Глава 8.1

После Азкабана пребывание в Поттер-Мэноре стало для Сириуса настоящим эмоциональным испытанием.
Он чуть не расплакался, когда Тини сказала ему, что набрала ванну и подготовила для него несколько комплектов чистых мантий. Но всё же не сдержался, когда впервые за двенадцать лет отведал еды, вкус которой не был похож на что-то, что соскребли с задницы тролля или вытащили из помойки. После этого ему понадобилось добрых десять минут, дабы убедить Тини, что проблема была не в её стряпне. Домовой эльф Поттеров всегда был и оставался неуверенным в себе маленьким существом.
Именно тогда он решил, что хватит уже реветь. Сириус Блэк не был ранимой девочкой, которая может разрыдаться по малейшему поводу. Он был мужественным мужиком и будет вести себя подобающе.
Его решимость продержалась ровно час — именно столько времени ему понадобилось, чтобы собраться с духом и пойти поговорить с портретами Чарлуса и Дореи. Он снова начал рыдать, как только они сказали, что не винят его в смерти Джеймса и Лили.
Сириус всё ещё чувствовал себя ответственным за тот случай, но не стал препираться. У него никогда не хватало духу спорить с родителями лучшего друга.
***
Римус провёл большую часть Хэллоуина, глядя на сына своих друзей и всё ещё пребывая в нерешительности относительно того, как и стоит ли вообще к нему подходить.
Дамблдор сказал, что мальчик, похоже, каким-то образом уже узнал про него. Было бы гораздо проще, если бы Гарри сам сделал первый шаг, но это отдавало лицемерием — взвалить всё на него.
Джеймс и Сириус всегда были движущей силой в их компании Мародёров. Харизматичный Джеймс Поттер и дерзкий Сириус Блэк с лёгкостью попадали в неприятности и точно так же из них выпутывались. Римус охотно участвовал в их выходках, радуясь, что у него вообще есть друзья, но сам по себе зачинщиком передряг не был. А Питер же был ведомым в куда большей степени, чем он сам, и даже не мог похвастаться умом или мастерством, чтобы стоять наравне с парнями, в отличие от Римуса.
А вот Гарри характером оказался не похож на отца. Он был не таким общительным и шумным, больше внимания уделяя учёбе.
Но иногда он так напоминал ему Джеймса, что трудно было удержаться от того, чтобы не назвать парня по имени отца. Прямо как сейчас, когда Римус узнал, что Гарри отправился в Хогсмид с одной ведьмой-семикурсницей, а ушёл оттуда уже с двумя. Когда-то Римус ужасно завидовал тому, с какой лёгкостью оба его друга общались с противоположным полом. Ведь сам он всегда избегал этого из-за своей ликантропии, даже когда представлялась удобная возможность. Сейчас он мог только сожалеть об этом, как и о многом другом.
Кстати о сожалении…
Одно из самых больших сейчас сидело с ним за одним столом, время от времени бросая на Гарри злобные взгляды.
Снейп был излюбленной мишенью для Джеймса и Сириуса, без сомнения, из-за одержимости Джеймса относительно Лили, а Сириус просто поддерживал его, как и полагалось лучшему другу. Дружба Северуса и Лили бесила парней больше всего остального. Римус и Питер не участвовали в издевательствах над угрюмым слизеринцем, но и не были против.
Ему, как оборотню, было слишком приятно испытывать к кому-то другому жалость. Поэтому он и не заступался за Снейпа. У Питера, скорее всего, была такая же причина, только без ликантропии. Постыдное осознание, которое пришло к Римусу слишком поздно. Это было одной из главных причин, по которой он не пытался сейчас отвечать или защищаться от завуалированных колкостей Снейпа. Он их заслуживал.
Не то чтобы Северус был беспомощной жертвой. В большинстве случаев он отбивался ничуть не хуже, чем нападали его задиры, что даже впечатляло, поскольку он был в меньшинстве. По правде говоря, Римус всегда подозревал, что Северус был сильнее, чем любой из Мародёров.
Однако, как бы ему ни нравилось преподавать, он всё же жалел, что принял предложение Дамблдора. В этом месте обитало слишком много воспоминаний и сожалений, которые смотрели на него из чёрных глаз человека, слишком мрачного, гордого и обиженного, чтобы принять любые извинения, либо из ярко-зелёных очей подростка, который смотрел на него лишь с безучастным любопытством.
Римус не мог дождаться, когда празднование наконец закончится. Весёлая атмосфера не соответствовала его настроению.
