ооо
Так прошли еще две недели. Гермиона все время работала, Гарри и Драко все время тренировались, и они почти не виделись.
В пятницу на второй неделе Гермиона сидела за своим столом в конце рабочего дня и просматривала список информации о пожирателях смерти, который Малфой дал им несколько месяцев назад. Ее внимание привлекло какое-то движение, и, подняв глаза, она увидела, что к ней направляется Симус. Со времени их первого свидания они почти не видели друг друга, только проходя мимо с чуть более широкими улыбками в коридоре, в основном с его стороны.
— Добрый день, Гермиона, — сказал он, подойдя к ее столу.
— Привет, Симус, — бодро поздоровалась она.
— Я хотел спросить, могу ли я помечтать о завтрашнем свидании. Что скажешь насчет ланча в парке?
Она улыбнулась.
— Звучит заманчиво, я бы хотела.
Наконец он улыбнулся своей широкой улыбкой, и было очевидно, что он нервничал из-за того, что снова пригласил ее на свидание.
— Отлично. Ты придешь завтра на работу?
— Да, мне нужно закончить кое-какие дела завтра утром.
— Как насчет того, чтобы встретиться у мемориала королевы в парке около полудня?
— Хорошо. Мне что-нибудь принести? — спросила она.
— Нет. Мы просто пообедаем в кафе.
Она улыбнулась.
— Тогда до завтра.
Симус уже собирался уходить, когда остановился у стола Гермионы, и они вместе прошли в вестибюль, попрощавшись у пункта аппарирования. Гермиона позволила Симусу подумать, что она уходит на всю ночь, но, поскольку у нее все еще было много работы, она вздохнула и вернулась к своему столу.
Она снова задержалась на работе допоздна, изучая имеющиеся в Министерстве досье на пожирателей смерти, которые были в списке Малфоя. Министерство даже не знало, что большинство людей в ее списке были пожирателями смерти, но в некотором смысле эти досье все равно были полезны. Без десяти одиннадцать все магические лампы в Министерстве мигнули, сообщая всем, кто еще находился в здании, что через десять минут свет погаснет на ночь. Гермиона потерла уставшие глаза и вернула папки по местам. Она прошла в вестибюль и аппарировала.
Гарри и Малфоя не было дома, и Гермиона медленно поднялась по лестнице и заснула через две минуты после того, как упала в свою постель.
На следующее утро Гермиона спала допоздна. Она позволила себе роскошь не торопиться. Она медленно проснулась, медленно приняла душ, медленно оделась, затем медленно спустилась по лестнице. Когда она вошла на кухню, в нос ей ударил странный запах, и она увидела Малфоя, стоящего над большим котлом на плите. Гарри сидел за столом и читал.
— Доброе утро, Гарри! — весело поздоровалась она.
Гермиона подошла к плите и заглянула в котел. Темно-синяя жидкость медленно закипала большими, размером со снитч, каплями. Гермиона сунула палец в теплую жидкость, а затем отправила его в рот.
— Ммм… Нужно еще травки, — небрежно сказала она. Затем она приготовила себе что-то на завтрак и села рядом с Гарри, не подозревая, что Малфой пристально смотрит на нее. Откусив несколько кусочков, она почувствовала на себе его взгляд и, подняв глаза, увидела, что он смотрит на нее с открытым ртом.
— Могу я тебе чем-то помочь, Малфой? — беззаботно спросила она.
— Ты только что попробовала неизвестное зелье и, судя по всему, даже не подумала о возможных последствиях.
Она усмехнулась.
— Перечное зелье. Характерная смесь запахов цитрусовых, дыма и краски. Имеет темно-синий окрас до появления хвоста тритона. Третий курс, Малфой.
Драко прищурился, глядя на нее.
— Зелье кишечной непроходимости. Из-за схожих ингредиентов имеет ту же смесь запахов, что и «Перечное». Однако четвертый запах, свечного воска, различим только при определенных температурах. Также в процессе заваривания приобретает темно-синий цвет. И я уверен, ты знаешь, что это такое, не так ли?
