Глава 6.4

Альбус Дамблдор с чувством глубокого беспокойства наблюдал за тем, как Поппи заканчивает возиться с его самым важным студентом.
От него не ускользнуло то, что для своего возраста Гарри был невероятно большим. Скачок роста в таком возрасте — дело обычное, но то, что происходило с Гарри, вызывало кое-какие сомнения. В конце концов, ни Джеймс, ни Лили не были такими высокими, так что рост их сына казался весьма необычным.
Альбус давно искал повод провести тщательный медицинский осмотр Гарри, но уж точно не таким образом. Одна лишь странная ситуация с совами уже была подозрительной. Новость о том, что дементор едва не высосал из Гарри душу, была очень нежелательной, хотя удобной в качестве оправдания. Ему с трудом удалось сделать так, чтобы эта информация не дошла до ушей Министерства. Меньше всего было нужно, чтобы Корнелиус ворвался сейчас в школу и ещё сильнее всё испортил. Хорошо, что Римус оказался рядом и прогнал дементора.
— Как он, Поппи? — спросил Альбус, когда к нему подошла медсестра Хогвартса.
— Всё ещё без сознания, но состояние стабильное, — произнесла она с усталым вздохом. — Такое впечатление, что дементор пытался его заморозить. Если бы его лёгкие, печень, почки и кишечник промёрзли ещё сильнее, то стали бы как лёд и убили бы его. Хотя он и так был на волосок от смерти. Мои заклинания сработали не так хорошо, но его тело, к счастью, восстановилось само по себе. Я такого никогда не видела, и не слышала, чтобы кто-то, чуть не потерявший свою душу, смог после такого выжить.
— Какие для юного Гарри будут последствия после этого?
— Точно не скажу, — ответила Поппи, нахмурившись. — Органы, которые я упомянула, всё ещё питаются его магией и работают гораздо лучше, чем обычно. То же самое, но в чуть меньшей степени, происходит и с остальным телом.
— Спасибо, Поппи, — сказал старый волшебник, улыбаясь. — Как ты думаешь, когда он очнётся? Мне нужно с ним поговорить.
— Директор, ему нужен отдых, — с неодобрением ответила Поппи.
— Это не займёт много времени, — заверил её Дамблдор.
***
Гарри был слегка удивлён, когда открыл глаза. Учитывая то, какими были его последние воспоминания, он должен был быть мёртв… Как ни странно, сейчас он не испытывал абсолютно никаких эмоций, связанных с переживанием такой близкой смерти. Он чувствовал себя так, словно осознал, что вода была мокрой.
«Должно быть, я в лазарете Хогвартса».
Он никогда не бывал здесь раньше, но только это место могло быть настолько белым. Гарри никогда не понимал, чем это было обусловлено.
«Что-то мне это не сильно нравится».
— Добрый вечер, Гарри, — послышался рядом голос Дамблдора.
— Добрый? — удивился тот.
— Полагаю, он мог быть и лучше, — согласился старый волшебник. — Дементоры имеют привычку портить весь день.
— В них столько Тьмы, — пробормотал Гарри, скорее для себя самого.
— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, Гарри, — с сожалением вздохнул Дамблдор.
Парень не был по-настоящему расстроен из-за этого. Он не был уверен в причине: то ли из-за странного состояния транса, в котором он сейчас находился, то ли потому, что в последние минуты, перед тем как отключиться, он находил Тьму подозрительно успокаивающей. Когда жгучий холод и нелепый облик дементора перестали иметь значение, всё стало как-то даже по-своему прекрасным. Он был готов погрузиться во тьму и отдаться ей навечно.
— Несмотря на мои возражения, Министр Фадж настоял на присутствии в школе дементоров, — продолжал старик, не обращая внимания на задумчивость Гарри.
— Чтобы найти Сириуса Блэка, — подытожил юный волшебник с уверенностью.
— Да.
— Они его не найдут, — если уж тот ускользнул от них в Азкабане, то, само собой, ему не составит труда сделать это на воле.
— Я согласен, но Министерство, к сожалению, так не считает.
— Конечно, нет. Если бы оно не было одновременно глупым и некомпетентным, то его вообще нельзя было бы считать за правительство, — сказал Гарри, наконец-то начав сбрасывать с себя оковы странной летаргии.