***
Снейп, сидевший за столом чуть поодаль, был мрачнее тучи. Настолько, что даже Дамблдор не пытался приставать к нему со своей раздражающей пустой болтовнёй.
Хэллоуин всегда приводил его в дурное настроение. В этот день умерла Лили, и все эти толпы придурков, празднующих этот день, сильно раздражали его. Тот факт, что Поттер в этот день соизволил украсить Большой зал своим присутствием, впервые с момента своего поступления в Хогвартс, только усугублял ситуацию.
До Северуса уже дошли слухи о новых похождениях этого мальчишки, вставшего на путь своего развратного отца, и это ещё сильнее ухудшило его мнение о мальчике. И настроение вместе с ним.
Он уже не мог дождаться окончания пира. Остатки огневиски, которое Минерва подарила ему на позапрошлое Рождество, сейчас казались куда привлекательней.
***
Гарри продолжал есть, не обращая внимания на взгляды двух профессоров, и неосознанно потянулся в карман мантии, чтобы сжать лежащую внутри записку. Послание в ней заставило его кровь забурлить, а живот обуял нервный трепет.
«Поднимись после пира на седьмой этаж. От гобелена Варнавы Вздрюченного пройди по коридору до конца. Мы будем ждать».
Брианна передала ему записку перед тем как уйти, а Тиана последовала за ней вскоре после этого. Он нервничал почти так же, как в свой первый раз с Зои. Что вообще нужно делать в тройничке?
Но он также не мог дождаться окончания праздника. Будет интересно узнать, что там и к чему.
***
Цензурочка! За этим куском отправляйтесь в Отдел тайн)
***
Утро встретило их пересохшим горлом, полным мочевым пузырём, ужасным утренним душком изо рта и болью в ногах.
К счастью, в комнате имелась ванна, домовые эльфы всегда были рады помочь с едой, а небольшие лечебные заклинания могли успокоить боль.
Как только всё это было улажено, они вернулись к обжиманиям на кровати.
— И как вы, девочки, нашли эту замечательную комнату? — со вздохом спросил Гарри, погружаясь в восхитительно мягкие подушки.
— Эльфы называют её «Комната Так и Сяк» или «Выручай-комнатой». Вроде как, тебе просто нужно три раза пройтись по коридору и подумать о том, чего ты хочешь.
— И замок просто прочитает твои мысли и сотворит эту комнату? — недоверчиво спросил Гарри.
— Вроде того, — пожала плечами Брианна.
— Хм, это интересно.
Очень интересно. На самом деле, Гарри был уверен, что только что нашёл себе любимую комнату в замке.
— Слушай… Гарри, что ты думаешь о нашей вчерашней одежде? — непринуждённо спросила Тиана, проводя пальцем по его груди.
— Ты про те сексуальные ночнушки? — спросил он с ухмылкой. — Мне они понравились. Где вы вообще их нашли? Не похоже, что их можно просто купить в Косом Переулке, и я прям чувствовал в них магию.
— Мы сами их сделали, — с гордостью ответила Брианна. — Точнее, мы и ещё две наших подруги.
— А вы очень талантливы, — похвалил он.
— Спасибо, — любезно приняла комплимент Тиана. — Мы думали открыть магазин одежды, который бы отвечал более… современным вкусам, отличным от вкусов мадам Малкин, но в Волшебном мире очень трудно Айфри дом су открыть своё дело.
Гарри криво улыбнулся. На него снизошло озарение.
— Значит, вы разработали план как соблазнить осиротевшего наследника Благородного Дома и заставить его оплатить все счета, — сухо констатировал он.
Брианна и Тиана обменялись взглядами и пожали плечами, отказавшись от дальнейшего притворства под видом непринуждённой беседы. Это должно было произойти, пока он ещё не отошёл от секса и был сонным. Они не рассчитывали на то, что он сможет их так вымотать, но им пришлось смириться с таким поворотом событий.
— Да, — сказала девушка из Рейвенкло с таким достоинством, какое только можно было найти в данной ситуации. — Так ты нам поможешь? Ты сказал, что тебе понравилась наша работа, а у нас есть много других идей для гардероба, не только ночнушки и нижнее бельё.
— Объясните мне всё как есть, и я подумаю, — сказал Гарри, не желая пока ни на что соглашаться.
— На самом деле всё довольно просто, — начала Брианна. — Мы все четверо считаем, что Волшебному миру не помешало бы сменить моду, и хотим открыть магазин одежды. Проблема в том, что получить стартовый капитал практически невозможно, а чистокровные придурки из Министерства начинают протестовать каждый раз, когда кто-то пытается что-либо изменить.