Гермиона кивнула, выглядя слегка удивленной. Зелье, которое было отвратительным и использовалось только в злонамеренных целях, выворачивало кишечник наизнанку. Оно было очень болезненным и обычно использовалось в темных целях.
— Я знакома с зельем кишечной непроходимости и его не слишком приятными эффектами, даже при приеме в малых дозах. Однако перечное зелье дает особые ощущения при непосредственном вдыхании паров, а кишечное — нет. Появляется легкое покалывание в носу и придаточных пазухах носа, из-за чего человеку хочется чихнуть. Это из-за перца. Поэтому я поняла, что это было перечное, а не кишечное, — она одарила Драко довольной ухмылкой и продолжила свой завтрак.
Драко спокойно отложил нож, которым пользовался, и повернулся к ней лицом.
— При модификации зелья кишечной непроходимости для устранения его побочных эффектов, таких как характерный восковой запах при определенных температурах, или для придания ему эффективности при наружном применении, на третьем этапе добавляют черный перец, перемешивая против часовой стрелки четыре с половиной раза.
— Модифицированное кишечное зелье после добавления перца становится фиолетовым. Твое зелье по-прежнему остается синим.
— Оно станет фиолетовым после того, как в самом конце третьего шага я добавлю хвост тритона, который я только сейчас нарезаю, — Драко указал на наполовину нарезанный хвост тритона на разделочной доске.
— Только после того, как добавлен сок пиявки и зелье покипит на медленном огне в течение шести часов, кишечная непроходимость начнет действовать в полную силу. В нынешнем виде все, чего от нее можно добиться — это покрасить мои волосы в розовый цвет.
Две пары глаз уставились на идеально каштановую голову Гермионы. Драко хмуро посмотрел на нее.
— Модифицированное зелье кишечной непроходимости на данном этапе не меняет цвет волос. Может привести к появлению небольшой сыпи в форме звезды на твоем правом запястье.
Гермиона посмотрела на свое запястье, затем показала ему.
— Сыпи нет, — наконец-то она почувствовала себя победительницей.
Драко пристально посмотрел на нее.
— Я считаю, Грейнджер, что тебе не следует бездумно пробовать зелья, которые ты не сама приготовила, — она начала говорить, но он оборвал ее. — Кроме того, не пробуй зелья, которые я готовлю, без моего прямого разрешения. Я сам создаю и модифицирую зелья, и если бы я готовил что-то свое, ты бы ни за что не догадалась о его ингредиентах, не говоря уже о его эффекте.
Глаза Гермионы расширились.
— Я не дура, Малфой! Я знала, что это безопасно. Я бы не стала просто так пробовать незнакомые жидкости! — она замолчала и посмотрела на него, не в силах скрыть любопытства. — Ты, э-э, сам создаешь зелья?
— Да.
— Как? — спросила она, и на ее лице отразилось волнение. Дух соперничества и враждебности, которые присутствовали всего несколько мгновений назад, исчезли. На их месте была классическая Гермиона: любознательная и стремящаяся учиться.
Гарри, который молча наблюдал за перепалкой между Драко и Гермионой, громко рассмеялся, заставив остальных двоих посмотреть на него.
— Прости, Гермиона. Просто… твое лицо!
На мгновение она подумала, что, возможно, ошиблась насчет зелья и с ее лицом происходит что-то необычное. Затем она поняла, что он смеется над ее быстрой сменой позы, и, прищурившись, посмотрела на него.
— Что с моим лицом, Гарри? — спросила она таким тоном, словно хотела сказать: «Не смей больше говорить ни слова, иначе пожалеешь об этом».
Гарри перестал смеяться и снова уставился в свою тарелку.
Драко молча помешивал свое зелье. После нескольких минут, проведенных в молчании, он заговорил.