— Это очень циничная точка зрения для такого молодого человека, — прокомментировал Дамблдор.
— Я решил, что лучше быть циничным и иногда ошибаться, чем идеалистом и постоянно во всём разочаровываться, — заявил Гарри, а затем сел на кровати и взял свою палочку с ближайшего стола. — Что случилось после того, как я потерял сознание?
— Профессор Люпин вовремя подоспел на помощь и отогнал дементора.
— Люпин? — резко спросил Гарри, узнав имя одного из потенциальных друзей своих родителей.
— Я правильно понимаю, что ты уже о нём знаешь? — проницательно заметил Дамблдор.
— Я слышал о нём, — пожал Гарри плечами, внутренне проклиная свою поспешную реакцию. Не стоило сообщать старому зануде, что он знает, а что нет.
— Мой мальчик, дементор повлиял на тебя сильнее, чем на других. Полагаю, ты сам не знаешь, почему? — спросил директор, сменив тему, когда понял, что Гарри не намерен говорить о Люпине. Он не хотел показаться слишком назойливым и тем самым оттолкнуть от себя парня.
Гарри вспомнил, как его руны в присутствии дементора прямо-таки горели холодным огнём. Насколько он понимал, магия волшебника не является частью физического тела, так что этот эффект, без сомнений, был вызван его рунической связью между магией и телом.
И он не собирался по своей воле делиться этой информацией хоть с кем-то.
— Я не знаю, — солгал Гарри. — Честно говоря, меня больше интересует, почему оно напало именно на меня.
Дамблдор не был до конца уверен, что ему ответили правдой. То, как магия мальчика вливалась в его тело и некоторые органы — не было похоже ни на что из того, что старый волшебник когда-либо видел, и точно уж не произошло само по себе. Магия волшебника не способна самостоятельно создавать такое воздействие.
Более того, тело Гарри казалось… более взрослым. Сказать наверняка было нельзя, поскольку не существовало таких заклинаний, что смогли бы определить возраст человека. Но, после осмотра мадам Помфри, а также его собственного, что он провёл незадолго до того, как мальчик проснулся, можно было заключить, что физически парень был на несколько лет старше своего возраста.
Может это и произошло естественным образом, но гораздо вероятнее, что это результат действий со стороны самого Гарри.
Ему было ужасно любопытно узнать об этом побольше, но Альбус снова решил не давить на парня. Ему нужно было, чтобы Гарри доверял ему, а он уже давно усвоил, что неудобные вопросы — доверия не прибавляют.
— Понимаю. Если ты вдруг узнаешь причину, то я буду признателен, если ты удовлетворишь моё старческое любопытство. Не так часто я встречаю что-то новое для себя.
Это даст Гарри понять, что он не собирается осуждать и, возможно, даже сможет помочь. Если мальчик был хоть отчасти так умён, насколько он думал, то тот сможет понять подтекст. Было очень важно, чтобы Гарри воспринимал его как наставника, а для этого Дамблдор должен был вести себя подобающим образом.
— Конечно, сэр, — солгал Гарри с улыбкой на лице и свесив ноги с кровати. От его внимания не ускользнуло то, что Дамблдор не ответил на вопрос о причине нападения дементора.
— Мадам Помфри будет очень расстроена, если ты покинешь лазарет без её разрешения, — сказал старый волшебник, видя, что мальчик собирается уйти.
— Жаль, конечно, но я чувствую себя прекрасно и не собираюсь оставаться в постели только для того, чтобы ей стало легче.
— Как жаль, что мне всё ещё нужно кое о чём поговорить с Поппи, — Дамблдор тоже поднялся на ноги, совершенно не обеспокоенный грубым поведением мальчика. Ему тоже не очень нравилось валяться на больничной койке. — Надеюсь, ты не воспользуешься этим, чтобы улизнуть к себе в башню Рейвенкло, пока она будет занята.
Гарри приподнял бровь, когда старый волшебник отправился в сторону кабинета целителя, а затем пожал плечами. Если Дамблдор хотел отвлечь её во время побега, то это его вполне устраивало.
***
— Гарри!
Услышал он знакомый голос, как только он вошёл в общую комнату Рейвенкло. Это также привлекло внимание нескольких старшекурсников.
Джинни налетела на него, пытаясь обнять, на что Гарри неловко, но всё же ответил, а затем легонько оттолкнул девушку от себя.
