Мостик к Сиквелу

13 сентября 2499 года. Спеллхейвен.
Лорхан слегка ойкнул, когда мать заключила его в объятия.
— Я так рада снова тебя увидеть! — восторженно заявила она, крепко сжимая сына.
— И я тебя, мам, — сказал тот с улыбкой. — Я не знал, что вы возвращаетесь. Последняя новость доходила, что вы посетили Индию лет пятнадцать назад.
По правде говоря, даже эта новость была не более чем слухами. Имена Гарри и Луны Блэков уже почти вошли в легенду.
— Мы отправились в путешествие на лодке по Аравийскому морю после того, как проверили, насколько хорошо местной дриаде удалось продвинуться в разрушении мумбайских руин, — произнёс отец со слабой ухмылкой.
Лорхан обрадовался, что отец так хорошо выглядит. Смена обстановки явно пошла ему на пользу.
— Нас сопровождала стайка морских змеев, — с энтузиазмом вклинилась мама в разговор, а её глаза в этот момент аж сверкали. — Они всю дорогу болтали с Гарри.
— Ужасные сплетники, — проворчал папа. — Мы высадились на территории бывшей Сомали и двинулись в сторону запада. Когда добрались до Марокко, то решили остановиться там на какое-то время, а затем снова отправиться в Америку, вместо того чтобы через Гибралтарский пролив возвращаться в Западные Чумные Земли.
Лорхан сдержал желание закатить глаза на привычку отца называть Европу «Западными Чумными Землями». То, что в результате реализации «Плана Б» все ядерные реакторы там дали чудовищную утечку, а на загрязнённых территориях из-за смешанного влияния магического и радиоактивного насыщения выросли гигантские грибковые леса, наполненные всевозможными кошмарными существами, ещё не повод переименовывать весь континент.
— Вы, само собой, можете оставаться здесь столько, сколько захотите, — сказал Лорхан вместо этого. — Но предупреждаю, Адрастия на тебя сильно злится.
— За что? — спросил отец, недоумевая.
— За то, что ты уехал, — сухо ответил Лорхан.
— Она все ещё не смирилась с этим? — удивлённо спросил волшебник постарше. — …погоди, ты что, не трахал её как следует?
Лорхан сдержал вздох от грубости и покачал головой, потому что это действительно было в той или иной степени правдой. Услуги Адрастии как шпионки были неоценимы, но его отец обширно использовал и «другие» её таланты. Таланты, которые Лорхана интересовали меньше всего, и эта губительная женщина, по большому счёту, раздражалась от того, что ей не почёсывали где надо.
— Ты нашёл себе девушку? — с надеждой спросила мама.
— Не-а, всё ещё в холостяках, — слабо улыбнулся Лорхан и про себя вздохнул с облегчением, когда она просто кивнула без всякого разочарования. На секунду он забыл, что из трёх его матерей Луна была единственной, кто всегда принимал твой выбор без всякой шумихи. Флёр и Дора куда чаще выражали свои надежды касательно его социальной жизни.
— Ну ты хотя бы регулярно сексом занимаешься? — обеспокоенно спросила она. — Ты же знаешь, что регулярный секс — очень важная составляющая здорового образа жизни.
На этот раз он вздохнул, не скрывая, особенно когда увидел, как отец ухмыляется.
— Да, мама, я регулярно занимаюсь сексом.
Он каждый год по традиции продолжал оплодотворять парочку вейл, и иногда случались интрижки, но в остальном ему это просто было неинтересно. Гиперактивное либидо его отца и образ, который оно оставило после себя, возможно, причиняли ему наибольшую головную боль после того, как Лорхан стал королём.
— Значит, Адрастия злится, потому что ты не прочищал ей дымоход, — сказал отец, покачав головой в насмешливом разочаровании. — Полагаю, пора старику показать тебе, как это делается.
— Непременно, — шутливо ответил Лоркан, до сих пор не отвыкший от таких приколов отца, даже спустя столько времени.
***
15 сентября 2499 года. Спеллхейвен.
Адрастия пронеслась по коридорам с грацией королевы, и лишь сдержанный гнев в языке её тела выдавал чувства женщины.
Гарри вернулся, почти через сто лет после своего исчезновения, словно вор в ночи. И ему даже не хватило приличия с ней связаться.