— На самом деле все просто. Я изучил сами ингредиенты для зелий. Их характеристики, поведение, основные свойства. Ты можешь использовать эту информацию, чтобы манипулировать ингредиентами таким образом, чтобы достичь желаемого результата. Я собираюсь настроить это зелье так, чтобы оно действовало на протяжении всей тренировки, позволяя Гарри сохранять максимальную бдительность.
Гарри наблюдал, как Гермиона уставилась Драко в затылок, на самом деле не видя того, что было перед ней. Он знал, что его подруге отчаянно хочется задать еще несколько вопросов. Он почти видел, как из ее ушей валит дым. Наверное, сотни вопросов проносились в ее голове, пока она невидящим взглядом наблюдала, как Драко помешивает свое зелье. Затем он увидел, как ее глаза сфокусировались на Драко, сузились и, наконец, расслабились. В них промелькнула волна грусти. Она тяжело вздохнула.
— О, — сказала она без всякого интереса. Гарри нахмурился. Это было совсем не то, чего он ожидал.
Драко уловил ее тон и повернулся к ней лицом. Он собирался что-то сказать, но Гермиона уже встала.
— Я собираюсь на работу, — сказала она, обращаясь к Гарри.
— Почему? — спросил он. — У нас сегодня выходной.
— Мне нужно кое-что закончить этим утром к следующей неделе.
— Ты вернешься к обеду? — с надеждой спросил Гарри.
— Ну нет, — сказала она, теребя свою сумку. — Я встречаюсь с Симусом за ланчем.
— О, — сказал Гарри, явно разочарованный. — Я тут подумал, может, мы могли бы провести немного времени вместе, только я и ты, завтра?
Она улыбнулась.
— Конечно, Гарри! — она обняла его на прощание и быстро ушла.
После ухода Гермионы атмосфера на кухне резко разрядилась. Гарри заметил, что, когда Гермиона сказала, что собирается встретиться с Симусом, Драко сжал челюсти. И теперь он тщательно, методично нарезал стебли имбиря на одинаковые порции. Каждое движение его запястья было обдуманным, а рукоять серебряного ножа — идеально выверенной. Гарри посмотрел в глаза Драко. Они были полностью сосредоточены на его задаче, не дрогнув ни на йоту. Между серыми глазами пролегла морщинка, еще одно свидетельство крайней сосредоточенности.
Если бы Гарри раньше не видел, как Драко измельчает ингредиенты для зелий, он бы не задумывался о его нынешних методах. Но он видел, и он знал, что Драко Малфой мог прекрасно измельчать ингредиенты с закрытыми глазами и одной рукой, связанной за спиной. Гарри также заметил отсутствие характерной насмешки над проявлением дружбы между ним и Гермионой, как будто Драко ничего не замечал.
Гарри начал задаваться вопросом, не происходит ли в голове Драко что-то, связанное с Гермионой. После всего, что ему рассказали, всех секретов Драко, он пришел к выводу, что, возможно, что-то может вырасти, если не между ними, то, по крайней мере, со стороны Драко. Хотя Драко был непреклонен в том, что такое невозможно, Гарри вспомнил вспышку неуверенности и страха, промелькнувшую в глазах Драко, когда он это сказал. Казалось, он не до конца доверял себе в том, что касалось Гермионы, и это было наиболее вероятной причиной его холодности и кажущейся незаинтересованности в вежливости. И все же временами было совершенно очевидно, что она ему небезразлична. Гарри не был уверен, как Драко совмещал эти два понятия в своей голове.
Как только Драко закончил резать, его тело и настроение расслабились. Он добавил ингредиенты в кастрюлю и повернулся к Гарри.
— Поттер. Я не самый проницательный человек, когда дело касается настроения людей, но я почувствовал, что в нашем разговоре что-то изменилось. Не мог бы ты сказать мне, что с ней? — спросил он.
— Я думаю, — начал Гарри, не зная, как именно продолжить. — Зная Гермиону, я думаю, что она действительно хотела попросить тебя научить ее готовить зелья и все такое. После того, как она задаст тебе около сотни вопросов, конечно.