— Привет, Гарри, — поприветствовала его Луна, гораздо спокойнее рыженькой. Хотя любой, кто её знал, заметил бы, что та тоже была рада его видеть.
— Привет.
— Что с тобой случилось? — чуть ли не требуя, выдала Джинни. — Дементоры нас с Луной довольно сильно потрепали, но ты выглядел так, словно замёрз насмерть! Тебя пришлось отправить в лазарет.
Гарри аж брови вздёрнул от этой новости. Он не знал этих подробностей.
— Видимо, на здоровье плохо сказывается, когда из тебя чуть ли не всю душу высасывают, — пошутил он.
— Несомненно, — согласилась Луна. — Не хочешь ли ты рассказать о своём почти что обездушенном опыте в интервью для «Придиры»?
— Это не смешно, — огрызнулась Джинни, глядя на них обоих.
— Э… конечно, Луна. Давай завтра? — предложил Гарри, с улыбкой глядя на то, как Джинни ещё сильнее нахмурилась.
Он не мог отделаться от мысли, что всё это выглядело крайне забавным. И Луна, и Джинни были небольшого роста, из-за чего ему теперь приходилось глядеть на них сверху вниз. Хоть он и был всего на год старше, но всё равно не мог отделаться от чувства, что разговаривает с детьми, что на три или четыре года младше него. Особенно после всех его летних похождений.
— Ты в порядке, Гарри?
Вместе с вопросом он ощутил на своём плече руку, и когда повернулся, то увидел новую старосту школы, Пенелопу Клируотер. Он с шоком отметил про себя, что девчонка, которая изредка подходила пообщаться с ним на первом курсе, теперь была на голову ниже него ростом. Конечно, Пенелопа и раньше не была высокой, но всё равно довольно удивительно смотреть на кого-то, кто всего пару лет назад почти на полметра был выше него.
— Да, я в порядке, — ответил он через мгновение, улыбнувшись Пенелопе. Быть уверенным в себе оказалось гораздо легче, когда смотришь на людей сверху вниз.
— Хорошо, — кивнула Пенелопа, ответив своей улыбкой. — Постарайся в будущем держаться от дементоров подальше, ладно?
— Я постараюсь. Лучше уж девчонок целовать, чем дементоров, — пошутил Гарри.
Староста посмеялась, а на её щеках проступил лёгкий румянец, который, если присмотреться, можно было расценить как попытку пофлиртовать.
— Даже я выберу поцелуй девушки, вместо дементора, — пошутила Пенелопа в ответ, про себя радуясь тому, насколько новый Гарри отличался от того асоциального мальчика с первого курса. Ей всегда казалось, что Гарри тогда старался замкнуться в себе, и было приятно видеть, что он сумел раскрепоститься. Она понятия не имела, почему он был таким нелюдимым, когда поступил в Хогвартс, да и не собиралась спрашивать об этом. Но ей хотелось думать, что она помогла ему преодолеть этот этап.
— Если хочешь, я могу поцеловать тебя, — неожиданно предложила Луна.
После этой фразы весёлое настроение тут же потухло. Все пытались понять, серьёзно она говорила или нет.
— Что-то я не поняла… Она шутит? — спросила Пенелопа, отказавшись от попыток уразуметь это самостоятельно.
— Понятия не имею. Сам не могу разобраться, — ответил Гарри. Это был уже не первый такой инцидент с Луной, потому его он не сильно шокировал.
— Я серьёзна, как морщерогий кизляк, — твёрдо обозначила Луна.
«Что опять же толком ничего нам не говорит», — язвительно подумал Гарри, ещё раз пожав плечами, когда Пенелопа снова обратилась к нему за разъяснениями.
— Ладно, — проронила староста через мгновение, решив просто игнорировать странности миниатюрной блондинки. — Вам троим лучше отправиться в кровать. По всем правилам, вам уже давно пора спать.
***
С тех пор, как Гарри объявился в общей комнате, Пенни ощущала на себе взгляды от других девушек. Это было уже не в первый раз. Любопытные девчонки и раньше видели, как она с ним разговаривала, и, поскольку мальчик сам избегал общения, им хотелось узнать, что он из себя представляет.
Однако в этот раз все было немного по-другому.