Тиана продолжила повествование:
— Ты, наверное, заметил, что всё выглядит так, будто мы просто взяли магловскую одежду и заколдовали её, и это почти что так и есть. Мы не смогли выяснить, какие заклинания используются при создании одежды, потому что это, как правило, секреты профессии, но купить вещи, сделанные маглами, зачаровать их и перепродать довольно просто, если есть соответствующие навыки.
— Проблема в том, что какой-нибудь чистокровка может решить, что ему не нравится то, что мы делаем, подкинуть немного денег кому надо и классифицировать это как «Злоупотребление Магловскими Артефактами», выставив незаконным. Поэтому мы надеялись, что ты дашь нам золото для старта и разрешишь использовать имя Поттеров, — закончила Брианна.
— И как моё имя вам поможет? — с любопытством спросил Гарри.
— Лорды Благородных Домов получают всевозможные поблажки со стороны закона, включая те, что касаются злоупотребления магловскими артефактами. Если они сделают это незаконным для тебя, тогда и для себя тоже, — ответила Брианна, а затем пробормотала: — Как будто лифчик может быть артефактом…
Обе девушки замолчали, а Гарри задумался над их словами. Его никогда не волновали неуклюжие мантии, которые так нравились волшебникам, и он был определённо за то, чтобы иметь альтернативу. Но он также заметил, насколько эта культура была одержима традициями. Скорее всего пройдут годы, пока такой бизнес начнёт приносить прибыль. На самом деле, вся эта затея вполне могла обернуться огромными убытками.
Однако, несмотря на это, оно может оказаться и невероятно успешным. Маглорождённым такая мода почти наверняка понравится, точно так же, как и то, что чистокровные её возненавидят. Насчёт полукровок вопрос был спорным. И довольно важным, поскольку они составляли от шестидесяти до восьмидесяти процентов всего населения волшебников.
— Сколько вам нужно? — спросил он через несколько минут.
— По меньшей мере, несколько тысяч галеонов, — поморщившись, выдавила Брианна, понимая, что сумма была немаленькой, но также зная, что не стоило её приукрашивать. Эти деньги нужны были им для покупки помещения, создания продукции и рекламы, не говоря уже о расходах на жизнь, поскольку во время подготовки они, по сути, будут безработными. Если он им откажет, то единственным выходом будет взять кредит в Гринготтсе, а деньги у гоблинов занимают только идиоты. Их процентные ставки были просто чудовищными.
Гарри не слишком взволновала эта цифра. Туша василиска была продана за поистине баснословную сумму, достаточную для того, чтобы не беспокоиться о том, что у него к восемнадцати годам закончатся средства. Даже если он станет весьма экстравагантным транжирой. Денег было выручено меньше, чем было в его главном хранилище, но, скорее всего, сумма могла сравниться с состоянием небольшой благородной семьи.
— Я дам вам десять тысяч, — сказал Гарри, скривив губы от того, как расширились их глаза. — Но! Я хочу иметь контрольный пакет акций. Шестьдесят процентов.
— Тогда владельцем будешь ты, а не мы, — проворчала Тиана. Она желала быть начальницей, а не наёмным работником в чужом бизнесе.
— Это я здесь рискую деньгами, а не вы, — заметил Гарри. — Если эта идея прогорит, то именно я приму удар на себя.
— И мы не сможем убедить тебя снизить эту цифру до сорока девяти? — жеманно спросила Брианна, вытянув руку, чтобы поласкать его между ног.
— У меня есть идея получше, — сказал он с ухмылкой.
— Правда? — с явным скепсисом спросила Тиана.
— Я дам вам деньги и оставляю свои шестьдесят процентов. Вы подождёте с открытием магазина, пока я не заявлю о своём статусе Лорда, и сосредоточитесь на создании продукции. А я буду поддерживать ваш бизнес на плаву столько, сколько нужно, пока он не начнёт приносить прибыль. Как только это случится, вы начнёте возвращать мне мои инвестиции, на которые я, ко всему прочему, не буду начислять проценты. Когда вы выплатите мне весь долг, который к тому моменту накопится, я передам каждой из вас по двадцать процентов акций.
Девушки обменялись задумчивыми взглядами. В целом, это была довольно выгодная сделка. В любом случае им пришлось бы подождать, пока он заявит своё право на титул Лорда, чтобы защитить их от возможных юридических проволочек, придуманных чопорными чистокровками. То, что он не собирался начислять проценты за свои инвестиции и передаст им право собственности после погашения долга, было очень даже щедро. Лучшего варианта им всё равно нигде не найти.