Драко посмотрел на готовящееся зелье.
— Ох.
— И она поняла, что не сможет попросить об этом.
Драко пожал плечами.
— Она могла бы попросить.
— Ты бы сделал это?
— У нас нет времени, — сухо произнес он, помешивая.
— Но если бы было время, ты бы сделал?
Драко посмотрел на Гарри, придав своему лицу, как он надеялся, непроницаемое выражение. Он серьезно обдумал вопрос и свой ответ. Было много вещей, которые могли бы измениться для них, если бы у них было время. Они бы не были там, где были, и не занимались бы тем, чем занимались. И если бы он никогда не сделал этого предложения Гарри, то Гермиона не узнала бы о его склонности к зельеварению, и ей вообще не о чем было бы спрашивать. Однако все было так, как было, и она не спрашивала. Если бы она спросила, и было бы время, его первым побуждением было бы сказать «нет», несмотря на то, что какая-то часть его существа кричала бы, чтобы он сказал «да».
— Возможно, — вот и все, что он сказал.
Гарри был удивлен. Он ожидал, что Драко скажет «нет», и когда тот этого не сделал, Гарри еще больше задумался, не крутится ли у Драко что-нибудь в голове.
ooo
Гермиона встретила Симуса в Королевском парке Сент-Джеймс у мемориала королевы. Он тепло улыбнулся и дружески обнял ее. Затем он протянул ей руку, которую она приняла, и повел ее через парк, дружелюбно болтая. Поначалу Гермионе приходилось заставлять себя обращать внимание на Симуса, ее мысли постоянно возвращались к ингредиентам для зелий и множеству захватывающих возможностей, которые таились в чистом листе пергамента.
В конце концов, это чувство прошло, и она смогла полностью сосредоточиться на обеде с Симусом.
Они направились в открытое кафе в парке, где заказали сэндвичи, чипсы и мороженое на обед. Они поели в комфортной обстановке, наслаждаясь свежим осенним воздухом, который только начинал намекать на приближение зимы.
После обеда пара продолжила прогулку по парку и, наконец, остановилась отдохнуть на скамейке под большим тенистым деревом. После минутного уютного молчания Симус нервно коснулся темы, которая его волновала, но до этого он слишком нервничал, чтобы говорить об этом.
— Что-нибудь слышно о Гарри? — тихо спросил он.
Гермиона тяжело вздохнула.
— Нет. Прошел уже месяц, — она покачала головой. — Прости, Симус, но я правда не хочу говорить о Гарри. Как у тебя с работой? Я слышала, у тебя новое задание, но я не слышала, что это за задание.
Симус нахмурился.
— Вообще-то, да. Поскольку… — начал было о Гарри, но вовремя остановился. — Похоже, Бруствер считает, что семья Малфоев достаточно важна, чтобы оправдать усилия всего одного аврора — меня. Раньше каждым членом семьи занимался отдельный аврор, как одним из их других дел. Я забрал все их дела у других авроров, и теперь моя работа касается всей семьи Малфоев.
Гермиона нахмурилась.
— Всех троих? Почему?
— В связи с нападением, произошедшим две недели назад, Министерство хочет знать, кого Люциус хотел вернуть. И почему больше не было нападений или упоминаний о «нем». Было ли сообщение предназначено для кого-то в Министерстве, кто мог бы понять его смысл? Если да, то был ли «он» возвращен, как того требовал Люциус? Последствия одного этого… ошеломляют.
— А еще есть Драко — скользкий мерзавец. Он, вероятно, мог бы быть в центре внимания только одного аврора, но в последнее время он ведет себя тихо. Министерство считает, что он работает над чем-то большим, — Симус слегка усмехнулся. — И я должен выяснить, что это за «что-то». Ха! Без каких-либо зацепок, от него уже несколько месяцев ни слуху ни духу, — он покачал головой.