— Слушай, Пенни… — начала Брианна Торрес, темноволосая и голубоглазая семикурсница, чей слегка оливковый цвет кожи выдавал её средиземноморские корни. — …мы видели, как ты разговаривала с Поттером.
— Да, и что? — осторожно поинтересовалась Пенни.
Они с Брианной никогда друг с другом особо не ладили: та обладала хитростью и амбициями, с которыми она должна была отправиться на Слизерин, а также красотой, привлекавшей внимание многих парней, в то время как Пенни была девушкой довольно простой и прямолинейной. Не то чтобы они были врагами или что-то в этом роде, просто перестали общаться ещё на третьем курсе, когда Брианна начала вращаться в совершенно других социальных кругах.
— А он ничего, — заметила другая девушка, слишком уж буднично.
И после этого Пенни, наконец, поняла, к чему клонила Брианна.
Это был не первый раз, когда амбициозная девушка из Обычной Семьи, вроде Брианны, хотела охомутать молодого наследника Благородного Дома в попытке повысить свой собственный статус.
В теории, могло произойти совсем наоборот, но вероятность этого была гораздо меньше. В целом ведьм, даже тех, что не являлись членами Благородных Домов, оберегали от подобных вещей куда тщательнее. Пенни, будучи маглорождённой, не сразу это усвоила. Изнасилованием в Волшебном мире называлось насильственное и/или магическое нападение мужчины на женщину, что казалось ей особенно странным при наличии в их жизни такого уравнивающего фактора, как магия. Любой, кто решался предложить узаконить понятие изнасилования, получал в ответ лишь недоумевающие взгляды, как будто сама концепция изнасилования являлась каким-то бредом. С точки зрения закона подливать кому-то приворотного или возбуждающего зелья не являлось чем-то осудительным.
Было даже как-то удивительно, что случалось такое довольно редко, хотя Пенни и понимала, что, может быть, просто не была в курсе всех событий.
Причиной внезапного интереса Брианны к Гарри вряд ли была его внешность, а скорее его деньги и статус. То, что он был моложе делало его ещё более заманчивой мишенью, потому что оставляло его уязвимым. Наследники Благородных Семей обычно избегали такой участи, благодаря своим родителям, которые А й ф р и д о м могли запросто уничтожить семью и будущее девушки в Волшебном мире за то, что она таким наглым образом попыталась стать следующей Леди Благородного Рода.
Однако у Гарри не было родителей, которые могли бы его защитить.
— Брианна, ему всего тринадцать, — неодобрительно сказала Пенни, пытаясь заставить ту одуматься.
— Забавно, но он не выглядит на тринадцать, — ответила Брианна с ухмылкой, отказавшись от дальнейшей игры, поскольку её намерения теперь были очевидны.
Пенни заметила это, да и по правде говоря, было не так уж и трудно. Но это не меняло того факта, что Гарри Поттеру было всего тринадцать, а значит, он был слишком юн для любовных похождений с девушкой, что была старше него на целых четыре года.
Проблема заключалась в том, что Пенни даже не могла ни к кому обратиться по этому поводу.
Профессор Флитвик был прекрасным учителем, но он был полугоблином и обладал определёнными чертами гоблинов. Нежелание вмешиваться в чужие проблемы — одна из них.
Директор Дамблдор просто закрывал на это глаза, как и на всё прочее. При всём уважении, которое Пенни испытывала к старому волшебнику, он очень сильно любил пускать всё на самотёк. Хорошим таким примером был Снейп.
МакГонагалл просто отправила бы её к Дамблдору.
Да даже если бы она могла обратиться к кому-нибудь по этому поводу, то нажила бы себе много врагов среди учеников Рейвенкло, а это сильно бы осложнило её жизнь в школе.
Вот подстава. Ей оставалось только предупредить Гарри и надеяться на лучшее, чего, Брианна, вероятней всего, уже ожидала. Была ещё надежда, что её амбициозная сокурсница из Рейвенкло сильно переоценивала свою привлекательность.
Брианна и её подручные потратили ещё двадцать минут, пытаясь выудить из Пенелопы информацию о Гарри, но та в кои-то веки обрадовалась, что действительно не знала ответов. Зеленоглазый мальчишка не был особо болтлив, так что этим гарпиям практически не с чем было работать. Это их, конечно, не остановит, зато добавит побольше проблем. Гораздо больше, чем они изначально надеялись.