Она ворвалась в его комнату без приглашения и даже без стука в дверь, и её едва не охватила ностальгия при виде того, как он расположился в своём любимом кресле. Перед ним в этот момент левитировали две книги и блокнот, ноги лежали на журнальном столике в той бесхитростной манере, которая всегда выводила Флёр и Нарциссу из себя. Когда-то его частенько можно было застать в таком виде, но это кресло вот уже долгое время пустовало.
— Ты! — зарычала она, нагнетая свою ярость. Обычно она так свой гнев не выражала, но сейчас случай оказался особенный.
— Я? — невинно спросил он. Вот же ублюдок.
— Ты уехал. Ни прощальной записки, ни до свидания, ни разу не навещал и даже способа связаться с тобой не оставил, — продолжила свою тираду Адрастия.
Гарри вздохнул и аккуратно уложил книги и блокнот на журнальный столик.
— Тогда умерли две мои жены, с которыми я делил свою душу на протяжении почти четырёхсот лет. Мне нужно было сменить обстановку, — ответил Гарри.
— А как же мои потребности? — эгоистично поинтересовалась Адрастия. — Ты хоть понимаешь, насколько скучными вышли последние сто лет? Твой сын по части убийств даже наполовину до тебя не дотягивает, а к сексу он относится как к повседневной рутине.
— Адрастия, — промурчал он, вставая. — Ты хочешь сказать, что скучала по мне?
Она окинула его ледяным взглядом, хотя от его приближения внутри у неё всё сжалось. Чёрта с два она признается ему в этом после всего того, через что он заставил её пройти.
Затем он навис над ней, достаточно близко, чтобы ощутить огромную силу его магии, давящую на её собственную. И достаточно близко, чтобы ощутить жар его тела сквозь одежду.
Адрастия почувствовала, как намокает, готовясь в дальнейшему, и беззвучно прокляла навязанные ей условности. Игра между ними никогда не заканчивалась. Может, Гарри и не удалось превратить её в покорную шлюху, постоянно жаждущую его прикосновений, но усилия его не были напрасными. Тело всё ещё реагировало на него и не поддавалось контролю.
С в о б о д н ы й_м и р_р а н о б э Но и она не потерпела крах в достижении своих целей. Адрастия не строила иллюзий, думая, что он не воспользуется своей властью над ней, чтобы жестоко наказать за предательство, но Гарри уже довольно сильно к ней привязался, и она чувствовала некую уверенность относительно него. Во многом именно поэтому его внезапный отъезд вызвал у неё такое раздражение.
Похоть кружила в воздухе и охватывала их, подобно живому существу, и Адрастия протяжно застонала, когда его губы впились в её.
С них в спешке слетела одежда, и ей потребовалось усилие воли, чтобы продолжать тереться об него, как животное, когда его грубые руки стали ласкать её ноющую грудь.
Адрастия потянулась к его эрегированному члену и начала его надрачивать, намереваясь, по возможности, прямо сейчас довести его до оргазма.
К сожалению, у Гарри имелись другие планы, и он повалил её на кровать.
Адрастия широко расставила ноги и выгнула спину дугой.
— Возьми меня, мой Господин, — попросила она томным голосом, зная, на какие кнопки нужно нажать.
Но он не стал сразу же погружаться ей между ног головой или же членом, как она ожидала. Вместо этого он обошёл кровать и забрался на неё в перевёрнутой позе.
Адрастия послушно открыла рот и приняла его член в горло, а он стал водить языком по её половому органу, несмотря на то, что это было совсем не то, на что она рассчитывала. Ей эта поза не нравилась, но и возразить она не могла. Кроме того, мастерство Гарри в куннилингусе вполне компенсировало тот дискомфорт, связанный с необходимостью регулировать дыхание в зависимости от толстого мясистого стержня, входящего и выходящего из её рта.
Но после недолгого приступа удушья она перевернула их, чтобы оказаться сверху. Конечно, Гарри был слишком сильным и тяжёлым, и она не могла сама сдвинуть его с места, если бы он захотел остаться в прежнем положении, но, похоже, на этот раз он был готов дать ей волю. Так случалось не всегда, и она осталась ему за это благодарна.