Гермионе было очевидно, что задание Симуса оказалось разочаровывающим и бесплодным, потому что Драко больше не доставлял проблем.
— А как же Нарцисса? — спросила она.
— Она… ничего из себя не представляет. Я слежу за ней, но она только и делает, что сидит дома. Она никуда не ходит. Полагаю, за покупками ходят домашние эльфы. Иногда ее навещает сестра.
Гермиона вздрогнула от этой мысли. Беллатриса. Нарцисса напомнила Гермионе снежную королеву, бледную, прекрасную и холодную, как суровое зимнее утро. Беллатриса была полной противоположностью: несмотря на бледность, она была мрачной и жестокой. За все время, что Гермиона видела этих двух женщин, Нарцисса считала ее недочеловеком, она поднимала голову, словно ловила носом капли дождя. Беллатриса насмехалась над ней, бросала на нее свирепые взгляды и пыталась убить ее. Гермиона не хотела бы встретиться ни с одной из них в темном переулке.
Симус покачал головой.
— Нет, другая.
Гермиона удивленно моргнула.
— Андромеда Тонкс? Правда?
— Да. Я нахожу это странным, правда. Семья Блэков отреклась от Тонкс за то, что она вышла замуж за магглорожденного.
— Я знаю, это странно. Больше от нее ничего нет?
— Нет. Абсолютно ничего интересного. Конечно, в доме может что-то происходить, но мы не можем туда попасть. Я бы уделял ей меньше внимания, но Кингсли считает, что она заслуживает того внимания, которое мы ей уделяем. Серьезно, эта женщина выходит из дома только с Люциусом, и они не обмениваются ни словом от порога до кареты. Нарцисса Малфой, пожалуй, самая большая загадка из этой троицы. Я имею в виду, мы знаем, что отец и сын — злые люди, и, в общем, они пожиратели смерти. Но мать… она непредсказуема.
— Это звучит завораживающе.
— Следить за Люциусом и пытаться разузнать о действиях Драко? Это утомительно, и за те две недели, что я выполнял задание, не произошло абсолютно ничего. Только Нарцисса проявила хоть какой-то интерес.
— Мне жаль, что это такая сложная задача. Дай мне знать, если я смогу что-нибудь сделать.
Симус кивнул и улыбнулся.
— Спасибо, Гермиона. Эй, хватит разговоров о работе. Давай возьмем напрокат лодку, или велосипеды, или еще что-нибудь.
После еще трех часов, проведенных с Симусом в парке, Гермиона вернулась к своему занятию. Ее мысли были заняты Нарциссой Малфой, Люциусом и самим Симусом. Их разговор о семье Малфоев был для нее интереснее, чем все остальное, о чем они говорили. Конечно, большая часть их общения была ни о чем, и это тоже было приятно. Думать и говорить абсолютно ни о чем, что имело бы значение. Она чувствовала себя отдохнувшей, когда шла по пустому дому к себе в комнату. Однако это ощущение длилось недолго. Как только Гермиона осталась одна и позволила себе поразмыслить о прошедшем дне, на нее навалилась тяжесть. Перед тем как они с Симусом расстались, он задал ей вопрос, которого она боялась и на который не хотела отвечать. Теперь ее беспокоило не только то, что он спросил, но и то, каким был ее ответ. На протяжении всего ужина она молчала и рассеянно сидела с Гарри и Малфоем в гостиной. Она кусала губы, хмурилась и лишь с трудом притворялась, что читает, когда Гарри прервал ее.
— Гермиона! Земля вызывает Гермиону!
Она резко подняла голову, чтобы посмотреть на него, и увидела, что и он, и Драко выжидающе смотрят на нее.
— Что?
Гарри усмехнулся, а Драко закатил глаза.
— Не обращай внимания, — беспечно сказал Гарри. — Это было неважно, — затем на его лице появилось любопытство. — Эй, как прошел твой обед с Симусом? Тебя не было практически весь день.
— О, прекрасно, — рассеянно сказала она.