— Правда нас четверо, — напомнила ему Брианна, отметив тот факт, что при таком раскладе ей и Тиане будет принадлежать контрольный пакет акций. По правде говоря, идея не самая плохая.
— Ну, остальных здесь нет, так что я не собираюсь предоставлять им большую долю, — ответил парень. — Кстати о долях… Как насчёт того, чтобы вы обе до конца года продолжали составлять мне приятную компанию?
Девушки обменялись взглядами, полностью понимая, какого рода компания ему нужна. Они больше не планировали ходить с Гарри на свидания, но не хотели ставить под угрозу своё будущее, и были слишком циничны, дабы предположить, что он настолько порядочный, что не примет их отказ близко к сердцу. Не важно был ли он «мальчиком, который выжил» или нет.
— Я уверена, что с этим можно что-нибудь придумать.
Кроме того, даже если Гарри не был самым потрясающим любовником на свете, он был полон энтузиазма, вынослив и не стеснялся использовать свой язык, чтобы как следует завести девушку. Это почти компенсировало его несколько ограниченный опыт. Кто знает, может быть, со временем тот научится правильно пользоваться своим членом.
***
Молли ещё раз перечитала письмо от дочери и нахмурилась, всё ещё не понимая, как на него ответить.
Джинни так радовалась тому, что в прошлом году подружилась с «мальчиком, который выжил», и вот теперь случилось это.
Молли отлично знала, как себя обычно вели наследники Благородных Домов в последние годы обучения в Хогвартсе. Она всегда неистово осуждала такое поведение, но практически никогда не демонстрировала этого, поскольку лично её это не касалось. Если не считать того дурацкого случая с любовным зельем, за который Артур позже её простил, Молли просто была выше всего этого. В отличие от тех ведьм, бросавшихся на шею благородным наследникам, и тех самых наследников, пользующихся своим положением, чтобы заманить девчонок в постель.
А теперь Джинни просила совета о том, как ей возродить дружбу с одним из таких типов и, если она правильно поняла смысл сказанного, как вызвать у него интерес.
В начале своего первого учебного года Рон отзывался о Гарри довольно нелестно, называя того в своих письмах грубым и высокомерным, но после того, как бедную маглорождённую девочку убил тролль, эта неприязнь сошла на нет. После этого её младший сын уже никогда не был прежним, чувствуя себя отчасти виновным в смерти бедняжки.
Когда их семья встретилась с Гарри на вокзале в конце прошлого учебного года, парень показался ей довольно милым мальчиком, хотя и немного неразговорчивым, да и слишком высоким для своего возраста. Так что она решила, что их первая встреча была просто неудачной. Молли хотела пригласить молодого человека провести часть лета в Норе, но сдержалась, когда увидела, что тот очень спешил.
Молли готова была признаться, что слегка разочаровалась, узнав, что Гарри Поттер решил вести себя как любой другой благородный отпрыск. Она ожидала большего от мальчика, который победил Волдеморта. Дамблдор ещё перед первым учебным годом Джинни сказал, что Гарри нужен друг, поэтому Молли решила, что это из-за его застенчивости. Очевидно, дело было совсем не в этом.
Что она должна была сказать Джинни? Что Гарри, скорее всего, будет продолжать спать со всеми этими ведьмами, которые, без сомнений, надеются стать следующей леди Поттер? Что он, возможно, начнёт получать предложения о браке при первых признаках одобрения? И, что более чем вероятно, довольно многие из этих ведьм согласятся стать его любовницами?
Это была ещё одна негласная практика среди Благородных Домов, которая всегда раздражала консервативную Молли. Браки в чистокровном обществе часто основывались на социальном статусе или деловых отношениях, а не на какой-либо привязанности, что, естественно, приводило к тому, что и лорд, и леди Дома имели одну или несколько любовниц. Они рожали заранее оговорённое количество детей, вместе посещали светские мероприятия и притворялись полноценной семьёй, но всё остальное время игнорировали друг друга, уделяя внимание своим пассиям на стороне.
Молли не хотела такого будущего для своей дочери. Она всегда будет благодарна Гарри за то, что он распознал тот проклятый дневник, но влюблённость дочери в «мальчика, который выжил» больше не казалась ей милой. Она также не обращала внимания на тот факт, что сама незаметно поощряла эти чувства дочери.
Тихий голос из тёмного уголка её сознания шептал о состоянии Поттеров и о том, как хорошо было бы добраться до него через Джинни, но Молли проигнорировала его. В мире есть куда более важные вещи, чем деньги, и счастье её дочери было одной из таких.