Теперь ей стало намного легче, и она принялась энергично насасывать его член, решив довести Гарри до оргазма первым. Её потуги, в своём нежелании «проигрывать», стали более отчаянными, когда она почувствовала приближение собственной кульминации. Но слишком уж долго её тело не получало должного удовлетворения. Она закричала, кончая с его стволом во рту, и почувствовала, как он напрягся и запульсировал, наполняя её рот своим семенем всего через несколько секунд после её собственной разрядки.
Адрастия лениво заглатывала его выделения, всё ещё не сумев прийти в себя после эйфории оргазма, и обратить внимание на то, как знакомый вкус медленно разжигает угли её вожделения. Дело было даже не в том, что он оказался приятным на вкус или что ей нравилось это делать, просто в её сознании всё это настолько срослось с удовольствием, что просто превратилось в ещё одну автоматическую реакцию.
В конце концов Гарри выскользнул из-под неё, оставив Адрастию перегнутой через кровать. Та даже не пыталась сдвинуться с места, понимая, что это ещё не конец.
— Это означало «да»? — насмешливо поинтересовался Гарри.
Ей пришлось немного покопаться в памяти, чтобы вспомнить, к чему был этот вопрос, но потом она вспомнила: он спросил её, не скучала ли она по нему.
— Хмф… — выдала Адрастия, упорно отказываясь признавать, что скучала.
— А, у тебя то самое настроение, — сказал он. — Я ещё не забыл, как обращаться с моими женщинами, когда те выделываются.
Адрастия в тревоге распахнула глаза, почувствовав, как он прижал костяшки пальцев к её анусу, и запоздало вспомнила, что пассивно-агрессивничать с Гарри — совсем не то же самое, что и с Лорханом. Сын лишь вздыхал, закатывал глаза и отказывался подыгрывать, в то время как отец был скор продемонстрировать, что не потерпит, когда «его» женщины пытаются играть в игры разума.
Она всё ещё могла его остановить, он не стал бы этого делать, взмолись она остановиться. Но, само собой, для этого пришлось бы действительно умолять, а Адрастия ненавидела саму мысль молить о чём-либо.
Она прекрасно понимала, что он использует её же гордость против неё. Именно так он манипулировал ею, чтобы она молчаливо согласилась на анал в первый раз и каждый раз после этого, но осознание трюка не мешало этой технике срабатывать.
— Раздвинь булки, — приказал он.
Адрастия прикусила губу и подчинилась, потянувшись руками назад и полностью раскрыв ему свою дырочку. Мятное ощущение специальной смазки Гарри вскоре заполнило её кишечник, и она мысленно выругалась в адрес собственной гордости и его бесстыдного использования этой хитрости, чтобы заставить её согласиться на этот конкретный сексуальный акт.
Она застонала от дискомфорта, когда его смазанный член вошел в её задний проход, с каждым сантиметром растягивая его всё больше и больше.
— С тех пор, как я был здесь в последний раз, тут всё снова подтянулось, — хрюкнул Гарри, немного отстраняясь, а затем снова входя внутрь. — Мой сын и впрямь на тебя забил.
— Он не такой мужлан, как ты, — лицемерно зашипела она, прекрасно понимая, что не более двадцати минут назад жаловалась на то, что Лорхан не такой же засранец, как Гарри, и отсюда, более скучный.
Адрастия вскрикнула от боли и удовольствия, когда он вошёл в неё до конца и лёг на неё сверху.
— С чего столько злобы? — промурчал он ей на ухо, напрягая свой стояк внутри неё. — Я ведь знаю, что тебе это нравится.
Адрастия хрюкнула, когда Гарри оттянул бёдра и снова вошёл в неё. Он ждал ответа, но она упорно молчала, и поэтому он повторил действие. А затем снова, снова и снова, и так до тех пор, пока погружения не приобрели равномерный ритм.
Несмотря на первоначальный дискомфорт от толстого мужского члена, засунутого туда, где его не должно было быть, ощущения действительно оказались приятными. Проблема с анальным сексом заключалась в том, что он лишал её всякой власти. Когда мужчина брал её в задницу, его просто невозможно было как-то поставить на место. По этой же причине и оральный секс ей приходился не по душе.
Или, по крайней мере, не приносил никакой пользы. Гарри столетиями настраивал реакции её тела так, чтобы они не всегда совпадали с её чувствами.