— Это правда все, что ты собираешься мне сказать, Гермиона? Я могу сказать, что ты рассеяна весь вечер. Все в порядке? — спросил Гарри.
Драко сидел очень тихо, даже дыхание контролировал, чтобы не издавать ни звука. Он надеялся, что они забудут о его присутствии в комнате.
Гермиона вздохнула.
— Я просто… Я не… Я не должна.
— Что не должна? — спросил он.
Она покачала головой.
— Я не знаю. Я разрываюсь на части.
Гарри пересел на диван рядом с Гермионой и успокаивающе положил ладонь ей на плечо.
— Поговори со мной, Гермиона. Что происходит?
Она посмотрела в его обеспокоенные зеленые глаза, и желание Драко исполнилось. Она совершенно забыла о его присутствии в комнате.
— Мы приятно провели время. Обед был прекрасным, а потом мы взяли напрокат лодку и отправились кататься по озеру. Потом, когда мы прощались, он спросил меня, чувствую ли я что-нибудь к нему, и правда в том, Гарри, что я не чувствую. На самом деле я ничего ни к кому не чувствую. Я почти ничего не чувствую к тебе, а ты мой лучший друг. Я так много лет твердо придерживалась этого курса, что разучилась придавать значение другим вещам.
— Гермиона, я знаю, скольким ты пожертвовала ради меня. Мне не нравится, что из-за меня вся твоя жизнь поставлена под угрозу, но ты была слишком упряма, чтобы слушать, когда я говорил тебе не идти по этому пути. Посмотри на Рона — он сильно пострадал. И теперь он, наконец, выздоравливает, возвращается к нормальной жизни, но прошел уже год. Он не спрашивал о возвращении на работу, по крайней мере, не спрашивал до моего ухода, и я не думаю, что он собирается. Работа в министерстве ни к чему не привела в борьбе с Волан-де-мортом. Если бы он попросил вернуться, чтобы помочь мне, я не уверен, что бы я сказал. Я не хочу, чтобы с ним случилось что-то плохое. Ты здесь, потому что я знаю, что тебе не грозит прямая опасность, но Рон, как и я, хотел бы сражаться, и он не примет отказа.
— Но ты изменила всю свою жизнь, чтобы работать со мной, работать ради этого дела. Мы думали, что работа в Министерстве будет полезна Ордену, но на пути оказалось так много других вещей. Не думай, что я не заметил, что ты не была счастлива. Когда Малфой обратился ко мне, я понял, что могу предложить тебе что-то лучшее. Надеюсь, я не ошибся.
— Гарри, я бы все равно сделала это снова. Я не жалею ни об одном дне. Иногда просто тяжело осознавать, что так много людей пытаются продолжать жить нормальной жизнью, а я не могу. Я не думала ни о любви, ни о романтике, ни о чем подобном со времен Рона, а это было много лет назад. Все мои усилия сосредоточены на этой войне и победе над Волан-де-мортом и тобой… Ни на что другое, особенно на романтику, у меня нет ни времени, ни сил. И Симус действительно замечательный человек, с которым любой женщине повезло бы быть рядом. Но я просто не могу. Не сейчас.
— Это нехорошо! — взмолился он. — Даже я не смог изгнать любовь из своей жизни.
— Но у тебя всегда была Джинни, а у меня всегда был Рон. Пока, ну, я этого не сделала. И тогда я почувствовала себя одинокой, таким невероятно одиноким, потому что я всегда рассчитывала на то, что это произойдет, что все сложится так, как и должно было сложиться. Когда этого не произошло, я с головой ушла в то, чтобы стать аврором, учиться и сражаться, пока не решила, что смогу прогнать эту боль. Я наконец начала поправляться, когда… — Гермиона резко замолчала и повернулась к Драко, наконец вспомнив о его присутствии.
Он оторвался от книги, от той самой страницы, на которой сидел с тех пор, как они с Гарри начали разговаривать, и вопросительно посмотрел на нее.
