по всему миру, поддерживать стремление человечества к знаниям, делать всё возможное, чтобы сдержать врождённую тупость нашего вида, — без колебаний ответил он.
— А если я откажусь? — спросила Амелия после очередной затянувшейся паузы.
Гарри пожал плечами.
— Тогда я уйду и сосредоточусь на других проектах. Я не Волдеморт и не Гриндевальд, я не собираюсь использовать силу в открытую, чтобы подчинить себе кого-либо. Я просто подожду, пока ты не выдохнешься, вступая в перепалку с мирским населением, а потом вернусь и попрошу снова.
— Так же, как ты поступил в Венесуэле? — спросила Амелия с прищуренными глазами.
Губы Гарри снова растянулись в ухмылке:
— В Венесуэле я всего лишь помог нескольким горячим молодым идеалистам, не давая международному сообществу на них ополчиться.
То, что нынешнее совместное магическое и обычное правительство Венесуэлы подчинялось его приказам и что в результате этого его иногда называли «Чёрным Императором» (с презрением или без), осталось невысказанным. Его власть над южноамериканской страной поддерживалась за счёт идеи оплаты долга, постоянной зависимости от его защиты и вагинальной ловушки Адрастии.
Вытаскивание страны из той ямы, в которой она оказалась, дело не сиюминутное, но Гарри уже удалось добиться немалых успехов. Какое-то время дела оставались очень и очень напряжёнными. Его угрозы, взятки и спонтанные личные визиты не позволяли посторонним совать нос в чужие дела, а Войско Ворона помогало утихомирить сопротивление со стороны местных. На самом деле и то, и другое по-прежнему использовалось для сдерживания ситуации, причём Войско Ворона выполняло ещё и второстепенную задачу — следило за новой администрацией и её действиями. Но неуклонное улучшение условий в стране способствовало сглаживанию обстановки и появлению некой реальной поддержки.
Тем не менее ситуация в стране была ещё далека от стабильности, и только постоянная бдительность в отношении тех, кто стремился подтолкнуть народ к совершению глупостей, предотвращала катастрофу. От нескольких человек уже пришлось избавиться. Коррупция в стране укоренилась глубоко, а недостатка в жаждущих власти ублюдках, решивших использовать ситуацию в своих интересах, как это сделал сам Гарри, не было, только вот те ублюдки в этом деле оказались более неуклюжи.
Ранее упомянутая тайная война, которую он вёл против старого порядка, также вызывала беспокойство, даже если большинство его врагов на этом фронте к этому времени были убиты, покалечены, доведены до безумия или запуганы до такой степени, что сложили руки.
— Ну конечно, — саркастически усмехнулась Амелия.
— Так и что ты выберешь? — спросил Гарри с наглой ухмылкой. — Поможешь мне захватить магический мир или мне стоит вернуться через пару лет?
Амелия снова уставилась на него, без всяких сомнений, совсем не оценив его весёлый тон.