Адрастия похныкивала, но сдерживала крики наслаждения при себе, не желая доставлять ему удовольствие. А её предательский половой орган сочился влагой, чуть ли не умоляя уделить ему внимание, но она всё же чувствовала приближение кульминации.
В этот момент дверь открылась, и в комнату вошла Луна.
— Я не могла найти… — блаженная блондинка сделала паузу, чтобы оценить обстановку. — О. Привет, Адрастия.
— Луна-а-а-а-а, — застонала Адрастия в ответ на приветствие и непроизвольно затянула имя, когда Гарри поднялся на колени и потянул её за руки, пока она не оказалась в вертикальном положении и под углом, в котором полностью предстала перед любопытным взглядом Луны.
— Сыночек наш, видимо, действительно на протяжении последнего столетия на неё забивал, — сказал Гарри, прижимаясь к Адрастии бёдрами так, что стало совсем непросто сохранять спокойствие и тишину. — Поэтому я решил поступить по-джентльменски.
Адрастия подавила желание подколоть его. Она по собственному опыту знала, что он просто использует это против неё, и то, что её заставили наслаждаться вторжением в задний проход, уже оказалось достаточным подтверждением.
— Ты такой заботливый, — похвалила его Луна и начала снимать с себя одежду.
Вскоре блондинка стояла на коленях прямо перед Адрастией и держала её за голову, пока Гарри возобновлял свои толчки.
— А ты до сих строишь всё те же рожицы, — радостно заметила Луна, глядя на неё так, словно на какое-то дорогое её сердцу сокровище.
Адрастия бросила на маленькую вуайеристку раздражённый взгляд, который быстро превратился в шипение удовольствия, когда блондинка протянула руку между ног Чёрной Вдовы и начала теребить киску. Воодушевлённая такой реакцией, Луна второй рукой взялась за грудь дамы, а её губы нащупали губы Адрастии.
Многочисленные виды стимуляции приводили к бешеному напряжению от приближающегося оргазма, и Адрастия чувствовала, что Гарри тоже к нему близок, и это в свою очередь только ещё сильнее её подстёгивало.
Луна отстранилась, едва не переступив ту самую границу, и посмотрела на Адрастию с нетерпением, продолжая теребить у той клитор.
Адрастия застонала сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как инструмент Гарри извергает потоки горячего семени в её кишечник, и слыша, как он хрипит от удовольствия.
Когда всё закончилось, он отпустил её руки и позволил ей рухнуть на кровать лицом вперёд и перевести дух. Она уже почти забыла, как бывает, когда он в действительно хорошем настроении.
— Это было так прекрасно, — заявила Луна тоном, который больше подошёл бы человеку, тронутому чудесным музыкальным произведением или чем-то подобным.
— И конец тоже вышел прекрасным, — захихикал Гарри, резко шлёпнув свою игрушку по бамперу, отчего та удивлённо хрюкнула. — Есть в этом нечто особенное, когда видишь, как после хорошей ебли из женской жопки вытекает сперма.
— О-о-о, а дай посмотреть, — с энтузиазмом попросила Луна и наклонилась, чтобы взглянуть.
— Ты был бы другого мнения, если бы тебе самому пришлось потом разбираться с этим месивом, — фыркнула Адрастия, раздражённая тем, что её использованное отверстие превратилось в зрелище для пары извращенцев.
— Возможно, — согласился Гарри, а потом взял её за ноги и перевернул на спину. — Мне так нравится быть мужчиной.
Она увидела, что причиндал этого мужчины снова затвердел, и не нужно быть гением, чтобы догадаться — на этот раз он собирается заняться второй её дырочкой.
— Я с вами! — звонко объявила Луна и, прежде чем Адрастия успела высказать хоть одно слово против, стремительно накрыла её лицо своей промежностью.
Адрастия чувствовала, как они друг с другом целуются, пока её саму в это время потыкивали, и ей оставалось только мысленно пожать плечами. В прошлом они занимались и куда более странными вещами, чем это, а Гарри в этот раз хотя бы использовал подходящее отверстие.
***
22 сентября 2499 года. Рэйвенхед.