— Да?
Единственным ответом Гермионы был свирепый взгляд, затем она повернулась к Гарри.
— Раз уж ты знаешь, что… — Гарри кивнул. — После этого я просто оцепенела. Как только все это закончится, если это вообще когда-нибудь закончится, я планирую наконец-то взять паузу в своей жизни.
— Но, Гермиона, — мягко и несколько нетерпеливо сказал Гарри. — Тебе не обязательно ждать! Я не хочу, чтобы ты ждала! Неизвестно, как долго это будет продолжаться, и я знаю, как тебе больно, как сильно ты пытаешься скрыть это от меня, Рона и Джинни. Если ты позволишь себе начать жить по-настоящему, я знаю, это поможет тебе преодолеть эту тьму. Это определенно помогло мне.
Гермиона склонила голову набок и сказала с легкой усмешкой на губах:
— Ты хочешь сказать, что хочешь, чтобы я продолжала встречаться с Симусом?
— Я хочу, чтобы ты была готова ко всему, что может случиться, — загадочно произнес он.
— И к чему?
— Просто… что-то может случиться, вот и все, и ты не должна отказываться от этого только из-за меня и войны.
Гермиона горько усмехнулась.
— Каковы шансы, что это произойдет? У меня ничего не получится. Я работаю по шестнадцать часов в день и прихожу домой к тебе, моему лучшему другу, который женат, и… к нему, — она недовольно сморщила нос при этой мысли. Она не смотрела прямо на него, поэтому не заметила, как Драко прищурился, глядя на нее поверх своей книги. — Когда еще у меня будет время встретиться с кем-нибудь, не говоря уже о том, чтобы узнать его получше, встречаться с ним, и он мне понравится?
— Я не знаю, Гермиона. Я не настаиваю, я просто говорю… будь открытой.
Она покачала головой.
— Я могу быть открытой, Гарри. Я просто не собираюсь задерживать дыхание или пытаться что-то навязать. Во-первых, к таким вещам не следует прибегать насильно, тем более из-за того, что я чувствую себя немного подавленной. Но я последую твоему совету и буду открыта для… что бы ни случилось. Хотя я ничего не ищу. Все ясно?
— Да. Вполне, — сказал он. — Так звучит лучше. Я искренне надеюсь, что кто-нибудь найдет тебя.
Их прервал громкий стук в окно, и все трое, обернувшись, увидели коричневую сову, которая ждала, когда ее впустят. Гарри впустил птицу и, развязав письмо, снова выпустил сову.
— Это от Джинни. Прошу прощения, — Гарри ушел, не сказав больше ни слова и не взглянув на нее.
Гермиона, нахмурившись, смотрела на то место, которое только что занял Гарри. Драко наблюдал за ней.
— Грейнджер, — сказал он, убедившись, что она до крови прикусила губу.
— Хм? — сказала она, глядя на него с потерянным выражением лица.
— У меня есть несколько книг по ингредиентам для зелий, которые ты могла бы одолжить. Если хочешь.
Глаза Гермионы загорелись, и Драко понял, что ему гораздо больше нравится видеть их такими, а не такими печальными, которые наполняли их несколько мгновений назад.
— Правда?
— Да, — сказал он, пожимая плечами. — Они мне больше почти свободный_мир_ранобэ не нужны.
Она продолжала покусывать губу.
— Ммм, спасибо? — нерешительно произнесла она.
— Как скажешь. Только не потеряй их. И не перепутай. И не загибай корешок. И не загибай страницы. И не пиши на них — только я могу писать в своих книгах.
— Малфой, ты забываешь, с кем разговариваешь. Осмелюсь предположить, что твои книги будут в лучшем состоянии, когда я их верну, — она замолчала, сверкнув глазами. — Если я их верну.
— Когда, — твердо сказал он, и в его глазах промелькнул намек на веселье — всего лишь намек.
Она улыбнулась и, не сказав ни слова, направилась к крыльцу.
ооо