— А что именно ты пытаешься тут сделать? — спросила Адрастия, глядя на бессознательное тело давно поверженного Тёмного Лорда Волдеморта.
Гарри оторвался от своих нумерологических вычислений, чтобы уделить ей всё своё внимание.
— Примерно тридцать лет назад мы с Луной столкнулись с очередным пророческим разъёбом, — начал он.
— Но то была не оргия, — уточнила Луна. — Люди просто убивали друг друга.
— Спасибо, сама бы я никогда не догадалась, — сухо ввернула Адрастия.
— Не за что, — сияя, ответила Луна.
— Ну так вот … — ворчливо вклинился Гарри, словно старик, которым он и был на самом деле. — Это заставило меня задуматься об устройстве судьбы, и я начал изучать пророчества, провидцев и всё такое прочее.
— И ты вытащил Спящую Красавицу из морозильника, потому что?.. — начала Адрастия.
— Потому что он связан или, по крайней мере, был связан со мной пророчеством, — пояснил он. — Пророчество может считать его «поверженным» и, таким образом, свершиться, или же оно может оставаться активным, потому что он всё ещё жив. Я хочу выяснить, какой из вариантов правильный, и, возможно, определить истинную природу пророчества. А мне все говорили, что держать этого болвана в живых — ненужный риск и что тот никогда ни на что не сгодится. Ха, да что они вообще знают!
Адрастия хмыкнула, не совсем понимая, что это значит.
— Ты собираешься его разбудить? — возможность позлорадствовать являлась одной из причин, по которой она вообще здесь находилась. Другая причина крылась в банальной скуке.
— Возможно, — ответил Гарри непринуждённо. — А теперь тихо, мне нужно закончить.
Адрастия протяжно вздохнула, чтобы успокоиться, и напомнила себе, что Гарри всегда был раздражительным, и что она просто забыла, насколько раздражительным бывает общение с ним.
Она наблюдала за ним, пока тот рисовал ритуальный круг, и любовалась сосредоточенностью на его лице. Мужчины всегда становились наиболее привлекательными, когда были полностью на чём-то сосредоточены. А перенаправление этого внимания на себя всегда считалось одной из лучших частей её игр.
Смысл подавляющего большинства линий и символов, а тем более взаимодействия между ними, был ей совершенно невдомёк. Даже столетия жизни не могут привить человеку способности в том, к чему у того не лежала душа, и она никогда не находила смысла в том, чтобы исправлять свою некомпетентность в более академических магических направлениях. Тем не менее, то немногое, что она понимала, подсказывало — дело невероятно сложное, и связанно оно с эзотерическими понятиями пространства и времени, души и мысли, жизни и смерти.
И Гарри не ограничился одним лишь полом, он также забрался на стены и потолок. На всё это ушло несколько часов.
— Ладно, этого должно хватить, — сказал Гарри и критически осмотрел свою работу, после чего удовлетворённо кивнул.
— А нам действительно стоит здесь находиться? — хмуро спросила Адрастия. — Может, я и не очень много понимаю в ритуалах, но знаю, что они обычно плохо реагируют на присутствие посторонних.
— Обычно это так, — ответил Гарри с кивком, — но это не обычный ритуал. На самом деле, технически это вообще не ритуал. Скорее чрезвычайно специализированное диагностическое заклинание. Мне потребовалось почти двадцать лет трудов, чтобы разобраться в необходимой для создания заклинания нумерологии, способной выявить пророческие связи, и, как видишь, — он указал жестом на растянувшуюся череду символов, — оно слишком сложное, чтобы сотворить его обычным способом.
— Понятно, — сказала она, хотя на самом деле это было не так.
— А теперь приступим, — пробормотал Гарри, затем сосредоточился и запустил сложный массив заклинаний.
— У-у-у, как красиво! — воскликнула Луна, оглядываясь вокруг с широко раскрытыми глазами.
— О боже! — тихо выговорила Адрастия, глядя на себя, а затем и на остальных. Они словно перенеслись в некий мир духов, наполненный люминесцентным туманом и цветами, не поддающимися описанию.
— Ощущения полностью субъективны, и то, что мы видим, зависит от того, как мы воспринимаем мир, — рассказал Гарри прежде, чем послышались какие-либо вопросы.
Для него Луна выглядела как лучистое сияние, мягкое, но непреклонное, пробивающееся сквозь густой тёмный туман, исходящий от него самого, и достающее до слабого света внутри него. Адрастия же, наоборот, была похожа на призрачную массу злобных чёрных щупалец, утыканных окровавленными шипами. От него самого к центру этой массы тянулась ненатянутая, но неразрывная цепь, а вокруг Гарри в свою очередь также обвивались несколько колючих придатков дамы.
— Ты всегда такие интересные вещи придумываешь, — сказала Адрастия, отводя взгляд от почти до боли яркой ауры Луны и не отрываясь от Гарри. Сейчас он казался громадным чудовищем из аморфной тьмы с прожилками света, а огромное чёрное крыло, протянувшееся от него к ней и укрывающее её, напоминало костяную клетку, тогда как крыло с Луной — одеяло из блестящих чёрных перьев. Но всё же смотреть на него было приятнее, чем на жгучее сияние Луны. Ощущение не то чтобы болезненное, но очень неприятное, так, что и не передать словами.
Луна просто хихикала, с интересом поглядывая то на красивого человекоподобного ворона, в лице её мужа, то на сгорбленное паукообразное существо, являвшееся Адрастией.
Все трое с большой неохотой обратили внимание на бессознательную форму Волдеморта. Хоть все они и видели его по-разному, но для всех он выглядел искажённым, жалким существом.
— А вот и то, зачем мы здесь, — сказал Гарри, осторожно проводя рукой по тусклой пряди туманно-белого цвета, сильно натянутой, но в то же время бесконечно податливой. Несмотря на образ этой нити, он ощущал её не кожей, а своим духом. — Как интересно. Словно дремлет, но я ощущаю, что у неё есть потенциал вернуться в активное состояние, возможно, если Волдеморт когда-нибудь освободится, пока я всё ещё буду жив.
— Значит, ты был прав? — спросила Луна.
— Да, пророчество теперь кажется чем-то большим, чем просто какая-то получающая отголоски будущего вне времени поехавшая провидица, — кивнул мужчина. — И это… на самом деле, меня бесит.
— Гарри?.. — вымолвила Адрастия и затихла с настороженным вопросительным тоном. Она прекрасно помнила его склонность к магическому безрассудству и не хотела, чтобы это случилось рядом с ней.
— Не волнуйся, я просто проведу несколько тестов, — сказал он и продолжил растягивать и сгибать нить судьбы, постоянно наблюдая за ней. — Хм-м, я чувствую в этой штуке большую силу. Удивительно, что всё это время она полностью избегала моего взора. Я думал, что вижу многое, но это заставляет меня задуматься, насколько я слеп и сколько ещё слоёв скрыто от моего восприятия.
Так продолжалось в течение двух часов, Гарри рассказывал о своих экспериментах женщинам, пытаясь сделать всё возможное, чтобы заставить пророческую связь отреагировать и дать больше информации. По большому счёту ему это не удавалась, но даже это считалось своего рода успехом, так как давало понять, что именно не работает.
— Хм, наверное, пора его разбудить, — в итоге сказал он.
— Ну наконец-то, — с облегчением выговорила умирающая со скуки Адрастия.
Гарри проигнорировал её.
— Луна, будь добра, подержи его.
— Хорошо, — та подошла к алтарю, к которому был привязан Волдеморт, и приложила палец к его груди.
— А теперь антидот… — пробормотал самому себе Гарри, удерживая рот Волдеморта открытым, и залил внутрь зелье.
Отступив назад, он внимательно наблюдал за тем, как поверженный Тёмный Лорд медленно приходит в себя и почти сразу же начинает вырываться из своих пут. Пророческая связь соответственно увеличилась в силе. Интересно.
Волдеморт запустился, как только к нему вернулось сознание, и его глаза комично распахнулись, когда он огляделся вокруг. Он бросил короткий взгляд на Адрастию, словно не зная, что о ней думать, и попытался отдёрнуться от Луны. Гарри задавался вопросом, что видел враг под действием диагностического ритуала, которым была охвачена вся комната.
— Доброе утро, — весело поприветствовал Гарри, шагнув в поле зрения безносого.
Аура Волдеморта затрепетала от внезапного страха.
— Поттер? — вопросительно фыркнул тот, похоже, не будучи полностью уверенным в представшем зрелище.
— Ага, — ответил Гарри, не желая вдаваться в подробности смены фамилии.
— Что это такое? Освободи меня! — потребовал он.
— Ну… этого не случится, — ответил Гарри, покачав головой. — Мы проводим кое-какие тесты, и твоё содействие пришлось бы очень кстати.
— Я помогу тебе лишь лечь в могилу! — яростно прорычал Волдеморт.
Адрастия захихикала, видимо, найдя это взаимодействие очень забавным.
— Да, я часто такое слышу от своих подопытных, — вздохнул Гарри в раздражённой манере. — Ты уверен, что не хочешь мне помочь? Видишь ту штуку, это связывающие нас узы пророчества.
Глаза Волдеморта остановились на туманной нити.
— Я многому научился за те пятьсот лет, что ты дремал, — продолжал Гарри, не обращая внимания на то, что челюсть связанного Тёмного Лорда отвисла от шока при обыденном упоминании того, сколько времени он провёл в заморозке. — Но принципы работы судьбы от меня всё время ускользали. Когда-то давно я считал, что единственная имеющая значение судьба — это та, которую мы создаём сами, но у меня появились основания полагать, что это не всегда так. Такие субъекты пророчества, как ты и я, как правило, имеют необычные связи с окружающим миром, подобно гравитационному полю, вокруг которого должны течь события. В связи с этим возникает множество вопросов! Как это происходит? Почему так происходит? Я хочу всё это узнать, и ты, мой уродливый друг, поможешь мне в этом разобраться.
Но Волдеморт уже не слушал, всё его внимание было полностью приковано к нити судьбы, к смертному приговору, который, как он считал, был вынесен ему в тот момент, когда родился Гарри Поттер. В его безумном воображении разрыв этой связи должен был освободить его от этой участи.
Прожитые века несколько притупили память Гарри о том, на какие безумно-отчаянные выходки способен его пророческий заклятый враг, когда того загоняли в угол. Гарри не был так внимателен, как следовало бы, но он всё же почувствовал момент, когда сила ненависти Волдеморта начала вливаться в пророческую связь.
— Ты идиот, перестань! — крикнул он, вливая в связь свою собственную силу, встревоженный нарастающим ощущением накапливаемого в комнате разряда. — Луна, останови его!
— Не получается, — тут же отозвалась Луна.
— Я, пожалуй, оставлю вас, мальчики, с этим разбираться, — поспешно заявила Адрастия и побежала к выходу, с ужасом вспоминая, что дверь откроется только для Гарри, когда та не сдвинулась с места.
— Я освобожусь от пророчества, Гарри Поттер, и тогда я тебя убью! — вскричал Волдеморт, вкидывая в ненавистную связь всего себя.
Гарри не был настолько глуп. Он знал силу этой связи и понимал, что Волдеморт, по сути, жертвует собой, чтобы уничтожить её, потому что это был единственный способ её уничтожить. К сожалению, он вполне мог прихватить их всех с собой, учитывая, насколько загустела в воздухе магия.
Его попытки вытеснить магию старого врага только усугубляли ситуацию. Мало того, что он не желал принимать на себя такие же обязательства, как Волдеморт, так ещё и само столкновение магии ещё больше усиливало сковывающую комнату магическую плотность и напряжение, которое испытывала их связь. Пророчества никогда не предназначались для того, чтобы в них лезли смертные, и уж тем более, чтобы их использовали в качестве поля битвы.
— Луна, отойди от него! — крикнул Гарри в последнюю секунду, заставив миниатюрную блондинку прыгнуть к нему.
Мгновением спустя пророческая связь раскололась, Волдеморт распался, и комнату поглотила чистая магия. Физика перестала работать, и вместо материальности бытие свелось к базовым понятиям.
Гарри крепко вцепился в сияние своей жены, с помощью цепей заветов притянул к себе чудовище с щупальцами, коим была для него Адрастия, но сильнее всего он цеплялся за свою собственную личность, атакованную первобытным хаосом за пределами материального мира.
Спустя несколько минут Лорхан с изумлением вглядывался на магический водоворот, крутившийся на месте башни его отца.
— Пап, что, чёрт возьми, ты натворил на этот раз? — пробормотал он.